Текст книги "Темные Дни (ЛП)"

Автор книги: Джус Аккардо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 24

Остался один день...

Первое, что я услышала, когда проснулась на следующее утро, это крик. На самом деле, какие-то проклятия. Слова, которые заставили бы любого уважающего себя байкера призадуматься. Это не был голос, который я узнала, поэтому, я предположила, что охота мамы за Обжорством прошла успешно. Два готовы. Ещё четыре.

Следующее, что я поняла, это то, что я не была в постели.

Снова лунатизм. Это, должно быть, стресс по всему происходящему. На этот раз я закончила тем, что свернулась под своим столом. Раскручивая себя, я отодвинула стул и выползла наружу.

В мое отсутствие, Смоки воспользовался пустой постелью. А точнее моей подушкой. Если бы я нашла след слизи собаки-демона в любом месте рядом с ним, то для него все было бы кончено. Я подняла простынь, встряхивая кровать и вытрясая из него сон. Он посмотрел на меня, два раза тявкнул, а затем исчез в облаке вонючего черного дыма. Испаряться, чтобы делать все, что он делал весь день, это не вызывает сомнений. Я отказалась от попыток избавиться от него. Он несколько раз пригождался. Кроме того, я отчасти привыкла к его присутствию.

К счастью, это была суббота, что означало, что мне не нужно было волноваться о школе. Я вспомнила последнюю ночь и все, что сказал Лукас. Мама была оптимистом, а не я. Независимо от того, как я с ним боролась, я знала, что он был прав. У нас не было вариантов. Я не могла заставить его отдать Гнев кому-то другому. Он никогда не сможет жить с самим собой. Не имело значения, что мы чувствовали, или сколько времени мы оба ждали, чтобы найти друг друга. Исход был неизбежен с самого начала. Лукас знал это с того момента, как вошел в кабинет, даже если я этого не знала.

Что касалось помощи Саймона, без реальной подсказки, мы понятия не имели, где начать искать, и времени было мало. Оставался всего один день, а мама призывала меня быть реалисткой. Я знала, что не сдамся, я была слишком упряма ​​для этого, но в сердце, я не считала, что мы смогли бы найти ответ вовремя.

Было два способа, как я могла к этому подойти. Я могла сделать то, что делала всегда – отвернуться и отстраниться. Потеря Лукаса все равно бы на меня повлияла, потому что я была в точке не возврата. Я влюбилась, и влюбилась сильно. Я хотела иметь шанс узнать о нем все. Какие продукты он любил и какие ненавидел. Я хотела узнать обо всех его раздражающих привычках и иметь возможность жаловаться на них своим друзьям. Чтобы идти рука об руку на публике, греясь на солнышке...Но этого никогда не случится, и дальше все будет только хуже.

Для меня.

Но Лукас сказал, что в этот раз возвратиться ему будет легче, так как у него будет за что хорошее держаться. Спокойствие.

Другой вариант это сделать лучшее для Лукаса. Я могла бы провести время с ним вместе, то немногое, что у нас оставалось. Мама не хотела, чтобы я участвовала в поиске других Грехов? Хорошо. У меня были более важные дела. Я могла бы сжать так много хороших воспоминаний, что дало бы Лукасу нечто реальное, за что стоит держаться.

Будучи своего рода девушкой прыгни-не-зная-куда, я решила сделать именно это.

Я собрала одежду и прошла на цыпочках в ванную. Я слышала, как мама передвигалась внизу, но надеялась выйти из дома, не сталкиваясь с ней.

Когда я, наконец, добралась до офиса, все было тихо. Похоже, что я была одна. Я была осторожна, чтобы не позволить двери хлопнуть, когда проскользнула на улицу на солнечный свет. Мама могла проспать ядерную войну, но, когда она просыпалась, то неё слух был, как у собаки на стероидах.

– Ты рано встала.

– Да, – сказала я, шаркая к тротуару. Да уж, очень скрытно. Я не была уверена, что даже пыталась. – Что-то необходимо сделать, что-то решить. Все как обычно.

