Текст книги "Белоснежка и Аллороза"

Автор книги: Эд Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Рядом в ящике хранились трусики всех цветов радуги, отделанные кружевами.

В других ящиках лежало прочее дамское белье, свитера, блузки. В шкафу на плечиках тоже висели блузки, а кроме того – брюки, платья, плоды трудов модельеров – нарядные костюмы и прочее. Туфельки выстроились в ряд, словно вышколенные кавалерийские офицеры.

У Трейси Килбурн было куда больше нарядов, чем у всех трех сестер детектива Блума.

Имелось и норковое манто.

На некоторых чемоданах сохранились ярлыки.

– «Америкэн экспресс», – кивнул на них Роулз.

– Да, – согласился Блум.

– Пардон? – вмешалась Табита.

В ванной, за дверью, висел шелковый пеньюар. Множество разноцветных бутылочек стояли вдоль стены, отделанной кафелем, позади ванны, в которую нужно было спускаться, так как находилась она ниже уровня пола. Блум только раз в жизни видел такое изобилие духов, кремов и шампуней – в массажном салоне в Хемпстеде Лонг-Айленда, куда он заглянул как-то в поисках букмекера.

– Она прекрасно жила, – сухо сказала Табита.

– Как вы полагаете, кто платил за все это? – спросил Блум.

– Я полагаю – она сама…

– Видели когда-нибудь ее дружка? – спросил Роулз.

– Не в наших правилах проверять, кто навещает наших жильцов. – Табита смотрела ему прямо в глаза.

– Не хотите ли пообедать со мной сегодня вечером? – заикнулся Роулз.

– Пардон?

– Не хотите ли…

– Нет, – отрезала она.

Первое, что сделали детективы, вернувшись в свой офис, – набрали номер телефонной компании. Блум разговаривал с контролером по имени Марсия Гристед. Он сказал ей, что ему нужно, дал адрес Трейси Килбурн, сообщил номер ее телефона. Марсия Гристед обратилась к своей картотеке.

– Да, сэр, у нас есть этот номер, – заявила она.

– За кем он числится?

– «Арч риелти корпорейшн», Стамфорд, Коннектикут, – ответила Марсия.

– Им посылается счет каждый месяц?

– Да, сэр.

– Когда был оплачен последний?

– Мы оформили счет семнадцатого, сэр. Он был оплачен шесть дней тому назад.

Блум проверил дату по настольному календарю.

– Это было двадцать пятое апреля? – уточнил он.

– Да, сэр.

– Всегда платили вовремя?

– Да, сэр.

– «Арч риелти корпорейшн», город Стамфорд, штат Коннектикут. Правильно?

– Да, сэр. По этому адресу мы посылаем счета.

– А телефон корпорации у вас есть?

– Да, сэр.

– И адрес?

– Да, сэр.

– Можете сообщить мне?

– Конечно, сэр. – Она продиктовала ему адрес. Адрес был тот же, что и на бланке регистрации «мерседеса». Записав его, Блум поинтересовался, известно ли Марсии Гристед, что ряд бакалейных лавок в Нью-Йорке носят ее имя.

– Мисс Гристед, – спросил он напоследок, – не знаете ли вы, кто подписывает эти чеки от имени корпорации?

– Не имею понятия, – ответила она.

Пока Блум висел на телефоне, беседуя с Марсией Гристед, я разговаривал с Сарой Уиттейкер. Она позвонила мне, очень взволнованная, и сразу же объявила, что доктор Пирсон настаивает на том, чтобы Брунгильда сопровождала нас к Южным Медикам.

– Ну и что тут такого?

– Как? – возмутилась Сара. – Я, кажется, ясно дала понять, что питаю к ней отвращение.

– Здесь всего час езды, – заметил я. – Как только мы…

– Целая вечность, – перебила меня Сара. – Мэтью, меня будут осматривать и обследовать врачи, которые никогда не видели меня раньше. Я не хочу предстать перед ними расстроенной только потому, что эта сука будет сидеть рядом со мной в машине.

– Это простая формальность, – объяснил я. – «Убежище» не может отпустить вас без сопровождающего.

– Но это выводит меня из себя, – заявила Сара. – Я знаю – им нужен кто-нибудь со смирительной рубашкой наготове. Я возражаю, чтобы Брунгильда была сопровождающей.

– Что ж… Кого бы вы предпочли? – спросил я.

