Текст книги "Опыт прозрения. Простое практическое руководство к буддийской медитации"

Автор книги: Джозеф Годдстейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Вопрос: Где вступает в действие фактор воли?

Ответ: Фактор воли связан с выбором – еще одним ментальным фактором. Между всеми факторами ума действует тонкая и сложная взаимосвязь. Здесь работает выбор, здесь представлен весь процесс принятия решений, здесь в общий хор вплетается голос усилия. Каждый из факторов выражает свою особую природу и делает свое дело. Одной из ближайших задач построения полного-бодрствования-мысли считается восприятие слов учения – Дхармы. Это становится причиной и целью для пробуждения фактора усилия. Будда очень часто говорил о великой роли настоящего умения настроиться на слушание Дхармы. Это мобилизует фактор усилия в его работе построения п-б-м. Все ментальные факторы, включая и «волю», находятся в уме в латентном состоянии. Нам не нужно ничего делать, чтобы «создавать» эти факторы. Вопрос лишь в том, какие из факторов следует развивать. Определенные решения приходят в результате слушания бесед о Дхарме, когда слушатели начинают понимать многие вещи. Это понимание мотивирует усилия на развитие полного-бодрствования-мысли, на удерживание в себе постоянной осознанности и, в конечном счете, на развитие в себе способности прозрения и мудрости. В Дхам-мападе есть один стих, смысл которого в следующем: «Есть действование без действующих лиц, есть деяние без деятеля, есть страдание без страждущего, есть просветление без того, кто становится просветленным».

Вопрос: Что есть интеллект?

Ответ: Интеллект – это концептуальный уровень мышления нашего ума. Он поддается тренировке и развитию и служит нам в практике жизни (включая науку и пр.). Однако он же может быть и помехой. Все зависит от того, насколько правильно и ясно мы понимаем процесс мышления. Если мышлению сопутствует глубинное видение его природы, инсайт в его механизмы, то интеллект перестает быть препятствием. Когда мы принимаем свои мысли о вещах за сами эти вещи, интеллект превращается в барьер на пути к истине, и мы путаем понятия с реальностью. Но взятый сам по себе, он представляет собой всего лишь еще одну часть или аспект тотального ментально-телесного процесса. Вспомним одну уместную здесь строчку из третьего Патриарха Дзэн: «Не презирайте мир рассудка и идей. Ведь если растворить их до конца в горниле мудрости, то это будет равносильно просветленью».

Шестое утро
ИНСТРУКТАЖ ПО ПОВОДУ ЧУВСТВЕННЫХ ОБЪЕКТОВ

Когда во время практики (медитации) появляются визуальные образы, делайте просто ментальную отметку «видение, видение», не вовлекаясь в готовый возникнуть процесс содержательных суждений или оценок. Просто-напросто наблюдайте возникновение и исчезновение этих образов. Когда на передний план выходят звуки, делайте ментальную отметку «слышание, слышание», не анализируя их причин, не позволяя дуновению мысли взметнуть пыль концептов. Если вы уловите какой-нибудь запах, то так же, не вникая в его смысл, отметьте себе: «запах, запах» – и вернитесь назад, к своему центральному объекту, к дыханию. Чем пристальней ваше внимание направлено на этот главный объект, тем быстрее ваш ум будет перехватывать любые другие объекты.

