Текст книги "«Zero»"
Автор книги: Джульетто Кьеза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
Политика, культура, коалиции
«По мере того, как приближается очередная годовщина войны в Ираке, всё менее вероятно, что история даст положительную оценку, как самой интервенции, так и тем идеям, которые вызвали её к жизни. Вторгаясь в Ирак, администрация Буша породила самосбывающееся предсказание. Ирак заменил собой Афганистан, как центр притяжения, испытательный полигон и оперативная база джихадистского терроризма. В Ираке появилось немало американских целей, по которым можно вести огонь. Соединённые Штаты всё ещё имеют шанс на демократический Ирак при господстве шиитов, однако новое правительство будет очень слабым в течение многих лет. Созданный таким образом вакуум власти не сможет не усилить иностранное влияние приграничных государств, включая Иран. Разумеется, иракскому народу явно пошло на пользу свержение диктатуры Саддама Хусейна. Быть может, этот факт положительно скажется на ситуации в Ливане и Сирии. Однако, вряд ли положительные изменения могут оправдать кровопролитие и те огромные средства, которые Соединённые Штаты инвестируют в этот проект».
Этой вводной начинает свою статью в «Нью-Йорк Таймсе Мэгазин»[218]218
New York Times Magazine – 19.02.2006.
[Закрыть] один из наиболее заметных американских историков неоконсервативного направления Фрэнсис Фукуяма(Francis Fukuyama). Да, тот самый Фукуяма, который в 1992 году опубликовал столь нашумевшую, сколь и раскритикованную книгу «Конец истории».[219]219
В переводе на итальянский книга была издана в 2003 году (Fronds Fukuyama. la fine delta storia. Rizzoli: Milano 2003. – Прим. пер.
[Закрыть] И вот по прошествии пятнадцати лет Фукуяма выступает со статьёй, озаглавленной наподобие некролога – «После неоконсерватизма». Впоследствии Фукуяма расширит статью до объёма книги и назовёт её «Америка на перепутье. Демократия во власти и наследие неоконсерваторов» (Lindau, Torino 2006). Характерно, что американские интеллектуалы, которые на первых порах не без энтузиазма поддержали проект Буша по «экспорту демократии», сегодня колеблются или пребывают в замешательстве. Собственно говоря, не понятно, что делать дальше? Уловив, куда дует ветер, теперь они предпочитают отмежёвываться от тезисов, в которые было вложено немало средств и сил.
Неужели мы присутствуем при начале настоящего кризиса? Или лучше сказать – в кризис угодил консенсус – опора неоконсерваторов? Стоит ли ждать, что вслед за кризисом последуют изменения в американской политике? Эти строки мы пишем в момент, когда война в Ираке и Афганистане не сегодня-завтра перекинется на Иран. При этом на горизонте не просматривается урегулирование кризиса между Палестиной и Израилем. Пока рано выносить окончательное суждение. К тому же, следует помнить, что судьбы неоконсервативного движения зависят не только от американской внешней политики. Напомним, что в ходе выборов, предоставивших Бушу второй мандат, 11 сентября отошло на второй план, а избирательный штаб Буша сумел скрыть проблемы и провалы во внутренней и внешней политике администрации. Были провозглашены этико-религиозные лозунги, получившие поддержку христианских церквей, в том числе и католической. Был возбуждён вопрос об абортах и гомосексуальных браках, а также о преподавании эволюционного учения Дарвина в американских школах. Обретение, так называемых, «сильных» ценностей вдохнуло новую жизнь в неоконсервативный проект. Суть этого проекта состоит в соединении обновлённой формулировки о «божественной миссии» Соединённых Штатов с тезисом, вытекающим из троцкистской юности многих неоконсерваторов. Знаменитые слова о том, что мир надо не объяснять, а изменять. Пусть даже и с применением насилия, но под прикрытием формулы об «экспорте демократии».
