Текст книги "Поцелуй аспида (СИ)"
Автор книги: Джулия Рокко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Мне несложно представить. – Я обхватила себя за горло, пытаясь обуздать вновь подступающий ужас. – Так что же, ты хочешь сказать, Умбрия переспала с двумя тысячами мужчин?
Эта поразительная мысль захватила меня, успешно вытесняя страх.
– Гораздо интереснее, сколько мужчин будет у тебя?
Не ожидая столь провокационного вопроса, я застыла едва ли не с открытым ртом. К ещё большему шоку, король, похоже, говорил совершенно серьезно и мне не стоило даже пытаться как-то съехать с неудобной темы.
– В каком смысле? У меня нет дара предвидения. К тому же, по-моему, это совсем не твоё дело.
То, что последняя фраза, была лишней, я поняла сразу. Замфир не на шутку оскорбился и в мгновение ока подмял меня под себя. Я даже пискнуть не успела.
– Ты же не думаешь, моя наивная дерзкая девочка, что я откажусь от столь неосторожно брошенного вызова? Ты же знаешь, как меня называют?
– Вечный Воин, – изо всех сил сопротивляясь ползущему по телу и обжигающему тяжелой темной страстью флеру, прошептала я.
– Верно. А ты только что мне предложила самую желанную из войн.
– Это нечестно. – От давления гудящего под кожей желания становилось нечем дышать. – Ты возбуждаешь меня магией. Так вскоре ты убьешь во мне уважение к тебе.
– Я не нуждаюсь в твоем уважении, смертная. Но я отчаянно нуждаюсь в близости с тобой. Великие Спящие, ты так желанна, что я перестаю соображать.
Замфир схватил меня за бедро и резко отвел его в сторону. К промежности сквозь мягкую ткань штанов прижался крупный твердый член. Этого оказалось почти достаточно, чтобы мысли о сопротивлении бесследно покинули меня. Только на голом упрямстве, буквально в последний момент перед окончательной капитуляцией, я исхитрилась немного оттолкнуть напирающего короля и посмотреть прямо в его душу.
– А по-моему, ты врешь нам обоим, Замфир. От меня ты хочешь гораздо большего.
Король потрясенно замер. Откатился в сторону, надсадно дыша. Сжимая кулаки. Меня же просто трясло. Флёр исчез, оставляя после себя холодную испарину и зовущую пустоту.
– Где Арканум только откопал тебя? – спустя какое-то время, не меняя положения, спросил он.
– Ты пойдешь к себе? Я ужасно устала и хочу спать.
Упоминание Лаэрна окончательно выбило из колеи, не оставив никаких сил на любезности и реверансы.
– Позволь мне остаться.
Наши взгляды в очередной раз встретились. К своему ужасу, я обнаружила, что однажды заглянув Замфиру в душу, отчего-то продолжаю смотреть в неё и читать словно открытую книгу.
Мысль остаться сейчас одному казалась ему невыносимой.
– Обещай, больше никаких фейских ловушек. Мы будем просто спать, – потребовала строго.
– Слово короля Железного Двора.
Вздохнув, я удовлетворенно кивнула.
– Вставай, – скомандовала ему.
– Что? Зачем? – Зафмир словно испугался, что его все же выставят за дверь.
– Нужно лечь под одеяло, – терпеливо пояснила я.
Наконец, мы устроились. Кровать отличалась внушительными размерами, поэтому наши тела никак не соприкасались. По сути, между нами с легкостью могли поместиться еще парочка человек. Повинуясь королевской воле, тени сгустились сильнее, и спальня погрузилась в уютную темноту.
– Спой мне, – вдруг попросил король.
– А спинку не почесать?
Мне стало смешно и я засмеялась.
– У тебя очень приятный голос. Я сразу заметил. Хочу слушать его пока засыпаю.
Было в этой просьбе что-то трогательное, что-то очень важное, что-то, чему я не захотела говорить «Нет».
– А вдруг я квакаю, как охрипшая лягушка?
– Уверен, что это не так.
– Какие песни тебе нравятся?
– Те, которые поешь ты.
