Текст книги "Водяная магия"

Автор книги: Эдит Несбит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава VII. Как обрушилось небо

Проходя через золотую дверь, дети сразу избавились от неприятного ощущения, будто их головы уже начали распухать под давлением набившихся в них самых разнообразных знаний. Зато сейчас они почувствовали, что стали гораздо умнее, чем были прежде.

– Теперь я запросто могу умножать и делить числа в уме, – шепнул Бернард шедшей с ним рядом Кэтлин, а та в свою очередь сообщила, что отныне запоминание исторических дат и событий не представляет для нее ни малейшей трудности.

Что касается Фрэнсиса и Мэвис, то они впервые в жизни по-настоящему поняли, что означает выражение «иметь на плечах ясную голову». Они перешагнули порог следом за младшими детьми, далее шел Руби, а за ним русалка. Она притворила створку двери; послышался громкий щелчок замка.

– Мы вынуждены соблюдать осторожность, – пояснила русалка. – Все из-за этих противных Книжных Людей, которых вы называете персонажами. Они живут в расставленных на полках книгах и то и дело норовят проникнуть на территорию нашего королевства. Я говорю, конечно, не о всех, а только об отрицательных персонажах, а их там, к сожалению, предостаточно. Особенно много хлопот с одной особой, которую зовут миссис Фэрчайлд – ох, до чего же вредная и склочная старуха! как вспомню о ней, так прямо мороз по коже, – а также с миссис Маркхэм, которая как никто другой умеет доставлять людям всякие неприятности. Там есть еще очень много разных личностей, которые считают себя очень хорошими, умными и полезными, но, пообщавшись с которыми пару минут, вы чувствуете, что еще немного, и вы умрете со скуки. Эти могут оказаться даже более опасными, чем откровенные Книжные Злодеи.

Разговаривая таким образом, они пересекли зеленую лужайку и теперь двигались по ровной широкой тропе, обсаженной с двух сторон аккуратно подстриженными живыми изгородями из самшита. То есть эти кусты выглядели как самшит, хотя на самом деле, когда Мэвис провела рукой по верхушке одного из них, она удивилась, встретив вместо привычных жестких веточек мягкие плети какой-то невиданной ею прежде разновидности морских водорослей.

– Я не понимаю, мы сейчас находимся в воде или нет? – спросила она, останавливаясь и недоуменно озираясь вокруг.

– Это зависит от того, что именно ты согласна считать водой. Человек не может дышать водой, ведь верно? Однако вы сейчас дышите. Стало быть, это не вода.

– Допустим, – не успокаивалась Мэвис. – Но вот эти водоросли, у которых нет жестких стеблей, на воздухе не могут стоять вертикально – так, как они растут на морком дне.

– А, ты это заметила? Молодец, – похвалила ее русалка. – Что ж, в таком случае здешнюю среду можно назвать водной, хотя и это определение будет не совсем верным.

– Ты как-то раз, когда мы еще были наверху, сказала, что живешь в воде и что тебе не терпится хорошенько промокнуть.

– Водяные Люди не отвечают за свои слова, когда они находятся в вашем сухопутном мире. Я уже об этом говорила, – напомнила русалка.

Тем временем они подошли к изящному коралловому мостику, перекинутому через широкий ручей, неторопливо и плавно несший под ним свои воды.

– Но если мы сечас находимся в воде, что же тогда это? – удивился Бернард, указывая на ручей.

– Это ручей, – коротко пояснила русалка.

– Ну да, я вижу, что это ручей, а что же тогда остальное?

– Остальное вода. Или воздух. Или то и другое вместе. Я не могу вам это объяснить, потому что и сама иногда путаюсь. А если бы даже я могла дать подробное объяснение, вы все равно бы ничего не поняли – настолько это все сложно. Лучше поспешим, иначе мы можем опоздать на банкет.

– А что вы делаете на своих банкетах? – поинтересовался Бернард.

– Едим, – просто ответила русалка.

– И пьете?

– И пьем.

– А как вы это делаете?

