Текст книги "Жесткая игра"

Автор книги: Джозеф Файндер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– И правда, – ответил я, вытащил «ругер» и приставил ко лбу Джеффа.

– Это еще что? Немедленно уберите эту штуку!

– Все ради денег, да?

Я посильнее впечатал дуло пистолета в его бледную кожу.

– Но я думаю, все было немного сложнее. Вы украли деньги у корпорации и положили их на офшорный счет какой-нибудь «проектной компании». А потом инвестиции прекратились, и пришлось как-то прикрывать недостачу, так?

– Пожалуйста, уберите пистолет, – прошептал он. – Эта штука может случайно выстрелить.

– Вам было нужно сто миллионов долларов. Я прав?

– Кто вложил в вашу голову эти безумные идеи? Бодин?

– Но я не думаю, что вы планировали все именно так, как произошло, – продолжал я. – Рассела нанимали не за тем, чтобы он выбил из компании полмиллиарда. Вы дали ему совсем другие инструкции, я уверен. Вы сказали ему, что все должно выглядеть так, будто случайно оказавшиеся в нужном месте бандиты решили взять в заложники группу бизнесменов и получить выкуп.

Он смотрел на меня с ненавистью.

– Вы знали, что у Рассела большой опыт в подобных вещах, но забыли его как следует проверить, я прав? – сказал я и добавил чуть более мягко: – Вы ведь не хотели, чтобы люди пострадали, а, Джефф?

– Нет, – прошептал он. Его лицо сморщилось. – Я не думал, что все так получится! Деньги шли не мне! Я бы ни цента не получил!

– Так что же должно было произойти?

Но Латимер не отвечал. Он закрыл глаза. Его нижняя губа дрожала.

– Так как вы это планировали провернуть, Джефф? – прошептал я. – Рассел должен был выбить из компании сто миллионов и отпустить нас? Они бы получили большой куш, а вы прикрыли недостачу? И никто бы не узнал о деньгах, которые вы украли у «Хаммонда»? Такой был план?

Я схватил его за плечо и толкнул к двери.

– Джейк, неужели вы думаете, что я знал, как все повернется?

– Видите ли, Джефф, вы и сейчас этого не знаете, – ответил я и вытолкнул его в холл.

Ткнув Латимера револьвером в спину, я отвел его в большой зал.

Рассел стоял прямо за Эли: рука на ее шее, дуло «глока» упирается в висок.

У меня был Латимер, человек, нанявший Рассела. Но он имеет ценность только в том случае, если Рассел в нем все еще нуждается. А в этом я не был уверен.

Тревис стоял рядом с братом и целился в меня из пистолета. Их было двое против меня одного, а Эли от смерти отделяло лишь одно движение пальца, лежавшего на спусковом крючке.

Что-то ударило меня сзади, в глазах потемнело. Я упал на пол и, перекатившись на бок, увидел, кто меня стукнул. Эти черные волосы и козлиная бородка, мощные плечи и лицо, сплошь покрытое синяками…

– Я так и думал, что мы еще встретимся, – сказал Бак.

– Отпустите ее, Рассел, – сказал я, пытаясь подняться на ноги. В руке я все еще сжимал «ругер».

– Так это и есть твоя великая идея? Обменять Латимера на свою подружку? – презрительно протянул Рассел. – Приятель, да мне наплевать, что с ним станет.

Но Латимер бросился в сторону и встал между Тревисом и Баком, своими телохранителями. Его лицо горело, глаза бешено вращались.

– Знаешь, – продолжал Рассел, – все же стоило тогда тебя пристрелить.

– Да ничего страшного, – встрял Бак. – С удовольствием сделаю это за тебя. Всегда рад помочь.

Эли пристально смотрела на меня. Казалось, она что-то хотела мне сообщить… Но что?

Я поднял пистолет, переводя его с одного бандита на другого. Но Рассел знал, что я не рискну в него стрелять, пока он держит Эли.

– Его надо убрать! – эхом раздался голос Латимера. – Только он один все знает!

– Я на вас больше не работаю, – отрезал Рассел.

– По правде говоря, Рассел, я нужен вам живым. Если, конечно, вам нужен работающий Интернет.

