Текст книги "Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев"

Автор книги: Э. Рикман

Соавторы: Т. Филимонова,Ю. Иванова,С. Токарев,Л. Покровская,Н. Листова,С. Серов,Т. Златковская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Самым характерным для календарных праздников М. М. Бахтин считает особые законы карнавала (понимая это слово в самом широком смысле) и родственные ему «праздники дураков», «шаривари» и т. п. В эпоху Возрождения на почве начавшегося разложения феодально-теократического строя произошел внезапный «прорыв» народной культуры смеха «в большую литературу и высокую идеологию». «Народная культура смеха, веками слагавшаяся и отстаивавшаяся в неофициальных формах народного творчества – зрелищных и словесных, и в неофициальном быту, смогла подняться до самых верхов литературы и идеологии». И это поднятие народной культуры до высокого уровня оказало огромное влияние на всю культуру Европы. «На что могли опереться, – пишет М. М. Бахтин, – идеологи Ренессанса в своей борьбе с официальной культурой средневековья? А ведь борьба их была могучей и победоносной. Книжные античные источники сами по себе не могли, конечно, послужить достаточной опорой… Чтобы открыть гуманистическую античность, уже надо было освободить свое сознание от тысячелетней власти категорий средневекового мышления, уже надо было овладеть позицией по ту сторону официальной культуры… Такую опору могла дать только тысячелетиями слагавшаяся могучая народная смеховая культура».[63]63
  Там же, с. 297–298.


[Закрыть]

Исследование «народной смеховой культуры», предпринятое М. М. Бахтиным (в какой-то мере параллельно Хейзинге), не исчерпывает, конечно, всестороннего изучения народных календарных обычаев. Оно не упраздняет классической «аграрно-магической» концепции Маннхардта и его продолжателей; скорее можно говорить о взаимной дополнительности обеих концепций. Если обряды земледельческой магии и культы вегетативных демонов восходят очевидно, к эпохе первобытнообщинного строя и раннего земледельческого хозяйства, то «смеховая культура» Бахтина отражает более позднюю эпоху – время городского быта и классового феодально-крепостнического средневекового строя. До нас же то и другое дошло в сильно перемешанном виде.

Некоторые новые историко-этнографические исследования позволяют расширить рамки изучения календарных обычаев. Не только отдельные традиционные обряды, праздники приурочены к определенным датам народного календаря, – сезонные колебания климата отзываются и на материальной деятельности и на социальной психологии населения.[64]64
  Boissevain J. Seasonal variations on some Mediterranean theme. In: «Ethnologia Europaea», vol. XIII, 1982–83.


[Закрыть]

ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ ЕВРОПЕЙСКОГО КАЛЕНДАРЯ

Т. Д. Златковская

Трудовая деятельность человека всегда требовала умения измерять время. На ранних этапах истории, в период собирательства и охоты человек ограничивался самым приблизительным отсчетом отрезков времени, связанных со сменой различных явлений природы: чередованием дождей и сухого времени, холодных и теплых сезонов, изменениями направления ветров, появлением сезонных животных, созреванием съедобных плодов, сменой дней и ночей и др. Такой отсчет времени, связанный с изменением окружающей среды, засвидетельствован этнографами в различных частях света. Например, древние обитатели северной Индии, как о том можно судить по названиям сезонов, упоминаемых в Ведах, различали периоды времени по наступлению тепла и холода например, «гришма» – жаркое время, «шишира» – прохладное время и т. п.).[65]65
  Никольский В. К. Происхождение нашего летоисчисления. М., 1938, с. 7; Селешников С. И. История календаря и хронология. М., 1972, с. 19.


[Закрыть] Деление года на два периода существовало и у древних народов Европы. На основании текста «Одиссеи» (XI, 294) можно сделать заключение о том, что годовой цикл у греков заключался в периодической смене сезонов, хотя им был известен к тому же и солнечный год (XIX, 306).[66]66
  Бикерман Э. Хронология древнего мира. М., 1976, с. 23, 24.


[Закрыть]

Кельты делили год на холодный (от праздника Самхейн) и на теплый (от праздника Белтан) периоды. Деление года на две половины существовало вплоть до первых веков н. э. и у древних германцев.[67]67
  Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Зимние праздники (далее: Зимние праздники). М., 1973, с. 139.


[Закрыть] Деление года на два периода – солнечный и дождливый – в древности существовало и в других регионах Европы. Например, на юго-востоке континента, у северокавказских племен, как о том свидетельствует календарный фриз на сосуде VIII–VII до н. э. с Северного Кавказа.[68]68
  Рыбаков Б. А. Календарный фриз северокавказского сосуда XIII–XII вв. до н. э. – В кн.: Кавказ и Восточная Европа в древности. М.: Наука, 1973, с. 158–262.