– Бесполезно ловить меня на слове, – улыбнулась русалка. – Так вы все равно не найдете разгадку. Да, мы пьем, и это все, что я могу вам сказать, а как мы это делаем? – она пожала плечами. – Это делается само собой.

По мере их продвижения вперед тропа расширялась и наконец превратилась в большую аллею, завершавшуюся великолепной, отделанной перламутром верандой, позади которой раскинулся удивительный сад – чтобы только приблизительно представить себе всю его прелесть, вам потребуется провести не меньше года, перебирая книги по садоводству, а также картины, фотографии и описания всех лучших садов и парков мира. Как это, однако, ни странно, позднее, вспоминая сад подводной страны, дети никогда не могли прийти к согласию относительно разных деталей его облика: формы кустов и деревьев, направления аллей, размеров цветочных клумб, красок, запахов – то есть практически всего, о чем бы ни заходил разговор. В одном только они были полностью единодушны: на всем свете нет и не может быть сада прекраснее этого.

Вдали за дереьями виднелись сверкающие купола и высокие башни города; с той стороны доносились звуки музыки – они были так слабы, что дети сперва сколько ни напрягали слух, не могли разобрать мелодии. Однако, пройдя еще сотню-другую шагов, они вдруг отчетливо ее услышали – стоит ли говорить о том, что эта мелодия показалась им прекраснейшей мелодией на свете.

– Вот это я понимаю! – впервые за долгое время подал голос Руби. – Вот это инструмент! Звучит навроде арфы, только гораздо приятнее.

– Сейчас вы будете удостоены чести, – сообщила русалка. – Так что приготовьтесь.

– Спасибо, – вежливо отозвались дети, и никто из них не решился задать вертевшийся у каждого на языке простой вопрос: «А что это значит?» В конце концов его все же задал Рубен, который, как и следовало ожидать, оказался наименее щепетильным.

– Это значит, что вы будете удостоены официальной овации, – ответила русалка.

– Тут что-то связано с яйцами, – сказала Кэтлин. – Я знаю, я слышала, как об этом говорил папа. Вот только я не поняла, что с ними делают – то ли взбивают, то ли катают… А, может быть, их кидают?

– Кидают обычно тухлые яйца, – со знанием дела заметил Циркач. Все невольно содрогнулись.

– Здесь не будет никаких яиц, – успокоила их русалка, – и, хотя церемония может показаться вам несколько утомительной, зато после нее начнется настоящее веселье. Кэтлин, Мэвис, не приглаживайте волосы, они у вас и так в порядке. Любой беспорядок просто невозможен в пределах нашего королевства. Сейчас вас будет публично приветствовать и благодарить сама королева Мореландии – так официально называется наша подводная страна. Что такое? Вы предпочли бы отказаться от этой чести? Не выйдет. Об этом следовало думать раньше. Раз уж вы взялись совершать героические поступки, спасая несчастных пленниц, будьте готовы к тому, что вас станут за это торжественно благодарить. Главное, не забудьте отвесить поклон. И не бойтесь – вот увидите, все пройдет отлично.

Они миновали последнюю группу деревьев и вышли на просторную площадь перед украшенным жемчугом и позолотой фасадом королевского дворца. Здесь на возвышенном месте стоял серебряный трон, на котором сидела изумительной красоты леди в сверкающей короне и зеленом платье, из-под которого выглядывали носки золотых туфелек. У нее было такое доброе лицо, и она так приветливо улыбнулась, что дети сразу позабыли о своих недавних страхах. Музыка смолкла; в наступившей тишине они почувствовали, как их потихоньку подталкивают в спины к подножию трона, и, приблизившись, учтиво поклонились. Вокруг, на расстоянии нескольких шагов от них теснилась огромная толпа Водяных Людей.

Королева поднялась со своего места и медленным величавым движением склонила в сторону детей звездообразный конец своего скипетра.

– Добро пожаловать, – произнесла она чудесным мелодичным голосом. – Добро пожаловать в нашу страну. Вы были добры, вы были отважны, вы не искали для себя выгоды, совершая этот прекрасный подвиг, и все мои подданные будут рады засвидетельствовать вам свою любовь и почтение.