– Но сеть уже работает.

– Нет. Кто-то из вас, ребята, напортачил и перерезал провод.

– Да он блефует! – крикнул Бак.

– Легко проверить, – сказал я. – Спроси у Джеффа.

– Джефф, связь со спутником есть? – спросил Рассел.

Латимер, казалось, колеблется.

– Что-то с ним не так, – наконец сказал он. – Не могу установить связь. Он и правда что-то сделал.

– Надо было лучше планировать состав команды, – усмехнулся я. – Видите ли, Рассел, когда-то я работал монтажником кабельного телевидения. Не могу сказать, что мне нравилась эта работа, но никогда ведь не знаешь, какие навыки пригодятся в жизни…

Молчание.

– Когда пропадает связь со спутником, что вы обычно делаете? Правильно, просите менеджера позвонить провайдеру. Не хотите ли вызвать техподдержку, а, Рассел?

– Рассел, он нам не нужен! – выкрикнул Латимер. – Есть только один человек, которому все известно. Его надо убить прямо сейчас!

Рассел посмотрел на Латимера. Улыбнулся:

– Знаешь, Джефф, думаю, ты прав.

Раздался выстрел. Латимер осел на пол. Эли вскрикнула, рванулась, но Рассел крепко прижимал ее к себе.

Я смотрел на них, чувствуя одновременно страх и облегчение.

– А теперь, Джейк, – Рассел спокойно приставил пистолет к виску Эли, – мой брат пойдет с тобой и посмотрит, как ты будешь чинить линию. Я уверен, что жизнь твоей подружки тебе небезразлична и ты не наделаешь глупостей. Положи «ругер» на пол. Медленно.

– Хорошо, – сказал я. – Заключим сделку. Как только я починю кабель, ты ее отпустишь. Когда я закончу, то дам сигнал и ты сможешь сам все проверить.

Улыбнувшись, Рассел кивнул.

– Никогда не сдаешься, а?

– Никогда, – подтвердил я.

ГЛАВА 14

Тревис стоял сзади, держа меня на мушке.

Я присел на корточки, поднял кабель и показал его своему конвоиру. Срез тускло блеснул в лунном свете.

– Можешь посветить?

Левой рукой он достал из кармана фонарь. Яркий луч выхватил из темноты основание фундамента, перерезанный кабель.

– Ну что, кто из вас это сделал? Ты, Тревис?

– Нет! – раздраженно ответил тот.

– Мне понадобятся кое-какие инструменты. Обжимные клещи, пара штекеров и коннектор F-81. И еще нож и плоскогубцы.

Тревис поддел гравий носком ботинка.

– Да я даже не знаю, как все это выглядит!

– Надо посмотреть в сарае.

– Я спрошу у Рассела.

– А чтобы задницу вытереть, ты тоже у него разрешения спрашиваешь? Если что, я буду тут, в сарае. – Я постучал по обшитой тесом стене.

– Ну ладно, – немного поколебавшись, согласился Тревис.

Но вместо того, чтобы пойти ко входу, я направился в обход к задней стене сарая.

– Эй! Дверь там!

– Дверь там, а ключ висит вон там, на крюке, – бросил я.

Он шел за мной, все еще держа меня на прицеле.

– Можешь посветить сюда? – Я неопределенно ткнул пальцем перед собой. – А не мне в глаза?

– Куда?

– Вот черт! – Мы стояли возле старой кривой сосны, толстые ветви которой лежали прямо на крыше сарая. – Его тут нет. Ты ничего не видишь?

Конус света переместился от фундамента к крыше, потом спустился обратно. Пока Тревис соображал, как связаться с братом, одновременно держа меня на мушке, я подошел поближе – будто бы в поисках пропавшего ключа. Наконец он выключил фонарь и достал рацию.

– Подожди, – сказал я, – кажется, нашел. Извини.

«ЗИГ-Зауэр» лежал там, где я его оставил, – в развилке старого ствола. Схватив пистолет, я приставил его к виску Тревиса.

– Одно слово, и я вышибу тебе мозги!

Он растерялся всего на миг, и этого мне хватило, чтобы его разоружить. Связав его, я поднял его кольт и убедился, что магазин полон. Мой «ЗИГ», в котором не хватало уже трех патронов, будет запасным.