На этом замысловатом коктейле даже выросли научные школы, породив на, так называемом, «нашем Западе», да и за его пределами целую армию сторонников и энтузиастов, подражателей и прихлебателей, соучастников и наёмников. Дело в том, что одновременно в самой Европе кризис поразил все те ценности, которые по привычке считаются составной частью демократической модели. Долгое время представлялось, что наша система ценностей прочна и неколебима, как скала. Ведь здесь на Западе все мы за прогресс, толерантность и этический релятивизм. И вот, извольте видеть, в одночасье все эти ценности пошли прахом. Исчезли под прессингом неолиберистского индивидуализма и «турбокапитализма». Растворились в воздухе, уступив яростному напору религиозного фундаментализма. Оказалось, что наряду с исламским фундаментализмом, существуют ещё христианский, иудейский, индуистский и прочие фундаментализмы.
Все эти фундаментализмы, в силу своего дикого и неотёсанного манихейства, имеют одно неоспоримое преимущество. Взамен прежних ориентиров они навязывают «западному» человеку очень простой и ясный ключ для понимания действительности. Сбитый с столку «западный человек» получает возможность выбора, с кем и куда ему идти. Взамен прежних духовных ценностей или идеологий он получает из рук обскурантистов и опасных шарлатанов некий суррогат. Как же мы очутились в таком трагическом положении? На протяжении долгих десятилетий все мы были убеждены, а кто не был убеждён, тот притворялся, будто на «нашем Западе», как никогда, прочны ценности мира, веротерпимости и ненасилия.
История преподносит сюрприз за сюрпризом. Завершилась эпоха равновесия сил двух сверхдержав вследствие краха одной из них. Разразился кризис системы ценностей, сориентированных на одну из противоборствующих сторон. Постепенно надежды на светлое будущее сменило чёрное разочарование. Наряду с «верой в разум», развеялось в прах немало других иллюзий. Мир стал свидетелем краха прежней культуры и этики. Исчезла вера в неколебимость истины. Сошли на нет идеологии. История оказалась лишённой всякого смысла. На мгновение показалось, что упрёки исламских фундаменталистов не лишены основания. В самом деле, на «Западе» не осталось ничего, кроме гедонизма и индивидуализма.
Однако кризис ценностей, поразивший, так называемый, «Запад», в особенности крушение веры в силу разума и, как следствие, попытка загнать себя в новую систему «сильных ценностей» таят величайшую опасность. Не будет преувеличением заключить, что на самом деле кризис переживает западная модерность. Неоконсерваторы и их приспешники поспешили презрительно заклеймить самую сильную сторону западной культуры, как «релятивизм». А ведь сила западной модели как раз и состоит в способности современного человека вести диалог при сопоставлении взглядов, не впадая при этом в гордыню собственного превосходства. Речь идёт об особой чёткости творческого сознания. Она необходима для дифференцированного подхода к экономическим, научно-техническим и социально-политическим достижениям, для творческой ассимиляции разнообразия культурных достижений человечества. В прежние времена такую творческую энергию было принято уважительно причислять к проявлениям «духовности».
Загвоздка именно в том и состоит, что по-настоящему и всерьёз мы так и не стали релятивистами. Хотя бы в том смысле, какой вкладывает в это понятие Клод Леви Стросс(Claude Levi-Strauss)[220]220
См. Клод-Леви Стросс. «Отношения симметрии между ритуалами и мифами соседних народов». – Прим. пер.
[Закрыть]. Так и не обрели мы способности слушать другого, понимать его, пытаться понять точку зрения собеседника, воспринимать «невидимые резоны» других культур. Мы так и не научились уважать суждения, отличающиеся от собственных. Воспринимать иерархию ценностей, основанную на иных, нежели наши, принципах. Терпимо относиться к традициям, имеющим чуждое нам происхождение. Мы так и не усвоили урок, преподанный полтысячелетия назад Николаем Кузанским в его увещевании «О согласии веры» (De pace fidei, 1453).[221]221
Общефилософская позиция Кузанского – единство всех вероучений. Прикладным аспектом этой идеи является программа объединения Западной и Восточной церквей. Конкретный повод – исламизации христианского мира. – Прим. пер.
