Текст книги "Злобный"
Автор книги: Э. Сноу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Его ухмылка становится шире, и он опускает руку.
– Хорошо. Тогда давай продолжим. Ты хочешь выбрать два лучших из трех?
– Только если ты готов снова проиграть, – поддразниваю я.
– Я собираюсь надрать твою тощую задницу, Эллис.
Смеясь, я отпускаю веревку и двигаюсь к началу своей полосы, чтобы подготовиться к нашей следующей гонке. Я чувствую прилив облегчения от того, что здесь, по крайней мере, я могу просто расслабиться и повеселиться.
С Лиамом нет никаких угроз или нежелательного давления. Когда мы вдвоем, я могу притвориться, что моя жизнь нормальная, и мир не пытается меня достать.
К тому времени, когда я возвращаюсь в своё общежитие, я на самом деле чувствую себя довольной и непринужденной. Проводить время с Лиамом всегда так легко, и наши гонки помогают мне чувствовать себя намного менее напряженной. Из пяти гонок, в которых мы плавали, я выиграла три, что заставляет меня чувствовать себя чертовски хорошо. Лиам сильный пловец и мог бы легко конкурировать с лучшими из них, если бы присоединился к команде.
То, что я просто немного лучше, – это серьезный стимул для эго, в котором я отчаянно нуждаюсь.
Я снимаю купальник и принимаю душ, позволяя горячей воде успокоить мои измученные мышцы и помочь мне расслабиться еще больше. Как бы свободно я себя ни чувствовала, я действительно хотела хорошо выспаться ночью.
После душа я надеваю старые, поношенные спортивные шорты и майку. Я расчесываю мокрые волосы и оставляю их распущенными по спине, чтобы они высохли на воздухе. Удовлетворенно вздохнув, я направляюсь к своей кровати, откидываю одеяло, готовясь забраться под него и немедленно погрузиться в сон.
Однако в тот момент, когда я опускаю одно колено на свой матрас, раздается громкий стук в мою дверь. Я хмурюсь.
Кто, черт возьми, это может быть в такой час?
Мое сердце начинает нервно колотиться, когда я пересекаю комнату. Что, если это Джон Эрик? Что, если он вовсе не исчез, а затаился, чтобы усыпить мое ложное чувство безопасности?
Я колеблюсь, держа руку на дверной ручке, но когда стук раздается снова, я выдыхаю и открываю дверь достаточно широко, чтобы видеть коридор.
– Какого хрена? – шиплю я, когда мой взгляд падает на крупную фигуру Сэйнта. – Что ты здесь делаешь?
Он хлопает рукой по двери и толкает ее, заставляя меня отступить, чтобы впустить его внутрь.
В его движениях чувствуется легкое покачивание, когда он переступает порог.
Он что, пьян?
Я захлопываю за ним дверь и поворачиваюсь к нему лицом, уперев руки в бедра.
– Почему ты здесь?
Он смотрит на меня, размахивая пальцем в воздухе между нами.
– Я пришел, чтобы рассказать тебе все причины, по которым я тебя ненавижу.
Я закатываю глаза. Его слова слегка заплетаются, и он определенно пьян. В воздухе витает сильный запах, который заставляет меня думать, что он даже может быть под кайфом.
– У меня нет на это времени, – бормочу я. Придвинувшись к нему ближе, я хватаю его за рубашку спереди и начинаю тащить обратно к двери. – Пора идти, здоровяк. Иди, поспи немного.
Он вырывается из моей хватки.
– Пошла ты. Я не уйду.
– Сэйнт, это моя комната ...
– Это одна из причин, по которой я тебя ненавижу, – огрызается он. – Ты такая чертовски властная и самодовольная. Ты ведешь себя так, будто ты намного лучше, чем все остальные вокруг тебя.
Любое чувство удовлетворения и расслабления, которое я испытывала раньше, исчезло, и мои плечи напряглись, когда мой гнев вспыхнул.
– Это здорово, что ты так считаешь, – говорю я. – Ты щелкаешь пальцами, и все эти идиоты выстраиваются в очередь, чтобы выполнить твою просьбу? Кем, черт возьми, ты себя вообще возомнил?
– И ты безрассудна, – продолжает он, как будто я ничего не сказала. – У тебя комплекс героя, который не проходит, и он каждый раз трахает тебя без смазки.