Седьмое пополудни
ИСТОРИИ

Развитие хорошо выраженной осознанности достигается путем увеличения частоты ментальных отметок. В начале практики удается делать отметки лишь с довольно большими интервалами: вот один объект, чуть позже – другой. Практика прогрессирует с нарастанием частоты отметок очередных объектов, так что отметки начинают следовать плотно друг за другом в анфиладе текущих моментов, перехватывая в каждый момент уже другой объект, будь то микрособытия самого дыхания или ощущения в теле, или мысли. Погруженность внимания в поток феноменов на микроскопическом уровне есть именно тот характер полного-бодрствования-мысли, к которому ведет практика. Будда приводил пример такой сосредоточенности, к которой мы должны стремиться. Он говорил о человеке, которому было приказано пройти через кишащий людьми рынок, удерживая в равновесии на голове кувшин, полный воды. За ним шел солдат с большой саблей. Этому было приказано отрубить голову идущему впереди, если хоть одна капля воды упадет через край кувшина. Можно представить себе, сколь бдительно сосредоточен был тот водонос! Однако сосредоточенность не должна быть напряженной. Напротив, в ней должна присутствовать легкость. Когда слишком много усилий и жесткого напряжения, то как раз наималейшее движение и приведет к тому, что вода выплеснется через край. Человеку с кувшином надо быть расслабленным и вписанным в мягкий ритм, он должен как бы плыть в сплошном потоке меняющейся сцены и в то же время регистрировать события каждого момента. Непринужденная бдительность – вот формула усилий для развития осознанности.

Развитие этой из момента в момент перетекающей осознанности требует усилий особого рода. Это не те усилия, которые полагают своей целью достижение чего-то в будущем. Они направлены на то, чтобы пребывать именно в настоящем и с отстраненным спокойствием пристально следить за тем, что происходит в этот самый миг.

Есть рассказ о человеке, который, уже имея некоторый опыт практики, нанес визит учителю дзэна. Шел дождь, и, входя в помещение, гость оставил снаружи зонтик и обувь. Когда были уже произнесены слова приветствий, учитель спросил пришедшего, с какой стороны от своей обуви тот поставил свой зонтик. И гость затруднился ответить на этот вопрос. Дальше говорится, что человек ушел и целых семь лет еще практиковал требуемое дзэном умение регистрировать от момента к моменту мельчайшие события, пока не достиг совершенства.

Очень важно вырабатывать в себе состояние устойчивой проникающей осознанности относительно всего, что мы делаем, с момента пробуждения утром до момента погружения в сон в конце прожитого дня. Сразу же по пробуждении начинайте осознавать свое дыхание («наполнение – опадание» или «внутрь – наружу») и с первого же момента бодрствования полностью осознавайте все свои действия, связанные с подъемом, умыванием, перемещением по комнате, подготовкой к медитации, затем продолжением активной жизни, в том числе принятием пищи и пр. Ложась ночью спать, будьте один на один со своим дыханием, отмечая его фазы до последнего мига погружения в сон. Такой характер практикуемого внимания сослужит великую службу для медитационной практики. Если думают, что вся практика заключается лишь в сидячей и ходячей медитации, а все остальное время не имеет к практике никакого отношения или маловажно, то на этих перерывах между сеансами совершенно теряют накопленный потенциал. Культивирование в себе состояния интенсивной осознанности в отношении каждого действия в течение всего дня только и дает уму уникальную возможность пребывать во внутренней тишине и сосредоточенности. Только благодаря такой решимости и только при такой сбалансированности ума можно достигнуть просветления.

Не существует такого обстоятельства, сколь ничтожным оно нам ни казалось бы, которое было бы недостойно осознанности. Мгновенная, неожиданная, глубокая интуиция, открывающая нам истину, может возникнуть в любой момент, когда зреют все факторы просветления и вдруг сходятся воедино в правильной сбалансированности.

