Текст книги "Дьявольские миры (Сборник)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

Соавторы: Ли Дуглас Брэкетт,Джордж Генри Смит,Ричард Мид
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц)

– Значит, Аннис это имела в виду, утверждая, что на ней печать моря и оно дало ей могущество?

– Возможно. Но не забывайте, что Бранвен также и богиня любви, а ее мифологические двойники, в частности Иштар, [15]15
  В аккадской мифологии богиня плодородия и плотской любви.


[Закрыть]были богинями колдовства.

– А что написано о моем имени?

– Опять же в связи с морем, – ответил я и прочел:

– «Средневековые легенды рассказывают о явлении, известном под названием „фата-моргана“. Это мираж, который наблюдался многими рыбаками в летние месяцы. Когда появляется мираж, видны берега, гигантские колонны, скрывающиеся в облаках башни, грандиозные дворцы, плавающие на краю горизонта».

– Этот мираж и есть Лохлэнн?

– Если предположить, что Лохлэнн подводная страна, затонувшая земля, то «фата-моргана» можно считать ее отражением.

– Но мое имя Морган, а не Моргана, так что ко мне это не относится.

– «Моргана» просто другая форма вашего имени.

– Но прямого упоминания обо мне в книге нет?

Я прочел дальше:

– «В Британии слово „Моргана“ означает „женщина моря“. Морганы островов Ушант обитают в подводных дворцах, где простые смертные, которых они любят, могут жить с ними. Согласно французскому фольклору, Морганы испытывают бешеное стремление к смертным мужчинам, но удовлетворить его не могут, так как мужчины умирают от их прикосновения».

– О боже!

– Как ваша интимная жизнь, мисс Лейси?

– Я… нормально… А почему нет? – спросила она, но глаза ее опять потемнели.

– Не знаю. Думаю, вы мне расскажете.

– Хорошо… Но я надеюсь, что это просто совпадение. Год назад я вышла замуж. Через два дня после свадьбы Поль – Поль Гюнтер, сценарист, – умер… Доктора потом сказали, что это сердце, сердечный приступ.

– И вы поверили им?

– Полю исполнилось всего тридцать четыре года, и у него было отличное здоровье.

– А другие? Другие, кого вы любили?

– Их было всего двое. Билл Эллис, актер… После первого нашего свидания он умер от заражения крови. Заражение крови – странная причина смерти в век антибиотиков, не так ли, мистер Джэнюэр? Потом был Дэвид Кинг. Он окончил жизнь самоубийством после того, как мы были… вместе…

– Три человека, и все умерли, – заметил я и вдруг обнаружил, что начал сопротивляться притягательности Лейси. Потом я увидел, что она вся дрожит и чуть не плачет, и взял ее за руку. – Все это чепуха, чистейшая чепуха!

– И то, что эта женщина угрожает мне смертью, тоже чепуха?

– Конечно, потому что заклинания здесь не действуют.

Она с удивлением посмотрела на меня.

– Что вы имеете в виду?

– Мы живем в странном мире, полном опасности, которую несут механические вещи, окружающие нас. Самолеты, летающие без видимых причин, автомобили, подкрадывающиеся к вам сзади…

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего.

– А вы не параноик? Мне вполне понятно, почему летают самолеты, а автомобили ни к кому не подкрадываются, вне зависимости от того, смотрят на них или нет.

– Я не страдаю паранойей, а вот наш мир – вполне возможно. Моя магия здесь не действует. Еще когда я был мальчиком, я знал, что обладаю могуществом, но никогда не мог применить его. Ничто не действовало.

Независимо от того, как упорно я учился, как много прочел древних книг, как глубоко проник в оккультные науки, с каким совершенством выполнял все ритуалы.

Она осмотрела меня с ног до головы.

– Думаю, вам нужна помощь в еще большей степени, чем мне.

– Подождите, я только сказал вам, что эта девушка, которая называет себя Аннис, никак не может повредить вам в этом мире, во всяком случае, с помощью своей магии.

Морган опять выпрямилась.

– Знаю, что не может. Но есть что-то очень угрожающее в том, что она говорит.

– Несомненно, она искренна, и ее угроза реальна. Колдовство – это психологический терроризм. Оно не имеет другой реальной силы, кроме внушения. Вот почему нельзя позволять страху овладеть вами. Колдовство можно назвать примером отрицательного мышления. Если вы поддадитесь страху, то тем самым поможете тому, кто хочет вас уничтожить.