Мама сделала шаг вперед.

– Ты куда?

– Хм, я хотела попасть в магазин ремесел.

Она выглядела смущенной.

– Ремесел? С каких пор ты занялась макраме?

– Я думала сделать тебе картинку из макарон для холодильника. Может быть, милый маленький котенок. Или оборотень? – я закатила глаза и сделала еще один шаг к тротуару. – Не для меня. Для Лукаса.

И вот так просто она прогулялась до машины, держа ключи в руке.

– Я пойду с тобой, – она протянула ключи и мелькнула улыбкой. – Хочешь повести?

Мне не нужно было думать дважды. Автомобиль мамы, белый Мустанг 2011 года с черными и красными полосами, был обычно для меня закрыт. Я схватила ключи и скользнула в гладкое кожаное кресло водителя, прежде чем она могла передумать.

Мы ехали всю дорогу молча, мама разбила тишину только тогда, когда мы остановились на парковке Майклс.

Я потянулась к дверной ручке, но мама откашлялась.

– Я ни разу не пожалела об этом. Ты должна это знать.

Я не спросила её, что она имела в виду. Я знала. Отпуская ручку, я откинулась на сиденье и повернулась в сторону. Она выглядела грустной.

– Ты весь мой мир, Джесси. Ты и твой отец. И я знаю, тебе кажется, что то, через что мы проходим, не стоит того, но я уверяю тебя, стоит. Каждую минуту, которую я проводила с ним, заимствованная, похищенная или любая другая, стоит всех тех моментов, которые я провожу в разлуке от него.

– Извини за то, что я сказала.

Она расстегнула ремень безопасности и повернулась ко мне лицом.

– Не извиняйся. Никогда не извиняйся за то, что ты говоришь мне, что думаешь. Но не будь невосприимчивой. Я сделала свой выбор, и я никогда не оглядывалась назад.

– Я знаю, что ты сказала мне не привязываться...но так случилось, – я сделала глубокий вдох. – Ты скажешь, что это носит лишь временный характер, и что мои чувства исчезнут, но я не такая. Я не знаю, что чувствую к нему на самом деле, но я знаю, что меня это волнует, и я знаю, что мысль о том, что я не увижу его снова, не дает мне дышать.

– О, милая. Твой дед сказал мне то же самое. Я была младше тебя, когда встретила Дэмиена, и я знала это. С того момента, когда я увидела его, я знала. Никогда никого не будет для меня, кроме него.

Я была в опасной близости к тому, чтобы заплакать.

Она взяла меня за руку и сжала.

– Хочу ли я этого для тебя? Конечно, нет. Я хочу, чтобы ты нашла кого-нибудь нормального и наслаждалась этим. Я хочу, чтобы ты пошла в колледж и вышла замуж. Я хочу, чтобы ты нашла настоящую традиционную работу, которая не предполагает смертельную опасность и кровопролития. Я хочу, чтобы ты была нормальной. Но, как ты отмечала уже много раз, ты не обычная. Может быть, будет кто-то для тебя по линии, а может быть, и не будет. Но ты не можешь избежать любви, потому что ты боишься пораниться, и ты не можешь выбрать, в кого влюбиться. Если Лукас является правильным человеком, то, извини, ты должна пройти через это.

Другая мама, возможно, приукрасила бы вещи. Сказала бы мне, что это была просто щенячья любовь и заверила меня, что в один прекрасный день мой белый рыцарь придет и сделает все, чтобы мои мечты сбылись. Но это было полное дерьмо. И моя мама никогда не лгала мне. В этом мне повезло.

Отчасти...

Мы быстро оказались в магазине, что меня вполне устраивало. Мама была немного очарована всеми цветами пряжи. Бесстрашный монстр сердцеед. В другой жизни, она, должно быть, была вяжущей носочки мамой. У меня был мысленный образ моей мамы, вяжущей чехлы для чайников. Или, даже ещё более странно, вяжущей чехлы для ножей.

