Текст книги "Фабий Байл. Прародитель"

Автор книги: Джош Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Олеандр заставил себя подняться и оглянулся в поисках меча. Он помог Цимисхию встать. Железный Воин хотел отправиться к Байлу на помощь, но Олеандр удержал его.

– Я помогу ему, брат. Займись Аррианом, – сказал он и бросился к своему мечу, надеясь, что сумеет добраться до него прежде, чем его заметит демон. Командная палуба тряслась от битвы. Игори и остальные гландовые ищейки защищали Саккару в меру своих возможностей, атакуя клинками и пулями существ, которые почти не замечали ни первых, ни вторых. К счастью, демоны были не расположены нападать на тех, кто недавно получил дозу пустоты. Молитвы Саккары, похоже, тоже имели некоторый эффект; Олеандр не сомневался, что без них демоны заполонили бы корабль за считанные мгновения.

– Ты испытываешь мое терпение, милый Фабий, – сказал Канатара, трогая раны на лице. – Ты приглашаешь меня к себе, а затем оскорбляешь – и нападаешь! Неужели гостеприимство для тебя пустой звук? Возможно, все-таки не стоит передавать тебе сообщение.

– А для тебя оно что может значить? Ты даже не реален, – сказал Байл, – Песчинка в эмпиреях – вот что ты. Не знаю, что у тебя за сообщение, но оно значит для меня не больше, чем шипение проткнутого гнойника.

– Подожди. Стой. Дай прийти в себя, – перебил Канатара, выставив перед собой клешню. – Я поражен твоим отношением, – оскалился он, демонстрируя все клыки, – Как вижу, ты до сих пор поешь все ту же грустную песню, Фабий. Какая беззаветная преданность принципам, на которые ты сам плевал, когда тебе это было удобно! Решил на старости лет озаботиться спасением души?

– Не твое дело, что я решил, иллюзия!

– У меня есть имя, Фабий. Почему ты его не используешь? – заюлил Канатара.

– Имена для разумных существ, – ответил Байл.

Демон уставился на него. Ухмылка сползла с его морды. Олеандр, к тому моменту нащупавший рукоять меча, почувствовал, как сжались в груди сердца.

– Три раза ты отринул меня, – пораженно произнес Канатара, – Три раза ты плюнул на меня. Даже примитивнейший из обитателей этого тонкостенного куска металла знает о моем величии, а ты продолжаешь его отрицать? Жестокость – имя тебе, Фабий!

Байл пожал плечами:

– Я никогда особо не верил в величие, – Он закашлял. Олеандр заметил кровь на его губах и подбородке. Байл коснулся рта и посмотрел на пальцы, – Удовольствие – это иллюзия. Только боль реальна.

– Ты думаешь, что страдал, Фабий? – зарычал Канатара. – Ты думаешь, что твоя боль может сравниться с экстазом, который дарит Владыка Темных Наслаждений? – Демон присел, готовясь к прыжку. Олеандр напрягся, гадая, успеет ли его остановить. И стоит ли. Он не был настолько хорош, чтобы вставать между человеком и богами. Но Байл был нужен ему живым. – Твои нынешние страдания – лишь капля в сравнении с океаном агонии, который ждет тебя… – продолжал демон своим тошнотворно сладким голосом.

– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, – ответил Байл.

– О, я уже сказал, – прорычал демон, – Пожалуй, я пройдусь по вселенной, оставляя за собой огненный след, только чтобы увидеть, как в твоих глазах загорается огонек понимания, главный апотекарий Фабий, – Он со знающим видом взглянул на Игори и остальных гландовых ищеек, сражавшихся с его меньшими собратьями, – Только чтобы увидеть, как ты наконец осознаешь бессмысленность своих алхимических стараний. Как ты наконец поймешь правду обо мне и всем, что ты с таким презрением отрицал.

– Ты-то что об этом знаешь?

– Я не знаю. Но Феникс передает привет, Фабий, – сказал демон, ухмыляясь, – Мой дорогой друг отправил меня, чтобы я поприветствовал тебя от его имени – и предупредил. Нити судьбы оплетают тебя, Фабий. Цепи событий и решений смыкаются вокруг тебя, чтобы не дать тебе сойти с пути. Будь осторожен, иначе окажешься в тюрьме, которую сам же и выстроишь. – Он выставил перед собой меч. – Какой же заботливый у тебя отец!

