Текст книги "Рассвет Эдема (ЛП)"

Автор книги: Джули Кагава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Спасибо, – пробормотал Бен, кладя дробовик на стойку, когда незнакомец направился к двери. – Кстати, я Бен, а это Кайли.

Незнакомец кивнул.

– Я проверю, есть ли в кладовой одеяла, – продолжил он так, как будто Бен вовсе не сказал ни слова ему. – Устраивайтесь поудобнее.

Кивнув мне, он развернулся и вышел из комнаты, совершенно беззвучно.

К тому же, он так и не назвался.

* * *

В шкафу я обнаружила несколько коробок макарон и сыр, еще парочку банок овощей, и начала готовить их в темноте, Бен топтался возле плиты. А я все раздумывала над тем, кто же тут раньше жил, и что с ними произошло. Сбежали ли они из городка, покинув свой дом и все свое имущество? Или же стали частью того ужаса, который был… снаружи?

– Морковь закипела, – подал голос Бен, я вздрогнула, тихо выругавшись. Вода переливалась через край кастрюли и капала на конфорку.

– Прости, – пробормотала я, передвигая кастрюлю на другую конфорку. – Я не сильна в приготовлении пищи. Большая часть моих обедов прибывала в контейнерах для микроволновки, – и тут макароны последовали примеру морковки, с шипением переполнив свою емкость, – вот черт!

– Позволь мне, – Бен аккуратно отодвинул меня, прикрутил газ и начал передвигать кастрюли, как будто занимался этим всю свою жизнь. Я наблюдала за тем, как он добавлял сыр, выкладывал лапшу и морковь на тарелки, задаваясь вопросом, в какой фантастической реальности все это происходит. Вот мы стоим, готовим макароны и собираемся поужинать, в то время как снаружи надвигается вампиро-зомби апокалипсис.

Этой ночью я точно не усну. Подумай о чем-нибудь другом, Кайли.

– Вау, – сказала я, когда Бен поставил тарелки на стол. – Парень, который умеет и стрелять, и готовить? Почему ты все еще не женат, Бен Арчер?

В мерцающем свете свечей, я не могу сказать со стопроцентной уверенностью, но, кажется, он покраснел.

– Макароны с сыром – это не бог весть какое блюдо, – ответил он, улыбаясь. – Видимо, я не встретил подходящей девушки. Как насчет тебя?

– А что я? – я уселась за стол, взяв ложку, которая лежала на скатерти, надеясь, что она была чистой. – У меня никогда не было времени на… что-то в таком духе, – признала я, когда Бен уселся напротив меня. – Выбор стоял между работой, учебой или настоящей жизнью, понимаешь? Я никогда не задумывалась над тем, чтобы осесть где-то или завести семью. Я хотела сосредоточиться на окончании обучения, получить хорошую работу. Все остальное как бы отошло на второй план.

– А сейчас? – тихо спросил Бен.

Я беспокойно заерзала. Он снова смотрел на меня этим напряженным, скрывающим в глубине определенные чувства взглядом, тем взглядом, от которого у меня внутри все переворачивалось.

– Что ты имеешь ввиду?

Он посмотрел на меня взглядом ты-знаешь-о-чем-я.

– Чем ты хочешь заняться сейчас, когда весь мир полетел к чертям собачьим? – он кивнул головой в сторону окна. – Все изменилось, и не вернется на круги своя очень долго, как по мне. Ты… – он ненадолго замолчал, поигрывая вилкой: – думаешь ли ты, что хочешь… осесть где-то? Найти безопасное место, чтобы переждать и завести семью?

– Ты имеешь ввиду поиграть в Адама и Еву и снова заселить мир? – он не засмеялся над моей шуткой, и я вздохнула. – Я не знаю, Бен. Может быть. Мне хочется узнать, могу ли я помочь. Я знаю, что все пошло наперекосяк сейчас, но мне бы хотелось помочь в меру своих сил, – я пожала плечами и поковыряла свою еду. – Хотя я особо не задумывалась об этом, если честно. Все, чего я хочу на данный момент – это остаться в живых.

– Замечательный план, – раздался голос из дверного проема.

