Текст книги "Редакция «Дурной славы» (Таинственный дом)"

Автор книги: Эдгар Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11
НЕУДАЧА СМИТА

На башенных часах Бредли пробило час. Смит вышел из кустов, в которых он прятался, и медленно пошел по дороге, ведшей к Таинственному Дому. Двое мужчин, также притаившихся здесь, встали и последовали за ним.

– Я обнаружил, что к изгороди приделаны тонкие электрические провода. Такие же проволочные нити перетянуты через все газоны и дорожки. Но, соблюдая осторожность, можно пробраться сквозь эти провода, не приведя в действие сигнализацию. Вот взгляните, – указал он своим спутникам на тончайшую проволоку, натянутую над землей.

Осветив проволоку карманным фонарем, один из полицейских сказал:

– Я могу в этом месте отвести ток, – и вынув из кармана провод, он заземлил его.

Спустя несколько минут Смит со своими спутниками без особых трудностей перебрались через забор.

– Мы должны соблюдать величайшую осторожность, иначе наткнемся на сторожа, – предупредил Смит. – Он в данную минуту пошел с обходом. И берегитесь задеть провода сигнализации. Каждый вечер после захода Солнца они натягивают через газоны провода. Я видел, как они работали… Ложись! – неожиданно прошептал сыщик.

И все трое легли на землю.

Эла в первое мгновение не понял, что вызвало необходимость такой предосторожности, но затем, привыкнув к темноте, разглядел медленно передвигавшуюся фигуру – то был сторож, обходящий дом. Эла заметил, что на плече у него было ружье. Затаив дыхание, они выждали, пока сторож не скрылся за поворотом, и затем, вскочив, поспешили к дому. Смит нес небольшой походный мешок. Опустив в него руку, он вытащил кролика, отчаянно забившегося у него в руках.

– Мой дружок, – прошептал он, – ты должен быть принесен в жертву науке раскрытия преступлений. Твоя жизнь поможет нам передать преступника правосудию.

И, поднявшись на ступеньки, он приблизился к странному стальному занавесу, состоявшему из отдельных нитей, на которые были нанизаны стальные бусы. Нити свисали почти до самого металлического половика, прикрепленного к последней ступеньке. Он поставил на ступеньку кролика и отпустил его. Испуганное животное прыгнуло по ступенькам и коснулось половика. В то же мгновение проволока вспыхнула ослепительным синим огнем, и несчастное животное, пораженное сильным током, замертво свалилось на землю.

– Я был прав, – прошептал сыщик, осмотрев кролика. – Они устроили электрическую завесу. Каждый, кто рискнет прикоснуться к этому половику или занавесу, поплатится жизнью. Теперь ваша очередь, Джонсон.

Полицейский, к которому он обратился, вынул из кармана пару резиновых галош и надел их. На руках у него были резиновые изоляционные перчатки. Осторожно собрав все металлические нити занавеса, Джонсон оттянул их в сторону. При этом он внимательно следил, чтобы ни одна из нитей не коснулась его незащищенных частей тела.

Затем он связал занавес и прикрепил к стене при помощи резиновых завязок. Смит также надел резиновые галоши и резиновые перчатки. После принятия этой меры предосторожности он приблизился к двери. При первом своем посещении дома он обратил внимание на то, что замок двери был сравнительно простой конструкции. Его попытка проникнуть в дом могла потерпеть неудачу при условии, что помимо замка дверь была заперта на дополнительные запоры. Но надо полагать, что владелец Таинственного Дома считал электрическую завесу достаточно надежной защитой. После нескольких тщетных попыток сыщику удалось при помощи отмычек отпереть дверь. Он прошел в переднюю и прислушался. Ничто не нарушало тишины. Эла и Джонсон последовали за ним.

– Было бы лучше, если бы вы остались здесь, – сказал Смит, обращаясь к своим спутникам. – Нам приходится рассчитывать на счастливую случайность, что сторож не заметит того, что занавес оттянут в сторону.

Они поспешно осмотрели переднюю, но нигде не нашли следов тревожной сигнализации. Оба полицейских остались внизу, а Смит прокрался на второй этаж. Без особых трудностей ему удалось добраться до третьего этажа.