– Я извинилась за яблоко.
Когда он усмехается, я наклоняю голову и пристально смотрю на него.
– Кстати, я так и не узнала, из-за чего я попала в эту передрягу. Почему эта девушка ...
– Она обвинила меня в том, что я ответственен за нападение Ника Рейнольдса, – выплевывает он. – Эта сучка сорвала мою вечеринку, а потом открыла свой рот и солгала. Ей повезло, что я не...
Когда тихий звук вырывается из моего горла, он качает головой и разочарованно смеется.
– Это совсем другое дело, Эллис. Ты любопытная. Ты не слушаешь, и мой лучший друг ведет себя как дурак из-за тебя.
Отлично, теперь он втягивает в это Лиама.
Это не имеет значения. Я не собираюсь снова вляпываться в его дерьмо. Не в этот раз. Я слишком устала, и у меня нет терпения.
– И это все? Это все причины, по которым ты меня ненавидишь? Теперь ты можешь идти?
Вместо ответа он медленно направляется ко мне. Я отступаю от него, потому что, если он прикоснется ко мне, я знаю, что не смогу сказать ему нет. Однако, когда я ударяюсь спиной о дверь, мое сердцебиение ускоряется примерно на десять или одиннадцать ударов. Он кладет руки по обе стороны от моей головы, удерживая меня.
– Сэйнт...
– Есть еще одна причина, – рычит он, наклоняя свою голову к моей. – И это, вероятно, самый большая из всех.
Мое дыхание становится поверхностным, когда я смотрю на него снизу вверх. Его тепло обволакивает меня, заставляя мою голову кружиться.
– Какая последняя причина? – шепчу я.
Он молча смотрит на меня сверху вниз в течение нескольких секунд, прежде чем мягко ответить: – Ты такая чертовски тупая, что для тебя это даже не очевидно, не так ли?
Прежде чем я успеваю ответить, прежде чем я успеваю даже подумать, его губы прижимаются к моим в поцелуе, который крадет последние остатки моего разума.
ГЛАВА 17.
Я ОТРЫВАЮ СВОЙ РОТ ОТ ЕГО С СУДОРОЖНЫМ ВЗДОХОМ.
– Сэйнт, прекрати.
Я пытаюсь оттолкнуть его, но его тело слишком твердое. Он просто слишком силен.
– Не притворяйся, что ты этого не хочешь, – бормочет он. – Что ты не хочешь меня.
– Я не хочу, – вру я. – Потому что я тоже тебя ненавижу. Я ненавижу твои руки на мне. Я ненавижу то, что ты заставляешь меня чувствовать.
– Что я заставляю тебя чувствовать? – требует он.
Я качаю головой.
– Убирайся к чертовой матери.
Конечно, он не слушает. Его пальцы обхватывают мое горло, и все мое тело напрягается.
Дерьмо.
Только не это.
Я не могу ясно мыслить, когда он так прикасается ко мне.
Его пальцы сжимаются, и, как и в любой другой раз, этого недостаточно, чтобы причинить мне боль, но достаточно, чтобы я растаяла. Даже если мой разум отвергает его снова и снова, правда в том, что он владеет моим телом. Когда он делает это, мое тело становится податливым и готовым делать все, что он захочет.
Я становлюсь нуждающейся.
Отчаянной.
Мокрой и горячей.
Черт, почему он так со мной поступает?
– Скажи мне, чтобы я снова убрался, – тихо рычит он мне в губы. – Скажи мне, и я уйду. Я никогда больше не прикоснусь к тебе. Все, что тебе нужно сделать, это оттолкнуть меня, прямо сейчас, в этот момент. На этом все закончится, клянусь Богом.
Я таращусь на него. Он не может быть серьезным. Он просто снова играет со мной в игры. Размахивая морковкой перед моим лицом, дразня меня обещанием свободы от него.
– Я...
Мне просто нужно произнести эти слова.
Скажи ему, чтобы он уходил и не возвращался .
И все же, как бы я ни старалась, я не могу вытащить эти слова из себя снова. Я не могу сказать это сейчас, когда он говорит мне, что это будет навсегда, и это бесит меня. Прищурив глаза, я смотрю на него и шиплю: – Я так сильно тебя ненавижу.
Его ухмылка превосходна.
– Ненавидь меня сколько хочешь, это не значит, что ты меня не хочешь.