А потом я направился к другому сараю.

У отца был ящик с «игрушками»: военными трофеями и разряженными гранатами, которые он привез из Вьетнама. Мне было лет шесть, когда он рассказал о том, что бывает, когда взрывается граната. Через пару часов я начал надоедать ему просьбами поиграть со мной в прятки… И он кинул в меня гранатой.

Чтобы «преподать урок».

Когда я перестал плакать, он мне объяснил, что сначала надо выдернуть чеку и только потом бросать. Иначе не взорвется. Вообще-то я всегда думал, что граната ненастоящая. Но от отца всего можно было ожидать.

В сарае было четыре термитные шашки. Мне хватит и одной.

Через пять минут я закончил подготовку к операции и вернулся в коттедж.

Рассел прищурился. Он понял – что-то случилось.

– У нас проблема! – сказал я.

– Какая?

– Ты! – Я поднял термитную шашку, выдернул чеку и кинул в Рассела.

Он завопил, Эли завизжала и бросилась в сторону, Бак растянулся на полу.

Секунды паники позволили мне вытащить из-за пояса кольт и выстрелить два раза. Пистолет выпал из руки Рассела и отлетел к стене.

Бак перекатился на бок. На его груди расплывалось красное пятно.

Откуда-то донеслись приглушенные крики.

Рассел какое-то время стоял без движения, словно сомневаясь, стоит ли поднимать пистолет. Он был в ярости: догадался, что я вытащил из гранаты взрыватель.

Я прицелился, выстрелил и вдруг заметил краем глаза какое-то движение.

Бак все-таки смог удержать в руках ствол. Вырвался язычок пламени, и в тот же миг мое бедро обожгла чудовищная боль.

Пол вдруг вздыбился и ударил меня по лицу.

Казалось, я свернул челюсть – так было больно. Комната, люди – все плясало и плыло перед глазами. Я видел красное лицо Рассела, его руку и что-то блестящее в его кулаке. Большой нож с длинной рукоятью. И этот острый клинок был направлен прямо мне в сердце.

Я хотел молить о пощаде, а из груди вырвался лишь стон. Не было сил даже отползти в сторону, но тут…

Его голова дернулась. Он рухнул.

Над ним теперь стояла Эли, крепко держа «смит-вессон». Руки ее дрожали, но глаза горели яростным огнем.

ЭПИЛОГ

Канадская полиция продержала нас в Ванкувере почти четыре дня.

За двух выживших налетчиков тут же взялся Отдел особо тяжких преступлений. Бака Хога увезли на вертолете в больницу. Он умер во время операции. Тревиса Брамли посадили в камеру предварительного заключения. Через некоторое время он предстал перед судом по обвинению в убийстве. Насколько мне было известно, сам Тревис никого не убивал, но, как показало следствие, он все же совершил тяжкое преступление.

Тела погибших перевезли в Ванкувер на вертолете и отправили на вскрытие. Остальных долго допрашивали, меня – дольше всех, разумеется. После того, как перевязали в больнице.

Когда безумная радость освобождения схлынула, наступило полное опустошение. Пережитое дало о себе знать. Между расспросами полицейских мы много спали, много говорили и постоянно звонили родным и друзьям.

Я сразу заметил, что Клайв Райланс, Аптон Барлоу и даже Кевин Бросс стали относиться ко мне гораздо теплее. Впрочем, это была не просто благодарность за то, что я сделал. Эти господа чуяли кадровые перестановки за версту.

И только Эли была молчалива и выглядела потерянной. На второй день я наконец смог переговорить с ней с глазу на глаз. Мы сидели в холле здания полиции.

– Словно что-то пожирает меня изнутри, – произнесла она, уставившись в пол. – Снова и снова прокручиваю в памяти все, что произошло. Я не такая, как ты, Джейк. Никогда не смогу об этом забыть!

Я придвинулся ближе, взял ее за руку:

– Я понимаю тебя, поверь мне.

И рассказал ей все то, о чем никогда никому не рассказывал.

Это был наш последний день в Ванкувере. Я в одиночестве завтракал в ресторане отеля, когда ко мне подошел Аптон Барлоу.

