Текст книги "Стаут (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Я был заперт словно зверь большую часть дня, вынужденный смотреть на белые окрашенные цементные блоки и подонков. Но теперь у меня есть моя девочка. Она такая мягкая, с божественным запахом. И только что сказала, что любит меня и хочет быть рядом в плохие времена. Нет ничего, что я хотел бы больше, чем потерять себя в ней, женщине, которую я люблю так сильно.

– Макс...все, что произошло за последние пару дней, можно расценивать как плохое. Особенно сегодня.

Мы садимся на край кровати, она ни на минуту не отпускает мою руку.

– Расскажи мне, что случилось. Почему они посадили тебя в тюрьму?

Я не планировал того, что Аделин узнает о моем аресте.

– Выйдя из твоего дома в воскресенье вечером, мне позвонила сестра Кристи и сказала, что она умерла.

– Что с ней случилось?

– Мы слышали много разных историй. Мы с Лоури полагаем, что это, вероятно, связано с наркотиками, так как мы не можем получить четкого ответа ни от кого.

Не знаю. На самом деле всё равно.

– Макколлумам было насрать, придем мы на похороны или нет. Они позвонили Лоури, потому что у них не было денег на похороны женщины. Они знали, что Лоури пожалеет их и даст денег. Что они и сделали. Мне они не позвонили, потому что у меня нет сердца, когда дело касается Джимми и Кристи. Но я бы не позволил Лоури оплачивать похороны Кристи. Так что да. Я облажался.

– Печально, что кто-то может воспользоваться добротой Лоури.

– Вот такие они люди. Когда мы добрались до похоронного бюро, Макколлумы были верны себе. Они были пьяны или под кайфом. Агрессивные. Особенно Джимми. Этот сукин сын начал насмехаться надо мной, как только я пришел. Вчера это продолжалось весь день. Это чуть не убило меня, но я терпел его дерьмо ради Лоури. А сегодня...с меня было достаточно.

– Что ты сделал?

– Похороны закончились, и мы уходили. Я был так близок. Близок к тому, чтобы никогда не видеть этих людей снова. И Джимми не выдержал. Он не мог допустить этого. Он не мог удержаться, чтобы в последний раз не подколоть меня.

– В похоронном бюро?

– Да. Ублюдок схватил мою маму за руку и сказал: "Эй, ты, наглая сука. Каково это знать, что у тебя не может быть собственных детей, поэтому ты украла моих и вырастила их такими же придурками, как ты и твой муж?"

– Ужас.

Это было далеко от моей реакции. Ублюдок. Мои руки сжимаются, когда я думаю об этом.

– Моя мама была там, чтобы почтить память биологической матери её детей. Попросила отца привезти ее домой пораньше из их поездки, чтобы она могла попасть туда. Ради нас. Потому что она такая, какая есть. Ни Кристи, ни Джимми не заслуживают ни грамма уважения.

– Могу догадаться, что было дальше.

– Он положил свои руки на мою маму, что послужило спусковым крючком. Я пошел за ним.

Ситуация накалилась.

– Насколько всё плохо?

– Оказывается, они выражают неодобрение к дракам в похоронных бюро. Мне, вероятно, придется заплатить большой штраф. Пока я могу находиться на испытательном сроке. Пока не уверен.

– Значит, я встречаюсь с сумасшедшим преступником с послужным списком. Горячо.

Она кажется более уверенной, чем я, о том, где мы находимся.

– Мы встречаемся? Потому что в последний раз, когда я тебя видел, я вломился в твой дом и держал тебя силой, чтобы ты выслушала меня.

Аделин наклоняется и целует меня в плечо.

– Мне очень жаль, Оливер. Два года после смерти Томми я чувствовала только ненависть. Потерять его таким молодым, таким полным жизни и будущего, смотреть, как Джилл терпит год за годом боль...я так по нему скучала. Я даже не думала, что Вэнс не тот монстр, каким его обрисовали. Пожалуйста, прости меня за то, что я сказала о тебе. Тебе. Во всяком случае, то, как ты заботился о нем, поддерживал его семью, обеспечивая работой, только заставило меня полюбить тебя больше. Ты был прав, что поддерживал его.