– Пошел ты.
Я запускаю пальцы в его растрепанные светлые волосы и притягиваю его к себе в крепком поцелуе. Я так чертовски слаба. Одна мысль о том, что я больше никогда не почувствую его прикосновения, приводит меня в отчаяние. Я во всем та мазохистка, в которой он меня обвинял. Наркоманка, не желающая получать необходимую ей помощь.
Я хочу его, очень сильно.
И мне противно, что я это делаю.
Его руки сжимают мою талию, и наш поцелуй становится диким, когда мы используем не только губы и языки, но и зубы, покусывая друг друга, пока я не почувствовала вкус крови. Я не знаю, кому она принадлежит, но, честно говоря? Мне плевать. Я вцепилась в его широкие плечи. Он прерывает наш поцелуй достаточно долго, чтобы скинуть футболку через голову, и я тут же провожу ногтями по мышцам его груди.
Рыча, он грубо обхватывает мои груди поверх майки, щиплет за соски, пока я не вскрикиваю от смеси удовольствия и боли. Я шлепаю его по щеке, желая, чтобы ему тоже было больно. Он отшатывается, оскалив зубы, как животное.
– Сука.
– Придурок, – огрызаюсь я в ответ.
Он цепляется пальцами за верх моей майки и тянет меня вперед, растягивая вырез и сжимая мои груди вместе. Другая его рука скользит под низ моих шорт и сжимает мою голую задницу.
– На тебе слишком много одежды, – его тон резок и сердит.
Он стягивает мои шорты и трусики с моих ног, а затем начинает тащить меня к кровати. Внезапно он поднимает меня и бросает на матрас. Схватив меня за лодыжку, он тянет меня к краю кровати, затем раздвигает мои ноги.
– Не забудь кричать, – приказывает он, прежде чем опускает голову и проводит языком по моим складкам.
Я откидываю голову назад и кричу.
– Черт возьми, Сэйнт!
Он сжимает мои бедра и раздвигает их шире, пожирая меня. Завтра у меня будут синяки от его пальцев. И что самое худшее в этом? Я понимаю, что мне все равно. Я хочу, чтобы он был грубым. Я хочу, чтобы он бил меня и причинял мне боль, потому что я хочу бить и причинять ему боль в ответ.
Как только я достигаю подножия своего пика и готова начать восхождение, он поднимает голову.
– Какого черта, Сэйнт?
– Это несправедливо, что ты получаешь все удовольствие.
Он выпрямляется и расстегивает джинсы, стягивая их вместе с боксерами. Его эрекция высвобождается. Голый, он заползает на кровать рядом со мной и ложится на спину.
– Сядь мне на лицо, маленькая мазохистка”.
Я без колебаний подчиняюсь, и мурашки бегут по моей коже, как лесной пожар, от прохладного дыхания, которое он дует на мою плоть.
– А теперь нагнись и отсоси у меня, – приказывает он.
Я практически вся вибрирую, от возбуждения. Я беру его член в руку и глажу его один раз, прежде чем захватить головку губами. Когда я беру его в рот, он обхватывает руками мои бедра и прижимает меня к своим губам. Я задыхаюсь, стараясь не поцарапать его зубами.
Когда я сосу его, он лижет меня в исступлении. В какой-то момент он шлепает меня по заднице, и я бросаюсь вперед, мои ноги сжимаются вокруг его головы. Я издаю долгий, низкий стон, и он дергается подо мной, просовывая себя все глубже в мой рот. Я слегка давлюсь, но затем расслабляю горло, чтобы позволить ему войти глубже.
Мы лежим так несколько минут, пока я не прижимаюсь к его лицу, а он не засовывает мне в рот. Мой оргазм начинает нарастать, и мне приходится оторвать от члена губы, иначе я определенно укушу его.
Он крепче прижимает меня к себе, и я неудержимо извиваюсь, пока не кончаю с громким криком.
Когда я падаю вперед, он откатывает меня от себя и садится. Его лицо сияет от моих соков.
– Ты же не думаешь, что мы еще не закончили, не так ли?
Он встает на колени и двигается за мной. Схватив меня за ноги, он переворачивает меня на живот. Я так расслабилась после своего первого оргазма, что стала податливой, как кукла.
