Текст книги "Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев"

Автор книги: Э. Рикман

Соавторы: Т. Филимонова,Ю. Иванова,С. Токарев,Л. Покровская,Н. Листова,С. Серов,Т. Златковская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

ОБЫЧАИ, ОБРЯДЫ И ПОВЕРЬЯ, СВЯЗАННЫЕ С ЖИВОТНОВОДСТВОМ

С. А. Токарев

В традиционном сельском хозяйстве большинства народов зарубежной Европы животноводству принадлежало второстепенное место сравнительно с земледелием.

В конце XIX – начале XX в. только некоторые малочисленные этносы занимались кочевым скотоводством, которое было у них единственной формой хозяйства (саракачаны, некоторые группы влахов на Балканском полуострове).

Подвижное скотоводство, при котором разведение животных бытовало наряду с другими отраслями хозяйства, в первую очередь с земледелием, традиционно господствовало в горных зонах Европы. Это обширная Карпато-Балканская область, где главным образом разводили овец; в соседствующих степных областях Венгрии бытовало коневодство, традиции которого напоминают о степных кочевниках – предках современных венгров; в горах Австрии и Италии разводили коров. Традиционным было овцеводческое хозяйство в горных местностях на Британских островах. На севере Швеции и Норвегии на горных пастбищах выпасали рогатый скот. Формы ведения отгонного хозяйства в общих чертах везде были одинаковыми; население жило оседло, но ежегодно с наступлением весны часть его уходила со стадами, чтобы перегонять овец, а также рогатый скот и коней на горные пастбища, осенью же возвращать их обратно в долины. Иногда пастбищный выпас сочетался со стойловым содержанием животных (полуотгонное хозяйство).

Жители равнин, занимающиеся преимущественно обработкой земли, держат, конечно, и скот, но в меньшем количестве: лошадей для работы в полях и для транспорта, коров, мелкий скот (овцы, козы) – для обеспечения себя молоком, мясом, шкурами, шерстью, кожами. Навоз идет на удобрение полей (в южной степной полосе также на топливо – кизяк). Сельское население Европы разводит домашнюю птицу – кур, гусей, уток и др.

От этого традиционного, частью весьма архаичного скотоводческого уклада надо отличать товарно-капиталистическое животноводство, сложившееся в новое время в некоторых экономически развитых странах (Англия, Голландия, Бельгия, Дания и др.). К исторически сложившимся народным обычаям и обрядам эти новые отрасли хозяйства не имеют прямого отношения.

Соотношение земледелия и животноводства (в его различных формах) весьма неодинаково в разных районах, но разведение домашних животных повсеместно составляет хотя и второстепенную, но необходимую хозяйственную статью.

Неудивительно, что и в традициях, обычаях, обрядах, поверьях европейских народов домашние животные занимают видное место.

У народов, разных по происхождению, принадлежащих к различным историко-культурным общностям, возникли и закрепились в традициях одинаковые обычаи и обряды. Очевидно, основа этого явления – сходный образ жизни, породивший близкие воззрения, суеверия, магические приемы.[209]209
  Сходные по смыслу и очень близкие по форме обряды можно наблюдать и у неевропейских народов, например на Кавказе. См.: Сохадзе А. К. Пережитки скотоводческих культов у западногрузинских горцев. – В кн.: VII Международный конгресс антропологических и этнографических наук. М., 1964.


[Закрыть]

Цель и значение скотоводческих обрядов почти всегда одни и те же: увеличить плодовитость скота и уберечь его от болезней и падежа, от хищных зверей и кражи. Для этого применялись различные магические средства, в основе которых, быть может, лежали те или иные разумные приемы (об этом будет сказано ниже).

* * *

Классификация обрядов и поверий, связанных с домашними животными, довольно проста. Яснее всего можно группировать их по времени действия: одни обряды прикреплены к срокам календарного животноводческого цикла – чаще всего к моменту выгона скота на весенние и летние пастбища и ко времени возвращения с этих пастбищ; другие приурочены к общим традиционным праздникам, как зимним, так и летним; третьи связаны с церковными датами, в частности с днями памяти святых. Правда, эти моменты нередко совпадают.

