Текст книги "Тайны сирен"

Автор книги: Джулия Голдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

14
Горный гном

– Конни? – позвала ее тетя из-за двери спальни на следующее утро.

После расширяющих сознание драконьих снов Конни было трудно подняться с постели, чтобы отправиться на очередную тренировку у Мастерсонов, и она долго валялась под одеялом, наблюдая на потолке спальни блики света, отраженные морскими волнами.

– Хочешь, чтобы я все отменила?

Отменить? Упустить возможность встретиться с еще одним мифическим созданием? Ни в коем случае, – тетя, должно быть, шутит!

– Нет, спасибо, – ответила Конни, резко становясь ногами на холодный пол. – Я сейчас соберусь.

Тетя засмеялась:

– Я так и думала.

Среди машин и фургонов на дворе фермы стояла маленькая, закутанная в угольно-черный плащ фигура – это был Гард, горный гном.

– Приветствую тебя, универсальный посредник, добро пожаловать в мое временное жилище, – сказал он, крепко пожимая ей руку.

Конни слегка удивило то, что сейчас, в отличие от их первой встречи, при прикосновении его прохладной черной руки она ничего не почувствовала.

– Следуй за мной, – сказал Гард, явно забавляясь, как будто он прочитал ее мысли и смеялся над ее удивлением, – и тогда ты узнаешь, что значит встретиться с горным гномом. Нас не так легко распознать, как других, с кем ты встречалась.

Гард снова повел Конни на каменоломню, где она была накануне. Спускаясь вниз по склону утеса, они увидели бревенчатое строение, спрятанное среди деревьев, рядом с которым два других горных гнома перебирали груды камней. Некоторые камни они простукивали серебряным молотком, другие рассекали зубилом. В стороне Конни заметила Фредерика Коуни, он спал в шезлонге, завернувшись в одеяло и надвинув шляпу на глаза.

Гард уселся перед кучей камней цвета меди и указал ей на место напротив.

– Ну что, давай работать, – сказал он, протягивая ей инструменты.

Конни взяла молоток и зубило и начала повторять его действия. Поначалу задание показалось ей очень трудным: она никак не могла понять, что должно получиться в итоге.

– Что мы делаем? – спросила она через десять минут безрезультатного стука по камню, лежащему у нее на коленях.

Гард хмыкнул:

– Если ты имеешь в виду: «Для чего это нужно?» – тогда ответ будет заключаться в том, что мы отбираем камни для драконов. У твоего друга доктора Брока кое-что припасено для ежегодного съезда Общества. Если ты имеешь в виду: «Почему мы делаем это вместе?» – тогда ответ найдется внутри тебя самой, если ты его поищешь.

Конни вздохнула и снова вернулась к своему заданию. Когда она погрузилась в монотонное повторение действий: поднять – стукнуть – убрать, поднять – стукнуть – убрать, ее сознание начало блуждать. Она увидела под собой траву, почувствовала землю под ступнями, ощутила необъятность каменных пластов, уходящих на многие мили вглубь. Потом она почувствовала нечто еще: чье-то присутствие в своем сознании, с кем она стояла на одной земле и стучала по одному камню. Она подняла глаза и увидела, что Гард смотрит на нее очень внимательно.

– Итак, ты наконец обнаружила меня, посредник, – сказал он. – Не через прикосновение плоти устанавливается основной контакт, но через материалы, из которых мы состоим, через землю, которая поддерживает и питает нас. Прислушайся снова.

Конни закрыла глаза и попыталась снова поймать ощущение его присутствия, которое уловила на короткий миг. В темноте она слышала шепот: он стал отчетливее, когда она представила себе Гарда – кряжистого, преисполненного опытом и житейской мудростью. Войдя в самые поверхностные мысли горного гнома, она ощутила, что под ними скрывается множество глубинных слоев. Он как будто нес в себе отпечаток многих эр: видел, как моря покрывали землю и отступали, наблюдал, как замерзали и таяли ледники, и все это оставляло внутри его свой след. Первые мысли гнома, которые прочитала Конни, были о ней: его интересовали ее способности, он вспоминал универсалов, с которыми встречался в прошлом. Она чувствовала, что воспоминания Гарда уходят в те времена, когда еще не было людей, но в то же время он не казался таким древним, как Морджик: для Гарда время было не бесконечной чередой лет, нанизывающихся, как жемчужины на нить, а чем-то незыблемым, непроходящим.