– Уж лучше Джейк, – сказала она.

– Мне всегда казалось, что вы не слишком к нему привязаны.

– По крайней мере, Джейк не подглядывает за мной, когда я иду в туалет.

– Если вы предпочитаете Джейка, то я уверен, что доктор Пирсон…

– Он уже сказал – нет.

– Но почему?

– У Джейка выходной сегодня.

– Тогда… кто-нибудь другой, с кем вы чувствуете себя более комфортно.

– Я просто не хочу, чтобы эти мерзкие тетки сидели в одной машине со мной, потупив взор и восхищаясь – «о, каким великолепным!» воздухом. Это очень важно для меня, Мэтью. Я думала, вы понимаете…

– Я понимаю. Но не вижу…

– Поговорите с Циклопом, пожалуйста! Если нет Джейка, подойдет любой из служителей-мужчин. Мне хочется выглядеть свежей, красивой и передохнуть немного, пока мы будем ехать. Я…

– Я уверен, вы будете выглядеть замечательно.

– Спасибо, но только не тогда, когда рядом Брунгильда, Илзе или одна из этих сук, которые сторожили меня, как сволочи, все время, пока я была здесь.

– Поговорю с Пирсоном, – сказал я. – Посмотрим, что можно сделать.

– Я люблю вас, Мэтью, – сказала Сара и повесила трубку.

Блум позвонил в Национальный банк Калузы. Трубку сняла женщина по имени Адель Холлидей. Блум сразу сказал, что расследует убийство и что, как ему стало известно, корпорация «Морской пейзаж» имеет счет у них в банке.

– Да, – осторожно подтвердила мисс Холлидей. Блум испугался, не повторится ли история с миссис О’Хара.

– Насколько я знаю, – сказал он, – недели две назад вы получили чек от «Арч риелти», Стамфорд, Коннектикут…

– Да…

Тот же сдержанный тон. Расследования, связанные с убийством, заставляют людей осторожничать.

– Он должен быть выписан для корпорации «Морской пейзаж» – ежеквартальная оплата…

– Что вы, собственно, хотите? – осведомилась мисс Холлидей.

– Мне бы хотелось знать, кто подписал этот чек, – сказал Блум.

– М-м-м…

– Это имеет огромное значение, мисс Холлидей, – настаивал Блум. – Убита молодая девушка. Я могу обратиться в суд за специальным постановлением, которое открывает доступ к…

– В этом нет необходимости, – возразила мисс Холлидей. – Вы можете подождать немного?

Блум был согласен ждать, сколько потребуется.

– «Арч риелти»? – уточнила она, возвратившись.

– Да, мэм, в городе Стамфорд, штат Коннектикут.

– У меня на руках чек, датированный тринадцатым апреля, адресован корпорации «Морской пейзаж», на сумму одна тысяча восемьсот тринадцать долларов и двенадцать центов.

– Это, должно быть, он, – согласился Блум. – Можете вы сказать, кто подписал его?

– Он подписан… подпись неразборчива, но я думаю, это Эндрю Нельсон Хеннингс. Или Хеннесси… Простите, там какие-то каракули.

– Большое спасибо, – сказал Блум.

Доктор Сайлас Пирсон не скрывал своих чувств. Он отнюдь не обрадовался, услышав меня по телефону.

Он признался, что ему очень трудно с Сарой.

С точки зрения Пирсона, возражения Сары против Кристины Сейферт – наиболее подходящей кандидатуры для сопровождения в Южный медицинский госпиталь – очередное проявление безумия, когда окружающие представляются Саре втянутыми в обширный заговор, цель которого – лишить ее свободы.

– Но если это так важно для нее, – убеждал я.

– Я руковожу медицинским учреждением, мистер Хоуп. У меня около трехсот пациентов, а медперсонала вполовину меньше того, что требуется. Я особенно нуждаюсь в служителях-мужчинах. У мистера Мерфи в среду выходной…

– Мистер Мерфи?

– Да, Джейк Мерфи… А двое других служителей в отпуске. От наших пациентов можно ожидать чего угодно, но внезапная симпатия Сары к Джейку чрезвычайно удивила нас. До сих пор она относилась к нему с большим предубеждением, и вдруг оказывается, что именно Джейк должен сопровождать ее сегодня. Джейк или другой мужчина, какой-нибудь. Боюсь, это невозможно. Я делаю все, что в моих силах…

– Да, я понимаю…

– …чтобы выполнить распоряжение суда, обязывающее нас обеспечить быструю и безопасную доставку пациента в Южный медицинский госпиталь. Но я не могу рисковать жизнью других пациентов ради – я буду откровенен с вами – прихоти безнадежно больной женщины. Кое-что, я уверен, вы узнаете в течение ближайших дней от команды непредубежденных психиатров из этого госпиталя.

