Текст книги "Рассвет Эдема (ЛП)"

Автор книги: Джули Кагава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Бен, – прошептала я, когда вокруг снова все стало тихо и спокойно: – мне надо осмотреть твоего отца. Ему нужна медицинская помощь, нравится это ему или нет. Ты видел, что произошло… с Нейтаном.

Он натянуто кивнул.

– Я знаю, – на какой-то момент, эта ужасная боль снова к нему вернулась, омрачив его взгляд. Затем он отбросил ее, и на смену ей пришла железная решимость. – Что я должен сделать?

– Ты сможешь привести его в ванную? Мне понадобиться свет, чтобы видеть, что я делаю, а там как раз нет окон, – я снова выглянула в гостиную, проверяя не видно ли силуэтов бешеных в оконных проемах. – Мне нужно сходить в нашу комнату и взять свои медицинские принадлежности. Посмотрим, получится ли у тебя убедить упрямого глупца позволить мне позаботиться о нем, прежде чем…

Глухой стук раздался в темноте, и все вздрогнули и подняли оружие. Мы с Беном бросились в комнату и обнаружили Самсона без сознания под столом, он глухо стонал. Остальные мужчины изумленно смотрела то на него, то друг на друга, выглядя потерянными.

Бен шагнул вперед, задев плечо одного из мужчин.

– Дейл, помоги мне поднять его. Остальные возвращайтесь на свои посты. Бешеные все еще снаружи. Кайли… – он обернулся ко мне, и я кивнула.

– Схожу за своей сумкой.

Спустя несколько минут мы втроем столпились в ванной, Самсон опирался на ванну, а Бен светил фонариком из-за моего плеча. Старший мужчина пришел в себя, но выглядел странно спокойным, когда я разрезала его рубашку, лишь однажды прокомментировав, что нож справился бы лучше. Не обращая на него внимание, я осторожно отогнула ткань, высвобождая темную массу крови и искромсанной плоти под его ребрами. Бен резко выдохнул.

– Отец, какого черта? Почему ты не сказал ничего?

Самсон Арчер вздохнул.

– Потому что не хотел, чтобы большинство из вас переживало из-за меня, пока по нашей подъездной дороге маршируют чертовы зомби.

– Что произошло? – спросила я, обильно смачивая полотенце в антисептике, прежде чем прижать его к ране. Самсон с шипением выпустил воздух сквозь сцепленные зубы.

– Один из ублюдков схватил Шейна. Он закричал, и я вернулся, чтобы помочь ему. А затем другой выскочил из-под земли прямо у меня под ногами. Он вцепился в меня, и пока я разбирался с ним, они разорвали Шейна на куски.

– Вот черт, – прорычал Бен позади меня. – Кайли, ты можешь сказать, что это за рана? Его… – он замолчал, а Самсон прищурил глаза.

– Меня что?

– Я не знаю, – ответила я, перемещая руку Бена так, чтобы свет падал под лучшим углом. Разорванная плоть и кровь усложняли идентификацию повреждения.

– Самсон, вы не помните, кусал ли вас бешеный? – я не была точно уверена, как распространяется вирус, передается ли он посредством слюны или крови или вообще чего-то другого. Но Нейтан был укушен, и в клинике все началось именно с этого, поэтому я не хотела оставлять ни единого шанса на повторение истории. – Они укусили вас? – спросила я снова, на этот раз строже. – Или они схватили вас когтями?

– Черт, женщина, я не знаю. Я просто пытался избавится от ублюдка. Я не спрашивал у него, что он там делает со мной.

Я достала из своей сумки последний шприц с болеутоляющим. Пару дней назад я нашла его в своем халате, когда осматривала одежду перед стиркой.

– Это морфий, – сообщила я Самсону, держа шприц в руке. – Он поможет облегчить боль. А еще он обладает снотворным действием, поэтому не беспокойтесь, когда ощутите легкость в голове и захотите поспать.

– Я не хочу спать, – зарычал Самсон, отстраняя меня. – Я не могу заснуть сейчас. Кто позаботится о других, когда эти твари снуют тут?

– Я позабочусь, – тихо произнес Бен.

