355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эбби Глайнс » В блеске огней (ЛП) » Текст книги (страница 1)
В блеске огней (ЛП)
  • Текст добавлен: 30 марта 2022, 19:00

Текст книги "В блеске огней (ЛП)"


Автор книги: Эбби Глайнс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Эбби Глайнс
В блеске огней
Серия: Вечеринка на поле – 2

Мне необходимо убежать от моей реальности

Переводчик: HEBADA2(С 1 по 32 главы), Светлана Песоцкая с 33 по 52 главы)

Вычитка и редактирование: Анастасия Шамсутдинова


Моей дочери Аннабелль. Прошло четырнадцать лет с тех пор, как ты полюбила читать в саду, но сейчас, нет ничего более приносящего мне удовольствие, чем видеть, как ты погружаешься в книгу. Эта книга для тебя. В Уилле есть много от тебя. Я тебя люблю.

– Мама


ГЛАВА 1

УИЛЛА

– Не так сильно тут все поменялось с тех пор, как ты уехала. Иди, распаковывайся. Обживайся. Я чуть больше работала, чтобы обустроить дом. Утром мы пойдем в школу и зарегистрируем тебя там – сказала Нонна. Хмурить лицо она начала еще с тех самых пор, как час назад подобрала меня на остановке, и хмурое выражение лица все больше усиливалось, – Никуда не ходи. Ты меня слышишь? Оставайся тут до моего прихода.

Я лишь кивнула. Я не могла ей сказать больше, чем «спасибо» с тех пор, как увидела её. В последний раз мы виделись два года назад, когда моя бабушка накопила достаточную сумму денег, чтобы навестить нас в Литл—Рок. Она была большой частью моей жизни. В моём детстве были периоды, когда я думала, что меня никто не любит, кроме неё. Нонна никогда меня не подводила. Очередное разочарование во мне, читалось в ее глазах и, на это было сложно смотреть. Но ничего другого я и не ожидала. Я привыкла к такому взгляду. Я видела это во всех глазах, которые смотрели на меня в те дни. Никто не верил мне. Ни моя мать, ни в особенности, мой отчим, ни офицер полиции, который меня арестовывал. Даже мой брат не верил мне. Никто. Это означало и то, что моя бабушка тоже мне не верит. Конечно, она согласилась меня принять, когда моя мать упаковала мои вещи и выставила их на крыльце дома, в тот день, когда меня освободили из исправительного центра, где я провела последние шесть месяцев. Мне некуда было идти и позвонить маме моей матери, было единственным выходом, который я видела. Я жила у Нонны до того лета, когда мне исполнилось одиннадцать. Её дом был единственным домом, который мне приходилось знать. Моя мать наконец поняла, что может заботиться обо мне, ведь ребенок у нее появился в пятнадцать, и через три года после окончания школы я покинула дом с её мамой. Когда моему брату Ченсу было восемь, его отец решил—таки жениться на моей матери. Она хотела привести меня в семью. Но проблема была в том, что в семью я так и не вошла. Мой младший брат обожал своего отца, а я казалось, всегда стояла на его пути. Я держала себя в руках до тех пор, пока мне не исполнилось пятнадцать лет, а потом все начало меняться.

– Ответь мне, Уилла, – потребовала Нонна, вырвав меня из моих мыслей.

– Да, мэм, – ответила я быстро. Я не хотела её расстраивать. Она была для меня всем.

Выражение лица Нонны смягчилось, а потом она кивнула.

– Хорошо. Я скоро вернусь, как только доделаю работу в большом доме, – добавила она, затем развернулась и ушла, оставив меня в спальне, которая принадлежала мне, первые одиннадцать лет моей жизни. Здесь я была счастлива. Я чувствовал себя здесь желанной. Но однажды я облажалась. У меня это очень хорошо получалось. Если было неправильное решение, то именно его я и принимала. Я бы вернулась в прошлое. Я бы хотела стать той девочкой, которой я была однажды. Девочкой, которой гордилась её бабушка. Девочкой, которая не привлекала внимания. Внимание, которое я получала от матери, было не таким, каким мне хотелось бы. В конце концов, я все равно её потеряла. Она не хотела иметь со мной ничего общего. Я убила всякую любовь ко мне.