Наиболее интересны в некоторых отношениях обычаи, падающие на зимний период, в частности на святки. Широко распространен, например, обычай обрядового праздничного кормления скота. О нем есть сведения, касающиеся западных и южных славян, греков, албанцев, венгров, немцев, австрийцев, народов Скандинавии и др. На святки, в особенности в сочельник и под Новый год, люди устраивают праздничную трапезу не только для себя, но стараются и молочный, и рабочий скот покормить посытнее и повкуснее. Самое же интересное здесь то, что скот кормят в эти дни (у многих народов) не просто более обильно, а остатками трапезы самих хозяев, притом обрядовой пищей: например, особыми ритуальными печеньями в виде человеческих фигурок, животных, изображений плуга и других земледельческих орудий. Иногда пекут такие печенья специально для скота.[210]210
  Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. М., 1973 (далее – Зимние праздники), с. 222 и др.


[Закрыть]

Например, у греков есть обычай печь на праздник св. Василия (1 января) особый «пирог св. Василия» и куски такого пирога скармливать скоту. В некоторых местах пекут пирог для рабочего вола.[211]211
  Там же, с. 316–317.


[Закрыть] У словенцев был обычай на Новый год кормить скот кусочками специально испеченных калачей, у сербов (в Рогозне) – печь маленькие калачи с каймаком по числу детей в семье. Утром дети шли на скотный двор, обходили трижды стоящих там животных, мыча при этом по-коровьи и блея по-овечьи, после чего часть калачей съедали, а часть скармливали скоту.[212]212
  Там же, с. 257–258.


[Закрыть] В этом обычае самое интересное даже не «магия первого дня», а идея принадлежности скота к семье. Здесь ясно проявляется чувство органической семейной связи. Корова, лошадь, овца – это не просто живой сельскохозяйственный инвентарь, а как бы члены семьи, и о них надо заботиться так же, как и о прочих домочадцах.

Таким образом, в традиционном обычае обрядового кормления скота в зимние святки просвечивает его древняя и чисто материальная основа – забота о подкормке животных, но в символическом, обрядовом виде. Одновременно в этом обычае сказывается та же идея «магии первого дня», которой пронизаны и другие святочно-новогодние обряды: хорошо покормленный в эти дни скот не будет голодать и в остальное время года.

В рождественско-новогоднем цикле контаминировались разновременно возникшие верования и обряды. Но все они в конечном счете направлены к одной цели: в начале года заручиться успехом в хозяйственной деятельности и во всех жизненных делах. Обряды, связанные с домашним скотом, вошли органической составной частью в обрядовый комплекс.

Второй этап годичного скотоводческого цикла приходится на весенний сезон. Для жителей предгорий – это сложная операция перегона крупного рогатого скота и овец, коз на летние высокогорные пастбища. Для жителей равнин переход к весенне-летней пастьбе не связан с дальними перегонами, однако вольный выпас тоже требует особых мер охраны животных и непременного участия пастуха. В основе характерных обрядов, сопровождающих весенний выгон скота, опять-таки лежат вполне материальные, вещественные мотивы.

Выбор времени выгона скота или перегона его на летние горные пастбища определяется, конечно, климатическими и погодными условиями. Стихийный вековой опыт народа позволяет, как правило, безошибочно определять этот срок: он колеблется вокруг последних чисел апреля и начала мая. Христианская церковь прикрепила этот срок к празднику св. Георгия – 23 или 24 апреля, который и считается у многих народов (но не у всех) патроном – покровителем скота. В большинстве стран крестьянское население и сейчас старается приурочить начало весенней перекочевки скота к дню св. Георгия (юрьев день, гергьовден, сен-Жорж, сан-Джорджо и т. д.). Если затянувшееся ненастье затрудняет начало перекочевки в этот день, то крестьяне иногда все же выгоняют скот на пастбище, чтобы сохранить традицию, но в тот же день загоняют его обратно. Так поступали в прошлом, например, в Финляндии, где весна бывает часто холодная и дождливая. У финнов первый выгон скота приурочивался часто к «летним ночам» (12–14 апреля) или к тому же дню св. Георгия и обставлялся сложными обрядами: пастухи играли на берестяных трубах и рогах («заигрывали пасть волку»), скот кормили особым обрядовым хлебом.[213]213
  Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. М., 1977 (далее – Весенние праздники), с. 130–131.