[Закрыть]
Практически никто не согласен, но, тем не менее, все повторяют, что Запад на протяжении более двух столетий формировал себя по мефистофелевой модели. Хотя было сказано: «Я – часть той силы, что вечно хочет Зла и вечно совершает Благо». Тем не менее, Запад вывернул эту формулу наизнанку. В результате получилось: Запад вечно хочет Блага, но в состоянии совершать только Зло.
Нам удалось убедить себя в том, что личная Свобода и Права Человека являются «универсальными ценностями». За убеждением, что сформированные нами ценности естественно и объективно являются наилучшими из возможных, что все другие культуры и народы рано или поздно должны принять их и что движение истории идёт именно в этом направлении, на самом деле скрывается стремление господствовать над миром – жажда власти.
После президентских выборов в ноябре 2004 года, подтвердивших мандат республиканцев, немало политических обозревателей предполагали, будто программа Буша станет более умеренной, как во внутренней, так и внешней политике. На внутреннем социально-экономическом фронте республиканцы смогут отвоевать симпатии электората Керри(J.F. Kerry), а на внешнеполитическом направлении станут проводить действительно многосторонний курс. Но дело приняло совершенно иной оборот. Выходит, слишком мощные интересы заставляют США упрямо двигаться в прежнем направлении. Возникает закономерный вопрос, насколько американская политика смогла бы отклониться от заданного курса, приди в Белый дом сенатор Керри? Уточним вопрос – является ли движение неоконов формой политической мысли, или же мы имеем дело с прямым выражением интересов? В свете мировой и внутренней экономической ситуации, в какой мере экономические интересы являются для США истиной в последней инстанции?
Признаки оздоровления американской экономики в течение 2004–2005 годов, судя по всему, так и не смогли затушевать вопиющее социальное неравенство и вывести из тяжёлого положения широкие слои неимущих. Все признаки оздоровления экономики, по сути, были связаны с подъёмом производства и ростом инвестиций в «военную экономику». Этому способствовала также политика навязывания доллара в качестве резервной валюты при осуществлении международных трансакций, а также форсированная девальвация доллара, которая в основном (хотя и не исключительно) носит антиевропейскую направленность. Была развязана своего рода экономическая война против евро.
Такая политика способствовала росту американского экспорта, правда, ограниченного научно-технологическим ассортиментом. Дело в том, что с некоторых пор США не производят других товаров. Все другие товары, имеющие клеймо «Сделано в США», производятся на зарубежных предприятиях и тесно привязаны к курсу доллара. Не следует забывать, что такая политика приводит к объективному обнищанию страны в целом. Виной чему «outsourcing» – вывод промышленного (и сервисного) производства за пределы собственной территории – в те страны, где существует более дешёвая рабочая сила. В результате, растут прибыли экономической и предпринимательской элиты, но при этом происходит сокращение рабочих мест внутри самих Соединённых Штатов, обнищание среднего класса, его эрозия и необратимая пролетаризация.
Наконец, не следует упускать из виду другие кризисные аспекты американской экономики, которые Буш не только не излечил, но, напротив, усугубил. Мы имеем в виду, что США сегодня – это страна с самым высоким в мире государственным и коммерческим долгом, тогда как государственный бюджет обладает огромным дефицитом. Эти негативные факторы пока уравновешиваются практически тотальной монополией Соединённых Шатов в сфере новейших технологий и неоспоримым господством американских финансов. Данное привилегированное положение, как подчёркивает Ален Менк(Alain Minc) в книге «Этот грядущий мир»,[222]222
Alain Minc. Се mond qui vient. Grasset: Paris, 2004. P. 26.
[Закрыть] «позволяет направлять финансовые потоки в пользу патологически прожорливой экономики», которая без передышки перемалывает иностранные капиталы.
В «Крестовом походе камелотов»[223]223
Christophe Grauwin. La Croisade des camdots. Fayard: Paris, 2004.