Я невольно улыбнулась. Это был правильный ответ. Слова старой любимой рок-баллады сами самой всплыли из памяти. И сейчас, как никогда, ощущалось, что написаны они были именно для нас…
От края до края
Небо в огне сгорает,
И в нем исчезают
Все надежды и мечты
Но ты засыпаешь,
И ангел к тебе слетает,
Смахнет твои слезы,
И во сне смеёшься ты!
Засыпай,
На руках у меня на руках засыпай,
Засыпай
Под пенье дождя…
Далеко,
Там, где неба кончается край,
Ты найдешь
Потерянный рай*…
Наш совместный невинный сон был долгим и безмятежным. А поздним утром я проснулась от того, что кто-то осторожно потряс меня за плечо. Открыла сонные глаза, чтобы тут же встретиться взглядом с тем, кто разбил моё сердце.
*Героиня поет знаменитую рок-балладу группы «Ария» «Потерянный рай».
XII глава: В отражении
Лаэрн смотрел потерянно и одновременно как-то упрямо. Словно сознательно причинял себе боль и намерен был продолжать. Я повернула голову в поисках Замфира, ну и конечно же, с легкостью обнаружила того, без задних ног сопящего посередине моей кровати практически в позе звезды.
Я тут же выбралась из-под одеяла прикрываясь подушкой. Многострадальное полотенце, похоже, окончательно затерялось где-то в недрах постели.
– Ничего не было, – сочла нужным заметить я.
– Хорошо, – не сводя с меня потемневшего взора, глухо ответил Высший.
– Ничего хорошего. Ты ранил меня.
– Это последнее, чего бы я хотел.
Он приблизился, осторожно обнимая. Не выпуская подушки, доверчиво прижалась к нему. Прошла всего лишь ночь, а я так невыносимо соскучилась.
– Я видела их.
– Кого?
– Аспидов.
Рука сида на моей голой пояснице ощутимо напряглась.
– Умбрия так жесткого пытает их.
– Вокруг тебе слишком много мужчин. – Вздохнув он поцеловал меня куда-то в макушку.
– Я, должно быть, какая-то порченая.
– Что?! – громко возмутились за моей спиной. – Да ты просто святая!
От неожиданности я буквально подпрыгнула и, было, дернулась к гардеробной, чтобы надеть на себя хоть что-то приличное, но Лаэрн оказался быстрее. Он просто заслонил мой голый тыл крылом, на что Замфир лишь закатал глаза.
– Я уже всё видел, – ни капли не смущаясь ни наших с Лаэрном нежностей, ни своего впечатляющего стояка, бодро заявил он.
– И как тебе спалось, мой король? – не скрывая недовольства от присутствия того в моей постели, поинтересовался сид.
– Спалось всем на зависть, – сложив руки на груди, с вызовом ответил Замфир. – Который теперь час?
– Почти полдень. – Высший так и метал молнии в своего друга и соперника.
– Что-то давненько не видел тебя на тренировках. – Король явно забавлялся происходящим.
– Надо это сегодня же исправить. – В голосе Лаэрна проскользнула угроза.
– Согласен, – король одобрительно качнул головой. – Интересно посмотреть, на что ты теперь стал способен.
Полные, четко очерченные губы больше не безымянного сида растянулись в кровожадной ухмылке.
***
Первый день пребывания при Железном Дворе оказался щедр на шокирующие открытия. И лидером в списке стал один весьма неприятный факт. Невзирая на то, что я свободно понимала фейский язык, а также легко изъяснялась на нём, выяснилось, что читать письменность сидов у меня не получалось от слова совсем. Обнаружилось это вскорости после того, как Лаэрн с Замфиром, не переставая ни на минуту обмениваться словесными ударами, спешно удалились, якобы для совместного решения вопросов «государственной» важности. Подозреваю, что на самом деле они просто отправились без лишних свидетелей помахать кулаками.