Голос его резок и нетерпелив. Наступило долгое молчание.

– Доктор Пирсон, – наконец решился я, – если Сара…

– Сара, кажется, считает, что отправляется в правительственную резиденцию, а не в медицинское учреждение для обследования. Понятно, конечно: она больная женщина. Но она доводит до сумасшествия нас, донимая и приставая с требованиями и вопросами – что ей надеть? – красное платье или желтое, нет, красное – слишком яркое… Что ей выбрать – туфли на каблуках или без, следует ли ей надеть драгоценности? Она остановилась наконец на желтом платье, туфлях с чрезмерно высокими каблуками и нитке жемчуга. Превосходно. Со своей стороны, мистер Хоуп, должен предупредить: она могла бы поехать и в мешковине. Результат будет тот же, неважно, что она наденет. У нас есть график, на нас возложена ответственность, и это будет Кристина Сейферт, которая сядет с ней с машину в пять часов. Я больше не желаю обсуждать этот вопрос, мистер Хоуп.

– Благодарю вас за вашу любезность. – Я повесил трубку.

На междугородний звонок в офис «Арч риелти», расположенный на Летней улице в городе Стамфорд, штат Коннектикут, откликнулась женщина, которая, казалось, была поражена неопределенностью просьбы детектива Блума.

– Кто вам, собственно, нужен? – нервничала она. – Эндрю Нельсон Хеннесси или Эндрю Нельсон Хеннингс?

– Тот, кто у вас есть, – сказал Блум.

– У нас есть Эндрю Нельсон Хеннесси, если это тот человек, которого вы ищете.

– Позовите его, пожалуйста.

– Одну минуту. – Голос женщины звучал обиженно.

Блум ждал.

– Хеннесси, – произнес мужской голос.

– Детектив Блум, департамент полиции Калузы, – представился Блум. – Могу я поговорить…

– О чем? – перебил Хеннесси.

– Департамент полиции Калузы, – повторил Блум. – Это мистер Эндрю Нельсон Хеннесси?

– Он самый.

– Сэр, мы расследуем убийство, и я…

– Что?

– Убийство, сэр, и я хочу задать вам несколько вопросов.

– Ну… Конечно.

– Мистер Хеннесси, как было установлено, корпорация «Арч риелти» содержит квартиру в Калузе на набережной Шорохов, дом 3742. Впоследствии выяснилось…

– Кто, вы сказали, у телефона? – спросил Хеннесси.

– Следователь Морис Блум из департамента полиции в Калузе. Так вот, в дальнейшем выяснилось, что телефон в квартире 106 принадлежит «Арч риелти», что «Арч риелти» владеет машиной в гараже – «Мерседес-бенц 380 SL», номерной знак штата Коннектикут WU-3200, что корпорация оплачивает содержание квартиры и счета за пользование телефоном начиная с июля прошлого года. Ваша подпись имеется на документе о регистрации автомобиля, на чеках, которыми оплачивается квартира, и, как я предполагаю, также и на чеках, отправляемых в телефонную компанию.

– Да, – отозвался Хеннесси.

– Вы подтверждаете это, сэр?

– Зачем вам это знать? – спросил Хеннесси.

– Как я уже говорил вам, мы расследуем…

– Что общего у «Арч риелти» с убийством?

– Как раз это я и пытаюсь выяснить. Женщина по имени Трейси Килбурн занимала квартиру, принадлежавшую корпорации «Арч риелти».

– Я не знаю никого по имени Трейси Килбурн, – буркнул Хеннесси.

– Но вы оплачивали телефон и квартиру, в которой она жила, разве не так?

– Я не знаю, кто живет в этой квартире, – возразил Хеннесси.

– Но квартира принадлежит «Арч риелти»?

– Да.

– Странно, мистер Хеннесси, что вам неизвестно лицо, для которого…

– Квартира куплена для членов правления корпорации, как место, где они могли остановиться, когда приезжали в Калузу по делам.

– И машина тоже приобретена для удобства руководителей корпорации?

– Да.