[Закрыть]

Но весенний выгон скота, а тем более перегон его на горные пастбища – это далеко не одна только техническая процедура, это важный момент в сложной социальной организации скотоводческого хозяйства. Наем пастухов и подпасков; группировка и объединение хозяйств для совместной пастьбы или совместный наем пастуха; отдача бедняками скота на выпас крупным скотоводам; заключение договоров о пользовании угодьями и о разделе продукции (молока, сыра, шерсти); внутрисемейное разделение труда (кто идет со скотом в горы, кто остается в селе); организация пастьбы, доение скота, сыроварение на горных угодьях и пр. – вся эта сложная социальная механика требовала организации и регламентации. Нет ничего удивительного в том, что эта регламентация породила множество прочно закрепившихся обрядов, примет, поверий. Многие из них корнями своими уходят в отдаленное прошлое, другие возникли позже и отражают отношения товарного и даже капиталистического хозяйства.

Вот какие глубоко архаичные элементы обнаруживаются, например, у болгар: обрядовый выгон скота на пастбище; украшение кошар и других хозяйственных построек зеленью (различной в разных районах); украшение венком овцы, которую первой будут доить; украшение цветами и зеленью сосудов для молока и молочных продуктов с целью магического воздействия на увеличение удоя; обрядовое начало доения сквозь предметы, которым приписывается магическая предохранительная сила (кольцо, браслет, каравай, бердо ткацкого стана); закапывание красного пасхального яйца под сосуд с молоком; заклание первого в стаде ягненка в качестве жертвы св. Георгию, который считается покровителем пастухов и овечьих стад, – так называемый курбан, известный и у других балканских народов.

Наиболее важная часть во всем этом обрядовом ряду – обрядовый выгон овец, коров и прочего скота. Он сопровождается обычаями действенного магического или символического значения. Выгоняемых животных хлестали прутьями, пастухов и животных обливали водой, скот купали и кормили обрядовой пищей, для охраны от ведьм употребляли ветки с колючками и пр.[214]214
  Там же.


[Закрыть] У венгров бытовал и такой обряд: поперек порога стойла протягивали цепь, а за ней с наружной стороны клали вареное яйцо: перешагивающее через порог животное будет таким же прочным, как цепь, тельным, круглым, как яйцо.[215]215
  Там же, с. 197.


[Закрыть]

Большая часть этих скотоводческих обрядов принадлежит к типу контактной или имитативной магии.

Среди народов Юго-Восточной Европы, у которых было развито отгонное скотоводство, Георгиев день считался важнейшим из годовых праздников, важнее, чем пасха. Характерные черты этого праздника (детально исследованного в прекрасной работе болгарского этнографа Татьяны Колевой)[216]216
  Колева Т. Гергьовден у южните славяни. София, 1981.


[Закрыть] дают возможность проанализировать в нем последовательные исторические наслоения. Древнейшие черты праздника указывают на связь его с древним скотоводческим (особенно с овцеводческим) хозяйством и с архаической пастушеской культурой. Сюда относится прежде всего обряд торжественного заклания белого перворожденного барашка. Жертвенное животное в древности сжигали. Позднее его тушу стали поджаривать на вертеле. Мясо жертвователи, как правило, раздавали другим, а с течением времени стали его сами съедать на коллективных трапезах. В новое время, когда семья стала основной хозяйственной ячейкой, жертву приносили от имени семьи и курбан съедали в узком семейном кругу.