Едва за мужчинами с характерным глухим хлопком затворилась дверь передней гостиной, я наконец смогла успокоиться и одеться. В процессе облачения в красивый полупрозрачный костюм, состоящий из длинной туники с высоким боковыми разрезами и широкими штанами, обнаружилась вторая примечательная деталь. С моего тела пропала вся привычная растительность. Причем, если ещё накануне вечером аккуратная темная полоска в зоне бикини находилась на положенном ей месте, то теперь она бесследно исчезла, и я вдруг стала такая же гладкая, как покрытая полиролем лакированная советская стенка. Даже закралась пугающая мысль о радиации и облысении. Кто его знает, этот Инмир? Вдруг здесь высокий уровень природного излучения, а все фэйцы просто мутанты?
В порыве легкой паники я схватилась за голову, проверяя не исчезла ли, ко всему прочему, и моя новая пышная шевелюра, а также брови с ресницами. Убедившись, что хотя бы тут всё в порядке, я истерично захихикала и, как угорелая, помчалась к кровати. Откинув пышное одеяло, стала придирчиво изучать белую простынь на предмет потерянных волосков, но, к своему облегчению, ни одного так и не нашла. Ночной «похититель» исчез, не оставив никаких следов. Видимо, теперь об одной из извечных проблем земных девушек можно было позабыть. Определенно, это просто отличная новость!
А следом, немного отойдя от потрясения, я столкнула с тем, что совсем не умею читать фейскую письменность. Принесенная кобольдами книга – солидная, увесистая в бархатном переплете и с золотом буквенным тиснением – хоть и выглядела очень завлекательно, но раскрывать свои тайны не спешила. Маясь от безделия, я устроилась в одном из массивных кресел кабинета-столовой и уже предвкушала погружение в увлекательное занятие, но не срослось… По итогу, доступным для меня максимумом оказалось банальное разглядывание картинок. Вим, Биль и Дан и тут оказались на высоте, исполнив указание в точности, как я просила.
Судя по изображениям, книга представляла из себя что-то вроде справочника обитателей Высоких Холмов. Том делился на четыре больших раздела. В одном, судя по всему, речь шла о высокородных Сидах и тех Дворах, которым они служат.
Я с жадным любопытством, должно быть, целый час пялилась на гравюру с черным Аспидом и детальным рисунком свирепого воина в облике получеловека-полузмея. Потребность узнать, что же содержит глава, посвященная этому потрясающему созданию, почти довела до нервного истощения. С трудом я заставила себя перевернуть страницу.
Второй раздел касался простокровных фейри (во всём их невероятном многообразии), к коим относились и старательные слуги-кобольды. Затем шла часть о «монстрах и чудовищах». По крайней мере, изображения данного раздела выглядели столь уродливыми и отталкивающими, что подобный вывод напрашивался сам собой. В заключении располагались описания Богов, полубожественных существ и их примечательной свиты.
Каким-то чудом мне в руки попал настоящий кладезь полезной информации! Вот только воспользоваться этой удачей, похоже, получится не скоро. С другой стороны…
Я вскочила на ноги и, обдумывая внезапно пришедшую на ум мысль, заметалась по комнате.
– А что мне мешает начать учиться читать прямо сейчас?! – спросила саму себя.
По всему выходило, что кроме собственной лени помех никаких нет. В одиночестве, подспудно сопровождаемом тревогой за судьбу Аспидов, время тянулось невыносимо медленно. Раздражение на то, что все оставили меня одну, сменялось беспокойством из-за напирающей со всех сторон неопределенности. Но злиться на Лаэрна, и уж тем более на короля, по-настоящему не получалось. Наивно было ожидать, что два первых лица Двора резко забросят все свои дела, чтобы развеять моё безделье.
Значит, следовало попытаться взять ситуацию в свои руки. Сидеть дни напролет в башне, глядеть печально в окно и ждать, когда же наконец прискачет прекрасный рыцарь, я отказывалась. Да и вообще, принцессы, которые сами всё решат и всех спасут, с некоторых пор нравились мне гораздо больше.
Прикинув, кто бы во дворце смог исполнить роль «первого» учителя, я решила приспособить к этому делу своих новых знакомых. Если вдруг оказалось бы, что простокровные фейри грамотой не владели, оставался ещё Триан. Вдруг королевский гвардеец мечтал подработать репетитором на полставки?
