Текст книги "Злобный"
Автор книги: Э. Сноу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Его губа выглядит довольно плохо. В настоящее время кровь не идет, но я предполагаю, что она хлестала, когда он ее порезал.
Он закатывает глаза, но в конце концов смягчается.
– Я сцепился с твоим драгоценным Сэйнтом, ясно? – рычит он. – Кстати, тебя вызвал его королевский ублюдок. Он искал тебя
– Значит ... он надрал тебе задницу, чтобы доказать свою правоту?
Я вообще не понимаю их отношений.
Он подходит ближе ко мне, и я чувствую, как по спине пробегает легкая дрожь от разочарования в его глазах.
– Ты снова с ним? – спрашивает он низким и убийственным голосом.
Во мне вспыхивает раздражение, и я хочу сказать ему, что это не его чертово дело, но это означало бы, что мне придется сделать его глупый вопрос достойным ответа. Вместо этого я просто вызывающе смотрю на него, сжав губы.
Он пытается прижать меня, придвигаясь еще ближе, но я не двигаюсь с места. Я не собираюсь уступать ему.
– Ты помнишь, что я говорил тебе в прошлом семестре? – требует он – Сэйнт знал тебя еще до того, как встретил. Это было бы немедленным красным флагом для любого здравомыслящего человека. Кроме того, давайте не будем забывать обо всех унижениях, которые ты испытала от его рук. Или такие вещи выводят тебя из себя совершенно в другом плане?
– Не начинай со мной, Лиам, – мягко предупреждаю я. – Мы друзья, пока ты не заставишь меня перестать хотеть быть ими.
Гнев вспыхивает на его бронзовых чертах, и он хватает меня за плечи и прижимает свое лицо близко к моему.
– В этой школе есть люди, которым на самом деле не наплевать на то, что с тобой происходит, – настаивает он. – Люди, которые не хотят причинять тебе боль, хотят защитить тебя и не видеть, как ты падаешь на свое гребаное лицо каждый раз.
Я открываю рот, чтобы возразить, что он никогда не защищал меня от Сэйнта, но мои слова застревают у меня на языке, когда его рот внезапно опускается на мой. Его поцелуй яростен и в отчаянии, как и он. Я изо всех сил толкаю его в грудь, отрывая губы, чтобы рявкнуть: – Прекрати!
– Он может поцеловать тебя после всего, что он сделал, но я не могу?
Его взгляд прищурен, а пальцы судорожно сжимают мои плечи.
– Позволь мне напомнить тебе кое о чем, Лиам, – рычу я, снова толкая его. Наконец он отпускает меня. – Сэйнт, возможно, мучил меня бесчисленными способами, но ты просто сидел и наблюдал, как он делал это в течение нескольких недель, и никогда ничего не делал, чтобы остановить его. Не притворяйся, что ты какой-то хороший парень, здесь, только потому, что ты не причинил мне прямой боли. По крайней мере, Сэйнт не притворяется тем, кем он не является.
Ясно, что он не ожидал, что я так огрызнусь. Его карие глаза широко раскрыты, когда он смотрит на меня в безмолвном шоке. Хорошо. Я рада, что оглушила его. Надеюсь, я открыла ему глаза на его собственное лицемерие, но, честно говоря, мне было все равно.
Ярость все еще горит во мне, я отворачиваюсь от него, прежде чем он успевает восстановить дар речи, и выбегаю из комнаты. Выхватывая свой телефон, я решаю, наконец, ответить на сообщения Сэйнта, чтобы он пошел нахуй. Я печатаю сообщение, в котором говорится, что увижу его, когда буду готова к встрече, но не раньше.
Затем я нажимаю "Отправить" и возвращаюсь в свою комнату.
ГЛАВА 25.
КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ Я В КОНЕЧНОМ ИТОГЕ НЕПРЕДНАМЕРЕННО СЛЕДУЮ СОВЕТУ ДЖЕНН, на следующей неделю, когда я делаю все, что в моих силах, чтобы избежать Сэйньа. Он не был поклонником моего единственного ответа на его поток сообщений и усилил свою игру, преследуя меня по кампусу.