Морган улыбнулась, но беспокойство в ее глазах осталось.

– Колдовство, – продолжал я, – рассчитано на слабые точки в эмоциях, оно использует веру, часто подсознательную, чтобы уничтожить человека.

Предположим, кому-то сказали, что его околдовали. Сначала это воспринимается как шутка, а затем, после частых повторений, жертва относится к этому более серьезно. Внушение овладевает ее мозгом, разрушает пищеварение, нарушает рассудок.

– Но вы говорите, что нет никакой опасности?

– Не так. Я сказал, что в колдовстве нет ничего сверхъестественного.

Но это не означает, что оно не опасно. Оно чрезвычайно опасно, оно убило миллионы, а убьет еще больше.

Ее глаза снова широко раскрылись, а чувственные губы крепко сжались.

Меня охватило острое желание помочь им расслабиться, прижавшись к ним своим ртом, не думая о том, Моргана она или нет.

– Но из тех, кто убит колдовством, – сказал я, продолжал лекцию, – никто не умер собственно от протыкания иголкой восковой куклы, проклятий, заговоров, не зная о том, что является предметом колдовства. Поэтому я говорю, что они умерли от страха.

Морган немного успокоилась, откинулась на спинку кресла и вытянула свои длинные, красиво очерченные ноги.

– Несмотря на ваши странные рассуждения, вы мне уже помогли. Не могу передать, как я была напугана. Страх был моим главным чувством в течение нескольких последних дней.

– Страх может стать самым главным в жизни, но всегда есть способы его преодолеть. – Я опять налил по глотку бренди. – Это первый способ, – сказал я. – А это – второй. – Я полез в ящик стола и достал маленький амулет на золотой цепочке.

Она выпила, глядя на меня поверх бокала.

– Вы вовсе не такой, каким я вас себе представляла. Я думала, что вы узкоплечий, тощий, подслеповатый, с бородавкой на носу… В общем, настоящий книжный червь. Вы же оказались высоким, а плечи – как у киногероев.

– А я ведь играл в кино. И люблю спорт, но только те виды, в которых не используются механические приспособления. Например, футбол.

– Вы сумасшедший! – улыбнулась она. – Но с вами я чувствую себя в безопасности. Впервые после того, как все это произошло, мне спокойно.

– Разумеется. Это место защищено магией и всеми заклинаниями, какие только мне известны.

– Но вы же сами сказали, что колдовство – это внушение!

– Правильно, хоть и не совсем, но магия – это игра, и если вы хотите ее выиграть, нужно пользоваться ее правилами.

Ее улыбка исчезла, и она снова задрожала. Я понял, что она очень суеверна и чрезвычайно впечатлительна, так что опасность угрожает ей вполне реально. Я взял амулет, вынутый из стола.

– Позвольте надеть это вам на шею.

– Что это? – спросила она, рассматривая надпись.

– Вы слышали о камне Соломона? Камне мудрости и могущества?

– Кажется, нет.

Я накинул цепь ей на шею и наклонился, чтобы застегнуть замок.

Сильный запах ее волос и их мягкое прикосновение возбуждали меня. Я возился с защелкой и старался, чтобы мой голос не выдавал волнения, когда я говорил о камне:

– Старые легенды утверждают, что даже крохотная часть камня Соломона защищает от всех заклинаний и заговоров.

Я, конечно, не сказал ей, что у меня полный ящик таких камней и что я пополняю их запасы у знакомого ювелира в Лос-Анджелесе. Ей вовсе не обязательно было знать, что я использую их для лечения суеверной части своей клиентуры, в то время как сам пытаюсь воздействовать на их разум.

Она была чрезвычайно красива и возбуждала желание, я же был молод и силен.

Мне хотелось поцеловать ее, и она, кажется, ничего не имела против, но я, овладев собой, отстранился.

– Виделись ли вы с Сионом и с его женой после того, как встретились с девушкой, называющей себя истинной королевой?

– Нет, но я слышала зов.

– Зов?