Мы оба подскочили. В дверях стоял незнакомец, свет мерцал на его мужественных, но прекрасных чертах лица. Я даже не слышала его приближения, секунду назад там никого не было, и вот он уже стоит там.

– В следующий раз я бы вам посоветовал не заходить в городки или поселения на ночь глядя, – сказал он. – Бешенные теперь повсюду, и они распространяются. Так же, как и вирус. Очень скоро не останется ни одного безопасного места, ни для кого.

Его голос звучал безрадостно и безнадежно, и хотя лицо его оставалось спокойным, я могла разглядеть страдание, мерцающее в его темных глазах, как будто его маска соскальзывала, трескаясь, обнажая под собой чувства вины, ужаса и сожаления. Я узнала их, потому что Бен носил такую же маску, когда вошел в мою клинику в тот день, то была маска стоика, под которой скрывался человек, готовый развалиться на кусочки. Этот незнакомец выглядел так же.

Бен указал на стул у края стола.

– Тут достаточно еды для всех, если хочешь, – предложил он.

– Я уже поел.

– По крайней мере, ты можешь составить нам компанию, – добавила я, и темный бездонный взгляд переключился на меня. – Ты вроде как спас наши жизни. И самое меньшее, что мы можем сделать в ответ – поблагодарить тебя.

Он замолчал, как будто взвешивая все за и против такого, казалось бы, простого действия, затем очень медленно отодвинул стул и сел, скрестив руки. Каждое движение, все, что он делал, отдавало мощью и контролем, ничего не делалось просто так. Хотя его глаза по-прежнему оставались темными и отрешенными.

Момент неловкого молчания прошел, единственными звуками, нарушающими тишину был звон приборов и случайный крик бешенных снаружи. Мужчина не двигался, он сидел, подперев подбородок руками, и смотрел на стол. Он был таким неподвижным, таким тихим, что если не смотреть прямо на него, то можно подумать, что его и вовсе тут нет.

– Куда вы направляетесь? – прошептал незнакомец, не поднимая глаз, в очевидной попытке быть вежливым. Бен сделал глоток воды и поставил чашку на стол.

– На Запад, – ответил он. – К Иллинойсу. У меня там семья, по крайней мере, я надеюсь на это, – его лицо напряглось, но он быстро пришел в себя. – Как насчет тебя? Если мы идем в одном направлении, давай с нами. Куда ты направляешься?

Какое-то мгновение он молчал. Я даже не уверена, что он услышал вопрос, и вдруг он коротко и горько рассмеялся. Мои внутренности скрутило от ужаса и страха. В тот момент его маска соскользнула, и я увидела чистой воды боль под всем этим кажущимся спокойствием. Безжизненный блеск его глаз скрывал за собой что-то близкое к безумию.

– Это не важно, – отрывисто сказал он. – Больше ничего не имеет значение. Не важно, куда я иду, на меня идет охота. Я могу сбежать на другой конец земли, и они все равно найдут меня. Я думал… – он прикрыл глаза рукой. – Я думал, что смогу что-то изменить. Но я сделал все только хуже, намного хуже.

– Что ты имеешь ввиду? – спросила я.

Незнакомец глубоко вздохнул, пытаясь собраться.

– Я… кое-что сделал, – признался он, опустив руку. Он снова уставился на стол, свет от свечей отражался в его темных глазах. – Я сделал то, за что мне никогда не будет прощения. Что-то, что, скорее всего, повлечет за собой мою смерть. Очень болезненную, мучительную смерть, если я хорошо знаю своих родственников, – еще один горький смешок. – И это будет вполне справедливо.

Снаружи что-то взвизгнуло и врезалось в стену. Мы замерли, затаив дыхание и прислушиваясь, пока тело рыскало вокруг дома, мы наблюдали за его резкими движениями сквозь щель в шторах. Наконец, оно убралось, исчезнув в ночи, и мы снова задышали.

Я бросила на незнакомца взгляд.

– Что бы там ни было, – начала я, предполагая, что он вряд ли расскажет мне детали: – это не может быть настолько плохо, правильно?

Он не ответил. Только напряженно и горько улыбнулся.