Включив фонарик, он увидел, что находится в том самом коридоре, в котором был при первом своем посещении дома. Здесь же находился лифт, поддерживавший сообщение с подвальным этажом.

Не колеблясь, он поспешил к двери, последней в коридоре, за которой находилась спальня мистера Молла. Осторожно нажав дверную ручку – она поддалась под его нажимом, – он проскользнул в спальню. Комната была скудно освещена. Смит огляделся по сторонам и застыл в изумлении: он очутился совсем в иной комнате – то не была комната мистера Молла, в которой он побывал во время первого посещения Таинственного Дома.

Смит заметил, что лицо находящегося здесь человека было скрыто за черной маской, свисавшей до подбородка. Еще мгновение, и незнакомец коснулся выключателя – комната погрузилась во мрак, дверь с силой захлопнулась, и Смит, стоявший на пороге, был вытеснен в коридор. Теперь коридор был освещен ярким светом. Смит повернулся и увидел перед собой улыбающегося Фолла.

Фолл был несколько бледнее чем обычно, но даже в столь поздний час он был одет.

– Какому счастливому обстоятельству я обязан чести вашего ночного посещения? – осведомился он у детектива.

– Мне хотелось вторично повидать мистера Молла, – холодно ответил Смит.

– И вам удалось повидать его? – со слабым смешком спросил доктор.

– К несчастью, я сбился в счете этажей и вместо того, чтобы попасть в комнату вашего пациента, против своего желания побеспокоил какого-то другого господина. Этот господин по причинам, известным лишь ему, предпочитает скрывать свое лицо от взоров посторонних.

Фолл нахмурился.

– Я не совсем понимаю вас, – заметил он.

– Может, мы пройдем в комнату, тогда все станет понятным и вам.

Послышался какой-то приглушенный шорох, пол задрожал под ногами, словно мимо дома проехал тяжелый грузовик.

– Что это такое?

– Это одно из неприятных свойств дома, с которым приходится считаться, потому что он выстроен над старой шахтой, – ответил врач. – Но что касается вашего необычайного рассказа, то я целиком отношу его за счет вашей разгоряченной фантазии. Вы галлюцинируете, мой друг.

И доктор медленно направился к дверям комнаты, в которую только что проник Смит. Он отворил дверь, но комната была погружена во мрак. Повернув выключатель, Фолл предложил Смиту:

– Прошу вас, войдите.

Смит последовал за ним. То была снова комната, в которой он побывал при первом своем посещении. На полу красовался персидский ковер, и снова перед ним была широкая кровать, на которой лежал старик с мертвенно желтым невыразительным лицом.

Смит тщетно пытался постичь происходящее.

– Вы видите, что стали жертвой своего слишком пылкого воображения, – продолжал любезно врач.

– Я хочу осмотреть комнаты, расположенные над этой комнатой, а также пройти в нижний этаж.

– Как вам будет угодно, – по-прежнему невозмутимо ответил Фолл. – Прошу вас, следуйте за мной.

И он повел детектива на следующий этаж. Комната, помещавшаяся над загадочной спальней мнимого миллионера, оказалась простой, скверно обставленной.

– Мне кажется, у вас эта комната нежилая, – высказал предположение Смит.

– Что не препятствует нам следить за тем, чтобы она содержалась в чистоте и порядке, – ответил доктор.

– А теперь пойдемте вниз.

На лестнице до слуха Смита снова донесся своеобразный шум, однажды уже привлекший его внимание. Стены задрожали.

В нижнем этаже, под комнатой мистера Молла, находилась изящно обставленная спальня. Смит осмотрел ее, но ничего подозрительного в ней не обнаружил.

– Я надеюсь, что ваше любопытство удовлетворено полностью и что ваши спутники не очень скучали без вас, – сказал врач после того, как Смит закончил осмотр комнаты.

– Вы их видите?

– Разумеется. Вы убедились, мистер Смит, что мы пользуемся не только такими простыми приспособлениями, как сигнальные звонки. Стоит отвориться входной двери, как над моей постелью вспыхивает сигнальная лампа. В момент вашего прибытия, по случайности, я находился в соседней комнате и не видел, как вспыхнула лампа… Потом я прошел к себе в спальню и заметил сигнал. Несмотря на то, что тем самым я упустил момент вашего появления, мне не составило труда наблюдать за вашими действиями. Я вам охотно все это продемонстрирую у себя в комнате.

