Текст книги "Жесткая игра"

Автор книги: Джозеф Файндер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Я осторожно ощупал его лицо. Когда я коснулся скулы, он вздрогнул.

– Должно быть, перелом кости, – сказал я.

– Да? И что мне теперь делать? – злобно спросил он.

– Принять болеутоляющее.

– Вряд ли получится, с этими скотами, – тихо сказал он.

– Попробуем. Может быть, и нос сломан. Если добудем бумажных салфеток или туалетной бумаги, нужно заложить в ноздри, чтобы остановить кровотечение. И вызовем вам врача. Как только все это закончится.

– И когда же оно закончится?

Я не ожидал услышать такое из его уст. Хэнк Бодин всегда отдавал приказы.

– Время вышло! – заорал Бак.

Я тихо сказал Бодину:

– Все зависит от того, как мы поведем игру. – И продолжал, уже громче: – У вас все брюки в крови. Я попрошу принести вам другие из вашей комнаты.

Я встал на ноги. Он смотрел на меня.

– Эй, – вдруг сказал он.

– Да?

– Спасибо.

ГЛАВА 8

Помещение пропахло сигаретным дымом: Верн смолил одну за другой. Он обыскивал Эли, обращая особое внимание на те участки тела, где она заведомо не могла спрятать оружие.

Мы сидели на дощатом полу двумя группами. С другой стороны камина – но все равно что на другой планете – были служащие отеля и Джон Данцигер с Аланом Гроганом. Хэнк Бодин лежал на боку; казалось, он без сознания.

Рядом со мной Джефф Латимер пытался поднять связанные руки, чтобы не так затекали.

– Не знаю даже, увижусь ли когда-нибудь с женой и дочкой, – вздохнул он. Он был совершенно уничтожен.

– Чертова веревка, – сказала Шерил. – У меня уже пальцы онемели. – Усталая, она словно стала лет на десять старше. И почему-то без больших серег-колец казалась очень уязвимой.

– Я бы с радостью вам помог, – откликнулся Рон Слеттери, – но у меня руки связаны.

Если это была шутка, то никто не засмеялся.

Я спросил:

– Хотите, я кого-нибудь позову, чтобы ослабили узел?

Шерил покачала головой:

– Чем меньше мы с ними соприкасаемся, тем лучше. Я потерплю. – Помолчав, она добавила тихо: – Нужно связаться с внешним миром. Сообщить, что здесь происходит.

Кажется, наши тюремщики нас не слышали. Рассел куда-то ушел, а Тревис – я был убежден, что это его брат, – патрулировал зал с пистолетом на боку и в данный момент находился довольно далеко. Стриженный ежиком пошел наверх грабить дальше, а остальные двое – Бак с козлиной бородкой и наркоман Верн – были в другом конце зала.

– Как? – спросил Кевин Бросс. – У вас есть спутниковый телефон?

– Нет. Но он есть у управляющего. Может, кому-то из нас удастся туда прокрасться.

– Как интересно, – заметил Аптон Барлоу. – А я думал, мы все вне зоны доступа, как вы говорили.

– Хоть один из нас должен быть на связи, – ледяным тоном ответила Шерил. – А на вашем месте я бы не брала на себя слишком много. Зачем вы предложили Расселу выкуп?

– Извините, что я так неловко пытался спасти вам жизнь. Вы, наверное, забыли, как он целился вам в лицо?

– Шерил, – добавил Ламмис, – он нас чуть не убил.

– А вы зачем-то рассказали ему о наших страховках. – Теперь она смотрела на Ламмиса. – Вы отдаете себе отчет, что эта система превращается в ноль, в пустое место, если о ее существовании узнает кто-то кроме дирекции?

Пухлые щеки Ламмиса лоснились от пота.

– Господи всемогущий, я же сказал, что эта ситуация квалифицируется как «под исключительно сильным давлением».

Тот факт, что у нас есть система страхования на случай похищения, для меня тоже был новостью, но я не понял, для чего такая секретность.

– Эй, народ, пусть каждый сосчитает до десяти, – сказал Бо Лампак. – Я понимаю, у каждого свой характер, но мы должны действовать сообща, как единая команда.

– Вот еще псих на нашу голову, – пробормотал Бросс.

– В любом случае, – заметила Шерил, – уступить этому вымогательству будет громадной ошибкой.