[Закрыть] Деление года на два сезона можно заметить в народных календарях до настоящего времени, например, у финнов, австрийцев, болгар, албанцев, греков и других народов.[69]69
  Зимние праздники, с. 120, 134, 162, 266, 300, 308.


[Закрыть] На них указывают и наименования некоторых месяцев у славян, восходящие к древнейшим славянским названиям сезонных периодов и более коротких отрезков времени.[70]70
  Селешников С. И. История календаря…, с. 153–154 и табл. 23; Климишин I. Поговоримо про Лiточислення. Киïв, 1965, с. 46.


[Закрыть] Счет времени по смене явлений природы у предков древних славян подтверждается и изображениями на ритуальных глиняных сосудах первых веков нашей эры, символика которых уходит в еще более глубокие хронологические слои. На этих сосудах, найденных на Киевщине, на Волыни и в Молдавии, изображены различные явления природы, соответствующие тем отрезкам времени, для которых они наиболее характерны (ростки различных растений, знак солнца, дождя и др.).[71]71
  Рыбаков Б. А. Календарь IV в. из земли полян. – СА, 1962, № 4, с. 66–89.


[Закрыть]

Наиболее наглядным способом отсчета отрезков времени были сутки с их чередованием и повторяемостью дней и ночей. Связь трудовой деятельности человека с отсчетом дней проявилась между прочим в том, что в понятие «день» включали лишь светлое (от восхода до захода солнца) дневное время (греч. ημερα, лат. dies), хотя было и понятие о календарных сутках. Счет дней первоначально чаще всего ограничивался пятью (по числу пальцев на одной руке), в дальнейшем десятью (по числу пальцев на двух руках) числами.[72]72
  Nilsson М. P. Primitive Time-reckoning. Lund, 1920, p. 324.


[Закрыть] Развитие хозяйственной деятельности человека повлекло за собой изобретение древнейших приспособлений для отсчета времени. Насколько можно судить о древнейших календарях из Полинезии, Восточной Африки, Гвинеи, Северной Сибири и других регионов, они представляли собой узелки, завязываемые (или развязываемые) на особых шнурах или ремнях ежедневно. Геродот (IV, 98) дает описание узелкового календаря, оставленного персидским царем Дарием, ушедшим в 512 г. до н. э. за Дунай с намерением покорить скифов. Он приказал подчиненным, чтобы они ожидали его возвращения лишь определенное число дней, развязывая ежедневно один узелок.

К ранним приспособлениям для отсчета времени относятся и деревянные календари, на которых счет дней отмечался зарубками. Такими календарями, как это засвидетельствовано этнографами, пользовались многие племена в Азии, Африке и Америке; весьма усовершенствованную, сложную и значительно более позднюю их форму представляют собой деревянные бруски – календари, бытовавшие у некоторых народов еще в XIX в.[73]73
  Селешников С. И. История календаря, с. 15–17; Майсторов Л. Е., Просвиркина С. К. Народные деревянные календари. – В кн.: Историко-астрономические исследования. М., 1960, вып. VI, с. 279–298; Никольский В. К. Происхождение…, с. 7.


[Закрыть] Хотя такая форма учета времени в определенных случаях может быть полезна и в настоящее время, в целом начальная стадия узелковых и деревянных календарей с засечками отражает тот период, когда отсчет времени велся от произвольно установленной точки и вне связи с астрономическими явлениями.

Дальнейшее развитие хозяйственной деятельности человека, появление земледелия и скотоводства требовало более четких точек отсчета времени, с помощью которых можно было бы определить начало и конец основных периодов земледельческих и скотоводческих работ. Годичная смена природных явлений, периоды биологического развития скота и роста растений определяли циклы сельскохозяйственных работ. Земледелец и скотовод должны были знать сроки приближения холодов зимой, теплых дней – весной, жарких и засушливых – летом, осенних дождей, время созревания злаков – осенью. Это давало возможность своевременно подготовиться к посеву, жатве, выпасу и отелу скота и к другим работам.

Связь календаря с трудовой деятельностью ярко выступает у древних европейских племен. Кельты, например, отсчитывали начало холодного периода со времени прихода скота с пастбищ, а начало теплого – от выгона скота на пастбище. Именно эта потребность способствовала усовершенствованию методов счисления времени. После того как люди заметили, что между временем и астрономическими и метеорологическими явлениями есть определенная связь, развитие календарей заметно продвинулось вперед. Очевидная повторяемость астрономических явлений дала возможность найти единицы для измерения интервалов времени. Ф. Энгельс в «Диалектике природы» отмечал, что «астрономия… уже из-за времен года абсолютно необходима для пастушеских и земледельческих народов».[74]74
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 500.