Вот что рассказывают об Ананде, личном помощнике и слуге Будды, принимавшем участие во всех делах и нуждах последнего. Хотя он всегда присутствовал как правая рука Будды, времени для собственной практики у него почти не было. Все друзья его один за другим получали полное просветление, а он все еще оставался на начальной стадии достижений. Лишь после смерти Будды у него появилась возможность вернуться к интенсивной практике. Через какое-то время после этого печального события монахи собрались на большой совет, на котором надо было воспроизвести наизусть все беседы Будды, чтобы они не забылись. Выбрали 499 монахов, каждый из которых был полностью просветленным и оснащенным всеми психическими способностями, а также и самого Ананду, ставшего пятисотым. Ананду они выбрали потому, что он присутствовал во время каждой проводимой Буддой беседы и еще потому, что он обладал прекрасной памятью. Итак, хотя он и не был полностью просветленным, однако представлял собой большую ценность для совета. День большой встречи приближался, и все монахи понуждали Ананду предельно усилить свою практику. В ночь перед большим советом Ананда действительно предавался самым напряженным усилиям. Вот он поглощен трудами ходячей медитации, шагает, отмечая движения ног: «подъем, движение вперед, опускание». Вот он сидит, страстно вслушиваясь в себя... Полночь. Час ночи. Два. Близко утро! – но ничего не происходит. В четыре часа утра Ананда критически взвешивает ситуацию, подводит итоги. А надо сказать, что был он очень мудрым человеком и слышал все, что говорил Будда. И он осознал, наконец, что ум его просто находится в состоянии дисбаланса. Он, Ананда, прикладывал слишком много усилий на фоне отсутствия достаточной концентрации и невозмутимого спокойствия. В его уме было слишком много ожидания и предвосхищения событий. И тогда он решил лечь и медитировать лежа, стараясь привести в равновесие все факторы. В полном бодрствовании утонченного внимания он стал укладываться на свое ложе, скрупулезно осознавая все моменты этого процесса. И далее говорится, что когда его голова еще только собиралась коснуться подушки, в тот момент, когда его ноги, занесенные над кроватью, уже коснулись ее, – именно в этот миг он пережил чудо проникновения в высшую истину! И вместе с этим освобождением явились ему все психические силы. Было четыре часа утра, и до шести или семи он пребывал в безмятежном блаженстве нирваны. И утром он предстал перед всеми на совете; он появился непринужденно на своем месте, и всем стало ясно, что Ананда свою великую задачу выполнил.

Никто не может сказать, когда именно пред внутренним взором того или иного человека исчезнет пелена тумана, скрывающего духовную истину. Это может случиться даже в момент отхода ко сну. Старайтесь постоянно удерживать всю полноту внимания! В каждый ускользающий момент будьте полны бодрствования, следя за каждой происходящей мелочью. Такой вид практики, осуществляемой изо дня в день, по кирпичику возводит здание невероятной мощи ума. Используйте возможность, подаренную вам этим ретритом, до конца: не тратьте время ни на что постороннее и не думайте, что вы уже сделали достаточно. Если поздним вечером вам не хочется спать, продолжайте практику. Часто именно поздние ночные часы – наилучшие для медитации. Следует проявить самое большое усилие, на которое вы способны, но при этом в нем не должно быть насильственности и дисбалансирующего напряжения.

Когда я был в Индии и только начинал практику, случай подарил мне хорошего друга, чья комната находилась через зал напротив. Вот где был образец стойкости и упорства! Всякий раз, когда я его видел, он медитировал. Сам я часов в десять-одиннадцать вечера всегда готов был ложиться спать. Однако, увидев свет за его дверью, я начинал чувствовать побуждение продолжить практику и вместо того чтобы, встав после сидячей медитации, растянуться в постели, я вставал и переходил к ходячей медитации. Через некоторое время я вдруг обнаруживал, что ум и тело проникнуты свежей энергией и что я снова могу сидеть час или два. И я то сидел, то ходил, то садился снова – и чувствовал себя великолепно! Таким путем я продвигал себя все дальше за недавние барьеры, находясь на грани возможного, что весьма ценно. Существует кумулятивный эффект концентрации и полного-бодрствования-мысли, благодаря которому к концу проведенного в практике дня и в ночные часы ум достигает очень высокой степени проникновения. Если вы почувствуете, что с вами происходит то же самое, то, пожалуйста, не прерывайте занятий. Сидите и ходите в медитации, насколько это возможно. Здесь очень много вещей, подлежащих исследованию, много уровней сознания, каждый из которых надо испытать.

