Текст книги "Жесткая игра"

Автор книги: Джозеф Файндер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 11

Охваченные ужасом, мы смотрели на них.

– Какой код принуждения? – сказал Данцигер. – Вы имеете в виду сигнализацию, которая включается, когда…

– Речь идет не о сигнализации, Джон.

– Я же сказал, я не знаю, о чем вы говорите.

– Неужели не знаете? Тогда, я думаю, вы не сможете быть мне полезны. – Рассел щелкнул предохранителем.

– Рассел, не надо! – крикнул я.

Алан Гроган силился подняться на ноги.

– Погодите! – кричал он. – Я расскажу вам все, что хотите!

Гроган заковылял по ковру, натыкаясь на лежащих.

– Алан, сядь, – сказал Данцигер. – Тебя здесь только не хватало.

Рассел с загадочной полуулыбкой посмотрел на него.

– Я думаю, он хочет помочь вам, Джон, – сказал Рассел.

– Джон, да скажи ты ему! – крикнул Гроган. – Оно того не стоит. Ну пожалуйста!

– Оно того не стоит, Джон, – повторил Рассел. – Знаете, что произойдет, когда я нажму на спусковой крючок?

– Не надо, – прошептал Данцигер. – Я расскажу. Все что хотите…

– Это ведь не игрушка, – продолжал Рассел. – Девятимиллиметровая пуля сначала пробивает в черепе круглую дырочку, понимаете? И вдавливает осколки кости прямо в мозг. Почти тотчас же в вашем мозгу образуется дыра – словно большая пещера. А потом ваш мозг в полном смысле слова взрывается, Джон.

– Рассел, – подходя ближе, сказал Гроган, – незачем это делать. Никто не собирается пользоваться кодами принуждения, я вам клянусь. Была выдвинута такая идея, мы об этом поговорили, но этого не произойдет!

– Код принуждения – это всего лишь несколько цифр, – говорил одновременно с ним Данцигер. – Вводите девятку перед…

– Из раны разлетаются комочки серого вещества, – продолжал Рассел. – Это неприятно. Во всяком случае, для меня. Ваш мозг может забрызгать мне одежду.

Данцигер дрожал, по его лицу текли слезы.

– Перестаньте! – просил он. – Я же вам рассказываю! Пожалуйста!

– Рассел! – воскликнула Шерил. – Зачем вам обвинение в убийстве? Никто не собирается останавливать перевод денег. Вы получите, что хотите.

– Он же вам говорит, – кричал Гроган, – слушайте! Чего вам еще нужно? – Он тоже рыдал.

– Алан, стойте, где стоите, – сказал Рассел. – Не подходите ближе. – Он снова прижал «глок» к уху Данцигера. – А что будет, если ввести код принуждения?

Данцигер закрыл глаза.

– Включается сигнал тревоги, – дрожащим голосом сказал он.

– Так, хорошо, – сказал Рассел. – А теперь, Джон, скажите, нет ли еще какого-нибудь кода принуждения? Кроме девятки, я имею в виду.

Губы Данцигера произнесли «нет», но беззвучно.

– Не слышу, – сказал Рассел.

– Нет, – выдохнул Данцигер.

– Как же так? Больше вы не знаете никаких штучек? Нет больше ничего, что может изгадить нам все дело?

Лицо Данцигера исказилось и налилось кровью.

– Я… я не могу ни о чем думать.

– Ведь это только вы знаете, правда?

– Да, – сказал Данцигер. – Больше никто…

– Больше никто что?

– Больше никто не знает… этих систем…

– Хорошо, Джон, – сказал Рассел. – Вы очень нам помогли.

Данцигер шумно вдохнул, закрыл глаза.

– Спасибо, – еле слышно прошептал он.

Разнесся коллективный вздох облегчения. Рассел садист, но не убийца. Пыткой он добился от Данцигера нужной информации, и теперь нет нужды его убивать.

– Нет, – произнес Рассел. – Это вам спасибо. Прощайте, Джон.

Он нажал курок, раздался оглушительный выстрел.

Данцигер повалился на бок.

С минуту эхо выстрела отдавалось в ушах. Потом тишину нарушил чей-то всхлип. Кто-то заплакал, кто-то закричал.

Рассел левой рукой провел по лицу, стирая красные брызги.

Пленники были в ужасе. Кто-то ничком упал на пол, кто-то пытался закрыть глаза связанными руками, прикрыть голову. Эли уткнулась лицом в колени.

Мне хотелось кричать, но я не мог – горло перехватило.