[Закрыть] Трудовой опыт убедил человека в том, что периоды работ (главным образом аграрных) следует согласовывать с движением Луны, Солнца и планет.

В этот общечеловеческий опыт древнее население Европы внесло свой вклад. Ценные сведения о пространственных и временных представлениях европейцев эпохи энеолита дают памятники трипольской культуры, распространенной в IV–III тысячелетиях до н. э. между Карпатами и Днепром. По мнению Б. А. Рыбакова, орнамент на расписной керамике, сделанной руками трипольцев, дает устойчивую картину космогонических представлений о вселенной, состоящей из трех основных элементов; земля, твердь небесная, воздушное пространство. Б. А. Рыбаков полагает, что у трипольцев были определенные представления о смене времен года и беге времени, отраженные в виде наиболее устойчивого и заметного элемента трипольского орнамента – знаменитой «обегающей спирали» с солнечными символами (обычно круг со знаком креста) в центре каждого витка. Иногда в центре обегающей спирали называется не солнце, а луна. Вероятно, нельзя считать случайными изображения 12 полумесяцев на орнаментах других сосудов. Орнамент трипольцев, также их керамическая пластика отражают идею непрерывности времени и характеризуют их обряды; солнце и луна выступают его измерителями. Весенние обряды отражены символами вспаханного поля, прорастающих семян и собак, охраняющих побеги; изображения беременных женщин воплощают в пластике ту же идею плодородия и весеннего пробуждения природы. Летний цикл праздников отражен в символах зелени, деревьях или же в теме живой воды. С праздником дня летнего солнцестояния связаны изображения женского божества на сосудах и антропоморфные подставки со следами огня. К осеннему периоду скорее всего следует отнести схему вертикального разреза мира, мирового круговорота времени и других обобщающих космогонических идей.[75]75
  Рыбаков Б. А. Семантика трипольского орнамента. – Тезисы докладов 1-го симпозиума по археологии и этнографии Юго-Запада СССР. Кишинев, 1964; Он же. Космогония и мифология земледельцев энеолита. – СА, 1965, № 1, с. 24–47; № 2, с. 13–33.


[Закрыть]

Весьма ярким примером раннего развития астрономических знаний и их использования для календаря народами Западной Европы может служить кромлех Стоунхендж, расположенный в Англии, между Бристолем и Солсбери. Это сооружение, относящееся к эпохе энеолита, представляло собой два концентрических круга, состоящих из 38 пар вертикально стоявших камней; конструкция Стоунхенджа включала также и третье сооружение из врытых в землю тесаных камней, перекрытых каменными плитами. В центре всего сооружения стоял один огромный камень-монолит, а на северо-восток от него вне сооружения – другой. Исследователи Стоунхенджа обратили внимание на то, что ось этого загадочного сооружения, проведенная от центрального монолита к внешнему, направлена к той точке горизонта, где в день летнего солнцестояния восходит солнце. Этот кромлех является, вероятно, древнейшим в Европе астрономическим сооружением для наблюдений восхода и захода небесных светил – Солнца и Луны, необходимые для определения времени.[76]76
  Stone J. F. S. Wessex before the Celts. New York, 1958; Хокинс Д., Уайт Д. Разгадка тайны Стоунхенджа. М.: Мир, 1973; Монгайт А. Л. Археология Западной Европы. М.: Наука, 1973, с. 260–261.


[Закрыть]

Подобные сооружения существовали и в восточной части зарубежной Европы. Бесспорно, что святилище-календарь гето-даков близ их столицы – Сармицегетузы (в современной Румынии),[77]77
  Daicoviciu Н. Nouvelles données concernant le sanctuaire-calendrier dace. – Dacia, 1965, N. S., IX, p. 383–385; Il tempo-calendario dacico di Sarmizegetusa. – Dacia, 1960, IV, p. 231–254; Charriére C. Le comput et le monument calendaire de Daces à Sarmizegetusa. – In: Bulletin de la Societé Prehistorique, 1963, t. LX, N 7–8, p. 410.


[Закрыть] построенный по тому же принципу соответствия двух каменных сооружений в виде кругов (о них см. ниже), но относящийся к значительно более позднему этапу развития европейского календаря, имел своих предшественников.