– Не возражаете, если я сяду?

– Пожалуйста.

– Я недооценил вас, мой друг.

Я не знал, что на это ответить, поэтому промолчал.

– Мне все еще кажется невероятным, что Джефф Латимер воровал деньги у компании. И в таких масштабах. Да, чужая душа потемки.

– Думаю, все было немного сложнее.

– Конечно! – ответил он и, делая вид, будто эта мысль только что пришла ему в голову, спросил: – А о чем он говорил… в самом конце?

Разумеется, он хотел узнать кое-что другое: рассказал мне Латимер обо всем или нет?

Наклонившись поближе к нему, я прошептал:

– Могу сказать вам только одно, Аптон. Грядут перемены, причем на самом верху. Думаю, вы и сами знаете.

Он кивнул, прокашлялся:

– А что вам известно об этих… переменах? – Как его, должно быть, бесила необходимость задать мне этот вопрос!

– Я знаю, что Шерил благосклонно отнесется к тем, кто будет сотрудничать.

– Сотрудничать?

– Полетят головы. Вам решать, хотите ли вы сохранить свою…

Получив гарантии Шерил, которая согласилась не передавать его в руки правосудия, Аптон Барлоу с готовностью рассказал обо всем.

О том, как ее предшественник, Джеймс Роулингс, попросил своего доверенного юрисконсульта, Джеффа Латимера, открыть офшорное предприятие на Виргинских островах.

Идея принадлежала Хэнку Бодину, но потом Роулингс решил увеличить годовой доход в три раза и переместил на офшорные счета денежные активы компании. Никто не заметил их отсутствия, и пятьдесят миллионов должны были превратиться в сто пятьдесят.

Осторожный Латимер предупреждал босса, что эти операции слишком рискованны. Но Джим Роулингс предпочел рискнуть, чтобы получить побольше неучтенной наличности для так называемых «компенсаций». Короче, ему были нужны деньги на разнообразные взятки.

Надо отдать должное Роулингсу: пока он стоял у руля, дела «Хаммонда» за рубежом шли как по маслу.

Речь шла не о тех четырехстах тысячах, которые Бодин приказал Латимеру перевести на офшорный счет нужного офицера Пентагона. В карманы министров иностранных дел и диктаторов стран третьего мира уходили миллионы.

Роулингс, конечно, не ожидал, что его фонды исчерпаются. Едва ли он хотел поставить Латимера в безвыходную ситуацию: найти сто миллионов для удовлетворения маржевых требований именно тогда, когда инвестиции иссякли. Если бы Роулингс был жив, он бы нашел способ выпутаться…

И конечно, никто не ожидал внутреннего расследования, которое перекрыло Латимеру доступ к активам.

– Если бы Роулингс не умер внезапно за игрой в гольф, ничего этого не случилось бы, – говорил потом Аптон Барлоу. – Ненавижу гольф.

Я едва не опоздал на обратный рейс.

Мне выпала сомнительная честь быть допрошенным лично главой Отдела особо тяжких преступлений Королевской конной полиции. В процессе разговора он получил мое подростковое полицейское досье и начал с таким энтузиазмом грызть мятные драже, что стало ясно: гончая учуяла дичь.

И все же он меня отпустил, когда все уже были на борту самолета. Ради меня даже задержали рейс.

Поднявшись по трапу, я вошел в салон.

Обернулся, чтобы занять свободное место, и вдруг… Кто-то захлопал в ладоши, и вскоре раздался шквал аплодисментов. Я улыбнулся, скромно склонил голову и проскользнул к ближайшему незанятому креслу. Моим соседом был Хэнк Бодин.

Он говорил по мобильному и, как только я оказался рядом, пересел на другое место. Первую половину полета он все звонил и звонил и с каждым звонком выглядел все более разочарованным.

А потом меня вызвала к себе Шерил.

Эли впустила меня в директорский кабинет, отошла к шикарному столу красного дерева и открыла свой ноутбук.

Шерил в это время говорила по телефону. Я присел на стоявший рядом диван, открыл «Уолл-стрит джорнал» и начал просматривать рецензии на фильмы, делая вид, будто вовсе не прислушиваюсь.