Байл некоторое время смотрел на существо с непроницаемым выражением лица. Затем он поднял игольник и выстрелил прямо в глаз демона.

– Ты доставил сообщение, – сказал он. – Теперь можешь убираться с моего корабля.

Демон закричал, когда яд начал действовать, и Олеандр осознал, что на игле был все тот же пустотный состав. Зелье уничтожало демона изнутри, разлагая странную материю, составлявшую его тело. Кана-тара выронил клинки и принялся раздирать себя, вырывая целые куски растворяющейся плоти, словно пытался добраться до инфекции внутри. Он шатался на плавящихся копытах, едва не танцуя от агонии, и невнятно вопил что-то Байлу, пока его череп не провалился внутрь. Зловонная масса растеклась по полу – останки еще мгновение пузырились, после чего просочились в щели между напольными плитами и исчезли.

Вольвер тяжело поднялся, прижимая руку к текущей ране.

– «Везалий» доволен, – произнес смотритель стратегиума, смотря на Олеандра.

– Счастлив это слышать, – ответил Олеандр и взглянул на Байла, – Что это было? – спросил он. Байл поднял на него глаза, и Олеандр невольно отшатнулся при виде выражения на его лице.

Байл убрал пистолет в кобуру. Его мертвенно-бледное лицо расплылось в жуткой ухмылке.

– Знак божий.

Глава 7
Мясо для зверя

«Везалий» вылетел с Падального пути и вступил во внутреннюю часть Грандиозной. Его окутывали дым, пламя и многочисленные демоны, слишком упрямые, чтобы понять, что проиграли, но несмотря на вид, фрегат получил только внешние повреждения. Поле Геллера включили после исчезновения Канатары, и поток демонов ослаб до ручейка, а вскоре прекратился полностью.

Однако на борту оставались нерожденные, не способные уйти из-за поля Геллера и ритуалов Саккары. Они бродили по нижним палубам или бегали от охотничьих отрядов из мутантов. «Везалий» выслеживал их внутренними сенсорами и со свирепой радостью объявлял о них экипажу. Те на месте пригвождали извивающиеся комки противоестественной плоти железными колами и сжигали огнеметами, а мутанты-жрецы, распевая молитвы, собирали образцы – подношения Патеру Мутатис, предназначенные для его резервуаров.

Экипаж не развлекался в одиночку. Члены Консорциума ходили по кораблю по одному и по двое, выслеживая жертв с терпеливостью хирургов. Им также надо было собственными глазами убедиться, что сканеры не упустили никаких повреждений на корабле. Демоны были коварны и злобны. Они могли заразить внутренние системы и пульты управления люками так же легко, как завладевали плотью. Разобраться с ними должен был Цимисхий, в то время как Саккара заковывал ослабевших демонов, чтобы ими можно было управлять. Остальных оставили на Олеандра и Арриана.

Объединившись, они принялись зачищать нижние палубы от врагов – скорее чтобы убить время, пока «Везалий» завершал оборот вокруг ядра Грандиозной и выходил на нужный курс, чем из заботы об экипаже.

Крики привели их в задымленный коридор возле главной шахты, где нескольких членов экипажа втянуло в стены, так что перекошенные тела слились с металлом. Тот факт, что они еще были живы, в очередной раз доказывал, какой выносливостью наградил их Байл, подвергнув модификациям.

К сожалению, два апотекария не были первыми, кто услышал их страдальческие крики.

Демоны прыгали вокруг умирающих мутантов, мучая их с животным восторгом. Кишки и сухожилия протянулись через весь коридор, как гирлянды. Содранная кожа свисала с их голов, из открытых ртов вырывались вопли, но жертвы замолкли одна за другой, когда их мучители повернулись к апотекариям.

– Я займусь двумя слева. Тварь справа твоя, – сказал Олеандр. Арриан склонил голову.

– Как скажешь, брат.