Во многих медитационных центрах Бирмы йоги начинают с четырехчасового сна и в процессе практики все более сокращают свою потребность в нем. Мы не должны впадать в ловушку своих привычных представлений, полагая, что если не спим 7-8 часов, то это нас истощит. Старое заблуждение! Если ум весь день находится в равновесии, не цепляясь за вещи, не осуждая их, не идентифицируясь с ними, то усталость и напряжение почти не накапливаются. Мой учитель говорил, что во время своей практики в Бирме он однажды не спал целых пять суток и совсем не чувствовал усталости. Он просто ровно и в естественном ритме работал, проходя такую же практику випассаны, практику п-б-м. Чутко прислушивайтесь к своим изменяющимся потребностям, и если нет усталости и сонливости, продолжайте практику всю ночь.

Восьмое утро
ИНСТРУКТАЖ ОБ ИНТЕНЦИЯХ

Волевые импульсы суть рядовой фактор ума, присутствующий в каждом моменте сознания. Когда он превалирует, он должен быть замечен. Волевой импульс есть ментальное побуждение или сигнал, который предшествует любому акту. Когда мы полностью осознаем свои волевые импульсы и интенции, у нас появляется свобода выбора – следует или не следует на них реагировать. Когда же мы не осознаем своих интенций[4]4
  Русское слово «намерение» было бы здесь неточно, т. к. оно в отличие от термина «интенция» предполагает более развернутый, сознательный акт ума. – Прим. перев.


[Закрыть], то наши действия превращаются в автоматические реакции на них. Например, когда вы сидите в медитации, то прежде чем вы встанете, у вас возникнет интенция встать. Если эта интенция (намерение) будет вами замечена, то, как она возникла, так она и исчезнет, а вы, вероятно, останетесь сидеть, потому что вы осознали ее и не идентифицировались с нею. Если же возникшая интенция не сопровождается осознанностью, то мы обнаруживаем, что уже стоим, даже не заметив всего процесса этого вставания. Такова наша привычная тактика в отношении всех произвольных движений тела. Наша задача – развить иную тенденцию: осознавать все свои импульсивные намерения, выходящие в данный момент на передний план, будь то просто незначительное изменение позы или, тем более, такие действия, как вставание после сидения или делание шага после стояния на месте. При ходьбе импульсивное намерение остановиться возникает раньше этого акта остановки. Внутренний толчок повернуть направо или налево появляется до самого поворачивания. Нет надобности выделять подобную интенцию при каждом своем шаге, но ее полезно отмечать в поворотных пунктах, т. е. в конце движения по прямой, когда вы либо сворачиваете в сторону, либо поворачиваетесь, чтобы идти назад, либо останавливаетесь. Ведь нога не сама по себе начинает делать поворотное движение или прекращает свое движение вперед. Она это делает, подчиняясь предшествующему волевому акту. Благодаря такому виду наблюдений за собой мы очень эффективно развиваем свою способность инсайта, глубокого проникновения в причинно-следственные отношения между умом и телом. Иногда причиной бывает тело, а ментальное состояние – следствием. Иногда наоборот: ментальный процесс – причина, а движение тела – следствие. Возникает интенция повернуть – и нога отвечает движением. Здесь нет «стрелочника», нет того существа, которое, выступая посредником, «делает» поворот. Здесь работают безличные причинно-следственные отношения. Однако если, начиная поворот, мы оставляем этот процесс без осознавания его механизма, то сама собой напрашивается идея, что существует «некто», делающий это.

Допустим, вам холодно, и вы собираетесь надеть свитер. Что здесь происходит? По причине физических ощущений возникло желание большего тепла. По причине этого желания возникает интенция (намерение) добавить себе одежды. По причине этой интенции в движение приходит тело. Последовательное осознавание всех этих интенций дает нам прозрение в те сложные, взаимопереплетающиеся встречные процессы, которые связывают ум и тело.