[Закрыть]Кристоф Гровэн(Christophe Grauwin) приводит впечатляющий список предприятий, заинтересованных в «восстановлении» Ирака и поддержании деловых отношений с оборонным ведомством.
Автор работал с оригинальными источниками, предоставленными «Center for Public Integrity» – Центром Общественной Безопасности. В списках фигурируют члены администрации Буша и высшая администрация предприятий, которые получают соответствующее денежное вознаграждение, а также привилегированную возможность выгодно инвестировать в Ирак. Сращение государственных лицензий и консультационных услуг настолько масштабно, что доморощенные итальянские скандалы по поводу «конфликта интересов» выглядят фальшиво-сентиментальным анекдотом.
В делании больших денег на Ираке замешаны все высшие менеджеры многонациональных корпораций: «Локхид Мартин» – в период 1994–2001 годов высший менеджер госпожа Линн(Lynne), жена вице-президента Чейни; «Боинг», финансовое подразделение которого «Trireme» возглавляет Ричард Перл(Richard Perle), «Нортроп Грумман» (подразделение «Дженерал Дайнамикс», приобретшее «Гольфстрим») возглавляется Рамсфельдом, который, по некоторым данным, в 1999 году заработал на этом около трёх миллионов долларов; «Рэйтеон», в филиале которого «Хьюз Электроникс» в 2000 году трудился Пол Волфовиц, и при этом заработал 300 тыс. долларов; «Юнайтед Текнолоджи» и, разумеется, «Халлибертон» связаны с Диком Чейни.
До сих пор существуют люди, которые верят, либо захотели поверить, либо пытаются уверить других, что вторая победа на выборах Джорджа Буша-младшего объясняется «христианским возрождением» и «битвой за ценности». Несомненно, в ходе избирательной кампании значительную роль сыграли агитаторы и телевизионные проповедники, сумевшие ловко связать разнородные факты. Объективно борьба против абортов и гомосексуальных браков никак не связана с войной в Ираке. Но с точки зрения вульгарной риторики речь идёт о разных аспектах общей планетарной «борьбы за христианство». Кстати, «борьбу за христианство» не следует путать с другим грандиозным блефом вроде «столкновения цивилизаций».
Тем не менее, проблематика «борьбы за христианство» не должна вводит нас в заблуждение. Под камуфляжем веры, как на дрожжах, растут доходы и выручка корпораций. Ещё один неоспоримый факт – происходит сближение между многонациональными корпорациями и такими религиозными «бесприбыльными» организациями, как «Fellowship of Christians and Jews» (Христианско-иудейское Братство). В своём исследовании «Оккультная власть Джорджа Буша»[224]224
Eric Laurent. Il potere occulto di George W. Bush. Mondadori: Mflano, 2003.
[Закрыть]Эрик Лоран(Eric Laurent) приводит внушительный перечень таких организаций. Один из основных неоконсервативных мыслителей Майкл Новэк(Michael Novak) вовсе не из рассеянности проговаривается в «Американском эксперименте»,[225]225
Michael Novak. L'esperimento americano. Ares: Milano, 2003.
[Закрыть] что «большинство американцев состоит из инвесторов, и люди, вложившие деньги в частные страховые пенсионные фонды, наряду с массой работающих членов профсоюзов, зависят от благополучия своих фондов и инвестиций». Это означает, что подавляющее большинство американцев является заложниками биржи и колебаний её курса. (Однако, при всём, при том в Америке существует значительная армия обездоленных – около 20 миллионов человек, то есть, 5 % населения страны.) Говоря о благополучном большинстве, следует иметь в виду, что в своей массе – это мелкие и мельчайшие инвесторы. Они получили выгоду от снижения налогов, проведённого Бушем, или поверили, что это снижение к их выгоде. Как-никак, хоть какая-то передышка. Речь идёт об обычных иллюзиях мелких либеральных буржуа и сторонников либерализма. Но, как водится, реальность больно бьёт по интересам всякого, кто тешит себя подобными иллюзиями.