Оказалось, из троих определенных ко мне во служение кобольдов только самый франтоватый, тот кто покрывал свои копыта золотой краской, умел бегло и читать, и писать. К перспективе стать наставником фаворитки самого Высокого Господина (как оказалось, при дворе уже вовсю судачили о новом экзотическом увлечении короля), он отнесся с нескрываемым восторгом. Лица же его наперсников, напротив, стали кислыми и надутыми, как перебродившее тесто. Видимо, кобольдов одолела зависть к более удачливому коллеге. Ведь сделать рывок от простого служки до того, кто оказывает особые услуги персоне, приближенной к трону, считалось невиданным везением.
Это обстоятельство внесло раздор в ранее сплоченные ряды забавной троицы, и я некоторое время с улыбкой наблюдала, как один задирает нос, а двое других старательно его игнорируют.
– Друзья, – собрав всю троицу, решила я их примирить, – не нужно ссориться, для каждого найдется ответственное задание. И даже награда.
– Награда?! – оживились кобольды.
– Да. Но сначала скажите, как принято к вам обращаться или, возможно, как вы называете друг друга сами? Вы очень помогаете мне и я хотела бы знать, кого при случае похвалить перед королём.
Услышав вопрос, кобольды как-то сразу приуныли. Даже кончики их больших заостренных ушей печально поникли.
– Обычно высокородные сиды называют нас «Эй, ты, грязь…», а чаще вообще никак не называют. Для Высшего, утратившего имя, обратиться по имени к какому-то низшему фейцу, значит признать за собой положение ещё более низкое, – пряча от стыда глаза, пояснил мой будущий учитель.
– А сами мы друг друга кличем по цвету копыт. Я – Голубой! – не без гордости заявил кобольд, и я чуть не оконфузилась, едва сдержав порыв засмеяться.
Откуда маленькому фейцу было знать, что у современных людей «голубой» уже давно не просто цвет?
– Толстый – Красный, – указал он на завопившего от возмущения напарника. – А этот – задавака, – кивнул в сторону самого модного. – Где-то раздобыл золотой краски и теперь очень важничает. Требует, чтобы все называли его Золотой.
Слово «золотой» было произнесено с таким ехидством и кривлянием, что униженный кобольд едва не кинулся на обидчика с кулаками.
– А вы сами, – поспешила я привлечь внимание, – тоже их Безымянных?
– Нет. Мы не клятвопреступники! – не без гордости заявил самый упитанный. – Мы обычная челядь. Служим за еду и защиту. Здесь таких, как мы, простых фейри много. Но зато мы самые симпатичные.
– Остальные – брр, – подхватил рассказ «Золотой». – Страшнючие и грязнули к тому же. К Железному Двору стягиваются те, кому не нашлось места при других Дворах. Высокий Господин принимает всех. Главное, чтобы у пришедших хватило силы перебраться через Пустые Земли и пропасть. Ну и трудиться нужно на совесть. Бездельников здесь скидывают на камни или скармливают чудовищам пустоши.
Да уж… нравы почище, чем в древней Спарте.
– Хорошо, – сказала я, отгоняя мрачные картины, всплывающие в воображении. – Тогда вы не будете возражать, если я стану называть вас: Вим – указала на красного, – Биль – на голубого, – и Дан – на дефицитного золотого.
Отчего-то мое предложение вызвало эффект глупого ступора. У кобольдов даже рты открылись от изумления, и они пару затянувшихся мгновений молча таращились сначала на меня, потом друг на друга. То ли возмущенные, то ли до полуобморока обрадованные.
– Вай! Вай! – закричали они, вероятно, местный аналог русского «Ура!» и вдруг сорвались в дикий пляс, рискуя наделать копытами дыр в устилающем пол ковре.
Я громко рассмеялась, таким заразительным оказался их восторг.