– Художник? – мама протянула полиэтиленовый пакет с большим блокнотом, цветными карандашами и набором акварельных красок. – Я предупреждаю тебя заранее. Если я поймаю его, пишущим тебя голой, то он покойник.

– О, это печально.

Я бросила ей ключи, когда приблизилась к Мустангу. Она вздрагивала по всему пути. Каждый раз, когда я резко поворачивалась или шла слишком быстро. Чтобы сохранить рассудок, и свои нервы, я дала ей повести машину до дома.

– Не двигаться, – дышал хриплый голос в моем ухе. Я собиралась повернуться, когда что-то застряло в моей пояснице.

Я подняла руки, полиэтиленовый пакет с материалами для Лукаса упал.

– Не двигаться.

С другой стороны автомобиля мама застыла.

– Это моя дочь.

Ее голос был обычным. Для любого слушателя, как будто она заказывала кофе или разговаривала со старым другом. Я? Я могла слышать едва уловимый яд в её голосе.

– Шаг назад, – отрезал голос. – Переместитесь к кустам.

Мама кивнула, поднимая свои руки, чтобы он мог их видеть.

– Я перемещаюсь к этим кустам.

Мужчина сказал:

– Милая машинка. Я заслужил её. Ключи. Дай мне свои ключи и бумажник.

– Прекрасно. Я просто собираюсь положить их вниз, – её рука вытянулась, ключи болтались на большом пальце. Немного нагибаясь, она повторила. – Я просто собираюсь положить...их...

Держа глаза на мне, она мне кивнула.

– Вниз.

Я упала на колени, когда она бросила ключи в лицо мужчины. Он отшатнулся, и я побежала вперед. К сожалению, я не убежала далеко. Что-то зафиксировалось вокруг моей лодыжки, вырывая мою ногу и роняя меня на землю. Воздух вылетел из моих легких со свистом, когда тень человека замаячила над головой. Шаря в кармане, я нащупала нож-бабочку. Это была одна из тех вещей, без которых я никогда не выходила из дома. Но когда мои пальцы коснулись прохладного железа, я встала на ноги.

Следующие несколько секунд были размыты. Туманные акварельные воспоминания. Они были больше похожи на черный туман. Я почувствовала першение в задней части моего горла и громкий звук, который отозвался в каждом из моих конечностей.

Плавающая голова и жжение в глазах, в сочетании с усиливающейся болью, заставляли меня чувствовать себя немного нездорово. Возможно, был и крик, но я не могла быть уверена.

Первое, о чем я подумала, черт, он выстрелил в меня. В меня. Я выживала в таких случаях, которые заставили бы Рэмбо сойти с ума, а какой-то обычный чувак с пистолетом пришел и уложил меня? Где, черт возьми, здесь поэзия?

Но он не стрелял в меня. Пистолета даже больше не было в его руке.

Он был в моей.

Но это было не все. Мало того, что пистолет был не там, где он находился изначально, я тоже была не там. Минуту назад я смотрела вниз на мужчину с покрытым угрями носом, с пистолетом и с неприятным запахом изо рта, а сейчас я стояла позади. С пистолетом.

Я была смущена. Я не могла двигаться так быстро. Плюс, я была уверена, что смогла бы запомнить то, что делала. Это напомнило мне о том, как перемещался мой папа, по теням, но потомство демонов и людей не могло этого делать.

Но обо всем по порядку. Мужчина развернулся, как будто был удивлен тому, что случилось, как и я. Я использовала это в свою пользу. Мое джинсовое колено ударило его, он рухнул, как мешок с кварцем.

– Что... – начала мама, затем кто-то за нами вздохнул.

Я проследила за её взглядом, в стороне, возле нескольких автомобилей, была маленькая девочка в лакированных туфельках и белоснежных носках до колена. Та самая маленькая девочка, которую Мередит представила мне в школе.

Ава...ака Жадность.