Олеандр метнулся вперед и плавным движением меча пригвоздил к переборке визжащее существо, составленное из двух сервиторов. Оно оказалось сильным и поползло по мечу, щелкая обеими челюстями. Олеандр выругался, вонзил нартециум в ближайший череп, активировал карнифекс и пробил кость и измененный мозг за ним адамантиевым болтом. Мгновение спустя он повторил операцию на втором черепе. Тела обмякли. Он повернул меч и выдернул его, дав сплавленным трупам упасть.

– Интересно, зачем они это делают? – сказал он, разглядывая причудливую пару. За последние несколько часов он убил уже не одного такого монстра. Похоже, демонам нравилось соединять несколько вещей в новых, гротескных существ.

– Что делают? – отозвался Арриан. Его противник – тварь с большим количеством конечностей и недостатком костей – кинулся на Пожирателя Миров, но тот поставил блок клинками, опрокинул врага на пол и плавно сменил стойку с оборонительной на атакующую. Двигаясь с уверенностью, которой Олеандр не мог не позавидовать, он описал фальксом четкую дугу, отрезал противнику одну конечность, а затем сменил направление клинка движением запястья и разрубил надвое потянувшуюся к нему лапу.

Олеандр шагнул назад, чтобы не попасть под удар корчащейся твари.

– Строят эти неуклюжие тела.

– Метод проб и ошибок, – ответил Арриан и наступил на дергающегося демона, не давая ему двигаться. – Они не понимают, как работают наши тела. Нельзя винить их за изобретательность, даже если та сочетается с невежеством, – Он крутанул клинки и воткнул их в желеобразное тело своего пленника, – А вот для тебя это непростительно.

– Это еще что значит?

– Порой, брат, ты демонстрируешь вопиющую неосмотрительность. Подозреваю, когда-нибудь она тебя погубит. Порывы души следует направлять в нужное русло, а не подчиняться им.

– Наконец-то, секрет твоего успеха, – ответил Олеандр. – И как я до этого не додумался? Пожалуй, стоит достать скальпель и выскрести из мозга всю слабость. С каких пор тебя заботит мое благополучие, Арриан?

– Оно меня не заботит, – сказал Арриан, – Я просто предупреждаю. Будь осторожен. Если не хочешь закончить как бедный Харук. – Он постучал себя по виску. – Один болт в мозг – и ты станешь не лучше пробирочника.

Он прошел мимо Олеандра к умирающим мутантам. Точнее, мутанту – после игр демонов в живых остался только один.

Олеандр нахмурился.

– Разве Харук подвергся той спонтанной лоботомии не потому, что охотился на тебя? Он гнался с нами от Гнозиса до самого Тарнгека, рассчитывая подарить твой череп Ангрону. Нс вижу особого сходства между ним и собой.

– Суть в том, что если главный апотекарий решит, что ты полезней в виде пускающего слюни громилы, то им ты и станешь. Он терпит твои выходки лишь потому, что ты его веселишь. Продолжай в том же духе – и, может быть, он тебя простит. – Арриан сделал выпад вверх, пронзая сердце умирающего человека. Один быстрый удар – и мучения бедняги подошли к концу, – Помоги вырезать его из стены. Кажется, из него удастся взять почти все важные органы.

Они молча взялись за работу. Несколько ударов клинка – и останки мутанта отделились от переборки и с влажным хлюпаньем упали на пол. Арриан вскрыл на безвольных руках запястья и связал останки мутанта его собственными сухожилиями. Он закинул их за спину, а Олеандр закрепил капающую массу на ранце Пожирателя Миров.

– Ну хотя бы руки у тебя не дрожат, – заметил Арриан, когда они продолжили путь.

– Практики было много. На последнем корабле, где я пребывал, члены экипажа тянули жребий, чтобы решить, кто будет добычей на охоте Блистательного и его фаворитов. Они выслеживали несчастного по самым темным уровням корабля, где металл превращался в плоть и стены между мирами утончались. Это был лабиринт самого извращенного свойства, полный невидимых опасностей. Будоражащее приключение, должен заметить.

– Я так понимаю, ты был одним из фаворитов.