– Понимаю. Но разве Трейси Килбурн являлась членом правления «Арч риелти»?

– Повторяю, я не знаю этой дамы.

– Значит, она не была членом правления, верно?

– Я ничего об этом не знаю.

– Вы – казначей корпорации, не так ли?

– Да, я казначей.

– Вы сами когда-нибудь пользовались квартирой на набережной Шорохов?

– Я – нет.

– Кто из членов правления пользовался ею?

– Не имею понятия.

– Не могли бы вы назвать мне имена главных членов правления?

– Нет, не могу.

– Почему?

– Я не обязан этого делать.

– Вы же понимаете, что я могу легко установить, кто…

– Так сделайте это. – Хеннесси повесил трубку.

В тот же день в три часа пополудни я нанял машину, которая должна была отвезти Сару, Кристину Сейферт и меня в Южный медицинский госпиталь. Учитывая отношение Сары к Брунгильде, я попросил самую просторную из имеющихся машин. Девушка сказала мне по телефону, что я могу заказать машину, получившую множество наград, типа «олдсмобил» или «Меркурий», за 58 долларов 99 центов в день. Но она посоветовала мне выбрать роскошныйседан типа «линкольн» или «кадиллак» – имеет четыре дверцы, вмещает шесть пассажиров. Я могу получить его всего за 49 долларов 90 центов.

Я сказал, что мне нужна именно «роскошная» машина.

Какого черта!

Отвезу Сару с шиком!

Человек по имени Сальваторе Палумбо отозвался на звонок в филиале госдепартамента в штате Коннектикут, в Хартфорде. Он удивился звонку из Флориды. И тут же спросил, какая там погода. Блум сказал, что превосходная (это было правдой, хотя жители Флориды далеко не всегда говорят правду о таких вещах, как погода), затем перешел к делу. Ему кажется, заявил Блум, что в большинстве штатов от корпораций и фирм с ограниченной ответственностью требуются ежегодные отчеты…

– Да, сэр, – ответил Палумбо. – В штате Коннектикут положена ежегодная перерегистрация.

– И в этих отчетах имеются списки фамилий и адресов всех членов правления и директоров?

– Таково положение дел здесь, в штате Коннектикут, – подтвердил Палумбо.

– Я хотел бы знать, представила ли корпорация «Арч риелти» из Стамфорда подобный годовой отчет? – осведомился Блум.

– Позвольте мне проверить, сэр, – сказал Палумбо. – Вернусь через минуту.

Он не вернулся ни через минуту, ни через пять минут. Блум даже заподозрил своего собеседника в том, что тот положил трубку. Но через семь минут услышал голос Палумбо:

– «Арч риелти» в Стамфорде, я захватил с собой папку, сэр.

– Значит, годовой отчет был представлен? – спросил Блум.

– Да, сэр, на ежегодной перерегистрации, 12 августа прошлого года. Новый отчет будет представлен в августе нынешнего года.

– Список членов правления и директоров?

– Есть.

– Простите за беспокойство, не назовете ли вы мне их имена и адреса?

– Никакого беспокойства, сэр, – ответил Палумбо. – Приготовили карандаш?

– Говорите, – сказал Блум.

– Начнем с президента. Его имя… О! – воскликнул Палумбо. – Одну минутку, сэр.

Вновь наступило молчание. Минута истекла…

– Да, – сказал Палумбо.

– Что «да»? – переспросил Блум.

– В этом штате корпорация обязана информировать нас, если кто-нибудь из ее представителей или директор перестал содержать офис. Я вижу, что…

– Ну и? – сказал Блум.

– Такая информация поступила в октябре прошлого года.

– Кто перестал содержать офис?

– Президент корпорации. Он умер в прошлом году, третьего сентября.

– Как его зовут? – спросил Блум.

– Гораций Уиттейкер.

Глава 12

Около пяти я подъехал к «Убежищу» на новеньком «кадиллаке»; зашел в корпус, где располагались администрация и регистратура, и сообщил юной леди, сидевшей за столом, что я готов отвезти Сару Уиттейкер в Южный медицинский госпиталь.

Сару привели через десять минут.

На ней было желтое платье из хлопка, о котором ранее говорил Пирсон, – с большим вырезом и широкой юбкой. Нитка жемчуга обвивала шею. Других драгоценностей на ней не было, косметики тоже. Без чулок и в туфлях на шпильке, с ремешками, стягивающими лодыжки. Туфли добавили добрых три дюйма к ее росту. Сара открыто улыбнулась. Она улыбалась даже в присутствии Кристины Сейферт – Брунгильды, которая все же сопровождала ее.