При медитации сидя интенции становятся заметными перед любым движением. Перед изменением позы или положения какой-либо части тела обязательно возникает соответствующая интенция. Даже сглатывая, вы делаете это вслед за появившейся интенцией. Если вы открываете глаза, этому акту будет предшествовать интенция открыть их. Надо замечать в себе все подобные интенции. Они, кстати, далеко не всегда имеют форму мыслей или слов, рождающихся в уме. Иногда они переживаются просто как некий позыв, толчок, побуждение, как некий сигнал, что вот именно сейчас что-то произойдет. Нет необходимости искать в уме соответствующие слова или фразы. Надо просто осознать возникший импульс что-то сделать. И по мере того, как вы все ясней будете замечать в уме и теле эту игру причинно-следственных отношений, концепт вашего «Я», еще недавно столь монолитный и несомненный, начнет растворяться, превращаясь в простое и естественное развертывание свитка дискретных элементов.

Девятое утро
ИНСТРУКЦИИ ПО ПОВОДУ ПРИНЯТИЯ ПИЩИ

Когда мы едим, в нашем уме и теле происходит множество разных процессов. Очень важно выработать умение и привычку осознавать эти процессы и их последовательность; в противном случае мы можем пойти на поводу у жадности и желания, возникающих в связи с пищей. Более того, когда мы принимаем пищу, не осознавая этого процесса, мы далеко не полностью ею наслаждаемся: откусим, пожуем, глотнем, а мысли блуждают, занятые чем-то посторонним.

Первый связанный с едою процесс – акт вашего лицезрения пищи. Отметьте про себя: «видение, видение». Затем возникает ментальный процесс интенции принять пищу. Эту интенцию следует внутренне отметить: «намерение, намерение». Ментальный процесс интенции становится причиной движения руки: «движение, движение». Когда пальцы руки или ложка (вилка, нож) прикасаются к пище, возникает ощущение прикосновения, контакта. Прочувствуйте эти ощущения, это осязание, это давление. Далее возникает интенция поднять руку и сам акт, процесс ее поднятия. С пристальным вниманием отмечайте все эти процессы.

Открывание рта. Вложение в него пищи. Закрывание рта. Интенция опустить руку – и затем само это движение. Только один элемент процесса в одном «кадре»! Осязание пищи во рту, ее консистенции. Пережевывание. Подробное переживание этих движений. Когда вы начнете жевать, пойдет цепочка вкусовых ощущений. Подарите всю бдительность осознающего внимания вкусовому потоку. По мере пережевывания пищи вкус исчезает. Глотание. Осознавайте каждый элемент этой последовательности. За этим процессом никто не стоит—нет никого, кто ест. Это всего лишь цепочка интенций, движений, вкусовых и осязательных ощущений. Это все, что мы есть: последовательность событий, процессов. Сделав объектом полной осознанности весь поток этих элементов, мы освобождаемся от концепта «Я». Во всей этой внутренней работе ума и тела мы начинаем видеть континуальный поток процессов: интенции, мысли, ощущения, движения – все во взаимосвязи друг с другом, где ум играет роль причины для телесных движений, а телесные ощущения вызывают желания и интенции в уме.

Обычно мы едим, почти не осознавая этого. Вкусовые ощущения возникают и уходят очень быстро. Еще пища во рту, а рука уже тянется за новым куском, идя на поводу жадного желания продолжить вкусовые ощущения; мы, как правило, не осознаем всей цепочки процесса. Освобождайте рот полностью от находящейся в нем пищи, прежде чем протянуть руку за новой порцией. Так мы становимся более чуткими к голосу своего тела и начинаем тонко чувствовать меру необходимого количества пищи. Когда включена осознанность, переесть невозможно.