Мысленно проследовав глубже, она нашла следующий пласт, касающийся того, о ком она пыталась забыть: Каллерво.

– А ты думала, я здесь только ради тебя? – хихикнул Гард. – Отчасти ты права, но ты крепко связана в нашем сознании с этим темным духом зла, а значит, и с тем, что мы думаем о нем.

Еще один слой вниз – и Конни глубоко опечалилась оттого, что Фредерик Коуни вовсе не вечен. Воспоминания о юном Фредерике, шагающем по горам вместе с Гардом, энергичном и упорном, переплетались с образами пожилого человека, сонного и усталого.

«Он уходит, – подумал Гард, – как многие другие до него; его тело станет воспоминанием в земле, но его дух – где будет он?»

Глаза Конни наполнились слезами, когда она поняла печаль, которую чувствует Гард, видя, как его друзья-люди исчезают в пучине смерти, которой он никогда не узнает. Слезы потекли по ее щекам, оставляя соленые следы.

– Довольно, универсал! – произнес Гард голосом, подобным шелесту песка.

Конни знала, что много слоев, еще более необычных и насыщенных, осталось не исследовано, и ей очень хотелось оттянуть конец занятия.

– В другой раз, универсал! – ответил Гард на ее мысль. – На сегодня ты узнала достаточно. Теперь ты знаешь, что мы, горные гномы, всегда чувствуем вас, пока вы стоите на земле; и если ты наберешься мастерства, ты тоже сможешь находить нас, даже если мы на другой стороне света или глубоко в недрах земли.

Конни открыла глаза и увидела, что она перебрала целую груду камней, даже не заметив этого.

– Отнеси их доктору Броку, – сказал он. – Скажи, что это подарок от нас обоих, который поможет ему произвести сенсацию на параде.

Конни сидела рядом с машинами, наблюдая, как члены Общества загружают в них вещи на целый день. Она думала о Крыле Чайки и её сестрах, последнее время она все чаще возвращалась к ним мысленно. Глупо, что ей, универсалу, запрещают видеть сирен. Они не представляют для нее угрозы. Нужно, чтобы кто-нибудь убедил их выслушать Общество. У нее была только одна короткая попытка сделать это. Она просто обязана встретиться с ними снова.

Взглянув на «Ситроен» своей тети, она увидела, что Эвелина болтает с Маком, который грузит в багажник свое снаряжение для дайвинга. Хоть раз в жизни Эвелина за ней не следит.

«Если бы, – подумала Конни, – я только смогла ускользнуть от всех, я бы точно пошла повидать сирен».

Но если она захочет провернуть такое дело, ей понадобится помощь. Даже если они с Колом сейчас не в лучших отношениях, он наверняка поможет ей, когда поймет необходимость.

– Кол, тебе помочь?

Конни разыскала Кола на конюшне. Весело насвистывая, он кивнул, не глядя на нее, и снял седло со спины Мэгза. Она взяла скребницу.

– Я хочу тебя кое о чем попросить.

Кол поднял глаза:

– Что?

Она стала чистить шкуру Мэгза, пытаясь собраться с духом. Наконец она взяла себя в руки и изложила свою просьбу:

– Я хочу встретиться с сиренами. Видишь ли, я покинула их так внезапно, что не знаю теперь, сдержат ли они свое обещание больше не нападать. Я должна пойти и заверить их в том, что мы им поможем. – Кол ничего не отвечал, но Конни чувствовала, что он не сводит с нее глаз. – Я не смогу добраться туда, если кто-нибудь меня не отвезет… если ты меня не отвезешь.

– Почему ты не попросишь тетю? У нее тоже есть лодка, – сдержанно заметил Кол.

Конни сжала в пальцах гриву пони.

– Не думаю, что она повезет меня, – сказала она тихо.

– Тогда и я не повезу, Конни.

Он очень не хотел ей отказывать. Должно быть, он показался ей настоящим трусом.

