Текст книги "Водяная магия"

Автор книги: Эдит Несбит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Эдит Несбит
ВОДЯНАЯ МАГИЯ

Глава I. Владычица моря

Вся эта история началась с поездки детей к морю; точнее, все начало начинаться гораздо раньше, еще до самой поездки, а уж начавшись, долго потом не могло ни остановиться на полпути, ни прийти к какой-то одной заключительной точке – совсем как дороги, петляющие по меловым холмам Суссекса, которые при выезде из города представляют собой вполне приличные шоссе, но далее постепенно превращаются сперва в мало наезженные проселки, затем – в тропы для прогона овец и в конечном счете разбегаются среди зарослей дрока и светлых глыб известняка цепочками едва заметных кроличьих и мышиных следов.

Дети в нетерпении считали дни, остававшиеся до отъезда. Для удобства этих подсчетов Бернард сделал специальный календарь из куска картона, некогда бывшего дном коробки, в которой прибыли из магазина его новые пляжные тапочки. Начало каждой недели здесь было старательно выделено красным цветом, а будние дни помечены фиолетовыми чернилами; каждый вечер Бернард вычеркивал очередную дату кусочком зеленого мела – единственным уцелевшим из большого набора недавно подаренных ему разноцветных мелков. Мэвис постирала и выгладила все кукольные платья аж за полмесяца до дня отъезда, что было, с одной стороны, очень разумным и предусмотрительным, а с другой стороны – весьма глупым и совершенно бесполезным поступком, если вовремя вспомнить о ее младшей сестре Кэтлин, которая в оставшиеся две недели упорно предпочитала играть с куклами в их более привычном – то есть донельзя замызганном – состоянии.

– Если ты по-прежнему будешь их пачкать, – решительно заявила Мэвис, раскрасневшись не то от гнева, не то от постоянной возни с горячим утюгом, – я больше никогда и ничего не стану для тебя мыть, в том числе и твое чумазое лицо.

Нельзя сказать, чтобы Кэтлин так уж сильно испугалась этой угрозы; она почему-то была уверена, что умывание и прочие водные процедуры – это как раз те самые вещи, без которых она, скрепя сердце, сможет как-нибудь обойтись.

– Но можно мне взять для игры хотя бы одну из твоих кукол, – попросила она, – пусть даже самую маленькую и совсем-совсем завалящую? Дай мне Лорда Эдварда, у него все равно осталась только половина головы, да и та без волос. Я заверну его в клетчатый носовой платок и притворюсь, будто это на нем настоящая шотландская юбка.

В данном случае Мэвис не стала возражать, поскольку стирка носовых платков – сколько бы их ни испачкала Кэтлин – в круг ее обязанностей не входила. Таким образом полуголовый Лорд Эдвард получил напоследок возможность пощеголять в почти настоящей шотландской юбке, а все прочие куклы дружной гурьбой перекочевали в отдельную тумбочку Мэвис. Вскоре после того Мэвис и Фрэнсис стали вести долгие разговоры втайне от младших детей, на вопросы которых отвечали одно и то же: «Это великий секрет. Потерпи, придет время, и все узнаешь». Младшие были, конечно же, заинтригованы и готовы к любым чудесам – поэтому вы можете понять их разочарование, когда Великий Секрет оказался всего-навсего обыкновенным большим аквариумом, который старшие, сложив свои карманные деньги, приобрели у старьевщика на Олд-Кент-Роуд. Они втащили его в дом через черный ход, пыхтя, отдуваясь и покраснев от натуги.

– И что вы собираетесь с ним делать? – поинтересовалась малышка Кэтлин, когда все четверо собрались вокруг стола в детской, на котором было установлено их новое приобретение.

– Наполним его морской водой, – пояснил Фрэнсис, – и запустим туда всяких морских тварей. Пускай себе живут.

– Ага, понятно! – вскричала Кэтлин. – У нас здесь будут крабы, лангусты, креветки, омары и может быть даже устрицы к ужину, хотя я их не слишком люблю.

– Мы не будем их есть, – сказала Мэвис, – вот еще не хватало! Наоборот, мы поставим аквариум на окно, чтобы все прохожие сразу поняли, что в этом доме живут очень умные и по-настоящему культурные люди.