Сложность мировоззрения европейцев энеолитической эпохи, в котором присутствует понятие о времени и пространстве, и разработанность временных циклов обрядности могут служить свидетельством раннего и самостоятельного развития европейского календаря, хотя детали счисления времени в этот период нам неизвестны. И в более поздние периоды истории при сложении системы отсчета времени огромную роль играли длительные наблюдения над наиболее яркими астральными явлениями, имевшие целью правильное распределение человеком своих работ. Сравнительно поздние, но определенные указания на необходимость учитывать астрономические явления при определении сроков сельскохозяйственных работ можно найти у Гесиода (конец VIII–VII в. до н. э.).[78]78
  Гесиод. Работы и дни / Пер. В. Вересаева. Л., 1927, с. 380–384.


[Закрыть]

Вероятно, этим же народным и трудовым происхождением календарей объясняется присутствие и в официальных римских календарях указаний на то, когда и какая именно звезда или созвездие имеют первый или последний годичный восход.

На тесную связь календаря с циклами сельскохозяйственных (прежде всего скотоводческих) работ указывают празднества кельтов. 1 ноября справляли Самайн – праздник, когда отмечали приход скота с пастбищ и начало нового года. 1 мая совершали обряд Белтан, во время которого скот перед выгоном на пастбище проводили через дым от костров.[79]79
  Зимние праздники, с. 80, 88, 99; Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники (далее – Летне-осенние праздники). М., 1978, с. 75–77; Charriere G. Le calendrier gaulois de Coligny. – In: Bulletin et monuments Lyonnais, 1963, N 3, p. 31–38; Филип Я. Кельтская цивилизация и ее наследие. Прага, 1961, с. 175.


[Закрыть] К началу февраля, когда ягнятся овцы, относится праздник Имболе, а 1 августа отмечали день Лугнаса, совершая обряд для получения хорошего урожая, посвященный богу Лугу (Лугдуну); день Лугнаса в древних кельтских документах толковался как «время начала жатвы». Постоянные даты кельтских праздников (хотя они и дошли до нас в римской интерпретации) указывают на высокий уровень знаний и разработанность календаря у этого древнего европейского народа. Существенным подтверждением этого является указание Плиния Старшего о кельтском календаре, из которого следует, что кельты умели корректировать свой лунный календарь, проводя исправление раз в 30 лет. Ниже будет показано на примере римского календаря, как много усилий, времени и прямых заимствований потребовалось римлянам для установления этой корректировки лунного и солнечного года.

Высокий уровень календарей, достигнутый в результате самостоятельного развития знаний и трудового опыта, можно отметить и у других древних европейских народов. В этом отношении большой интерес представляет уже упоминавшееся выше святилище даков, племен, занимавших в древние эпохи земли современной Румынии. Святилище, расположенное близ их столицы Сармицегетузы, играло одновременно роль календаря. Оно представляло собой круг, состоящий из 180 каменных столбов, по которым следили за движением солнца. Круг был разделен 30 более толстыми столбами на 30 групп. Исследовав структуру этого оригинального календаря, ученые пришли к выводу, что год даков содержал два полугодия по 180 дней, был подразделен на 12 равных месяцев; а каждый из месяцев делился на пять периодов по 6 дней. Еще больший интерес представляют собой сооружения внутри круга из каменных столбов – это круг из 68 деревянных столбов и вписанная в него подковообразная конструкция, состоящая из 34 деревянных столбов. Это приспособление давало возможность дакийским жрецам-астрономам раз в 34 года корректировать допущенную ошибку, сведя ее до незначительной величины (1,77 дня в 34 солнечных года). Учитывая, во-первых, то обстоятельство, что святилище-календарь был воздвигнут между 89 и 101 г. н. э., когда римская агрессия в Дакию только начиналась, когда о глубоком проникновении римской культуры (и астрономии, в частности) говорить еще рано, и, во-вторых, оригинальность дакийского календаря и метода его корректировки, можно сделать вывод о том, что даки длительным и самостоятельным путем пришли к созданию своего календаря, столь близкого к современному европейскому летосчислению.

Дни солнцестояний и равноденствия были хорошо известны древним европейским народам. Так, древние германцы справляли праздник середины зимы; в древности англичане отмечали новогодний праздник 25 декабря; праздники, справляемые швейцарцами с 25 декабря по 6 января, носят следы древнего культа солнца. К языческому периоду истории религии румын относится возникновение праздника Крэчун, справлявшегося в день зимнего солнцестояния. Древние греки отсчитывали год от первого новолуния после летнего или зимнего солнцестояния, от весеннего или осеннего равноденствия. Дни солнцестояний были известны древним финнам и другим древним народам Европы.[80]80
  Зимние праздники, с. 85–86, 119, 148, 153, 182, 204, 208, 270, 308.