На протяжении этого месяца нашей практики мы намеренно замедляем все действия с целью тщательного исследования всего, что в нас происходит. Когда полное-бодрствование-мысли хорошо развито, все эти вещи можно делать с нормальной скоростью и при этом сохранять осознанность. Но сейчас у нас время тренировки. Мы никуда не спешим. Делайте все медленно, в молчании, внутренней тишине и с предельной осознанностью. Сделайте медитацию во время принятия пищи органической частью своей повседневной практики, так, чтобы в тянущемся состоянии вашей осознанности не возникало разрыва. С самого первого момента пробуждения утром через всю вереницу дневных занятий и до последнего момента засыпания вечером, ночью или под утро – пребывайте в полном-бодрствовании-мысли, превратите исключительно все в медитацию.

Девятый вечер
БАРЬЕРЫ

Представьте себе, что вы находитесь в центре схватки на поле боя. И более того, вы – один, безоружен, а против вас – тысяча врагов. И вот, окруженный со всех сторон, вы все же каким-то образом, с невероятными усилиями одолеваете их. Теперь представьте, что в такой ситуации на этом поле боя вы оказываетесь тысячу раз подряд и каждый раз побеждаете окружающих вас врагов. Такая задача, говорил Будда, все-таки менее трудна, чем задача – победить самого себя. Задача, стоящая перед нами здесь, на ретрите, более чем не тривиальна. Из всех возможных дел самым трудным является попытка понять свой собственный ум. Да, это трудно, но не невозможно. Уже до нас многие победили тысячу раз тысячное войско врага, и они, эти победившие, оставили нам свои мудрые советы и руководство.

Первая большая помощь – это подсказка о том, как узнавать своих врагов в лицо. Кто они? Оставаясь неузнанными, они сохраняют в нашем уме свою силу, но в ярком свете нашего знания их черт они себя обнаруживают и теряют непобедимость. На ристалище нашего ума – пять мощных врагов, пять вражеских полководцев. Научиться узнавать их – решающе важно, ибо это дает нам возможность проникнуть внутренним взглядом в более глубокие уровни понимания.

Первым из этих врагов (или барьеров, препятствий, помех) является чувственное желание: вожделение телесных радостей и мощная установка на схватывание и удерживание чувственных объектов. Это заставляет ум постоянно чего-то ждать или выискивать объекты один за другим – спеша, волнуясь и теряя равновесие. Чувственным желаниям от природы свойственно качество принципиальной неудовлетворимости. Поиску и вож– делению нет конца и предела (кроме физического). Мы получаем радость от приятного нам объекта, но вот, как и все феномены, он появился и исчез, и мы остались при старом своем неудовлетворенном желании, и снова алчем того же самого удовлетворения. Пока мы верны своей привычной тактике ментального захвата всего блеснувшего, мы никогда не найдем удовлетворенности и чувства реализованности, а будем только искать без конца еще какой-то новой радости и восторга. Это может быть желание красивых видов, прекрасных звуков, восхитительных вкусовых или чудесных обонятельных впечатлений, приятных ощущений в теле или пленительных заманчивых идей. Привязанность к подобным объектам питает и усиливает фактор алчности; и ведь именно эта деятельная жадность в уме, это прилепление к объектам и их захватывание держат нас привязанными к колесу сансары, колесу жизни и смерти. И покуда мы не сумеем преодолеть препятствие чувственных желаний, мы останемся пленниками сил привязанности и обладания.

Второй враг – ненависть. Гнев, злоба, отвращение, досада, раздражение и т. п. – все это суть проявления ума ненавидящего, проклинающего, осуждающего. Не что иное, как ум натыкается на неприятный объект и жаждет от него избавиться. Это очень беспокойное, буйное состояние. В английском языке (как, впрочем, и в русском. – Перев.) есть выражения, в которых точно передано воздействие на человека двух названных «врагов» – чувственного желания и злобы. Мы говорим: человек «горит желанием» (burning with desire) и «сгорает от ярости» (burning up). Да! Находясь в этих состояниях, ум наш буквально горит. Сколько в этом страдания!