И в ту же секунду вся огромная толпа склонилась перед ними подобно хлебным колосьям под порывом ветра, а королева спустилась по жемчужным ступенькам трона и по очереди возложила свои руки на головы детей, которые при этом так расчувствовались, что были уже готовы прослезиться.

Затем толпа вновь распрямилась, и кто-то позади них крикнул голосом громким и звучным как труба:

– Дети выручили из плена одну из наших Водяных Леди, и тем самым они спасли ее от смерти, потому что МЫ УМИРАЕМ В НЕВОЛЕ. Поприветствуем их. Поприветствуем!

И тогда над площадью пронесся оглушительный тысячеголосый рев, напоминающий рев штормового прибоя, замелькали не то флаги, не то носовые платки – дети так и не разобрали что именно, – а еще через некоторое время рядом с ними раздался голос русалки:

– Ну вот, официальная часть завершилась. А теперь у нас будет банкет, верно, мама?

– Да, моя милая, – ласково сказала королева.

Дети остолбенели: оказывается, они спасли не какую-то там рядовую русалку, а саму королевскую дочь!

– Я и не знала, что ты принцесса, – сказала Мэвис, когда они все следом за королевой вошли во дворец.

– Теперь понятно, почему они подняли такую шумиху, – заметил Бернард.

– Нет, мое происхождение здесь ни при чем. У нас принято устраивать овацию всем, кто спасет из плена любого подданного королевства. Мы вообще очень любим устраивать овации. К сожалению, для этого крайне редко удается найти подходящий повод. Даже обычные гости, а не герои-спасители вроде вас, почти никогда не заглядывают в наши края. Люди полны предрассудков. Вот и вы долго не соглашались, несмотря на мои уговоры. Хорошо еще, что вы отыскали эту пещеру – на мелководье у берега я не смогла бы так просто захватить и утянуть под воду Кэтлин.

– А можно нам во время банкета сесть поближе к тебе? – неожиданно попросила Кэтлин. – Тут все так непривычно, и ты могла бы давать нам разные пояснения.

– Конечно, моя дорогая. Вы будете сидеть рядом со мной.

– Все это очень хорошо и приятно, – сказал Бернард, – однако нам уже пора возвращаться наверх. Нас ждут дома.

– Нет-нет, пожалуйста, не торопитесь, – взмолилась русалка. – Вы ведь только что пришли.

В ответ Бернард проворчал что-то насчет вечернего чая и нежелательности опозданий.

– Брось, Берни, у нас еще уйма времени, – сказал Фрэнсис. – Вечно ты понапрасну мутишь воду и портишь всем удовольствие.

– Я вообще не имею привычки мутить воду, – хладнокровно отмел обвинение Бернард, – и уж тем более не делаю этого понапрасну. Просто я думаю, что нам пора собираться в обратный путь.

– Вот и думай об этом про себя и не лезь к другим со своими советами и напоминаниями, – покончил с этой темой Фрэнсис и отвернулся, чтобы полюбоваться гирляндами пурпурных цветов, украшавшими белые колонны галереи.

Банкет был воистину великолепен, хотя позднее дети так и не смогли в точности припомнить, какую пищу они ели с серебряных блюд, и что пили из золотых кубков. Зато ни один из них не забыл прислуживавших за столом лакеев в серебристо-чешуйчатой униформе, странных перчатках без пальцев и чем-то вроде шлемов на головах, что в общей сложности делало их больше похожими на рыб, нежели на нормальных людей.

– Но они и есть самые настоящие рыбы, – ответила принцесса на соответствующий вопрос Кэтлин. – Это наши камбалакеи, а вон тот, за спиной мамы – Главный Камбалакей. Он всегда прислуживает за королевским столиком.

– А как же все прочие слуги – они у вас тоже являются рыбами? – спросила Мэвис.