Давно известно, что снижение налогов катастрофическим бременем ложится на федеральный бюджет и объективно наносит тяжелейший удар как раз по средним и низшим слоям населения. Во всяком случае, снижение налогов больно ударило по американцам, оставшимся у подножия пирамиды. Однако примитивная предвыборная пропаганда Буша, поддержанная Христианской коалицией во главе с Пэтом Роберт-соном(Pat Robertson), который на сей раз сбавил обороты своей яростной антикатолической кампании, рассчитывая заполучить голоса католиков, сделала своё дело. Голоса были отданы за президента – защитника от терроризма, знаменосца христианской цивилизации, человека, который снижает налоги. Известно, что коней на переправе не меняют. Возможны только косметические изменения. Главное – продолжить прежний курс, но более решительной поступью.
Во внешнеполитическом ведомстве отправили в отставку Пауэла. На смену пришла Райс. Во внутренней политике произошла дальнейшая либерализация. А под предлогом «борьбы с терроризмом» – свёртывание свобод. Правда, Джон Эшкрофт(John Ashcroft), отец пресловутого «Патриотического акта» (октябрь, 2001), был отправлен в отставку. Тем не менее, курс остался прежним. Достаточно обратиться к жёстким обвинениям, с которыми выступил Джеффри Стоун(Geoffrey R. Stone), профессор Чикагского университета, в брошюре «Опасные времена»,[226]226
Geoffrey R. Stone. Perilous Times. Norton: New York 2004.
[Закрыть] чтобы убедиться – «Патриотический акт» вызвал крайне негативные последствия.
Прежде всего, отметим оглушительное молчание властей по поводу ужасов тюрем Абу-Граиба, а также международный скандал в связи с пиратским удержанием заключённых в Гуантанамо. Эрозия свобод в Соединённых Штатах и в остальном мире, вызванная политикой американского правительства, не может не вызывать обеспокоенности. Она даёт знать о себе повсюду – в пенитенциарной системе, милитаризации полиции, ужесточении контроля над информацией и в ограничении свобод СМИ, а также в создании сети всеохватного шпионажа, вроде системы «Эшелон».
При сопоставлении этих данных с этноантропологической характеристикой иммиграционных потоков в США (в основном это испаноамериканцы и азиаты), зарождающихся в странах, где права человека и социально-политическая продвинутость населения оставляют желать лучшего, заметно усиление динамики прироста равнодушных к проблемам демократического участия в жизни общества. Тем самым дистанция, отделяющая США от Европы, всё более увеличивается, а вероятность авторитарного свёртывания свобод в стране, «никогда не знавшей диктатуры», усиливается. «Гуантанамо – исключение из правил или предвосхищение будущего?» – задаёт вопрос А. Менк.[227]227
Idem. Ce mond qui vient. P. 17.
[Закрыть]
Пассивное отношение к политическому безрассудству неоконсерваторов может привести к тому, что и мы в Европе проглядим появление очередных коварных замыслов. На протяжении многих месяцев в Соединённых Штатах, а также в Европе известные отсутствием объективности и беспристрастности СМИ настойчиво раскручивают тему «нового холокоста». Как известно, авторство этого словосочетания принадлежит журналисту Рону Розенбауму(Ron Rosenbaum). В книге «Тем, кто забывает прошлое»[228]228
Ron Rosenbaum. Those Who Forget the Past. Random House: New York, 2004.
[Закрыть] он собрал статьи на тему возрастания опасностей, угрожающих иудеям и в особенности Израилю.
Внимание! В книге Розенбаума речь идёт не о существовании или даже подъёме антисемитизма в современном мире. Антисемитизм – отвратительный монстр, в отношении которого бдительность ни при каких обстоятельствах не является излишней. Напротив, имея дело с антисемитизмом, нам необходима принципиальная и не допускающая кривотолков позиция.