– Я с большим удовольствием ознакомлюсь с вашими приспособлениями.

Комната Фолла помещалась в первом этаже. То был просто обставленный кабинет, из которого вторая дверь вела в значительно более нарядную спальню. Рядом с кроватью стояла круглая подставка, похожая на те, на которые в гостиных ставят вазы с цветами.

– Прошу вас взглянуть, – сказал врач.

Сыщик наклонился и увидел, что в подставке для цветочных горшков вместо дна виднелась матовая стеклянная поверхность. При более внимательном рассмотрении сыщику удалось разглядеть на ней два движущихся силуэта – то были фигуры обоих полицейских, отображенные на этом своеобразном экране.

– Это мое изобретение, – горделиво произнес Фолл, – Мне следовало бы запатентовать его. При помощи сложной системы зеркал лучи попадают на этот экран, обладающий большой светочувствительностью, благодаря чему я имею возможность разглядеть даже то, что творится в слабо освещенном помещении.

– Благодарю вас, это очень интересно, – заметил Смит.

Ему не оставалось ничего другого, как признаться в неудаче своего предприятия.

– Вам будет нелегко отпереть дверь, – продолжал издеваться врач.

– В этом вы ошибаетесь, – ответил Смит, не теряя самообладания.

Доктор включил свет, и вестибюль, к большому удивлению дежуривших полицейских, осветился…

– Мы оставили дверь незапертой.

– Не угодно ли вам попробовать ее отворить, – предложил доктор.

Эла попытался отворить дверь, но все его усилия оказались тщетными.

– Она заперта. Мы применяем систему электрических запоров, – пояснил Фолл. – Мне следовало бы и их запатентовать.

Он вынул из кармана ключ и всунул его в чуть приметное отверстие в стене. В то же мгновение дверь отворилась.

– Желаю вам спокойной ночи, – любезно пожелал полицейским Фолл. – Я надеюсь, что мы скоро снова встретимся.

– В этом вы можете быть уверены, – поспешил заверить его Смит. – Мы встретимся.

Глава 12
ПИСЬМО МНИМОУМЕРШЕГО

Дорис Грей находилась в большом затруднении. Положение ее было трагичным – она не была уверена в смерти своего опекуна. Но независимо от того, был ли он жив или мертв, он задал ей неразрешимую задачу.

Франк Доутон был очень симпатичен ей, но она была еще слишком молода и не искушена жизнью, чтобы разобраться в своих чувствах. К тому же скользкий, как угорь, вкрадчивый и любезный граф Полтаво приобрел большое влияние на нее. Ее занимали его рассказы о пережитом, о городах и странах, его ловкость и остроумие произвели на нее глубокое впечатление. Поэтому ей трудно было дать себе ответ, кого она предпочитает, молодого ли журналиста, или светского иностранца.

После некоторого раздумья она пришла к выводу, что Франк таит в себе меньше привлекательного, чем Полтаво. Что касается условия, изложенного в завещании, то оно противоречило независимому складу ее характера и явилось как бы покушением на ее свободу.

На самом деле она не испытывала желания выйти замуж и готова была примириться с тем, что в течение пяти лет ей не будет выдано ее состояние. Этот срок был бы достаточен для того, чтобы она смогла разобраться в своих чувствах и определить свое отношение к Франку Доутону.

Она любила бывать в его обществе, его присутствие наполняло ее счастьем и радостью. Он был всегда рыцарски вежлив и внимателен к ней. И в то же время она чувствовала, что испытываемое к нему влечение не есть любовь, что она не может решиться сделать его своим избранником.

В одно чудесное весеннее утро Дорис вышла погулять в парк. Она была в прекрасном настроении и наслаждалась солнцем, ароматом цветов, безоблачным небом. Вдруг она увидела перед собой приближавшегося к ней Франка. Ей показалось, что он настроен особенно радостно, и его энтузиазм передался и ей.

– У меня имеется для вас хорошее известие, – приветливо сказал он ей.

– Давайте присядем немного, – ответила девушка и, опустившись на скамью, указала ему на место рядом с собой. – Что вы хотели мне сообщить?