– Джерри, – почти кокетливо говорила она, изредка посмеиваясь, – ты же знаешь, я уже давно за тобой охочусь. О, тебе понравится Лос-Анджелес! Разве тебе не надоел этот бесконечный дождь? Вот и мне… Ну что ж, рада была вновь тебя услышать, думаю, мы сумеем договориться. Жду с нетерпением!

Закрыв телефон, она посмотрела на меня. Да, Шерил была в игривом настроении.

– Джейк, как вы понимаете, по возвращении в офис нас ждет много работы. На тридцать третьем этаже появится много свободных кабинетов, и я хочу, чтобы вы заняли один из них. Как мой личный помощник.

– Благодарю. Но, боюсь, я просто не создан для тридцать третьего этажа. Я путаю вилку для салата и вилку для рыбы. Могу ляпнуть что-нибудь совсем не к месту. Это… просто не мое.

Она пристально посмотрела на меня:

– Вообще говоря, на тридцать третьем нам порой не хватает вашей откровенности…

– Я не могу подвести Майка Зорна, – робко улыбнулся я. – Надо же разобраться с этими «цыплячьими заклепками»…

Помолчав, она ответила:

– Я вас понимаю. Но тем не менее…

В этот момент входная дверь распахнулась и в салон ворвался Хэнк Бодин.

– Что, черт возьми, происходит? – заорал он. – Каждый раз, когда звоню в свой офис, натыкаюсь на этот дурацкий автоответчик: «Вы пытаетесь связаться с несуществующим подразделением компании „Хаммонд аэроспейс“»! Даже секретарше не могу дозвониться!

– Глория Моралес переведена на другую должность, Хэнк.

Эли подошла к Шерил и протянула ей папку, в которой лежал один-единственный листок.

Шерил взяла перьевую ручку с мраморного журнального столика. Не торопясь сняла колпачок и поставила подпись внизу страницы. Затем протянула листок Эли, а та без слов передала его Бодину.

– Что это? – настороженно спросил тот. Он выхватил листок из рук Эли, начал читать, и с каждой строчкой его глаза округлялись все больше и больше. – Нарушение обязанностей и несанкционированная передача… Да что за цирк вы тут устроили? – Он покачал головой. – Но уволить меня не в вашей власти!

– Неужели? – парировала Шерил, разглядывая свои ноготки. – Спросите Кевина Бросса. Уверена, вы заметили его отсутствие на борту. Я решила, что он не заслужил полета на корпоративном лайнере. Но вы можете ему позвонить…

– Через совет директоров вы это не протащите. Напоминаю, у вас нет права нанимать и увольнять сотрудников.

– Сегодня утром было специальное заседание комиссии совета директоров, Хэнк. Они прочитали электронные письма, любезно предоставленные Аптоном, и сразу поняли, что особого выбора у них нет.

– Аптон!

– Разумеется, никто не хочет, чтобы лично его затаскали по судам. Им просто нужно, чтобы кто-то расхлебал ту кашу, которую вы заварили. И я с радостью согласилась сделать это… Как только они дали мне все необходимые полномочия.

Лицо Бодина стало краснее свеклы.

– Надеюсь, я… – Шерил сложила губы трубочкой, словно смакуя невероятно вкусный шоколад, – понятно выражаюсь?

Когда спустили трап, я выглянул в иллюминатор: на взлетном поле собралась толпа фотографов, репортеров, операторов…

Открылась дверь, и в салон ворвались крики осаждавших самолет журналистов. Шерил вышла первая, за ней Эли и остальные.

Стоял ясный, солнечный калифорнийский день. И вдруг что-то мелькнуло в толпе. Что-то рыжее, нарезавшее круги по бетонке.

– Герти, – крикнул я, – ко мне!

Она побежала ко мне, волоча за собой поводок, прыгнула мне на грудь, начала облизывать лицо.

Когда я подходил к парковке с Герти, обрывавшей поводок, меня окликнула Эли.

– Так, значит, ты дал Шерил от ворот поворот?

– Ничего личного. Люблю чувствовать себя на своем месте.