Он может двигать и располагать меня так, как ему заблагорассудится. Как только я оказываюсь на животе, он хватает меня за бедра и поднимает мою задницу в воздух. Он встает позади меня и берет свой член в руку, чтобы потереть головку вверх и вниз по моим складкам, дразня меня.
– Сэйнт, пожалуйста, – выдыхаю я.
Как я уже настолько готова к большему? Этот последний оргазм разрушил меня, но вот я здесь, жажду, чтобы он наполнил меня снова.
Боже, я такая продажная.
– Правильно, – бормочет он, массируя мою ягодицу рукой. – Умоляй меня об этом. Скажи мне, как сильно ты этого хочешь.
Я не хочу умолять, но я знаю, что он не даст мне того, в чем я отчаянно нуждаюсь, если я не дам ему то, что он требует.
– Я хочу этого, – говорю я, выгибая спину в приглашении.
– Пожалуйста. – Он смеётся, и это на столько злой смех, что он заставляет меня дрожать. – Это моя маленькая мазохистка, – рычит он, снова шлепая меня. – Никто больше не увидит тебя в таком состоянии, ты понимаешь?
Я качаю головой, уткнувшись в матрас.
– Больше никто. Только ты.
Это правда. Я не могу представить, чтобы вела себя так с кем-то еще. Сэйнт имеет надо мной эту странную власть. Он превращает меня всего лишь в сучку отчаянно нуждающуюся в освобождении. Я знаю, что буду ненавидеть себя позже, после того, как он уйдет. Я буду сожалеть об этой ночи и не позволю ему делать со мной все, что он захочет.
Но сейчас мне все равно. Это все проблемы будущего Мэллори. Настоящая Мэллори мокрая, хочет и жаждет, чтобы он трахал ее до тех пор, пока у нее не застучат зубы.
– Никто.
Он снова шлепает меня. И еще раз. И еще раз.
– Только не гребаный Лиам. Только не гребаный Портер. Никто!
Мои пальцы вцепляются в простыни, и я всхлипываю каждый раз, когда его ладонь опускается на мою задницу. Он наказывает меня, и мне это нравится. Мне нравится чувствовать тепло, исходящее от моей кожи после его резких пощечин. Он начинает массировать мою больную плоть между каждым ударом, и боль превращается в самое странное удовольствие, которое я когда-либо испытывала.
Ревнивый, злой Сэйнт сводит меня с ума. Когда он перестает шлепать меня, он встает в ряд с моим входом и без предупреждения заходит внутрь. Я вскрикиваю, и он начинает двигаться. Потянувшись вниз по моей спине, он задирает мою майку и подтягивает меня так, что моя спина прижимается к его груди. Он обнажает мои груди и сжимает их ладонями, пощипывая мои соски, когда он входит в меня снова и снова.
Я вскидываю руки вверх и вниз, чтобы запустить пальцы в его волосы и потянуть его вниз, когда я поднимаю подбородок. Прижимаясь губами к его губам, я уговариваю его поцеловать, просовывая язык ему в рот. Мы обнимаем друг друга, и я крепко прижимаюсь к нему, когда он сжимает мою грудь обеими руками и толкает бедрами.
Прервав наш поцелуй, он утыкается лицом мне в плечо, нежно покусывая меня.
– Я единственный, – бормочет он. – Ты принадлежишь мне, Мэллори. Только я. Я собираюсь выебать из твоей памяти Портера, так что единственный человек, о котором ты когда-либо думаешь, – это я. Поняла?
Я хочу сказать ему, что уже перестала так думать о Портере. Это уже только он. Он поглощает мой разум днем и ночью.
Хотя я не могу этого признать. Ни сейчас, ни когда-либо. Это даст ему слишком большую власть надо мной, а у него и так уже много власти. Поэтому я молчу, плотно сжимая губы.
Ему это не нравится. Ни капельки. Он скользит одной рукой вверх по моему торсу и снова обхватывает пальцами мое горло.
– Ответь мне, Мэллори, – говорит он мне на ухо, сжимая пальцы так, что я задыхаюсь. – С этого момента ты будешь думать только обо мне, поняла?
Я издаю низкий стон, когда его другая рука находит мой клитор и начинает сильно потирать его.
– Я буду думать только о тебе.
Я сейчас так близко, что скажу почти все, что угодно, лишь бы он позволил мне кончить.
– Это моя хорошая, послушная девочка.