– Послушай, – вздохнув, начала я, задаваясь вопросом, почему хочу помочь ему, облегчить темноту, поселившуюся в его глазах, на его лице. Возможно, я пыталась вернуть услугу, или же чувствовала, что видела лишь намек на боль под этой холодной, суровой оболочкой. Причины были не важны, я протянула руку и коснулась его запястья. – Что бы ты ни сделал или думаешь, что сделал, это уже в прошлом. Ты не можешь вернуться назад и исправить это. Что действительно важно, так это то, что ты будешь делать сейчас, начиная с этого самого момента.

Я почувствовала взгляд Бена и поняла, что обращаюсь не только к незнакомцу. А кроме них еще и к себе тоже. Я не могла вернуться назад и что-то изменить. Мэгги и Дженна мертвы. Мир наводнили монстры или скоро наводнят. Я не могу застрять в прошлом, вспоминая свои потери и неудачи. С этого самого момента, я могу двигаться только вперед.

Незнакомец моргнул, уставившись на мои пальцы на его запястье, как будто был удивлен увидеть их там. У него была бледная кожа, мягкая и необычно прохладная.

– Быть может… вы правы, – он выпрямился, бросив на меня непроницаемый взгляд. – Я не могу сбежать от того, что сделал, но, возможно, я могу искупить свою вину. У меня все еще есть время. И мне стыдно, что… незнакомец… говорит мне об очевидных вещах, но сейчас странная пора, – он посмотрел на меня, и робкая озадаченная улыбка появилась на его лице. – Невероятно, что после всех этих лет, я все еще способен удивляться.

Он поднялся, пугая скоростью своего движения.

– В конце коридора есть лестница, ведущая в подвал, – сказал он, снова надев маску безразличия. – Это самое безопасное место для ночлега, как по мне. Если вы хотите немного поспать, то я отправился бы именно туда.

– А ты? – спросил Бен. Незнакомец последний раз едва заметно улыбнулся.

– Я буду на ногах всю ночь, – просто сказал он и вышел из комнаты.

* * *

Бен поставил тарелки в раковину, вопреки бесполезности этого действия, и в мерцающем свете свечей мы обнаружили лестницу, ведущую в спальню в подвале. Я увидела силуэт незнакомца, сидящего в гостиной на стуле лицом к двери, когда мы проходили мимо, его пальцы образовывали пирамиду, он был в раздумьях. Странно, но мысль, что он был на страже позволила мне почувствовать себя в большей безопасности.

Внизу были цементные стены без окон, в углу стояла единственная королевских размеров кровать. Там было сухо и прохладно, цементный пол был покрыт несколькими толстыми лохматыми ковриками, приглушающими наши шаги. Здесь мы чувствовали себя в большей безопасности, чем где бы то ни было до этого. Я поставила свою свечу на ночной столик рядом с кроватью и включила фонарик, чтобы лучше осмотреться, осветив всю комнату. Бен закрыл дверь, запер ее на замок и заблокировал туалетным столиком. Царапающий звук заставил меня сцепить зубы.

– Ну вот, – пробормотал он, когда тяжелый предмет мебели стоял плотно прижатым к дереву, – только один путь внутрь, и если кто-то попытается забраться внутрь, по крайней мере, мы услышим это.

Он повернулся одновременно со мной и так получилось, что я направила световой луч прямо ему в лицо, и он отдернулся назад.

– Прости! – прошептала я, опуская фонарик. – Я не специально, честное слово…

Я замолчала, когда увидела выражение его лица. Он пересек комнату двумя длинными шагами, забрал у меня фонарик и прижал меня к себе, целуя.

У него были теплые губы, мягкие и твердые одновременно, и что-то внутри меня, какая-то плотина или стена, или барьер задрожали. Я думала, что буду в шоке, ну, по крайней мере, очень удивлюсь, но мои руки обхватили его шею, и я встала на цыпочки, чтобы ответить на его поцелуй. Бен застонал, и его стон очень смахивал на рычание, он прижал меня к себе, почти оторвав от пола. Я ответила ему с не меньшей страстью, запустив свои пальцы в его волосы, прижимаясь к нему всем телом. Мой мозг выдавал предупреждения, но очень быстро они прекратились; я должна была что-то сказать, прежде чем мое тело полностью возобладает над разумом.