Всякий раз, когда я сталкиваюсь с ним или вижу его в классе, я могу прочитать ярость в его чертах, но это не мешает мне притворяться, что его не существует. Я не смотрю на него, когда могу удержаться, и несколько раз, когда он проглатывал достаточно своей гордости, чтобы выкрикнуть мое имя, я продолжала идти.
Я просто хочу закончить свой год и убраться к черту из этой школы.
В четверг утром, когда я завтракаю с Лони, я, наконец, получаю кусочек хороших новостей, которые делают ситуацию немного менее мрачной.
Телефон Лони внезапно зазвонил, и она схватила его, чтобы прочитать только что полученное сообщение. Ее глаза расширяются, когда она переводит взгляд со своего телефона на меня и обратно.
– Что там? —спрашиваю я, хмурясь.
– Очевидно, они выяснили, что стало причиной пожара в прошлом семестре, – бормочет она. – Господи, девочка, тебе нужно следить за Instagram Миранды Фландерс. Она чертовски ненавистна, но она всегда знает, что происходит, раньше всех остальных.
Я прерывисто вздыхаю. Если будет доказано, что это поджог, мне крышка, независимо от того, насколько я невиновна. Полиция не отпустит меня в качестве подозреваемого в этом инциденте, особенно теперь, когда Джон Эрик все еще пропал без вести.
Но когда Лони смотрит на меня, ее улыбка вспыхивает с облегчением.
– Они сказали, что это была неисправная проводка.
Воздух стремительно покидает мои легкие.
О, слава Богу!
Это был несчастный случай, и есть доказательства, подтверждающие это.
– Ты уверена? – спрашиваю я.
Ее голова подпрыгивает вверх и вниз.
– Уверена. Я могу отправить сообщение Миранде, и спросить, видела ли она официальный отчет, если ты ...
– Нет. В этом нет необходимости, но я ценю твоё предложение.
В этот момент, когда я действительно чувствую себя хорошо из-за чего-то, кто-то толкает меня локтем в спину. Я ерзаю на стуле и разливаю горячий чай, который я захватила с завтраком, по всему столу.
Мы с Лони оборачиваемся и видим девушку, которая смотрит на нас сверху вниз. Я узнаю ее, она всегла находится среди приспешников Лорел.
– Серьезно, Рейчел? – огрызается Лони.
Девушка пожимает плечами.
– Упс. Извини.
Она совсем не выглядит виноватой, когда откидывает волосы и уходит.
Лони впивается взглядом в ее спину.
– Вот сука. Я должна пойти за ней и ...
– Все в порядке, Лони, – пожимаю я плечами и начинаю вытирать беспорядок салфетками. – Не опускайся до ее уровня.
Оглядываясь на меня, Лони хмурит брови.
– Как ты с этим миришься, Мэллори? Я бы потеряла свое терпение уже давным давно.
Я мирилась с этим, потому что должна была, но домогательства оставались довольно прирученными по сравнению с тем, что было до того, как все поняли, что Сэйнту было наплевать на меня. Они все так боятся его, что поступают со мной так только тогда, когда знают, что его нет рядом, и все равно пытаются скрыть свои издевательства, как несчастные случаи, как только что сделала та девушка.
Это раздражает, но терпимо.
– Я просто продолжаю говорить себе, что мне плевать, что они думают обо мне, – отвечаю я. – Они для меня ничего не значат, так почему меня должно волновать, значу ли я что-то для них?
Она качает головой и выглядит впечатленной.
– Ты более сильный человек, чем я, это точно.
Я улыбаюсь и пожимаю плечами, но не говорю ей, что единственная причина, по которой я сильна, это то, что жизнь вынудила меня быть такой.
Мне пришлось бороться за выживание большую часть своей жизни, и это закаляет человека изнутри. Вот почему я не доверяю легко, и почему, хотя она была всего лишь поддержкой и любовью, я не могу позволить Лони увидеть все мои трещины и сломанные места.
Есть только один человек, который видел все мои недостатки и узнал мои самые сокровенные секреты, но только потому, что он пробил мою защиту против моей воли.
Сэйнт.
– Ну, забудь об этой дуре, – говорит Лони, пренебрежительно махнув рукой. – Что действительно важно, так это то, что есть неопровержимые доказательства того, что ты не разжигала тот пожар. Полиция должна немедленно прикрыть тебе спину по этому поводу.
Они должны, но только об этом.