– Если хотите, можем распределить и должности. Ты, Дан, как самый образованный, будешь моим секретарем. Тебе, Биль, предлагаю заведовать хозяйственными вопросами и, самое главное, гардеробом. На Земле в старину человека таких занятий называли камердинером. А ты, Вим, как самый сильный и быстрый, – я сразу заметила за толстячком выдающуюся ловкость, – будешь пажом. Особым доверенным лицом по всевозможным личным поручениям. Моими глазами и ушами при дворе. Что скажете? Согласны?
– Да! Согласны! – практически хором выдали кобольды, с такой пылкой преданностью заглядывая в глаза, что мне даже сделалось немного не по себе.
– Вот и договорились. – Я подошла к письменному столу и, приставив к его боковой части второе кресло, приглашающе повела над ним рукой. – Тогда, уважаемый наставник, предлагаю первый урок начать прямо сейчас.
Дан выпятил грудь колесом, приосанился и неспешно, точно знатный вельможа, прошествовал к предложенному месту.
– Тогда я принесу свежие полотенца и что-нибудь перекусить, – тут же придумал себе занятие Биль.
– А я пойду разузнаю последние новости и тут же вернусь, – не отстал от друга Вим и, не мешкая, исчез.
Биль предпочел удалиться по своим делам более традиционным способом – через дверь. Мы же с Даном, обложившись писчими принадлежностями, с рвением принялись грызть гранит фейской науки.
Исторически в мире Высоких Холмов существовало два алфавита. Тот, на котором строился единый для всех территорий Инмира повседневный язык и обычная письменность назывался орт. Орт являлся упрощенной и урезанной версией гораздо более древнего магического алфавита – Ортанга, на котором были написаны все гримуары и книги заклинаний. На ортанге творились самые могущественные Чары, скреплялись клятвы, рождались великие пророчества.
Орт я освоила на удивление легко. Помогла обретенная при переходе способность свободно изъясняться на родном языке сидов. А вот с письмом не обошлось без трудностей. Большинство букв фейского алфавита отличалось причудливостью форм, при этом начертать их полагалось слитно, не отрывая кончика магического стилоса от бумаги. Также большое значение отводилось углу наклона букв. «Завали» какую-нибудь коварную закорючку чуть сильнее вправо или влево и смысл слова может измениться на самый неожиданный.
Справиться с этой адской йогой для пальцев было очень непросто, но я не сдавалась. В конце концов, всё упиралось в практику и изрядную долю упрямства. И если первое – дело наживное, то второго у меня, в силу характера, было и так в избытке.
Учителем кобольд оказался хорошим. Он очень старался оправдать возложенное на него доверие, отчего проявлял чудеса терпения и был щедр на похвалы. При таком отношении наше образовательное мероприятие оказалось просто обречено на успех. В результате, уже к концу первого дня я весьма сносно читала и даже могла написать небольшую записку. Жаль только, что в основном выглядело это как жуткие каракули, за право читать которые вся троица кобольдов устраивала мелкие потасовки, а потом дружно хохотала, картинно падая на пол и дрыгая в изнеможении ногами. Настолько нелепыми казались им глупости, которые у меня получались из-за несовершенства в каллиграфии. Впрочем, отсмеявшись, маленькие фейри тут же принимались дружно меня утешать, уверяя что при большом желании смысл таких посланий всё же вполне можно угадать.
Я же на них не обижалась, а напротив, радовалась возможности отвлечься. К тому же, несмотря на все огрехи в новоприобретенных умениях, следовало признать – достижения мои были очевидны. А уж возможность подарить этим простым, неизбалованным вниманием и добротой созданиям немного безопасности, улыбок и принятия, воспринималась как нечто очень правильное и важное.
***
Наступившая ночь стала первой, которую я провела в одиночестве. В угнетающей тишине, подкравшейся с наступлением темноты к пологу кровати, мне всё чудились смертоносные тени-шпионы жестокой королевы Фреймстета, бесшумно скользящие во мраке, рыщущие в поисках чужых тайн и крови.