– А разве о нашем уме и культуре можно догадаться по аквариуму? – усомнился Бернард.

– Это ты никогда бы не догадался, а прохожие, будь спокоен, поймут с первого взгляда.

– Ага, и однажды какой-нибудь великий научный прохожий вроде Дарвина или Фарадея увидит в окне наш аквариум с желтой медузой или, к примеру, морским ежом, страшно обрадуется и захочет поговорить с по-настоящему культурными людьми – то есть с нами. Быть может, он даже возьмется обучить Фрэнсиса всем наукам, причем абсолютно задаром! Ну-ну, теперь мне все ясно, – в голосе Кэтлин вновь зазвучали оптимистические нотки.

– А как вы собираетесь доставить его к морю? – спросил Бернард, опираясь руками о стол и сильно дыша внутрь аквариума, так что его стенки вскоре запотели и сделались непрозрачными. – Он слишком большой, чтобы влезть в чемодан или даже в дорожный сундук.

– Тогда я понесу его прямо так, – сказал Фрэнсис, – я вполне справлюсь, ведь сегодня я смог дотащить его до дома.

– Сегодня мы почти всю дорогу проехали на автобусе, – напомнила ему Мэвис. – А после от автобусной остановки мы тащили его вдвоем.

– Я не верю, что они вообще разрешат вам взять его с собой, – заметил Бернард. Те из вас, уважаемые читатели, кто имеет достаточно ясное представление о повадках людей, зачастую именуемых словом «взрослые», наверняка не удивятся, узнав, что Бернард на сей раз попал в самую точку.

– Что за глупая блажь – везти к морю домашний аквариум! – сказали они. И еще они сказали:

– Об этом и речи быть не может!

Под словом «они» здесь подразумевается один человек, а именно – очень строгая и постоянно чем-нибудь недовольная тетя Энид.

Надо сказать, что Фрэнсис всегда был неравнодушен к воде. Еще находясь в младенческом возрасте, он тотчас переставал плакать, как только его помещали в ванну. Однажды, когда ему было четыре года от роду, он пропал из дома и только после трехчасовых поисков был наконец обнаружен полицией. Они застали его сидящим в просторном корыте для поения лошадей перед «Усладой Души» – вывеска с таким названием красовалась над входом в один из окрестных трактиров. Ребенок был мокр от пяток до самой макушки и, судя по всему, чувствовал себя превосходно, заодно еще развлекая толпу краснолицых ломовых извозчиков, стоявших вокруг него с огромными кружками пива в руках. Наиболее разговорчивый член этой почтенной компании объяснил любознательным слугам закона, что мальчишка забрался в корыто по своей воле и плескался в нем до тех пор, покуда не вымок весь сверху донизу. «Воды там было всего ничего, и мы с приятелями решили – пускай парень плюхается, раз уж такая охота. В корыте-то ему еще и безопасней, а то вон сколько вокруг машин и повозок, да еще и трамваи эти шныряют туда-сюда, того и гляди ненароком задавят…»

Теперь вы понимаете, почему для Фрэнсиса, любившего все, что было связано с водой – начиная от самой банальной дождевой лужи и кончая хитроумными приспособлениями, с помощью которых ему удавалось надолго выводить из строя водопроводную систему своего дома, – почему для него являлся настоящей трагедией тот факт, что он до сих пор еще ни разу не видел моря. Время от времени у него появлялась такая возможность, но как назло в последний момент планы менялись, и вся их семья выезжала отдыхать на какую-нибудь ферму в живописной сельской глубинке. Слов нет, там было тоже очень хорошо и всегда под боком имелись река, озеро или пруд (не говоря уже о родниках, затопленных шахтах, болотах и прочих водянистых местах), но то была лишь пресная вода и ее со всех сторон окружали песчаные или травяные берега. Другое дело море, о котором Фрэнсис был столько наслышан, – чего стоило одно лишь выражение типа «морская даль без конца и без края». О море было написано огромное количество самых разных стихов, а Фрэнсис, как это ни странно для такого здорового и жизнерадостного мальчика, всерьез интересовался поэзией и даже порой мог по собственной инициативе прочесть пару-другую стишков.