– Бен, – я прерывисто задышало, когда Бена припал губами к моей шее, опаляя кожу под моим подбородком. – Подожди, нам не следует… Наверху по-прежнему тот парень. И бешенные. Если они услышат нас…

– Я могу тихо, – прошептал Бен у моей кожи, спускаясь по ребрам ладонями к бедрам, а мои руки каким-то чудесным образом проскользнули ему под рубашку, чтобы заскользить по его мускулистой спине. – Но выбор за тобой, – задыхаясь, проговорил он. – Скажи мне остановиться, и я остановлюсь.

«Да, остановись!» – кричала логическая часть моего врачебного ума. – «Это сумасшествие! Ты не знаешь этого мужчину, дом окружен зомби, а наверху в гостиной пугающий я-могу-быть-серийным-убийцей незнакомец. Сейчас совсем не время для… этого!»

Но я проигнорировала этот голос. Боже, я так хотела этого. Хотела его. Только ради того, чтобы снова что-то почувствовать, убедить себя, что я все еще жива. Последние несколько дней – черт, да последние несколько месяцев – были сплошным кошмаром, я и сама чувствовала себя как зомби, оцепенело волочащим ноги из одного места в другое. Едва живой. Бен пробудил к жизни что-то внутри меня, и я не хотела потерять это снова. Черт возьми, меня чуть не убили сегодня. Одна ночь без сожалений – не так уж и много.

– Нет, – задыхаясь, проговорила я, вцепившись в него: – не останавливайся. Просто мы… Мы не должны шуметь.

Неистово целуя меня, Бен отстранился ровно настолько, чтобы стянуть с меня куртку и стащить через голову блузку. Я сделала то же самое, высвободив его рубашку из пояса джинсов и стянув ее с широких плеч. Он наклонился, помогая поскорее избавиться от рубашки, и вот его загорелая, мускулистая грудь и живот обнажились в сиянии свечей.

Бог ты мой! В моей голове едва ли успела мелькнуть полноценная мысль, когда он снова оказался на мне, целуя, покусывая, жадно поглощая меня. Он обхватил меня за талию своими сильными руками, поднял от земли и отнес на кровать. Я уже приготовилась к тому, что он бросит меня на постель, но он очень нежно положил меня на одеяло и навис надо мной, опираясь на локти.

Я взглянула на него, на его лицо в нескольких сантиметрах от моего, в его карие глаза, потемневшие от страсти и желания. Но сейчас он сомневался; и даже его желание не могло этого скрыть. Он облизнул свои губы и отстранился, на его лице появилось виноватое выражение.

– Ты… – его голос был немного хриплым: – не против? Я не хочу, чтобы ты…

Нахмурившись, я запустила руки в его волосы и притянула его губы к своим. Он втянул воздух, задыхаясь, и из его горла вырвался низкий стон.

– А ты не такой уж и тихий, – прошептала я возле его рта, и он снова застонал. – Меньше разговоров, больше поцелуев, Бен. Прямо сейчас.

– Слушаюсь, мэм.

Ловкими пальцами Бен расстегнул, освобождая меня от лифчика, и отбросил его прочь. Его рот оторвался от моего и оставил цепочку горячих следов на шее, ключицах и между грудью. Я откинула голову, кусая губы, чтобы не застонать, прекрасно осознавая, что именно сейчас нам нельзя шуметь. Он обхватил губами мой сосок, поддразнивая языком, и я вцепилась в одеяло, шепча его имя. Я чувствовала себя живой, мое тело светилось, зажженное каждым взмахом искусных пальцев Бена, каждым касанием его губ. Мои руки заскользили по его рукам, ощущая мощные трицепсы, и я слегка поцарапала его спину коготками.

Он вздрогнул и поморщился от боли, когда мои пальцы задели следы когтей на его плече. Я моментально убрала руки.

– Черт! Прости!