– Да. Это как будто голос у меня в голове, но не очень внятный. Я не могла разобрать слова, но понимала, что меня зовут в Лохлэнн. И каждый раз я старалась сопротивляться этому, так как помнила, что Аннис постарается убить меня, если я соглашусь.

– Больше нет никакого Лохлэнна, никакой магии. Доверьтесь камню Соломона.

– Да, да, я именно так и сделаю, как вы советуете, – ответила она, сжав амулет. – Я доверюсь камню, но что мы еще должны сделать?

– Во-первых, нужно выяснить, что кроется за всем этим. Я хорошо знаком с оккультными науками, их миром и его служителями и попытаюсь через них выяснить что-нибудь о людях, которые вас беспокоят. Далее, я постараюсь выяснить, в какую игру они играют, а затем покажу им, что тоже могу играть в магию.

Она встала, собираясь идти, а я, глядя вслед, очень сожалел, что ее зовут Морган. Я не верю в магию, но, помогай мне сейчас все боги, я не стал бы испытывать судьбу.

После того как она ушла, я немного постоял, оглядывая ряды стеллажей с книгами, и собственные проблемы стали овладевать моими мыслями. Я подумал о большом двуручном мече, хранящемся в моей квартире, и о кольчуге, висящей в шкафу вместе с большим боевым шлемом. Я нашел этот меч в древнем шотландском захоронении еще тогда, когда студентом изучал археологию, и с тех пор он был моей самой большой драгоценностью. Я ненавижу мир, в котором живу, и мечтаю о том мире, где я мог бы надевать эту кольчугу и носить меч. О мире, где враги честно относятся друг к другу, стоят в битве лицом к лицу, где борются мечом против меча и заклинанием против заклинания. Я ненавижу этот мир с его автомобилями, самолетами, атомными бомбами и нервно-паралитическими газами. Я возненавидел его с детских лет, когда впервые понял, каков он. Я с удовольствием обменял бы его, если бы мне предложили, на любой другой, а в особенности на Лохлэнн, где управляет магия и действуют заклинания.

Но других миров нет, есть только этот, больной. Только этот, и мне нужно работать, чтобы получать деньги. Мне нужно расследовать историю, рассказанную Морган Лейси, но заканчивать ее мне будет очень жаль, ведь все это превратится в чью-то игру ума и растает, как башни и дворцы Фата-Моргана. А мне снова придется продавать книги и предметы ритуала, остерегаться автомобилей и пытаться добиться благосклонности девушек вроде Пегги О'Ши.

Воспоминание о Пегги вызвало образ человека со шлемовидной головой, пытавшегося заполучить мои волосы. Да, это открывало интересную перспективу… Но кто же мог подослать его?

3. АННИС ПРИНОСИТ ЖЕРТВУ БОГИНЕ ЛЮБВИ

В своем расследовании дела Морган Лейси в течение нескольких следующих дней я не сделал существенных открытий, хотя обегал весь город и обзвонил всех астрологов и знахарей. Я посетил храм Мазды и говорил с самим образом Мазды. [16]16
  Мазда, правильнее Ахура-Мазда, – верховное божество в иранской мифологии.


[Закрыть]Он ничего не смог мне сообщить, несмотря на свою божественную репутацию. Я позвонил главе местного союза ведьм, который знал меня и относился ко мне с доверием.

– Есть что-нибудь новое? – спросил я, услышав в трубке его голос.

– В дамском белье? Ничего. А что?

– Вы же знаете, что я имею в виду другое.

– А что вас интересует?

– Что-нибудь новое в городе. Три человека, которые прибыли сюда недавно… Пара, одетая как хиппи и называющая себя лорд Сион и леди Крейрви, а также девушка, которую зовут Аннис или Бранвен.

– Кто они? Актеры?

Очевидно, он ничего не знал, так что я немного поболтал о заклинаниях и черной магии, а потом выслушал его жалобы на то, как трудно было достать отрезанную руку осужденного на смерть убийцы, чтобы использовать ее как Руку Славы в Черной мессе.

– Это все Верховный Суд, – жаловался он. – Они сейчас нянчатся с преступниками и никого не приговаривают к смерти.

Я посочувствовал ему и положил трубку. Думаю, он больше напоминает председателя Общества Джона Берча, чем главу союза ведьм. Впрочем, особой разницы между ними нет. И те, и другие живут в обособленном нереальном мирке, как, впрочем, и я. Затем я позвонил Морган Лейси и сообщил, как недалеко продвинулся в своем расследовании относительно ее странных друзей. Она еле слышно что-то проговорила, и меня это обеспокоило.