– Кол, но ведь речь идет о жизни и смерти – это не просто моя глупая прихоть!

Кол вздохнул. Что он мог сказать, не боясь сболтнуть лишнего?

– А ты не думаешь, что у Общества может быть очень серьезная причина держать тебя сейчас подальше от сирен? Ведь может быть и так, что ты просто не знаешь всего, что сейчас происходит?

Конни чувствовала, что начинает закипать. Пони понимающе переминался с ноги на ногу. Тон ее стал резким.

– Но если мне не говорят всего, как я смогу принять правильное решение? С моей позиции все выглядит довольно просто: погибнут еще люди, если я что-нибудь не предприму!

– Прости, Конни, – Кол выглядел действительно огорченным, – я не могу отвезти тебя к сиренам.

Швырнув скребницу в ведро, Конни ушла прочь, ее стройная фигурка быстро растворилась в наступающих сумерках. Кол прислонился лбом к шее Мэгза и сделал глубокий вдох. Мэгз всхрапнул в ответ.

– Вот только не надо, – сказал Кол своему пони. – Что еще мне оставалось делать? Если она появится у сирен, когда там прячется Каллерво, на кону окажется больше чем несколько человеческих жизней.

Пони фыркнул.

– Я вовсе не утверждаю, будто эти смерти не имеют значения! – ответил Кол. – Ты что, думаешь, что мне больше, чем Конни, нравится стоять в стороне и ждать следующего нападения?

Пони подпихнул его к двери.

– Хочешь, чтобы я пошел и извинился? Ну подумай хорошенько. Конни сегодня вряд ли меня выслушает после того, что я сейчас сказал. Нет, это придется отложить.

Но Мэгз имел в виду не извинения, а совершенно другое. Универсала нельзя оставлять одного. Его хозяин вел себя как упрямый мул, пренебрегая своим долгом.

– Все будет хорошо, если она не отправится туда, – раздраженно сказал Кол. – А теперь взгляни на нас: ты злишься на меня, я чувствую себя отвратительно, и от меня еще хотят, чтобы я защитил ее от самого опасного существа, известного Обществу.

Мэгз встряхнул гривой.

– Знаю, она в этом не виновата, – уступил Кол. – Но я просто хочу…

Это было глупо. Он взял Мэгза под уздцы и повел в стойло.

– Пойдем, дружище, давай просто будем делать то, что мы должны.

На следующий день на перемене Конни отыскала Аннину, сидевшую на сломанных качелях в углу игровой площадки. Перед ней стояла Джейн и в чем-то активно ее убеждала. Она обернулась к Конни, услышав ее шаги.

– Скажи ей, Конни! – с облегчением воскликнула Джейн так, будто ее новая подруга прибыла к ней на выручку как раз вовремя. – Скажи ей, что так нельзя!

– Как нельзя? – спросила Конни, прислонившись к опоре качелей и ища глазами Кола, который играл в футбол с мальчишками. Она заметила, что он пару раз оглядывался на нее, когда она шла одна через площадку, но, видя, что она смотрит на него, отворачивался.

– Ей нельзя идти в доки, чтобы попытаться добыть доказательства. Это слишком рискованно.

– Доказательства чего? – спросила Конни, не вполне понимая, о чем идет речь, потому что ее мысли были все еще заняты Колом.

– Я собираюсь попробовать выяснить, почему пропали все эти люди, – упрямо заявила Аннина. – Что-то должно их связывать. Как сказал Кол, это должен быть какой-то неисправный механизм или что-то в этом роде. Люди так просто не падают в море один за другим.

– Кол так сказал? – изумилась Конни. – А я думала, вы с ним не разговариваете.

– Не разговариваем. О том, что не касается нашего проекта. Он был здесь как раз перед твоим приходом и сказал, что его отец на днях поделился с ним информацией, что «Аксойл» во всем мире имеет дурную славу из-за плохой безопасности.

– Но ты же не можешь вот так просто отправиться в доки: вся эта территория огорожена, – здраво рассудила Джейн.

Видимо, Аннина была не в том настроении, чтобы прислушиваться к здравому смыслу.

– Я пойду в субботу вечером: в выходные там достаточно спокойно. Уверена, я смогу уговорить охрану пропустить меня или проскользну туда незамеченной.