– Шерил, – стал увещевать ее Слеттери, – в последнем квартале мы потеряли гораздо больше на телекомовском спутнике для Малайзии. Если мы должны взять сто миллионов на выкуп…

– Которые, я уверен, покроют наши страховки «К» и «Р», – вставил Ламмис.

Шерил покачала головой:

– Рон, вы же знаете, как это обычно бывает. В Латинской Америке, когда похищают американских руководящих работников, вымогатели получают не больше тридцати процентов от первоначально запрошенной суммы. И если вы заплатите им больше, они будут думать, что мало запросили. Этот тип требует сто миллионов долларов, но в тот самый момент, как мы уступим его требованиям, он подумает, почему не попросить миллиард? Не четыре миллиарда? Не каждый, черт возьми, доллар из наших резервов денежной наличности?

Я кивнул: она была права.

– Шерил, мы этого не знаем, – сказал Слеттери. Очки его были чем-то заляпаны, оправа покорежена. – Совершенно не обязательно он будет повышать требования.

Она опять покачала головой:

– Рон, простите, но кто-то из нас должен сказать «нет», и это придется сделать мне. Мы не пойдем навстречу их требованиям.

Слеттери ничего не сказал, но на лице его отразилась паника. Видно было, как верность долгу борется в нем с инстинктом самосохранения. Ведь Рассел обещал убить его первого, если мы не станем сотрудничать. При этом он был ставленник Шерил, единственный, кто был обязан своей должностью непосредственно ей. Единственный ее союзник во всей дирекции. Кроме, может быть, Джеффа Латимера; но Латимер, похоже, из тех, кто старается не принимать ничью сторону.

– Она хочет, чтобы нас всех убили, – сказал Бросс.

– О, я вас умоляю, – ответила Шерил. – Эти шуты гороховые никого не собираются убивать. Это воры, а не убийцы.

– Шерил, вы не знаете людей такого сорта, – перебил ее Бросс. – Это шайка истеричных бандитов.

Я был совершенно согласен с Броссом.

– Это заблудившиеся охотники, – продолжала Шерил. – Они устали, проголодались, вдруг увидели этот уютный дом, и у них появилась идея нас пограбить. Не станут они делать такой глупости – убивать нас. Они охотники, а не киллеры.

Тут я уже не смолчал.

– Они не охотники, – тихо заметил я.

– Можно мне сказать? – начал Лампак. – С точки зрения психологии пистолет – это на самом деле фаллос. Если мужчина размахивает пистолетом, это значит, он размахивает своим мужским достоинством. Бросить ему открытый вызов – значит кастрировать его, что спровоцирует негативную реакцию…

– Позовите кто-нибудь Рассела, пусть пристрелит этого идиота, – сказал Бросс.

Лампак стал оглядываться в поисках поддержки, но никто не спешил на его защиту, и он сдулся, как воздушный шарик.

– Они не охотники, – повторил я чуть громче.

Наконец Шерил меня услышала.

– Почему вы в этом так уверены, Джейк?

– Во-первых, их снаряжение. Совсем не охотничье.

– Откуда вы знаете?

– Потому что я охотился. Я умею стрелять.

– Вы умеете стрелять? – удивился Бросс. – Из пейнтбольного ружья?

– Вы не хотите меня дослушать?

– Да не особенно.

– Пусть малыш скажет, – слабым голосом сказал Барлоу. Потом пожаловался: – Если я не попаду в уборную, у меня мочевой пузырь лопнет.

– Начнем со снаряжения, – повторил я. – Камуфляж. Такой камуфляж не продается в охотничьих магазинах, он – с военных складов. Рисунок коричневый, такую форму начали списывать где-то после первой войны в Заливе. И кроме того, на них армейские жилеты, с карманами для патронов.

– Так, может, они купили эту одежду в комиссионке, – предположила Шерил.

– Возможно, – ответил я. – Только к жилетам у них пристегнуты карабины-«бананы». Не бывает у охотников «бананов». А пистолет, которым размахивает Рассел, – это «Глок 18-С».

– Да-да, – желчно сказал Бросс, – мы все восхищены вашими познаниями в области огнестрельного оружия.

– Главное для меня – это, конечно, поразить вас, Кевин, – ответил я. – Видите ли, «Глок-18» запрещен к свободной продаже – им пользуются только силовые структуры и армия.

– Может, он из этих безумцев, участников движения за выживание, – предположил Слеттери.

– Двое из них явно сидели в тюрьме, – продолжал я.