– Они навещали вас?

– Нет, были только голоса.

– Игнорируйте их. Не слушайте и доверьтесь камню Соломона.

Она пообещала, что так и будет делать, и я положил трубку. Был уже восьмой час, и я устал. Я решил пойти и основательно выпить. Заперев дверь магазина, я подождал минут двадцать, пока поблизости не оказалось ни одного автомобиля, а потом пересек бульвар, направляясь в «Медный колокол» для серьезной выпивки. Я попал туда не так скоро, как намеревался, ибо наткнулся на человека со шлемовидной головой. Я уже хотел войти в боковую дверь бара, как увидел его, поджидающего меня. Я сразу же узнал его по точному описанию Анджело. Он тоже увидел меня и подошел, наклонив голову и сжимая в руке кастет.

Я никогда не ношу оружия, ненавижу пистолеты, а мой большой меч, перекинутый через плечо, выглядел бы на мне смешно в сочетании с костюмом от братьев Брукс. Но я научился в совершенстве владеть рукопашным боем и, когда мне приходилось драться, стремился покончить с противником как можно быстрей. Я не так силен, чтобы разорвать противника на клочки, поэтому стремлюсь мгновенно оглушить его. Это самое лучшее и наименее болезненное для обоих участников драки.

Шлемоголовый намеревался ударить меня сбоку в голову, и я понял, что все двести фунтов его веса будут в этом ударе. Я отклонил голову, он промахнулся, но попал мне в плечо. Я не стал уходить в сторону от его натиска, а просто ударил коленом в пах, когда же он пошатнулся, приемом каратэ по горлу свалил его. Он потерял сознание еще до того, как выражение удивления исчезло с его лица.

Я наклонился над ним, перекатил на спину и, обыскав карманы, достал бумажник. Из водительских прав следовало, что его зовут Уильям Стедман.

Кроме пятидесяти долларов, я ничего больше не обнаружил – ни амулетов, ни паспорта. В другом кармане я нашел маленький пистолет. Морщась от брезгливости, я достал обойму, вынул из нее патроны и вновь положил пистолет в карман. Патроны я, конечно, выбросил. Потом поднял Стедмана за лацканы и начал бить по щекам.

– Вставай, Стедман! Пора просыпаться!

Он зашевелился. Его глаза полуоткрылись и превратились в голубые щелочки ненависти.

– Кто тебя послал? Что тебе надо?

– Пошел к черту!

Я ударил его в лицо и треснул головой о тротуар. Он попытался стукнуть меня коленом, но я перехватил удар и затем еще дважды достаточно сильно ударил головой о тротуар. Даже его твердый череп должен был это почувствовать.

– Стой! Будь ты проклят! Хочешь убить меня?

– Мне это не-нужно. Все, что я хочу, это несколько ответов на мои вопросы.

Он упрямо затряс головой и даже после нескольких ударов отказался говорить. Тогда я кое-что вспомнил, улыбнулся, полез в карман и достал конверт, полученный по почте сегодня утром.

– Ты нынче был в парикмахерской, да?

– Что? О чем ты говоришь?

– Твои волосы, – ответил я, показывая несколько прядей его белокурых волос, которые мне послал Анджело.

– Это мои?

– Конечно. А моих у тебя нет.

Даже при слабом свете луны было видно, как он побледнел.

– Что… Что ты хочешь узнать?

– Кто тебя послал?

– Лорд Сион.

– Зачем?

– Я должен был что-нибудь добыть, чтобы использовать против тебя. У леди Крейрви было видение. Она узнала, что королева Морриган обратится к тебе за помощью. Мы хотели получить против тебя магическое оружие.

– Все это очень по-любительски. Вы никогда не подниметесь до профессионалов.

Он посмотрел на меня.

– Мои волосы… Ты мне их вернешь?

– Конечно! Зачем они мне? – И я швырнул конверт ему в лицо.

Он встал и вытер кровь.

– Я еще доберусь до тебя рано или поздно, Джэнюэр!

– Иди отсюда, пока у тебя еще осталось несколько зубов! – сказал я, шагнув в его сторону.