– Будьте вы прокляты! – взревел Хэнк Бодин.

Во всем этом хаосе я смотрел на Грогана. Нетвердой походкой он приближался к телу Данцигера, плача, с трясущейся головой. Опустившись на колени у тела друга, он наклонился и поцеловал мертвого в губы. И внезапно все поняли.

Он несколько секунд постоял на коленях, словно молясь. Потом медленно поднялся на ноги. Страшный крик, полный муки, вылетел из его горла, и с искаженным яростью лицом он кинулся на Рассела, тыча связанными руками в его шею, словно стремясь задушить.

– Туда же, – сказал Рассел и выстрелил еще раз.

Вошел Уэйн со шваброй и ведром воды. Двух напуганных горничных развязали и велели смыть кровь.

Теперь заложников охватило оцепенение. Никто не разговаривал. Никто не шептался. Эли тихо плакала, Шерил мрачно смотрела перед собой.

– Что делать с трупами? – неожиданно спросил Уэйн.

– Несите в лес, – ответил Рассел.

Он нагнулся, подхватил Данцигера под коленки и потащил по полу, оставляя липкую красную полосу.

У порога он остановился.

– Усвоили урок? – спросил он.

Никто не ответил.

Теперь в комнате остался только один Бак – тот, что с бородкой и черными волосами. Он, сгорбившись, сидел в кресле, его правая рука лежала на кобуре с «Магнумом-44».

Шерил заговорила первая.

– Кто-то ему сказал, – прошептала она.

Молчание.

– Вы, Кевин? – тихо спросила она.

– Как вы смеете! – брызжа слюной, вскинулся Бросс.

– Может быть, он узнал это от самого Данцигера, – сказал я. – Вот в чем смысл этих его собеседований – обработать нас по отдельности и заставить играть друг против друга.

Вдруг Ламмис, сморщившись и густо покраснев, стал задыхаться и хватать воздух ртом.

– Хьюго, что с тобой? – вскричал Барлоу.

– Все в порядке, – просипел Ламмис. – Просто… мне надо… успокоиться.

Из-за стены доносились приглушенные голоса Рассела и его брата – я решил, что они ругаются на террасе.

Совершенно очевидно, что сотрудничество с Расселом приведет лишь к тому, что всех нас убьют. Нужно связаться с кем-нибудь, с кем угодно, из внешнего мира.

– Нам нужна помощь, – сказал я управляющему. – Где вы держите свой спутниковый телефон?

– У себя в кабинете, – прошептал он. – Но этот сумасшедший, Верн, уже спрашивал об этом и забрал у меня ключ.

– Но ведь должен быть запасной ключ. Где вы его держите?

– Под настольной лампой у дверей кабинета. Но телефон он уже заполучил.

– Ладно. Есть и другие пути.

– Интернет, – сказала Эли, которая прислушивалась к нашему разговору.

– Именно. Очевидно, провод они не перерезали, если хотят переводить деньги по Интернету.

– Лэндри, они все вооружены. Ты как-то об этом забыл.

Я посмотрел в окно. В серебристом свете луны две фигуры двигались по направлению к лесу, таща труп.

– Я так думаю, Рассел сказал брату, что хочет только попугать Данцигера и Грогана, а вовсе не всаживать пули им в головы. Пока мы слышим, как они ругаются, можно считать, что они заняты друг другом и им не до нас.

– А этот? – Она указала глазами на Бака.

Я объяснил.

– Ты с ума сошел! – прошептала она.

Я лежал на боку и делал вид, что сплю, а сам подтягивал левое колено, чтобы ступня оказалась как можно ближе к связанным рукам. Пальцы казались толстыми и непослушными. Но тем не менее я исхитрился вытянуть за лезвие спрятанный нож. Потом нащупал ручку и стал вытягивать нож из ботинка.

В это время Шерил тихим шепотом говорила Эли:

– …Позволяет увидеть все эти грязные игры в истинном свете, не так ли? И теперь я хочу только одного: позвонить детям.

– Сколько им лет? – спросила Эли.

– Николас уже на втором курсе университета, а Мэдди живет в Уэст-Виллидж. Они взрослые. Самостоятельные. Довольно долго у нас были сложные отношения. Николас до сих пор обижен на меня за то, что я так рано отправила его в частную школу. Он считает, что я хотела от него избавиться, чтобы делать карьеру.