Второй архаический элемент обряда – употребление в пищу продуктов, изготовленных из первых надоев молока (снятие табу).

Более поздние напластования связаны с аграрной обрядностью и со своеобразной эротической и брачной символикой.

* * *

Наибольшая ответственность за сохранность скота и за его продуктивность возлагается, естественно, на пастуха. Опытные пастухи, как правило, были уважаемыми людьми, имели большой социальный вес. От них требуются не только хорошее знание повадок животных, местности, расположения пастбищ, умение их разумно использовать, но и обладание особыми способностями, незаурядной удачливостью, которая на суеверных людей производит впечатление чего-то колдовского, волшебного. Он-де умеет и от волков свое стадо оборонить, и от падежа спасти, и от нечистой силы уберечь, молока и шерсти получить вволю. Приписывание пастуху особых, непонятных для простого человека свойств распространено у очень многих народов. На Русском Севере про пастуха принято было говорить, что он «знает». Глагол «знать» здесь получил особое суеверное значение. Отсюда и стремление задобрить пастуха, хорошо угостить его, не обидеть.

Праздник 23–24 апреля рассматривался часто как «профессиональный праздник» пастухов. В этот день или (смотря по местной традиции) в один из близких праздничных дней устраивалось особое чествование пастухов. Например, в Швейцарии в этот день пастухи в особой праздничной одежде проходили церемониальным маршем вместе со своим скотом через всю деревню под звон колокольчиков и бубенцов.[217]217
  Весенние праздники, с. 183, 197, 215 и др.


[Закрыть] Аналогичные церемонии с торжественными шествиями устраивались и в других странах.

Особенно ярко проявилась специфика чисто пастушеского праздника у румын. К дню 23 апреля, так называемому алесул, готовились загодя. На пастбищах украшали постройки, принимали меры защиты скота от колдуний и других злых сил, которые, по поверью, в эти дни особенно активно действовали во вред людям и животным. Утреннюю дойку производили сами хозяева скота, готовили особую обрядовую пищу для торжественной трапезы. Овец и пастухов обрызгивали «святой» водой. Оберегом служил также пастушеский железный нож. Произносились благопожелания, тосты: «За здоровье овец и пастухов!» Хозяева скота к вечеру уходили домой, а пастухи всю ночь пели, играли и танцевали. Был, между прочим, один чисто пастушеский мужской танец – кэлучень. С этим праздником соединялось множество поверий, например о скрытых кладах, разные запреты, приметы.[218]218
  Там же, с. 309–311.


[Закрыть]

Характерные черты весенней обрядности славян, румын и албанцев восходят к древней общебалканской культуре, которая в свою очередь имеет аналогии вплоть до самого Кавказа.

Очень любопытно, что там, где сложилось товарное молочное хозяйство, например в городах Северной Италии, день св. Георгия (сан-Джорджо) считается праздником уже не пастухов, а владельцев молочных лавок. Двери этих лавок прежде украшали зеленью. Хозяева их в этот день заключали новые договоры с поставщиками и клиентами.[219]219
  Там же, с. 26.


[Закрыть]

В летние месяцы, когда скот находится на горных пастбищах, там и справлялись разные пастушеские обряды. Но они приурочены были чаще к общенародным праздничным дням. Например, у чехов и словаков главный летний общенародный праздник Ивана Купала (24 июня, святого Яна) принимал в горах специфические формы, причем в них сочетались глубоко архаические черты с явлениями, привнесенными классовым общественным строем. Для пастухов существовал древний магический запрет: до этого дня не спускаться с гор в долины и не общаться с жителями долинных сел. Вероятно, в этом запрете проявилась профессиональная обособленность пастухов. К дню 24 июня приурочивалась передача арендной платы владельцам угодий за пользование ими. Плата вносилась натурой – отдавалась половина изготовленного овечьего сыра. Готовясь к празднику, пастухи украшали рога коров венками. Считалось, что это увеличит количество молока. Целебными «янскими» травами (собранными в этот день) окуривали скот и постройки. Одним из излюбленных мест проведения праздника была гора Радгошт (в Моравской Словакии), видимо, старинное жертвенное место, сохранившее до сей поры название от имени местного дохристианского бога Радегаста. На праздник готовилось обильное угощение. Пиршество (валашска гостина) протекало под руководством старшего пастуха – бачи. За полночь продолжались песни, музыка и пляски.[220]220
  Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники. М., 1978 (далее – Летне-осенние праздники), с. 187.