[Закрыть] Языческий культ солнца был широко распространен в древнеславянском мире, где дни зимнего и летнего солнцестояния были хорошо известны.[81]81
  Обширную литературу по этому вопросу см.: Иванов В. В., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974, с. 180–258; Зимние праздники, с. 204–270; Токарев С. А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX – начала XX в. М.; Л., 1957, с. 108–109.


[Закрыть]

Приведенные примеры служат указанием на уровень астрономических знаний и создание самостоятельных календарных систем у европейских народов задолго до того времени, когда Рим мог оказать на них свое воздействие. Тем не менее изучение развития и сложения римской системы счисления времени чрезвычайно важно для истории европейского календаря. Оно важно потому, что путь развития римского календаря, сравнительно хорошо освещенный античной литературной традицией и эпиграфическими документами, в значительной степени восполняет лакуны в описании пути сложения календарей других племен и народов Европы; можно полагать, что эти народы, вырабатывая свою систему счисления времени, в общих чертах прошли тем же путем. Бесспорно и то обстоятельство, что римская календарная система в конечном итоге усовершенствовала и унифицировала доримские календари, оказав нивелирующее влияние не только на систему летосчисления, но и на наименование отдельных ее единиц.

Римский календарь прошел длительный путь развития, прежде чем он достиг той системы счета времени, с которой познакомились народы раннесредневековой Европы.[82]82
  Исследования о римском времяисчислении многочисленны. Среди них следует отметить: Mommsen A. Die alte Chronologie. – Philologus, Bd. XII, 1853; Idem. Zweiter Beitrag zur Zeitrechnung der Griechen und Römer. Leipzig, 1859; Mommsen Th. Die Römische Chronologie bis auf Caesar. Berlin, 1859; Мarquardt Y. I. Römische Staatverwaltung. Berlin, 1873; Hartmann С. E. Der Römische Kalender. Leipzig, 1882; Fowler W. The Roman Festivals. London, 1908, p. 1–19; Ginzel F. K. Handbuch der mathematischen und technischen Chronologie. Leipzig, 1905–1914 (критику этой работы см.: Лебедев Д. К истории времясчисления у евреев, греков и римлян. – Журнал Министерства народного просвещения. Новая серия, ч. I, 1914, с. 262–299; ч. II, 1914, с. 159–228; ч. III, 1914, с. 95–153); Samuel А. E. Greek and Roman Chronology, Calendars and Years in Classical Antiquity. München, 1972; Бикерман Э. Хронология, с. 38–46. В общих трудах по истории времяисчисления о римском календаре см.: Селешников С. И. История календаря…, с. 53–54; Никольский В. К. Происхождение…, с. 18–19; Идельсон Н. История календаря. Л., 1925, с. 51–56; Черепнин А. В. Русская хронология. М., 1944, с. 12–13; Климишин I. Поговоримо…, с. 16–20; Времяисчисление у древних и новых народов. Казань, 1884, с. 9–15.


[Закрыть]

Наиболее древний из римских календарей, о котором у нас имеются сведения, был в употреблении у римлян в середине VIII в. до н. э. Его введение приписывают первому легендарному царю Ромулу или же относят ко времени его правления. Год был разделен на 10 месяцев и состоял из 304 дней. Каждый месяц имел только порядковый номер, другие их наименования в то время отсутствовали, число дней в каждом из месяцев у римлян и других италийских племен (альбанов, тускуланов, арикинов и др.) было различным: оно колебалось от 16 до 39. Свидетельств древних писателей о столь укороченном годе у римлян в ранний период их истории (ошибка достигала, как видим, 60 дней) дают основания предполагать, что речь идет о 10-месячном периоде, когда земледелец совершал свои главные работы; при этом два зимних месяца в расчет не принимались. Подобные соображения находят подтверждение в том, что и труд Гесиода разделен на 10 разделов, соответствовавших трудовым циклам работ, простиравшихся до времени зимнего солнцестояния. Сам факт деления года в ранний период истории Рима на 10 отрезков подтверждается тем, что и в более позднее время 10-месячный срок оставался сроком уплаты податей, процентов по ссудам, наиболее распространенным временем перемирий, ношения траура.

Деление на дни в «календаре Ромула» (как о том можно судить по их неравномерному распределению внутри месяцев) определялось не по фазам луны, вероятно, по иным явлениям природы. В этом смысле наиболее ранний из римских календарей не был ни лунным, ни солнечным, ни лунно-солнечным (т. е. системой, уравновешивающей солнечный и лунный год).