Третий враг – лень и отупение, апатия. Это именно – леность ума, застой, инертность, неповоротливость его. Пребывающий в оцепенении ум мечтает лишь о полном впадении в спячку. Есть такое животное, которое называется ленивцем; оно всегда казалось мне образчиком этих перечисленных качеств: ленивец как бы не двигается, а едва перетекает незаметными дюймами. Вот уж поистине полное отсутствие энергии. Покуда мы не преодолеем подобную сонливость своего ума, нечего и думать о продвижении вперед. Здесь ничего не может происходить, ничто не раскроется и не предстанет со всей отчетливостью. Ум тяжел, туп, слеп, глух...

Четвертое препятствие – беспокойство. Ум, находящийся в состоянии озабоченности, сожаления, смятения, не способен к сосредоточенности. Он перепрыгивает с объекта на объект, ему недоступно полное-бодрствование-мысли. Такое беспокойство ума полностью препятствует возникновению инсайта.

Пятый великий враг – сомнение; в каком-то смысле это враг самый сильный. Пока мы смотрим через призму сомнения, оно лишает ум всех его способностей, ибо пресекает всякую готовность к приложению усилий; а ведь только усилия могли бы привести к ясности. Сомнение может возникнуть по поводу содержания делаемого и по поводу способностей делающего. Наверняка за время вашего пребывания здесь вам уже приходила в голову мысль: «Да что я тут вообще делаю? Угораздило же меня сюда явиться! Нет-нет, это не по мне. И не могу я этого, больно уж все это трудно...» Вот это и есть сомневающийся ум – гигантская помеха на нашем пути.

Все эти помехи: желание, гнев, лень и сонливость, беспокойство и, наконец, сомнение – суть ментальные факторы, или факторы ума. Они отнюдь не проявления какого-то якобы действующего «Я»; это просто факторы, не привязанные ни к какой личности и функционирующие по своим собственным законам. Существует традиционное сравнение, иллюстрирующее действие этих различных ментальных помех. Вообразите пруд с чистой водой. Так вот, чувственные желания подобны разводам ярких красок на водной поверхности. Мы очарованы красотою красок, и наш взгляд, остановленный ими, не проникает в глубину. Гнев, злоба, отвращение подобны эффекту кипящей воды. Вода, которая кипит, из-за бурления своего не прозрачна тоже, и дно пруда скрыто от наших глаз. Такого типа беспокойство в нашем уме, бурные реакции ненависти и отвращения – очень большое препятствие для понимания вещей. Лень и отупение похожи на воду пруда, покрытую густыми водорослями. Это – состояние ума отяжелевшего и сонного. Беспокойство и тревога – подобие пруда под порывами сильного ветра: поверхность воды взволнована и потому лишена прозрачности. Когда мы во власти беспокойства и озабоченности, прозрение невозможно, т. к. ум не собран и чужд необходимой тишины. Сомнение же – точно взболтанная вода, не прозрачная от растворенной в ней грязи. И в этом случае также око мудрости замутнено.

Для совладания с этими врагами, когда они противостоят нам на нашем пути, есть определенные приемы. Прежде всего мы должны узнать их в лицо и ясно их видеть в каждый текущий момент. Когда возникает желание, сразу отдать себе отчет, что в уме поселился именно этот гость. Когда появляется гнев или беспокойство, лень, сомнение, мы должны сразу же понять, с каким препятствием имеем дело. Это быстрое узнавание их в лицо есть наиболее мощный, эффективный шаг в их преодолении. Узнавание способствует мобилизации полного-бодрствования-мысли, а это последнее делает невозможными ни прилепление к объектам, ни осуждение их, ни идентификацию с ними. Все названные выше помехи – такие же эфемерные ментальные факторы, как и все прочее. Они появляются и уплывают, как облака в небе. Если мы их полностью осознаем при их возникновении, не реагируем на них и не идентифицируемся с ними, они проходят через ум, как облака через небо, не оставляя последствий. Полное-бодрствование-мысли – лучший способ их нейтрализации.