– Разумеется. Права мы не так уж часто пользуемся их услугами – как правило, только во время торжественных церемоний. Единственные из рыб, кого мы эксплуатируем постоянно, это электрические угри: с помощью их энергии работают практически все наши станки и машины.

– А можно узнать, как это происходит? – заинтересовался Бернард, тут же вообразивший себя в роли великого изобретателя, который откроет миру способ коммерческого использования энергии электрических угрей.

– О, это очень просто. Мы держим их в специальном резервуаре, соединенном системой труб со всеми домами города, и если вы хотите, чтобы ваш ткацкий или какой-нибудь другой станок заработал, достаточно только повернуть кран. Сейчас же возникнет постоянный поток электроугрей, которые будут плавать вкруговую по трубам и снабжать вас необходимой энергией.

– Действительно, просто, – сказала Мэвис, – и так прекрасно! Я имею в виду все это, – она обвела движением руки обширный зал со множеством больших окон, за которыми виднелась зелень сада и чистая голубая даль, так сильно напоминавшая обычное воздушное небо. – И вы здесь ничего не делаете, только играете и развлекаетесь? Вот это жизнь!

– Если целыми днями только играть и развлекаться, это очень скоро надоест, – изрек рассудительный Бернард. – Во всяком случае мне бы надоело. А вы не пытались построить паровую машину или еще что-нибудь в этом духе? – обратился он к принцессе. – Вот это была бы настоящая работа.

– Да, для меня это была бы настоящая работа, – согласилась она, – потому что такой работой считается все, что ты обязан делать независимо от того, нравится это тебе или нет. Играя в свое удовольствие, можно сделать ничуть не меньше полезного… Хотите еще морефруктов?

Она подала знак ближайшему камбалакею, и тот подошел к их столу с большим подносом всевозможных яств. Следует отметить, что все участники банкета располагались не за одним длинным столом, как это чаще всего делается у нас, а за множеством небольших столиков, каждый из которых занимала группа из четырех, пяти или шести человек. При таком размещении гости, безусловно, чувствуют себя гораздо свободнее; им легче поддерживать беседу в своей компании и одновременно наблюдать за тем, что происходит вокруг.

– И что же вы делаете в свое удовольствие? – спросила Кэти.

– О, дел такого рода у нас невпроворот. Во-первых, мы следим за правильным течением рек – я имею в виду ваши земные реки; во-вторых, с помощью специальных кранов регулируем выпадение дождя и снега; далее еще есть прилывы и водовороты, а также множество разных ветров, которых мы держим в особых камерах и по мере надобности выпускаем на волю. Знали бы вы, какое это хлопотное дело быть в нашей стране принцессой! А чем, кстати, занимаются ваши принцессы? Они тоже открывают камеры с ветрами?

– Н-нет, вряд ли… – неуверенно сказали дети. – Они у нас не открывают ничего – разве только всякие выставки и публичные мероприятия…

– Мама говорила, что наши принцессы ходят по госпиталям и проявляют заботу о больных… – начала Кэтлин, но в этот момент королева поднялась со своего места, и точно так же поступили все присутствующие.

– Банкет окончен, – сказала принцесса. – А сейчас мне пора идти наполнять реки. Идемте, я покажу вам, как это делается.

– А какая работа считается у вас самой трудной? – спросил Фрэнсис, когда они вышли из дворца в сад.

– Сдерживать море, чтобы оно не затопило нашу страну, – был ответ, – и еще сражаться с Людьми Глубин. Мы сдерживаем море все вместе постоянным усилием мысли, не забывая об этом ни на одну секунду. Не последнюю роль в этом играет и наш защитный небосвод.

– А как вы сражаетесь с Людьми Глубин? И кто они такие?

– О, это угрюмые, тяжеловесные и твердолобые люди, живущие в глубоких впадинах и подводных долинах на дне океана.

– И они не похожи на вас? – спросила Кэтлин.

– Похожи? На нас?! Да разве можно вообще нас с ними сравнивать?!

– Она хотела сказать, – поспешила пояснить Мэвис, – что мы не знали о существовании в море других людей кроме вас.