Когда за Нонной закрылась дверь, я опустилась на односпальную кровать, которая сверху была застелена одеялом, я знала, моя бабушка сделала его сама. В свободное время она любила заниматься лоскутным шитьем. Свободного времени, правда, не всегда хватало. Она работала шесть дней в неделю на Лоутонов. Они отпускали её в воскресенье, чтобы она могла ходить в церковь и прибираться в своем собственном доме. В коттедже, который находился на краю принадлежащей им собственности. В доме Лоутонов она прибиралась и готовила, столько, сколько я себя помню. Моя мать выросла в этом доме. В этой комнате, которая когда-то была её.

Даже если я и была ошибкой, которую совершила моя мать, моё детство было счастливым. Моя бабушка подарила мне такую любовь и защиту, которую моя мать—подросток не смогла мне дать. И еще, были мальчишки. Гуннер Лоутон и Брэди Хиггинс, они были моими лучшими друзьями. Гуннер жил в большом доме со своими родителями и старшим братом, Реттом. Время от времени он и Брэди брали меня с собой в домик на дереве, где мы играли в солдатиков втроем, мы были неразлучны.

Я наблюдала за мальчишками каждый день, когда они ползали в домик на дереве, который находился напротив моего коттеджа. Мне так хотелось знать, что там происходит. Моё любопытство подарило мне первых настоящих друзей.

Когда я уехала со своей матерью, тогда и начали происходить вещи, которые изменили нас троих. Теперь я была не просто «одна из парней». Я была девушкой, и некоторые моменты становились неловкими. Тогда мне казалось, что я была влюблена в Брэди. Он был популярен и имел улыбку, которая заставляла моё сердце широко раскрываться, когда он улыбался мне.

Я думала, что он будет единственным парнем, которого я когда—либо полюблю. Я уехала вскоре после того, как мои чувства начали к нему расти. Теперь же я смутно могла вспомнить, как выглядел этот мальчик. С тех пор в моей жизни были и другие мальчики. Но только один заострил на мне внимание. Только одного из них я любила. Карл Дэниелс. Я думала, он будет принадлежать мне вечность. Пока он не решил, что спать со всеми девчонками в округе это приемлемо только потому, что я не отдала ему свою невинность на заднем сиденье его автомобиля. Он доказал, что я никому не могу доверять. Любить кого-то, значит быть раненым. Моя мать и Карл, оба показали мне, как любовь к кому-томожет сделать тебя уязвимым. Я решила больше не допускать такой ошибки.

Казалось, теперь, я жила другой жизнью. Гуннер и Брэди были безопасной и счастливой частью моего прошлого, о котором я часто мечтала по ночам, когда мне нужно было убежать от реальности.

Моя жизнь здесь будет сильно отличаться от той, что была до этого. Я сделала ошибку, за которую никогда не расплачусь. Чувство вины и сожаления всегда будут преследовать меня на протяжении всей моей жизнью. Не легко принять то, что ты отвергнута своей собственной матерью. Это рана была слишком глубокой, и казалось, она никогда не затянется.

Я встала, подошла к зеркалу и принялась себя изучать. Темно голубые глаза моей матери смотрели на меня из зеркала. Мои светлые волосы, которые спускались ниже плеч, не были похожи на её, рыжего цвета. Я думала, что у меня цвет волос такой же, как и у отца. У человека, которого я не знала. Она никогда не называла мне его имени. Она никогда не говорила о нем с бабушкой. Однажды она сказала, что он попросту не смог бы быть для меня отцом. Она защищала меня от него своим молчанием. Я никогда этого не понимала. И до сих пор не понимаю. Я протянула руку и провела пальцами по голой мочке уха. У меня были проколоты уши, и следов от этого уже почти не осталось. В исправительном центре я не могла носить серьги. Я уже привыкла ходить без них и даже не представляла, как снова их надену. Даже без них, я сильно отличалась от той девушки, которую я оставила здесь шесть лет назад.