Вытащив из под подушки медальон Эфаира, с которым не расставалась уже давно, я надела его на себя и, прижав рукой к груди, унеслась в воспоминания. Мне всё хотелось понять, как так вышло, что завязавший наши судьбы в тугой общий узел злой рок, вдруг принес каждому из нас не только боль и потери, но и чувство глубокой согревающей связи. Губительная для хрупкого человеческого разума страсть Аспидов должна была отставить от меня лишь оболочку, а вместо этого пробудила, наполнила силой и новым смыслом. В чем кроется последний, честно говоря, я едва ли до конца понимала, но с некоторых пор твердо знала каждым своим атомом, каждым ударом сердца и движением мысли, что оказалась здесь не напрасно.
Забыться поверхностным тревожным сном удалось лишь под утро. Я до последнего ждала Лаэрна или хотя бы сообщение от него, до ужаса устав теряться в догадках о происходящем вокруг. Что самое удивительное, не явился даже король, хотя были все основания подозревать, что Замфир не откажется так просто от своих намерений и устроит мне настоящую чувственную осаду.
Вместо этого я вдруг осталась в изоляции и полном одиночестве. Лишь по счастливому стечению обстоятельств забавная троица слуг-кобольдов стала для меня полноценной компанией, скрасившей долгие часы томительного ожидания. Если бы я ещё понимала, чего именно жду.
В какой-то момент, устав от неопределенности, я не выдержала и позвала моего нового пажа. Вим явился, отчаянно зевая, но при полном параде и готовности услужить. Выслушав просьбу, кобольд хитро прищурился и, как всегда не прощаясь, бесшумно исчез. Меньше чем через полчаса, благодаря стараниям этого маленького проныры, я уже была в курсе, отчего все поклонники враз забыли дорогу к моим покоям.
Виной тому оказался банальный мужской спор. Сойдясь под благовидным предлогом «тренировочного боя», Лаэрн и Замфир яростно рубились много часов подряд, изрядно потрепав и друг друга и малую арену, которую король традиционно использовал при подготовке к турниру. Ставкой в поединке, разумеется, была «ночь со смертной». Причем спрашивать, что по этому поводу думает сама «смертная», разумеется, никто не собирался.
– Ох! – то ли ужаснулся, то ли восхитился Вим. – Видела бы ты короля и Арканума! Такие распухшие рожи, что и не узнать. Ежели без лекарей, то дня два будут восстанавливаться. Слуги, из тех кто при арене «принеси-подай», шепчутся, что Высокие Господа бились так, словно не на спор, а на смерть. Час за часом. И никто не желал уступить. В конце концов, король что-то сказал Аркануму и бой остановился. Но что именно, никто не знает. Глушащие чары… – кобольд, словно извиняясь, пожал плечами. – Одно выведал, что Замфир с советником договорились оставить выбор за тобой, но с тем условием, что ночевать каждый из них сегодня будет у себя.
Кобольд в задумчивости почесал голый бок, не прикрытый штанами и фартуком, а затем, понизив голос до громкого шепота, продолжил.
– А ещё… кое-кому из Высших удалось застать часть боя. И пошел слух, что Арканум изменился. Он всегда слыл одним из лучших воинов Железного Двора, и если однажды Замфир падет, то именно он станет первым претендентом на корону. Вот только раньше победить Вечного Воина Аркануму все равно никогда не удавалось. Особенно в преддверии «Тура Чудовищ», когда король так напитан силой своих подданных, что почти пьян от могущества. Но похоже, сегодня что-то изменилось. Говорят, бились они на равных и Арканум вполне мог победить. Что невозможно, если только он…
Кобольд прикрыл рот ладонью, словно сам не верил в то, что собирался сказать.
– Если только он каким-то образом не вернул себе Имя.
Мы с Вимом уставились друг на друга одинаково взволнованные. Правда, причины у нашего волнения были разные. Кобольд, как наиболее приближенный к «предмету» королевского спора, видимо, начинал подозревать, что изменения Арканума как-то связаны со мной. А я, в свою очередь, точно знала, что это именно так и есть, но не могла допустить раскрытия данной тайны, не понимая, чем подобное может для всех нас обернуться в дальнейшем.
– Хорошо, Вим. Ты молодец, – стараясь отвлечь от скользкой темы, сказала я. – Больше мне ничего не нужно. Можешь идти отдыхать.