– Разумеется. Апотекарии в наше время редки, брат. Мы вымираем, несмотря на все усилия нашего достопочтенного повелителя. Но даже в эти дни среди наших братьев хватает тех, кому бывает нужна наша помощь. К тому же в банде Блистательного есть те, кого можно считать легионерами, пусть они никогда и не сражались в Великом крестовом походе.

– Мы проливали свою кровь, пока не осталось ни капли, а теперь уходим со страниц истории, – проговорил Арриан.

– Судя по твоему тону, тебе это по душе.

– Такова жизнь, брат. Мы рождаемся, боремся и умираем. Это неизбежно. Есть старинное изречение, которое мне очень нравится… Все пройдет, и это тоже пройдет, – Он взглянул на Олеандра, – Все, что мы делаем, мы делаем не для себя, а для тех, кто придет после. В этом смысл нашей жизни. Мы повивальные бабки для будущего, Олеандр. Наша работа породит великие вещи.

– Что именно? Что-то вроде пробирочников? Или гландовых ищеек?

– Возможно. А возможно, что-то так же непохожее на них, как они не похожи друг на друга. Все меняется. Ты знал, что пробирочники уже около десятилетия не выращиваются в пробирках? Они плодятся, как крысы, в темных углах гранд-апотекариона. Подозреваю, даже главный апотекарий удивился, когда узнал.

Олеандр моргнул. Новость тревожила по целому ряду причин. Обычно клоны были стерильны – как и большинство существ, выползающих из искусственных маток, в которых Байл выращивал свои творения. Если теперь все было иначе… Он помедлил. В памяти всплыла одна фраза, которую Байл невзначай бросил на Уруме. Он назвал Игори «матерью новой расы». Олеандр только собирался обсудить это, как услышал возбужденный рев.

Что-то пугливо проскакало по потолку, одновременно слишком быстро и слишком медленно. За ним гналась толпа мутантов и чудовищ. Грохотали авторужья, снаряды рикошетили от пола и потолка. Преследователи кололи демона примитивными пиками, пытаясь скинуть его. Олеандр также чувствовал маслянистый запах от огнемёта.

– Шлемы, – сказал он.

Они с Аррианом надели шлемы, как раз когда демон, разразившись пронзительным смехом, спрыгнул на палубу. Он решил дать последний бой. Существо казалось высоким, тонким и гибким. Молочно-белая кожа туго обтягивала птичьи кости, и только портупея из человеческой плоти и костей кое-как прикрывала срам. Демонетка была словно соткана из тумана и выглядела такой эфемерной, что казалась ненастоящей.

– Здравствуйте, сладкие мои, – простонала она, раскидывая руки в стороны, словно желая обнять ковыляющую к ней стаю. От звука ее голоса по телу Олеандра прошла волна тепла. Придворные Владыки Наслаждений были смертельно опасными, несмотря на хрупкий облик.

Она вдруг крутанулась, защелкала клешнями и запела своим медоточивым голосом. Мутанты, зачарованные песней, замерли и уставились на нее – и она тут же пустила в ход изящные клешни, отрезая головы, руки и ноги. Она кружилась, танцуя на растущей горе тел, а песня между тем становилась все громче и громче. Один мутант с истекающим пламенем огнеметом в руках и с баками с плещущимся внутри прометием на спине попытался отступить, но клешня сомкнулась вокруг топливного шланга, и коридор сотряс взрыв. Олеандр наклонился вперед, встречая огненную волну. Линзы шлема потемнели, компенсируя яркий свет. Сенсоры засекли демонетку, в танце идущую к нему сквозь пламя.

Клешни врезались ему в плечи, откидывая назад. К передней пластине шлема прижалось лицо в огненном ореоле с черными, широко распахнутыми и немигающими глазами. Язык, проколотый в нескольких местах костяными и бирюзовыми шипами, заскользил по трубкам дыхательной маски и вокс-решетке.

– Олеандр, – промурлыкала демонетка. – Они придут с севера, Олеандр. Будь осторожен.

Олеандр схватил ее за горящие волосы и дернул назад.

– Благодарю, миледи. Но мне кажется, что сообщение предназначено не мне.

Демонетка взвизгнула и рассмеялась:

– Пока нет, – ответила она. – Но скоро будет.