– А может, они просто оттуда сбежали, – сказал Латимер.

– Какая разница, кто они? – возразила Шерил. – Их угрозы несерьезны.

– Отчасти вы правы, – сказал я. – Действительно, нет разницы, кто они и откуда взялись. Но их оружие говорит о том, что, во-первых, Рассел знает, что делает. Он не дилетант.

– Это лишь догадка, – сказала Шерил.

– А во-вторых? – спросил Слеттери.

– Что эти ребята здесь не случайно.

– Что вы имеете в виду? – уточнил Слеттери. – Вы думаете, они планировали…

Тут он замолчал: Верн заговорил с Эли.

– Ай какие сладкие сисечки! – Он пожирал ее похотливым взглядом, держа на мушке «смит-вессона» с двухдюймовым стволом. – Давай повторим без одежды, а?

Эли брезгливо посмотрела на него и пробормотала:

– Ненавижу короткостволы.

Он расслышал и взвыл:

– Да она еще и разговаривает!

– Эй, Верн! – крикнул я.

Он обернулся – в глазах безумие.

– Если тронешь ее, я тебе вышибу здоровый глаз.

– Чем? – мерзко ухмыльнулся он. – Ты и помочиться не сможешь, если я не разрешу.

– Эй, – крикнул Барлоу. – Кстати об этом, мне надо отлить!

– Можешь под себя, разрешаю, – захихикал Верн.

Я вопросительно посмотрел на Эли: мол, ты в порядке? Она улыбнулась мне. Это же Эли – она настоящий боец. Я думаю, Шерил сразу увидела в ней это качество, роднившее их обеих.

– Извините, – подал голос Латимер, – но мне нужен инсулин.

– Чего? – переспросил Верн.

– Наверху, в моей комнате, есть все необходимое. В ящике туалетного столика. Пожалуйста, позвольте мне подняться наверх.

– Прости, парень, как-нибудь обойдешься.

– Пожалуйста! Если не сделать инъекцию, может наступить кома.

– Не люблю терять заложников, – буркнул Верн и ушел.

– Я не знала, что у вас диабет, Джефф, – сказала Шерил. – Насколько это серьезно?

– Думаю, еще часа два продержусь. Если пить много воды…

– Будь они прокляты, – сказала Шерил, обернулась и закричала: – Скорей! Принесите воды! И инсулин!

Подошел Тревис с пистолетом на изготовку.

– В чем дело? – угрюмо спросил он.

– Дайте этому человеку воды, – сказала она. – У него диабет, вода нужна немедленно. Еще ему нужен укол инсулина.

– А мне нужно в туалет, – добавил Барлоу.

– Это к Расселу, я сейчас спрошу. – Казалось, ему было неловко. Он отвернулся и стал говорить со стриженым Уэйном, который как раз спустился со второго этажа.

– Спасибо, – сказал Латимер. – Даже если они и не принесут инсулин, вода должна помочь.

– Я так и не услышал, почему Лэндри думает, что все это было заранее спланировано, – сказал Слеттери.

– На них жилеты не той фирмы, – усмехнулся Бросс.

Я решил не обращать на него внимания.

– Они пришли сюда, точно зная, куда идти и что делать. Словно предварительно произвели разведку. И они изо всех сил стараются, чтобы все выглядело как случайное вторжение.

– Почему? – спросила Шерил.

– Не знаю, – ответил я. – Но я это выясню.

– Я думаю, Джейк прав, – сказала Эли. – Сюда приезжают в основном богатые люди. И все они здесь в полной изоляции. Легкая добыча.

– Рассел чересчур много знает о «Хаммонде», – продолжал я. – Насчет наших резервов наличности – сомневаюсь я, что он узнал об этом только что, случайно заглянув в балансовый отчет.

– Это общедоступная информация, – заметил Барлоу.

– Конечно. Но это значит, что он ознакомился с ней, прежде чем здесь появиться.

– Но откуда он узнал, что мы здесь будем? – спросил Слеттери.

– Вы ведь выезжаете сюда каждый год примерно в одно и то же время, – ответил я. – Это не секрет.

– Извините, – сказал Бросс. – Я не понимаю, почему вас все слушают. Вы даже не член исполнительного совета, вы просто заместитель.

Видимо, поскольку Хэнк Бодин временно выбыл из строя, Бросс счел господствующим альфа-самцом себя.