Я убедился, что Бак на меня не смотрит. Он, похоже, дремал. Повернувшись к нему спиной, я перехватил нож лезвием к себе и начал перепиливать веревку. Может, бифштексы он резал отлично, но туристическая веревка поддавалась с трудом.

– Я не смогла быть одновременно и матерью, и директором корпорации, я это понимаю, – говорила тем временем Шерил.

– Им нужна была мать, – заметила Эли.

– Или отец, который сидел бы с ними. Но в детстве отца у них считай что не было, после того как Билл сбежал к какой-то фифе. – Она вздохнула. – Вот на что я обрекла своих детей, ради того, чтобы бороться с Хэнком Бодином.

Как только я перерезал оболочку из полиэстера, нейлоновые жилки стали поддаваться легче.

– Уверена, что детям Хэнка еще хуже, – прошептала Эли. – Только ему на это глубоко наплевать.

Аптон Барлоу увидел, что я делаю, и удивленно на меня уставился.

– И теперь я умру в этой глуши… – Голос Шерил задрожал и оборвался.

Наконец я перепилил последнюю нить. Руки у меня были развязаны.

ГЛАВА 12

Я незаметно кивнул Эли.

– Прошу прощения, – позвала она стражника.

Бак с угрюмым видом подошел к нам.

– Какого черта?

– Мне нужно в туалет.

– Подождете, – сказал он и отвернулся.

– Я не могу ждать. У меня… ну, женские дела, понимаете? Объяснить подробнее?

Бак покачал головой. Подробностей он не хотел. Она протянула руки, и он помог ей встать.

– Поживей, – поторопил он.

Она ускорила шаг, он пошел за ней. Перед тем как выйти из комнаты, он медленно оглядел нас.

– Кто-нибудь подвинется хоть на дюйм… – угрожающе сказал он и вынул из кобуры пистолет.

Я выждал несколько секунд и скинул с рук путы. Встал, прошелся по ковру. За моей спиной послышался шепот. Кто-то произнес басом:

– Ты идиот, Лэндри.

– Заткнитесь, Бросс, – прошипела Шерил.

– Ни за что, – ответил Бросс, не потрудившись даже говорить потише. – Я не собираюсь спокойно смотреть, как из-за этого юнца нас всех перебьют.

Я почти уже дошел до двери, но под ногой скрипнула половица.

– Я же говорил, не шевелиться! – прорычал из коридора Бак.

Он поднял пистолет, другой рукой сжимая шею Эли. Она смотрела на меня – ее лицо было как маска спокойствия.

– Рассел предупреждал, что с тобой могут быть проблемы.

Я поднял руки – сдаюсь.

– Не двигаться, – сказал Бак.

Я тихо произнес:

– Вы хотите сказать, что Рассел не посвятил вас в нашу сделку? – И сделал шаг вперед. – Можем мы обсудить это в холле?

Я был уже так близко, что чувствовал исходившую от него вонь и запах костра от его одежды.

– Я не хотел бы говорить об этом при всех.

– О чем вы, черт побери? – сказал Бак.

– Зачем, вы думаете, меня сюда привезли? – начал я. Еще шаг. – Потому что я казначей. «Хаммонд аэроспейс» – компания, обладающая миллиардами долларов наличных, и я единственный, кто может ими манипулировать. Вот почему Рассел велел брату меня развязать. Он не ввел вас в курс дела? Невероятно.

– Рассел? – Его гигантская пушка по-прежнему была направлена прямо мне в грудь, но теперь он меня слушал.

Я сделал еще шаг.

– Я не знаю, сколько вам платят, Бак, но это ничтожная часть того, что возьмут себе Рассел с братом.

Кажется, он заинтересовался.

– Сколько они возьмут? – спросил он.

Еще шаг. Я совсем близко, меня обдает табачный смрад.

– Это должно остаться между нами, – сказал я еле слышно.

– Так сколько? – повторил Бак. – Я хочу знать.

Я слегка согнул колени – чуть-чуть, чтобы он не заметил.

– Сами-то вы как думаете? – прошептал я.

Мне не важно было, что он ответит, лишь бы разжал челюсти.

– Я – тебе… – начал он, но тут я распрямился и изо всех сил ударил его головой в подбородок.

Зубы у него громко клацнули, он стал заваливаться назад и наконец с шумом рухнул на пол. «Ругер» упал рядом.

– Боже мой, Лэндри, – сказала Эли, – где ты этому научился? – В ее взгляде читалось уважение и, похоже, страх.

– Не знаю, – ответил я. Хотя, разумеется, знаю. В таких местах, как Гленвью, обязательно чему-нибудь научишься.

