Текст книги "В блеске огней (ЛП)"

Автор книги: Эбби Глайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 13

УИЛЛА

Гуща веселья захватила и поглотила меня, когда я медленно двигалась по комнате. Дом Поппи был моим любимым убежищем. Здесь никого не раздражало моё присутствие. Тут я освобождалась от боли, которая все время меня преследовала. Даже взгляд отвращения моего отчима, с которым он смотрел на меня каждый день, когда возвращался с работы, теперь кажется мне забавным, когда я думаю об этом и о нем. Мир моя игровая площадка и я буду играть. Я громко хихикнула и Бо, парень Поппи, посмотрел на меня, он сидел на изношенном кожаном диване и улыбался. Улыбка была кривой, но доброй, это же Бо. Поппи с ним повезло. Он искренний, веселый, добрый, но лучше всего этого было то, что он никогда не откажет тебе в хороших вещах.

Старший брат Бо продает травку, и он должен быть уверен, что Бо получает лучшее, когда мы все вместе собираемся и скидываемся.

Иногда, благодаря ему, мы можем рассчитывать на такие ночи. А иногда и дни. Родители Поппи редко бывают дома.

Они оба работают допоздна в собственном ресторане, в городе, а Поппи всегда остается дома и приглядывает за младшей сестренкой. Что тоже весело. Но уверена почему именно это весело, но я всегда смеюсь.

Комната почти невесома, я плаваю по ней, затем останавливаюсь, чтобы взять водку со «Спрайтом», которую Поппи смешала мне. Брать Бо еще купил нам бутылку водки. Я пью эту сладковатую смесь и радуюсь, что Поппи налила туда больше спрайта, чем водки. Мне не нравится вкус алкоголя, но это все делает меня счастливой. Такой счастливой.

Желтые стены кухни такие яркие, поэтому я выключаю свет и начинаю искать сырные шарики, которые я ранее видела в кладовке. Я люблю сырные шарики и их вкус.

– Где сырные шарики? – кричу я из угла кладовой.

– У меня есть, – отзывается Поппи, а я спотыкаюсь, выходя из кладовой, падаю на задницу и так громко смеюсь, что мне приходится свернуться калачиком на кирпичном полу. Холодный кирпич такой приятный на ощупь, мое лицо лежит на нем, и потираю его, позволяя своей щеке успокоиться.

– Ты целуешься с полом? – спрашивает кто-тои я открываю глаха и вижу Коула Сандерса стоящего надо мной со стаканом водки и электронной сигаретой, в которую он залили вкусно пахнущий сок. Он ходит с этой курительной трубкой везде. Счастливчик.

– Может быть, – усмехаюсь я, держась обеими руками за воздух, – А может бытья просто не могу встать.

– Может быть мне стоит упасть и присоединиться к тебе, – говорит он, не беря меня за руки, и подмигивает мне.

Я под кайфом, но я не на столько под кайфом, чтобы разрешить Коулу Сандерсу прилечь со мной. Он спал с огромным количеством девушек, так что у него должно быть целый букет заболеваний, передающихся половым путем. Ну уж нет. Я трясу головой и быстро встаю.

– Этому не бывать, – говорю я прежде, чем встать.

Он притворяется, что обиделся.

– Ах, Уилла, это так ранит меня.

Закатываю глаза, и хватаю свою выпивку.

– Ну уж не настолько больно, чем тот герпес, которым ты меня заразишь.

– ЗАТКНИСЬ! – Бо закатывается от истерического смеха, радуясь моему возвращению. Я присоединяюсь к нему, а за мной и Коул.

Жизнь забавная штука. Все так весело в ней. Мне это нравится. Я люблю травку и водку, и брата Бо.

Я люблю...

Затем крики Поппи заполняют воздух, а меня поглощает страх.

Я вскочила с кровати и прижала руку к сердцу, пытаясь успокоить дыхание. Крик все еще был со мной. В моей голове. Он останется там до тех пор, пока я жива. Слезы катили по щекам и спрятала голову в руки, когда боль снова пришла ко мне с этим ночным кошмаром. Я ненавидела вспоминания, но они все равно возвращались. Это было справедливо, за то, что я сделала.

Забыть, значит, жить дальше, и это было бы справедливо? Нет. Справедливости нет. И никогда уже не будет. Как и ничего снова не будет нормальным. Особенно я. Я была разбита, да так, что меня уже было не изменить. Мою жизнь всегда будет преследовать тень боли, вины, сожаления и потери.