Джон Эрик пропал, и копы все еще думают, что я имею к этому какое-то отношение. Однако я держу это при себе, потому что не хочу портить ей настроение.
Улыбаясь, я киваю и отвечаю: – Да. Слава Богу за это.
Эта пятница и остальная часть выходных проходят в относительном покое. Мне дается некоторая отсрочка от настойчивого требования Сэйнта поговорить, потому что в эти выходные у него какие-то семейные дела, и он находится далеко от кампуса. На этот раз у меня действительно есть место, чтобы дышать и думать, хотя к уроку в понедельник я все еще так же расстроена и сбита с толку из-за него, как и всегда.
Он, кажется, не обращает на меня особого внимания в течение всего дня, и я говорю себе, что это хорошо. Может быть, он наконец-то получил сообщение и держится на расстоянии, пока я не скажу иначе. Даже когда я думаю об этом, я знаю, что это смешно, потому что Сэйнт Анжелл никому не отдает контроль.
Тем не менее, это помогает мне не зацикливаться на том, что он снова холоден ко мне.
К концу дня я чувствую гораздо меньшее давление в груди из-за того, что происходит между нами, и мне комфортно играть с идеей, может быть, обратиться к нему, чтобы сказать, что я готова поговорить.
Я тянусь за телефоном, но не для того, чтобы написать ему, а просто чтобы напечатать, что я могла бы сказать, если бы сделала это, и понимаю, что его нет.
– Какого черта?
Я уже подхожу к главному входу в общежитие, но разочарованно вздыхаю и поворачиваюсь, чтобы направиться в класс истории. Я знаю, что у меня был телефон во время этого урока, и я думаю, что оставила его там.
В коридорах учебного корпуса пусто и тихо, и мои шаги эхом отдаются от кафельного пола, когда я спешу в комнату. Я останавливаюсь, когда вижу, что дверь слегка приоткрыта и внутри горит свет. Учитель все еще должен быть здесь, и это хорошо. По крайней мере, дверь не заперта, и мне не придется выслеживать уборщика.
Я врываюсь внутрь и останавливаюсь как вкопанный.
Это не наш новый учитель.
Это Дилан.
Он упаковывает вещи в картонную коробку, и когда понимает, что он не один, поднимает глаза. Его глаза мгновенно сужаются и горят такой ненавистью, что у меня мурашки бегут по коже.
– Какого хрена ты здесь делаешь? – спрашивает он.
Мне удается взять себя в руки достаточно, чтобы ответить: – Что ты здесь делаешь?
– Меня уволили, – шипит он. – Твоя мечта сбылась.
– Почему ты не в тюрьме? – уточняю я.
Его глаза сужаются.
– Она не была несовершеннолетней.
– На этот раз, – огрызаюсь я.
– Следи за своим гребаным языком.
Его лицо становится ярко-красным, но это ничто по сравнению с моей собственной яростью.
– Ты заслуживаешь всего, что с тобой происходит, – говорю я, повторяя то, что неоднократно говорил мне Ь.
Наступает момент полной тишины, когда Дилан просто смотрит на меня, и у меня появляется ужасно плохое предчувствие, что я, возможно, зашла слишком далеко.
– Ты сука! – внезапно взрывается он, заставляя меня вздрогнуть. – Ты злая, манипулирующая, эгоистичная шлюха! Ты уничтожаешь все, к чему прикасаешься, не так ли?
Он кричит на меня, и я на самом деле пугаюсь с каждым его рычащим словом. Медленно я начинаю отступать, но он делает шаг ко мне
– Трахнуть тебя было самой большой ошибкой в моей жизни.
Его руки сжаты в кулаки, и на секунду я беспокоюсь, что он действительно может попытаться ударить меня. Я буду сопротивляться, черт возьми, я буду бороться с этим ублюдком в мгновение ока, но я знаю, что это, наконец, даст Олдриджу рычаги, необходимые ему, чтобы выгнать меня из школы.
– Ты должна была погибнуть в том огне. А не Джеймс!
– Я знаю это! – кричу я, отворачиваясь от него.
К моему ужасу, он хватает меня за руку и дергает обратно. Его хватка причиняет боль, и я вздрагиваю, пытаясь освободиться.
– Я заставлю тебя заплатить за все, что ты сделала, грязная сука!