ГЛАВА 25

– Ава, – выдохнула я.

– Кто?

Я схватила маму за руку и побежала.

– Жадность. Это Жадность!

Она колебалась, но все-таки побежала рядом со мной, пытаясь достать свой телефон из кармана.

Глаза Авы расширились, и она сорвалась с места. Она промчалась через остальную часть участка на улицу. Визжали шины и раздавались сигналы, когда она проигнорировала встречное движение и направилась в парк.

– Мы должны разделиться, – фыркнула я, когда мы подошли к входу. – Одна из нас пойдет через главные ворота, другая – в обход. Лукас сказал, что Грехи связаны ограничениями человеческих тел, которыми они завладели. Она технически просто ребенок. Как быстро она может двигаться?

Мама покачала головой.

– Она ребенок, который может превратить людей в сумасшедших, готовых ограбить тебя любой ценой!

– Не время для маминых штучек. Грех в парке. Прямо перед нами. Ты действительно собираешься позволить ей уйти?

Удар ниже пояса, но ей нужно было увидеть более широкую картину. У нас был только один день в запасе, и возможность представилась нам на хорошем блестящем блюдце.

Через некоторое время она кивнула и вытащила телефон.

– Ты идешь здесь. Держи дистанцию ​​и пиши мне, если она поменяет направление.

Последний раз взглянув на меня, она побежала в другую сторону, направляясь к задним воротам Парка Пенанса. Я смотрела, как она исчезает, прежде чем сделать глубокий вдох и двинуться в парк.

Все было тихо. Было самое начало дня, и воздух был холодным. Большинство людей отказались от площадок на улице, выбирая игры в помещении. Парк оставался открытым круглый год, холмы идеально подходили для катания на санках, но, как правило, он оставался безлюдным ​​после Дня Труда.

Я прошла возле качели и бейсбольного поля и не видела Аву, но две маленькие девочки, десяти-двенадцати лет, боролись за куклу Барби, пока их матери пытались их разнять. Они пинались и кричали друг на друга, растерянные женщины делали все возможное, чтобы исправить ситуацию. Но я не могла им ничем помочь, только разве что найти Аву, поэтому я продолжила идти.

Когда я прошла возле решетки, то на мгновение поймала её взглядом, но она исчезла в кустах позади зоны для пикника, направляясь к павильону. Я вытащила свой телефон, написала маме «Направляется к павильону», и бросилась бежать.

– Вы не сможете остановить нас, – сказала Ава, когда я вошла во двор. Она стояла на вершине каменной стены, которая граничила с павильоном, в тени большого соснового дерева. Она хихикнула, звук, который заставлял легко забыть, что это была не совсем невинная маленькая девочка, стоящая передо мной, а древнее зло, которое полно решимости вызвать хаос. Столкнуться лицом к лицу милым, казалось бы, невинным ребенком. – Мы будем свободны в этот раз. Они позаботятся об этом.

Я остановилась, когда столкнулась с большим дубом на краю тента и шагнула в тень, чтобы уменьшить блики солнца.

– Они? Мередит не работает в одиночку?

Она снова хихикнула, затем указала пальцем слева от меня. Мама пришла с другой стороны и стояла в нескольких футах от нас. Мы обе могли достигнуть ребенка, но шансы, что она не убежит раньше нас, были невелики. Если она зайдет в павильон, то было слишком много способов, которыми она сможет скрыться от нас.

– Вы ничего не знаете. Это намного больше вас, глупые Даркеры. Это судьба, формировавшаяся столетиями подряд.

Я фыркнула, зарабатывая строгий взгляд от мамы. Она была серьезной, но этот ребенок заставлял меня смеяться.

– Судьба? Кто-то смотрит слишком много субботних утренних мультфильмов. Нет такой вещи.

Ава усмехнулась. Это выглядело неуместным. По-настоящему тревожное выражение на лице, которое должно было быть таким невинным.

– Ты, Джесси Даркер, собираешься выяснить, что это не так. Трудный путь.