Опустив руки, я стащила ноги с кровати и встала. Я должна была её увидеть. Запомнить её и позволить жгучей душевной боли существовать во мне. Сегодня я больше не усну. Я боялась закрывать глаза. Я не хотела видеть остальное. Я жила этим. Я очень сильно пыталась блокировать и развидеть это, но я не могла.

Это было в моей голове, врезалось, где-то глубоко во меня. Как и должно было быть.

Я открыла ящик комода и стала перебирать фотоальбомы, которые у меня там хранились, пока не нашла одну фотографию, которую я сохранила. Другие я уничтожила. Я уверена, что моя мать тоже их выбросила. Они мне все-равно были не нужны. Слишком много от них воспоминаний. А это все, что я могла вынести. Только одно фото.

Перевернув её, первое, что я увидела это морковного цвета волосы Поппи. Они дразнили небо, она мне улыбалась. А мои волосы были жутко смешными. Яркие цвета, в которые были выкрашены наши волосы, выходили за рамки отвратительных, но розовые помады и синие тени были лучше всего. Это было в прошлом году, вечер встречи после каникул, и это были наши наряды в стиле «восьмидесятых».

Наши матери выросли в восьмидесятых, поэтому они обе нам помогали подбирать гардероб. От нас было не оторвать взгляда.

Как бы классно мы ни были одеты, я не знаю, почему именно эту фотографию я выбрала. На фотографии было улыбающееся лицо Поппи, улыбка была на лицах у нас обеих. Это большее, что я помнила о Поппи. Смех и то чувство, будто у меня был человек, который обо мне заботился. Когда я покинула Лоутон в одиннадцать лет, я думала, что у меня больше никогда не будет друга.

А потом Поппи поделилась со мной бутербродом с арахисовым маслом, потому что моя мать забыла приготовить мне обед. Это была мгновенная дружба.

В моей груди все так сильно сжалось, до тех пор, пока там не осталась только одна боль. Слезы застилали глаза, я положила фото обратно в ящик и вновь прикрыла его фотоальбомами. Такой жизни у меня больше не будет. Такого смеха я больше не услышу. Даже сейчас, когда я улыбнулась, я чувствовала себя виноватой за то, что я смогла это сделать. Я не заслуживала улыбаться, не говоря уже о смехе. Больше никогда.

Я часто мечтала, чтобы я физически была лишена возможности смеяться или улыбаться. Мне нравилось это делать, но до тех пор, когда я вспоминала, почему я не должна была это делать. Вина поглощала меня. Это съедало меня изнутри. Это меня разрушало.

Оглянувшись в полной темноте, я представила, какая бы у меня была жизнь, если бы я моя мать не посылала за мной, если бы я осталась у Лоутоне. Вместо этого жить этой жизнью. Гуннер и Брэди, оба выглядели хорошо. Она не были неуравновешенными. В этом маленьком городке было безопасно. Но разве не было безопасно в том городе, в котором жила я?

Плохие решения можно принимать в любом городе. Как я. Я была частью плохого решения моей матери.

Она приняла это решение в маленьком городке, и я была ничем иным, как разочарованием.

Я буду востребован, когда придет время

ГЛАВА 14

ГУННЕР

Я остановился у двери отца, когда направлялся к завтраку. Она была закрыта, как всегда. Когда мне было пять, я хотел показать ему черепаху, которую я нашел и зашел в эту дверь без разрешения и предупреждения. Он разговаривал по телефону, когда я прыгал от счастья, переминаясь с ноги на ногу с захватывающей новостью о нашем новом домашнем животном.

Я пытался быть тихим пока он поговорит по телефону, чтобы я смог показать ему. Мисс Эймс была счастлива, когда я показал ей черепашку, поэтому я подумал, что возможно смогу осчастливить этим и своего отца.

Раньше я часто пытался это делать. Старался угодить этому человеку. Заставить его улыбнуться мне. За его вечными телефонными разговорами, у него была возможность похвалить меня, потому что я редко бывал спокойным ребенком. Когда он закончил разговор, он перевел на меня свои темные, карие, так отличающиеся от моих, глаза и с яростью посмотрел на меня.

– Почему ты здесь, Гуннер?

Я протянул свою черепаху, которую назвал Чарли Дэниелс, потому что мисс Эймс часто слушала музыку этого исполнителя, а мне нравилось танцевать под неё на кухне.

– Я нашел черепаху! – объявил я с большой гордостью.