Он поднимает другую руку, и он определенно собирается ударить меня. Я протягиваю руку, готовая блокировать его удар, но позади меня внезапно раздается яростный рев.
Дилан дергает меня за руку, а затем полностью отпускает. Когда мой разум улавливает и обрабатывает то, что я вижу, я начинаю дышать с трудом.
Сэйнт прижимает Дилана к стене.
– Если ты еще хоть раз прикоснешься к ней, я, блядь, убью тебя, – рявкает Сэйнт.
Он в ярости, все его тело напряжено, и он напоминает мне взбесившегося дикого зверя. Он даже скалит зубы, как будто собирается разорвать Дилану глотку.
После первоначального шока, вызванного нападением Сэйнта, выражение лица Дилана темнеет, и он хватает Сэйнта за пуговицу белой униформы спереди.
– Тебе лучше уйти к чертовой матери, – говорит он. – Мне плевать, кто твои родители. Я не боюсь тебя, маленький засранец.
– О, даже так? – Губы Сэйнта скривились в злобной усмешке. – Ты не думаешь, что я могу похоронить тебя и забрать все, что тебе дорого? Я разрушу всю твою жизнь, и я даже не вспотею, делая это.
Дилан переводит взгляд на меня и шепчет: – Не волнуйся. Она уже разрушила мою жизнь, и я не забуду об этом, пока она не признается.
Сэйнт отталкивается от Дилана и подходит ко мне, его пальцы обхватывают мое запястье.
– Давай, —приказывает он мне грубо.
Я тупо следую за ним. Прежде чем мы выходим в коридор, я оглядываюсь через плечо на Дилана. Он все еще прижат к стене, его голова откинута назад, глаза закрыты. На его лице боль, и я с трудом сглатываю, потому что чувствую ее глубоко в груди.
Сэйнт не смотрит на меня и не разговаривает со мной, пока мы не выходим из здания. Когда он наконец поворачивается ко мне, он замирает, и его глаза расширяются от шока.
– Что? – бормочу я.
– Ты плачешь, – тихо отвечает он.
Я? Я прижимаю пальцы к щеке, и, конечно же, они мокрые от слез. Почему я плачу? Почему я не заметила?
И почему я, кажется, не могу остановиться?
Сэйнт подходит ближе и обхватывает мое лицо ладонями, вытирая мои слезы подушечкой большого пальца. Это потрясающе нежный жест, который потрясает меня до глубины души.
– Я ненавижу, когда ты плачешь.
Его голос такой тихий, что я едва слышу его.
Ирония его заявления не ускользнула от меня. Он ненавидит видеть, как я плачу, но он постоянно делает со мной то, что заставило бы большинство нормальных людей не делать это. Я отстраняюсь от его прикосновения и отворачиваюсь.
– Мне нужно вернуться, чтобы найти свой телефон, – бормочу я. Во всем хаосе противостояния между ним и Диланом я забыла, зачем вообще был там.
– Он у меня.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
– Что?
Он лезет в задний карман и вытаскивает мой телефон, размахивая им в воздухе между нами.
– Почему у тебя мой телефон? – бормочу я. – Когда ты его взял?
Когда он был достаточно близко ко мне, чтобы стащить его?
– Я взял его во время урока, когда ты пошла в уборную. Я хотел поговорить с тобой, и я устал ждать.
Хотя я хотела бы сказать, что шокирована его выдержкой, это было бы большой гребаной ложью. Я просто ... устала. Я попыталась вернуть себе немного силы. Пыталась встретиться с ним на моих условиях в мое свободное время, но он просто не позволяет мне. Я понимаю, что бесполезно пытаться контролировать неконтролируемое.
Мои плечи слегка опускаются, когда я прихожу к выводу, что не собираюсь избегать его дальше.
– Хорошо, – говорю я, побежденный. – Давай поговорим.
ГЛАВА 26.
МЫ ЕДЕМ НА ПЛЯЖ. Я НЕ ЗНАЮ, ПОЧЕМУ ОН ВЕЗЕЬ МЕНЯ ТУДА, потому что мы могли бы так же легко поговорить в его общежитии или в моем, но я не задаю вопросов и не сопротивляюсь этому. Во мне сейчас не осталось ни капли борьбы. Тишина тянется между нами, когда мы выходим из его машины и идем по песку к воде. В это время дня все стихает, и на береговой линии осталось не так много людей.