Губы Самсона искривились. Он посмотрел на Бена, сделал вдох, готовый выдать очередную издевку, но остановился, когда Бен не отвел взгляд. Отец и сын молча смотрели друг на друга, и я не знаю, что между ними происходило, но воспользовалась удобным моментом, чтобы ввести иглу в руку Самсона, делая ему укол обезболивающего. Мужчина вздрогнул, посмотрел на меня и вздохнул.

– Упрямая, несговорчивая женщина, – пробормотал он, хотя, как мне показалось, в его глазах мелькнула тень неохотного уважения. Он фыркнул. – Думаете, знаете, что лучше для остальных? Как и этот невыносимый идиот. Вы двое просто созданы друг для друга.

Я не ответила, не желая огрызаться на раненого пациента, хотя и чувствовала позади себя злость Бена. Вытащив иглу, я потянулась за марлей, когда костлявые пальцы Самсона сжались на моей руке.

Вздрогнув, я обернулась и увидела, что мужчина наклонился ко мне, пристально смотря.

– Позаботься о нем, – прохрипел он едва уловимым голосом. – Если я не выживу, присмотри за ним. Не позволяй совершать глупости. Сейчас он прислушивается только к тебе.

Он обессиленно прислонился к ванне. Какое-то время я сидела, ошарашенная, обдумывая его слова. Во мне закипела злость. У Самсона нет права требовать, чтобы я присмотрела за его сыном, не тогда, когда он сам проявил прямо-таки катастрофическую заботу о нем. Я не нуждаюсь в его приказах, как, впрочем, и в том, чтобы кто-то говорил мне позаботиться о Бене. Самсону самому не мешало бы помнить, что следует заботиться о дорогих людях, даже если они причинили тебе боль в прошлом, я-то и без него знала это. Я и так была здесь ради Бена. Я здесь, потому что…

Причина обрушилась на меня как груда кирпичей, и я чуть не уронила перевязочный материал. Потому что… любила его. Даже несмотря на то, что прошло так мало времени. Я любила его силу, его преданность, его невероятное желание защитить, когда в этом возникает потребность. Люблю то, как он смотрит на меня, как на самую драгоценную вещь в мире, и как нежно скользят его руки по моей коже. Люблю даже его ошибки, чувство вины и внутренние терзания, темноту, в которую он погружается иногда. Люблю все сразу. И я не смогла бы жить без него.

Я влюблена в Бена Арчера.

Я закончила перевязывать рану, мое тело и руки двигались на автопилоте, а мысли были далеко. Все еще ошеломленная я помогла Бену перенести Самсона в комнату и положить на кровать.

Глаза мужчины были закрыты, казалось, для мира он потерян, и это было своего рода небольшим благословением, учитывая, какую боль он, должно быть, испытывал. Как бы там ни было, когда его положили на кровать, он пошевелился и поднял голову, бормоча что-то бессмысленное. Бен посмотрел на меня, затем опустился на колени возле своего отца и наклонился пониже, когда Самсон прошептал что-то, что мог услышать только он. Бен серьезно кивнул, и голова Самсона снова упала на подушку. Наконец, сознание покинуло его.

– Я побуду с ним, – прошептала я, когда Бен встал. Он был мрачен. – А ты пойди и сообщи остальным, что происходит.

Он благодарно кивнул и остановился, как будто хотел что-то сказать, а затем передумал. Развернувшись, он схватил длинную деревянную коробку с верхней полки, поставил ее и осторожно открыл.

Там лежал револьвер, тускло мерцая в темноте. На секунду Бен уставился на оружие, его черты исказила внутренняя борьба. Но затем он вытащил его из коробки и развернулся ко мне.

– Вот, – сказал он, перевернув и протягивая его мне. – На всякий случай.

– Бен…

– Возьми его, Кайли, – глаза Бена умоляюще смотрели на меня. – На случай, если меня не будет рядом, а он… Просто возьми его. Пожалуйста.

С осторожностью я протянула руку и взяла пистолет.

– Бен? – позвала я, когда он уже выходил через дверь. Он обернулся, подняв брови, и я прикусила свою губу. «Просто скажи ему, Кайли. Другого шанса у тебя может и не быть. Скажи ему, что ты хочешь остаться здесь. Что ты хочешь быть частью этой семьи. Что ты влюбилась в него.»