[Закрыть] Так праздновали и в других горных местностях.

В австрийском Тироле главным летним праздником считался день св. Якоба и св. Христофора (25–26 июля), на который смотрели как на начало поворота солнца к зиме. К этому времени приурочено множество календарных примет. На горных пастбищах собиралась молодежь, жгли костры, устраивались игры, пляски, пирушки. То же было у горцев Швейцарии и в других странах.[221]221
  Там же, с. 148, 160.


[Закрыть]

Еще более шумное веселье сопровождало встречу осенью пастухов, возвращавшихся с летних пастбищ. Дата зависела, конечно, от местных погодных условий, но и тут старались приурочить это событие к дням какого-то праздника, чаще церковного: к дню св. Михаила (29 сентября), св. Дмитрия (26 октября), св. Мартина (11 ноября) или к дню какого-либо местного святого. Особенно выразительны «скотоводческие» черты у праздника св. Дмитрия, по крайней мере в странах Юго-Восточной Европы – Румынии, Югославии, Греции, Албании, Болгарии. К этому дню чаще всего бывают, по традиции, приурочены всякие хозяйственные расчеты, расплата с пастухами и народные празднества. Характерен чисто пастушеский праздник в день св. Дмитрия (Дёмётёр) у венгров: в нем участвовали только пастухи, никого постороннего не допускали, и пастухи пировали и развлекались три дня подряд. Хозяин стада должен был в эти дни пасти сам.[222]222
  Там же, с. 170.


[Закрыть]

Лето и осень – время заготовки продуктов скотоводческого хозяйства: мяса, масла, сыра, шерсти. У народов Европы местами можно проследить черты очень древних представлений: природе надо вернуть часть, взятую человеком для своих нужд; эти представления восходят к эпохе присваивающего хозяйства, когда «человеческий труд выступает скорее лишь как помощник природного процесса…».[223]223
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 47, с. 553.


[Закрыть]

Албанские стригали, закончив стрижку овец, обливали их водой, в которой мыли руки и ножницы и где плавали клочки шерсти: тем самым остриженная шерсть должна была «восстановиться».[224]224
  Летне-осенние праздники, с. 259.


[Закрыть]

* * *

В традиционных обрядах и праздниках отражались изменения в хозяйственном укладе. Еще в XIX в. у венгров сохранялись яркие черты пастушеского быта, но к концу века этот уклад постепенно уступил место оседлому быту. В связи с этим на первое место в качестве мясной пищи выступает вместо баранины свинина; ведь свинья – типично оседлое животное. Поэтому и в годовом праздничном цикле первое место у венгров в новое время занял праздник, связанный с осенним убоем свиней и с заготовкой на зиму свинины, колбас, соленого сала, ветчины. И самое характерное здесь то, что в отличие от описанных выше старинных скотоводческих праздников, где резко выступают общинные черты, праздник убоя свиней и заготовка мяса стал сугубо семейным делом. Каждая семья назначает этот день – в конце октября или в ноябре; даже дети в эти дни не посещают школу. На помощь хозяевам собираются в такие дни родственники, соседи, за что получают потом праздничное угощение. День заканчивается, как и другие праздники, музыкой, песнями, танцами.[225]225
  Там же, с. 170–171.


[Закрыть]

Эти осенние праздники убоя свиней у венгров весьма характерный образец контаминации двух традиций – оседло-земледельческой и кочевой скотоводческой.