Он снова толкает меня вперед, и я ловлю себя на руках. Схватив меня за бедра, он начинает вонзаться в меня с жестокой скоростью, и я кончаю.
Я зарываюсь лицом в матрас и кричу, кончая еще сильнее, чем в первый раз. Сэйнт наклоняется надо мной, вдавливая меня в кровать, когда он вонзает в меня свой член, в погоне за собственным освобождением. Его рев звучит у меня в ушах, когда он входит в меня. Мне даже в голову не приходит, насколько мы глупы и легкомысленны, потому что единственное, о чем я могу думать, это как это удивительно.
Когда все кончено и мы оба истощены, он отодвигается от меня, чтобы рухнуть рядом со мной. Мы молчим, переводя дыхание, и медленно туман похоти и гнева, который окутал мой мозг, начинает отступать, и на его место приходит отвращение.
Что я наделала ?
Я сажусь, прижимая простыню к груди, от стыда у меня горят щеки. Сэйнт растянулся поперек кровати, закинув руки за голову, и с довольной ухмылкой на лице смотрит на меня.
– В чем проблема, Мэллори? – спрашивает он злобным и дразнящим тоном. – Ты не похожа на девушку, которую только что хорошо трахнули, а я точно знаю, что это так.
Высокомерный придурок. Это ни хрена для него не значило, не так ли? Он все еще играет в свои гребаные дурацкие игры, а я продолжаю попадаться на его уловки и мягкие слова.
– Убирайся, – огрызаюсь я.
Он выгибает бровь, но не делает ни малейшего движения, чтобы уйти.
– Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? – растягивает он, наклоняясь, чтобы с намеком погладить свой все еще полутвердый член. – Разве ты не предпочла бы, чтобы я остался и трахал тебя всю ночь?
Я отрываю взгляд от его члена и встречаюсь с ним взглядом.
– Нет, я хочу, чтобы ты ушел, – настаиваю я.
Поплотнее обернув простыню вокруг туловища, я с трудом выбираюсь из кровати.
– Я такая идиотка. Я не должна была позволять этому случиться снова.
– Скорее всего, это правда, – соглашается он с жестоким смешком. К счастью, однако, он садится и двигается, чтобы встать с кровати.
– Я так сильно тебя ненавижу, – шиплю я. – Клянусь Богом, я никогда больше не совершу этой ошибки.
Натягивая штаны, он качает головой и смотрит на меня так, словно считает меня очаровательной.
– Чем скорее ты поймешь, что не способна сопротивляться мне, тем лучше будет для тебя.
Я уворачиваюсь от него, когда он подходит ближе ко мне, чтобы поднять с пола свою футболку. Он поддерживает тяжелый зрительный контакт со мной, когда надевает ее обратно на голову.
– Пошел ты, Сэйнт, – рычу я.
Эта глупая ухмылка все еще на месте, он крадется ко мне, загоняя меня в мой комод. Я в ужасе от того, что он снова собирается поцеловать меня, чтобы доказать свою точку зрения, но вместо этого он хватает меня за подбородок и заставляет встретиться с ним взглядом.
– Ты не выиграешь эту игру, Мэллори, – бормочет он. – Я устанавливаю правила, и я могу изменить их, когда захочу. Все, что ты можешь сделать, это то, что я хочу, чтобы ты сделала.
Я вырываю свой подбородок из его хватки.
– Убирайся, – снова говорю я.
Подмигнув мне, он поворачивается и направляется к двери. Я не двигаюсь, пока он полностью не уходит, затем я спешу одеться на случай, если он вернется.
Я начинаю расхаживать взад и вперед по своей комнате, в голове у меня бунт. Зачем я это сделала? Почему я снова поддалась ему? Каждый раз, как бы ужасно он себя ни вел, всякий раз, когда Сэйнт прикасается ко мне, я теряю свой гребаный рассудок.
Неужели я действительно так слаба?
Боже, я ненавижу себя почти так же сильно, как ненавижу его.
Внезапный стук в дверь заставляет меня перестать расхаживать по комнате. Черт, он действительно вернулся? Я не могу поверить, какие яйца у этого парня.
Бросившись к двери, я рывком распахиваю ее, готовая наброситься на Сэйнта.
Но это не он.
Это Призрак.
Я таращусь на него, ошеломленная, лишившись дара речи.
Он ухмыляется мне.
– Впусти, Дженни-младшая. Нам нужно поговорить.