Но этот вопрос по-прежнему был открыт, мучая меня неопределенностью и сомнениями. Основывалось ли предложение Бена на любви, или же необходимости продолжить род? Действительно ли он хочет меня, или же все это ради удобства? Бен признался, что я нужна ему, и что он не хочет, чтобы я уходила. Но он ничего не сказал о любви.

Я выдавила улыбку.

– Скажешь одному из парней, чтобы вскипятил для меня воду? Возможно, чуть позже, мне придется немного подлатать кое-кого.

Он бросил на меня озадаченный взгляд, но кивнул и молчаливо исчез в коридоре.

* * *

Это была долгая ночь.

Монстры не сдавались. На протяжении всей ночи и во время предрассветных часов мы слышали, как они кружат вокруг дома, скребут когтями по окнам и стенам. Вскоре после полуночи мы услышали дикий визг снаружи и поняли, что бешеные только что обнаружили домашний скот в амбаре. Стая окружила здание, бросаясь на стены, и козы внутри отчаянно заблеяли. Но мы ничего не могли поделать, кроме как надеяться, что наши сооружения и укрепленные двери смогут выдержать натиск бешеных, которые могли уничтожить всех животных.

Состояние Самсона продолжало ухудшаться. Его кожа горела, рана припухла и покраснела, перевязка мокла. Я пристально следила за его глазами и ртом, мысленно готовя себя к тому, что увижу кровавые следы на его губах или того хуже, красные слезы, текущие из-под его век. Если не считать передвижения бешеных снаружи и периодического кашля или звуков перемещения мужчин в гостиной, дом был безмолвен. Бен был как призрак, перемещающийся из комнаты в комнату, проверяя состояние каждого и успокаивая нервы других.

– Мы почти пережили все это, – слышала я его шепот, обращенный к родственникам. – Они уйдут с восходом солнца. Нам надо просто дождаться утра.

«И что потом?» – подумала я. – «Что произойдет завтра ночью и в последующие?»

Бен тихо зашел в комнату, напугав меня. Сидя на стуле, я посмотрела на него, когда он протянул мне кружку, от которой исходил пар и восхитительный запах кофе.

– Подумал, что тебе это может понадобиться.

– Ты мой спаситель, Бен, – я взяла протянутую чашку и сделала большое глоток, радуясь притоку кофеина. Бен отложил в сторону дробовик, с которым не расставался, и сел на диван, усталым взглядом посмотрев на меня.

– Как отец?

– Без изменений, – такой же ответ я давала ему и в последние три раза, как он заходил. Я посмотрела на его осунувшееся лицо и безумно захотела поцеловать его. Но сдержала порыв и отпила кофе. – Как остальные?

– Устали, – Бен потер лоб. – На самом деле, здесь все истощены. Рейчел и кое-кто из остальных внизу умудрились немного поспать. Кайли, ты так и не ответила на мой вопрос прошлой ночью.

Я поперхнулась кофе, забрызгав себе подбородок. Поставив чашку, я вытерла рот тыльной стороной руки и посмотрела на Бена с серьезным выражением лица.

– Ты не думаешь, что… сейчас не самое подходящее время для обсуждения этого вопроса? – прошептала я.

Он ненадолго закрыл глаза, как будто ему было больно.

– А когда мне предоставится еще один шанс спросить тебя? – прошептал он, пододвигаясь ближе. – Нас окружает смерть, боимся даже пошевелиться, и они не собираются уходить. И из этого… – он тяжело вздохнул: – будет состоять моя жизнь, каждая моя ночь. Из борьбы с этими существами в попытке сохранить мою семью. И я понимаю, что это несправедливо по отношению к тебе. Ты не должна чувствовать себя обязанной остаться здесь из-за меня. Если бы мир не полетел к чертям, я бы не посмел никого просить пройти через все это, особенно тебя.

Снаружи донесся крик, и Самсон на кровати застонал. Бен бросил на него обеспокоенный, наполненный надеждой взгляд, но тот затих и больше не двигался.

– Кайли, ты нужна мне здесь, – продолжил Бен низким, напряженным голосом. – Ты сейчас важнее всего в моей жизни. Так же, как и каждый член моей семьи, а, возможно, даже и больше. Но… я не буду просить тебя остаться, если ты сама не уверена в том, что ты хочешь этого. Это твой выбор.