– Вы помните, что Фаррингтон поручил мне разыскать наследника состояния Толлингтона?

Она кивнула головой.

– И мне удалось найти его, – сказал торжественно Франк. – Это невероятно, что мне так повезло, потому что я не гожусь в сыщики. Я всегда говорил мистеру Фаррингтону, что совершенно бесполезно поручать мне такое дело, потому что я ничем не смогу быть ему полезен. К тому же мистер Фаррингтон не смог мне дать, никаких указаний. У старого Толлингтона был племянник, сын его покойной сестры, и он должен унаследовать все состояние. Сестра Толлингтона была помолвлена с банкиром из Чикаго, но в день своей свадьбы она исчезла, бежав с каким-то англичанином. Ее семья подозревала, что то был авантюрист, прибывший в Америку для того, чтобы поправить свои денежные дела. Но, по-видимому, он был незаурядным человеком, потому что не только отказался вступить в сношения с родителями девушки, обладавшими огромным состоянием, но даже не позволил ей сообщить о своей новой фамилии и месте пребывания. Со времени исчезновения из Америки о них более ничего не было слышно. Временами ходили слухи, что ему удалось в Англии добиться положения в обществе и в последствии, когда его жена вступила в переписку со своими родителями, это известие подтвердилось. Но она никогда не сообщала им своего адреса, и родители были вынуждены отвечать ей при посредстве объявлений, помещаемых в «Таймсе». После того как умерли родители, ее брат снова сделал попытку отыскать ее, но и это ни к чему не привело. Вот видите, – продолжал взволнованно Франк, – совершенно невозможно разыскать человека, если не знаешь его имени.

– Это мне понятно, – ответила улыбаясь девушка. – И вам все же удалось добиться успеха там, где остальные потерпели поражение?

– Не совсем, – ответил Франк, – но кое-что мне удалось установить. Человек, семьдесят лет тому назад покинувший Соединенные Штаты, в течение одного года жил в Грет-Бредли.

– В том самом городке, где живет леди Констанция Дэкс? – удивилась Дорис.

Франк кивнул головой.

– В этом местечке живет много народу, – сказал он, – даже наш друг в настоящее время проживает там.

– Кто?

– Полтаво. Он гостит у доктора Фолла. Разве вы ничего не слышали о Таинственном Доме?

– Нет. Но прошу вас, продолжайте ваш рассказ. Как вам удалось выяснить, что это лицо когда-то жило в Грет-Бредли?

– О, по чистой случайности. Я жил там в течение ряда лет. Там же я познакомился с вашим дядей. Я был в ту пору маленьким мальчиком. Знакомство с Грет-Бредли помогло мне. Разве вы не читали в газетах о том, что при сносе обветшавшего почтового отделения была обнаружена целая связка писем, провалившихся в щель и оставшихся недоставленными адресатам?

– Да, я что-то читала об этом. Эти письма были полувековой давности?

Он кивнул головой.

– Совершенно верно. Одно из них было адресовано Толлингтону и было за подписью его сестры. Наш корреспондент в Грет-Бредли прислал нам обо всем этом сообщение в редакцию, приложив и список писем. Узнав об этом обстоятельстве, я сразу же приехал в Грет-Бредли, где ознакомился с содержанием письма. Вот как оно звучит:

«Дорогой Джордж!

Я хотела тебе сообщить, что мы живы и здоровы и что нам живется хорошо. Я читала твое сообщение в «Таймс». Генри тебе кланяется.

Любящая тебя сестра Анни».

Разумеется, это не особенно значительное открытие, должно быть, в Грет-Бредли жило множество женщин, которых звали Анни, но все-таки оно облегчает поиски.

– В этом вы правы.

– Для меня все это имеет особое значение, потому что я заключил с вашим дядей соглашение, заверенное другими душеприказчиками.

Девушка быстро взглянула на журналиста.

– Вы имеете в виду деньги? – спросила она.

– Нет, – прошептал он, – нечто иное. Дорис, до сих пор у меня не было возможности сказать вам, как мне жалко, что завещание вашего дяди содержит в себе это ужасное условие. Я содрогаюсь при мысли, что воля вашего дяди может принудить вас на шаг, противоречащий вашим желаниям.

Она покраснела и отвернулась.