Он отскочил, и рука его скользнула в карман, появившись назад с пистолетом. Я врезал ему, и он свалился на колени. Быстро, так как мне было противно снова брать в руки пистолет, я вывернул ему руку. Пистолет выпал, и я швырнул эту гадость ему в лицо.

– Он же разряжен, идиот! Пуст, как твоя башка! Пошел вон отсюда!

Ругаясь, он с трудом поднялся и пошел прочь, бросая через плечо взгляды, которые должны были казаться свирепыми, а на самом деле были смешными, особенно когда ему пришлось бежать, спасаясь от пинка под зад.

– И чтобы я больше тебя не видел, не то заставлю съесть этот пистолет! – крикнул я ему вслед.

Когда он исчез, я нагнулся и поднял оброненный им платок. На нем была кровь, его кровь. Я аккуратно сложил его и положил в карман. Кровь мужчины, как считают колдуны, является лучшим оружием против него. Если дело дойдет до борьбы заклинаний, у меня уже есть большое преимущество. С этими радостными мыслями я открыл дверь бара и вошел.

С минуту я осматривался, пока не нашел подходящее место. Оно находилось далеко от кондиционера, от музыкального и сигаретного автоматов, на противоположном конце бара. Когда я проходил туда, кондиционер угрожающе зашипел, а сигаретный автомат несколько раз щелкнул, демонстрируя свою злобу. Я заказал первую выпивку и, прежде чем выпить, посмотрел на автоматы.

– Как поживаете, Джэнюэр? – спросил бармен, который принес вторую порцию, не дожидаясь заказа, зная, что три начальные порции у меня проходят в режиме нон-стоп. – Сегодня вечером будете пить?

– Да. Я обнаружил, что алкоголь в крови – прекрасное средство против ширящейся угрозы машинного века.

– Простите, не понял.

– Вы слышали, как зашипел кондиционер, когда я вошел?

– Зашипел на вас? Наверное, там что-то испортилось. Я распоряжусь, чтобы его починили.

– Не надо. Я знаю, что от них нужно быть подальше, и не хочу быть причиной чьей-либо смерти, даже если это один из колдунов, которые связаны с этими штуками.

Озадаченный бармен удалился, произнеся:

– Да, мистер Джэнюэр, конечно. Сейчас я принесу еще порцию.

С несколькими алкогольными зарядами под ремнем я почувствовал себя гораздо лучше. Настолько лучше, что даже стал думать о музыкальных автоматах как о чем-то, что играет музыку по вечерам, а не охотится ночами за своими жертвами. Через несколько минут я достаточно хорошо освоился в этом мире, так что даже мог встать, подойти к автомату и опустить монету.

К сожалению, я не нашел в списке «Танец смерти» или другую хорошую песню ведьм, и мне пришлось довольствоваться битлами. Пока я, натыкаясь на стулья, с трудом прокладывал путь к своему месту, какая-то девушка встала и подошла ко мне.

– Прошу прощения, – сказал я. – Кажется, я не совсем в порядке. Меня может свалить даже ребенок.

Молодая леди почти вывалилась из своего короткого платья с очень большим декольте. Платье было сшито из какого-то полупрозрачного сверхлегкого материала и могло держаться на теле женщины только с помощью очень сильных заклинаний.

– Вы в этом не виноваты, – сказала она, откидывая назад черные волосы и глядя на меня черными глазами. – Я специально подошла к вам. Я наблюдала за вами с того момента, как вы вошли.

– Если вы из Охраны здоровья, то не беспокойтесь, у меня все нормально. Просто я все понял о них.

– О них? – удивилась и немного встревожилась она.

– Об этих механических штучках вокруг нас – автомобилях, аэропланах и прочем. Я понял, что все они – творения колдунов и некромантов.

– Теперь я вижу, что вы пьяны, – засмеялась она.

– А я тоже вижу. Когда я пьян, то нечеткие очертания предметов в окружающем мире, который считается реальным, становятся более отчетливыми… Как вы сказали, откуда вы? Из Камарилло или Сономской больницы? [17]17
  Психиатрические лечебницы.


[Закрыть]

– А я ничего подобного не говорила, и меня интересует вовсе не состояние вашего рассудка.