– Ничего, – его голос прозвучал хриплым шепотом в темноте. – Ты не повредила мне, – его тяжелый от страсти взгляд скользнул по моему лицу, обнаженной груди, и он снова опустился на меня. – Боже, ты такая красивая, – выдохнул он мне на ушко, заставляя дрожать от его слов. – Если бы мне разрешили говорить, то я рассказал бы тебе, насколько ты великолепна. Но поскольку разговоры запрещены… – его губы приблизились к мочке моего уха, и я едва удержалась от стона, почувствовав его улыбку. Сейчас он казался другим, у него было более игривое настроение, он не так замыкался в себе, возможно, он растворился в страсти, впрочем, как и я.

Он снова поднял голову, его руки и рот скользили по моему животу, медленно спускаясь вниз. Я закрыла глаза, когда он добрался до пупка, прямо над поясом моих джинсов, и приподняла бедра, чтобы он расстегнул пуговицу и стащил штаны вниз. Мои трусики и обувь упали на пол вместе с джинсами, и я осталась лежать перед ним обнаженная и жаждущая его прикосновений.

Он резко наклонился ко мне, снова захватывая мои губы своими, проталкивая свой язык. Я застонала и выгнулась дугой, когда Бен начал ласкать мою грудь, живот, а затем очень медленно опустил свои пальцы ниже, скользнув между моих ног во влажные глубины. Я резко выдохнула ему в рот, когда он слегка надавил, нежно совершая круговые движения своим пальцем, я почти распадалась в его руках.

О, да. Я тихо застонала и начала извиваться под его требовательными пальцами. О да, еще. Хочу чувствовать еще больше. Взорви мой мир. Дай мне почувствовать себя живой.

Где-то снаружи закричал бешенный, его крик был ужасным и пугающим, но я зашла слишком далеко, чтобы это заботило меня. Бен гладил мой зад; это была приятная и изысканная пытка, и я чувствовала, как внутри у меня все напрягается…

– Кончи для меня, Кайли, – бархатным шепотом промурлыкал Бен, и я взорвалась, откинув голову и исступленно кусая губы, пока внутри у меня все содрогалось и вздрагивало, а затем опустилась на одеяло, дрожа от освобождения.

Пока я лежала там, раскачиваясь на волнах блаженства, Бен скатился с кровати и встал, снимая джинсы. Матрас прогнулся, когда он снова забрался на кровать, плавные движения мускулистого камышового кота. Я почувствовала, как его возбужденное достоинство коснулось моего живота, когда он устроился у меня между ног, накрывая меня собой, дрожа от предвкушения. «Не забудь о предохранении,» – напомнил мне мой врачебный ум, слабый и едва уловимый призыв, который я проигнорировала. За окном рушился мир. И я не собиралась переживать из-за будущего. Все, чего я хотела – чувствовать настоящее.

Одним быстрым, уверенным толчком Бен проник в меня. Я сдержала крик и подалась навстречу ему, выгнувшись дугой, и он прижал меня к свое груди, скользнув рукой по спине. Мы начали двигаться в медленном, скользящем ритме, все убыстряющемся и усиливающемся с каждым вздохом, каждым выпадом и приглушенным стоном. Я уткнулась ему в шею, кусая его горячую кожу, чтобы не закричать, потому что каждый выпад приближал меня к краю.

Туго сжатая пружина внутри освободилась, и я не смогла сдержать пронзительный крик, который вырвался из горла, когда удовольствие волнами распространилось по моему телу. Бен резко вздохнул и последовал за мной, прижав одной рукой меня к себе, а второй уперся в матрас, изливаясь в меня.

Мы рухнули на одеяло, часто и тяжело дыша. Бен осторожно высвободился из объятий и сел позади меня, обняв меня за талию и прижав к своей груди. Мое тело все еще дрожало после отголосков оргазма, и я чувствовала его теплую кожу там, где она касалась моей. Сумасшедший круговорот эмоций и страсти исчез, и я вздрогнула, когда снаружи донесся звук снующих бешенных. Они все еще были там.

Бен поцеловал мое обнаженное плечо, затушил свечу, а затем укрыл нас обоих одеялом.

– Не думай о них, – прошептал он, когда нас коконом окутали тепло и темнота. – Они не могут забраться внутрь и не знают, что мы здесь. Попытайся немного поспать.