– Вы знаете о нас и нашем подводном мире куда меньше, чем мы знаем о вас, – сказала принцесса. – Разумеется, здесь есть много народов и племен, которые отличаются друг от друга по внешнему виду, одежде, нравам и обычаям. Но если брать в самых общих чертах, под водой кроме нас существуют еще две больших расы, Твердолобые и Тонкокожие, и нам приходится вести войну и с теми, и с другими. Тонкокожие обитают вблизи поверхности моря, поэтому они очень поверхностны и непостоянны, вроде летучих рыб. Первое впечатление от них обычно бывает обманчивым: они могут показаться милыми и симпатичными, но в действительности при всем их легкомыслии они хитры, коварны и склонны к предательству. Твердолобые живут в холодных и темных глубинах. Это очень свирепые и отважные люди.

– Ты когда-нибудь спускалась туда, в их страну?

– Никогда. Еще не хватало! – принцесса поежилась. – И я нисколько туда не стремлюсь, хотя всякое может случиться: если вдруг, например, обрушится небо и морская вода затопит наше королевство, они наверняка на нас нападут, и тогда нам придется выгонять их обратно. А, выгнав врагов, мы, конечно же, не остановимся и будем преследовать их на их собственной территории – таковы законы войны. Когда-то давно, в правление моего дедушки, это уже случалось.

– Но каким образом вы потом снова убрали отсюда воду? – удивился Бернард.

– Пришлось постараться. Основную ее часть выдули киты. Им помогали касатки и дельфины, а потом за дело взялись осьминоги, которые высосали последние лужи своими присосками.

– Как интересно! – вскричала Кэти. – Я всегда считала, что присоски нужны для того, чтобы присасываться, а ими, выходит, можно еще и высасывать!

– А как же, конечно, – сказала принцесса. – Присосаться и высосать – тут, по-моему, нет большой разницы.

У Кэтлин имелось на сей счет иное мнение, но она не успела его высказать, поскольку как раз в этот момент их взорам предстала необычная картина: высокая красивая леди неподвижно стояла на мраморном пьедестале посреди круглого бассейна и держала над головой широкогорлый кувшин, из которого текла вниз тоненькая струйка воды. Такая же струйка вытекала затем из бассейна и, пересекая по мраморному желобу дворцовую площадь, исчезала под темной аркой уходящего вглубь скалы тоннеля.

– Вот мы и пришли, – сказала, останавливаясь, принцесса.

– Что это такое? – спросил долгое время хранивший молчание Рубен.

– Это исток Нила, а также Амазонки и всех прочих земных рек, – пояснила принцесса. – Сейчас моя очередь держать чашу, и я не смогу вас дальше сопровождать. Это очень ответственное дело – когда мы стоим у истоков, мы не имеем права даже разговаривать и вообще отвлекаться на посторонние предметы. Но вы сами можете гулять где захотите, вы ведь наши почетные гости. Только не вздумайте дотрагиваться до неба. Если это сделает чужая неопытная рука, небесный свод рухнет и наша страна будет вновь залита внешним морем.

Она подошла к ступенькам на краю бассейна и, ловко перепрыгнув на мраморный островок в его центре, очень бережно – так, что струйка воды даже не шелохнулась – приняла чашу из рук своей предшественницы, которая, сдав таким образом дежурство, также одним легким прыжком преодолела расстояние до ступенек и дружески приветствовала детей.

– Меня зовут Майя, – сообщила она. – Моя сестра рассказала мне о вашем геройском подвиге. Кстати, мы ведь уже однажды встречались – это я схватила тебя за ногу, когда вы прочли заклинание, гуляя по мелководью у береговых скал.

– А, так это была ты! – воскликнули Мэвис и Фрэнсис, узнавая голос, накануне просивший их спасти из плена русалку.

– Да, я. Ну а теперь говорите, чем бы вы хотели заняться, пока моя сестра будет стоять у речных истоков?

– Вообще-то нам уже пора домой, – первым ответил Бернард. – Там нас ждут к вечернему чаю.

– А на какое время вы назначили свой обратный вызов?