Ее копыто промелькнуло в воздухе и врезалось в его солнечное сплетение, а когда он согнулся, демонетка прыгнула назад. Приземлившись на дальнюю стену, она присела и повернула голову. Заметив Арриана, демонетка облизнула щеку.

– Хочешь знать, о чем тебе лжет твой учитель?

– Не очень, – ответил Арриан. Фалькс вылетел вперед, но демонетка заблокировала его клешней, изогнулась под невозможным углом и ударила Пожирателя Миров в бок второй рукой. Керамит треснул, и Арриан пошатнулся. Демонетка обвила его, как змея.

– Не хочешь, не хочешь ли со мною погулять? – пропела она, хватая его клешней за горло и ногами прижимая его руки к бокам. Арриан рухнул на спину.

Олеандр помедлил, но лишь на мгновение, после чего схватил меч и поднял его над головой.

– Миледи, могу я проводить вас из этого жестокого измерения?

Демонетка повернула к нему голову на лебяжьей шее и, хихикнув, кивнула.

– Только сделай это больно, – промурлыкала она.

Меч Олеандра опустился, пронзая противоестественную плоть. Тело еще не растворилось до конца, когда Арриан вырвался на свободу.

– И часто ты спрашиваешь разрешения, прежде чем убить кого-то?

– В Оке хорошие манеры многого стоят, – ответил Олеандр, помогая второму апотекарию подняться. – Особенно когда дело касается слуг Принца Наслаждений.

– И все же удачный удар, брат, – сказал Арриан.

– Хм. Мне кажется, как раз с удачей у меня не очень, – ответил Олеандр, размышляя над словами демонетки. Его не удивляло, что она его знает, но то, что она решила его предупредить, вызывало беспокойство. Он провел рукой по клинку, но стереть ихор не получилось. Обмакнув в него палец, он поднес руку к губам. – Видишь ли, мои желания не соответствуют моим способностям. И так было всегда, сколько я себя помню. Я мечтаю о дарах, которые обещают боги… Но мне недостает силы их взять, – Кровь демона оказалась сильнодействующей. Он заморгал, когда она распространилась по телу, одновременно обжигая и леденя, и свистнул от удовольствия.

– Тебе и всем остальным глупцам в Оке, – отозвался Арриан. – Шепот в ваших головах – это не демоны и не боги, а ваши собственные жалкие амбиции, – Он помолчал и постучал по одному из своих черепов навершием меча.

– Ты прав, как всегда, брат. Скорее боги – это мы, а мы – боги. Наши повелители – это наши рабы, и наоборот, – Олеандр пнул растворяющиеся останки демонетки.

– А подобные ей стоят еще ниже.

– Хочешь сказать, что мне некого винить, кроме себя?

– Я твердо убежден, что всегда следует винить себя, Олеандр. Даже если ты не виноват, – ответил Арриан и помолчал, склонив голову набок. – Возможно, особенно если ты не виноват. Тебе бы не помешало взглянуть на себя со стороны.

– Не нравлюсь я тебе, да?

Арриан ударил фальксами друг об друга и повернулся к нему:

– Я о тебе и не думаю. То, что ты этого не понимаешь, – твоя проблема, не моя, – Он постучал по голове кончиком клинка. – Я вижу мир таким, какой он есть, а не таким, каким хочу его видеть. – Затем он хлопнул голоменью клинка по поблекшему кадуцею на наплечнике, – Только так мне удается не терять то, чем я являлся раньше.

– Не уверен, что от человека, которым я был раньше, что-либо осталось, – сказал Олеандр.

– Не беспокойся. Как по мне, ты все тот же ограниченный, поверхностный безумец, которым был всегда, – ответил Арриан. Он крутанул клинки и убрал их в ножны.

– А ты все тот же снисходительный глупец, каким я тебя помню, – ответил Олеандр, осматривая свой меч, – Как хорошо, что некоторые вещи никогда не меняются, да? – Он наигранным движением спрятал меч в ножны. Кровь демонетки до сих пор приятно грела губы. Когда придет время, он узнает, что значило ее предупреждение, но не раньше.

– Да. Особенно в Оке, – ответил Арриан. Затрещал вокс, – Наш повелитель зовет.