ГЛАВА 18.
Я СМОТРЮ НА ПРИЗРАКА С ОТКРЫТЫМ РТОМ.
– Ч-что ты здесь делаешь? – заикаюсь я.
Он просто продолжает ухмыляться мне.
– Впусти меня, и я расскажу тебе.
Я колеблюсь, потому что было бы глупо не сделать этого. Этот парень опасен. Вероятно, более опасный, чем Сэйнт.
Но у него также есть прямая связь с Дженн.
Я молча отступаю в сторону и впускаю его в свою комнату. Он неторопливо проходит мимо меня, засунув руки в карманы, его поза расслаблена, но взгляд острый и хищный.
Когда я закрываю дверь, я поворачиваюсь и прижимаюсь к ней спиной.
– Скажи мне, почему ты здесь, – требую я на этот раз.
Он медленно поворачивается ко мне лицом.
– Твоя мама хотела, чтобы я проверил тебя. Убедиться, что ты не делаешь глупостей.
Гнев мгновенно пронзает меня.
– Да? Она не казалась такой уж обеспокоенной, когда, бросила меня в том дерьмовом баре.
Мой гнев приятен. Это горячо и обжигает мою кровь. Хотя я знаю, что злюсь не только на Дженн. Я злюсь на себя за то, что только что сделал с Сэйнтом. Я такая глупая. Такая слабая.
Как бы Сэйнт ни морочил мне голову и ни играл со мной, моя собственная чушь гораздо хуже. Говорю себе, что я забуду его. Что я никогда больше не позволю ему прикасаться ко мне. И все же при первой же возможности я раздвигаю ноги и выдыхаю его имя почти без борьбы.
Боже, внутри меня что – то сломалось.
И что бы это ни было, оно упивается Сэйнтои и его порочностью. Воспоминание о его резких, рычащих словах заставляет меня вздрогнуть. Я слегка встряхиваю головой, как будто это может вытеснить его присутствие из моего сознания, и агрессивно сосредоточиваю все свое внимание на Призраке.
– Я хочу снова увидеть Дженн, – бормочу я.
– Странная просьба, учитывая, как ты злишься из-за того, что она бросила тебя.
Его темные глаза вспыхивают весельем, и я стискиваю зубы, пытаясь обуздать свою ярость.
– У меня все еще есть к ней вопросы.
Так что, может быть, я и куплюсь на ее историю о том, что эта фотография была подстроена, чтобы вывести меня из себя, но это все равно не объясняет, какого хрена она в Калифорнии. Очевидно, она здесь, преследует меня по какой-то причине, и я хочу знать, в чем дело.
Призрак только качает головой с ухмылкой.
– Этого не случится, малышка.
Я делаю шаг вперед и смотрю ему в лицо, мой гнев либо придает мне смелости, либо делает меня глупой.
– Сделай так, чтобы это произошло, – шиплю я.
Выражение его лица темнеет, и теперь он не выглядит таким веселым. Он возвышается надо мной, его взгляд вспыхивает раздражением.
– Мы уже говорили об этом. Я не подчиняюсь твоим приказам, сука, – рычит он. – Так что следи за своим гребаным языком.
Мой гнев определенно делает меня глупой, но я продолжаю с ним бороться. В любом случае, что, черт возьми, я действительно могу потерять в этот момент?
– Ты меня не пугаешь, Призрак, – вру я. – Насколько я могу судить, ты просто сука-мальчик на побегушках у моей мамы, и я предполагаю, что она сказала тебе, что ты и пальцем меня не тронешь.
Я ожидаю, что он взорвется на мне, но, к моему удивлению, он смеется. Как будто я только что сказал что-то веселое.
– Черт, ты почти такая же сумасшедшая, как Дженн, – говорит он.
Мне не нравится, когда меня сравнивают с Дженн, но в данном случае это может пойти мне на пользу.
– Почему ты бросил меня той ночью? – спрашиваю я. – Ты оставил меня без возможности вернуться домой, в месте, где я определенно была в опасности. Это было довольно плохо с твоей стороны.
Он выгибает бровь и пожимает плечами.
– Это была проверка, чтобы понять, можно ли тебе доверять.
Что это был за гребаный тест? Почему все, с кем я общаюсь в последнее время, похоже, хотят играть со мной в игры разума? Неужели никто не может быть со мной откровенен?