– Вызов? Мы ничего такого не назначали…

По прекрасному лицу их собеседницы пробежала едва заметная тень.

– Я имею в виду того человека, который должен произнести заклинание и вернуть вас на сушу.

– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотал Бернард. – О каком заклинании идет речь?

– О том самом, которым вы вызывали меня в прошлый раз, – сказала Майя, теперь уже переставшая улыбаться и казавшаяся несколько озадаченной. – Вы разве забыли? Сестра наверняка предупреждала вас о том, что это заклинание является единственным способом возвратить вас наверх, откуда вы попали к нам в гости.

– Но она нас ни о чем не преупреждала, – упавшим голосом произнесла Мэвис.

– Ну да, конечно же, это так на нее похоже. Она ведь еще очень молода и порой не считает нужным говорить о вещах, которые ей само кажутся вполне очевидными. Значит, она договорилась насчет вашего вызова с кем-то из своих земных знакомых и даже не поставила вас об этом в известность.

– Да нет же! Не могла она ни с кем договориться, – убежденно возразила Кэти. – У ней нет никаких земных знакомых кроме нас – она сама мне об этом сказала, когда мы спускались в подводную пещеру.

– Подумать только, какое легкомыслие! – возмутилась Майя. – Впрочем, еще ничего не потеряно: насколько я понимаю, заклинание должно быть где-то записано, ведь так?

– Да, оно написано под картиной, – сказали дети, не зная, что кроме того оно присутствует еще и в трудах мистера Джона Мильтона.

– Что ж, в таком случае вам придется подождать, пока кто-нибудь не прочтет подпись под картиной. Другой возможности я не вижу.

– Но в нашем лондонском доме сейчас никого нет, – напомнил Бернард. – Кто же ее там прочтет?

Несколько секунд вся компания пребывала в мрачном молчании. Наконец Рубен попробовал их подбодрить.

– Будем надеяться, что в ваш дом залезут какие-нибудь грамотные жулики и прочтут вслух подпись под картиной прежде чем ее украсть, – сказал он. – И вообще, к чему так нервничать и торопиться наверх – или вы не можете один раз пропустить свое чаепитие? Тут, по-моему, очень здорово, и было бы глупо уходить, не осмотрев как следует все здешние чудеса. Лично мне вовсе незачем рваться на сушу, к цирку, цыганам и всей этой ерунде, так что я не прочь еще погостить под водой.

– Неплохо сказано, – одобрила его речь принцесса Майя. – Сразу видно настоящего исследователя.

– Но мы-то никакие не исследователи, – сказала Мэвис, – и дело совсем не в чае, а в нашей маме, которая будет страшно волноваться, если мы не вернемся домой вовремя. Она наверняка подумает, что мы утонули.

– И она будет права: вы действительно утонули, – спокойно подтвердила Майя. – Во всяком случае именно так у вас на суше говорят о людях, которые спускаются в подводный мир, не договорившись предварительно об обратном вызове.

– Какой ужас, – прошептала Мэвис, обнимая за плечи свою младшую сестру.

– Не отчаивайтесь – если даже вы и утонули, вам совсем не обязательно навсегда оставаться утопленниками. Рано или поздно кто-нибудь непременно прочтет заклинание, и вы в тот же миг окажетесь у себя дома целыми и невредимыми.

Это замечание, произнесенное очень твердым и уверенным тоном, несколько успокоило детей, уже было начавших впадать в панику.

– Да, но как же быть с мамой? – спросила Мэвис.

– Вы, я смотрю, совсем не разбираетесь в магии, – с сожалением покачала головой старшая принцесса. – Одно из первейших магических правил заключается в том, что время, проведенное в других мирах, нисколько не влияет на время вашего собственного мира. Это значит, что земное время для вас как бы остановилось – сейчас наверху не прошло и минуты с момента вашего погружения под воду.

– Разве так бывает, чтобы время останавливалось? – усомнился Бернард. – Ведь мы гостим у вас уже несколько часов.