Таким образом приобретение аквариума было в первую очередь вызвано желанием Фрэнсиса заполучить и всегда иметь при себе частичку моря, знакомства с котороым – он очень на это надеялся – оставалось ждать совсем недолго. В мыслях он уже видел свой аквариум таким, каким он должен стать после их возвращения: с обломком настоящего рифа посредине, с кораллами, актиниями и морскими водорослями, а также с серебристыми и золотыми рыбками (последние, кстати сказать, не живут в соленой морской воде, о чем Фрэнсис пока еще не имел понятия), весело снующими взад-вперед меж скалами и растениями его маленького подводного царства. Он продумал все до мельчайших деталей, не забыв и о конструкции крышки – очень легкой, с резиновыми прокладками по краям, – чтобы из аквариума не вылилась вода при его транспортировке в вагоне поезда (при этом он живо представил себе восторг пассажиров и железнодорожных служащих, которым посчастливится наблюдать погрузку и выгрузку этого сокровища). И вот теперь ему было запрещено брать аквариум с собой к морю.

Он посетовал Мэвис на свою горькую участь, и та согласилась, что со стороны тети Энид это был форменный стыд и позор.

– Но я могу дать тебе один совет, – сказала Мэвис, отнюдь не относившаяся к числу тех утешителей, которые ограничивают свою помощь только сочувственными вздохами и покачиванием головы. Она первым делом подумала о том, как хотя бы отчасти облегчить страдания своего морелюбивого брата и придумала вот что:

– Давай прямо сейчас наполним его пресной водой, насыплем на дно песку и пустим туда аквариумных рыбок. Я попрошу Элизу подкармливать их муравьиными яйцами – они страсть как любят муравьиные яйца, – а когда мы вернемся домой после отдыха, эти рыбки помогут нам пережить тяжкую душевную травму из-за расставания с морем.

Фрэнсис согласился, что идея не так уж плоха и они решили наполнить аквариум водой из водопроводного крана. Однако, когда эта операция была завершена, аквариум оказался неимоверно тяжел, и они не смогли не то чтобы приподнять, а даже просто передвинуть его по полу.

– Не беда, – сказала утешительница Мэвис, – давай выльем воду, отнесем аквариум обратно в комнату и будем наполнять его кувшинами, тайком перенося их из ванной.

Этот план на первый взгляд был безупречен и наверняка привел бы к положительному результату, если бы тетя Энид не перехватила первый же тайный кувшин и не запретила переноску второго и всех последующих.

– Ну вот, еще одна дурацкая затея, – сердито проворчала она. – Незачем разводить в доме сырость. И не надейтесь, что я вам позволю тратить деньги на всяких там рыбок.

К тому времени мамы уже не было дома – она уехала на побережье, чтобы заранее снять комнаты и подготовить все к прибытию остального семейства. Последними ее словами перед отъездом были: «Слушайтесь тетю Энид, делайте все как она скажет, и не пытайтесь с ней спорить». Дети клятвенно пообещали вести себя соответствующим образом и вот теперь пожинали плоды своих опрометчивых клятв – они не могли даже просто сказать тете Энид, что та не права (а она, понятное дело, была глубоко не права).

Собственно, тетя Энид не являлась их родственницей; она была старинной подругой их бабушки, но при этом вместе с почетным званием тети располагала властью и привилегиями, какие и не снились большинству обычных, то есть родных теток. Прежде всего, она была вдвое старше обычной тети и как минимум вчетверо ее противнее. Она считала себя «сторонницей правильного воспитания» и держалась так, что никому из детей даже в голову не приходило хотя бы раз назвать ее «тетушкой». «Тетя Энид» и никак иначе. Подобные незначительные на первый взгляд детали иногда могут сказать о человеке больше любой самой подробной характеристики.

Итак, аквариум был пуст и совершенно сух – вскоре исчезли и те капли воды, что оставались в нем после первой неудачной попытки наполнения. Но даже в таком состоянии аквариум смотрелся гораздо привлекательнее, чем большинство его собратьев, наверняка попадавшихся вам на глаза в квартирах у ваших знакомых. В отличие от них он состоял не из отдельных стекол, закрепленных в примитивном железном каркасе, а из цельного куска толстого зеленоватого стекла, глядя на которое со стороны, нетрудно было вообразить, что аквариум до самых краев налит водой.