– Почему ты хочешь, чтобы я осталась? – прошептала я.

Бен моргнул.

– Я… думал, это очевидно.

Я покачала головой.

– Ты сказал мне, что хочешь осесть, возможно, даже создать семью. И это ужасно смахивало на предложение, Бен. Но ты так и не сказал… что ты чувствуешь ко мне. А мне необходимо знать, прежде чем я решу что-либо. Мне нужно знать, вызвано ли твое желание надеждой на простое партнерство или же ты хочешь, чтобы я осталась потому что…

«Потому что ты любишь меня так же сильно, как и я тебя.»

– Кайли, – вздохнул Бен, запустив руки в волосы. Он выглядел смущенным, словно был не в своей тарелке, и мое сердце ухнуло вниз. – Мы знаем друг друга всего пару недель, – запинаясь, проговорил он, а моя душа ушла в пятки. – И после ситуации с Нейтаном, я был уверен, что ты ненавидишь меня. Думал, если скажу кое-что, то очень поспешу. Что буду выглядеть как какой-то ненормальный отчаявшийся парень и отпугну тебя этим. А я не смог бы вынести даже мысли, что ты уйдешь, поэтому и молчал.

Мое сердце немного воспрянуло, в нем загорелась крошечная искорка надежды.

– Что ты пытаешься сказать?

Бен сглотнул.

– Я хотел немного подождать. Думал, что если мы придем сюда, я смогу убедить тебя остаться, и что у меня будет все время мира, чтобы рассказать тебе о своих чувствах, – он направил взгляд на занавешенное окно, и его лицо помрачнело. – Но сейчас у нас не так уж и много времени, и с моей стороны очень эгоистично просить тебя остаться здесь, просто потому что я…

Он замолчал. У меня внутри все сжалось, сердце колотилось в груди, ожидая его следующих слов. Я хотела услышать их. Мне необходимо было их услышать.

– Потому что ты…?

Бен сгорбился, тяжело вздохнув. Потянувшись вперед, он сместился с дивана, но не поднялся, а встал на колени передо мной. Его мозолистые руки взяли мои и сжали их нежными пальцами, пока его великолепные проникновенные темные глаза поднялись, чтобы встретиться с моими.

– Потому что я люблю тебя, – прошептал он, и мое сердце готово было разорваться в груди. – Я совершенно точно и безвозвратно влюблен в тебя, с той самой первой ночи в твоей клинике, когда ты сказала мне, что ты выжила. Ты самая невероятная женщина, которую я когда-либо знал, и совершенно искренне я могу заявить, что если бы не ты, меня бы здесь не было. Ты вытащила меня из мрака, и я всю жизнь буду благодарен тебе за это. И, честно, я не знаю, что сделаю, если ты уйдешь, – он сжал мои руки, он смотрел на меня, не отводя глаз. – Я люблю тебя, Кайли, – прошептал он: – останься со мной. До конца.

Мои глаза увлажнились. Скользнув вперед, я обняла его голову своими руками и неистово поцеловала, чувствуя, как его руки притягивают меня ближе. Я запустила пальцы в его волосы и прижалась к нему, и на какое-то мгновение все – бешеные, Самсон, смерть, окружающая нас со всех сторон – все растворилось, и единственное, что действительно было важно – это мужчина в моих объятиях. И пусть мир гибнет, мое убежище здесь. Мой собственный уголок Эдема.

– Бен?

Тихий, нерешительный голос вынудил нас отстраниться друг от друга, мы обернулись, чтобы увидеть Рейчел, стоящую в дверном проеме, она смотрела на нас с мерцающая свечой в руке. Она не ухмылялась и не хмурилась; у нее были широко распахнутые глаза, полные слез, а свободной рукой она нервно теребила свою рубашку.

– Рейчел, милая, – Бен отпустил меня и пересек комнату, опустившись перед ней на колени, чтобы его лицо было приблизительно на одном уровне с ее: – ты должна быть внизу с мамой и тетей Сарой, и с остальными, – сказал он, передвинувшись так, чтобы оказаться между ней и Самсоном, лежащим на кровати. – Возвращайся в подвал, сейчас же.

– Я не могу, – всхлипнув, ответил ребенок, покусывая губу. – Я не могу найти Дэви.