– Кевин, у меня для вас новость, – ответил я. – Исполнительного совета больше нет. Мы все здесь – заложники.

Послышался стон и знакомый раскатистый бас:

– Хорошо сказано, Лэндри. – Это сказал Хэнк Бодин.

Бодин наконец очнулся, и одно его присутствие перестроило ряды – словно над железными опилками провели магнитом. Шерил он явно раздражал. Ей нужно было показать, кто здесь начальник.

– Дело не в том, кто они и как сюда попали, – сказала она, – а в том, что нам теперь делать.

– Скажите, – произнес Ламмис, – у нас вообще-то есть возможность перевести отсюда деньги, если бы мы захотели?

Несколько секунд никто не отвечал, потом заговорила Эли.

– Я уверена, он знает о доступе к Интернету в кабинете управляющего.

– Я не это имею в виду. В принципе это можно сделать отсюда? Действительно ли мы можем перевести сто миллионов долларов корпорации на какой-то офшорный счет, воспользовавшись просто компьютером управляющего?

Шерил молча посмотрела на главного финансиста: похоже, она и сама не знала ответа.

Слеттери снял очки и провел рукой по лбу.

– Я могу перевести деньги с какого-нибудь нашего счета, включив ноутбук в любом «Старбаксе».

– Вы шутите, – сказал Ламмис.

– К сожалению, нет, – ответил Слеттери.

– Подождите секундочку, – вмешался Бросс. – Вы хотите сказать, что достаточно какому-нибудь психу приставить вам пистолет ко лбу и касса компании пуста? Я не верю.

Тон Бросса насторожил меня – его недоверие было несколько преувеличенным.

– Все гораздо сложнее, – сказал Слеттери.

– Рон, – попросила Шерил, – не стоит в это углубляться. Не по теме.

– Нет, я хочу знать, – заупрямился Бросс.

– Фактически банковские компьютеры не различают, говорят они с компьютером в штаб-квартире «Хаммонда» в Лос-Анджелесе или с каким-нибудь старым «Макинтошем» в охотничьем доме.

– Разве такое возможно?

– Когда вы входите в нашу систему извне, будучи не в здании штаб-квартиры, вы создаете виртуальный туннель во внутреннюю сеть «Хаммонда». Банковские компьютеры видят только айпи-адрес «Хаммонда». И для банка это все равно что сообщение из моего кабинета на тридцать третьем этаже.

– Рон, – сказала Шерил, – довольно.

Но Слеттери продолжал:

– Для крупных секретных трансакций банк требует, чтобы запрос сделали два авторизованных пользователя. И кроме того, требуется обратное заверение.

– Как это? – Барлоу прищурился.

– Забудьте, – сказала Шерил. – Мы ничего не собираемся переводить.

– Что-то мне кажется, – вдруг заговорил Бодин, – вы пытаетесь заткнуть ему рот. А я вот хочу его послушать.

– Как обычно, вводите имя пользователя и пароль, – продолжал Слеттери, – но кроме этого, вы должны ввести секретный идентификационный знак.

– И если у нас нет хоть одной из этих штук, мы не можем перевести деньги, – сказал Барлоу. – Вы ведь не носите этот знак с собой, так ведь?

– Он на кольце с ключами, – сказал Слеттери.

– Но ведь этим ребятам неизвестно, что это такое, – заметил Барлоу.

– На ключе значится логотип банка, – пожал плечами Слеттери.

– А у кого-нибудь еще есть ключ? – спросил Барлоу. – У меня нет.

– Потому что вам незачем пачкать руки всей этой финансовой… грязью. – Слеттери явно не хотел вдаваться в подробности.

– Кто обладает правом подписи на этом уровне? Кроме меня, конечно, – спросила Шерил.

– Ну, на самом деле у вас нет права подписи, – ответил Слеттери, делая ей знак прекратить вопросы.

– Это я поняла. – Шерил покраснела. – А у кого есть?

– Разумеется, у меня, – ответил Слеттери. – У казначея. У юрисконсульта и ревизора. Гроган, Латимер, Данцигер.

– Я не ослышался? – сказал Бросс. – Вы даже не можете запретить нам перевести эти деньги? Поскольку от вас не требуется подтверждения платежа…

Несколько секунд Шерил молча смотрела на него, и ноздри ее трепетали.

– Мы не будем переводить сто миллионов долларов этим уголовникам, – сказала она. – Я не разрешаю.