– Я… я бы не хотел извлекать из этого условия каких-либо преимуществ для себя, – продолжал Франк. – Я желаю лишь одного – чтобы вы были счастливы. Вы должны прийти ко мне лишь в том случае, если действительно питаете ко мне чувство.

Дорис ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула.

– Я надеюсь, что настанет день и я смогу вам предложить все те жизненные блага, которые должен предоставить любимой женщине мужчина.

– Вы думаете, что это могло бы повлиять на мое решение? – поспешила спросить Дорис.

– Тогда по крайней мере вы были бы убеждены в том, что я люблю вас, а не ваше состояние.

Глаза Дорис наполнились слезами.

– Франк, я не могу постичь моих желаний, – сказала сна. – Вы мне дороги, но все же мое влечение к вам не так велико, как вы бы того желали.

– Разве нет другого мужчины, которому вы были бы рады подарить свое сердце? – спросил он после минутного молчания.

Дорис опустила глаза и после некоторого колебания ответила:

– Нет, такого мужчины нет.

– Вы не питаете даже мимолетного влечения к кому-либо? – продолжал допытываться Франк.

– Нет, Франк, – ответила девушка и поднялась с места.

Журналист проводил Дорис до ворот парка, где ее ожидал автомобиль. Он задумчиво посмотрел вслед удаляющейся машине.

Дорис Грей не могла решить, каким путем следовало ей идти. Полтаво против ее воли приобрел на нее сильное влияние. Его лицо, его голос, его манеры заставляли ее реагировать на его присутствие, влекли к нему ее мысли.

Возвратясь домой, девушка хотела подняться к себе в комнату, но ее остановил швейцар, торжественно заявив:

– У меня имеется письмо для вас, мисс Грей. Оно очень спешное. Податель сказал, чтобы я вам вручил его при первой возможности.

Девушка взяла конверт и взглянула на адрес – он был напечатан на пишущей машинке. Вскрыв конверт, она обнаружила в нем второй, на котором, также написанная на машинке, красовалась следующая надпись:

«Прочтите это письмо, когда останетесь наедине с собою. Удостоверьтесь предварительно в том, что никого нет поблизости, и заприте дверь».

Дорис удивленно подняла брови. Что могло содержать в себе таинственное письмо? Но она все же сделала то, что от нее требовали. Пройдя к себе в комнату, она заперла дверь и вскрыла загадочный конверт. Взглянув на почерк, Дорис побледнела: не было никаких сомнений, то был почерк ее дяди.

«Я желаю, чтобы ты в течение недели вышла замуж за Франка Доутона. Мое состояние и, быть может, моя жизнь находятся в зависимости от этого.

Грегори Фаррингтон».

А внизу была приписка:

«Сразу же после прочтения сожги это письмо, если ты дорожишь своею безопасностью».

* * *

Смит решительными шагами вошел в кабинет своего шефа.

– Есть что-нибудь новенькое? – осведомился сэр Джордж и внимательно взглянул на своего подчиненного.

– Я могу вам сообщить все, что мне известно. И еще больше, что я лишь предполагаю.

– Сперва ознакомьте меня с документальными данными, а затем с вашими предположениями.

– Во-первых, – начал детектив, усаживаясь на стул, – Грегори Фаррингтон жив. В Темзе нашли труп человека, подстреленного во время попытки ограбления таможни. Из этого вытекает второе: соучастник этого человека во время нападения был не кто иной, как Фаррингтон. План похитить чемодан почтеннейшего доктора Голдуорти был задуман для того, чтобы Фаррингтон мог овладеть хранившимися в чемодане записями, изъяв которые, он мог бы обезвредить женщину, ставшую для него слишком опасной.

– Вы имеете в виду леди Констанцию Дэкс? – спросил заинтересованный шеф.

– Да. Речь идет именно о ней. Фаррингтон ответственен за смерть ее возлюбленного. Это он разбил ее жизнь. Он сообщил Джорджу Доутону о ее прошлом. Доутон, ставивший к себе и другим большие нравственные требования, почувствовал себя глубоко задетым и поспешил в Африку, даже не попытавшись выяснить, в чем именно состояла вина этой женщины. Дневник его раскрыл бы леди Констанции подлинную причину исчезновения Доутона, но Фаррингтон решил не допустить, чтобы в руки этой женщины попал уличающий его документ.