Я не должна была чувствовать себя в безопасности, но поверила ему. Конечно, это могло быть вызвано тем, что я лежала утомленная, теплая и удовлетворенная, а из-за тепла его тела и одеяла и вовсе задремала. Здесь я чувствовала себя защищенной. Бен крепче обнял меня, поместив в гнездышко своих рук, и я провалилась в сон без сновидений.

Глава 8

На следующее утро мрачного незнакомца уже не было. Он ничего не оставил после себя, ничего, что могло бы сообщить о его присутствии здесь, кроме короткой записки на кухонном столе:

«Прошу прощения за внезапный уход, я просто не мог больше здесь оставаться. В гараже есть машина. Топлива хватит, чтобы добраться до вашего пункта назначения. Бешеные чувствительны к солнечному свету, поэтому в дневное время они будут спать. Путешествуйте только при свете дня и ищите место для ночлега до заката. Я запомню ваши слова о прошлом и исправлении ошибок. Вероятно, мы больше никогда не встретимся, но вы даже не представляете, насколько помогли мне. И за это я невероятно вам благодарен.

– К»

Мы сели грузовик, в замке зажигания которого были ключи, видимо, оставленные таинственным другом, и выбрались из города так быстро, как смогли. Улицы и дороги казались пустынными, хотя едва уловимые знаки присутствия монстров имели место: разбитые окна, двери со следами от когтей. В тени на обочине лежали кости и раздробленные скелеты животных.

Незнакомец назвал их бешеными. Прямо в точку. Интересно, где он сейчас и куда направляется. Надеюсь, где бы он ни был, он обретет душевный покой.

Мы ехали весь день и начало вечера по пустынному шоссе, которое рассекало безлюдный и покинутый мир. Я бросала взгляды на Бена, на его суровый профиль, краснея каждый раз и чувствуя, как внутри все сжимается. Прошлая ночь… Я даже не знаю, что она значила, что нашло на нас. И не знала, послужили ли причиной нашего занятия любовью безнадежные обстоятельства, отчаянная потребность соединиться с другим человеческим существом в тот момент, когда нам казалось, что мы можем погибнуть. Или же это было… что-то другое.

И хотелось ли мне чего-то большего… с Беном?

У меня было не так уж и много времени, чтобы сравнить. Раньше, понятное дело, у меня были отношения, в пятнадцать лет я даже считала, что влюблена. Но когда я уехала в колледж, парни и отношения отошли на второй план, в отличие от моей карьеры. У меня не было времени на серьезные знакомства, моя жизнь вращалась вокруг работы и обучения. Парочка парней, с которыми я какое-то время встречалась, очень скоро понимали, что они играют второстепенную роль в моей жизни, и через пару месяцев мы расставались. Я даже и не вспоминала о них потом.

Но с Беном… все было по-другому.

Пару раз мы останавливались, чтобы заправиться и пополнить другие запасы, сливали топливо из покинутых машин и обыскивали заправки и дежурные магазины в поисках еды. Когда наступил вечер, Бен заметно занервничал и притих, он вел машину, задумчиво уставившись взглядом вдаль. Однажды я спросила его, не боится ли он, что мы не успеем добраться до места до заката, в ответ он покачал головой и уверил меня, что мы успеем туда до заката. Когда я и дальше стала давить на него, спрашивая, все ли в порядке, в ответ я получила практически ничего не говорящую улыбку и уверение, что с ним все в порядке, и что мне не о чем беспокоиться.

Понятное дело, после такого я стала беспокоиться еще больше.

Последний раз мы сделали остановку на заправке при съезде: Бен сцеживал бензин со старой цистерны, пока я последовала зову природы, несмотря на отвратительный туалет. Мы не разговаривали уже около часа, и я оставила всякие попытки разговорить его.

Когда я вернулась, Бен закручивал крышку на цистерне, поэтому я просто направилась мимо него к двери, готовая тронуться в путь. Он окликнул меня, но я проигнорировала его, открыв дверь, чтобы проскользнуть внутрь.

Бен схватил меня за запястье и притянул к себе, обняв за талию. Я застыла, но отстраняться не стала.