– И то правда, – ответил Олеандр, – Должно быть, скоро приземляемся.

Они вернулись на командную палубу. Байл ждал их вместе с Цимисхием и гландовыми ищейками. Аугментированные люди успешно пережили демонический шторм. Погибла только одна участница стаи: существо со смехом ребенка и лицом волка свернуло ей шею в тугую спираль из плоти и кости. Останки демона теперь были распяты на стене палубы рядом со многими другими, а его ихор стекал в несколько склянок, расставленных чирикающими пробирочниками.

– Цимисхий и адепты провели необходимый ремонт и очистили системы. Мы приближаемся к пункту назначения, – сказал Байл, не сводя глаз с обзорного экрана, – Вы целы? «Везалий» засек взрыв…

– Один огнемет взорвался. Ничего серьезного, – ответил Арриан. – Олеандр немного поговорил с демоном.

– И что тот сказал? – спросил Байл, продолжая смотреть на экран.

– В основном глупости, не представляющие интереса, – пожал плечами Олеандр, – Во всяком случае, для меня.

На лице Байла возникла тень улыбки.

– Какая удача!

Олеандр не успел ответить, потому что появился Саккара. Судя по холоду, который сопровождал громко топающего Несущего Слово, ему удалось сковать обнаруженных демонов. С его брони свисало несколько небольших хрустальных склянок, покрытых символами и окованных железом. За стеклом бесшумно щелкали зубастые пасти и молотили невозможные конечности.

– Я поймал всех, – без предисловий объявил он.

– Некоторых. От остальных избавились мы, – сказал Арриан. Саккара покосился на него, но затем отвел взгляд. Лицо у него было бледное и напряженное. Олеандру оставалось лишь гадать, чем тот заплатил, чтобы защитить корабль от полноценного демонического шторма. За такие вещи всегда надо платить: разумом, душой или телом. С другой стороны, Саккара наверняка продал что-то из этого задолго до того, как имел несчастье встретить Байла.

– Отлично, – сказал Байл и постучал по одной склянке, встревожив ее туманного обитателя. – Они мне пригодятся. Хорошая работа, Саккара.

– Если б не эта бомба у меня в груди, я бы выпустил их на тебя, безбожник, – сказал Саккара. В его голосе не было злости, скорее усталая смиренность. Олеандр почти пожалел его. Тяжело быть верующим в обществе неверующих.

– Не сомневаюсь, – кивнул Байл и отвернулся, – Итак, мы успешно прошли испытание. И, возможно, получили намек на грядущие события, если кто-то верит в такие вещи, – Он взглянул на Вольвера. – Спускай нас. – Смотритель стратегиума передал приказ подчиненным, и «Везалий» заскользил вперед, следуя по составленной Вольвером траектории. Окулус разделился на несколько изображений, каждое из которых показывало происходящее с отдельного угла, но вскоре остановился на одном.

– Да, такое не каждый день увидишь, – сказал Олеандр.

Ядро планеты истекало огнем. Олеандру подумалось, что смотреть на него – это как смотреть на солнце, только приятного мало. Магма и сверхнагретый газ накрывали целые континенты сверкающей паутиной, соединяя друг с другом отдельные осколки Грандиозной. Время от времени на этих кипящих нитях вспыхивали крохотные огоньки.

– Что это? – спросил Саккара.

– Сборщики газа. Просеиватели руды. Еще насосные станции и звукозаписывающие посты, – пояснил Олеандр, – Я знаю одного человека, который собирает вокс-записи предсмертного крика Грандиозной и продает их на воплерынках Баракши.

Саккара непонимающе взглянул на него. Олеандр махнул рукой в сторону ядра.

– Планета до сих пор умирает, брат. Только очень, очень медленно. Некоторым людям нравится такое слушать. Музыка сфер, так сказать… Да что там, на Баракши за звук пожирающей себя черной дыры можно купить небольшую луну, – Он улыбнулся Несущему Слово. – Ты когда-нибудь слышал такое? Это… трансцендентно. Осмелюсь даже сказать, что это меняет всю жизнь.

Саккара отвернулся.

– Может, когда-нибудь получится послушать, – сказал он, разглядывая экран, – Похоже, начинается война.