– Дэви? Твоего козленка?

Она кивнула.

– Мне кажется, что он ускользнул, когда я поднималась наверх, чтобы воспользоваться ванной.

Бен нахмурился.

– Возвращайся к маме, – сказал он ей, и губы девочки задрожали. Он пригладил ее волосы и нежно обнял напоследок. – Я найду его и верну тебе обратно, договорились?

Она всхлипнула и кивнула. Повернувшись, она тихо направилась по коридору, а мы прислушивались до тех пор, пока скрип двери в подвале эхом не раздался в тишине. Лицо Бена искривилось в гримасе.

– Не хочешь отправиться на поиски козленка со мной?

Тихий щелчок донесся из кухни прежде, чем я успела ответить. Мы с Беном перекинулись взглядом и тихо поспешили в гостиную.

Рассвет был не за горами. Вместо полнейшей темноты, сквозь щели в досках на окнах в комнату проникал сероватый свет, и в воздухе как бы повисло спокойствие приближающегося рассвета. Мы все еще слышали бешеных, постоянно снующих снаружи, периодических проходящих мимо окон, от их передвижений периодически поскрипывало крыльцо. Бен менял караульных на протяжении всей ночи, и последняя смена расположилась в тени за дверными проемами, у кого-то в руках было оружие, у кого-то оно лежало рядом с ними на полу. Снаружи было светлее, мрак сменялся предрассветными сумерками. Мы были почти вне опасности, но нам по-прежнему необходимо было быть очень, очень осторожными.

И внезапно я увидела детеныша, в темноте мелькнул белый отблеск, он направлялся из кухни в гостиную. У меня застыло все в груди. Бен поспешил вперед, но прежде чем он успел что-либо сделать, испуганный детеныш прошел мимо одного из мужчин, который инстинктивно потянулся и схватил его. Козленок издал жалобное блеяние, и лицо бешеного прислонилось к окну, безумные белые глаза всматривались внутрь. Оно закричало, запуская свои когти в деревянные доски, сотрясая их, и на крыльце стало собираться все больше и больше монстров. В двери и окна посыпались удары, наполняя дом шумом.

– Всем оставаться спокойными! – приказал Бен, когда все мужчины вскочили на ноги, схватив оружие. – Спускайтесь на нижние этажи и заблокируйте двери. Расположитесь на лестнице и в коридоре, если они проникнут внутрь.

Одна из планок отпала, и лицо бешеного полностью показалось в просвете, белое и пугающее. Оно визгливо закричало, дробовик Бена громко выстрелил, темная комната осветилась от вспышки выстрела. Голова бешеного взорвалась, разбрызгав повсюду облако крови, и бешеный упал, а его место сразу заняло несколько других. Еще больше деревянных досок было оторвано, и Бен развернулся к мужчинам:

– Двигайтесь! Быстрее!

Когда они встали и направились вниз, Бен бросил на меня тяжелый испуганный взгляд.

– Ты тоже, Кайли. Отправляйся в безопасную комнату и заблокируй за собой дверь. И ни в коем случае не открывай ее, понятно?

– А как же ты? – выдохнула я, когда он отвернулся. – Куда ты направляешься?

– Мне надо забрать отца.

Бен направился по коридору, и я последовала за ним. Метнувшись в гостевую комнату, я закрыла дверь и оперлась о нее, часто и тяжело дыша, а Бен направился к кровати. Самсон лежал на постели, так же, как и всю эту ночь, его глаза были закрыты. Но сейчас, наблюдая за ним, я почувствовала, как холодок ужаса пронизывает меня. Он был совсем неподвижным. Даже слишком.

– Бен, – предостерегла я его, но было слишком поздно. Он уже схватил руку Самсона, чтобы взвалить его на плечо. Я беспомощно наблюдала, как Бен застыл, уставившись на своего отца, а затем медленно опустил руку обратно на матрас.

– Он умер, – раздался в темноте его приглушенный шепот.

Слезы наполнили мои глаза, больше вызванные болью в голосе Бена, чем мужчиной, лежащим на кровати. Он никогда не сможет теперь помириться с отцом. Хотя Самсон и был жестким, грубым, упрямым и выводящим из себя, но он любил свою семью и по-своему сделал все для их защиты. Возможно, он и не был хорошим человеком, но Бен любил его и старался изо всех сил, чтобы его простили и приняли.