Когда мы достигаем места, где мы совершенно одни, мы останавливаемся. Я ничего не говорю, предоставляя ему самому начинать тот разговор, который он так хотел завести со мной.
– Тебе нужно уехать из Ангелвью, – говорит он, чертовски сбивая меня с толку.
– Ты что, издеваешься надо мной? – шиплю я, поворачиваясь к нему лицом. – Я думала, мы уже прошли это.
Он тоже поворачивается ко мне, и мы долго смотрим друг на друга, его взгляд сверлит меня.
– Пожалуйста, Мэллори. Ты должна выслушать меня.
На мгновение у меня возникает странное чувство дежавю. В последний раз, когда он умолял меня уйти, он предал меня сразу же после этого. Это почти сломило меня, и он почти выиграл в прошлый раз.
Но он этого не сделал. Я вернулась и бросила ему вызов.
На этот раз он тоже не выиграет, потому что у него нет того преимущества, которое было раньше.
Я больше не влюблена в него.
Конечно, это не так , голос в моей голове смеется надо мной .
– Почему я должна слушать все, что ты хочешь мне сказать? – рявкаю я, отмахиваясь от всех мыслей о любви и Сэйнте Анжелле. – Ты нацелился на меня еще до того, как у меня появился шанс сделать что-нибудь, что могло бы тебя разозлить!
Его глаза сужаются.
– О чем ты говоришь?
Я тыкаю пальцем ему в грудь.
– Лиам сказал мне, что ты планировал отыгрываться со мной еще до того, как мы встретились. Почему? Если это было не из-за того проклятого яблока, тогда почему ты вообще выделил меня?
Он смотрит на меня какое-то мгновение, и я сомневаюсь, что он собирается мне что-то сказать.
Я удивляюсь, когда он бормочет: – Это потому, что я никогда не забываю лица.
Я моргаю, глядя на него.
– Что это вообще значит?
Выражение его лица становится холодным, и я вижу, как он возводит свою защиту.
– Это не имеет значения.
– Черт возьми, это не так! – Издав сдавленный крик, я провожу руками по волосам и закрываю глаза. – Ты испортил все мои шансы провести здесь приличный год или завести гребаные отношения, которые на самом деле были бы здоровыми. Я могла бы быть с кем-то вроде Лиама, если бы ты так сильно не заморочил мне голову!
Когда я открываю глаза, его лицо нависает над моим, ярость омрачает его выражение, как я и думала, когда произнесла имя Лиама.
– Он тот, с кем ты хочешь быть? – рычит он, делая угрожающий шаг ко мне. – Ты хочешь быть с этим ублюдком?
– Это был бы не первый раз, когда одна из твоих подружек решила сменить команду, – кричу я.
Я хочу причинить ему боль. Я так сильно хочу причинить ему боль. Физически у меня нет ни единого шанса против него, но мысленно я полна решимости постоять за себя.
– Может быть, Розалинде пришла в голову правильная идея пару лет назад. Может, мне стоит ...
– Прекрати, Мэллори. Прекрати это прямо сейчас, блядь
– Почему ты все равно так сильно хочешь, чтобы я ушла? – требую я – Я здесь не единственная студентка-стипендиатка, так что не то чтобы я подрываю престиж Ангелвью, не то чтобы тебе было наплевать на это из-за того, как ты себя ведешь. Так почему же ты просто хочешь избавиться от меня?
Его челюсть как гранит, когда он смотрит на меня сверху вниз, но он не отвечает. Конечно, он этого не делает. Это потребовало бы от него отказаться от понимания своего извращенного, испорченного разума.
После нескольких мгновений его упрямого молчания я выпаливаю: – Ты хочешь, чтобы я ушла?
Я действительно не знаю, откуда взялся этот вопрос. Он довольно ясно дал понять, что хочет, чтобы я ушла, верно?
Но ... он действительно этого хочет или здесь замешано что-то еще, о чем он мне не говорит?
Однако его каменное молчание бесит меня еще больше. Я не знаю, почему я продолжаю пытаться говорить с ним. Он никогда ни черта мне не скажет, потому что ему на самом деле наплевать на меня. Мне нужно напоминать себе об этом снова и снова, потому что по какой-то причине я продолжаю позволять себе забывать.