Девушка посмотрела на меня так, как будто только что вышла из зеркала. Черт возьми, именно это я все время и чувствовал в ней, и это давало ей способность быть такой красивой. Я попытался сфокусировать на ней свой взгляд. Она исчезала и вновь возникала, проходя сквозь туман четырех двойных виски.

– И что же во мне интересует вас? – спросил я, стараясь держаться с достоинством.

Она так наклонилась ко мне, что ее острые груди коснулись моего пиджака.

– Хотите пойти со мной и все узнать?

Все стало понятным даже для моей отуманенной алкоголем головы, и тогда она встала и направилась к выходу, покачивая маленькой твердой попкой. Я последовал за ней, последовал, как примерный солдат. Спустя некоторое время я уже стоял на улице, озираясь в темноте. Благодаря магии бармена Бена грозные механические монстры, несущиеся вверх и вниз по Голливудскому бульвару и издающие зловещий лай, словно гончие собаки, казались дружелюбными мастифами, которые могут случайно укусить за руку, но никогда не схватят за горло.

Вот в этом и есть магия нашего мира. Она в самых обычных вещах: в хорошем виски, в снотворных таблетках, которые заглушают рев реактивных двигателей, несущих внушающие ужас самолеты под облаками. Поэтому мои заклинания здесь не действуют. Самые сильные заклинания заключены в бутылки, которые есть в любом баре. Девушка быстро продолжала путь и была так уверена во мне, что даже ни разу не оглянулась. Я пожал плечами и пошел за ней.

– Что все это значит? – спросил я, догнав ее.

– Моя машина находится здесь недалеко, – ответила она низким хрипловатым голосом.

Даже в состоянии алкогольной эйфории при упоминании об автомобиле у меня по спине пробежали мурашки. Не из этих ли она ведьм?

– Чего вы от меня хотите?

– Разве ты не знаешь? – шепнула она, толкнув меня в тень домов.

– Я… – начал я, но она оборвала меня, прижавшись к груди и приникнув своими губами к моим.

– А теперь знаешь?

– Да… Думаю, что да, – ответил я, чувствуя ускорение своего пульса и зная, чего она хочет, но не будучи в состоянии понять, почему именно от меня и все ли это, что ей надо.

– Тогда пойдем, – сказала она и взяла меня за руку.

– Но смотри, у меня с собой нет денег. Я только что оставил все в «Медном колоколе», и мой кошелек пуст.

– Дурак! Мне не нужны твои деньги. Я не проститутка! – раздраженно воскликнула она, и глаза ее потемнели. – Я сама могу дать тебе денег, если нужно!

Я замолчал. Что за странная история? Такие красивые женщины не хотят по барам завлекать мужчин, они всегда окружены телохранителями, готовыми выстрелить в каждого. Тут что-то другое…

Ее машина, припаркованная в боковой улице, оказалась большой, низко сидящей скотиной с огрызающейся тигриной мордой. Как только я ее увидел, тут же покрылся холодным потом.

– Давайте увидимся как-нибудь в следующий раз, когда вы будете одни, – сказал я, отступая назад.

– Садись! – бросила она, открывая дверцу и проскальзывая на сиденье водителя, так что я смог оценить красоту бедер, обтянутых шелком.

– Нет, мне нельзя, – с сожалением сказал я, так как женщины с такими ногами обычно имеют и прекрасную душу, а мне очень нравятся дружба и общение с подобными женщинами.

– В чем дело? – с раздражением опросила она.

– Я… Я только что вспомнил, что моя жена ждет меня к ужину. Она приготовила вкусные вещи, и мне не хотелось бы огорчать ее.

– Тебя смущает автомобиль? Похоже, ты боишься его.

– Я? Боюсь эту кошечку? – Я протянул руку и, так как он не зарычал, осторожно дотронулся до его блестящей шкуры. – Мне совсем не страшно.

– Тогда, может быть, дело во мне? – спросила она, откидываясь на сиденье. – Может, тебе не нравится, как я выгляжу?

– На женщин с такими ногами всегда приятно смотреть.

– Тогда в чем же затруднение? – Она ухватила меня за голову и притянула к себе.

Когда ее рот прижался к моему, я почувствовал вишнево-яблочно – апельсиновый вкус помады. Ее поцелуй, казалось, длился вечность и отделил мою душу от тела. – Может, ты думаешь, что я буду недостаточно хороша? – прошептала она, не отрывая своих губ от моих. – Или считаешь, что я не знаю, как доставить мужчине удовольствие?