Внутреннюю сторону разлетающейся коры усеивали купола гигантских ульев. Между ними вспыхивали огни, но то были огни не промышленности, а войны. Артиллерийские орудия, созданные, чтобы нести смерть через океаны, теперь несли ее сквозь пустоту.

– Красиво, – сказал Арриан, когда один город исчез в ядерном огне.

– Очередное доказательство силы наших установок, – заметил Байл. – Человечество всегда приспосабливается, чтобы вести войны более эффективно. Люди снесут любые тяготы ради возможности проломить череп ближнему. Смотрите внимательно. Это упорство завоевало звезды, а рано или поздно оно завоюет и само Око.

– С нашей помощью, – добавил Арриан.

– Да. Нас создали, чтобы мы повели человечество в будущее. Чтобы проследили за рождением новой расы, – расы, которая превзойдет даже нас. Мы разожгли огонь не для того, чтобы править пеплом, братья мои… Нет, мы разожгли его, чтобы старое уступило место новому, – Байл сцепил руки за спиной. – Не бойтесь, братья. Мы не можем проиграть в этой битве, ибо мы уже победили.

Олеандр подозревал, что последняя фраза предназначалась не им, а Канатаре. Было очевидно, что слова демона встревожили Байла. В его броне презрения появились трещины. Мысли о собственной смертности давно подтачивали фундамент его веры в себя, и демон этим воспользовался. Олеандр окинул повелителя взглядом. Когда он только вступил в Консорциум, Байл казался почти… богоподобным. Да, он казался безумным богом, но нельзя было сомневаться в его величии. Теперь же он выглядел старым. Едва ли не… сломленным. Как статуя, превращающаяся в безликую развалину под гнетом времени и забвения.

Но не совсем. В нем все еще горела искра. Байл говорил о разжигании огня, и именно это Олеандр собирался сделать перед тем, как их предприятие подойдет к концу. Сжечь ошибки прошлого, чтобы дать дорогу будущему.

– Вот, – указал Байл. Олеандр взглянул на экран. Перед ними раскинулся Черный Голан. Археорынок занимал самый большой участок разломанной коры и распространялся на обе ее стороны и внутрь. Сквозь камень когда-то пробурили гигантский коридор, в котором могли поместиться десятки, если не сотни кораблей, и рынок покрывал его внутреннюю сторону, уходя так далеко, что конца не было видно ни невооруженным глазом, ни сенсорами.

Едва «Везалий» опустился в канал, из вокса понеслись переговоры. Небольшой личный транспорт и более крупные корабли сопровождения боролись за место, время от времени вступая в открытые бои. В Черном Голане конфликты не допускались, но правило не распространялось на его воздушное пространство. На глазах Олеандра один небольшой корабль вылетел в пустоту, бесконтрольно вращаясь и оставляя за собой огненный след.

– Как я скучал по этому месту, – сказал он.

– Не вижу эльдарских кораблей, – заметил Саккара, – Ты уверен, что они тут?

– Корсары прилетают сюда, чтобы продавать награбленное. Черный Голан – одно из немногих мест вблизи Ока, где можно это сделать, не рискуя. Они здесь – или скоро будут, – ответил Олеандр.

– Но откуда ты знаешь? – спросил Саккара.

Олеандр внимательно посмотрел на него.

– У тебя свои демоны, брат, у меня свои.

Саккара явно собирался продолжить расспросы, но Байл махнул рукой, заставив его замолчать.

– Олеандр не стал бы вытаскивать нас сюда ради бесплодной затеи. Если бы он не был уверен, нас бы здесь не было. – Байл почесал подбородок. – Однако мне не хочется просто ждать, когда они появятся.

– И не придется, – улыбнулся Олеандр, – Я уже пустил ищеек по их следу. Нужно только найти их, и они скажут нам, куда идти.

– Найти кого-то, чтобы найти кого-то, чтобы найти кого-то, – сказал Арриан. – Для тебя это игра, да?

– Если тебе так угодно.

– И что будем делать, когда найдем их? – нетерпеливо спросил Саккара, – Выманим? Узнаем, где они собираются, и атакуем?