– Знаешь что, Лиам был прав, – шиплю я. – Просто держись от меня подальше, хорошо? Я покончила с этим токсичным дерьмом, чем бы оно ни было.
Я поворачиваюсь, намереваясь оставить его и вернуться в кампус.
– Встреча по плаванию.
Я останавливаюсь на его рычании и медленно оборачиваюсь.
– Что? – спрашиваю я, совершенно сбитая с толку.
Он делает шаг ближе ко мне.
– Причина, по которой этот ублюдок беспокоит меня, заключается в том, что я видел его в вашем коридоре в прошлом семестре после ассамблеи. Я пошел искать тебя, а он шнырял по твоей комнате.
Он не может знать страха, который пульсирует во мне от его слов, и я изо всех сил стараюсь, чтобы мое лицо ничего не выдало. Если он узнает, как я на самом деле волнуюсь из-за Призрака, он будет держать это надо мной и попытается использовать это против меня.
Когда я говорю, я удивляюсь, что мой голос такой ровный.
–. Какое отношение Призрак имеет ко всему этому? Я спрашивала о тебе.
– Ты знаешь, почему он был там? – требует он, игнорируя мой вопрос.
Я могу только догадываться, что это как-то связано с Дженн, но Сэйнт не может знать, что она в Калифорнии.
– Он был там, потому что я попросила его быть, – вру я.
Прежде чем он успевает ответить, я поворачиваюсь и, спотыкаясь, ухожу, бросаясь бежать, когда он зовет меня по имени. Однако он не гоняется за мной, что является небольшим благословением.
Я нащупываю свой телефон, как только оказываюсь на тротуаре парковки, и отчаянно пытаюсь набрать номер, с которого Призрак отправил мне последнее сообщение. Однако это еще одна горелка, о которой я подозревала, так что я не могу дозвониться. К тому времени, как я добираюсь до кампуса полчаса спустя, мой разум работает на полную мощность, параноидальный взрыв.
Что Призрак делал здесь в прошлом семестре? Была ли Дженн к тому времени уже в Калифорнии?
Почему они не подошли ко мне до перерыва?
– Ну, ну, неужели это любимая маленькая шлюшка кампуса, – приветствует меня раздражающий голос, когда я иду через двор к своему общежитию.
Все мое тело напрягается, и я издаю стон, поворачиваясь лицом к Лорел. Она скрестила руки на груди и приподняла стройное бедро, с ног до головы одетая в обычную дизайнерскую одежду, ярлыки, которые она накидывает на себя в тот момент, когда сможет переодеться в нашу скромную униформу. На ее лице ухмылка, которая выводит меня из себя, как будто она знает что-то, чего я не знаю, и ей не терпится мне рассказать.
Это не хорошо.
– У меня нет времени, чтобы тратить его на тебя сегодня. Особенно не сейчас, когда за мной следит явный головорез моей мамы, а Сэйнт твердит, чтобы я снова уехала.
Мои слова, похоже, нисколько ее не смутили.
– Я надеялась, что столкнусь с тобой, – говорит она, драматично рассматривая свои супер длинные ногти. – Мне бы не хотелось пропустить второй раунд твоего падения.
Я не знаю, о чем, черт возьми, она говорит, и мне на самом деле все равно.
– Знаешь что, Лорел, почему бы тебе не сделать этот рот полезным и не пососать член?
– Эй, дамы, что за драма?
Я оглядываюсь через плечо и закатываю глаза к небу, спрашивая, почему, Боже, почему?
Лиам и Гейб идут по тротуару в нашу сторону. Зеленые глаза Гейба светятся интересом, когда они прыгают между мной и Лорел, но взгляд Лиама твердо прикован ко мне.
Лорел хмурится.
– Проваливай, Гейб. Это вас двоих не касается.
– Хотя это действительно выглядит забавно, – говорит он, ухмыляясь. Он оглядывает меня с ног до головы, затем продолжает: – За исключением того, Мэллори, ты, кажется, теряешь хватку. Это последнее оскорбление было немного слабым. Все уже знают, что Лорел живет своей лучшей жизнью только тогда, когда она отсасывает кому-то и проповедует о том, чтобы спасти свою пизду для Сэйнта.