– Эй, – его голос был тихим и извиняющимся. – Прости. Я знаю, что был рассеянным. Я не хотел игнорировать тебя, – он поднял руку, чтобы запустить ее в мои волосы. – Клянусь, дело не в тебе.

Меня немного отпустило.

– Что происходит, Бен?

– Просто… – он вздохнул. – Моя семья. Я их так давно не видел и не знаю, как они отреагируют на мое возвращение. Если они вообще живы, – он помрачнел, устремив взгляд на деревья. – Боже, я очень надеюсь, что эта зараза не добралась до них. Пусть они лучше будут… мертвы… чем превратятся в тех существ, – дрожа, он обнял меня крепче. – Не думаю, что смог бы увидеть их такими.

Мое сердце разрывалось, и я потянулась, чтобы коснуться щеки Бена и привлечь его внимание. Его взгляд смягчился, и он опустил голову, чтобы нежно поцеловать меня. Поцелуй был не таким, как прошлой ночью, настойчивым и отчаянным, который дал бы нам возможность почувствовать что-то, не важно что, напоминая, что мы все еще живы. Этот поцелуй был нежным и наполненным смыслом, безмолвное обещание и намек на что-то большее, что-то, что может длиться вечно.

– Мы выясним это, когда доберемся туда, – прошептала я, когда снова смогла дышать.

Дорога вилась вперед, солнце приближалось к горизонту, заставляя меня проверять его местоположение каждые пару минут. Весьма странно было наблюдать за тем, как совсем недавно яркое солнце ускользало от нас как песок в песочных часах, заставляя нас паниковать тем больше, чем ниже оно опускалось, и чем длиннее становились тени. Я беспрестанно говорила Бену, что надо остановиться на ночь, не рисковать, путешествуя вечером, когда он внезапно свернул с главной дороги на второстепенную. Мы проехали маленький городок, ужасающе пустынный, и продолжили движение по нескольким извилистым однополостным дорогам. Наконец, когда солнце превратилось в сверкающий оранжевый шар у горизонта, он свернул с тротуара на ухабистую грязную дорожку, которая вилась между полем и линией деревьев, и остановил грузовик.

Бен уставился на дорогу, его лицо освещало заходящее солнце. Я посмотрела в боковое окно с его стороны и увидела потрепанный почтовый ящик, приколоченный к забору, спереди висели несколько насквозь промокших букв, а другие, прогнившие, валялись внизу на траве. Сбоку почтового ящика было написано «Арчер» выцветшей белой краской.

Бен глубоко вдохнул, и я положила руку на его колено. Он посмотрел на меня, выдавив слабую улыбку, и снова завел двигатель.

Подпрыгивая, мы продвигались по этой узкой дорожке какое-то время, пока не обогнули поворот, и перед нами из моря травы не вырос ужасный старый фермерский дом. Расположенный наверху холма, он казался древним, зловещим и заброшенным, выгоревшее бело-серое здание на фоне туч, бросающееся в глаза посреди тракторов и ржавых машин, разбросанных возле его основания. Коллекция причудливых статуй перед домом никак не смягчала его мрачный внешний вид.

– Кажется заброшенным, – прошептал Бен голосом, в котором слышались как страх, так и облегчение. Мы медленно приближались к подъездной аллее, гравий шуршал под нашими шинами, и вот, наконец, мы добрались до первого ряда ржавых развалившихся машин, лежащих в траве. Бен припарковал пикап и открыл дверь, посматривая на фермерский дом. Я последовала его примеру.

– Есть кто? – позвал Бен, захлопывая дверь. Слабое эхо разнеслось по безмолвным полям. – Здесь есть кто-то? Эй?

Металлический щелчок заставил мои волосы встать дыбом.

Из-за машины выскользнул мужчина, другой появился с другой стороны подъездной дороги, преграждая нам путь. Оба держали ружья, направленные на нас. Наше оружие все еще лежало на заднем сидении грузовика.

Бен поднял руки, мужчины свирепо смотрели на него, их лица были напряжены. Один из них был долговязым и худым, второй был крупным, с седыми волосами, но они оба выглядели опасными и не дружелюбно настроенными.