К концу VIII в. до н. э. четыре первых месяца года получили названия март (martius), апрель (aprilis), май (majus), июнь (junius). Остальные шесть месяцев продолжали сохранять числовые обозначения: quintilis – пятый, sextilis – шестой, september – седьмой, october – восьмой, november – девятый, december – десятый.

Объяснение названий, которые получили четыре первых месяца римского года, столь четко звучащие в наименованиях месяцев у многих современных народов, можно найти в глубинных пластах древнеиталийской религии.

Среди этих месяцев март, посвященный богу Марсу, занимал особое место. Это был период бурного возрождения сил природы, победы тепла и весны, т. е. тех явлений, которые ассоциировались с началом жизни, и от которых, по представлениям древних римлян, было естественно отсчитывать начало года: с 1-го числа марта первоначально (вплоть до 153 г. до н. э.) начинался древний римский год. С этим связано совершение в марте обряда, посвященного богине Анне Перенне. Хотя сам обряд известен нам плохо, о характере культа Анны Перенны свидетельствует этимология имени и прозвища богини: имя Анна происходит от слова annus – год, а прозвище Perenna – от глагола perennare – «прожить год до конца». Возможно, Анна Перенна была божеством, олицетворявшим годовой цикл.[83]83
  Fowler W. The Roman Festivals, p. 52–53; Календарные обычаи и обряды у народов зарубежной Европы. Весенние праздники (далее – Весенние праздники). М., 1977, с. 16.


[Закрыть]

Март и вся мартовская обрядность имела ярко выраженную аграрную направленность. Марс считался не только богом войны, но олицетворял также силу и мощь природы в период ее оживления, был защитником и покровителем растительности. Марса как аграрное божество характеризуют многие моменты в его культе, к нему обращали моления о защите плодородия полей, садов, виноградников. Сами жрецы Марса в начале и конце вегетационного периода совершали ритуал, включавший танцы с прыжками и подскоками, которые, как верили, должны были увеличить рост хлебов. Их процессии со щитами имели целью изгнать злые силы, приносящие вред людям и урожаю, в частности всходам зерна. Аналогичную направленность имели и другие обряды марта месяца (мамуралии, либералии).

В отличие от марта название «апрель» произошло не от имени бога, а от глагола aperire – показывать, обнаруживать. Уже Варрон и другие древние авторы объясняли название месяца появлением всходов растений и рождением молодняка. В этот месяц следовало мотыжить землю, полоть и особенно внимательно ухаживать за молодым скотом. Один из обрядов этого месяца имел целью уберечь молодые всходы и вообще растительность от всевозможных напастей. Именно такими были апрельские обряды Фордицидиа, Флоралиа, посвященные божествам земли (Теллусу, Церере, Флоре); другие празднества апреля, например Парилиа, были связаны с пастушескими культами. Впрочем, между теми и другими празднествами была тесная связь.[84]84
  Fowler W. The Roman Festivals, p. 33–43; Roscher W. Ausführliches Lexikon der griechischen und römischen Mythologie. Leipzig, 1884–1890, s. v. Mars.


[Закрыть]

По наиболее распространенной версии, май получил свое название от имени богини Майи, бывшей у римлян одним из божеств земли, плодородия, покровительниц женщин. Майские календы (1 мая) были днем освящения ее храма и приношения ей жертв. Есть и иные предположения: по одному из них название мая происходит от слов major (больший), majestas (величие, достоинство); по другому – от того же имени Майи, которую считают, однако, жрицей богини земли – Доброй богини (Bona dea), а не самим божеством.[85]85
  Fowler W. The Roman Festivals, p. 98–100.


[Закрыть]

Обычно считается, что название июня происходит от имени богини Юноны, которой были посвящены календы июня. Однако есть и другие версии происхождения названия июня: например, от слова junior («более молодой, юный»). Первая из упомянутых версий кажется все же более убедительной и потому, что в римских календарях иногда присутствует другое название июня – Junonius и Junonalis, явно происходящие от имени Юноны; и потому, что культ Юноны – жены Юпитера, богини – покровительницы женского начала, плодородия, спасительницы Рима и охранительницы жизни более всего соответствовал периоду созревания плодов.

Март, май, квинтилис и октябрь имели по 31 дню, остальные месяцы – по 30.