– Все верно, однако ваше время и наше – это совсем не одно и то же.

– И чем же они друг от друга отличаются?

– Я не могу этого объяснить, – сказала Майя. – Это все равно что сравнивать две звезды, небесную и морскую, у которых кроме названия нет абсолютно ничего общего. Важно то, что мама не заметит вашего отсутствия и не будет беспокоиться, а вы пока можете без спешки осматривать наши достопримечательности.

На протяжении всего этого разговора младшая принцесса безмолвно и неподвижно стояла на мраморном пьедестале, держа над головой источник всех рек Земли.

– Она не устает вот так стоять? – спросил Рубен.

– Конечно, устает, но что поделаешь – иначе ваши реки пересохнут, а это наверняка приведет к ужасным бедствиям. Уж лучше немного потерпеть, стоя с чашей в руках, чем потом чувствовать себя виновной в страданиях многих миллионов людей. Поглядите в бассейн, и вы увидите, что она сейчас делает для вашего сухопутного мира.

Дети взглянули вниз и с изумлением обнаружили, что гладкая поверхность воды представляла собой нечто вроде экрана цветного кино, на котором мелькали, сменяя друг друга, различные картины земной жизни.

Они увидели краснокожих индейцев, ставящих свои вигвамы на берегах больших рек, и бобров, строящих плотины на тихих лесных речушках; они увидели голых по пояс рыбаков, опускающих свои примитивные ловушки в мутные воды Нила, и смуглых девушек, чьи крохотные кораблики с зажженными свечками – символы любви – качаются на волнах священного Ганга. Они увидели грозное штормовое великолепие реки Святого Лаврентия и пасторальную тишь Медуэя. Перед их взорами промелькнули сверкающие на солнце быстрые ручейки, тенистые заводи с нависающими над водой деревьями, водовороты и воронки над уходящими вглубь земли таинственными провалами и бьющие из-под земли прозрачные родники. Они также увидели женщин, стирающих белье в водах Сены; пускающих кораблики беззаботных мальчишек; черных дикарей в разноцветных масках, пляшущих под пальмами на берегу стремительного речного потока; мужчин во фланелевых костюмах и девушек в летних платьях, гуляющих вдоль набережных Темзы. Они увидели Ниагарский водопад и водопад Виктории – и все это время поверхность воды сохраняла зеркальную гладкость, а тонкая струйка, бывшая источником всего, что они сейчас наблюдали, описывала над их головами дугу и почти бесшумно вливалась в бассейн у самого устья мраморного желоба.

Неизвестно сколько еще времени они простояли бы там, разглядывая сменявшиеся картины, не привлеки их внимание звуки труб и громкая барабанная дробь.

– Сейчас начнется парад, – сообщила принцесса Майя. – Вы вообще интересуетесь оружием, солдатами, маневрами и всякими такими вещами?

– Еще бы! – оживился Бернард. – Однако я не знал, что у вас здесь есть армия.

– У нас есть первоклассная армия, которой мы очень гордимся, – сказала принцесса. – Лично я состою в звании Полковника Гвардейского Батальона Омаров, а моя сестра командует Сводной Крабьей Бригадой; но в сегодняшнем параде мы с ней не участвуем.

Между тем грохот барабанов приближался.

– Парады у нас проводятся на специальном плацу, – сказала Майя. – Идем скорее, а то пропустим начало.

Они обогнули правое крыло дворца и, пройдя длинной боковой галереей, расположились в проеме арки, откуда вся сцена парада казалась происходящей внутри какого-то гигантского аквариума.

Первым увиденным ими подразделением был 23-й пехотный Лангустовый полк. Если вы постараетесь представить себе лангуста – морского рака – ростом с дюжего гренадера, но еще более бравого и длинноусого, с грудью колесом и глазами навыкат, вы поймете, какое впечатление произвели на детей эти отлично вымуштрованные воины. Их мундиры – в отличие от наверняка известных вам вареных раков – были не красного, а голубовато-стального цвета, а боевые клешни с острыми зубцами на кончиках угрожающе торчали вверх.