Мне не нужно было, чтобы Аделин видела во мне героя. Я поставил ей ультиматум, зная, насколько по сути добрым было ее сердце. Надеясь, что она выберет нас.

– Ты здесь.

– Я здесь и выбираю любовь. Я выбираю нас. Я выбираю тебя.

Спасибо. Блядь. Она наклоняется, хватает меня за затылок и целует, пока мы оба не задыхаемся.

– Я твоя, Оливер Торн, а ты – мой. Ничто этого не изменит.

Она тянется к полотенцу, обернутому вокруг моей талии, и дергает. Она усмехается. Она с похотью смотрит на меня, когда полотенце падает на пол.

– Твоя мама сказала, что ты простишь меня, если я дам тебе. Хотела бы я проверить эту теорию.

Я слышу "дать тебе", и мой член мгновенно становится твердым.

Внезапно, последние сорок восемь часов дерьма теряют свою значимость. Моя девочка любит меня.

– Я могу простить что угодно, если это означает, что я окажусь внутри твои киски.

– Этот рот, Торн.

Аделин снимает рубашку, пока я растегиваю её шорты.

– Поверить не могу, что Либби сказала мне заняться с тобой сексом. Моя мать умерла бы, прежде чем порекомендовала мне сделать что-то подобное.

Думаю, Рейчел заставила Аделин поверить, что она была кем-то другим, чем была на самом деле. Нормальный подросток.

– На самом деле твой отец сорвал вишенку у твоей мамы перед ее восемнадцатилетием.

– Что?

Я опускаю ее шорты и трусики вниз.

– Брат Максвелл не святой, детка.

– Откуда ты это знаешь?

– Подними.

Я касаюсь лодыжки Аделин, чтобы она подняла ногу.

– Он сказал мне, что трахнул твою маму до того, как они поженились.

– Почему мой отец – проповедник-баптист – рассказал тебе об этом?

– Он сказал, что был на моем месте и понял, как сильно я хочу тебя трахнуть.

– Очень сомневаюсь, что он так выразился.

Я смеюсь, вспоминая, как мне было неловко во время этого разговора.

– Нет. Но он был совершенно прав. Я хотел трахнуть тебя, и он знал это. Поэтому он попросил меня не разбивать тебе сердце. Но он также умолял о твоей добродетели. Он просил меня не разрушать тебя для человека, который хотел бы взять тебя в жены.

Аделин забирается ко мне на колени. Мой член утыкается прямо ей между ног и касается живота.

– Это так похоже на то, что папа думает, что я девственница.

– Он попросил меня не осквернять тебя, когда за пять минут до этого ты сосала мой член и проглотила мою сперму. Я не могу лгать. Мне было не по себе из-за этого. Моя девочка парит над моим членом, который умирает, чтобы оказаться внутри ее горячего тела.

Как будто чувствуя мою потребность, Аделин поднимается и размещает кончик моего члена у ее входа, прежде чем погрузиться на него тяжело и глубоко.

– Мне нравится, когда ты меня оскверняешь.

Черт, это так приятно. Я не был внутри нее почти неделю. Слишком. Долго. Она объезжает мой член. Сначала быстро, потом медленно. Двигая бедрами то в одну, то в другую сторону. Дом. Макс – это мой дом. Она обхватывает меня за плечи и откидывается назад, чтобы сильнее подмахнуть бедрами. Более глубоко.

– Подчинения недостаточно. Я хочу от тебя больше, Макс.

Намного больше, и я не уверен, что ты готова к такой степени подчинения.

Она сжимает руки вокруг моих плеч и скачет на мне, пока её киска не наполняется моей спермой и полностью не насыщается оргазмом. Мы падаем, затаив дыхание, на кровать бок о бок, лицом друг к другу. Она проводит рукой по моей щеке.

– Я дам тебе все, что захочешь.

– А что если я захочу дать тебе что-нибудь?

– Тогда я возьму все, что ты захочешь мне дать.

Я улыбаюсь, потому что она понятия не имеет, о чем я говорю.

– Я хочу дать тебе свою фамилию.