Я поднял стальной «ругер» и сунул за пояс брюк. Потом повернулся к собратьям-заложникам. Никто из них уже не спал.

– Ты идиот чертов, – заговорил Бросс. – Как только Рассел увидит, он сразу же начнет мочить нас…

– Вот почему нужно помочь мне его вынести, – сказал я.

Кто-то отвел глаза, другие смотрели безучастно.

– Ну же. Аптон, вы сильный парень. Я вас развяжу.

– Они могут вернуться в любую секунду, – сказал Барлоу.

– Пойдем, Лэндри, – сказала Эли и протянула ко мне руки. – Перережь веревки.

– Нет. Твое отсутствие они сразу заметят. Пол, вы лучше всех знаете план этого дома. Придумайте, где его можно спрятать.

– Я не готов, – сказал управляющий.

– А ваш сын? Райан!

Райан ответил испуганным взглядом.

– Пойдете, Клайв? – спросил я.

– Это безумие, Джейк, – покачал головой Райланс.

– Ну же, – обратился я к остальным. – Кто-нибудь! Что мне, одному его тащить?

Молчание.

– Проклятье, – выругался я и подступил к Баку сам.

– Сам влип в это дело, – услышал я голос Бросса. – О чем ты думал – хотел слинять отсюда? Спасти свою задницу?

Я неохотно повернулся к нему:

– Я пытаюсь спасти все наши задницы, Кевин. Думаешь, если сидеть тихо, как паинька, то в этом спасение? Нет. Надо позвать на помощь.

– За это уже убили Данцигера и Грогана.

– Неправда. Рассел убил их, потому что каким-то образом обнаружил, что они его узнали. Они вычислили, кто он такой. И я скажу вам больше: Гроган был единственный, кто помнил номера наших банковских счетов. А значит, Рассел уже не получит своих денег. И угадайте, что сделает Рассел, не получив денег? А, Кевин?

Бросс с отвращением скривил рот.

– Зачем слушать этого придурка?

– Вы не правы, – тихо сказала Шерил. – Он волевой человек. В отличие от некоторых.

– Тогда хоть прикройте меня, – сказал я. – Когда они спросят, где Бак, вы знаете только, что он сказал, что не желает провести остаток дней в тюрьме. А если заметят, что меня тоже нет, скажите, что мне срочно понадобилось в туалет, не мог терпеть. – Я оглядел комнату. – Стоит кому-нибудь сказать что-то другое, и расплачиваться придется всем. – Я посмотрел в лицо Броссу. – Так что даже если я и придурок, не надо гадить.

– Никто не подгадит, – сказал Бодин. – Я прослежу.

– Спасибо. Так никто не поможет мне унести этого?

– Я, – раздался голос из дальнего угла. Один из официантов-мексиканцев, Пабло. – Я вам помогу.

Удивительно, насколько легче освобождать от пут не себя, а другого. Я разрезал веревку, а куски сунул в карман.

– В этой комнате ведь нет кладовки?

– В холле есть, – сказал Пабло. – Но подвал ближе.

– А как туда попасть?

– Я покажу.

Он подхватил тушу Бака под мышки. Я взялся за ноги, под колени, и мы двинулись к двери. В большом зале было темно и до сих пор витали запахи ужина. Сколько же прошло времени? Пять, может быть, шесть часов? Мы осторожно продвигались среди беспорядочно разбросанной мебели.

– Если они войдут, – сказал я, – бросаем его и бежим, понял?

Я толкнул дверь, она открылась в темный коридор. Слева была дверь в подвал, крепкая, дубовая.

– Здесь, – прошептал Пабло. – Выключатель на стенке.

Я отпустил одну ногу Бака и нащупал металлическую шишку выключателя. Заскрипела, открываясь, дверь подвала. Я включил свет, и голая лампочка осветила узкую крутую лесенку.

– Осторожно, – предупредил Пабло. – Тут нет перил.

Мы спустились в сырой темный подвал. У стены стояли металлические полки со всяким хламом: там были старые светильники, картонные упаковки от электрических лампочек, доисторический блендер… Открытая кладовка была заставлена мешками риса, банками консервов и бутылями растительного масла.

– Надо привязать его к чему-нибудь неподвижному, – сказал я. – Где здесь бойлер?

– Есть кое-что другое, – ответил Пабло и указал подбородком налево.