– Не знаем, кто вы такие, – прорычал один сквозь густую каштановую бороду, наставляя дуло ружья на Бена: – но вы можете снова забраться в свою машину и убраться туда, откуда явились. Для таких, как вы, здесь ничего нет.

Мое сердце лихорадочно билось в груди, а Бен уставился на мужчин с озадаченным и хмурым выражением лица, как будто пытался вспомнить что-то. Мужчины в ответ сердито смотрели на него.

– Эй, ты слышал, что я сказал, парень? Если тебе с твоей леди не безразлична ваша жизнь, то вы помчитесь отсюда со всех ног, прежде чем я пущу свинцовые пули в твою глупую…

– Дядя Джек, – выдохнул Бен. Мужчина замолк, украдкой покосившись на него поверх дула ружья, затем его густые брови поползли вверх.

– Черт. Бенджамин Арчер, ты что ли? – он фыркнул и опустил ружье, а я почти упала в обморок от облегчения. – Последний раз, когда я видел тебя, сынок, ты был угрюмым подростком, вечно пытающимся увильнуть от тяжелой работы, – он покачал головой и бросил на Бена пронизывающий взгляд. – Мы слышали, что ты сбежал в город и разбил матушкино сердце этим поступком, поклявшись никогда больше не возвращаться.

Избегая моего взгляда, Бен изменил позу, как будто ему было некомфортно.

– Ну, да, все меняется. А мама и папа здесь?

Прежде, чем ему смогли ответить, передняя дверь распахнулась, и на крыльцо вышел мужчина. Я сглотнула, переводя взгляд с одного на другого. Он выглядел как старшая копия Бена, только с сединой в каштановых волосах и аккуратно подстриженной бородой. Темные глаза внимательно осматривали нас, тяжелый и холодный взгляд остановился на Бене. Он не улыбался.

Бен выступил вперед, приближаясь к передней двери.

– Пап…

– Пошел вон, – непреклонно велел он.

У меня сердце ушло в пятки. Бен остановился в нескольких метрах от ступенек, его взгляд был направлен на мужчину в возрасте, а голос звучал с просьбой, но спокойно:

– Нам больше некуда идти.

– Тебе стоило подумать об этом до того, как отправиться шататься в город и оставить всех нас разгребать за тобой, – его холодный взгляд переместился ко мне, и один уголок его губ искривился. – А теперь ты притащился назад вместе со скорее всего беременной подружкой и ждешь, что мы с распростертыми объятиями встретим тебя, как будто ничего и не было? И это после всего, что ты высказал мне и матери?

Разозлившись, я шагнула вперед, но Бен бросил на меня умоляющий не встревать взгляд.

– Хочешь, чтобы я сказал это, да? – спросил он, снова поворачиваясь к своему отцу. Он поднял руки в безнадежном жесте. – Мне жаль. Вы были правы, а я был ослом. Мне не стоило уезжать.

– Через четыре года слишком поздно, Бенджамин, – выражение лица мистера Арчера не изменилось. Впрочем, как и его бескомпромиссный тон. – Тогда ты очень ясно дал понять нам, что больше не являешься частью этой семьи. Так что, как по мне, ты можешь возвращаться в ту городскую дыру, откуда вылез. Здесь для тебя больше нет места.

Я не видела реакцию Бена, но по тому, как его плечи поникли, можно было догадаться, что и на лице у него написано чувство опустошения. Моя кровь вскипела. Обойдя грузовик, я направилась вперед по подъездной дороге, чтобы остановиться рядом с Беном.

– Какого черта с вами не так? – воскликнула я, и четверо мужчин в шоке уставились на меня. Я проигнорировала их и посмотрела на отца Бена, меня переполняли эмоции, когда он обратил свой холодный взгляд на меня. – Вы что, не знаете, что происходит там? Люди умирают! Города пустеют, а вы собираетесь стоять здесь и говорить своему сыну, что он не может вернуться домой? Из-за какой-то глупой ссоры, которая имела место четыре года назад?

– Кто она, черт возьми, такая? – спросил мистер Арчер, не обращаясь ко мне, а спрашивая у Бена. – Шлюшка, которую ты подобрал где-то на перекрестке?

Я сделала шаг вперед, гордо подняв подбородок.