Какое-то время она не понимает, о чем я прошу. А затем она понимает. Но за эту долю секунды, что я наблюдаю, на её лице меняется масса эмоций. И это самое прекрасное, что я когда-либо видел.

– Будь моей женой, Макс. Выходи за меня замуж.

Дерьмо. Она просто смотрит на меня. Ответа нет. Я облажался, спросив слишком рано?

– Знаю, это слишком быстро. Мы знаем друг друга всего три месяца, и мы договорились, что подождем подходящего времени и...

– Тсс, – она закрывает мой рот пальцами. – Да.

– Да? Слишком рано? Мы должны подождать? Или ты выйдешь за меня замуж?

– Да, я выйду за тебя замуж.

Черт, да. Она будет моей женой.

Я перекатываюсь на Аделин и целую её.

– Аделин Торн. Звучит хорошо.

– Да.

А потом я занимаюсь любовью со своей невестой. Моя. Невеста.

Перипетии судьбы. Хотя иногда небольшие, эти маленькие чудеса формируют нашу жизнь.

Дом выставили на продажу, таким образом мы с Аделин стали соседями. Два незнакомца. Только мы не были незнакомцами. Наши пути пересеклись не в первый раз. И казалось бы это незначительное пересечение наших жизней вдруг стало поворотным моментом в нашем будущем. Либо разорвать нас на части, либо сплотить, чтобы связать нас вместе навсегда. Мы выбираем вместе навсегда.

Эпилог

Аделин Максвелл

Я владелец компании Bash Incorporated. Я организовала несколько самых крупных свадеб и экстравагантных приемов в Бирмингеме. Черт возьми, в Алабаме. Даже несколько в соседних штатах. Моя свадьба планировалась годами, задолго до того, как я встретила Оливера. У меня все было распланировано. Каждая. Маленькая. Деталь.

Старинная усадьба. Сложная тема. Два десятка обслуживающего персонала. Замысловатые элементы, чтобы произвести впечатление на элиту. Не хватало только жениха.

Сарай. Пятьдесят гостей. Мой папа будет исполнять обязанности. Я готова сказать "да" моему красивому жениху.

– Помнишь, что мы учили, Уиллоу? Ты пойдешь по середине сарая, держа Кили за руку.

– На этот раз мне придется бросать лепестки?

Ее тихий голос такой милый.

– Да. И когда вы дойдете до конца, вы обе  встанете рядом с Лоуренс.

Боже мой, они так очаровательны в своих белых платьях-пачках. Не думаю, что смогла бы выдержать, если бы они не были такими милыми. Знаю, ставить пятилетнего и трехлетнего ребенка на свою свадьбу – это риск. Все это может полететь к чертям собачьим менее чем за секунду, но мне все равно. Я полюбила Уиллоу и Кили всем сердцем. Я представить не могу, что они не будут частью нашего большого дня.

Девочки идут к алтарю, а Пэтти, организатор свадьбы, поворачивается ко мне. Да, даже мне нужен организатор свадьбы. Я не могла делать все и наслаждаться тем, что была невестой.

– Пока всё хорошо. Скрести пальцы.

Они делают это на полпути к свадебному куполу, прежде чем Кили замечает своего папу и убегает за ним.

– Хорошо, осталась одна.

Я смеюсь.

– С этим ребенком было пятьдесят на пятьдесят.

Я поообещала им пони на их следующий день рождения, если они хорошо справятся на свадьбе. Но кого я пытаюсь обмануть? Они получат пони или что-нибудь еще, что они захотят, независимо от сегодняшнего дня. Я переусердствовала с этими девочками. Было две вещи, которые должны были произойти до того, как мы с Оливером поженимся. Во-первых, ему нужно было попросить у папы мою руку. Проверка. И мне пришлось принять Вэнса как часть жизни Оливера. Часть моей жизни.