– Я хотя бы сдала экзамен? – рычу я.
Он издает еще один взрыв смеха.
– Нужно ли мне напоминать тебе, кто появился в машине стоимость не меньше 40 лямов, чтобы спасти тебя той ночью?
Черт возьми. Я бы почти сказала, что Сэйнт компенсировал что-то этим претенциозным Ламборджини, но боль между ног сразу же напомнила мне правду.
– Я не просила его об этом, – указываю я.
Откуда Призрак знает о том, что Сэйнт забрал меня?
– Я не девица, попавшая в беду. Меня не нужно спасать.
– Неважно, просила ты его прийти или нет, – говорит он. – Он появился, а это значит, что он следит за тобой, а это значит, что нет, ты ни хрена не сдала.
Прекрасно. Теперь Сейнт портит мне жизнь, даже не пытаясь этого сделать.
– Хорошо, тогда что мне теперь делать?
Призрак царапает татуировку на шее и окидывает меня долгим, почти скучающим взглядом.
– А теперь просто сядь на свою хорошенькую попку и жди. Я дам Дженн знать, что ты хочешь снова ее увидеть, хотя и не даю никаких обещаний, что она захочет видеть тебя в ответ.
– История моей гребаной жизни.
Он снова ухмыляется и начинает двигаться мимо меня к двери. Я разворачиваюсь вслед за ним.
– И это все? Ты просто заскочил без предупреждения, пробыл пять минут, ничего не сказал мне о моей маме, а потом снова ушел?
– В значительной степени.
Дойдя до двери, он открывает ее, затем останавливается.
– Тебе действительно следует распылить здесь что-нибудь. Блядь, воняет сексом и плохими решениями.
Призрак уходит, яростно подмигнув, и я остаюсь обиженной, сбитой с толку и разъяренной.
На Дженн. На Призрака. На Сэйнта.
Но особенно на себя.
Следующие пару недель проходят как в тумане, пока я жду вестей от Дженн.
Я так отчаянно хочу поговорить с ней, выяснить, какого черта она задумала, я даже звоню Карли, чтобы узнать, слышала ли она что-нибудь от моей мамы. Однако она этого ничего не слышала, что не должно меня удивлять. Становится до боли ясно, что Дженн вернулась к нулевому контакту со мной. Осознание этого причиняет мне больше боли, чем я этого хочу, потому что я действительно должна была бы уже привыкнуть.
Но все же … это действительно отстой.
К счастью, другие аспекты моей жизни несколько успокоились. Сэйнт снова игнорирует меня, что меня вполне устраивает. По общему признанию, издевательства, которым я подверглась, немного ослабли с тех пор, как он сказал всем отступить, так что я неохотно благодарна ему за это.
И все же это не значит, что я горю желанием помириться с ним. То, что он игнорирует меня, просто означает, что мне не нужно думать о том, как он трахнул меня до беспамятства.
Всякий раз, когда воспоминания о той ночи всплывают у меня в голове, мои щеки горят одинаково разделяет стыд и возбуждение, и я просто снова начинаю ненавидеть себя и его.
С уходом Джона Эрика мне снова стало удобнее бродить по кампусу в одиночестве. Легче прятаться от людей, когда я не нуждаюсь в сопровождении, хотя я благодарна Лони и Генри, которые так долго были готовы взять на себя эту роль для меня. Однако приятно снова спрятаться в библиотеке, не опасаясь, что на меня нападет этот сумасшедший мудак.
Однажды я сижу в библиотеке, работаю над рефератом для урока английского, в наушниках, и мир заблокирован, как вдруг чья-то рука опускается мне на плечо.
Я вскрикнула и дернулась на стуле, мой разум мгновенно ухватился за мысль, что Джон Эрик вернулся и застал меня врасплох.
К моему величайшему облегчению, это всего лишь Лони. Я выдергиваю наушники и тяжело вздыхаю.
– Срань господня, Лони. Ты напугала меня.
Ее брови поднимаются почти до изумрудно-зеленой повязки на голове, а карие глаза широко распахиваются.
– Эм ... прости?
Я отмахиваюсь от ее извинений взмахом руки.
– Все в порядке. Извини. Просто ... нервничаю.
Она кивает, черные кудри подпрыгивают вокруг ее лица, и садится на стул рядом со мной.