Однако в данном случае Розенбаум прикоснулся к гораздо более деликатному и в то же время взрывоопасному материалу. Речь идёт о размышлениях по поводу того, что в арабском и мусульманском мире переиздают «Майн кампф» и даже пресловутую фальшивку царских времён «Протоколы сионских мудрецов».[229]229
Здесь автор ошибается. Уже точно доказано, что «Протоколы…» не фальшивка. Да и по делам иудейским очень хорошо видно, что левиты, уже давно негласно управляющие Штатами и дёргающие за ничточки неоконов, действуют чётко по протоколам. – Д.Б.
[Закрыть] Судя по материалам книги, подобные публикации вызывают определённый интерес у читателя. Действительно, хождение таких опусов само по себе является недопустимым фактом. Тем не менее, до сего дня они не получили ни поддержки, ни широкого распространения в авторитетных кругах. Тревожит другое.
Справедливое осуждение подобных фактов всё чаще сопровождается в Америке и Европе утверждениями, что программа ядерного развития Ирана и наличие атомного оружия в руках пакистанских фундаменталистов может представлять угрозу для Израиля. Заметим, что в подкрепление этого тезиса даётся весьма слабая и несущественная аргументация. Приводятся слова «некоторых» проповедников, якобы произнесённые в «определённых» мечетях Ирана, согласно которым ядерная программа иранского правительства связана с планами нападения на государство Израиль. Перечисление таких фактов вне контекста, который мог бы придать вес и значимость праведному негодованию, сопровождается обеспокоенностью, вызванной возобновлением иранской ядерной программы (июль-август 2005) после победы на иранских выборах кандидата, которого западные СМИ окрестили «ультраконсерватором». При этом СМИ затушевывают или даже не упоминают тот немаловажный факт, что летом 2005 года Иран возобновил свою ядерную программу под контролем наблюдателей ООН лишь после того, как потерпела фиаско франко-англо-германская посредническая миссия. Провалу миссии в немалой степени способствовало давление со стороны США.
Ввиду позиции вашингтонской дипломатии, нельзя не задать вопрос: быть может, советники президента Буша уже подумывают повторить на бис иракский опыт в отношении Ирана, или, как поговаривают, для затравки напасть на Сирию? Кстати, говоря о советниках, мы видим всё те же знакомые лица. В своё время они нагромоздили горы лжи насчёт «оружия массового уничтожения», создавая предлог для нападения на Ирак в феврале-марте 2003 года. Новая глава «Бесконечной войны» заранее предусмотрена авторами «Проекта нового американского столетия» PNAC (1998). Систематическая реализация нового столетия началась с роковой точки отсчёта «9/11» и успешно продолжалась вплоть до весны 2003 года. Правда, в связи с провалом планов по созданию «мирного Ирака» на некоторое время операция была приторможена. Однако, судя по всему, «Totentanz» – Пляска смерти – предусмотренная партитурой, сочинённой неоконсерваторами при Буше, будет продолжена под звуки того же инфернального ансамбля.
Теперь от политико-экономических резонов обратимся к культурной политике неоконсерватизма. Обратите внимание на вопиющую убогость мысли, столь характерную для превозносимых на Западе интеллектуальных способностей неоконов. Один из наиболее известных американских теоретиков неоконсерватизма, по совместительству советник президента Буша, Майкл Ледин(Michael Ledeen) однажды прибыл во Флоренцию с докладом о Макиавелли (17.05.2005). По его словам, он является исследователем и знатоком творчества великого флорентийца. Увы, о Макиавелли мы так ничего нового и не узнали. Зато немало услышали о том, как Макиавелли, его мысли и интерпретация его сочинений используются в «Реалполитик» Соединённых Штатов. Конечно, это не единственный курьёз и не единичный случай. Достаточно полистать мартовский номер (2004) американского журнала «Паломар». На страницах 97-103 некто Даниела Коули(Daniela Coli) представляет вниманию читателя полотно, живописующее влюблённость творцов американской внешней политики в Макиавелли и Гоббса. Прошу прощения, но сей опус мы упомянули только для того, чтобы убедиться – до рассвета ещё далеко.