– И это можно доказать? – осведомился сэр Джордж.

– Да, – ответил Смит и вынул из кармана исписанный лист бумаги. – У меня имеется копия письма, посланного Доутоном леди Констанции. Я воздержусь от сообщения о том, каким образом это письмо попало ко мне в руки. Мои люди иногда бывают не совсем разборчивыми в своих методах.

– Это мне известно, – улыбнулся шеф. – Два дня тому назад кто-то ночью вломился в дом священника, брата леди Констанции, и я предполагаю, что громила – не кто иной, как ваш личный секретарь Сейкс.

– Вы правы, – согласился с ним Смит. – Далее я должен вам сообщить: Фаррингтон и международный вымогатель Монтегю Феллок – одно и то же лицо.

Сэр Джордж взглянул на него:

– Вы уверены в этом?

– Да. И странное примечание в завещании Фаррингтона только подтверждает мое суждение. Завещание было составлено для того, чтобы навести на ложный след. Недавно снова появились письма Монтегю Феллока, адресованные весьма известным лицам, в которых он требует с них большие суммы денег.

– А где находится в настоящее время Монтегю Феллок?

– Он обитает в Таинственном Доме.

– В таком случае его можно взять без особых трудностей, – заметил шеф. – Надеюсь, вы все, что следует, предприняли?

Смит покачал головой.

– Это не так просто, как вы полагаете. Таинственный Дом содержит в себе загадку, которую я не в состоянии разрешить. Это здание построено очень талантливым архитектором, и, находясь там, Фаррингтон имеет возможность прятаться от правосудия сколько ему будет угодно. Я убежден в том, что всякая попытка насильственным путем проникнуть в его гнездо сведется к тому, что птичка улетит навсегда. Нам следует терпеливо выжидать.

– Но мне остается непонятным, почему он исчез при столь драматических обстоятельствах, – продолжал допытываться сэр Джордж.

– Он знал, что я его заподозрил, что я склонен думать, что он и есть Монтегю Феллок. К тому же он мог оказаться замешанным в убийстве обоих доносчиков на Брекли-сквер. Все вместе взятое заставило его принять безотлагательные меры. В свое время он привез из разных стран континента рабочих, которые и построили его дом. Я выяснил, что убитые на Брекли-сквер были доставлены в Англию для того, чтобы установить в доме кое-какие секретные приспособления и механизмы. Фаррингтон слышал, как оба этих человека, подойдя к его Дому, заспорили. Спор их грозил ему неприятными Последствиями. Стоя у двери, он видел, как они вытащили свои револьверы. Он счел этот момент наиболее благоприятным для ликвидации опасности. Он застрелил их и снова положил свой револьвер на место. Все это он проделал настолько ловко и быстро, что успел сойти вниз к моменту появления полиции и притвориться испуганным. Я тут же, войдя в дом, почуял запах пороха. Но кроме пороха, я почувствовал и аромат духов. Леди Констанция успела побывать в доме и была свидетельницей происшедшего.

– Но как она попала туда?

– Для того чтобы покарать Фаррингтона за его преступления, или для того, чтобы потребовать у него объяснений по поводу последнего письма Доутона.

– Но почему Фаррингтон не предпочел исчезнуть самым обычным способом? И к чему ему исчезать? – спросил сэр Джордж. – Ведь он располагал большим кредитом, к тому же он управлял состоянием своей племянницы. Неужели он готов был из-за столь шатких причин впасть в панику.

– Вот это-то и остается мне не совсем понятным. Его исчезновение действительно не гармонирует с его манерой действовать.

– Так что же вы собираетесь предпринять?

– Я продолжаю охранять Таинственный Дом и принял все меры предосторожности, чтобы Фаррингтон не мог скрыться. Более того, я постараюсь, чтобы Фаррингтон не чувствовал угрожающей ему опасности, и даже попытаюсь выманить его из убежища. Надеюсь, что за пределами Таинственного Дома он не ускользнет от меня.

– А Полтаво?

– Он находится в настоящее время в городе, – пояснил Смит. – Мне кажется, что с ним справиться будет гораздо легче. Он состоит на положении агента Фаррингтона и очень гордится этим.