– Шерил, пожалуйста, – взмолился Слеттери. – Известно же, что он сделает, если мы откажемся. Пожалуйста.

Шерил изучала веревку, затянутую на запястьях.

– Рон, – сказала она предостерегающе, не поднимая глаз, – я уверена, вы полностью меня поддерживаете.

– Я… мне так жаль, Шерил. Это… это первый случай, когда наши мнения разошлись. Мы должны отдать этому типу деньги.

– Довольно, Рон, – перебила его Шерил. – С вами все ясно.

На глазах у Эли блеснули слезы, и во мне стал просыпаться плохой волк.

ГЛАВА 9

– Народ, – сказал я, – может, сосредоточимся на том, как уйти отсюда живыми? Шерил права: если мы сразу уступим требованиям Рассела, он, вероятнее всего, повысит цену. – О том, что на самом деле мне глубоко безразлично, сколько денег выложит компания за нашу жизнь, я умолчал. – Но мы не можем просто сказать «нет». Потому что, кем бы ни были эти типы, они готовы пустить в ход оружие.

Шерил вопросительно приподняла бровь:

– Так что вы предлагаете?

Я обернулся к Слеттери:

– Номер счета?

– Какой номер счета? – не понял он.

– Если вы хотите получить доступ к нашим счетам в банке, вы должны знать номера этих счетов. Вы их помните?

– Конечно, нет. Я держу список в своем кабинете.

– Вам нужно позвонить в офис, чтобы их получить. Правильно?

– Думаете, бандиты мне разрешат позвонить? – спросил Слеттери.

– Если хотят денег, то разрешат.

– И что это нам даст? – спросил Бросс. – Купим себе еще минут пять жизни. Очень трогательно.

– Это даст Рону возможность поговорить с одним из помощников. И, возможно, намекнуть, что здесь не все в порядке.

– А бандит, конечно, будет смирно стоять в сторонке и ждать, когда Рон скажет: «Кстати, у меня тут пистолет к виску приставлен, так, может, вы сообщите в полицию».

– Есть такая вещь, называется «пароль принуждения», – объяснил я Броссу. – Сигнал бедствия. Слово или фраза, которая прозвучит для Рассела абсолютно нормально, а тот, с кем Рон будет разговаривать, поймет, что дело неладно.

– У вас есть идея получше, Бросс? – спросил Хэнк Бодин.

– Да. Будем проще. Скажем ему, что деньги можно перевести только с компьютера, находящегося в штаб-квартире «Хаммонда».

– Нет, – сказал я. – Если он подготовился, то знает, что это неправда.

– Откуда ему знать?

– А если у него есть источник информации внутри компании? – предположил я. – Нам совершенно ни к чему, чтобы нас поймали на лжи. Давайте не будем выяснять таким способом, что он знает, а чего не знает.

– Тогда просто по-тихому заплатим, – предложил Бросс.

– А когда мы заплатим, – спокойно произнес я, – вы полагаете, они дадут нам уйти?

Бросс хотел было ответить, но замолчал.

– На них нет масок, – продолжал я. – Они не боятся, что их опознают. Почему, как вы думаете? Возможна только одна причина, – закончил я. – Они не собираются оставлять свидетелей.

Ламмис охнул, и его крупное тело обмякло.

– У меня нет пароля принуждения, мы его не выработали, – сказал Слеттери.

– Тогда просто скажите что-нибудь неожиданное. Что-нибудь такое, что подскажет вашему собеседнику: вы в опасности.

– А что Гроган и Данцигер? – обратился ко мне Слеттери. – Насколько мне известно, один из них или даже оба помнят номера наших счетов. Они дадут Расселу информацию, и никакого телефонного звонка не будет.

Я кивнул:

– Мы должны до них добраться и познакомить с нашим планом.

Гроган и Данцигер сидели по другую сторону гигантского камина – так далеко, что мы их даже не видели.

Единственная возможность поговорить с ними – встать, обойти камин и оказаться на той стороне.

– Ты с ума сошел? – сказал отец.

– Не понимаю, о чем ты.

– Хочешь меня ограбить? Ты же не думаешь, что тебе удастся с ними удрать, правда?

Внезапно он, взяв в захват мою шею, сильно ее сдавил. Я чувствовал запах одеколона «Олд спайс» и перегара у него изо рта.

– Мы можем разобраться с этим по-хорошему или по-плохому. Решать тебе.