А все остальные могут катиться в ад

ГЛАВА 2

ГУННЕР

Я глядел в пассажирское окно своего собственного долбанного грузовика. Я выпил всего лишь два пива. Всего лишь. Если бы Брэди не был так занят обнимашками с Айви Холлис, то он смог бы оценить мое состояние и убедиться, что я достаточно трезв, чтобы отвезти себя домой.

– Каким образом ты хочешь добраться до дома? Я уверен, что не позволю тебе взять мой грузовик, – сказал я ему, а в ответ получил ухмылку Брэди. Придурок.

– Уэст заберет меня. Он все равно должен привезти Мэгги домой, – ответ его был несносным. С тех пор, как Уэст стал встречаться с кузиной Брэди Мэгги, он стал благодетелем, совсем, как Брэди. Поэтому парню иногда можно было выпить.

– Ты конкретно разрушил всю нашу романтику с Кимми. Я не могу затащить девушку в свой грузовик, когда ты за рулем, – меня это привело в бешенство.

– Ты должен бы поблагодарить меня. Ты забыл о той драме, что устроила тебе Кимми в прошлый раз, когда вы остались с ней наедине в твоем грузовике?

Он был прав. Оставаться с ней наедине было не просто. До этого я должен был уладить ситуацию с Сиреной, чтобы она наконец-тооставила меня в покое. Я только хмыкнул в ответ. Мне не нравилось, когда он был прав.

– Да пофиг, – пробормотал я.

Брэди ухмыльнулся, да мне и не надо было смотреть на него, чтобы в этом убедиться, я просто был в этом уверен.

– Кто это? – спросил он, и все его веселое настроение улетучилось, когда он замедлил движение.

Я посмотрел на него, чтобы понять, что привлекло его внимание. Проследив его взгляд, я увидел кого-то, кто решил обойти один из домов, что стоял на принадлежащей нашей семье земле, с задней стороны. На улице было так темно, что я не смог разобрать кто это был. Отсюда, из машины, фигура была лишь просто тенью. Пожав плечами, я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Я был выжат, как лимон. Может Брэди был прав, что мне не следовало сегодня самому садиться за руль.

– Вероятно это мисс Эймс. Знаешь, она часто работает допоздна, – ответил я и зевнул.

– Разве это не безопасно для мисс Эймс, вот так, бродить в темноте? – спросил он.

Ох уж этот хороший парень Брэди. Я клянусь, иногда он сводил меня с ума этим своим ублюдским дерьмом.

– Она делает так, сколько я себя помню, Я уверен, с ней все будет в порядке.

Мисс Эймс была нашей кухаркой и уборщицей. А также она была моей типа второй мамой, её дублером. Когда моей матери нужна была помощь или консультация, она всегда обращалась к мисс Эймс. Она мне нравилась больше собственных родителей. А потом я понял, что я тоже ей нравлюсь больше, чем своим собственным родителям, так что это было взаимно. Поскольку мой старший брат Ретт был и оставался любимым чадом моих родителей, мисс Эймс давала понять, что для неё лучшим был я. А еще она была старой, но жесткой леди, и я знал, если вы её повстречаете в темноте, то лучше бы вам быть к этому готовым. Она могла быть агрессивной. И если в детстве я брал на себя слишком много, она всегда выигрывала битву.

– Может мне стоит остановиться и проверить её. Убедиться, что она доберется до дома в безопасности, – в его голосе все еще слышалась обеспокоенность.

– Если ты остановишь грузовик, я клянусь, самостоятельно дотащу свою задницу до дома, – предупредил я его.

Брэди единственный, кто настоял на том, чтобы подвезти меня до дома. Мы почти были у дома, и моя кровать была так близко. Я просто хотел вернуться домой. Кроме того, к тому времени, как он доберется до мисс Эймс, она уже войдет в коттедж. Окажется в безопасности. Как и всегда.

– Ах ты ж, маленький кусок дерьма, – проворчал Брэди и продолжил путь до моего дома.