– Давайте поставим в него цветы, – предложила Кэтлин, – и сделам вид, что это подводные растения. Как ты думаешь, Фрэнсис?

– Делайте что хотите, – сказал расстроенный Фрэнсис. – Лично я намерен читать «Детей в Подводном Царстве».

– Хорошо, тогда мы все сделаем сами, а для тебя это будет неожиданным и приятным сюрпризом, – заявила Кэтлин.

Фрэнсис безразлично пожал плечами и раскрыл свою любимую книгу, а остальные дети направились к столу, на котором стоял аквариум.

– Послушай, Фрэнк, ты и впрямь не будешь против, если мы украсим его цветами? – обернувшись, еще раз спросила Мэвис. – Мы ведь хотим сделать как лучше.

– Я же сказал: лично мне все равно, – буркнул Фрэнсис, не поднимая головы.

Тогда трое детей взялись за дело, и очень скоро стеклянная коробка преобразилась. Теперь она действительно выглядела так, как должен выглядеть настоящий морской аквариум.

Кэтлин принесла несколько красивых камешков и плиток из декоративного сада во дворе дома («Я взяла их там, где они все равно не бросались в глаза, так что никто не заметит пропажи», – заверила она). Из этого материала они соорудили нечто вроде арки в самом центре аквариума. Пучки длинной травы, разложенные соответствующим образом, вполне могли сойти за морские водоросли. Бернард выпросил у кухарки пригоршню мелкого белого песка, который использовался при чистке кастрюль, сковородок и прочей посуды, а Мэвис перерезала нитку бус из австралийских ракушек, подаренных ей на Рождество дядей Робертом. Так у них получилось песчаное дно с живописно разбросанными здесь и там настоящими перламутровыми раковинами. (Мэвис было нелегко решиться на такой шаг, поскольку она знала, что бусы потом вновь придется нанизывать на нитку, а это, как известно, очень долгое и нудное занятие, особенно когда дело касается крохотных ракушек.) Но самой эффектной деталью подводного пейзажа оказались все же не раковины, а самодельные актинии – розовая, красная и желтая, – прилепившиеся к подножию арки так, словно они и вправду здесь росли.

– Ах, какая прелесть! – вскричала Кэтлин, когда последняя из актиний была закреплена на своем месте. – Иди взгляни, Фрэнк!

– Нет-нет, постой, – сказала Мэвис, торопливо привязывая на нитку от бус маленькую золоченую рыбку (она взяла ее из настольной игры, в которой лодка с человечком, утка, рыба и рак двигаются при помощи скрытого магнита) и подвешивая ее под сводом арки. Нитка была почти незаметна, и казалось, что рыбка и в самом деле плавает в толще воды.

– Теперь можешь подойти, Фрэнк, – позвала она. Фрэнсис медленно и с явной неохотой приблизился к столу, держа в руке свою любимую книгу с заложенным между страниц указательным пальцем. К тому времени уже наступили сумерки, и Мэвис зажгла четыре маленьких свечи из набора для кукольного дома, расставив их на столе вокруг аквариума.

– Загляни с этого боку, – предложила она. – Правда, здорово?

– Что это? – растерянно пробормотал Фрэнсис. – Вы все-таки налили туда воды? А где вы взяли актинии? Но каким образом…?

– Они не настоящие, – призналась Мэвис. – Я сделала их из георгинов. Получилось очень похоже, не так ли?

– Это как Сказочная Страна! – восхитилась Кэтлин, а Бернард добавил:

– Теперь я действительно рад, что вы его купили.

– А представляете, каким будет аквариум, когда мы поместим туда настоящих морских существ?! – сказала Мэвис. – Ну как, Фрэнсис, тебе нравится?

– Еще бы! – ответил он, расплющивая нос о толстое стекло. – Хотя здесь все равно чего-то не хватает: такой, знаете, зыбкости или таинственной дымки, как на картине с Владычицей моря.