Конни понимала теперь, почему Джейн так встревожена. Чего добивался Кол, воодушевляя Аннину на такие действия? Несомненно, его отец на самом деле ничего такого про «Аксойл» не говорил.

– Ты с ума сошла. Что, если тебя поймают? – спросила Джейн.

– Не поймают.

Джейн готова была рвать на себе волосы от бессилия перед упрямством подруги.

– Но что именно ты думаешь там найти?

– Что-то случается с этими людьми, и именно на работе. Если я найду доказательства этому, «Аксойлу» придется принять меры. Их даже могут закрыть. Мы не можем позволить, чтобы они так легко отделались, притворившись, что это не их забота.

– Рупа знает о том, что ты задумала? – в ужасе спросила Конни. Она не могла представить себе, чтобы Рупа позволила сестре подвергнуть себя такой опасности, даже ради карьеры.

– Конечно, нет, – сказала Аннина, как будто этот вопрос был верхом нелепости. – Она бы попыталась остановить меня, если бы узнала.

Конни мысленно выругала Кола.

– Аннина, ты не должна туда ходить. Ты ничего не сможешь сделать. Обещай нам, что не пойдешь.

Аннина пошла на хитрость:

– Я подумаю об этом.

– Обещай! – настаивала Джейн.

– Ну, если вы не пойдете со мной…

– Мы не пойдем, – твердо заявила Конни.

– Тогда, полагаю, что одной мне лучше не ходить.

Конни и Джейн переглянулись, без слов поняв друг друга. Это было похоже на обещание, которое они пытались вытянуть у Аннины, но ни одна не поверила ей до конца. Теперь им следовало внимательно присматривать за подругой.

15
Арран

Эвелина пришла на кухню, бросив на стол свежую почту и ключи.

– У тебя есть планы на выходные, Конни? – как бы между прочим поинтересовалась она.

– Я собираюсь в Чартмут с Джессикой и Арраном, чтобы научиться плавать с селки, – сказала Конни, выдергивая из кучи коричневых конвертов открытку от брата.

Он прислал ей фотографию камбоджийской гремучей змеи: он с восторгом собирал информацию об ужасных случаях с ядовитыми змеями, Конни не разделяла эту его страсть.

– Хорошо. Джессика – разумная девочка, она за тобой присмотрит. Как ты будешь туда добираться?

– Автобусом, – сказала Конни, удивляясь, почему тетя так стремится узнать о ее передвижениях в мельчайших подробностях.

– Ладно, – сказала Эвелина. – Когда вернешься?

– Около шести, в шесть тридцать самое позднее. – Конни взглянула на часы: ей пора было убегать. – Если ты не против, конечно.

Она натянула куртку и сунула несколько монет в карман джинсов. Эвелина кивнула:

– Только держитесь вместе. Звони, если будут проблемы.

– Хорошо! – отозвалась Конни, захлопывая за собой дверь.

Конни увидела из окна автобуса Джессику, которую поддерживал под руку высокий юноша, одетый в облегающий темно-коричневый костюм, – селки и его посредник ждали ее на автобусной остановке за спасательной станцией. Конни встала с места и пошла к выходу.

Арран обернулся первым, почувствовав приближение универсала. Конни внезапно замерла на верхней ступеньке автобуса. Она ощутила, как в грудь ей ударила холодная волна.

«Ну здравствуй, универсал!» – раздался у нее в голове голос Аррана.

Конни глотнула воздуха, как будто вынырнув на поверхность после затяжного погружения. Джессика ударила Аррана по руке, чтобы он прекратил то, что проделывает сейчас с универсалом, и его присутствие исчезло из сознания Конни так же внезапно, как если бы он скрылся под водой. Кто-то нетерпеливо толкал ее в спину, и она спрыгнула с автобусной ступеньки, успокаивая себя и готовясь к более традиционному знакомству.

– Привет! – Произнесенное вслух приветствие Аррана было похоже на лай. – Извини. Не смог удержаться.

– Это Арран, Конни, как ты уже, наверное, догадалась, – сказала Джессика, с гордостью указывая на своего друга. – Он селки из семейства обыкновенных тюленей.