Я не принял в расчет его комментарий и не обиделся на него. Не в первый раз он так меня называл. Частенько так называл меня мой отец. И когда отец это говорил, я знал, что он имел это ввиду. Я ненавидел его. Ненавидел себя. Потому что, я хоть и носил фамилию Лоутон....Я не был его сыном. Я был лишь результатом маминых проделок. Человек, которого я называл отцом, не был моим биологическим папой. Когда моему старшему брату исполнилось восемнадцать месяцев, у моего отца обнаружили рак простаты, и, хотя опухоль была удалена, его детородная функция никогда больше не работала.

Брэди припарковался в нашем шестиместном гараже, заглушил мотор, а затем бросил ключи мне.

– Ступай в кровать. Уэст написал мне, что они едут прямо за нами. Я выйду и встречусь с ними.

Я не был идиотом. Он собирался—таки проверить, как там дела у мисс Эймс. Я кивнул и поблагодарил его нехотя за то, что он в целости и сохранности доставил меня домой. Проходя мимо дверей кабинета моего отца, я слышал, как он разговаривал по телефону. Опять деловой разговор. Он всегда работал. Ранило только одно, что у него никогда не оказывалось времени на меня. Все изменилось в тот день, когда он назвал меня незаконнорожденным ублюдком, мне тогда было двенадцать. Этого было больше, чем достаточно. Я не хотел быть таким, как он. Его жизнь была полна гнева и горечи. Его беспокоило лишь то, как окружающий мир видит его и внешнюю оболочку его семьи. Он был всем, чем я быть не хотел. Я ненавидел этого человека. Я никогда не винил мою маму за то, что она ему изменила. Я никогда не видел, чтобы он хоть как—то проявлял к ней свою привязанность. Она всего лишь была трофеем в его руках. Он больше путешествовал, чем находился дома.

Тогда, как парни, например, Уэст, думали, что нет ничего лучше, чем любить девушку, я знал гораздо больше. Любви не существовало. Это было мимолетное чувство, которое тебя запутает, и, в конце концов, уничтожит. Ты не мог доверять людям. В тот момент, когда ты любил их, они обладали достаточной силой, чтобы причинить тебе боль. Ни одна женщина не тронет моё сердце. Я был слишком умен для этого. Я любил свою мать, но ей удавалось меня игнорировать, не принимая во внимание то, когда она хотела похвастаться мной, как призовой лошадкой, большую часть своей жизни. Еще я любил своего отца, тоже, да тоже, и искал его одобрения, до тех пор, пока в один прекрасный день я понял, что никогда его не заработаю. Ретт был его золотым ребенком. Сыном, которым он хвастался. Сыном, который во всех отношениях был его. Я знал, что мне было бы лучше без всех них, однако, моё сердце до сих пор стучит, даже когда оно распадалось на кусочки, осознавая, что я, возможно, что-то пропустил в своей жизни. Моя жизнь будет полна приключений. Это было моим жизненным планом. Я никогда не буду привязан к одной девушке. Я буду путешествовать, узнавать мир, и уберусь к чертям из этого Лоутона. Никогда не полюблю никого и никогда не буду ранен.

Как только я добрался до своей комнаты, то оглянулся и посмотрел на дверь спальни моей матери. Они с отцом жили в разных комнатах. И никогда не спали вместе в одной. По крайней мере, сколько я себя помню. Может быть, только однажды, когда дом был новым, у них и была одна спальня на двоих. Я не был уверен, что вообще хочу знать об этом. Дверь её спальни была закрыта, и я точно знал, что она не проверит, благополучно ли я добрался до дома. Потому, что ей было все равно. Им всем было все равно. Единственный, кто заботился обо мне, был я сам. Конечно, мне нравилось думать, что мисс Эймс тоже было не наплевать на меня, но чем старше я становился, тем все больше её разочаровывал. Это был лишь вопрос времени, прежде чем она станет ненавидеть меня. А мне и так было нормально. Я знал, что я всегда могу доверять себе. Что я всегда и делал. Поэтому, все остальные могли катиться в ад.