Можно было бы указать и на другие примеры сочетания или переплетения двух хозяйственно-культурных традиций в народном календаре обычаев и праздников. Один из таких примеров – культ святых-покровителей. Известно, что святые христианской церкви (особенно в католичестве) – это часто перелицованные или даже просто переименованные древние местные божества-покровители, взятые под свою эгиду церковью, когда ей не удавалось прямо уничтожить культы этих богов, укоренившиеся в сознании народных масс.

И вот этим древним богам и позднейшим святым стали приписывать разные функции покровителей хлебного поля, урожая плодов и овощей, домашнего скота и даже диких животных. Строгого распределения функций «покровительства» между святыми, конечно, не было, однако в каждой местности люди обычно знали, какому святому надо молиться для благополучия домашнего скота и отдельных его видов.

Так, св. Антоний считался покровителем скота у итальянцев, испанцев, у населения Швейцарии; св. Василий – главным образом в странах Юго-Восточной Европы – у греков, болгар, румын; св. Мартин – у венгров, австрийцев, шотландцев, у народов Скандинавских стран, финнов и др.; Св. Георгий чтился повсеместно, но по-разному: в странах Восточной и Юго-Восточной Европы, где традиции скотоводческого хозяйства еще очень сильны, св. Георгий известен как покровитель скота, и праздник его 23 (24) апреля считается самым важным из годовых праздников; в странах же Западной и Северной Европы не отмечено никаких специфических скотоводческих обрядов, приуроченных к дню св. Георгия: там чтут этого святого как воина и победителя кровожадного дракона.

Самое же существенное проявление глубокой и именно скотоводческой традиции в мировоззрении народов Европы – это традиционное деление календарного года на два, именно на два, а не на четыре сезона. Привычное нам расчленение года на четыре сезона (зима, весна, лето, осень) отразилось в крестьянском календаре лишь косвенно. Переход от одного из них к другому не отмечен никакими работами земледельческого цикла. Зато эти переходы почти с точностью совпадают с двумя кардинальными точками скотоводческого года: перегон скота на горные пастбища в конце апреля (или начале мая) и обратный перегон его на равнину в конце октября (начало ноября). У многих народов, как раз у тех, где сохранились черты скотоводческого быта, эти две кардинальные точки ознаменованы праздниками св. Георгия и св. Дмитрия. Год делится строго пополам. «Св. Георгий лето приносит, а св. Дмитрий – зиму», – говорят болгары.[226]226
  Зимние праздники, с. 266.


[Закрыть] Такое же симметричное деление года пополам отмечено у албанцев, венгров, австрийцев, немцев, финнов (с небольшими только отклонениями по климатическим условиям): например, вместо св. Дмитрия во многих местах фигурирует как вестник зимы св. Мартин (11 ноября).[227]227
  Там же, с. 120, 139, 162, 191; Весенние праздники, с. 314; Летне-осенние праздники, 239, 254–255, 266.


[Закрыть] У кельтских народов Британских островов год в прошлом делился на две равные части, только с другими рубежами: началом лета считали 1 мая – древний праздник Бельтан, а началом зимы – 1 ноября – праздник Самхейн.[228]228
  Зимние праздники, с. 80.


[Закрыть] Именно к этим двум датам приурочивались древнейшие архаичные праздничные обряды, а также сезонные перегоны скота.

Влияние церкви слабо сказалось на ритуале народных скотоводческих обрядов, если не считать того, что католическая церковь постаралась закрепить некоторые народные обряды за днями христианских святых. Помимо этого, можно назвать разве лишь одну черту, привнесенную церковью в традиционный ритуал: в некоторые древние пастушеские праздники влился обряд церковного благословения животных. После праздничной мессы в честь того или иного святого священник обходил пригнанных к церкви животных и кропил их «святой» водой.

В настоящее время с изменившимися социальными условиями прежние пастушеские праздники утрачивают значение. Однако в социалистических странах общественные организации местами поддерживают традиционные праздничные дни – св. Георга, св. Яна и др. В Народной Республике Болгарии день 6 мая (23 апреля ст. ст.) – профессиональный праздник животноводов. Прежний магический смысл таких праздников почти повсеместно забыт.