– Да-да, добрая госпожа. Конечно. – Кобольд неуклюже, но зато очень низко поклонился.
Раньше такие низкие поклоны мне от него видеть не доводилось, что теперь настораживало. Видимо, хитрец всё же пришел к каким-то своим выводам, что тут же отразилось на его поведении.
– У меня осталась последняя новость, – поспешил сообщить Вим. – Завтра первый день Высоких визитов. Время, когда во дворец начинают прибывать представители других Дворов. Правда, пока самые незначительные сиды, любопытствующие или странствующие фейри. По этому поводу вечером состоится небольшой прием, будут танцы и представления. Наверняка король пригласит и тебя.
Сама я такой уверенности не испытывала. Сомнения стали главной приправой к моим затянувшимся ожиданиям. И всё-таки, решила я, как бы наутро ни сложились обстоятельства, больше прятаться и бездействовать я не собиралась.
– Вносите! – послышался знакомый, удивительно низкий для столь маленького тела голос Биля-камердинера.
Я как раз закончила обедать и уже начинала теряться в догадках, чем бы занять себя в оставшуюся часть дня. Лаэрн так и не объявился, чем вызвал недоумение и болезненную злость. В порыве острой тоски я, было, потянулась мыслями к узсе, страстно желая прервать эту мучительную тишину и попробовать ещё раз позвать его при помощи зачарованной татуировки, но тут же одернула себя. Хватит навязываться. Я не оттолкнула его наутро после совместной ночевки с королем, хотя имела все основания так поступить. Лаэрн проложил между нами странную дистанцию, отдалившись и физически, и ментально. Он словно закрылся от меня, и лишь в редкие мгновения я вдруг улавливала скупые искры его чувств, которые теперь скорее жалили, нежели вносили ясность или утешали.
Двустворчатые двери распахнулись, и две некрасивые, очень грузные и коренастые женщины с серой бугристой, как у земляной жабы, кожей внесли в комнату роскошное вечернее платье. Сразу следом за фейками неизвестного мне вида гордо вышагивал Биль собственной персоной. Он лихо раздавал указания, нисколько не смущаясь разницы в размерах, которая явно была не в его пользу. Фейки слушались беспрекословно, но поглядывали на кобольда недобро. Видимо, рост по карьерной лестнице маленького слуги застал их врасплох и совсем не радовал.
– А теперь возвращайтесь и мигом несите туфли, белье, украшения… Да! И не позабудьте протирки и снадобья. Да поживее там!
Служанок как ветром сдуло. А я уставилась на застывшего в картинной позе кобольда, забавно позирующего возле разложенного на пустующем кресле платья так, словно он всю ночь собственноручного его и шил.
– Что это? – кивнула я на наряд.
– Это, моя прекрасная госпожа, подарок короля. – Не касаясь ткани, он с благоговением провел рукой над благородно мерцающей серебристыми каплями материей. – Дозволение носить королевские цвета – знак высшего расположения.
– Серебряный с черным – цвета Замфира?
– Черный и все оттенки природных металлов, – уточнил Биль.
– Так что же, получается король приглашает меня на сегодняшний прием?
– Именно так! – воскликнул кобольд так громко, что я даже вздрогнула от неожиданности.
– Весть о том, что загадочная смертная, из-за которой схлестнулись два первых лица Двора, посетит сегодняшний прием, да еще и как особая гостья короля, с самого утра гуляет по коридорам Иундурина.
– А что Арканум? – не удержалась и всё-таки спросила.
– Арканум отбыл в ту часть границы Пустых земель, которая после казни обережника осталась без охраны.
Вим выскочил, как черт из табакерки, и тут же отрапортовал, словно только и ждал, пока у меня появятся вопросы по его части.
– Я тебе уже сколько раз говорил, чтобы ты перестал выпрыгивать из воздуха и научился пользоваться дверьми! – удерживая в руках стопку скрепленной шнуром бумаги и самопишущего пера – более дешевого аналога зачарованного стилоса, которым в основном пользовалась знать – возмутился Дан, ну точно чопорная гувернантка.
Он поднялся из-за стола, за которым проверял утреннюю порцию моей тренировочной писанины.