Я попытался освободиться от захвата, но он был гораздо сильнее меня, тринадцатилетнего. Свет померк в моих глазах.

На его мощном бицепсе красовалась татуировка морского пехотинца: орел, земной шар, якорь, кружок из звезд.

– Или ты отдашь мне эти пятьдесят баксов, или я сломаю тебе шею. Выбирай.

Я взял эти деньги из сигарной коробки на туалетном столике, чтобы купить автобусный билет и уехать к черту из дома. Мой двоюродный брат учился в колледже в штате Вашингтон. Я думал, что пятидесяти долларов мне хватит, чтобы проехать хотя бы полстраны, а дальше выпрошу или украду. Плохо, что придется оставить маму одну с отцом, без защиты, но тут мне пришлось уступить. Я умолял ее бежать, она не согласилась.

– Ладно, – в конце концов выдохнул я.

Отец ослабил захват, и я осел на пол. Он протянул руку. Я достал из кармана джинсов смятую банкноту и швырнул на ковер. Он победно улыбнулся.

– Так я тебя ничему и не научил. Экий ты хлюпик, не можешь себя защитить.

– Вот расскажу все классному наставнику.

– А я расскажу копам, что ты украл деньги у своих родителей, и знаешь, что с тобой будет? Тебя отправят в колонию.

– Тогда я возьму твой пистолет и украду деньги.

– Ха! Ты хочешь ограбить банк, Джейки?

Я сидел на ковре, голова у меня кружилась, а он спустился вниз, на кухню. Я услышал, как открылась дверца холодильника, щелкнула початая банка пива.

Мама стояла в коридоре. Она только что вернулась с работы и все видела.

– Мама, – сказал я.

Она ответила долгим умоляющим взглядом, и мне показалось, что сейчас она подойдет ко мне и обнимет в утешение.

Но она еще раз печально на меня посмотрела и пошла в спальню – переодеваться.

– Кто курил? – спросил Рассел, понюхал воздух и обернулся к обеденному столу. – Ты, Верн?

– И что? – сказал Верн.

– Я не желаю дышать чужим дымом. В следующий раз будешь выходить.

– Прости, Рассел. Может, я прямо сейчас и выйду?

Почему-то я был уверен, что он не ограничится одной только сигаретой.

– Давай быстрее. Ладно, вернемся к нашему делу. Как тут мой дружочек Ронни?

Барлоу сказал:

– Мне нужно в уборную.

Рассел не обратил на него внимания.

– У вас есть семья, Ронни? Три дочери, да?

Слеттери молчал.

– Вы изменяли жене, Ронни?

– Я не обязан вам отвечать.

Рассел положил руку на кобуру.

– Не обязаны, – сказал он. – У вас есть выбор.

– Нет, – сказал Слеттери. – Я… отвечу. Я ни с кем не встречался, пока наш брак не…

– Ронни, – пожурил его Рассел, – если мужчина не может исполнять брачный обет, можно ли доверять его слову? Вы любите своих дочерей, Ронни? Сколько им лет, кстати?

– Шестнадцать, четырнадцать и шесть.

– Они ведь живут не с вами, да?

– Я провожу с ними выходные. И праздники…

– Выходные. Но, я думаю, это лучше, чем ничего, правильно?

– Пожалуйста, – пролепетал Слеттери, – чего вы хотите?

– Я на вас рассчитываю, Ронни. Я хочу, чтобы все прошло гладко.

– Черт, у меня сейчас мочевой пузырь лопнет! – крикнул вдруг Барлоу. – Хотите, чтобы я сделал прямо на пол?

Рассел усмехнулся:

– Аптон, сдается мне, что у вас прогрессирующая опухоль простаты. Мужчинам вашего возраста нужно принимать экстракт пальметто. – Он поднял руку и щелкнул пальцами. – Бак, проводи мистера Барлоу в туалет.

– Мне тоже нужно в уборную, – сказала Шерил.

– По очереди, по одному, – ответил Рассел. – Итак, Ронни, мы придумали, как осуществить эту трансакцию?

Слеттери угрюмо кивнул.

– Подождите, – сказал вдруг Бросс. – Мы не имеем возможности сделать перевод банковских средств отсюда.

– Не имеете?

Бросс утвердительно кивнул:

– Не имеем. Онлайновые запросы в банк о переводе денег могут исходить только от компьютеров из штаб-квартиры «Хаммонда».