Это было нелегко. Но я сделала это ради Оливера. Я сделала это ради себя. И я сделала это для тех маленьких девочек, чтобы у них был папа в жизни. При полной поддержке Джилл, я выступила в защиту Вэнса, когда он получил право на условно-досрочное освобождение шесть месяцев назад. Могу честно сказать, это была одна из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала в своей жизни. Но я знаю, что это было правильно, видя, как Уиллоу и Кили прыгали к нему в объятия. Он любит этих девочек. Обожает их. Они очень рады, что их отец есть в их жизни. И Тони, теперь не несущая бремя кормильца и работающая меньше часов, выглядит на свой возраст. Её глаза лучатся светом, в них нет теперь столько усталости. Да, оно того стоило, хорошее решение. Я выступила в защиту Вэнса в том же месяце, когда давала показания против Мартина. Это было не самое лучшее время в моей жизни. Не знаю, что бы я делала, если бы Оливера не было рядом.

Мы понятия не имели, что выйдет из моего шантажа Мартина. Но Оливер настаивал, что эта связь должна быть разорвана. Я знала, что он прав, но, черт возьми, я была в ужасе. Конечно, Мартин пел как птица о шантаже после того, как я дала показания против него, но мне повезло. Окружной прокурор решил отказаться от предъявления мне обвинений. Он не сказал это словами, но он чувствовал, что я нахлебалась за эту жизнь.

Мартин наконец-то там, где должен быть. Гнить в тюрьме. По крайней мере на некоторое время. Самое главное, что его семья, друзья и деловые партнеры знают, что он сделал со мной и остальной дюжиной женщин. Пэтти дотрагивается до моей руки.

– Твоя очередь, Аделин.

Я иду по проходу, образованному двумя рядами гостей. Дойдя до алтаря, я передаю свой букет Лоуренс, Оливер берет меня за руки. Я в шоке от того, что вижу, когда смотрю в его голубые глаза. Слезы. Я никогда не видела Оливера плачущим. И, конечно, это заставляет слезиться и мои глаза. Какая невеста не будет плакать при виде слез жениха? Мой папа дает нам минуту, прежде чем начать:

– Влюбленные...

Свадебная церемония довольно таки короткая. У Оливера до этого стояли слезы в глазах. Сейчас в его взгляде присутствует похоть. Только теперь это для его жены. Его жены, которая подчинится ему. Навсегда. Эта улыбка говорит мне, как ему нравится это слышать.

Альфа. Доминирующий. Оливер освоил свое ремесло. Меня заводит мысль об этом. И пройдут часы, прежде чем Оливер заставит меня кончить.

– Можете поцеловать невесту.

Оливер, не колеблется, но видно, что ему трудно обуздать себя. Я предупреждала его, что мои мама и папа взбесятся, если он не будет вести себя прилично. Он прислушался к моему предупреждению о поцелуе, но его прошептанные слова не такие уж отчаянные.

– Миссис Торн, я трахну вас на следующей неделе, когда мы будем одни.

– Рад представить вам мистера и миссис Торн.

***

Оливер Торн

Взгляд, в котором плещется похоть. Покусывания нижней губы. Аделин на меня так смотрит. Невысказанные слова говорят мне, чего она хочет. Что ей нужно. Но что, черт возьми, я должен с этим делать? Сейчас? Пятьдесят гостей в этом полностью отремонтированном сарае, готовых отпраздновать нашу свадьбу с таким количеством алкоголя, сколько они могут выдержать.

Она пробирается сквозь толпу к задней части здания, глядя на меня через плечо каждые несколько шагов. Проверяя, последую ли я за ней. Конечно, я иду за ней. Я пойду за ней куда угодно, стоит ей только посмотреть на меня так. Преследование заканчивается в свадебной комнате, когда я закрываю дверь. И запираю её.

– Миссис Торн. Кажется, вам что-то нужно.

Она кивает, делая несколько шагов назад, прислонившись спиной к стене. И я точно знаю, что собираюсь с ней сделать.

– Подними платье, чтобы я видел твою сладкую киску.

Она поднимает свое свадебное платье на бедра. Кружевные белые трусики и синяя подвязка вокруг бедра. Блядь.

– Я не вижу, что принадлежит мне. Оттяни трусики в сторону.

Ах, вот оно. Блестящая мокрая киска миссис Торн. И черт возьми, если это не заводит меня сильнее, чем мисс Максвелл. Мое. Ее платье немного усложняет дело, но всё выполнимо. Наверное, лучше сзади.

– Повернись и держи свое платье.