И поэтому то, что я собиралась предложить, выглядело еще ужаснее.

– Бен, – тихо сказала я, ненавидя себя за то, что собиралась сказать. – Мы не можем просто оставить его вот так, – он посмотрел на меня, в его глазах отражалась боль, и я с трудом сглотнула. – Ты должен… убедиться, что он не воскреснет, – прошептала я. – Ты не можешь позволить ему превратиться в одного из них, как Нейтану.

На его лице отразилось понимание, за которым последовал ужас. Я подошла к столику в углу и достала револьвер, который Бен дал мне этой ночью. Ощущая холод металла в руке, я подошла к Бену, остановилась прямо перед ним и протянула ему оружие.

Он опустил остекленевший взгляд на оружие и, прерывисто дыша, проговорил:

– Я не могу этого сделать.

– Можешь, – у меня самой стоял ком в горле, но я проглотила слезы и оружие не опустила, все еще предлагая его Бену. – Он и сам бы этого хотел, Бен. Это необходимо сделать, и это должен быть ты. Давай же, – сказала я, протягивая ему револьвер. – Вот, возьми. И освободи его.

Издав приглушенный всхлип, Бен медленно потянулся и взял оружие из моих рук. Замерев, он поднял пистолет и направил на труп, лежащий на кровати, целясь прямо между глаз. Его трясло, он дрожал как лист, но рука его была твердой.

– Прости, – прошептал он, взводя большим пальцем курок.

Глаза Самсона распахнулись, отливая белым. Повернув голову, он закричал, демонстрируя клыки, и звук выстрела сотряс кровать и стены. Самсон упал, оказавшись в луже крови, его голова раскололась, а Бен опустился на колени.

Ответный пронзительный крик донесся из-за двери, заставив меня похолодеть от страха. Они были в доме! Я прошла по комнате, чтобы запереть дверь, когда услышала стук по ту сторону и задрожала от ужаса. Я отступила назад и врезалась в Бена, наступив ему на ногу, когда дверь задрожала и затрещала, по ту сторону двери собиралась толпа издавая сводящие с ума стоны.

Мы забились в угол возле занавешенного окна, наблюдая как единственная вещь, которая отделяла нас от смерти разваливалась на части, сотрясаясь от непрекращающихся атак. Я вдруг успокоилась. Будь что будет. Вот так я умру. По крайней мере, я… не буду одинока.

Бен сзади обнял меня, крепко прижимая к своей груди. Я чувствовала его подбородок, прижимающийся к основанию моей шеи, его теплое дыхание на моей коже.

– Мне так жаль, Кайли, – прошептал он, его голос дрожал. Я развернулась, чтобы посмотреть на него, увидеть его обеспокоенные карие глаза. И положила руку на его огрубевшую щеку.

– Я люблю тебя, Бен, – прошептала я, и увидела, как его глаза округляются. – И я ни о чем не жалею, – позади меня раздался треск, когда бешеный оторвал огромный кусок двери, но я даже не обернулась. – Ты дал мне дом и семью и, даже если бы мне пришлось снова все это повторить, заранее зная, чем все это закончится, я все равно последовала бы за тобой куда угодно.

Бен наклонился, прильнув своими губами к моим, сокрушая их. Я прижалась к нему, пытаясь ощутить его всем своим телом, как бы объединяя наши души. Мы поцеловались в последний раз в этой темной спальне, бешеные сотрясали дверь, окровавленный труп Самсона лежал на кровати в нескольких метрах от нас.

Бен отстранился от моих губ, но не от меня, его лоб прикасался к моему.

– Они не получат тебя, – прошептал он, и в его глазах появился уверенный блеск. – Я им не позволю. Ты умрешь не так.

Дверь снова вздрогнула, затрещал даже дверной проем. Они почти проникли внутрь. Бен слегка отстранился, в его глазах блестели слезы, и я почувствовала холодное дуло револьвера под подбородком. По спине у меня пробежал холодок, но я не боялась. Да, так будет лучше. Никакой боли, никаких зубов или когтей, разрывающих меня на части. Ни единого шанса воскреснуть в качестве одной из них.