Несколько мгновений Рассел с любопытством смотрел на него, склонив голову к плечу.

– Повторите, пожалуйста, как вас зовут.

– Кевин Бросс.

– Бросс, – повторил Рассел. – Ладно, Бросс, объясните мне это поподробнее. – Тон у него был нарочито невинный. – Понятными словами, пожалуйста.

– Видите ли, у каждого компьютера есть так называемый айпи-адрес. И компьютеры банка не станут говорить с вашим компьютером, если у него неправильный айпи-адрес.

– В самом деле? – спросил Рассел. – Черт, это плохая новость.

Бросс кивнул:

– Мне жаль, но именно так обстоят дела.

– Вот интересно. – Рассел полез в карман и вытащил серую пластмассовую штучку длиной несколько дюймов. На ее круглом конце был ярко-зеленый логотип нашего банка, на узком – ЖК-разъем. – А когда я позвонил в ваш банк, мне ответили, что я могу начать переводить средства с корпоративного счета, будучи в любой точке мира, нет проблем. Я подозреваю, что вот эта штука, наверное, и есть идентификатор безопасности.

Бросс облизнул губы:

– Правильно. Но внутри «Хаммонд аэроспейс» есть целая система протоколов безопасности, Рассел…

– Мне казалось, Бросс, вы меня уверяли, что банковские компьютеры не опознают неавторизованных айпи-адресов.

Бросс на несколько секунд замялся.

– Я рассказываю вам все, что знаю…

– Вы что-то знаете, Бросс? Я в вас разочаровался, вице-президент по продажам и прочее. Итак, наши планы несколько изменились. Я хочу провести короткую беседу с каждым из вас отдельно. Каждый наедине расскажет мне все, что знает о том, как вывести деньги со счетов «Хаммонда». Таким образом я пойму, не пытается ли кто меня надуть, – если замечу противоречия. Будете меня обманывать, ваши ряды поредеют. И последнее. Цена растет. Пусть это будет вам уроком. Теперь – пятьсот миллионов. Полмиллиарда.

Вдруг свет погас и все погрузилось в темноту.

– Где управляющий? – прозвучал в темноте голос Рассела.

– Здесь, – ответили с другой стороны камина.

На чистом ночном небе сверкали звезды, и комнату заливал голубоватый свет. Мои глаза быстро привыкли к темноте. Рассел направился в другой угол зала, за камин.

– Что у вас с электричеством?

– Не знаю, – ответил управляющий.

– Ладно, а кто знает? Кто здесь занимается такими вещами?

– Питер Дот, мой помощник.

– Понятно, – сказал Рассел. – Питер Дот, отзовись!

– Здесь! – раздался глуховатый голос.

– Питер, вы ведь хотите сотрудничать, – обратился к нему Рассел. – Нет электричества – это значит, спутниковый модем не работает, а это значит, я не могу получить то, что мне нужно. А это в свою очередь значит, что я начинаю уничтожать заложников, одного за другим, пока не получу то, что мне нужно.

– Генератор накрылся.

Питер, мастер на все руки, подумал я.

– Надо сменить фильтр, он там, в сарае.

– Уэйн! Выведи, пожалуйста, этого джентльмена, чтобы он починил генератор.

Рассел вернулся к нашей группе.

– Ронни, вас я проинтервьюирую первого. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Слеттери попытался подняться на ноги. Со связанными руками это оказалось непросто.

– Можно я сначала зайду в туалет? – спросил он.

– Когда Аптон вернется. По одному. Слушай, Тревис, мы с Ронни будем беседовать на закрытой террасе. Пожалуйста, присмотри за нашими гостями.

В темноте я различал, как Тревис вышагивает по периметру комнаты. Он снял камуфляжную рубашку с длинными рукавами и остался в белой майке, но его руки были покрыты такой густой татуировкой, что казалось, он все еще в камуфляже.

– Отличная работа, Кевин, – прошептала Эли. – Как сблефовали!

– И что-то я не вижу, чтобы кого-нибудь убили, – сказал Бросс. – Попытался, не сработало – всего и дел-то. Я пока жив.

– Вы не поняли? Не только сумма выкупа выросла, но и нас загнали в угол. Он будет допрашивать каждого отдельно, а мы даже не успели поговорить с Данцигером и Гроганом.

– Ну так вперед, – сказал он. – Идите и поговорите.

– Чтобы меня пристрелили?