Далее следовал 16-й полк Меченосных Рыб в серебристой-серой униформе и с обнаженными мечами наперевес, а за ним на плацу показались Морские Петухи – личная охрана королевы – в роскошных красных нарядах, сверкающих шлемах и утыканных острыми шипами защитных воротниках. Шествие пехотных частей замыкали стройные ряды ощетинившихся иглами Морских Ежей.

Теперь настала очередь кавалерии, представленной Водяными Людьми верхом на дельфинах и саблезубых моржах, а также на китах – при этом на спине одного кита размещался сразу целый кавалерийский эскадрон.

– Они похожи на большие трамваи с солдатами на крышах, – сказал про китовую кавалерию Фрэнсис, и все дети согласились с этим довольно точным определением. Они также заметили, что в то время как пехотные части маршировали, непосредственно соприкасаясь ногами с мощеной поверхностью плаца, кавалерия двигалась НАД этой поверхностью на высоте примерно одного-двух футов.

– Это доказывает, что мы находимся в воде, – заявил Бернард.

– Это ничего не доказывает, – возразил Фрэнсис.

– Однако кит не птичка, чтобы вот так запросто парить над землей, – не унимался его дотошный брат.

– Можно подумать, в природе не существует других веществ кроме воды и воздуха, – сказал Фрэнсис, и последнее слово на сей раз осталось за ним, поскольку в этот момент на площадь вступила Придворная Бригада Особого Назначения – пожалуй, самая блистательная из всех воинских частей подводного королевства. Среди прочих здесь выделялись отряд уже знакомых им Камбалакеев, ради такого случая сменивших подносы и полотенца на куда более грозное режуще-колющее оружие, и 100-й Палтусный полк – при одном взгляде на этих лихих вояк невольно становилось жаль их заранее обреченных на поражение вероятных противников.

Военный парад произвел на детей столь сильное впечатление, что они, засмотревшись, совсем забыли о своем недавнем желании попасть домой. Однако едва последние ряды солдат исчезли за окружавшими плац древовидными водорослями, это желание пробудилось в них с удвоенной силой. К тому времени принцессы Майи с ними уже не было – она отправилась куда-то по своим делам, – а их приятельница, младшая принцесса, еще не освободилась от дежурства у речных истоков.

– Это все очень интересно, но я уже начала уставать от здешних чудес, – вздохнула Кэти. – Быть может, мы все-таки сумеем найти какую-нибудь дверь, которая выведет нас отсюда домой?

– Во всяком случае ничто нам не мешает поискать такую дверь, – сказал Бернард, – хотя я не знаю, как мы потом доберемся до той пещеры в скале.

– Мы может обраться туда вплавь, ведь мы теперь отличные пловцы, – напомнила Мэвис.

– По-моему, будет невежливо уходить, не попрощавшись с нашей принцессой, – сказал Фрэнсис, – но просто ПОИСКАТЬ выход мы можем, в этом нет ничего плохого.

И они начали искать выход наружу. И они искали его упорно и долго. И они его не нашли. Повсюду, куда бы они не направлялись, их путь в конечном счете преграждала серая стена, сложенная из огромных, грубо отесанных каменных блоков. Поверх стены не было видно ничего кроме чистого голубого неба.

– Хотел бы я знать, что находится по ту сторону, – сказал Бернард, и тогда Некто (я не хочу уточнять кто именно из пятерых) предложил:

– Давайте залезем на нее и посмотрим.

Забраться на стену оказалось делом не таким уж сложным, поскольку каменные глыбы были не очень тщательно подогнаны одна к другой и между ними здесь и там попадались щели и выступы, вполне достаточные для того, чтобы поставить ногу или ухватиться рукой. Спустя пару минут вся компания уже расположилась наверху, но они по-прежнему не увидели ничего, кроме неба. Стена была чрезвычайно толстой – около восьми футов в поперечнике, – и они, встав на ноги, приблизились к ее противоположному краю, полагая, что теперь-то уж ничто не будет мешать их обзору, однако и этот их расчет не оправдался.