Брунгильда привела меня в изумление.

Я никогда не встречался с ней, и мое предвзятое мнение основывалось на словах Сары: «Кристина Сейферт, рост – пять футов восемь дюймов, вес – двести двадцать фунтов, татуировка на левом предплечье, „материнское“ сердце. Про татуировку я выдумала, но все остальное правда».

Невозможно было даже представить, чтобы это описание относилось к особе, которая застенчиво поклонилась мне, стоя возле Сары. На Кристине Сейферт был бледно-голубой, сшитый на заказ летний костюм, туфельки на тонких каблучках. На плече висела кожаная сумочка под цвет туфель. Изящная молодая женщина среднего роста, волосы – каштановые, глаза карие и – обаятельная улыбка.

Сара, должно быть, заметила мой удивленный взгляд.

– Никогда не доверяйте психам, – прошептала она, когда я шел с ней и Кристиной – она, кстати, перестала быть для меня Брунгильдой – туда, где я поставил «кадиллак». – О Боже, как мы элегантны сегодня! – восхитилась Сара. – Как мы устроимся, мисс Сейферт? Можно мне сесть впереди, рядом с водителем? Вы тогда сможете сзади наблюдать за мной.

– Может быть, лучше нам обеим сесть сзади? – сказала Кристина мягко.

Я открыл дверцу. Кристина пропустила Сару вперед, затем села сама, устроившись поудобнее. Я закрыл дверцу, сел на место водителя. Машина тронулась.

Я проехал по вымощенной дороге к стене, проскочил ворота, миновал участок фунтовой дороги и остановился. Здесь я сверил маршрут, так как транспорт отсюда устремлялся и на запад, и на восток, сделал левый поворот и покатил по сорок первой автостраде.

– Ух, какой свежий воздух! – вздохнула Сара.

Ее лицо маячило передо мной в зеркальце заднего обзора. Она улыбалась.

– Когда нас ожидают, мистер Хоуп? – спросила Кристина.

– В шесть, – сказал я.

– Мы, по-видимому, быстро управимся.

– Да, я уверен.

– Мисс Сейферт считает все это напрасной тратой времени, – бросила Сара с вызовом. – Не правда ли, Крис?

– Вовсе нет, – миролюбиво ответила Кристина.

– Бросьте, вы можете быть откровенной с нами. Вы ведь уверены, что я ненормальная. Разве не так?

Кристина уклонилась от ответа.

– Молчание означает согласие, – констатировала Сара.

– Необязательно, – возразила Кристина.

Неожиданно Сара обратилась ко мне:

– А что думает Джоанна?

– Джоанна? – удивилась Кристина.

– Дорогая, я разговариваю с мистером Хоупом, – вспыхнула Сара. Ее глаза, отраженные в зеркальце, встретились с моими. – Вы обсуждали эту проблему с Джоанной?

– Нет, не обсуждал.

– В таком случае у нее не было возможности прийти к какому-нибудь мнению относительно моей психики?

– Никакой, – ответил я улыбаясь.

– Самый важный день в моей жизни, – сообщила Кристине Сара и улыбнулась, – а он даже не обмолвился об этом своей дочери. Джоанна живет вместе с матерью. Так же, как и я жила когда-то вместе с моей.Верно, Мэтью?

– Да, – согласился я.

– Кстати, где они живут? – поинтересовалась она.

– На Стоун-Крэб-Кей.

– Мы будем проезжать мимо дома?

– Нет-нет.

– Жаль. Я хотела посмотреть на нее. Я чувствую, что уже знаю ее. Вы обещали познакомить нас, Мэтью. Вы не забыли о своем обещании?

– Не забыл. – Я улыбнулся.

– У Джоанны светлые волосы, – промурлыкала Сара. – Такие же, как у меня.

Я взглянул в зеркальце.

Кристина внезапно насторожилась.

– Эта Бимбо тоже была блондинка, – обронила Сара, и мороз пробежал у меня по коже.

– Так мне сказали, – продолжала Сара, сияя улыбкой. – Предполагается, она была блондинка. Это правда, Крис? Бимбо, любовница отца. Разве она – не блондинка в моих мнимых галлюцинациях?