Тем временем в Италии 23 апреля 2005 года «Доменикале», культурологический журнал берлускониевского сенатора Делл'Утри, решил подвести итоги неоконсервативного наступления, опубликовав отрывок из Ганса Моргентау(Hanz J. Моrgenthau) под названием «Политика – неизбежное зло». Эссе содержится в книге «Человек науки против великодержавной политики», изданной другим культурологическим журналом «Идеационе». Этот журнал тоже финансирует партия Берлускони «Вперёд Италия!». Политик из немецких евреев Ганс Моргентау сформировался под влиянием идей Вебера и Ницше. Затем он принял американское гражданство и объявил войну сциентизму, пацифизму, политическому морализму, гуманитарному интернационализму, политике социального планирования и социал-реформизму вех мастей и оттенков во имя политического реализма и, как было сказано, из уважения к «трагичности человеческого бытия». Трагичность по Моргентау состоит в том, что человек в своих отношениях с другими людьми обречён на роль волка. Вроде бы Моргентау высказывается в духе Блэза Паскаля. Великий мыслитель и в самом деле полагал, что всякий раз, когда человек желает стать ангелом ближнему своему, он превращается в дикого зверя.
Мысль о том, что в подлунном мире всегда побеждает сильнейший и что сегодня нужно склонить голову перед политикой многонациональных корпораций и сверхдержав, играющих при них роль исполнительных комитетов, – всё это нам прекрасно известно. Правда, никому ещё не удалось доказать, что история засим и заканчивается. Мы давно привыкли к размышлениям на тему, что нужно стать эгоистом, ибо излишек альтруизма не доводит до добра, в особенности опасно христианское человеколюбие, а что касается справедливости, то об этом, как водится, лучше помолчать. Давно набили оскомину и досужие разговоры насчёт Паскаля, которого берут в союзники всякий раз, когда берутся доказывать, будто эгоизм – это благо, так как обеспечивает рост прибылей. Иными словами – частные пороки всенепременно превращаются в общественные добродетели. Так что честь и хвала неплательщикам налогов и разрушителям социально ориентированного государства, коль скоро они способствуют «приращению богатства».
Увы, никто не позаботился объяснить, у кого происходит приращение, во что такая зажиточность обходится остальным гражданам, каким образом происходит перераспределение богатств, и кто управляет процессом?.. Вся эта конструкция держится на сфабрикованной недоучками карикатуре Макиавелли. А мы-то по наивности своей думали, что фашизм давно сделал всем прививку от идиотизма. Такого в начале Третьего Тысячелетия мы, надо признаться, не ожидали. Наверняка, нам следовало бы возмутиться, ведь в учёном мире всё ещё в ходу патетические причитания. Наверняка, нам надо прокричать во всеуслышание: «Господа, это уж слишком!» Но, увы, как принято говорить, глупость неисчерпаема, как атом.
Только и остаётся, что иронично взирать на библиографическую эквилибристику, так называемой, «новой крайне правой» в Америке, да и в Италии, где из небытия тоже явилось немало сторонников и последователей «нового курса». Как наперебой все торопятся сконструировать идеологию и блеснуть знаниями в салоне культуры. Многие сторонники крайней правой отчего-то уверены, что левые, установившие «интеллектуальную диктатуру», слишком долго не пускали их на порог культуры. Теперь – другое дело. Провозглашено создание, так называемой, правой культуры. На первый взгляд (но осторожно! Никогда не судите по первому впечатлению…) правая культура смахивает на беспорядок при вынужденном переселении библиотеки. На полу свалено огромное количество книг. Стеллажи зияют пробелами. На корешках, нарочито повёрнутых лицом к зрителю, имена авторов и названия. Главное – показать, что библиотека высокого качества, а единиц хранения очень много. Тут и Макиавелли, и Гоббс, и Берк, и Де Метр, и Лео Стросс[230]230
Об этом новейшем протагонисте неоконсервативной мысли см.: D. Tanguay. Leo Strauss. Une biographic intelkctuelle. Grasset: Paris, 2003.