Я находилась на тонущем корабле.

ГЛАВА 3

УИЛЛА

Я почти подошла к коттеджу, после своей вечерней прогулки, однако решила пойти и посмотреть, сохранился ли тот домик на дереве, когда услышала хруст листвы за спиной. Я замерла.

– Эй, – мужской голос окликнул меня, – Что ты тут делаешь? Это частная собственность, и этот дом принадлежит не тебе.

Мое сердце забилось в бешеном ритме, когда я попыталась сопоставить детский мальчишеский голос с глубоким голосом, что услышала позади себя. Был ли это Гуннер? Готова ли я столкнуться с ним лицом к лицу?

– Тебе лучше ответить или я звоню в полицию, – предупредил парень.

Я видела свет фар машины, в миле, по дороге, что вела к дому Лоутонов несколько минут назад. Они ехали так медленно, и я подумала, что мне придется объясняться. Я не думала, что кто-тобыл в курсе, что я вернулась.

Нонна никому об этом еще не сказала? Однако, если вспомнить тон ее голоса, моё присутствие все еще было секретом.

Дверь коттеджа открылась и в них появилась Нонна. Наши глаза встретились, а затем она посмотрела мне за спину, на парня, что там стоял. Я видела, как её лицо смягчилось, а потом она улыбнулась.

– Спасибо Брэди, что приглядываешь за мной, но Уилла уже здесь. Она вернулась в город и поживет у меня некоторое время. Ты помнишь Уиллу? Вы играли вместе, когда были детьми.

Брэди Хиггинс. Я хотела вспомнить его лицо. Единственное, что я могла почувствовать, когда он находился поблизости от меня, это некое порхание в моем животе. Я медленно развернулась и увидела подростка из моего детства, который играл такую важную для меня роль. Свет, который исходил из открытой двери мягко осветил его лицо, и я на секунду забыла, как дышать. Красивый мальчик, который стоял позади меня был высоким, мускулистым, и еще боле идеальным, чем тогда, когда нам было по одиннадцать лет. Его взгляд был сосредоточен на мне, а я все не могла подобрать слова. Я одновременно хотела отвести взгляд от него и не хотела этого делать. Я была полностью сбита с толку.

– Уилла? – его голос прозвучал хрипло и от этого у меня побежали мурашки.

Я кивнула. Я пока не могла говорить. Все те глупые бабочки, которых он вызывал во мне, когда мы были детьми вернулись обратно, и похоже, захватили с собой друзей.

Он улыбнулся сделал шаг мне навстречу. Он выглядел счастливым, довольным и было что-то еще. Что-то, что мне было понятным. Что-то, что, как бы мне это не нравилось, я знала, что я не могла так на него действовать – он выглядел заинтересованным.

– Уилла, давай в дом, живо, – голос Нонны был строгим и по всему было понятно, что никакие аргументы её не удовлетворят, – Спасибо Брэди, еще раз, что проведал меня. Теперь иди домой, Корали явно беспокоится о тебе.

Я оторвала от него взгляд и взбежала на ступеньки, наклонив голову, потому что не хотела встречаться взглядом с бабулей. Она тоже заметила его взгляд. И она не доверяла мне. Никто мне не доверял. Если бы Брэди только знал, он бы не смотрел на меня так.

– В любое время мисс Эймс. Спокойной ночи, – ответил он. А я пошла в спальню, которая принадлежала мне.

Я не хотела слушать лекцию на тему: «Держись подальше от Брэди», которая не заставит себя долго ждать. Когда входная дверь захлопнулась с щелчком, я съежилась и ухватилась за дверь моей спальни.

– Не так быстро, – голос Нонны остановил меня, и мне захотелось рычать от расстройства. Мне не нужно было слышать то, что и так уже знала.