– Я ничего об этом не знаю, – пробормотала Кристина.

– Не-ет, вы знаете все, – протянула Сара. – И о моих галлюцинациях тоже. Разве вам не говорили о них?

– Ну… – Кристина пожала плечами.

– Ну конечно, – подхватила Сара.

В машине вдруг стало очень холодно. Растерявшись, я беспомощно тыкался в незнакомую мне приборную доску, пытаясь выключить кондиционер.

– Я так возбуждена, не могу сидеть спокойно, – вздохнула Сара. – Вы понимаете, что значит для меня сегодняшний день? Выбраться из этой могилы, где погребены невинные… О, простите меня, Крис, – воскликнула она. – Я не хотела поносить вашу профессию. Я вас обидела?

– Нисколько, – сказала Кристина.

– Вы же знаете, что я скорее всего не вернусь в «Убежище». Утром я со всеми попрощалась. Анна Порнокоролева страшно расстроилась. Она предупредила меня, что я упускаю шанс сделать блестящую карьеру.

– Она имеет в виду Анну Льюис, – пояснила Кристина.

– Порнокоролеву, – поддакнула Сара.

Очень сдержанно и спокойно Кристина сказала:

– Она не такая, Сара. И вы прекрасно знаете, она не такая.

– Я-то знаю, – кивнула Сара. – Но вот знает ли Анна?

– Анна знает это, – хладнокровно подтвердила Кристина.

– Да, да, я сочинила для нее галлюцинации, так же, как и для себя, – с раздражением сказала Сара.

Кристина молчала.

– А вот и Птичий заповедник. – Сара кивнула на деревянную вывеску над въездными воротами. – Вы когда-нибудь были здесь раньше, Мэтью?

– Один раз, – сказал я. – С Джоанной. Когда она была совсем ребенком.

– Здесь хорошо, – произнесла Сара. – Вам нравится дикая природа, Крис?

– Да, – ответила Кристина.

– Крис ведет очень бурную жизнь, – съязвила Сара. – Не так ли, Крис? – осведомилась она.

Кристина не проронила ни слова.

– Позаботьтесь обо всех этих чокнутых в «Убежище».

Кристина снова ничего не ответила.

– Господи! Как я рада, что выбралась оттуда, – сказала Сара. – Долго еще ехать, Мэтью?

– Минут двадцать.

– Если поедете мимо автозаправочной станции, я бы хотела зайти в женскую комнату. А то хоть здесь опорожняйся, простите мне подобное выражение. Это возможно, Крис?

– Вам следовало заранее сходить в туалет, – заметила Кристина.

– Я и сходила. – Сара взглянула на меня в зеркальце. – Нравится вам, как эти полоумные задирают своих надзирателей? О, как я буду счастлива, когда со всем этим будет покончено. Вы не представляете, как унизительно просить разрешения пописать.

– Вам не нужно было просить разрешения, чтобы помочиться, – возразила Кристина.

– Помочиться – да. Простите меня. Скажите, могу я помочиться,если мы поедем мимо автозаправочной станции?

– Да, конечно, – сказала Кристина.

Сара наклонилась вперед.

– Сейчас мы едем по шоссе Тейлора. Если я правильно ориентируюсь, на углу есть передвижная станция.

Я взглянул на часы на приборной доске.

Было без двадцати шесть.

– Мне не хотелось бы опаздывать, – сказал я.

– Это не займет и минуты, – улыбнулась Сара. – Вот она. Видите?

Подъехав к автозаправочной станции, я нашел место для стоянки возле воздушного насоса.

– Пойду возьму ключ. – Кристина вылезла из машины, прикрыв за собой дверцу.

– Естественно, она меня будет сопровождать. – Сара сделала гримасу.

Кристина была уже в конторе, разговаривала с одним из находившихся там мужчин. Он вручил ей ключ на деревянной колодке. Кристина вернулась к машине, открыла дверцу и предупредила:

– Нам лучше поспешить, Сара.

– Вы собираетесь засечь время, Крис? – спросила Сара, выбираясь из машины. – Вы захватили секундомер?

– Нельзя заставлять врачей ждать.

– Даже врачи должны писать, – сказала Сара. – Ах, извините меня, мочиться.

Они направились к той части здания, где были комнаты для отдыха, повернули за угол и исчезли из поля зрения. Я посмотрел на приборную доску: 5.44. Выключил мотор и вдруг, сообразив, что выключил зажигание, нажал кнопку, опустил стекло со стороны водителя и затем еще раз повернул ключ в замке зажигания.