Все дети одновременно подняли глаза на картину, висевшую над каминной доской. Там была изображена Владычица моря в сверкающем одеянии и с длинными распущенными волосами; она в сопровождении наяд и русалок неторопливо двигалась меж гибких стеблей лилий и других поднимающихся с морского дна растений. Внизу картины помещались несколько стихотворных строк, и Фрэнсис начал приглушенным голосом, как будто в полусне, произносить их вслух:

 
«Владычица моря,
Услышь меня в тайных глубинах,
Где царствуешь ты воплощением сказочных грез
В чудесном венце из сплетения лилий невинных
И золотисто-янтарных, струящихся дивно волос…»
 

– Эй, а это что такое? – внезапно вздрогнув, сказал он уже совсем другим голосом.

– Что? Где? Ты о чем? – встрепенулись остальные.

– Вы сажали туда что-нибудь живое? – спросил Фрэнсис.

– Нет, конечно, – ответила Мэвис. – Да и что мы могли бы туда посадить?

– Просто мне показалось, будто там внутри что-то шевелится.

Все четверо наклонились к аквариуму и начали внимательно разгляывать каждую деталь его убранства. Разумеется, они не увидели внутри ничего нового – все те же камни, песок, траву и ракушки, а также георгиновые актинии и рыбку из золоченой жести, неподвижно висевшую в проеме арки.

– Наверное, это рыба чуть-чуть покачнулась на нитке, – предположил рассудительный Бернард, – а ты уже подумал невесть что.

– Нет, это не было похоже на рыбу, – покачал головой Фрэнсис. – Гораздо больше это напоминало…

– Что? Что именно напоминало?

– Погодите, я и сам еще не разобрался. Эй, кто там загораживает свет? Убери голову, Кэтлин. Давайте-ка взглянем еще раз.

Он снова уткнулся носом в стекло и провел в такой позе не менее двух минут.

– Нет, это была не золотая рыбка, – заявил он наконец. – Она совершенно неподвижна. Возможно, какая-то тень или…

– Ты можешь хотя бы сказать, на что эта вещь походила? – нетерпеливо прервала его Кэтлин.

– Вот-вот, – подхватил Бернард, – не тяни, скажи честно, на что она походила? Впрочем, я и сам догадался – она походила на крысу. Не так ли?

– Ничего подобного. Это было…

– Ну, так что же это было?! – вскричали хором три голоса, в которых на сей раз уже отчетливо слышалось раздражение.

– Что-то вроде Владычицы моря – только очень-очень маленькой…

– Ага, понятно – кукольная Владычица моря, – тотчас подхватила Кэтлин, – это долна быть жутко забавная штука!

– Она выглядела совсем не как кукла, и в ней не было ничего забавного, – сказал Фрэнсис. – Подождем, может, она появится снова.

Они подождали еще несколько минут. Никто не появился.

– Послушайте, – внезапно вскричала Мэвис, – а вдруг это волшебный аквариум?!

– Отличная идея! – согласилась Кэтлин. – Давайте притворимся, будто он сделан из волшебного стекла, через которое мы можем увидеть все что пожелаем. Лично я, например, вижу внутри сказочный дворец со сверкающими шпилями из хрусталя и серебра.

– А я вижу футбольный матч: наши парни выигрывают с крупным счетом, – сказал Бернард, включаясь в игру.

– Заткнитесь вы там! – прикрикнул Фрэнсис. – Это дело нешуточное. В аквариуме действительно был кто-то живой.

– Нет, я серьезно – а вдруг он волшебный? – не унималась Мэвис.

– Да ладно тебе, – фыркнул Бернард, который при всем своем малолетстве отличался на редкость скептическим складом ума. – Сколько раз мы пытались устроить хоть какое-нибудь волшебство, и ничего не выходило – даже когда мы жгли ароматические смолы и всякие восточные благовония, а это считается самым надежным средством. Лучше уж сразу договориться, что все будет понарошку, чтобы не делать этого в самом конце игры. Притворяться так притворяться, и незачем сбивать людей с толку. Ведь никакой магии на самом деле нет – разве не так, Мэвис?

– Я, кажется, просил кое-кого заткнуться, – напомнил Фрэнсис, не отрывая взгляда от аквариума.

В этот момент из-за двери донесся голос тети Энид, прозвучавший резко и внушительно как удар медного гонга.

– Младшие – спать! – сказала она.