[Закрыть] и т. д. Главное – собрать как можно больше томов и выставить их на всеобщее обозрение. Вот господа, будьте любезны, так выглядит наша галерея предков. Правда, она взята напрокат из того, что было на складе. Но чего не сделаешь в спешке, в особенности, когда поджимает время.
На первый взгляд непонятно, зачем вся эта выставка, напоминающая витрину магазина культтоваров? Разве что успокоить неофитов, недавно обращённых в веру либеризма и неоконсерватизма. Мы догадываемся, на новом месте им неуютно. Ведь они только что покинули насиженные места в салонах католического традиционализма, антиклерикального радикализма или крайней левой. Можно подумать, будто имеешь дело с пафосным желанием любой ценой обзавестись хоть какой-то культурной родословной. Но, к сожалению, желания тут не такие невинные, как может показаться на первый взгляд. Всё гораздо серьёзнее. И не сводимо только к пропагандистскому манёвру. Например, в Италии в последнее время наблюдается размножение почкованием «культурных журналов». В той или иной форме они финансируются Берлускони или государственными институтами, захваченными его сторонниками. Все они директорствуют в многочисленных научно-исследовательских институтах и центрах.
На поверку все эти учреждения лишены даже налёта академичности. Чтобы открыть научно-исследовательский институт или центр в Италии достаточно повесить вывеску на двери подъезда, снять двухкомнатную квартиру, обзавестись адресом электронной почты – и дело в шляпе. Тем не менее, эти центры и институты направляют своих «экспертов» для участия в шоу на государственных каналах «RAI» и частных каналах «Mediaset», принадлежащих Берлускони. Они читают лекции в частных университетах. Их приглашают консультантами в Кабинет Совета министров. Такой род деятельности во многом объясняет, в какую игру решили сыграть неоконсерваторы. Напомним, правительство правого центра (2001–2006) и его компетентные органы были до отказа заполнены (разумеется, имелись некоторые исключения) «дилетантами», игравшими роль экспертов и консультантов. Правда, они никогда не переступали порога университетов или учреждений культуры. Несмотря на это, новоиспечённым культурологам удавалось поддерживать контакты и устанавливать связи с миром университетской культуры. Из карьерных соображений профессура не противилась этой игре. Без стеснения господа-эксперты публично и с откровенным цинизмом заявляли, что они действуют вне рамок замшелой университетской культуры. Главное для них – воспользоваться моментом, который вряд ли ещё когда-либо повторится.
Однако не стоит с усмешкой относиться к итальянским курьёзам. В большинстве случаев правление правых оставило непреходящий след в институтах власти. Перед нами не просто «дивертисмент», устроенный властью. Кто-кто, а власть прекрасно понимает, что время от времени необходимо разбрызгивать парфюм культуры. Тут было не просто желание предоставить возможность своим менеджерам блеснуть культурой в салонах власти. Как бы там ни было, менеджеры всегда или слишком ленивы, или настолько безграмотны, чтобы стоило всерьёз говорить о какой-то культурной политике или о чём-то напоминающем её. Несомненно, все эти курьёзы имели место. Но вызывает беспокойство другое.
Дело в том, что на первых порах мы отнеслись легкомысленно, порой с чувством досады, порой с надменным любопытством, к феномену американского неоконсерватизма. Мы обращали внимание разве что на его политико-идеологические и публицистические корни. На самом деле перед нами философский феномен. Конечно, у некоторых посредственных авторов он выглядит, как не заслуживающий серьёзного внимания. Но сам по себе этот феномен продиктован предельно чёткой, как в техническом, так и в концептуальном смысле, программой.
Цель неоконов – «абсолютизация» принципа естественных и неотчуждаемых прав человека. Они стремятся увести этот принцип из-под огня критики и за рамки исторического процесса. Неоконы также преисполнены желания представить в качестве непререкаемой парадигмы всемирную историю, провозглашающую либерализм «вектором свободы» для всего человечества. Во главе с Джоном Локком и отцами-основателями Соединённых Штатов Америки.