– Да нет, не думаю, – ответил я, пытаясь набрать в легкие воздух. – Уверен, что вы совершенство во всех отношениях.

– Тогда быстро садись! – приказала она.

Единственное, чем я могу объяснить случившееся, так это тем, что я находился под заклинанием. Заклинанием, самым сильным из тех, которые когда-либо произносились ведьмой или колдуном, заклинанием самой Матери-Природы… Оно было такой силы, что меня буквально швырнуло в автомобиль. Впервые с ребяческих лет я совершил такое безрассудство. Я сел рядом с ней и затаил дыхание. Ничего не произошло, скотина была хорошо дрессированной, а может быть, даже ручной. Я почувствовал себя лучше и попытался обнять девушку.

– Не здесь, – отстранилась она. – Я знаю местечко, куда мы можем поехать.

– О'кей! Надеюсь, это недалеко.

Мысль о том, что меня понесет этот мурлыкающий монстр, расплавила мой позвоночник и превратила его в желтую кашу.

– Недалеко, – обнадежила она, тронула с места машину и выехала на улицу. – Это по пути на холмы.

Через несколько минут мы уже были на шоссе, и я вжался в сиденье, пытаясь скрыться от сверкающих глаз других чудовищ которые рыча мчались позади нас. Я видел отражение одного из них, который внезапно почуял меня и атаковал создание, на котором мы ехали. Я ощущал, как они присели на задние шины, словно два доисторических животных, щелкали челюстями и их световые хвосты били по бокам, когда они боролись за мою кровь.

Затем мы свернули с шоссе и по извилистой дороге поехали в горы.

– Что это за место? Что-то вроде «Приюта любовников»?

– Нет, гораздо лучше. – В ее голосе слышались напряженность и возбуждение. – Это место создано для любви.

Через некоторое время мы съехали с извилистой дороги и потащились по грязной неровной тропе.

– Ну где же оно?

– Теперь недолго, – утешила она меня.

Я откинулся назад и попытался расслабиться. В конце концов, других автомобилей вокруг не было, а к нашей мурлыкающей скотине я даже испытывал некоторое доверие. Девушка свернула с тропы на аллею, ведущую на холм.

– Вот мы и приехали.

– Куда? Я ничего не вижу.

– Здесь, – сказала она, указывая на каменный домик без окон и с одной дверью. – Вот он, мой замок любви.

– Замок? – в замешательстве я посмотрел на нее. – Я его не вижу!

– Увидишь, – пообещала она, выходя из машины. – Еще немного, и ты все поймешь.

– Но я даже не знаю, как вас зовут, – сказал я, следуя за ней.

Она улыбнулась, и ее белые зубы сверкнули в темноте.

– Можешь называть меня Арленой, если имя для тебя что-нибудь значит.

– Это твое настоящее имя?

– Нет, но ты можешь называть меня так.

– А меня зовут…

– Я не хочу знать, – сказала она, положив приятно пахнущие пальцы мне на губы. – Я не должна знать.

– Не понимаю. Почему?

– Потому что ты должен быть незнакомцем. Богиня требует, чтобы ты был незнакомцем.

В какой сети я теперь запутался? Однажды это была девушка, думавшая, что она волчица, и заманившая меня вовсе не для того, чтобы стать моей любовницей, а для того, чтобы поужинать мною. Потом была еще одна, вообразившая себя Мессалиной. [18]18
  Жена римского императора Клавдия, отличавшаяся фантастически развратным поведением.


[Закрыть]Боже, сколько мук я вынес, прежде чем обуздал ее! Морган Лейси думала, что она королева Лохлэнна, а эта восторженно говорит о богине.

Без лишних слов девушка взяла меня за руку и повела между деревьями к каменному домику. Она вынула из кошелька ключ и вставила его в замок тяжелой дубовой двери, окованной стальными полосами.

– Смотри, я вспомнил, что брал у своей бабушки уроки каратэ. А вообще мне здесь нравится!

Она быстро повернулась и обвила руками мою шею.

– О, тебе нравится? Обещаю, что ты будешь в восторге!