Реорганизация римского календаря произошла в VII в. до н. э., античная литературная традиция приписывала ее второму легендарному царю Рима – Нуме Помпилию. Это был календарь, основанный на чередовании фаз Луны от новолуния до новолуния, продолжающихся 29 с половиной дней. Появление в Риме лунного календаря, давшего основу для более четкого, чем «календарь Ромула», отсчета отрезков времени, было связано с прогрессом астрономических знаний, в основе которого лежало дальнейшее развитие и усовершенствование трудовых навыков человека в земледелии, скотоводстве, мореплавании. Через стадию появления лунных календарей задолго до римлян прошли народы Древнего Востока – вавилоняне, иудеи, китайцы. Лунный календарь, сложившийся помимо римского влияния, был этапом также и в истории календаря древних европейских народов.

Известно, что кельты исчисляли время по количеству ночей и что их календарь был основан на наблюдениях за луной. Счет времени по числу ночей вели и древние германцы. В английском языке до сих пор существует название отрезка времени в две недели – fortnight – «четырнадцать ночей», являющееся пережитком лунного календаря.[86]86
  Филип Я. Кельтская цивилизация…, с. 175; Бикерман Э. Хронология…, с. 10–11, 30; по сообщению Цезаря (De bel. Gall., VI, 18); началом суток у кельтов считалась ночь; и аналогичные сведения о германцах, ведших счет времени по количеству ночей, дает Тацит (Germ., 11).


[Закрыть] Лунный месяц в качестве основной меры времени использовали афиняне. Греческое слово μην связано с названием луны.[87]87
  Аристотель сообщает (Ath. Pol., 43, 2), что год в Афинах исчислялся по луне; Бикерман Э. Хронология…, с. 23–33; Зимние праздники, с. 308–309.


[Закрыть] Древние финские племена до перехода к земледелию вели счет времени по лунным месяцам.[88]88
  Зимние праздники, с. 119.


[Закрыть]

Однако сведения о лунных календарях древних жителей Европы все же скудны; данные о римском лунном времяисчислении (важные и сами по себе) в какой-то мере могут восполнить этот пробел.

Календарь, который условно называют «календарем Нумы», давал возможность почти точного отсчета лунных месяцев и приближался к фиксации лунного года. К десяти установленным «календарем Нумы» месяцам были прибавлены в конце года январь (januarius) и февраль (februarius). Название января происходит от латинского слова janua – «вход» или от Janus – имени бога Януса. В наиболее ранних упоминаниях Янус фигурирует как бог небесного свода, открывающий ворота солнцу в начале и закрывающий их в конце дня. Такому представлению о Янусе, регулирующем движение солнца, соответствует и характер посвященного ему месяца, когда после зимнего солнцестояния начиналось удлинение дня. И в более позднее время, когда год был поделен на 12 месяцев, римляне связывали Януса со счетом времени: ему были посвящены 12 алтарей, соответствующие 12 месяцам в году. Более всего Янус известен как божество входа (в жилище, на форум, на рынок и т. п.), но в то же время и как божество выхода, чем объясняется двуголовый облик Януса («двуликий Янус»). С этим же представлением о Янусе, как о божестве входа, связана вера в его покровительство всяким начинаниям, всякому началу. Так же, как Юноне, ему были посвящены календы каждого месяца; с упоминания Януса начинали заклинания, ему приносили в начале года жертвы во время одного из торжественных римских празднеств, называвшихся Агониа.[89]89
  Roscher W. Ausführliches Lexikon…, s. v. Janus, S. 32, fl.; Fowler W. The Roman Festivals, p. 281–289.


[Закрыть]

Название февраля – первого весеннего месяца в Риме происходит от слова februm, которым обозначали особый инструмент для ритуального очищения, и соответствующего ему глагола februare – очищать. В феврале начинали основные весенние полевые работы – пахоту, сев, занимались работами по саду – обработкой почвы и культивацией деревьев. Обряды очищения сопутствовали этому ответственному периоду сельскохозяйственной деятельности.

Число дней в 12 месяцах распределялось следующим образом: март, май, квинтилис и октябрь имели по 31 дню, остальные месяцы по 29; исключение составлял февраль, содержавший 28 дней. Как можно заметить, и общее число дней в году (355), и количество дней в каждом из месяцев (за исключением февраля) было нечетным. В этом, как и в некоторых других чертах римского календаря, проявились не столько недостаточность астрономических знаний, сколько суеверие и чрезмерно большая роль в идеологической жизни римлян жреческой коллегии понтификов (во главе ее стоял pontifex maximus – верховный жрец). Ведавшая календарем и проведением празднеств коллегия понтификов оказывала сопротивление любым новшествам в этой области и поддерживала суеверия. В данном случае расхождение с числом дней в лунном годе, содержавшем 354 (29,5 дней Х 12) дня, объясняется предпочтением, которое отдавали римляне нечетным числам как благоприятным перед четными – несчастливыми. Это суеверие было воспринято римлянами от древних италийских племен, оно оказало влияние и на пифагорейцев.