Конни взглянула в лицо Аррану и не могла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ его выразительным темным глазам. У него были самые длинные ресницы из всех, какие только видела Конни у людей, – но ведь он не человек, напомнила она себе. Его густые каштановые волосы были отброшены со лба назад: они блестели, как будто слегка смазанные жиром. Он был неоспоримо красив. Она разглядывала его, и ей казалось, что она погружается под воду и плывет с ним в водовороте тюленьей жизни. Ее кожу покалывало от растекающейся по ней энергии. Она теперь понимала, каково это для него – как он жаждет вернуться обратно в море, рассекая волны, оставляя за собой только пенящийся след в погоне за серебристой сельдью, мелькнувшей в водорослях. Для него прогулки по мостовой были так же волнующи, как для человека – плавание в бурном море: это было опасное место, где он чувствовал себя неповоротливым и медлительным. Аррану очень хотелось взять Конни в свой мир, отбросить земные преграды и показать ей стихию, в которой он был властелином.

– Конни, ты меня слушаешь? – спрашивала Джессика, тряся ее за плечо. – Ой! Ты меня током ударила!

– Что? – переспросила Конни в смущении. – Ох, прости, это просто статический разряд – такое иногда на меня находит при встрече с другими существами.

Джессика потрясла рукой, чтобы облегчить боль.

– Думаю, что ты погрузилась куда-то очень глубоко. Я говорила с тобой, но ты, кажется, была за много миль отсюда.

– Э-э-э… извини, – робко сказала Конни. – Что ты мне говорила?

– Я говорила, – сказала Джессика с терпеливой улыбкой, – что мы должны пойти на пляж в конце Милсом-стрит. Он не самый удобный, потому что слишком близко к докам и нас могут заметить, но все же подходит для наших целей.

– Отлично. Хороший план, – сказала Конни.

– Тогда пойдемте, чего мы ждем? Уже начинает темнеть. Мы упустим шанс поплавать, если будем вот так торчать здесь.

Джессика быстро зашагала вперед, направляясь на юг.

– Пойдем, универсал! – сказал Арран своим лающим голосом. – Ты же слышала: нужно идти, пока я не впутал тебя в новые неприятности!

Он протянул ей руку, чем-то похожую на ласт: пальцы у него были длинные, особенно указательный, а ладонь сужалась у основания. Мгновение помедлив, Конни взяла предложенную ей руку. Вернувшаяся волна его присутствия пробежала по ней и наполнила ее тело пенящимся восторгом. Конни засмеялась лающим смехом, и Арран вместе с ней. Проходящая мимо пара с собачкой оглянулась и с удивлением посмотрела на них.

– Пойдем скорее – пока мы не привлекли чьего-нибудь внимания, – сказал селки, потянув Конни за руку.

Они пошли вместе вслед за Джессикой, двигаясь по мостовой странной покачивающейся походкой. Один из собачников повернулся к другому и шепнул что-то похожее на: «В таком возрасте – и уже пьяные! Безобразие!»

– Прекрати! – смеялась Конни, увлекая его за угол – подальше от глаз публики.

Джессика ждала их. Они были в конце жилых кварталов и теперь направлялись в сторону Милсом-стрит, где летние домики сменялись промышленными комплексами и закрытой автозаправочной станцией.

– Арран, – ворчливо сказала Джессика, – мы никогда не попадем, куда нужно, если ты не вспомнишь, что сейчас у тебя есть ноги.

Через несколько шагов Арран наконец справился со своими ногами, и они стали двигаться быстрее.

– Это настоящая честь для меня – повстречаться с тобой, универсал, – застенчиво сказал он, когда они вышли к берегу.

– Это для меня честь, – ответила Конни. Что она в сравнении с ним – меняющим обличье морским чудом?

– Ты уникальное создание, – продолжал Арран. – Я чувствую в тебе море. А другие находят в тебе свою собственную стихию, когда вступают в контакт?

– Не знаю. Надеюсь, что находят.

Когда они добрались до береговой линии, Конни невольно поежилась. Некогда дикая часть побережья теперь была порабощена человеком. Искореженные стальные стержни, извиваясь, торчали из разбитых волнорезов, как ржавеющие кости из ампутированных конечностей. На галечном берегу валялся мусор – пластиковые пакеты, банки, старый башмак.

– Так вот где вы плаваете! – воскликнула Конни. На их месте она бы выбрала место почище и поживописнее.

– Иногда, – сказала Джессика, фыркнув из-за неприятного запаха. Конни тоже почувствовала его: отчетливый запах дизельного топлива. – Это действительно очень хорошее место, потому что никому в здравом уме и в голову не придет сюда сунуться. Однажды мы плавали под утечкой из городской канализации, и ничего.

– Канализации! – Конни это нравилось все меньше и меньше.

– Не волнуйся. Арран знает здесь безопасный путь. Ты готова к заплыву?

Конни взглянула вокруг: мусор, нечистоты и нефть – совсем не так она представляла себе первое знакомство с селки.

– Хм…

Тут у нее зазвонил телефон. Радуясь предлогу отложить момент, когда ей придется лезть в ледяное море, она вытащила трубку, пробормотав извинения. Звонила Джейн.

– Конни, это я. Аннина ушла, – сказала Джейн напряженным от беспокойства голосом.

– Ушла? Куда ушла?

– А ты как думаешь? Я только оставила ее, чтобы сходить домой попить чаю, а потом узнала, что она придумала предлог для мамы и ушла. Она сказала, что идет на встречу с тобой. Знаешь, у нее нет мобильного телефона, поэтому я не могу ее найти. Она ведь не с тобой на встречу пошла, верно?

– Верно. – Конни не собиралась приглашать Аннину на заплывы с селки. – Давно она ушла?

– Не меньше часа назад.

Они обе замолчали, думая о том, что у Аннины было предостаточно времени, чтобы претворить в жизнь свой безрассудный план по проникновению в порт.

– Как ты думаешь, что нам делать? – спросила Джейн. – Ты ведь тоже считаешь, что самое худшее, что с ней может случиться, это если ее поймают и отправят домой с внушением?

Конни всмотрелась в море и сглотнула, чтобы убрать комок в горле. На берег наползал туман, поглощая мысы, корабли и скалы, как волна прилива в режиме замедленной съемки.

– Надеюсь на это, Джейн. Послушай, я сейчас по случайности сама нахожусь в Чартмуте. Я попытаюсь ее найти и помешать ей наделать глупостей.

Джейн, казалось, немного успокоилась.

– Спасибо, Конни. Держи меня в курсе дел.

Конни положила телефон обратно в карман и увидела, что Джессика и Арран смотрят на нее с любопытством.

– Неприятности? – спросил Арран.

– Можно и так сказать, – ответила Конни. – Кажется, одна из моих подруг, не знающих об Обществе, сбежала, чтобы совершить большую глупость.

– Какую? – спросила Джессика.

– Думаю, что она пробралась на танкерный причал. Она хотела самостоятельно выяснить, что могло случиться с пропавшими людьми. Ее подтолкнул к этому Кол, правда, не думаю, что он сделал это сознательно. Он рассказал ее какую-то чушь о неисправном механизме.

– Это официальная версия, распространяемая Обществом, – сказала Джессика, – чтобы отвлечь внимание от истины. Ее придумал отец Кола. Общество утвердило ее на прошлой неделе, потому что одна журналистка не хочет оставлять эту историю в покое, и все боятся, как бы она не поплыла на лодке искать разгадку и не встретила сирен.

– Что? И никто мне об этом не сказал! – вскипела Конни. Она готова была задушить Кола, да и все остальное Общество тоже. – Что ж, Аннину заинтересовала эта версия, и она решила ее проверить. Смотрите, спускается туман.

Как раз в этот момент Конни ощутила легкую вибрацию в костях, как будто глубоко внутри ее сработал камертон.

– Джессика, Арран, кажется, приближаются сирены.

Джессику, по всей видимости, охватила такая же паника, как и Конни. Однако Арран оставался спокоен.

– Все и так понятно, правда? – сказал он, сморщив нос и нюхая ветер. – Из-за Общества подруга Конни попала в переделку – нам лучше вытащить ее отсюда. Джессика, не забудь закрыть уши!

– Куда мы пойдем? – пролепетала Конни.

– На причал, разумеется, – хладнокровно произнес Арран, как будто он всю жизнь занимался такими вещами. – Я знаю это место, как свой плавник, со стороны моря по крайней мере.

– Думаю, на Милсом-стрит есть запасная калитка, – сказала Джессика. Лицо ее было бледным, но выглядела она решительно. – Самый верный путь.

– Так чего же мы ждем? – бодро спросил Арран и перешел на бег.

Девочки помчались вместе с ним к запасному входу. Справа от них тускло светили в тумане огни зданий офиса и завода. Слева были подъемные краны и контейнеры в доке.

– Вот где она должна быть, – сказала Конни, кивнув в сторону моря. – Она будет искать в том месте, где пропали люди.

Туман сгустился еще сильнее и поглотил ближайший к ним блок красных контейнеров. У этого был один плюс: туман скрыл их, когда они прошмыгнули под автоматическим турникетом мимо кабинки охраны.

– Хорошо. Нельзя терять времени. Пойдем искать, – сказал Арран. Прежде чем они смогли остановить его, он побежал к доку.

– Арран! – Голос Джессики прозвучал зловеще во влажном воздухе. – Стой! – Но Арран не обращал на нее внимания. – Посмотри на него! Можно подумать, что все это просто игра! – сердито сказала она. – Нам лучше пойти за ним. Он не знает о скрытых камерах и прочих штуках. Кто-нибудь его непременно увидит.

Конни подумала, что кто-то мог услышать и ее крик, но Джессике ничего не сказала. Девочки поспешили за Арраном, однако он уже исчез в тумане. Покалывание в костях у Конни перешло в вибрацию: сирены приближались. Девочки добежали до высокого крана, который нависал над доком, как желтая цапля, готовая опустить голову в воду, вершина его терялась в клубах мглы. Они спрятались за ним и оглянулись по сторонам – не видно ли человека или тюленя.

– Аннина! – позвала Конни.

Тишина.

– Арран! – закричала Джессика.

– Я собираюсь поискать вашу подругу в гавани, – последовал ответ.

Он был совсем близко. Конни и Джессика пригнулись и на четвереньках подобрались к свернутому в кольцо канату у самого края воды. Арран лежал там на животе, вытянув руки вдоль тела.

– Арран, не надо! – воскликнула Конни, бросаясь к нему. – Ты должен вернуться вместе с нами. В любую минуту нас могут обнаружить. В таких местах всегда полно камер слежения и всяких других штук.

– Слишком поздно: я превращаюсь, – сказал Арран. Дрожащим движением, словно легкий ветерок, колышущий поверхность пруда, одежда селки превратилась в толстую шкуру. Его руки срослись с туловищем, оставив взамен только два похожих на ладонь ласта. Ноги соединились вместе, а ступни преобразились в хвост. Конни сидела растерянная и в то же время изумленная. Его большие темные глаза так округлились, что белки исчезли. Вокруг носа выросли усы, а сам нос быстро утолщился и превратился в мордочку. Челюсть выдвинулась вперед, из десен показались острые зубки. Когда превращение завершилось, Арран положил голову Конни на колени, позволив ей погладить его гладкую шею. Под пальцами она ощущала слой защитного жира.

– Это я, – сказал он ей. – Так я выгляжу на самом деле.

Вдали загудел клаксон. Послышался топот бегущих по пристани ног.

– Пойдемте со мной. Я отправляюсь искать ее для вас, – сказал селки.

– Я не могу, – прошептала Конни. – Я вряд ли смогу проплыть даже небольшое расстояние.

– А я не оставлю Конни, – твердо сказала Джессика.

– Я помогу ей, – настаивал Арран. – Они поймают вас, если вы останетесь здесь.

Но они поняли это слишком поздно.

– Эй! Да здесь еще кто-то есть! Моу, вон они! – завопил какой-то мужчина, внезапно появившись рядом с канатом и размахивая фонариком.

Он остановился, столкнувшись нос к носу с тюленем, и поспешно отступил, испугавшись острых, как иголки, зубов, которые оскалил на него Арран.

С другой стороны с топотом появился второй человек.

– Это место на меня ужас нагоняет, Бен, сначала мужики по пьянке в море выбрасываются, теперь детишки приходят на экскурсии, – сказал Моу, отирая пот с лица.

– И не только детишки, – сказал Бен, кивая на тюленя. – Осторожно! Девочки, не двигайтесь, я отгоню его от вас. – Он начал размахивать руками. – Кш-ш! Уйди от нее!

Аррану оставался только один путь. На прощание лизнув пальцы Конни шершавым языком, он перевалился через ограду дока и почти без всплеска исчез под водой.

– С вами все в порядке? – спросил потрясенный увиденным Бен, протягивая руку и помогая Конни подняться на ноги. – Вам не следует тут бродить, вы знаете. Тут небезопасно даже в самое спокойное время. – Он нервно оглянулся. – А особенно небезопасно, когда спускается туман.

– Извините, – сказала Джессика. – Мы просто пришли за ее… тюленем. Мы беспокоились, как бы он не попал в какой-нибудь механизм и не поранился.

– Следовало сначала сообщить об этом нам, милочка, – сказал он. – Мне придется отвести вас в офис и обо всем доложить. Что скажешь, Моу?

Но его коллега не слушал. Его руки безвольно повисли вдоль тела, челюсть отвисла.

– Джессика, зажми уши! – прошипела Конни.

Джессика заткнула уши пальцами, на лице ее был панический ужас.

– Моу, возьми себя в руки! – сказал Бен, щелкая пальцами перед носом приятеля. – Эй, кончай валять дурака. Не время и не место сейчас шутки шутить.

Теперь и Конни это услышала. Пение постепенно проникало сквозь туман, пока не заполнило собой все пространство. Оно обволакивало, умоляя пойти к поющим, нырнуть под холодные простыни волн на брачном ложе моря. Легкий ветерок, как ласковое прикосновение мягкой руки, дотронулся до ее щеки, увлекая вперед. Конни встряхнулась, сбрасывая с себя чары песни, как собака отряхивает воду со шкуры после купания.

Она повернулась к мужчинам. Моу качнулся вперед и медленно побрел к краю пристани. У Бена на лице была трогательная широкая улыбка. Он тоже двинулся к воде.

– Стойте! – заорала Конни.

Она с таким же успехом могла звать камни – эффект был бы тот же.

Новый, еще более настойчивый зов донесся сверху.

– Придите! Придите! – напевали сирены. – Мои руки мягки, мои объятия сладки!

Конни посмотрела вверх. На самом верху подъемного крана она увидела темные очертания одной сирены, которая, наклонив голову вперед, пением завлекала свои жертвы навстречу гибели.

– Заткнись! Оставь их в покое! – закричала Конни.

Но это было бесполезно. Сирена была слишком погружена в заклинание, вплетенное в ее песню. Для того чтобы сбить ее, хищницу на охоте, с запаха ее добычи, требовалось нечто большее, чем жалкие слова. Конни бросилась вперед и ухватила обоих мужчин за куртки сзади, но все, чего она достигла, это поняла, что ее так же подтягивает все ближе и ближе к краю. Джессика не могла помочь ей: обеими руками она закрывала уши.

– Придумай что-нибудь! – шипела Конни на себя. – Ты же универсал. Ты должна хоть что-то сделать.

Если хищника и можно было сбить со следа, то только новым, более сильным и привлекательным запахом.

Конни отпустила мужчин и закрыла глаза. Шепот ветра, шорох наползающего тумана, плеск волн: все это соединилось, чтобы породить новую тональность для ее мелодии. Универсал начала петь.

Полет над волнами. Лунный свет, серебрящий крылья. Рыба, блеснувшая в мерцающих глубинах моря. Красная скала. Гнездо.

Сирена сбилась с ноты, когда новая песня донеслась до нее из тумана. В этих звуках был ее дом, ее верный соратник, ее крылатая сестра.

Забудь о смертных: их краткие жизни не стоят твоего внимания. Соль на губах. Скрип чешуи на песке. Водоросли, покорные собрату-ветру.

Сирена начала отвечать, ослабив узы, тяготеющие над ее добычей, и устанавливая связь с Конни. Это была Взмах Пера.