Она сделала шаг, вздрагивая, простое подергивание ногой, намекающее на то, что она собиралась бежать. Я не думала, только среагировала.

Мой разум отправил необходимые импульсы мозгу, командуя ногами, чтобы двигаться вперед, но не было никакого движения. Вместо этого, что-то загудело в моей голове. Стук по моему черепу. Последовало сильное чувство головокружения, затем тьма. Что-то тяжелое и черное и, как ни странно, комфортное, окутало меня в свои объятия.

Окружающий мир померк и скрылся. На следующую секунду я стояла на каменной стене позади Авы, пятки моих кроссовок балансировали над краем, и голова плавала, как олимпийский чемпион. Я потянулась к ней, не задумываясь, рука закрыла маленький рот, пальцы сжались под её носом.

Она изо всех сил боролась, чтобы сбросить меня, но Грех или нет, она физически была просто ребенком. Когда её тело обмякло в моих руках, я выпустила её нос, и осторожно спустила её вниз на землю.

Когда я посмотрела на маму, её лицо было бледным, и её взгляд испугал меня больше, чем что-либо.

***

Как и я, мама никуда не выходила без вещей первой необходимости. Кварцевый порошок, клейкая лента...наручники.

Она вытащила блестящие металлические наручники из небольшой коробки под задним сидением Мустанга.

– Осторожно, – сказала она, протягивая их мне.

Металл был прохладным в моих ладонях, серьезное отличие от тепла маленьких рук Авы. Я установила первую часть на место, затем другую, затем бросила быстрый взгляд вокруг, чтобы убедиться, что никто не смотрит на нас. К счастью, путь был свободен.

Даже я не смогла бы придумать оправдание тому, почему мы заковали в наручники маленького ребенка и положили её на заднее сиденье нашего автомобиля.

– Хорошо, что она украла тело малыша, да? Провести её через парк было легче. Помоги мне положить её в машину?

Как только мы расположили Аву, я поднялась на пассажирское сиденье. Мама завела двигатель, и мы двинулись с места. Это заняло лишь пять минут. Мы обе думали об этом, о том, что произошло не один раз, а два раза, меньше, чем за час. Мама была той, кто набралась мужества, чтобы заговорить об этом.

– Это не было нормальным.

– Нормальным, – я вздрогнула. – У тебя что одержимость этим словом?

Она закатила глаза.

– Я думала, что снова начала лунатить. Теперь я в этом не так уверена. Я думаю, что я...передвигалась по теням.

Мама даже не вздрогнула.

– Это невозможно.

Я наклонила голову и закусила свою нижнюю губу.

– Ты была там, когда парень пытался застрелить нас? А потом с Авой в парке? Судя по всему, нет.

– Должно быть другое объяснение.

– Может быть, я супер мощный ребенок-гибрид, которому суждено спасти человечество от сил зла. Давно потерянный член Лиги Справедливости!

– Я выйду и куплю тебе плащ, – сказала она, голос был наполнен сарказмом. – Пожалуйста, постарайся быть серьезной.

Я хотела ей сказать, что мой мозг был переполнен серьезностью в последнее время, но решила оставить это при себе.

– О! И маску. Это тоже важно. Скрывать личность и все такое.

– Или, может быть, у тебя просто лунатизм.

– Тогда как ты объяснишь то, что только что произошло.

– Стресс? Ни один из нас не видел, как ты двигалась.

Я могла сказать по её голосу, что она не верила в это. Как она могла? Мама не воспринимала ничего нелогичного.

– Я просыпалась в странных местах в последнее время. И в ту ночь, когда ты нашла Лукаса и меня на диване? В ту ночь я сидела в постели, и пуф. Я была внизу на кухне.

Она остановилась на красном свете на углу Конклава и Майн и повернулась, уставившись на меня.

Широко раскрыв глаза, мама ударила меня по затылку.

– И ты думала, что это было нормально?