Лунный характер календаря Нумы объясняет тот особый счет дней времени, которого придерживались римляне. В каждом из месяцев были три особых дня – календы, ноны, иды, от которых велся счет дням. Первое число каждого месяца называлось календы (calendae, kalendae); оно объявлялось младшим понтификом определенной магической формулой, в которой несколько раз повторялось слово calo – «я выкликаю» (от calere – выкликать), что дало название первому дню. Слово «календы» в свою очередь легло в основу слова «календарь»: в календы должники были обязаны выплачивать проценты по долгам, которые фиксировались в особом списке (calendarium, kalendarium). Нонами (nonae) называли седьмые числа марта, мая, квинтилиса и октября и пятые числа остальных месяцев. Идами (idus) считали 15-е число тех месяцев, в которых ноны падали на 7-е число, и 13-е число тех месяцев, в которых ноны падали на 5-е число.

Счет дням велся от одного из этих трех рубежей («такой-то день до майских ид», «такой-то день до апрельских календ», «до январских нон» и т. п.). Календы падали на дни новолуний, иды – дни полнолуний, ноны совпадали с появлением первой четверти луны. В таком подсчете дней в месяцах легко уловить метод счисления по новолуниям, первым четвертям луны и дням полнолуния, который характерен для лунных календарей. Этот же метод отсчета дней в месяцах сохранялся и тогда, когда календарь у римлян стал солнечным.

Несовершенство лунного календаря Нумы, расхождение его года с солнечным тропическим годом (т. е. промежутком времени между двумя последовательными весенними равноденствиями) стало вскоре очевидным. Была нарушена прямая связь между праздниками, главные из которых у римлян были аграрными празднествами и, естественно, должны были совпадать с сезонными явлениями природы, и календарем, который должен был согласоваться с движением солнца, а не луны.[90]90
  Связь празднеств с календарем особенно ярко проявилась в календарях древних греков, у которых названия месяцев обычно происходили от названий праздников, отмечавшихся в соответствующем месяце (см.: Бикерман Э. Хронология…, с. 24).


[Закрыть] Попытка согласовать лунный год с солнечным была предпринята в Риме только в середине V в. до н. э., но она была подготовлена более ранним планом исправления календаря.

Уравнение тропического, истинно солнечного года с лунным наталкивалось на трудную для римлян того времени задачу: целое число лунных месяцев не укладывалось в один солнечный год. Надо было подыскать такое их число, которое бы без остатка укладывалось в целое число солнечных лет.

Многие исследователи полагают, что усовершенствование календаря было заимствовано римлянами у греков и египтян.[91]91
  Mommsen Th. Die Römische Chronologie…, p. 29–30; Лебедев Д. К истории времяисчисления…, с. 125–153.


[Закрыть] Для этого есть основания. Метод уравнения лунных лет с солнечными, примененный римлянами, весьма схож с тем, который еще в VI в. до н. э. был предложен греческим астрономом Клеостратом. Он высчитал, что 8 солнечных лет равны 2922 суткам или 99 лунным месяцам, в которых 48 месяцев содержат по 29 суток и 51 месяц по 30 суток каждый. Этот восьмилетний цикл (октаэтерида), в котором солнечные годы совпадают с целым числом лунных месяцев, во времена Клеострата был принят в Афинах.

Такой метод согласования солнечного и лунного календаря был положен римлянами в основу календарной реформы. Поделив октаэтериду пополам, римляне установили четырехгодичный цикл, вставляя при этом один раз в два года добавочный месяц – мерцедоний (mercedonius). Название месяца производят от глагола mercere – увядать (месяц увядает, чтобы через два года возникнуть вновь); есть и другие объяснения его названия; от merces – плата (месяц расплаты). Он содержал попеременно то 22, то 23 дня; добавления этих вставляемых дней (dies intercalares) производили в феврале. При этом, чтобы не прогневить богов, которым был посвящен февраль, делали это не в конце (когда это было бы, как думали, очень уж заметно), а между 23-м и 24-м числами этого месяца. Четырехлетний цикл содержал, таким образом, 1465 дней: первый год – 355 дней, второй – 377 (355 + 22) дней, третий – 355 дней, четвертый – 378 (355 + 23) дней. Средняя продолжительность одного года была при этой системе счисления равна 366,25 дня (1465:4), т. е. была больше естественного (тропического) солнечного года на 1,01 (366,25– 365,24) дня.