Мой отец посмотрел на черепаху, а потом на меня. Правило заключалось в том, что я не должен был входить в его кабинет. Ему не нравилось, когда я так делал, в отличие от Ретта. Иногда я задавался вопросом, нравился ли я ему вообще.

Но я нашел черепаху, и он должен был её увидеть.

– Если ты еще раз войдешь в эту дверь без приглашения, я вышвырну тебя из нее и надеру тебе задницу. Ты понял меня? – он практически орал.

Но я его не совсем понимал. Он даже не познакомился с моей черепашкой. Поэтому я поднял её вверх. Да так, что мои локти оказались выше моей головы.

– Но я нашел черепашку, – воскликнул я, подумав, что он, может быть, пропустил эту информацию.

Мой отец потянулся к моим рукам взял из них черепаху, затем выбросил её в открытое окно, что располагалось за его рабочим столом.

– Вот. Иди ищи чертову штуку и убирайся из моего кабинета.

Я так и не нашел свою черепаху.

И я больше не назвал его отец или папа.

Человека, что находился за той дверью, я ненавидел. Я знал, в ответ он ненавидит меня, и только спустя время, я понял природу его ненависти. Однажды я попрошу назвать имя моего настоящего отца.

Я бы хотел носить его фамилию. И больше не заботиться об имени, которое все контролирует в этом маленьком городке. Я не стал бы жить здесь слишком долго. Когда я закончу школу, я заберу свои деньги и уеду. И никогда не вернусь.

Кроме, может быть, вечеринки по поводу похорон этого человека.

Когда я вошел в кухню в ней вновь пахло кексами, беконом и кофе. Мои родители никогда не заходили за едой на кухню. Они сидели за столом в столовой, а мисс Эймс подносила им еду. Я же всегда ел здесь, с Уиллой, в детстве, мне нравился тот маленький круглый столик, за который я усаживался, всякий раз, как я сюда входил.

– Доброе утро, мальчик, – сказала Мисс Эймс с настоящей любовь в голосе, – Ну вот ты и пришел. Ты опоздаешь. Я налила кофе в твой термос, положила два черничных пирога и несколько кусочков бекона. Не ешь и не веди машину одновременно. Просто быстро поешь, а потом поедешь.

Я очень торопился, и она это поняла. Мне нужно было забрать Уиллу и постараться доставить нас вовремя в школу.

– Я поем на первом уроке, – сказал я ей, забирая еду и кофе из её рук.

Она нахмурилась и кивнула.

– Хорошо. Езжай осторожней.

– Так и сделаю, – заверил я её.

Моя мать не проснется еще как минимум часа два. Это было божественно. Сталкиваться с ней лицом к лицу прежде, чем я выпью свой утренний кофе, было отстоем. Я никогда не видел в это время человека в кабинете, и мне нравилось, что сейчас было все по-прежнему.

Вот еще одна причина почему я не показывался на семейных посиделках. Я объяснял маме, что ужин на кухне проще сочетать с моими тренировками и домашней работой. Это было полной чушью, однако, всегда работало.

– У Уиллы в школе все в порядке? Ты видишь её?

– Последний раз, когда я её видел, она была в порядке, но я за ней присматриваю, – ответил я и поторопился к двери. Мне хотелось провести некоторое время с Уиллой, и чем больше я тратил его, болтая с её бабулей на кухне, тем меньше его у нас оставалось, чтобы доехать вместе с ней до школы.

Она заставляла меня вспоминать счастливые времена. Простую, легкую дружбу, которой у меня больше не было. И я хотел вернуть это вновь.

Быть с ней рядом было не так-то просто, но это заставляло меня чувствовать себя хорошо. И сейчас так было. С моей груди спадало напряжение, и я с нетерпением ожидал чтобы побыть с ней. Никто так не успокаивал меня и не возбуждал одновременно, как это делала Уилла.

Длинным глотком я выпил кофе и позволил ему обжечь моё горло, потом я добрался до своего грузовика и поехал к дому мисс Эймс, длинным путем на случай, если за мной кто-то будет наблюдать.

Уилла стояла на улице, на плече у нее сидел коричневый рюкзак, а в другой руке была бутылка воды. Ее светлые волосы развевались на ветру, когда утреннее солнце освещало ее.

Она была великолепна. Черт побери, я слишком сильно нуждался в её дружбе, чтобы разрушить её, попытавшись пустить в ход свои руки.

Я притормозил рядом с ней и наблюдал, как она забралась внутрь машины, посмотрела на мою недоеденную булочку на три кусочка бекона на салфетке, которые лежали на сиденье. Она протянула руку, взяла кусочек, откусила и улыбнулась мне.