Бернард недовольно заворчал, Кэтлин жалобно захныкала, но тетю Энид подобными пустяками было не пронять. По мере того, как эти двое пересекали комнату, направляясь к двери, их бормотанье становилось все глуше и окончательно угасло на лестничной плошадке, где их поджидала выдающаяся специалистка по правильному воспитанию молодежи.

– Притвори дверь, – сказал Фрэнсис, подождав, пока шаги затихнут вдали. Мэвис послушно исполнила его просьбу, хотя по интонации она больше походила на приказ и не сопровождалась словом «пожалуйста». Мэвис вообще была превосходной сестрой – во всяком случае никто не смог бы с достаточным на то основанием назвать ее вредной, вздорной или капризной. Очень многим другим братьям куда как меньше везет с младшими сестрами. Фрэнсис и сам иной раз – в те минуты, когда он позволял себе слегка расслабиться – признавал, что с такой сестрой, как Мэвис, вполне можно иметь дело.

– Однако, – заметила Мэвис, когда дверь в детскую была уже плотно закрыта, – откуда здесь взяться магии, если мы не произносили никаких заклинаний. Магии без заклинаний не бывает, это известно всем.

– Что верно то верно, – согласился Фрэнсис, – разве только… Нет, конечно же, насчет волшебства это все глупости. Мы просто играли, ведь так?

– Понятное дело, играли, – поддержала его Мэвис, хотя в голосе ее явно недоставало уверенности. – Но что ты имел в виду, когда начал говорить «разве только»?

– Ты сама сказала, что мы не произносили никаких заклинаний, правильно?

– Ну да. Мы вообще ничего не произносили…

– В том-то и штука, что я…

– Что «ты»? В чем, собственно, дело?

– Когда это случилось, я как раз произносил…

– Случилось? Произносил?!

Тут мы не можем не отдать должное одной из самых уникальных способностей тети Энид: уж кто-кто, а она всегда умела появляться именно в ту минуту, когда ее присутствие было желательно менее всего. Вот и сейчас дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы в щель могла пролезть ее набитая педагогической премудростью голова, и медный гонг прогремел:

– Мэвис – спать!

Мэвис понимала, что сопротивление бессмысленно и сделала несколько шагов в сторону двери, но как только голова тети исчезла, тут же вернулась к брату:

– По-твоему значит…

– Да, я как раз произносил…

– МЭВИС! – позвала тетя Энид.

– Сейчас, тетя Энид! Итак, ты…

– Я произносил стихи. Те самые – про Владычицу моря. Как ты думаешь… хотя, это невозможно… в аквариуме даже не было воды.

– А может, для волшебства так и нужно, – сказала Мэвис. – Иду-иду, тетя Энид! Все магические превращения обычно связаны с огнем и с вещами, которые могут гореть, а вода была бы здесь только помехой. Значит, ты увидел…

– Я увидел точную копию Владычицы моря, только очень маленькую. При этом она совсем не казалась кукольной – наоборот, она двигалась как живая и выглядела так, словно я смотрел на нее через повернутую обратным концом подзорную трубу. Жаль, что ты не успела ее разглядеть.

– Тогда попробуй прочесть стишок еще раз, а я буду смотреть. Только давай быстрее.

– Хорошо, – кивнул Фрэнсис и начал:

 
«Владычица моря,
Услышь меня в тайных глубинах,
Где шествуешь ты…»
 

Ну же, Мэвис, смотри! Что я тебе говорил?! Там есть кто-то живой.

– Где? Я не вижу, подвинься…

– М Э В И С! – тетя Энид определенно теряла терпение.

– Все, я должна идти, – вздохнула Мэвис, отрываясь от аквариума. – Но ничего, завтра мы повторим опыт. Ах, Фрэнки, если это и впрямь окажется магия… то есть, я хочу сказать…

Но Фрэнсис так и не узнал, что она хотела ему сказать, поскольку тетя Энид перешла от призывов к действиям: подобно свирепому дракону из старинных сказок она вихрем ворвалась в комнату, схватила несчастную Мэвис и повлекла ее прочь, попутно задув четыре маленьких свечки, стоявших рядом с аквариумом.

У двери она обернулась и сказала:

– Спокойной ночи, Фрэнсис. Тазик с водой уже ждет тебя в ванной. Не забудь как следует вымыть уши. Завтра у нас будет не так уж много времени на утренний туалет.