– Больно не будет, – пообещал Бен, удерживая мой взгляд. – Ты ничего не почувствуешь, клянусь. И я… Я отправлюсь сразу за тобой.

Он дрожал. Я сцепила свои пальцы вокруг его руки, усмиряя дрожь, чтобы оружие не двигалось. Бен наблюдал за мной, ожидая моего сигнала, что я готова. Позади меня кричали бешеные, как будто знали, что я собралась улизнуть от них туда, где они не смогут добраться до меня. От этой мысли я чуть не улыбнулась.

– Готова? – прошептал Бен, и я сделала глубокий вдох. Позади него сквозь шторы и щели в окне я видела небо, окрашенное в нежно-розовый предрассветный цвет.

Окно.

– Подожди! – прошептала я, усиливая свою хватку на его руках. – Бен, подожди.

Я оттолкнула оружие, и Бен уронил его со вздохом облегчения. Шагнув к заколоченному окну, я отодвинула плотные, черные шторы.

Оранжевый свет заструился между щелей в дереве, яркий и многообещающий, оставляющий тонкие полоски света на полу.

– Бен! – задыхаясь, проговорила я, оборачиваясь к нему, но он уже действовал. Подняв дробовик с пола, он ударил прикладом в окно, и раздался звук бьющегося стекла в сопровождении визга бешеных.

Я присоединилась к нему, колотя дерево книгой с полки. Мы лихорадочно сбивали доски с оконной рамы, а бешеные позади нас выли и кричали. Гвозди не поддавались, крепление досок ослабело, хотя они упрямо не хотели сдаваться.

С финальным треском дверь отлетела, и, издавая рев, в комнату ринулись бешеные. Сжавшись, я обхватила себя руками, а Бен снова ударил доску, и та отлетела далеко от оконной рамы.

Поток оранжевого солнечного света разлился по полу между нами и бешеными, и каким-то чудесным образом монстры резко остановились. Бен вжался в угол, тесно прижимая меня к себе, пока стая шипела и рычала на краю световой полосы. Я вцепилась в Бена, не позволяя себе закрыть глаза, встречаясь лицом к лицу с монстрами, стоящими в нескольких метрах от нас. Я чувствовала сердцебиение Бена, его прерывистое дыхание, силу его рук, прижимающих меня к своей груди. Бешеные разочаровано шипели, один из них ринулся вперед из тени на свет.

Когда от его белой кожи пошел дым, он зашипел по-другому. Бешеный вздрогнул, отступая назад. Раздирая себя когтями и подвывая, он развернулся и исчез из комнаты, а воздухе остался запах поджаренного, гниющего мяса. Остальные бешеные зашипели, завыли и оскалили на нас свои клыки, но медленно последовали его примеру, покидая комнату. Я выглянула из окна и увидела, как бледные существа сползают с крыльца, перебираясь в тень, продираясь через кусты и деревья, держась подальше от солнца.

В течение нескольких секунд они исчезли.

Белесоватый туман повис над отдаленными лесами и полями, собираясь в углублениях и проглядывая сквозь ветви деревьев. Где-то среди деревьев запела птица, ей ответила другая. Бешеные ушли. Они вернутся сегодня ночью, наверняка, но сейчас они ушли, а мы были по-прежнему живы.

Ну, большинство из нас.

Я взглянула на Бена и увидела, как он ошеломленно смотрит в окно. Его дыхание все еще было прерывистым, а сердце громко стучало в груди, но он закрыл глаза и вдруг крепко обнял меня.

Я ответила на объятия. Мы не проронили ни слова. Не было надобности озвучивать очевидные вещи: сегодня вечером они вернутся, как только зайдет солнце. Мы просто держали друг друга в объятиях, довольствуясь тем, что прислушивались к дыханию и сердцебиению друг друга, пока солнце поднималось все выше на небе и озаряло все живое своим светом.

* * *

Тем утром мы похоронили Самсона под одинокой высокой сосной, которая росла посреди поля. Небо было ясным, солнце ярко светило над головами, проникая сквозь сосновые ветви, оставляя пятнистый узор на стволе. Бен надел позаимствованный галстук и пиджак, он стоял у могилы, руки были сложены перед ним в молитвенном жесте, он выглядел мрачным и крайне серьезным… И был очень похож на отца.