Часы на приборной доске показывали 5.45.

Я осмотрелся.

Автозаправочная станция находилась на перекрестке шоссе Тейлора и Ксавиер-роуд. От сорок второй автострады нас отделяло миль семь, но могло быть и пятьдесят. Страна сельскохозяйственных угодий осталась далеко позади, к западу от нас, вокруг простиралась дикая природа. По обе стороны от автозаправочной станции вдоль дороги росли пальметто, могучие дубы и сосны. Река Сограсс в Птичьем заповеднике, где обнаружили Джейн Доу – Трейси Килбурн, протекала в двух или трех милях позади, но ландшафт тот же: равнинная местность, покрытая обильной растительностью, – Флорида в своем первозданном виде. Флорида до той поры, пока в нее не вторглись армии строителей со своими бульдозерами.

Я взглянул на приборную доску.

5.47.

И сверил время по своим часам.

«Не займет и минуты», – так она сказала.

Минутная стрелка на часах сместилась к цифре восемь.

Грузовик с клетками цыплят притормозил у автозаправочной станции, остановившись у одной из колонок. Дородный мужчина в испачканной тенниске и голубых джинсах вышел из конторы, сплюнул табачную жвачку на бетон.

– Заправить? – спросил он.

На часах было 5.49.

Цыплята в своих клетках пищали, издавали пронзительные звуки. Ритмично монотонные звуки насоса отмеряли галлоны и секунды.

5.50.

Фермер, владелец цыплят, вернулся в кабину, включил зажигание и уехал. Снова стало тихо.

Я уставился на приборную доску.

5.51.

Я вылез из машины.

Обошел здание, споткнувшись о старые покрышки, сваленные в кучу между женским и мужским туалетом, постучал в дверь женского.

– Сара? – окликнул я.

Никто не отозвался.

– Сара?

Я взялся за ручку. Она повернулась. Я толкнул дверь.

Кристина Сейферт лежала на полу у раковины.

На полу была кровь.

Кровь текла из раны на виске Кристины. Рана – размером с десятицентовую монетку.

Дверь в кабинку была приотворена. Я распахнул ее. Никого.

Сара исчезла.

И с ней – все иллюзии.

Следователь Морис Блум добрался до автозаправочной станции через десять минут после того, как я позвонил ему. «Скорая помощь» уже прибыла, и врач суетился вокруг Кристины, пытаясь унять кровь, струившуюся из ее виска.

Блум посмотрел на рану.

– Молоток или каблук-шпилька, – рассудил он.

– Не возражаете, если я попрошу вас освободить помещение, – потребовал врач.

Блум показал ему значок.

– Полиция, – сказал он.

– Засунь это себе в задницу! – рявкнул врач. – Женщина тяжело ранена!

– То же самое произошло в Хексивилле, Лонг-Айленд, – сказал Блум. – Женщина в баре сняла туфлю на шпильке и разбила мужу голову, едва не убила. – Он повернулся к врачу. – Как она?

– Дышит, – сердито ответил врач. Он наскоро наложил швы и теперь занимался повязкой. – Принесите сюда носилки, – распорядился он. – А вы отойдите, пожалуйста, – повернулся он к Блуму.

Кристину унесли на носилках, погрузили в машину. Люди в конторе наблюдали за событиями. Машина «Скорой помощи» умчалась, оглашая окрестности воем сирены. Через несколько минут снова стало тихо.

Блум взглянул на меня.

– Что тут произошло?

Я рассказал ему обо всем, высказал все свои предположения. Я все время щурился, моргал. Он положил мне руку на плечо.

– Успокойся.

Я кивнул. Сделал глубокий вдох. Объяснил ему, что работал с этим делом, – он ведь помнил о нем, не так ли? Я приходил к ним, расспрашивал о той ночи, двадцать седьмого сентября, просил разрешения поговорить с полицейским, который был в доме Уиттейкера…

– Да, Уиттейкер… – задумчиво сказал Блум.

Я признался, что пытался добиться освобождения Сары Уиттейкер из «Убежища». Я говорил…

– Сара Уиттейкер, а? – неожиданно перебил он меня.

– Да.

– Какая-нибудь родственница Горация Уиттейкера?

– Его дочь.

– Да-а… – Блум тяжело вздохнул.