– Нет, – ответил Байл, – Мы хирурги, а не дикари. Скальпель, а не меч, – Он перевел взгляд на Игори и остальных гландовых ищеек, – Ты создана для этой работы, дорогая. Готова к охоте?

Игори зажгла наркопапиросу и вдохнула полные легкие едкого дыма. По телу мгновенно прошла волна покоя, прогнавшая все тревоги. Она давно не чувствовала страх, как раньше, но события на мостике вызвали что-то похожее. Демоны шептали ей разные слова. Бессмысленные, лживые. Но она изо всех сил старалась не слушать. Благодетель говорил, что демоны – это ложь во плоти.

Но Благодетель сделал ее не только сильной, но и любопытной. Достаточно любопытной, чтобы прислушаться, совсем чуть-чуть. Чтобы задуматься над последними словами существа по имени Канатара. Она знала, кто такой Феникс. Фулгрим, демон-примарх Третьего. При мысли об этом существе стало плохо, поэтому она выкинула его из головы и опять затянулась, наслаждаясь вкусом наркопапиросы и чувствуя, как успокаивается. Порокам следовало поддаваться, но умеренно. Это ей тоже сказал Благодетель. Умеренность делала внимательным, голодным и всегда ко всему готовым.

Она стояла в десантном отсеке вместе со своим отрядом, смотря, как команда рабов-мутантов готовит «Сорокопута» к полету. Штурмовик был массивным кораблем – он состоял из сплошных острых углов, ракетных контейнеров и орудийных дул, а его корпус и реактивные двигатели были прикованы к палубе тяжелыми цепями. Апотекарий Цимисхий собрал «Сорокопута» из разнообразных деталей, включая останки нескольких «Грозовых птиц», и его машинный дух представлял из себя вспыльчивую химеру. Пилотами раньше служили стационарные сервиторы, но они давно превратились в мумии под воздействием вакуума. Никто не знал, кто управлял им теперь, а Благодетелю, похоже, было все равно, коль скоро корабль выполнял приказы.

«Сорокопут» не раз сбегал из своей клетки на борту «Везалия» – или его выпускали: у фрегата было дурное чувство юмора – и летал над развалинами Урума, убивая все, что мог. Игори восхищала такая непоколебимая любовь к убийству, если та, конечно, была направлена не на нее. Они убивали ради Благодетеля, чтобы отплатить ему за доброту, чтобы он мог и дальше творить чудеса.

Она задержала взгляд на своей стае. Они неплохо себя показали, когда на корабль проникли демоны. Умерла только Саша – невелика потеря. Они не показали ни страха, ни слабости. Хороший результат. Благодетель говорил, что со слабостью надо бороться. Она чуяла в воздухе, с каким нетерпением они ждут охоту. Их редко выпускали на поле боя. Отличная охота будет. Интересная.

Она отстраненно играла своим ожерельем из зубов. Благодетель плохо относился к трофеям, но для нее сделал исключение. Он редко ей в чем-либо отказывал, но она старалась этим не злоупотреблять. Благодетель дал, Благодетель взял. В очередной раз наполняя легкие дымом, она заметила, что одна из автопушек корабля следит за каждым ее движением. К счастью, боеприпасы в «Сорокопута» загружали только перед самым вылетом. Тем не менее она отошла, чтобы между ней и штурмовиком было побольше рабов. Незачем дразнить зверя. На охоте у него будет достаточно возможностей удовлетворить свой голод.

– Испугалась, Первая?

Игори не стала оборачиваться.

– Нет. Я просто осторожна, Второй. А ты? На мостике часом не твоей мочой пахло?

По отсеку разнесся приглушенный смех. На этот раз Игори обернулась и потушила наркопапиросу о ладонь. Боль была неплохой, хотя и короткой. Адреналиновые железы напряглись в ожидании. Она бросила окурок в своего Второго. Ортис поморщился и смахнул пепел с груди. Он был крупнее нее, хотя и не настолько, как ему нравилось думать, и представлял собой бугрящийся мышцами шкаф с изрытым шрамами лицом. Скорее хвататель, чем преследователь или следопыт. Почти такой же сильный, как собратья Благодетеля, благодаря аргументированным железам.