Мы потащили Бака по узкому проходу между высокими железными полками со стиральными порошками и отбеливателями. Похоже, теперь мы были прямо под большим залом. Здесь бетонные стены переходили в арочный свод, а впереди виднелось что-то похожее на чугунную решетку. В полумраке было не разобрать, что же это такое на самом деле. Мы осторожно опустили Бака на пол. Пабло повернул выключатель, вспыхнул ряд лампочек.

За стальными прутьями я увидел помещение с низкими кирпичными сводами. Пол был песчаный. На простых деревянных стеллажах покоились сотни пыльных бутылок. Винный погреб.

– Да, – сказал я, подергав решетку. – То, что надо.

Я вытащил из кармана обрезки веревки.

– Нужна еще веревка.

– Здесь нет.

– Подойдет что угодно: провод, цепь…

– Ага, может… – Пабло устремился туда, откуда мы пришли.

Решетка винного погреба была сделана из мощных прутьев. Шато-лафит никуда не делся – и Бак никуда не денется.

Вдруг раздался стон. Я оглянулся – Бак пытался сесть.

Я шагнул ему за спину и сделал захват под подбородок. Он извивался, брыкался, но секунд через десять обмяк. Сонные артерии снабжают мозг кровью. Если их пережать, они перестают это делать.

Такому захвату меня научил отец. Однажды он демонстрировал этот захват на мне, пока я не отключился.

Пабло принес моток электрического шнура.

– Отлично. – Я протянул ему нож для бифштексов и попросил нарезать шнур кусками длиной фута по два.

В кармане у Бака я нашел черный футляр, откуда извлек нож – уже не для бифштексов. Нажал титановую кнопку – выскочило смертоносное зазубренное лезвие. Я протянул его Пабло.

– Осторожней!

Пока Пабло нарезал шнур, я проверил пистолет и убедился, что он заряжен. Несколько карманов были набиты патронами; и я прихватил горсть-другую. А еще прихватил военный фонарик.

Я обмотал шнуром запястья Бака, а потом мы привязали его к решетке, предварительно придав ему стоячее положение. Я нашел в углу какую-то промасленную тряпку и засунул ему в рот – на случай, если слишком скоро очнется.

– Мне нужно идти наверх, – сказал я Пабло. – В кабинет управляющего. Можно еще как-нибудь выбраться отсюда?

– Нет.

– А черный ход?

Пабло смотрел непонимающе.

– Служебный вход, – сказал я по-испански. – Место, куда привозят всякие вещи для отеля, а вы заносите их внутрь.

– Да-да, – кивнул он. – Только это не наверху. Есть выход к воде. – Он указал на калитку в решетке. Нажал три кнопки на механическом замке, повернул ручку и осторожно открыл дверь.

– Здесь, – сказал он.

Вслед за ним я вошел в винный погреб. В одном месте стеллажи не загораживали стенной проем.

– Старый служебный вход.

Арка явно была заложена кирпичом давным-давно.

– Это нам вряд ли поможет, – сказал я.

– Нет-нет, смотрите. Вот где мистер Пол прячет самые дорогие вина.

Он вытащил из-за стеллажа длинный металлический прут и ткнул им в щель между кирпичами. Вся стена с грохотом выехала вперед. Не стена, а замаскированная дверь. За ней виднелась вторая решетчатая дверь. Это тесное помещение, понял я, на самом деле было входом в длинный туннель.

– Туннель выходит прямо к причалу, да? – спросил я.

Пабло кивнул.

– Когда этот дом строили, очень давно, все припасы доставляли морем. И проносили по этому туннелю. Но так было недолго. Прежние владельцы, еще до мистера Пола, туннель закрыли.

– Об этом ходе знают все, кто здесь работает?

– Нет, только… – он замялся, – только мы с Хосе; иногда мы здесь курили, ну, знаете, mota. Травку.

– Я попробую пробраться наверх в кабинет, – сказал я. – А ты ступай на берег и поищи лодку. Бери любую, у которой ключ торчит в двигателе. Или с веслами, если не будет другой. Умеешь управлять моторкой?

– Конечно.

– Двигайся осторожно и подольше не включай мотор. Плыви к ближайшему жилью и зови на помощь. Полицию, кого угодно. Расскажи, что здесь происходит. О’кей?

– О’кей.

Однако он медлил.

– Боишься, что они услышат шум мотора?

– У них пистолеты. Они будут стрелять.

– Не достанут, ты уже отплывешь достаточно далеко.

Вдруг рация Бака ожила, на фоне потрескиваний послышался голос:

– Бак, иди сюда.