– В следующий раз попроси её дать тебе побольше еды. Она думает, что я ем кашу по утрам, когда она уходит.

Я это запомню.

– ТЫ можешь взять маффин. Я уже наелся одним. Но оставь мне немного бекона.

Она взяла маффин и начала его поглощать так, словно она была жутко голодна. Не помню, чтобы девушка, сидевшая напротив меня, так ела. Большинство из них в моем присутствии практически ничего не ели, ну или напротив других парней.

– Мисс Эймс морила тебя голодом на этой неделе? – спросил я, удивленно.

Она кивнула, потом улыбнулась.

– У меня быстрый обмен веществ и мне нужна еда.

– Кто-то должен сказать твоей бабуле об этом. Она должна готовить тебе на завтрак побольше хлопьев.

Она пожала плечами.

– Зачем мне нужно это делать, когда ты можешь приносить мне еду из большого дома. У тебя классно получается.

Я знал, что она имеет ввиду блюда более здоровой пищи. Моя мать ела только здоровую еду, которая стоила денег и была куплена в том продуктовом магазине Франклин с органическими продуктами.

– Хорошо. Я буду тебя кормить. Но ты моя должница. И я попрошу оплатить долг, когда придет время.

Она рассмеялась и, хотя глаза её были не совсем веселы, все-таки в них были смешинки. Почаще бы слышать этот смех. У Уиллы и правда был удивительный смех.

Я не пью алкоголь

ГЛАВА 15

БРЭДИ

Несмотря на то, что я взял Айви на вечеринку по случаю дня рождения Эйсы, её взгляды на наши отношения не изменились. Как и не предоставили мне возможности провести время с Уиллой. Которая, к слову сказать, появилась с Гуннером. Ну, не то, чтобы они появились, как пара.

Потому что несколько минут назад Гуннер с Сереной отправились в лес, а Уилла болтала с Мэгги и Уэстом. Уилле, судя по всему, понравилась Мэгги, как и именинник, который неожиданно возникал там же, где появлялась Уилла. Проклятье, вот же козел этот Эйса.

Возможно, я уговорю Мэгги пригласить Уиллу в гости, и я смогу остаться с ней наедине, где нам не будет досаждать Гуннер. Он говорил, что он хочет дружить. Я ему не верил, скорее всего он только так думал, что хочет дружить.

Он пока не понимал, что хочет Уиллу также, как и я. Я был готов к этому. Мне интересно было узнать какой девушкой она стала. Когда мы были детьми, я был влюблен в нее просто потому, что она была другой. Большинство девчонок, которых я знал, не стали бы возиться в грязи, играть в мяч или ловить ящериц.

В детстве она для меня была увлекательной. Сейчас, когда он выросла, она все еще была другой, но красивой.

Уилла была как нетронутый цветок, который все хотят увидеть и быть к нему ближе.

– Я хочу еще пива, – сказала Айви, обнимая и держась за мою руку, как будто ей была необходима моя помощь, чтобы встать. Она выпила два полных стакана пива, которое мы добыли из бочонка на заднем дворе Нэша.

В ней было всего 50 кг. Ей не нужно больше пить, иначе потом её будет тошнить мне на ноги, и она будет делать другое неприглядное дерьмо. И мне бы не хотелось доставлять её домой в виде мусора.

– Ты уже много выпила. Возьми бутылку воды, воды из кулера, или диетическую колу, или что-нибудь другое. Что-нибудь, кроме пива.

Она надула губы и меня этот вид раздражал. Мне не нравилось, когда она так делала. Это означало, что она манипулирует мной и треплет мне нервы. А мне бы не хотелось, чтобы мной манипулировали.

– Ты будешь блевать, потом вырубишься, а мне придется объясняться перед твоими родителями, когда я привезу тебя домой.

Наигранно вздохнув, она посмотрела на Джинджер, одну из девчонок чирлидерш, которая обнималась с Райкером Ли. Несколько недель Джинджер преследовала его и вот наконец-то, сегодня, он решил уделить ей внимание.

– Он не забавный, – заскулила она, – Пошли, Джинджер. Пойдем танцевать! – воскликнула она, будучи уже слишком пьяной.

Джинджер потерлась о Райкера и спросила:

– Ты не хочешь потанцевать со мной?

Он подмигнул ей и кивнул в сторону акустической установки, из которой доносилась музыка.

– Давай, иди, а я посмотрю.

Джинджер улыбнулась, взволнованная тем, что могла себя показать.

– Окей, – ответила она, отходя, покачивая бедрами, она направилась танцевать, зная, что за ней наблюдают.

– Черт, девчонка умоляла меня, – протянул Райкер.

Я усмехнулся.

– Ага, похоже на то.

Райкер покачал головой, потом перевел свой взгляд на Уиллу, которая стояла у бревна, на котором недавно сидела с Мэгги и Уэстом. Она выглядела так, будто собиралась куда-то.

Насколько сильно я хотел убедиться, что она не ищет Гуннера, настолько же сильно я не хотел, чтобы она в конечном итоге его нашла уединившимся с Сереной.

– Наслаждаешься видом, – сказал я ему, – Хочу кое-что проверить.

Райкер рассмеялся.

– Я даже не сомневался. Я тоже проверю.

Я не ответил ему и даже не смотрел на него. Он знал, куда я направляюсь и не винил меня. Я мог видеть это в его глазах, когда он смотрел на Уиллу. Она безусловно была красавицей, но в Лоутоне еще была пара симпатичных девушек.

И она тоже знала об этом. Все они были увлечены её новизной. Девушкой, которую они не замечали, когда учились в средней школе.

Уилла была фантазией, которая еще не измотала их. И вокруг нее был аура некой тайны, связанной с парнями. Мы хотели преодолеть её барьеры. Увидеть её улыбку. Гуннер никогда не был тем парнем, который ей нужен.

Теперь Уилла казалась хрупкой. А Гуннер вел себя с такими хрупкими девушками ужасно. Он легко их ломал. Я обеспечил бы ей безопасность, заставляя все время улыбаться.

Когда я пошел за Уиллой, в этот момент она уже удалялась от моей кузины и Уэста.

Она направлялась в лес, который находился за полянкой. За лесом была парковка. Это значит, что там она найдет грузовик Гуннера и самого Гуннера, вероятно даже, в рисковой ситуации.

– Уилла, – позвал я и она остановилась, а потом повернулась.

Она была тепло одета в этот прохладный поздний осенний вечер, в отличие от других девушек, в джинсах и темно-синей толстовке. Уилла не привлекала к себе внимания.

– Привет, – ответила она с небольшой улыбкой.

– Ты уходишь? – просил я, надеясь на отрицательный ответ, потому что в данный момент ей это сделать будет непросто.

– Эм, ну, уже поздно и я устала. Я видела, что Гуннер чуть ранее ушел и я надеялась, что найду его здесь и увижу, вдруг он ищет меня, чтобы увезти обратно к Нонне.

Ага, как же. Плохая идея.

Могу составить тебе компанию. Тут его будет сложно найти, он взял с собой Серену. Может не стоит искать его, – сказал я с извиняющейся улыбкой.

Её глаза расширились, как будто она об этом не подумала.

– Ох, да. Конечно, я не собиралась.

Я мог бы отвезти её домой, но это означает, что я брошу тут Айви наедине с собой. Я забирал её из дома, а её отец провожал нас, стоя на пороге. Он взял с меня обещание, что я буду заботиться о ней и привезу домой вовремя.

Я не мог привезти её домой пьяной, да еще и позже комендантского часа. Поэтому доставить домой Уиллу было невозможно.

– Хочешь выпить? – спросил я её.

Она покачала головой.

– Я не пью.

– Ты не пьешь? И почему ты еще не умерла от обезвоживания? – поддразнил её я.

Она закатила глаза.

– Я не пью алкоголь.

– Я и не предлагал тебе пиво. Мы будем пить воду или содовую.

Ее глаза загорелись.

– В таком случае, да. У меня пересохло в горле. Мне нравится вода.

– Тогда пойдем сюда, – сказал я, и направился с Уиллой уверенно оставляя за спиной толпу людей, так, чтобы Айви не поймала меня и не предъявляла мне претензий.

Мы обошли грузовики, припаркованные на поляне.

Нам нужен был свет, несколько бочонков с напитками и места для того, чтобы сидеть, поэтому некоторые заезжали сюда прямо на грузовиках. Айви танцевала с Джинджер, устраивая преставление для всех, кто находился поблизости. Увидев красный стаканчик в её руке, я выругался.

Она и так уже была изрядно пьяна и глупа, при последнем нашем разговоре. Айви была удобной и легкой, потому я позволил нашим отношениям вырасти во что-то, чего я реально не хотел. Я не хотел её ранить, и, если честно, у нее возникло чувство, что она мне чем-то обязана. Это было не честно по отношению к ней. Или ко мне.

Что значит случайность?