– Позвольте мне угадать? Ты все еще волнуешься из-за всей этой истории с Джоном Эриком?
– Что-то в этом роде.
Хотя я не рассказал ей в полной мере о нападении Джона Эрика на меня, она полностью осознает, что он преследовал меня и угрожал мне.
– Ну, у меня есть новости с этого фронта, – заявляет она. – Не уверена, действительно ли это хорошо или плохо, но я позволю тебе судить об этом.
Она полностью завладела моим вниманием, и я поворачиваюсь в кресле, чтобы посмотреть ей в лицо.
– Что за новости?
– Итак, я слышала, что Джон Эрик поддерживал связь со своими родителями, – объясняет Лони. – Он пару раз написал им о том, как нашел Иисуса, а затем бросил свой телефон, так что, по всей вероятности, он не хочет возвращаться.
От волны облегчения, которая захлестывает меня, у меня перехватывает дыхание.
– О, слава Богу, – выдыхаю я.
– Да. После всего, что произошло в этом году до сих пор, последнее, что нам нужно, – это появление еще одного тела.
Еще одно тело , в котором меня могут обвинить .
Хотя я не говорю этого вслух. Я не хочу сглазить себя.
– Это не единственное, о чем я хотела с тобой поговорить, – говорит Лони, одаривая меня приторно-сладкой улыбкой.
– Что ещё? – спрашиваю я, прищурив глаза.
– Тааак, скоро танцы на День Святого Валентина, и мне было интересно, не хочешь ли ты помочь мне спланировать их?
Я издаю долгий стон, прежде чем поддразнивающе говорю: – Это то, чем сейчас является наша дружба? Тематические танцы и исчезающие хулиганы?
Она фыркает и похлопывает меня по плечу. – Дружба полезности все равно остается дружбой".
Я смеюсь, но мои плечи все равно напрягаются.
– Лони, ты знаешь, я бы с удовольствием помогла, но я просто не знаю...
– Я знаю, что в последнее время ты была очень напряжена.
Выражение ее лица смягчается, и она начинает гладить меня по спине.
– У меня есть идея. Почему бы нам не устроить девичник? Мы можем уехать из кампуса и пройтись по магазинам, может быть, сходить в кино, просто потусоваться и немного повеселиться. Что ты об этом думаешь?
Это такое щедрое предложение, но я не решаюсь сказать да. Я все равно не могу ходить по магазинам, у меня много работы на занятиях. Кроме того, у меня есть несколько заявлений в колледж, которые я хочу закончить, и идея провести день легкомысленно, хотя и звучит весело, не кажется очень разумной.
С другой стороны, я очень напряжена. Несмотря на то, что издевательства со стороны наших одноклассников немного смягчились, у меня все еще есть враг в лице Дилана, чей класс превратился в сущий ад. Он более непостоянен, чем когда-либо, и пытается застать меня одну после истории, чтобы расспросить меня о Джеймсе.
Затем, весь этот инцидент с сексом на почве ненависти с Сэйньои, который продолжает преследовать меня.
Может быть, мне не помешал бы перерыв?
– Хорошо, – говорю я со вздохом. – Это действительно звучит забавно. Я в деле.
Лони хлопает в ладоши от восторга, и я не могу не улыбнуться.
– Потрясающе! Ни о чем не беспокойся, Мэл. Я обо всем позабочусь. У тебя просто есть твоя прекрасная задница, готовая к выходу в субботу утром, да?
– Звучит как план.
Субботнее утро выдалось солнечным, ярким и тёплым. Лони забирает меня из моей комнаты в общежитии, и мы направляемся к ее машине, где нас уже ждет ее подруга Марта.
– Привет, – Марта приветствует меня дружелюбной улыбкой и слегка машет рукой. – Я не знаю, помнишь ли ты меня, но я устраивал ту, пляжную вечеринку в прошлом семестре ...
– Я помню, – уверяю я ее с ухмылкой, ведя себя так, как будто я не пыталась запихнуть воспоминания о той ночи в глубокую, темную дыру, куда я пытаюсь запихнуть все свои воспоминания связанные с Сэйнтом.
Марта классная, и если она нравится Лони, я с удовольствием проведу с ней день.
Лони везет нас в Лос-Анджелес. Она объявила, что наша цель на этот день, найти платья для танцев на День Святого Валентина, с которыми я в итоге согласилась ей помочь.