Прибегают также и к особым противоядиям для преодоления этих помех – в тех случаях, когда ум уже готов перед ними капитулировать, а полное-бодрствование-мысли не успело еще утвердиться. Когда чувственное желание овладевает умом, полезно бывает поразмышлять об истинной природе этого тленного тела и о том бесспорном факте, что все мы закончим свой путь земной как трупы. Как миг незаметный промелькнут годы, и нам уже семьдесят, восемьдесят, девяносто... Древнекитайский отшельник и поэт Хань-шань пронзительно осознавал это и писал примерно так:

 
Сквозь нити жемчугов сквозит роскошный зал.
В нем женщина, смеясь, полулежит на ложе.
Изогнут стеблем стан и юн лица овал,
И солнечный пушок бежит по нежной коже.
 
 
Весной – туманов шлейф ласкает этот дом,
А осень – ветерком же жемчуга тревожит.
И через тридцать лет сидит на ложе том
Старуха желтая с морщинистым лицом.
 

Подобные размышления ослабляют власть желаний над нами, поскольку мы вдруг осознаем всю безмерность события своей собственной не столь отдаленной смерти. Смерть не такая вещь, которая может предназначаться одним и обходить стороной других. Мысль о ней полезна еще потому– что невозможно прочувствовать всю уникальность и могущество настоящего момента, не осознавая в полной мере краткость своей жизни.

Существует также очень выраженная корреляция между силой испытываемых нами вожделений и мерою пищи и сна, которую мы себе отпускаем. Умеренность в том и другом ослабляет фактор желания и сообщает уму большую ясность.

Злая воля, гнев, отвращение, ненависть. Лучшим способом преодоления этих барьеров является та же тактика: узнавание и осознавание их и направленный на них неуклоняющийся луч внимания. Вот вы сидите и вдруг – пусть по причине, которая кажется вам веской, – наполняетесь чувством злобы к другому человеку или к ситуации. Останьтесь сидеть и как бы отодвиньтесь назад, наблюдая за собой. Узнайте в лицо своего истинного врага и дайте ему ментальную отметку: «гнев, гнев». Не отождествляясь с этим чувством, не осуждая самого себя за это состояние. Просто наблюдайте. Гнев возникает и уходит. Он силен, лишь питаясь этой иллюзией тождества. Из темных глубин поднимается волна: «О, я зол! Как я зол! И полное право имею злиться на того-то, потому что он мне сделал то-то...» А вы просто сидите и наблюдайте за этой темной волной. Именно пристальное наблюдение за своим чувством и является альтернативой соблазну пойти у него на поводу и выплеснуть его вовне. Вскоре вы убедитесь, что гнев теряет силу и способность продолжать вносить дисбаланс в ментальные процессы. Есть и специфический путь совладания со злостью: когда она слишком сильна, хорошо помогает тактика построения в себе любящих мыслей – пожелания счастья и любви всем существам на земле, затем пожелания того же известным вам конкретным людям, к которым вы расположены, и, наконец, добрые пожелания тому самому человеку, на которого вы сердитесь. Постарайтесь как бы возводить вокруг него леса из любящих мыслей. Сначала это будет, конечно, не легко. Но постепенно гнев рассеется, и снова ум ваш станет спокойным и сбалансированным. Есть еще один – очень практический – способ погашения своего гнева или отвращения. Когда это чувство сильно до чрезвычайности, сделайте виновнику его какой-нибудь небольшой подарок. Едва ли возможно сохранить весь свой гнев во время акта дарения, поскольку вы уже в силу неизбежности щедры и открыты. Напряжение, раздражение, досада начнут растворяться сами собой. Это мудрый путь освобождения ума от пламени гнева.