– Но я могу еще поиграть, пока умывается Мэвис, – возразил он. – Я самый старший и всегда моюсь последним.

– Не спорь со мной, делай, что тебе велено! – решительно гаркнула тетя Энид. – Мэвис будет умываться в моей спальне, чтобы сэкономить время. А ну, шевелись поживее! Ать-два, лицом назад, в ванную марш!

– «Лицом назад», – проворчал, идя по коридору, Фрэнсис. – Если ей так нравится превращать наш дом в армейскую казарму, могла бы хоть выучить простейшие строевые команды вроде «Налево кругом» и «Вперед шагом марш». Но ничего – завтра я встану пораньше и снова попробую устроить этот фокус со стишком и аквариумом.

На следующее утро он действительно проснулся раньше обычного, однако тетя Энид и домашняя прислуга оказались еще более ранними пташками: аквариум в детской комнате был пуст – вычищен, надраен до блеска и совершенно пуст.

За завтраком тетя Энид недоумевала, почему Фрэнсис, обычно не жаловавшийся на отсутствие аппетита, оставил свою порцию почти нетронутой. Где уж ей было понять его состояние.

– Интересно, что она сделала со всеми этими вещами из аквариума? – пробормотал он позднее, вернувшись в детскую.

– Я знаю, – мрачно сказал Бернард, как всегда осведомленный лучше других. – Она приказала Эстер отнести их на кухню и бросить в огонь. Я едва успел спасти золотую рыбку.

– А как же ракушки? – воскликнула Мэвис, с опозданием вспомнившая о своих австралийских бусах.

– О ракушках можешь больше не беспокоиться. Она взяла их себе. Я слышал, как она говорила, что ты слишком мала и не можешь правильно обращаться с редкими украшениями. Теперь с ними будет обращаться тетя Энид – уж она-то сумеет сделать это по всем правилам.

Вероятно, вас удивляет, почему дети не пошли прямо к тете Энид и не спросили ее, куда подевалось содержимое их аквариума. Плохо же вы знаете эту самую тетю! И потом, уже в то первое утро накануне отъезда, когда никто (в том числе и сам Фрэнсис) не мог с уверенностью сказать, было ли вчерашнее происшествие как-то связано с магией или же оно являлось всего-навсего игрой его воображения – уже тогда у Мэвис и ее старшего брата возникло такое чувство, что им не следует посвящать в это дело взрослых. Впрочем, если бы даже они и решили посоветоваться с кем-нибудь из них, тетя Энид наверняка оказалась бы в самом конце списка возможных советчиков.

Тяжелее всего им было расставаться с аквариумом – уж больно заманчивой казалась перспектива иметь у себя дома частичку настоящего морского царства. Дети собрались было телеграфировать маме и спросить у нее разрешения привезти аквариум, но тут возникли проблемы с составлением такого текста послания, чтобы мама не сочла его признаком их умственного расстройства либо просто не очень удачной шуткой; кроме того, у них в наличии оказалось лишь десять с половиной пенсов, в то время как один только адрес:

«Миссис Пирс для передачи миссис Десмонд,

Вилла у Восточного Утеса,

Льюис-Роуд, Вест-Бичфилд-он-Си, графство Суссекс».

стоил уже восемь пенсов. Таким образом любая, даже самая короткая просьба типа: «Можно нам привезти аквариум скажи да пожалуйста срочно» выходила далеко за рамки их финансовых возможностей.

– Это все бесполезно, – грустно вздохнул Фрэнсис.

– К тому же ответная телеграмма все равно не успеет прийти до нашего отъезда, – сказала Кэтлин.

До сих пор никто из них об этом не подумал. Сознание того, что, даже имея достаточно денег, они не смогли бы вовремя получить ответ, было пускай сомнительным, но все ж таки утешением.

– В этом есть и хорошая сторона, – заключила Мэвис, – по крайней мере дома нас будет ожидать хоть что-то интересное, когда мы вернемся с моря и вся здешняя жизнь представится нам серой и невыносимо скучной.

Надо признать, что на сей раз Мэвис оказалась совсем неплохой предсказательницей.