– Я не так давно вернулся, – обратился он к родственникам, стоящим полукругом по другую сторону могилы. – Я помню, как всего несколько лет назад мне не терпелось покинуть это место. Так отчаянно хотел выбраться отсюда. и на какое-то время мне удалось это сделать. Город был захватывающим, шумным и густонаселенным, он так отличался от унылого клочка земли, который я оставил позади. Я думал, что буду счастлив там, один. Я ошибался. А сейчас, – продолжил он, встречаясь со всеми взглядом: – я понял, о чем говорил отец. Это наш дом. И мы будем защищать его. Мы будем сильными, все отстроим и начнем сначала. Мы проживем здесь свою жизнь. Сколько бы нам не было отпущено, – его взгляд упал на могильный холмик у него под ногами. – Этого бы хотел отец.

Он опустил голову и отступил назад. Рейчел и несколько других женщин выступили вперед, чтобы положить на могилу цветы. Я протянула ему руку, когда он присоединился ко мне, и он сжал мою ладонь.

Бен вздохнул и прикрыл глаза, подставляя голову солнечному свету. Какое-то мгновение я наблюдала за ним, а затем толкнула его плечо своим.

– О чем ты думаешь?

Он посмотрел на меня, его взгляд был ясным и прямым, как будто свет выжег последние намеки на вину и душевные муки, и я смотрела прямо ему в душу.

– Просто… О том, насколько все прекрасно при свете солнца, – тихо ответил он, встретившись со мной взглядом. – И что я, наконец, дома. И что я позабочусь об этой семье. В любом случае, он бы этого хотел. Это его последние слова.

Я вспомнила последние слова Самсона, которые он прошептал на ухо Бену, и улыбнулась.

– Да?

– Ну, там было кое-что еще, – Бен шагнул ко мне, заключая в объятия. – Он также настаивал, чтобы мы поженились осенью, как они с мамой.

Я улыбнулась сквозь слезы.

– Любящий командовать, упрямый мужчина. Полагаю, отказаться мы не можем, – Бен нежно поцеловал меня, и этот поцелуй был наполнен обещанием, любовью и надеждой. В особенности, надеждой. Взяв меня за руку, он переплел свои пальцы с моими, и уже вместе мы вернулись в распростертые объятия нашей семьи.

* * *

Полная луна светила над волнами, которые бились о причал и отбрасывали блики света на корму пришвартованного судна. На краю пристани стояли двое, разговаривая низкими напряженными голосами. Один был загорелым и долговязым мужчиной, от которого исходил едва уловимый запах моря, и в открытом море он чувствовал себя как дома. Второй был высоким мужчиной с бледной кожей и глазами темнее полуночи. Пристань покачивалась на волнах, и долговязый мужчина едва заметно перемещался, чтобы удержать равновесие, в то время как высокий незнакомец был неподвижен как статуя.

– Оплата приемлема? – спросил высокий мужчина низким, почти угрожающим голосом. Его собеседник почесал бороду и вздохнул.

– Да, все в порядке. Она поступила в последний момент, но все хорошо. Вы везунчик – я отказал последнему бедному простаку, который не смог заплатить. Идиот думал, что я перевезу его и его ребенка бесплатно. Я не чертов благодетель, – он указал на пустые руки незнакомца и покачал головой, – предстоит долгий путь через океан, дружище. Уверены, что ничего не хотите взять с собой? Знаете, это же не круиз все-таки.

– Вам не следует обо мне беспокоиться, капитан, – призрачная улыбка скользнула по губам незнакомца. – Все, что мне нужно – у меня есть здесь, с собой.

– Кхм. Ну как хотите. Тогда нам пора отправляться. Как говорится, время не ждет.

Капитан ушел, покинув причал и зашагал по трапу, не оглядываясь. А высокий незнакомец стоял на пристани еще какой-то время, позволив бризу овевать свое лицо. Он повернулся, оглянувшись на то место, откуда появился, на город, населенный бешеными, маленький дом и двух людей, которых он неожиданно для самого себя спас. Парень не имел значения, помнить он будет именно ее слова, ее слова он заберет в свое длительное, невероятное путешествие. Его родственники уже ищут его, и у них в головах по большей части мысли о мести и расплате. Но он не боится их гнева, хотя пока он не может позволить, чтобы его уничтожили.