– Ты пугаешь госпожу, – поддакнул ему Биль.
Вим озадачено почесал затылок и посмотрел на меня глазами кота, которому злые люди прищемили любимый хвост.
– Если ситуация требует срочности, то я не возражаю против такого появления, – поспешила утешить проныру, чем заслужила неудовольствие остальных кобольдов. – В другое время всё же лучше прислушаться к совету Дана.
Маленький секретарь благосклонно кивнул, всем своим видом выражая одобрение. Вим, похоже, тоже остался доволен, так как озвученное решение было из разряда «и вашим, и нашим».
– А теперь скорее мыться, госпожа. Времени совсем мало! Оставшихся четырёх часов нам ни на что не хватит.
Биль взмахнул рукой, в которой каким-то невероятным образом тут же появилась стопка свежих полотенец.
Вообще, способность некоторых простокровных фейри перемещать в пространстве себя и некоторые предметы, поражала. Насколько я успела понять из прочитанного, несмотря на очевидное превосходство высокородных сидов по части магии, были такие области Чар, которые давались Высшим с трудом, или же не давались вовсе. Например, транзирование – так в Инмире называли телепортацию – как раз относилась к таким редким талантам. Зато кобольды, в силу особенностей своей фейской природы, делали это почти играючи. Видимо, таким образом высшие силы Инмира сохраняли баланс, даруя куда более слабым и уязвимым шанс на выживание.
– Не хватит четырех часов? – отвлекаясь от своих мыслей, поразилась я.
– Ну конечно! – точно ведя разговор с малым дитя, подтвердил мои худшие опасения кобольд. – Все благородные сиды уже давно приступили к сборам.
– Но что можно делать так долго? Тем более, те Высшие, которых довелось увидеть мне, и так нечеловечески красивы.
– Пф! – фыркнул Биль. – Красивы-некрасивы, а улучшающими чарами никто не брезгует.
Верилось с трудом. Я искренне не понимала, что там можно улучшать, если фейцы, как на подбор, отличались совершенством черт и пропорций. А вот о чем я вдруг действительно забеспокоилась, так это о том, как я буду реагировать на присутствующих сидов, учитывая, какое количество флёра может за раз на меня обрушиться.
Пожалев приплясывающего от волнения маленького камердинера, я поднялась из кресла и направилась в ванную комнату.
– Кстати, случайно никто не знает, когда я увижусь с королем?
– Он зайдет за тобой, едва ты будешь готова, – тут же сообщил Дан, который, как я начинала подозревать, знал всё и обо всех. Вот только выдавал информацию порциями и только если его об этом просили.
– В таком случае, обязательно предупредите меня за несколько минут до его появления. И на будущее… – Я остановилась и, развернувшись, посмотрела на своим помощников: – Если вдруг кто-нибудь из вас узнает что-то, что может быть важным или даже просто интересным, сообщайте сразу, не дожидаясь, пока я спрошу.
– Да, госпожа.
– Как пожелает наша госпожа.
– С радостью!
Вразнобой зачастили кобольды.
На этом соглашении и начались мои приготовления к первому в жизни светскому приёму. Событие ужасно волнительное, даже случись оно в обычной жизни. Что уж говорить о дебютном официальном выходе в свет в ином, пропитанном магией мире. Да ещё ни где нибудь, а в самом сердце овеянных зловещими легендами Пустых земель, при дворе короля Замфира.
***
Отражение льстило и пугало одновременно. Застыв перед зеркалом в немом изумлении, я пристального изучала завершенный образ и едва узнавала в нем себя. Обнаженные плечи и часть груди обнимали искусно вышитые на сетке цветы и стебли, все искрящиеся от множества мелких серебристых кристаллов. Хрупкость изящной формы рук подчеркивали длинные узкие рукава, также обильно украшенные вышивкой. Многослойная летящая юбка из шелка и фатина при движении расходилась разрезами, демонстрируя стройные ноги в тончайших черных чулках и крайне провокационные туфли на высоких шпильках из полированного металла. Вырез на спине открывал тело до самой талии, усиливая общий эффект обнаженности.