Я даже не могу насладиться возмущенным выражением лица Лорел, потому что мои мысли все еще сосредоточены на Призраке и Дженн.
Когда я не отвечаю, Лиам, наконец, смотрит на меня, нахмурив брови. Он ничего не говорит, но изучает меня так пристально, что это нервирует.
Наконец, он наконец говорит: – Ты в порядке?
Я моргаю, глядя на него. – Что ты имеешь в виду? Я великолепно.
Мой голос сочится презрением, но это не мешает Лиаму настаивать на большем.
– Что-то явно не так. В чем дело?
– С каких это пор ты так заботишься об этой шлюхе из трейлерного парка? – огрызается Лорел.
– Заткнись нахуй, Л, – рычит Лиам, не сводя с меня глаз. – В последний раз, Мэллори. Что случилось?
– Почему тебя это волнует? – бормочу я.
– Я просто ... пытаюсь помочь, – он пожимает плечами, затем дергает себя за рукава. – Отлично. Не говори мне. Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы тебе стало лучше?
Его беспокойство на самом деле кажется искренним, и я не совсем уверена, что с этим делать в настоящее время. Однако у меня есть идея о том, как он может мне помочь, даже если я не доверяю сказать ему, что у меня на уме.
– Могу я...могу я воспользоваться твоей машиной? – неохотно спрашиваю я, чувствуя себя странно из-за такой просьбы.
– Теперь эта сука ...
– Уйди нахуй, Лорел!
Когда Лорел отступает на несколько шагов, я ожидаю, что он немедленно скажет нет, поэтому я в шоке, когда он выуживает ключи от своего BMW из кармана и бросает их мне. С его стороны нет никаких колебаний. Не спрашивает, что я намерена делать. Он просто смотрит на меня, когда я держу ключи в руке и смотрю на него в ответ.
– С-спасибо, – бормочу я.
– Я говорил правду, той ночью, – рычит он. —. Насчет того, что мне не наплевать.
Гейб оживляется.
– Что это сейчас? Из-за чего не насрать? Вы двое трахаетесь?
Лиам игнорирует своего друга, что, я знаю, только сделает Гейба более любопытным и жаждущим информации. Однако я решаю, что это проблема Лиама. Он может разобраться со своей лучшей подругой-королевой сплетен.
Мне нужно кое-куда ехать.
Я не даю Лиаму никакого ответа, кроме страдальческого взгляда, прежде чем поворачиваюсь и спешу к стоянке, где, как я знаю, стоит его машина. Я слышу, как Лорел спрашивает, что происходит, но я уверена, что Лиам даже не потрудится ответить ей. Он не похож на Сэйнта.
Так почему же я не могу испытывать к нему глупое влечение ?
Я выкидываю бесполезную мысль из головы, когда подхожу к его гладкой черной спортивной машине. Скользнув на водительское сиденье, я поворачиваю ключ, и двигатель с ревом оживает. Я роюсь в своих мозгах, вспоминая маршрут, по которому ехал Призрак, когда он отвез меня в тот дом, чтобы встретиться с Дженн. За рулем я уделяю пристальное внимание каждому повороту, каждому узнаваемому дереву и ориентиру. Вещи кажутся знакомыми, что является хорошим признаком того, что я еду в правильном направлении.
Вздох облегчения вырывается у меня, когда я нахожу скрытую подъездную дорожку. Включив его, я замечаю дом, и мое сердце начинает колотиться в предвкушении. Не в том, чтобы снова увидеть Дженн, а в том, чтобы поговорить с ней и Призраком о том, что происходит.
Я разворачиваю машину и выскакиваю, заросший сорняками гравий подъездной дорожки хрустит под моими ногами, когда я мчусь к входной двери. Она не заперта, поэтому я ворвался в дом.
– Мама? – Кричу я. – Мама, ты здесь?
Я врываюсь в комнату, в которой встретила ее в последний раз, когда была здесь, а затем выхожу из нее в другую часть дома. Я обыскиваю все вокруг и даже поднимаюсь на второй этаж по шаткой лестнице, но здесь никого нет.
Кроме этого заплесневелого, влажного дивана и кресла, здесь совершенно пусто.