– Брэди Хиггинс хороший мальчик, Уилла. Он превратился в прекрасного молодого человека. Он квотербек футбольной команды, и рекрутеры из колледжа вот—вот выберут его. Город может им гордиться. Ты видишь перед собой больше, чем просто мальчишку. О мире ты знаешь не понаслышке и больше, чем он. Он видит, что ты превратилась в прекрасную молодую женщину. И это все, что он должен знать. Я не собираюсь рассказывать людям, что с тобой произошло. Это не их дело. Но пока... пока ты остаешься здесь... пока тебе хорошо... мальчики для тебя не самая лучшая компания для времяпрепровождения.

Больно было слушать такое. Нонна приютила меня, когда никто не хотел этого делать, но она не доверяла и не верила мне. Это, правда, причиняло боль. Так, что в моей груди заболело. Все, что я смогла сделать, это кивнуть.

– Да, мэм, – ответила я, а потом быстро вошла в свою спальню и закрыла за собой дверь, чтобы невзначай не услышать еще больше ранящих слов, которые она, конечно, могла произнести. Мне нужен был кто—то, кто спросит меня, что же на самом деле произошло и поверит мне, когда я расскажу. Все также, после аварии, которая изменила мою жизнь... я не могла много спать.

Перспектива регистрации в новой школе, будучи в выпускном классе, казалась пугающей. Нонна заверила директора и школьного психолога, что я не причиню проблем, что испугало меня еще больше. Я должна была посещать психолога каждый вторник и пятницу после уроков, чтобы обсудить мое самочувствие. Я знала, что я должна была быть благодарна за это, но все равно, я боялась этого.

Бабуля сжала мою руку, посмотрела прямо мне в глаза и сказала, что я должна усердно трудиться, чтобы она мной гордилась. Если бы она только знала, что именно этого я и хочу. Слишком много я потеряла в своей жизни, чтобы еще потерять и её. Я хотела заслужить её доверие. Я должна это сделать.

Звонок уже прозвенел, а я все еще сидела у школьного психолога, когда бабуля объясняла мою ситуацию. Это означало, что я опоздаю на свой первый урок в свой первый учебный день. И все в классе уставятся на меня. Учитель тоже замолчит и будет на меня смотреть.

Я посмотрела на своё расписание. Мистер Хоукс был моим преподавателем по предмету «Государственное устройство США» и с ним я должна была столкнуться первой. Я шла по пустому коридору, вдоль которого, у стен, располагались шкафчики, пока не нашла комнату с номером 203. Я слышала, как мистер Хоукс вел урок за дверью. Глубоко вдохнув, я напомнила себе, что я сталкивалась с вещами в своей жизни и пострашнее, чем это. Я шесть месяцев жила бок о бок с девочками, которые заслуживали находиться только в исправительном учреждении. Вот это было по-настоящему страшно. А это был класс полный детей, которые никогда меня не поймут. Кому в принципе будет все равно. Все, что имело значение, это то, что я стану лучше и останусь в стороне от неприятностей.

Моя ладонь коснулась холодного металла дверной ручки, я её повернула, мгновение подождала и вошла в комнату. Как мне и подсказывало мое чутье, все головы повернулись в мою сторону. Я пыталась не сталкиваться взглядами с находящимися внутри. Я сосредоточилась на лысеющем пожилом мужчине, что стоял передо мной, он был одет в рубашку, наглухо застегнутую у шеи, однако она едва сходилась у него на животе.

– Ты должно быть Уилла Эймс, – сказал он с улыбкой, которая, однако, не коснулась его глаз, – Пожалуйста, присаживайся, Уилла. Мы как раз повторяем записи, сделанные на прошлой неделе. По ним у нас будет тест через два дня. Я уверен, ты попросишь своих одноклассников копии записей и подготовишься самостоятельно. Сейчас не время тонуть в школьных заданиях. Но будь осторожна с теми, у кого будешь просить лекции. Не все здесь прилежные ученики, – закончил он повествование, затем оглядел класс поверх очков в форме полумесяца.

– Да, сэр, – ответила я, развернулась и направилась к единственному свободному в классе столу. Я ни на кого при этом не смотрела. Я сфокусировала свой взгляд на столе, будто он был плотом, а я находилась на тонущем корабле.

Домик на дереве остался все тем же.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю