Текст книги "Алексис Бронте: Тайны королевского рода (ЛП)"

Автор книги: Джулия Франц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Я знала, что скоро его назовут Лос-Анджелесом, но это были пророчества бабушки, а не мои собственный ведьмовские исследование в будущее.

Порядком мне хотелось владеть тем же даром, что и у нее, но в следующую секунду я осознавала, как же все-таки это тяжело – быть в ответите за будущее. Казалось, это сумасшедший дар, которому и врагу не пожелаешь, ведь обладатель его знает, когда и по какой причине умрет дорогой для него человек или же он сам. А как же тяжело знать дату смерти, но не уметь право поменять судьбу человека. Так или иначе, сегодня или завтра, все мы умрем, а знание даты смерти только усугубляет жизнь.

– Хелен? – услышала я до боли знакомый голос.

Скрипач неуверенно прыгал по льдинам, пытаясь, как можно быстрее добраться до меня.

– Марк, это же вы, – натянула я улыбку, не зная радоваться компании или разочаровываться в нарушенной тишине и уединенности.

– Как я рад вас видеть, – проговорил он вновь, мило улыбнувшись мне, приподнимая один кончик губ чуть больше другого.

– Взаимно, – лишь ответила я, легонько наклонив голову вперед.

В каком-то плане я говорила правду, но чувство радости которую я получала при встрече с Джеймсом я все рано не испытывала в общении с этим юноше, лишь спокойствие и умиротворенность. Возможно, именно это мне сейчас и нужно было.

– Значит, вы все-таки решили остаться в нашем городе, – с радостью проговорила я, улыбаясь тому, что за столько лет у меня наконец-то появился друг и верный товарищ.

– Мне не хочется отсюда уезжать, – признался он, уже спокойным шагом прогуливаясь со мной по поляне, усыпанной снегом. – Здесь красиво и спокойно. Нет шума, как в Лондоне, нет скандалов и пьяных вечеров, как в больших городах.

– Вы много путешествуете, мистер Демаре? – спросила я, поежившись от холода.

– Последние несколько лет я только этим и занимался, – продолжил он, смотря прямо перед собой.

– Вам же нравится это, ведь так?

– Верно, – подтвердил он кивком. – Мне нравится наблюдать за людьми особенно с противоположной тебе национальностью. Нравится узнавать другие обычая народов, пробовать разную кухню и выпивку. Я люблю смеяться над джентльменами. Не поймите меня не правильно, просто они считают себя выше других, хотя, по сути, ничем не отличаются. Пожалуй, только своим достатком и небольшим этикетом за столом, но в другие дни они ведут себя похуже любого пьяного человека.

– У меня нет никаких доказательств, чтобы оспорить этот факт.

– Почему бы вам не уехать в какой-нибудь другой город, Хелен? Тогда бы вы могли убедиться в правоте моих слов. Хотя и то вряд ли: дамам джентльмены любит льстить. Женщина, как и для любого другого мужчины – слабость, роскошь и наслаждение.

– Звучит как обвинение, вы не находите?

– Простите, я не хотел вас обидеть, – виновато промолвил темноволосый юноша, вновь, заговорив. – Вы так и не ответили на мой вопрос.

– Меня многое здесь держит, – начала объяснять я. – К тому же сейчас люди сжигают всех ведьм, даже не причастных к колдовству, что не безопасно, как не крути.

– Тогда почему бы вам не поехать в Россию? – предложил он. – Там не ищут и не сжигают ведьм и прочих людей, замешанных в магии.

– Думаю когда-нибудь я обязательно туда поеду, – пообещала я.

Мы приближались к дому, в котором живет мистер Демаре со своим дедушкой и я, бросая взгляд на деревянное высокое поместье, разочарованно прикусила нижнюю губу. С Марком мне всегда становилось спокойно. Убегала всякая тревога и дурные мысли.

– Возможно, я и не путешествовала, но я более чем уверена, что вы плохо знаете наш городок, – заговорила голос я вновь, как можно веселее.

– Если вы окажете мне честь показать город, – начал юноша с улыбкой.

– Как на счет сегодня ночью?

– Я буду вам очень признателен.

– Тогда встретимся на опушки в полночь, – закончила я. – Там есть высокий дуб, не волнуйтесь, местностью не ошибетесь.

– Еще увидимся, мисс, – проговорил он сладко целую тыльную сторону моей ладони.

И вновь ничего кроме дружбы я не почувствовала, поцелуй Джемса же я ощущала даже сквозь слои одежды.

Я провела юношу взглядом, после чего зашагала дальше медленным спокойным шагом.

«Джеймс», – это имя без остановки крутилось в моей голове. – «Где же вы, Джеймс?»

***

– Наконец-то вы соизволили посетить наш скромный дом, – встретила меня с порога мама, вновь пребывая в плохом распоряжении духа.

Утром же не видя меня, она была весьма веселой, что же произошло за эти три часа?

– Где ты была? – не успокаивалась она.

– Я просто захотела прогуляться, – начала объяснять я как можно покойнее.

– Прогуляться значит, – возмущалась та. – А мне ты помочь не хотела?

– Что происходит, матушка? – недоумевала я. – Что я вам такого плохого сделала, что вы так на меня сердитесь?

– Живо за стол! – крикнула она, резким движением указав в сторону кухни, где уже на хлипком стуле сидела бабушка, обессилено прижав руку ко лбу.

Я, молча, подошла к ней, время от времени смотря на маму, чье поведения я никак не могла понять.

– Что происходит? – прошептала я бабушке так тихо, что только она смогла меня услышать.

– У твоей мамы была видение, – так же тихо начала объяснять она хриплым усталым голосом. – И я тоже его видела.

– Что еще за видение? По поводу чего?

– По поводу тебя, Хелен, – бабушка обеспокоено забегала глазами по всей комнате, будто кто-то притаился в темном углу и если она мне хоть еще что-нибудь скажет, то случиться что-то ужасное.

– По поводу меня? – не верила я. – Расскажите мне, бабушка, прошу. Что вы видели?

– Мы видели нечто страшное, – начала объяснять мама, неожиданно появившись возле нас. – Мы видели твое прошлое и будущее.

– Что же там такого ужасного? – аккуратно спросила я, медленно прожевывая кусок приготовленной свинины.

– Лучше спроси своего ангела, – презрительно ответила она, особым образом выделив последнее слова.

– Джеймса? – уточнила я. – Но причем здесь он?

– Мы не про него говорим, Хелен, – объяснила бабушка.

– Тогда я ничего не понимаю, – я непонимающе уставилась на них, ожидая объяснений. – Джеймс – единственный ангел, которого я знаю.

– Ты знаешь еще кое-кого, просто не помнишь, – возразила Гленда Меро Жонсьер. – Он тебе часто снится, но не в своем прежнем облике.

«Но мне снится Джемс», – возражала я, мысленно пытаясь разобраться, что к чему.

По правде говоря, каждую ночь я все чаще и чаще замечаю, что он будто изменился, стал других, холодным и злым. Но после Рождества я убеждаю себя в обратном. В жизни Джеймс вовсе не такой, как в моем сне. Но если это не он, то кто мне снится каждую ночь?

– Люцифер, – воскликнула я. – Во сне я вижу Люцифера, когда он еще был ангелом до изгнания с небес.

– Не смей произносить его имя в моем доме! – крикнула мама. – Не смей думать и ждать встречи с Джеймсом.

– Агния, – начала бабушка, но мама ее не слышала.

– Не смей видеться с Марком!

– Но почему? – выкрикнула я. – Джеймс не такой как его отец, а Марк тут вообще не причем. Почему вы запрещаете с ними общаться. Они не сожгут и не убьют меня.

– Потому, что оба тебя любят!– выкрикнула мама и от ее слов я пошатнулась.

– Тогда что в это плохо?

– Ты не знаешь своего будущего, Хелен, – продолжала мама, и казалось, она вот-вот заплачет. – Ты не знаешь, на что пойдет Властелин воздуха[1], чтобы завоевать твое сердце и вернуть тебя к себе. Когда-то на небесах ты поклялась ему в вечной любви и преданности, но нарушив клятву, подписала себе смертный приговор.

– Значит, он убьет меня?

– Он будет убивать тех, кого ты любишь, – пояснила бабашка, – пока ты не поймешь, как больно обошлась с ним в день его изгнания с небес.

– Он будет убивать и тех, кто полюбил тебя, – добавила мама, вытирая слезу со своего лица.

– Так вот из-за чего умер папа, верно? – уточнила я, уже сама не сдерживая слезы. – Он убил его?

По маминым глазам можно было поныть, что я права.

«Ты можешь убить меня, Люцифер», – мысленно обращалась я к нему, – «но только не мою семью. Ты слышишь? Я не позволю тебе их убить!»

Я не смогу выдержать их смерть, так же, как и гибель Джеймса и Марка. Что я могла сделать? Как я могу их защитить, если моя же любовь их уничтожает?

«Почему бы вам не уехать в какой-нибудь другой город, Хелен?» – вспоминала я разговор с Марком.

«Уехать», – повторила я про себя несколько раз. – «Я должна уехать отсюда, как можно дальше, в город, где меня никто не знает, в город, где меня никто не будет искать».

***

Я все-таки решила сдержать обещание и показать Марку в городе все самые красивые и незабываемые места. Но не только это я планировал сделать сегодня.

Тихо собрав чемоданы, я напоследок осмотрела дом, в котором жила с самого рождения. Я еще раз осмотрела местность в которой не один раз пряталась от мамы из-за того что сожгла или разбила какую-то ценную реликвию. Я еще раз взглянула на портрет отца и на девиз нашей семьи.

«Я больше никому не позволю умереть из-за меня», – мысленно поклялась я, вдыхая напоследок уютный аромат родного дома, после чего взглянула на письмо, написанное для бабушки и мамы.

Держа в руке шершавую бумагу, я стала наблюдать, как искорки огня исходящие из моих рук уничтожали причину, по которой родные могли захотеть меня искать.

«Они должны жить дальше и забыть меня», – твердила я, с грустью представляя лицо мамы, когда она обнаружит, что меня нет.

Я была уверена в том, что бабушка меня поймет, скорее всего, она знала, что я так поступлю, но мама первое время будет в не себя от ярости и в конечном итоге начнет меня искать. Она не успокоится, во что бы то ни стало.

Единственное решение этой проблемы – стереть память у всех кто меня знал.

Марк оказался на опушки ровно в полночь как мы и договаривались, он был в недоумении, почему я выбрал столь позднее время, и я безо всякого труда объяснила ему, что именно ночью этот городок становиться таинственным и чарующим. Именно в это загадочное время интересно бродить по старым заросшим улицам.

– Вы наверно удивитесь, но мне есть, что вам показать, – начала я, пытаясь скрыть тревогу в голосе. – Правда только это место находить далековато отсюда придется идти примерно час, но оно того стоит.

– Признаюсь, вы меня заинтересовали, – ответил юноша на мои слова. – С вами я готов идти куда угодно, даже если дорога займет несколько недель или месяцев.

На его слова я лишь мило улыбнулась, продолжая путь.

– Расскажите что-нибудь о себе, мистер Демаре, – попросила я, дабы прервать затянувшееся молчание. – Какой из посещаемых городов вам понравился больше всего?

– Трудно судить, учтя, то, что по всему миру твориться хаос, – недолго думая ответил он. – Но, пожалуй, в городах России спокойнее всего: там ты не встретишь людей помещенных на сжигания ведьм.

– Что-то произошло? – спросила я, как можно осторожнее, заметив резкую перемену в его лице.

– В Германии я знал одну девочку, – юноша явно не хотел об этом говорить, было заметно, что воспоминания задевают его старые раны на сердце, которые он так усердно пытался залечить. – Мы с ней познакомились в приюте в маленьком графстве Геннеберг, у нее никого не было из родных. Все погибли на войне. Как-то раз мне рассказывали про ее старшего брата Джимми Сореля, в девятнадцать лет он добровольно ушел воевать, но так и не вернулся. Никто не знал, где он, поэтому его внесли в список, как без вести пропавший воин. Ее подкинули в приют в рваной простыне, на которой в углу была вышита надпись «Л. Сорель». Все пытались догадаться, как же ее зовут и в конечном итоге няня решила назвать ее Лулу, наверное, потому что Лу – было первое, что она сказала в детдоме. Я оказался в приюте в возрасте двенадцати лет, Лулу же исполнилось десять. Она была очень веселой и любопытной девчонкой, верила во все сверхъестественное. Часто придумывала всякие легенды и рассказы о вампирах и ведьмах, но ей никто не верил пока офицеры не пришли в наш город. В тысяча шестьсот двенадцатом году в наш приют наведалось пятнадцать офицеров с целью обнаружении ведьм. Тогда мы с Лулу гуляли в саду, и нашли черного котенка, он был голодным и тощим. Казалось, если до него дотронутся, то все кости сломаются. Лулу всегда жалела бездомных, и этот котенок был не исключением. Она хотела его накормить, хоть самую малость, не смотря на то, что сама едва ли могла ходить. Мы принесли его в кладовку, где повара хранили молоко и хлеб. Стоило нам покормить беднягу, как Лу заявила, что хочет его оставить в приюте. Я сказал, что это плохая идея, говорил, что нас сильно накажут из-за него, но она так умоляла меня, утверждала, что его никто не заметит, и мне пришлось согласить. Мы отнесли котенка в детскую комнату, а потом буквально через пару секунд к нам зашли офицеры с сопровождением няни. Животное они увидели не сразу, но когда это случилось, Лулу заступилась за котенка, офицеры же отпрянули от них, как от пулемета. Всех это удивило, ведь это был просто котенок, а не враг народа. « Они заключили сделку с Дьяволом!» – кричал главнокомандующий, указывая рукой на Лулу. – «Схватите их!» Никто не понимал, что происходит, всех дам выносили на двор и привязывали к столбу. Под их ногами положили дрова, хворост, книги и вещи из приюта, которые они носили. Лулу привязали в самый центр, а рядом с ней лежал мертвый маленький котенок. Его убили, проткнув ножом. В тот день сгорело пять женщин, семь девушек и десять девочек, заживо. Двадцать два невинных человека кричали во все горло моля о пощаде. Я все это видел своими глазами и ничего не смог поделать. А знаете, Хелен, что самое ужасно? Среди офицеров подпаливших невинных людей был Джимми Сорель, который даже не знал, что убил свою собственную сестру.

– Вы уверены, что это был он? – спросила я, не зная, что еще сказать по поводу того ужаса который мне доводилось услышать.

– Да, – нервно сглотнул он, – я слышал, как его звал главнокомандующий.

– Неужели он не узнал свою сестру? – не понимала я, и казалось, что я нахожусь в этом костре и ощущаю всю боль, сгоревших в огне, людей.

– На совершеннолетие меня выпустили с приюта, – продолжал рассказывать Марк Демаре, – первым делом я хотел найти Джимми Сореля, поэтому, прежде всего, навел справки о его месте проживания и семье, в которой он вырос. Как оказалось, он не знал, что Лулу родилась, он думал, что она умерла в утробе матери, когда взорвался их дом, но оказывается, что Эмма Сорель родила девочку за день до смерти и оставила ее у своей соседки, которая выжила после взрыва. Не трудно догадаться, что это она подкинула девочку в детдом. За не долго до смерти Джимми успел посетить кладбище, где похоронили его родителей, но сестру свою среди родителей он не нашел. Соседка, Марта Этекс, тоже была на кладбище в тот день и рассказала, что отнесла девочку в приют. Она рассказала ему все, что только знала, и только тогда он понял, что единственная десятилетняя девочка в приюте была его сестра. Он не смог перенести это и сжег себя заживо, привязав к стулу посреди комнаты своего нового дома, дабы наказать себя за смерть сестры.

– Какой ужас, – еле слышно прошептала я, все еще находясь в шоке.

Сейчас я понимала, почему Адам Демаре не боится своего внука и разрешает ему здесь жить, ведь Марк когда-то потерял своего друга невинную маленькую девчонку по имени Лулу.

– Мне очень жаль Лулу и всю ее семью, – добавил он тихо.

– Жалейте не мертвых, а живых, – проговорила я, словами бабушки положив сочувственно свою ладонь на плечо Марка. – Лулу сейчас куда лучше, чем нам согласитесь.

– Пожалуй, вы правы, мисс, – согласился юноша, зашагав дальше.

Мы обошли дремучие леса, а это значило, что совсем скоро должны были прийти к нужному месту, где я время от времени провожу время, раздумывая о том, что меня тревожит и вводит в заблуждение.

– Вы верите в Рай и Ад, Хелен? – спросил Марк Демаре неожиданно.

– Я верю лишь в то, что вижу своими собственными глазами, – ответила я, после чего тут же вспомнила Джеймса и то, что мне пора поскорее попрощаться с Марком и уехать в другой город подальше от тех, кто мне так дорог и любим.

– Мне всегда почему-то казалось, что ведьмы верят во всех магическое и сверхъестественное, – продолжал он, – ведь вы – часть волшебного мира. Вы принадлежите к нему, разве нет?

– Вы как всегда правы, но тем ни менее у каждой ведьмы есть грань в вере и волшебстве. Мы знаем о Боге и Дьяволе, но, как и все остальные никогда их не видели. Мы верим в то, что они существуют или нам внушили эту веру, я не знаю. В любом случае мы одни. Но чтобы легче жить, людям надо во что-то верить.

Мы, молча, прошли по сугробам к поляне, где весной природа благоухала и радовала глаз, где ручей исполнял свою звонкую жучащуюся мелодию, в унисон, сливаясь с пением птиц сидящих на ветках деревьев. Сейчас же реку покрыл толстый слой льда за месть воробьев и соек, громко и неугомонно каркают вороны, внимательно следя за каждым твоим шагом.

Мы смело ступили на мост, который, как кажется, опережает свое время. Облокотились на железные перила моста и взглянули вниз на свое собственное отражение, я тихо едва слышно заговорила.

– Весной здесь очень красиво, – несмотря на холодное время года, я будто ощущала теплое прикосновение майского солнца к моей обнажено коже. – Вы обязательно должны сюда прийти, как только снег растает. Здесь птицы поют невероятно красивые песни, ни один человек такого не исполнит.

– Я обязательно сюда приду, только если вы составите мне компанию.

Я взглянула на зеленные прекрасные глаза юноши и в этот момент, мне так захотелось ему все рассказать, но я не могла. Мне нельзя было этого делать ради его же безопасности.

– Когда-нибудь мы придем сюда еще раз, – заговорила я, отворачиваясь, в мыслях добавив «возможно в другой жизни».

На мое лицо падал яркий лунный свет, отчего нельзя было даже сказать, что сейчас ночь. Искорки, исходящие изо льда игриво переливались, заставляя меня улыбнуться.

– Здесь красиво, – услышала я голос Марка улыбающегося в ночи.

– Летом в сто раз лучше.

– Вы грустите, но почему? – спросил юноша, внимательно всматриваясь в мое лицо.

– Просто немного устала, – солгала я, и прежде чем произнести что-то еще я услышала детский испуганный голос в дали реки.

– Помогите! – кричал кто-то. – Тону!

Голос принадлежал маленькой девочке, мы, живо переглянувшись, ринулись на помощь к месту, где был слышен голос.

Все это казалось мне нереальным и сумасшедшим. Разве может ребенок гулять в такое позднее время к тому же еще и в лесу?

Мы нашли ее на половину в воде на половину на суше. Под рыжеволосой девчонкой треснул лед и она едва могла удержаться дабы не упасть в ледяную воду целиком. Марк тут же побежал к ней, замедляя шаг, время от времени, чтобы проверить лед на крепость.

Куски льда были настолько толстыми, что девочка просто не могла туда провалиться, если только здесь не задействована магия. Только сильный колдун или ведьма управляющая огнем могла растопить лед. Или же это мог сделать Люцифер.

– Марк, уходите отсюда! – кричала я что есть мочи. – Это ловушка! Там никого нет, это ловушка!

Стоило только мне это произнести, как девичьей образ исчез, а юноша с шумом упал в воду.

– Марк! – крикнула я как можно быстрее пытаясь добрать до него.

Возле места куда провалился юноша стояла черная фигура. Это был мужчина в черном плаще с капюшоном полностью закрывающий лицо. Я резко остановилась, пытаясь удержаться на ногах.

– Люцифер, – прошептала я.

Хоть я и не видела его лица, но чувствовала, как уголки его губ слегка приподнялись и этот жест казался мне таким знакомым и родным.

– Ты меня узнала, – казалось, это его поистине радовало, но он усердно пытался скрыть все свои эмоции.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я подбегая к проломленному льду. Он стал на свое место ни одной трещины. Марк остался внутри, в ледяной воде на дне реки и его тело я никак не могла разглядеть. – Не убивай его, прошу. Верни его, слышишь, верни!

Я изливалась слезами, карая себя за то, что повела Марка сюда и не уехала сразу из города.

– Я же тебя предупреждал, Хелен, – проговорил он холодно.

– Зачем ты это делаешь? – я обессилено упала на лед, все еще веря, что Марк жив. – Он же ничего не сделал. Зачем ты его убил? Его же будут искать, верни его тело к Адаму Демаре. Сделай хотя бы это.

– Оно уже там, – ухо ответил он. – Бедный дедушка, что с ним будет, когда он обнаружит, что его внук мертв. Как нехорошо получается: Марк ушел с тобой ночью посмотреть красивые места в городе, а вернулся холодным, замершим и мертвым.

– Я тебя ненавижу! – выплюнула я ему слова в лицо, резко встав и вцепившись ему в горло обеими руками. – Я буду тебя ненавидеть до самой смерти! Ты убил моего отца, убил моего друга…

– И бабушку, – добавил Люцифер безо всяких эмоций.

– Что? – пошатнулась я.

«Нет, прошу только не она», – повторяла я про себя. – «Этого не может быть».

– Она слишком многое тебе выболтала, – добавил он, легонько пожав плечами.

– Ненавижу! – процедила я, пытаясь побороть поток слез рвущиеся наружу.

Я как можно сильнее толкнула его, и он шумно упал на лед. Темный капюшон легко открыл его лицо, обнажая ужасную кожу покрытую порезами и шрамами, синяками и ссадинами. Его темные, как смерть глаза с ненавистью и в тоже время с любовь смотрели на меня не пытаясь вырваться и встать на ноги.

Я крепко сжала его шею, перекрывая поток воздуха. Где-то в глубине души я помнила те прекраснее моменты, проведенные с ним в Раю. Тогда он был ангелом, чей сын так сильно похож на него.

– Не нравится? – спросил он, неотрывно гладя мне в глаза. – Неужели ты не узнаешь меня? Ну же вспомни Хелен, как ты любила смотреть в мои серо-голубые глаза, как любила зарывать руки в шелковистые белокурые волосы. Джеймс так похож на меня, что ты просто не можешь не влюбиться в него, ведь так?

– Джеймс не такой как ты, – возразила я, не ослабляя хватки. – Он лучше тебя, он ангел, а ты – демон.

– Но я тоже был ангелом, Хелен, – напомнил он. – Ты всегда в меня верила. Говорила что я благородный ангел… Неужели ты думаешь, что Джеймс не повторит мою судьбу? Он мой сын, Хелен. В его жилах течет моя кровь. Как же будет глупо с твоей стороны надеяться, что он будет любить тебя.

– А чего ты беспокоишься, Люцио? – спросила я, наклоняясь вперед.

– Не смей меня так называть! – крикнул он.

– Что Лилит уже не удовлетворяет тебя как женщина? – продолжила я, не обращая внимания на его слова.

– Ты все еще ревнуешь?

– Я все еще тебя ненавижу, – процедила я сквозь зубы, – и буду ненавидеть всегда.

От этих слов Люцифер разозлился и пытался вырваться, но я со всей злостью обожгла его кожу.

– Надо же ты все-таки приловчилась к огню, – проговорил он, подавляя крик. – Отчего же ты выбрала силу Дьявола? Почему не взяла силу природы?

– Чтобы ты сгорел в Аду, но не сразу, а по частям, пожалуй, начнем с крыльев, – на этих словах я обожгла его черные перья и, услышав душераздирающий крик, продолжила. – Неужели тебе боль, Люцифер? А как ты думаешь, чувствовала себя я, когда ты меня бросил, когда пошел против Бога с Лилит, когда ты убил моего отца, мою бабушку и ни в чем не повинного друга? Ты убил тех, кого я люблю так почему бы мне не убить тебя?

– В тебе злости больше чем во мне, Хелен, – заметил он. – Вот только ты забыла одну маленькую вещь. ТЫ меня бросила, ТЫ не захотела идти со мной, ТЫ сожгла всю мою армию, когда я хотел превратить своего единственного сына в демона. Ты все еще веришь, что Джеймс будет благородным ангелом, забывая, что в крови он всегда демон.

– Он сам решит, на чью сторону стать, не тебе указывать, что он должен делать!

– Он моя кровь, я его хозяин.

– Ангелы свободные и ни от кого не зависят, – напомнила я. – Ты выбрал сторону Дьявола, так гори в Аду.

Окружив его тело огнем, я наблюдала за тем, как перья на его крыльях сгорают один за другим, доставляя мучительную боль. Он кричал и пытался вырваться, его уже побитое тело изуродовалось еще сильнее, но моей ярости не было придела. Я не могла простить то, что он сделал.

– Ты всегда забываешь одну вещь, Хелен, – еле-еле произнес Люцифер, борясь с болью. – Я сильнее тебя.

Сбросив меня с себя, Люцифер сильно ударил меня об лед, отчего в глазах потемнело, а на затылке потекла кровь. Я судорожно хваталась за его одежду, но не успела я и слова молвить как он, растопив лед, опустил мою голову в ледяную воду. Я нервно заколотила руками и ногами пытаясь вырваться. Воздуха в легкие становилось все меньше и меньше, я видела, как Люцифер злобно смотрит на меня и в какой-то момент мне показалось, что по его лицу текут слезы. Над его головой порхал ангел, держа в руке сияющий меч. Его белоснежнее крылья я могла узнать из тысячи.

– Джеймс, – прошептала я, захлебнувшись водой.

***

Дай мне стать твоею тенью,

Дай мне стать щитом твоим.

Для других я злой изменник,

Для тебя я серафим.

Я забыл дорогу в небо,

Помню только путь к тебе.

Никогда таким я не был,

Воплотившись на земле.

Для меня ты ярче солнца,

Ты мой бог, я твой слуга.

Пусть о камни разобьётся

Наша страшная судьба.

Я тебя от боли спрячу,

Наказанье сам приму.

Всё могло бы быть иначе,

Но несёт меня во тьму.

На земле мой путь окончен.

Ты не плач, я знал, поверь.

Я забыт, я опорочен,

Я цепями связан,

За любовь нашу наказан.

Моё имя Люцифер.

***

Кругом всех удивляет лишь одно, «как Бог за семь дней сотворил весь мир?» но не каждый знает, что у Творца один день – это как у нас тысяча лет. Не сам он сотворил весь мир, небесные создания пришли ему на помощь. Богом были посланы на Землю его семь самых сильных Учеников, Семь Великих Архангелов. Михаил, Люцифер, Гавриил, Рафаил, Уриил, Рагуил и Сариил спустились на Землю, чтобы дать человеку сознание, запустив новый эволюционный этап. Люцифер был самым любимым Учеником у Бога. Он отвечал за синхронизацию человека с ритмом Вселенной. Когда работа была завершена и, человек обрел сознание, получив возможности устремиться по Пути осознанной самореализации, Люцифером была обнаружена ошибка. Архангел хотел исправить ее и остался на Земле намного дольше остальных Учеников. Он считал, что человек создан идеальным, а, как нам всем известно, ничто и никто не может быть идеальным и состоять из одного добра. У всех есть ангел и демон за спиной, но лишь нам решать, кто из них будет руководствовать нами. Первое, что хотел исправить Люцифер, была женщина. Изначально она имела тот же ум и силу, которым наделен мужчина, но она не могла любить. Скрыв вселенскую мощь женщины, Люцифер предоставил возможность мужчине искать путь. Путь-то был в женщине. Но мужчине необходимо было найти его самостоятельно. В этом и было главное противоречие, спасшее Эволюцию Человека. Люцифер предоставил человеку уникальные возможности проявления Божественного – через творчество. Музыка. Поэзия. Скульптура. Театр. Кино. Литература. Дети. Женщина. Человек.