Ощущение ее рук на шее и крепко прижавшегося ко мне тела заставило учащенно биться мое сердце, но я все еще колебался.

– Пожалуйста, заходи! Такой большой парень, как ты, не должен бояться маленьких девочек вроде меня!

Ее губы и теплые руки разбудили во мне вулкан страсти. Я прошел за ней в темноту, дрожа от возбуждения. Она быстро щелкнула зажигалкой и поднесла ее к нескольким свечам. Я осмотрелся в мерцающем, неверном свете.

Дом внутри был так же гол, как и снаружи. Там оказалась всего одна большая комната, которая когда-то была кладовой. На небольшом возвышении в конце комнаты находилась статуя женщины, изваянная из неизвестного материала. У нее была обнаженная грудь великолепной формы. За возвышением находились ярко-красные цепи, а перед помостом была примерно дюжина стульев.

– Мы перед тобой, Бранвен-Прекрасногрудая! – обратилась девушка к статуе. – Богиня любви и мудрости!

– Черт возьми! – воскликнул я, глядя в изумлении на чудесно изваянную и богато украшенную статую. Я думал, что знаю все предметы культа в Лос-Анджелесе и окрестностях, но этот был для меня полной неожиданностью.

К тому же и приключение становилось понятным. Наша встреча была не случайной, девушка следила за мной. Имя Бранвен сказало мне все. Это была девушка, которая прокляла Морган и объявила, что она настоящая королева Лохлэнна, та, которая сказала, что она посвящена Бранвен. То есть это была Аннис. Если бы я не был одурманен спиртовыми парами, я бы догадался об этом раньше.

Затем я обнаружил, что смотрю на нечто еще более удивительное, чем статуя. Это было изваяно из мрамора и подвешено над тем, что, вероятно, являлось алтарем. Оно было изготовлено с величайшим мастерством и, несмотря на небольшую стилизацию, убедительно воплощало замысел автора.

Если бы я был стыдлив, то, видимо, залился бы краской.

– Тебя шокируют наши произведения искусства? – рассмеялась девушка, увидев выражение моего лица. – Нам, изгнанникам, нужно иметь символы родины.

– А где она?

– Очень далеко. Не в этом мире.

– А что ЭТО делает здесь?

– Ты же знаешь, что это. Это Йони, символ женского принципа жизни. [19]19
  Стилизованное изображение женского полового органа – объект поклонения в Древней Индии.


[Закрыть]Кроме того, это символ Бранвен.

– Но боже! В церкви?

– А где же лучше? Разве не божественный нимб скрывает тайны жизни, колыбель существования?

– Думаю, это богохульство.

– Чепуха! Богохульство, как и красота, определяется тем, кто смотрит.

Для меня многое, что я видела в городе, – богохульство.

– Для меня тоже, – согласился я. – Но вот вы сказали: «Мы – изгнанники». Так что, вероятно, в Лос-Анджелесе есть еще поклонники Бранвен? Бранвен – это древняя кельтская богиня?

– Да, здесь она кельтская, но это богиня всех времен. В Вавилоне она Иштар, в Греции – Афродита, в Риме – Венера. Культ Великой Матери – главная религия в мире. Он прошел через века, потому что это наиболее жизненная религия, потому что она связана с основой жизни – размножением.

– Девушка подошла к алтарю и опустилась на колени перед статуей богини.

Подняв к ней лицо, она сказала:

– О Бранвен, смотри на нас, на то, что мы делаем. Бранвен, благослови любовь, которую мы будем творить для тебя!

Посмотри на эту жертву и дай мне силы открыть путь.

Я глядел на нее. Она имеет в виду, что мы будем заниматься любовью прямо здесь? Я опять взглянул на символ, висящий над алтарем, и решил, что это, наверное, будет здесь. Она повернулась и поймала мой взгляд.

– Это тебя беспокоит?

– Да, получается несколько прямолинейно.

– Тебя это шокирует, потому что прямолинейно? – Казалось, ситуация забавляет ее. – Это же один из старейших символов человечества! Его подвешивали над дверями домов, а впоследствии заменили подковой, после того как люди забыли его истинное значение. Там, откуда я пришла, значение не забыто. – Она двинулась ко мне, и глаза ее блестели от возбуждения. – Бранвен смотрит. Я чувствую это! Нам нужно постараться в ее честь.