Я возвращаюсь к входной двери более медленным шагом, затем спускаюсь к машине Лиама. Хотя я понимаю, что меня не должно удивлять, что Дженн и Призрака здесь нет, разочарование все еще сокрушительно. В моем животе расцветает беспокойство, когда я думаю о своей маме и о том, что Призрак может с ней сделать. Я слышала, как этот ублюдок разговаривает с ней.
И я не могу не чувствовать, что она каким-то образом в опасности. Я напряжена, когда возвращаюсь в кампус. Поездка обратно в тот дом была огромной тратой времени, и я ничуть не приблизилась к пониманию того, что задумала Дженн и все ли с ней в порядке. Припарковавшись на месте Лиама, я опускаю голову на руль и закрываю глаза.
Несколько минут спустя стук в окно заставляет меня вскрикнуть. Я вскакиваю на сиденье и обнаруживаю, что Лиам смотрит на меня через стекло, нахмурив брови.
Сукин сын.
Он отступает, чтобы дать мне место для выхода из "БМВ".
– Ты что, ждал меня здесь? – спрашиваю я, хмурясь. Он пожимает плечами.
– Не из-за тебя. Из-за машины.
Это очевидная чушь, но я не указываю ему на это. Я протягиваю ему ключи, и он берет их.
– Спасибо, – бормочу я, опуская взгляд на тротуар.
Он кивает, но ничего не говорит в ответ. Это так мучительно неловко. Я все еще зла на него, но я благодарна, что он не требовал от меня дополнительной информации и был так готов слепо помочь мне. Я могу пересчитать по пальцам одной руки количество людей в моей жизни, которые сделали бы это для меня.
– Если тебе понадобится помощь в чем-то еще, – говорит он, – ты можешь обратиться ко мне.
Я сглатываю, но все еще не смотрю на него.
– Я ценю это.
Мы могли бы и должны были бы сказать друг другу гораздо больше, но ни один из нас, похоже, не желает сделать первый шаг к восстановлению того, что могло бы остаться от нашей странной маленькой дружбы.
Прошло совсем немного времени, прежде чем я больше не смогла этого выносить.
– Ну, еще раз спасибо, – говорю я, и это звучит неубедительно.
Я прохожу мимо него, направляясь в свое общежитие.
– Да, – слышу я, как он тихо говорит, когда я ухожу. – Нет проблем.
Остаток этой недели я могу думать только о Дженн. Я чередую страх за ее безопасность и гнев на нее за то, что она так меня дергает. И все же, какой бы объективно ужасной матерью она ни была, я не хочу, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое.
Что, если Призрак причинит ей боль? Похоже, они действительно ненавидят друг друга, что также заставляет меня задуматься, почему он вообще работает на нее. Определенно происходит что-то большее, и я начинаю сомневаться, что Дженн на самом деле дергает за какие-то ниточки.
В пятницу я нервничаю и на взводе, так как до сих пор не слышала ни слова ни от Дженн, ни от Призрака, и мое воображение убегает от меня. Я не могу перестать представлять все эти ужасные сценарии, в которых Дженн выворачивают наизнанку и оставляют умирать , или пытает Призрак, или насилуют.
Это заставляет мой желудок скручиваться, а желчь подступать к горлу, и я должна успокаивать себя, чтобы не делать поспешных выводов снова и снова.
Тревога в моей груди становится знакомой тяжестью, когда я захожу в свою комнату в общежитии после окончания занятий. Это была еще одна долгая неделя, хотя, если не считать моего беспокойства за маму, не очень насыщенная событиями.
Когда я вхожу в свою комнату, я двигаюсь к своему столу, чтобы положить рюкзак на стул, и замираю, когда вижу липкую записку, прикрепленную к большому листу бумаги, ожидающему меня. Осторожными пальцами я поднимаю непрошеный сюрприз и читаю записку.
Я никогда не забываю лица .
Я хмурюсь.
Это от Сэйнта?
По ощущению другой бумаги я могу сказать, что это фотография. Под стикером что-то написано, но я пока игнорирую это и переворачиваю картинку.
Образ, который встречает меня, одновременно знаком и шокирует. Это фотография, почти такая же, как та, что была оставлена для меня у бассейна, за исключением того, что три самые важные фигуры стоят в другой позе. Мистер Анжелл обнимает Бенджамина за плечи, а Бенджамин держит Нору за руку.