– Мне семнадцать. Подростки делают странную фигню все время. Мы не анализируем. Я тогда устала. Я просто поняла, что не помню, как спускалась по лестнице.

Последовали несколько секунд тишины. Свет стал зеленым, и мама нажала на газ.

– Мне нужно тебе сказать кое-что ещё.

Она вцепилась в руль и вздохнула.

– Почему это звучит зловеще?

– Не сердись, но я ходила к Полсону.

– Полсон? С какой стати тебе... – её губы сжались в тонкую линию, она зарычала. – Джесси, я сказала тебе держаться подальше от всего этого!

Я всплеснула руками в знак капитуляции.

– Я знаю! Но это был единственный способ. Мне нужно было выяснить, почему Мередит так к нам относится. Плюс, я думала, что он может иметь некоторые представления о местонахождении коробки.

– Мередит...о чем ты говоришь?

– Наш родственник Саймон Даркер выяснил, кем Мередит была на самом деле, когда он пытался помочь Лукасу в первый раз, когда коробка была открыта. Только он узнал об этом слишком поздно. Он и какая-то ведьма, ведьма Белфеир, поймали её в ловушку, но не раньше, чем бросить дурной сглаз, который убил его. Так или иначе, она освободилась, и теперь у неё серьезный зуб на семью Даркер.

Я сделала глубокий вдох.

Мама знала меня слишком хорошо.

– И?

– И что?

– Он знал что-нибудь о коробке?

– Он говорит, что она в церкви, – сглотнула я. – И это еще одно признание...

– Ты уже ходила в церковь, – вздохнула она снова и щелкнула поворотник.

Автомобиль свернул вправо, когда мы оказались на Гингхем Авеню.

– Да, но мы ничего не нашли. Саймон говорит, что коробка в безопасности. Грехи не могут к ней прикоснуться, если только это не сделает человек.

– Ты кое-что забываешь.

– Нет, – запротестовала я. Я прокручивала все миллион раз в моей голове. Я не могла ничего упустить.

– У них есть человек.

Я моргнула.

– Правда?

Мама вздохнула.

– Мередит может быть ведьмой, но она все ещё человек.

Я не ответила. Я не могла ничего сказать, чтобы приукрасить эту маленькую оплошность.

– Что-нибудь ещё...что сказал Саймон? У меня было достаточно признаний в течение одного уик-энда. Я хотела бы получить их все прямо сейчас.

– Единственное, что он сказал, это то, что мы могли бы получить помощь.

– Помощь? С Мередит или для Лукаса?

– Для всего, я думаю.

– Я не думаю, что ты знаешь, от кого мы должны получить помощь?

– Разве это не сделает все слишком легко? Без всяких проблем.

– Мне этих проблем хватит на всю свою жизнь.

– Поддерживаю.

Несколько секунд мы сидели в тишине.

– Так что насчет перемещения по теням?

Мама посмотрела в зеркало заднего вида на Аву. Малышка сидела на заднем сиденье, надувшись, как профи.

– Я до сих пор не верю в это. Давай забудем, что тебе семнадцать. Если ты начала передвигаться по теням, то почему именно сейчас? Но это вопрос спорный. Полудемонические дети не наследуют демонические черты. Моя человеческая генетика это подавляет. С этого момента, ты никому об этом не говоришь. Никому, пока мы все не выясним.

– Даже папе? Он мог бы...

– Особенно твоему отцу.

Я хотела возразить, но тот факт, что мы только что пропустили наш поворот, привлек мое внимание.

– Хм, ты забыла, как добраться до дома?

Она посмотрела на меня краем глаза.

– Мы сделаем небольшую остановку.

– О! Мороженое? – я зацепилась пальцем за спинку. – А как насчет Угрюмой Девочки? Я не думаю, что она заслуживает...

– Никакого мороженого, – сказала мама с легкой улыбкой. – Как насчет религии? Я чувствую, что мой родительский долг укрепить твою веру в Бога. Давай проверим эту церковь.