Дело было запутанное и противоречивое.

В офисе у Блума, сорок минут спустя, мы попытались разобраться в нем.

Если Гораций Уиттейкер и был тот самый человек, который поселил Трейси Килбурн в роскошных апартаментах на набережной Шорохов, – тогда Сара не была безумной; ее отец действительно связался с другой женщиной.

Блум рассудил: нет конкретных доказательств того, что квартира, принадлежавшая «Арч риелти», использовалась Горацием Уиттейкером как любовное гнездышко.

Но Гораций Уиттейкер был в то время президентом этой корпорации.

И Гораций Уиттейкер был единственным из членов правления, кто постоянно жил в Калузе, штат Флорида.

Возможность любовной интриги, таким образом, не исключалась.

Она подкреплялась фактами.

Я вспомнил, как Сара описывала своего отца: «Преданный, щедрый, порядочный, трудолюбивый. Да, преданный. Маме и мне. Никаких интрижек с молодыми женщинами, Мэтью».

Я вспомнил также, что мне говорила миссис Уиттейкер: «Гораций был преданным, добрым и любящим мужем. Я полностью доверяла ему».

Но Блум, в свою очередь, сослался на Сильвию Каценски, известную под именем Тиффани Картер, которая рассказала про Трейси: «Молодые парни, естественно, поклонялись ей – она была „девушкой моей мечты“. Еще бы! Такая красотка! Прямо персик. Дивные светлые волосы, сияющие голубые глаза, сладостная, как девственница, божественно сложена. Господи! Стоило Трейси шевельнуть пальцем, и для нее мужчины готовы на все!»

И та же Сильвия засвидетельствовала, что «гораздо более сложные игры Трейси затевала с солидными мужчинами. Она тратила на них ночи, добывая звонкую монету. Танцевала для них. Только и ждала их прихода, бросалась к двери, встречала их у входа…»

А что, если Гораций Уиттейкер зашел однажды в топлес-клуб «Ап Фронт», увидел Трейси на сцене и она заставила его помолодеть, почувствовать себя молодым, когда подошла к его столику?

Быть может, он увел ее оттуда в июле, поселил в квартире на набережной Шорохов, разрешил пользоваться телефоном и машиной, навещал ее, когда представлялась возможность?

Трейси Килбурн хотела стать кинозвездой.

Была ли она личнойзвездой Горация Уиттейкера?

Если это так, то в жизни Уиттейкера быладругая женщина, и Сара – отнюдь не помешанная.

«В этой якобы тщательно разработанной системе галлюцинаций, как утверждают медики, отец вступал в любовную связь с одной или несколькими женщинами – сюжет менялся, ведь мы, психопаты, не всегда последовательны, что, естественно, приводило в бешенство его единственную дочь. Интрижка отца лишала ее отцовской любви и привязанности, на которые она претендовала со дня своего рождения».

Так говорила Сара.

Но если Гораций Уиттейкер действительно содержал Трейси Килбурн?..

В таком случае…

«Или я верила – и все еще верю, – что у моего отца была любовная связь, или я не верила этому. Если бы я была в здравом уме, я бы не стала гоняться за женщиной, которая существовала только в моем воображении».

Снова Сара.

Но Трейси Килбурн существовала,и не только в воображении Сары.

Тогда зачем протестовать?..

Зачем, черт возьми, протестовать, притворяться,что система галлюцинаций придуманадля нее, когда с самого начала важнейшая предпосылка этой мнимой системы основывалась на действительных событиях?

На действительных событиях, настаивает Блум, только в том случае, если между ними действительно была романтическая связь.

Расхождения, неувязки…

«Она говорила, что должна уйти, чтобы отыскать призрачную любовницу своего отца…»

Слова Пирсона.

Но Трейси Килбурн не была призраком.

«Голоса распоряжались ею, требовали отыскать Бимбо, как она называла ее, бороться с ней, отобрать у нее деньги, которые по праву принадлежали ей, Саре, и были украдены у нее ее матерью и таинственной подружкой ее отца».

О, будь все проклято! Была подружка или ее не было? Существовала иллюзорная система восприятия или нет? Все, кто так или иначе оказались замешанными в историю препровождения Сары в психиатрическую лечебницу, делали все возможное, чтобы убедить меня: возлюбленная Горация Уиттейкера – плод воображения Сары. Сара сама откровенно призналась: она не верит, что ее отец связан с другой женщиной.