Я вернулся и вытащил рацию у Бака из-за пояса.

– Бак, это Верн, – снова зазвучал голос. – Где ты, черт тебя побери?

– Может быть, вас уже ищут, – сказал Пабло. – Наверху вам опасно.

Я выключил рацию.

– Иди, – сказал я. – Зови на помощь. Обо мне не беспокойся.

Поднявшись по лестнице, я выключил свет и остался в абсолютной темноте. Я открыл дверь подвала. Как ни плавно, как ни медленно я это делал, петли все равно заскрипели.

Сделав несколько шагов по темному коридору, я опять остановился и прислушался.

Голоса. Из большого зала. Говорили двое. Один был Верн – голос неровный, захлебывающийся, второй – Уэйн, тонкий голос. Татуированный уголовник и стриженный ежиком болван.

– …И сказал, что сбежит. – Это Верн. – Испугался, когда Рассел пристрелил эту парочку. Не хочет провести остаток жизни в тюрьме.

– Это он тебе сказал?

– …Цыпленок рассказал.

Потом каких-то слов я не расслышал, и Верн заключил:

– …Я его понимаю.

Опять неразборчиво, и голос Уэйна:

– Куда он, черт возьми, подался? К «Зодиаку»?

– Не знаю. Рассел хочет, чтобы ты его нашел.

– …Перерезал провода, и что теперь, вплавь до Ванкувера?

Уэйн добавил еще что-то, и Верн сказал:

– …Тогда ищи в лесу.

– Я по этому лесу и пяти шагов не пройду.

– Ты же видел этого парня в панамских джунглях – даст фору любому.

– А если я его найду?

– Пустишь в расход, Рассел ему больше не доверяет.

– Не стану я пристреливать Баки за то, что он слинял.

– Не станешь, дружок, так Рассел тебя подмажет, – сказал Верн. – Никаких сюрпризов он не допустит.

Панамские джунгли. Значит, войска специального назначения. Так или иначе, военные.

Итак, история насчет Бака сработала. Они будут искать не потерявшего сознание боевого товарища, а дезертира. И еще – меня пока не хватились.

Голоса смолкли. Раздались шаги, потом открылась и закрылась входная дверь. Один из них ушел на поиски Бака.

Я помедлил, чутко прислушиваясь. Никого не было.

Я медленно двинулся по неосвещенному коридору, больше всего боясь налететь на что-нибудь. Вот и ванная, за ней должен быть кабинет управляющего. Три одинаковые деревянные двери. Первая – ванная, следующие две – без обозначений, на четвертой – да! – медная табличка с надписью «Управляющий».

Как и говорил Пол Фечер, у двери его кабинета стоял книжный шкаф, на нем – лампа на керамической подставке. Я приподнял ее и нащупал ключ. Он точно подошел к замку и легко, с негромким щелчком, повернулся.

Комнатка была маленькая, без окон, абсолютно темная. Пахло старым деревом и сырой бумагой. Войдя, я запер за собой дверь.

Я на миг включил фонарик Бака. За эту секунду запомнил расположение столика с компьютером «Эппл».

У меня дома был «Эппл». Его включаешь – и раздается звук, подобный начальному аккорду бетховенской симфонии. Если только громкость не выключена. Но этого не узнаешь, пока не будет слишком поздно.

Включить его – большой риск, но что мне еще остается? Через несколько секунд звук раздался. Громкий.

Я сел на старый офисный стул и стал смотреть, как экран светлеет и оживает. Поскрипев некоторое время, компьютер наконец выплеснул на экран вихревую синюю заставку. Слева появились ярлычки: «Интернет эксплорер» и браузер «Сафари». Я кликнул на «Сафари» и стал ждать, когда загрузится.

Я ждал. Боже, думал я, как же медленно. Наконец на экране появились две строчки текста – совсем не такого, как мне бы хотелось:

«Сафари» не может открыть страницу http://www.google.com/, потому что ваш компьютер не подключен к Интернету.

Я перезагрузился, но получил то же самое сообщение об ошибке. Или с модемом что-то не так, или спутниковая связь с Интернетом не работает.

Включив фонарик, я осмотрел модем. Он был включен, о чем свидетельствовала горящая лампочка, а вот лампочка приема не горела: он не принимал сигнала со спутника. Я выключил модем, выждал несколько секунд, снова включил.

Никакой разницы.

Дело не в модеме и не в компьютере. Кто-то отрезал доступ к Интернету. Послать письмо невозможно.

А также перевести деньги через Интернет.