Она покачала головой и улыбнулась:

– Может быть, когда-нибудь я сумею тебя разгадать.

– Тогда дай мне знать, хорошо?

Наклонившись, Эли погладила Герти:

– Так это и есть твоя хвостатая женушка? Какая красотка! – Эли оглянулась на лимузин Шерил. – Живешь все в той же квартире?

– Ну да.

– Не отвезешь меня… к нам домой?

– Конечно. Но должен предупредить – там повсюду собачья шерсть.

– Ничего, – ответила она, – как-нибудь переживу.

ДЖОЗЕФ ФАЙНДЕР

Любит: верность, честность, щедрость.

Не любит: высокомерие, чванство, претенциозность.

Веб-сайт: www.josephfinder.com

РИДЕРЗ ДАЙДЖЕСТ: Местом действия романа «Жестокая игра» вы выбрали лесной коттедж, где проходят корпоративные мероприятия. Почему?

ДЖОЗЕФ ФАЙНДЕР: Друзья, работающие в офисах, рассказывали мне о нелепых «корпоративных мероприятиях», якобы призванных укреплять командный дух. Порой такие мероприятия проводят далеко от города. И я начал размышлять. А что, если во время такой поездки что-нибудь случится? Что, если топ-менеджеры одной корпорации окажутся в лесной глуши и кто-то возьмет их в заложники?

Р.Д.: Коттедж, описанный в романе, существует в действительности?

Д.Ф.: Да. Приятель рассказал мне о базе отдыха в Британской Колумбии. Никаких телефонов, мобильных и Интернета. Полностью вне зоны доступа. И мое воображение заработало…

Р.Д.: Чем вас привлекла именно авиастроительная компания?

Д.Ф.: Я хотел, чтобы придуманная мной компания была «мужской». Просто потому, что генеральным директором в моем романе должна была стать женщина. К тому же я знаю, что в этой сфере процветают коррупция и лоббизм.

Р.Д.: Почему вы решили, что гендиректором должна быть женщина?

Д.Ф.: На высоких постах сейчас много женщин, но гендиректоров среди них пока маловато. Советы директоров, состоящие преимущественно из мужчин, часто не хотят вручать бразды правления женщинам. Думаю, причиной тому предрассудки.

Р.Д.: Среди руководителей описанной вами компании немало людей неприятных. У них есть прототипы?

Д.Ф.: Конечно. Собирая информацию для книги, я общался с людьми из этой среды. Многие из них были ужасны. Когда я встречал такого человека, я думал: «Мне как раз нужен злодей. Добро пожаловать в мою книгу».

Р.Д.: Вы говорили, что не любите, когда ваши романы относят к жанру «корпоративных триллеров».

Д.Ф.: Не люблю. У большинства читателей слово «корпоративный» ассоциируется со скучными графиками, совещаниями, презентациями, а в моем представлении «корпоративный триллер» означает просто захватывающий сюжет, развивающийся в рабочей обстановке. Это рассказ об отношениях между коллегами, о дружбе и любви, об успехе, предательстве.

Р.Д.: Что для вас самое сложное в работе над книгой?

Д.Ф.: Начать. Стоит мне написать первое слово, и работа идет сама собой. Но когда я только принимаюсь за новый роман, мне кажется, будто я забрался на высоченную вышку для прыжков в воду. Стоять там, наверху… Страшно!

Р.Д.: Вы много пишете о насилии. И после этого вы можете спокойно спать?

Д.Ф.: Да. Я сплю как младенец. Когда работа над романом в разгаре, мне вообще не снятся сны. Словно я за день исчерпываю всю фантазию, необходимую для сновидений.

Р.Д.: Как вы обычно работаете, есть у вас какие-нибудь привычки?

Д.Ф. : Есть, и много! Свой день я начинаю с чашечки хорошего кофе и стакана ледяной воды. Во время работы мне нужно видеть деревья. Ничего больше, только деревья. Но по правде говоря, когда работа спорится, я могу писать где угодно.

Р.Д.: Самое приятное в том, чтобы быть известным писателем, это…

Д.Ф.: То, что ты сам себе хозяин. Я не создан для офисной жизни и рад, что по работе мне не приходится общаться с неприятными людьми.