– Эли, – сказал я, – не стоит тратить время на этого типа. Надо добраться до Грогана и Данцигера, пока Рассел до них не добрался.

Я наблюдал за Тревисом. Похоже, он все-таки не из бывших заключенных; походка у него армейская. Кроме того, он серьезно относился к делу: любой другой на его месте просто сел бы на стул и стал за нами наблюдать. Но это и хорошо, что он ходит: это значит, что по крайней мере на шестьдесят секунд он будет обращен ко мне спиной. И в темноте вряд ли разглядит, что я делаю.

На какое-то время он остался единственным охранником в этой комнате. Уэйн ушел с помощником управляющего, Верн вышел покурить – или уколоться, или нюхнуть. Бак с Барлоу могут вернуться из туалета в любой момент. И непонятно, сколько времени Рассел будет беседовать со Слеттери.

Так что, если я хочу добраться до Грогана и Данцигера, это надо делать сейчас, или весь мой план провалится.

Если уже не провалился. Слишком многое построено на допущениях. Рассел слишком подозрительный, вдруг он не купится на идею телефонного звонка? Вдруг он получит требуемую информацию, просто приставив дуло пистолета к виску: деньги компании или твоя жизнь? Я и сам не знаю, что бы я выбрал.

А если он уже знает номера этих счетов? И я тут рискую жизнью, жертвую собой ради того, что так или иначе накроется? Но если ничего не делать, то, я уверен, кого-то из нас – или даже нас всех – убьют.

Рассел ошибается: у человека далеко не всегда есть выбор.

Хотя эти двое сидели всего футах в тридцати от меня, с другой стороны громадного камина, это было все равно что за милю.

Я дождался, когда Тревис дойдет до конца дуги, по-военному повернется «кругом» и минует нас. Только тогда я стал подниматься. Но встать с пола со связанными руками оказалось совсем не просто. Это отняло почти пять секунд. Слишком долго. Когда я встал на ноги, Тревис почти дошел до конца комнаты. «И что? – спросил я себя. – Снова сесть и ждать, когда Тревис пойдет на следующий круг?»

Хлопнула входная дверь: Верн возвращался с перекура.

Времени не оставалось. Надо двигаться.

Я быстро на цыпочках обогнул камин. Прошло секунды две, но они показались мне вечностью.

Я не сводил глаз с Тревиса.

Он дошел до конца дуги и сделал поворот «кругом» в тот самый миг, когда я опустился на пол рядом с сыном управляющего, Райаном. Он – и все вокруг – смотрели на меня с удивлением. Я подал им знак, чтобы они молчали.

Тревис продолжал печатать шаг. Он ничего не заметил.

Вошел Верн, напевая себе под нос. Когда он оказался на безопасном расстоянии, Райан Фечер сказал:

– Какого черта…

Приложив палец к губам, я пополз по полу.

Алан Гроган и Джон Данцигер сидели рядом.

– Вы сошли с ума? – сказал Данцигер. Его бледно-голубая рубашка была словно только что выглажена. Он был из тех, чья одежда всегда сидит идеально, из тех, кто обладает врожденной аристократической непринужденностью.

Я быстро объяснил ситуацию.

– У меня тоже нет при себе номеров счетов, – сказал Данцигер.

– У меня есть, – сказал Гроган. – Они у меня в голове.

– Рассел не знает, что вы помните эти номера, – сказал я. – Так что молчите об этом. Договорились?

Оба кивнули.

– Под дулом пистолета с людьми происходят странные вещи, – задумчиво произнес Гроган. – Мы не знаем, что сделают другие, если Рассел будет им угрожать.

Мы помолчали пару минут, потом Данцигер прошептал:

– Слушайте, можно сделать кое-что еще.

Я посмотрел на ревизора корпорации «Хаммонд».

– Вы заговорили о пароле принуждения, и я кое-что вспомнил. Недавно мы установили некоторые нововведения, но у нас не было еще случая их опробовать. Нечто вроде бесшумного сигнала тревоги. Если ввести девятку до и после ПИН-кода, включается бесшумная тревога. Это показывает служащему банка, что трансакция принудительная.

– И что тогда?

– Ну, во-первых, банк замораживает счет. Затем включается аварийная последовательность: звонки по списку. Мой кабинет, кабинет генерального директора, начальник службы безопасности. Всех оповещают, что, вероятно, служащего компании вынудили добраться до банковских счетов.