Я растегиваю пуговицу на штанах, опускаю молнию и подхожу к ней. Я хватаю ее трусики и стягиваю их с ног. Одной вещью меньше.

– Ноги врозь.

Одной рукой я держу член, чтобы направить его в теплый, приглашающий вход моей жены, а другой обхватываю ее горло.

– Хочешь этого, миссис Торн? Чтобы тебя трахнули у стены? Твой муж, пока ты в свадебном платье?

– Да.

Я вхожу в нее жестко, быстро и глубоко. Блядь. Мой член больше не нуждается в моей руке для руководства, поэтому я перемещаю её на ее клитор. Я хочу, чтобы она кончила. Сильно.

– Хорошо?

– Да.

Ее дыхание и пульс ускоряются, когда она напрягается. Я оказываю двустороннее давление на ее сонные артерии. Я точно знаю, что нужно телу Аделин, чтобы довести ее до экстаза.

– Я люблю тебя, Макс.

Так чертовски много всего.

– Люблю...тебя.

Я ослабляю хватку на ее горле через пару секунд после того, как я чувствую, как она кончает. Как всегда, ее кульминация – начало моей.

Я закрываю глаза и прижимаю лоб к ее спине.

– Я так сильно кончил в тебе, детка.

Мы оба задыхаемся и дрожим, когда я в последний раз толкаюсь в нее. Черт, это было горячо. Идеальный способ отметить нашу свадьбу.

– У меня очень сильно дрожат ноги. Мне нужно присесть.

Я беру Аделин на руки и несу ее на диван.

– Так хорошо?

– Да. Хорошо.

Я сажусь рядом с ней, беру ее руки в свои и подношу к губам для поцелуя.

– Я люблю тебя, милая.

– Я тоже тебя люблю.

Мы оба встрепенулись, когда дверь свадебной комнаты внезапно распахивается, и моя новая свекровь стоит в дверях. Черт, Рейчел. У меня растегнуты штаны.

– Вот вы где. Все в порядке?

Аделин смотрит на меня. Такое выражение на её лице я еще не видел. Серьезно-ты-не-запер-дверь лицом. Я запирал. По крайней мере я так думал.

– Всё хорошо, мама. У меня заболели ноги, поэтому я решила немного отдохнуть.

– Хорошо. Просто проверяю.

Глаза миссис Максвелл встречаются с моими.

– Майкл хочет поговорить с тобой, прежде чем вы уедите.

Я могу обойтись без личных разговоров тестя.

– Да, мэм.

Аделин ждет, пока ее мать уйдет, чтобы ударить меня по груди.

– Она почти застукала нас. Знаешь, что бы она сделала, если бы увидела, как ты душишь меня у стены, трахая сзади? Сзади. Оливер. Она, наверное, подумала бы, что ты засунул его мне в задницу.

– Я закрывал.

– Тогда как она её открыла?

Я смеюсь, когда представляю сцену, если бы она зашла двумя минутами раньше. Боже, было бы трудно это объяснить моей теще.

– Я не знаю, детка. Может у нее был ключ, а может дверь не заперлась.

– Этого не должно повториться.

– Я надеюсь, ты не имеешь в виду, трахаться у стены, потому что мне это до чертиков понравилось.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Она встает и поправляет платье.

– Давай. Нам нужно развлекать гостей.

Я увижу своего тестя, как только мы выйдем из комнаты для новобрачных.

– Как думаешь, о чем хочет поговорить твой отец?

– Дать указания на медовый месяц?

Она хихикает, но вот мне не так весело, как ей. Мне не нравятся разговоры о сексе с отцом моей жены. Особенно, когда я был внутри нее меньше пяти минут назад. И от меня пахнет сексом.

– Надеюсь, это не так.

Это может быть еще более неудобно, чем то, что он сказал мне о том, как сорвал вишенку миссис Максвелл. Что бы это ни было, с этим можно покончить.

– Пойду узнаю, чего он хочет.

– Не волнуйся, Торн. Наверное, просто хочет сказать тебе, как он гордится тем, что ты его зять.

Надеюсь.

Брат Максвелл похлопывает меня по спине.

– Давай, Оливер. Я хочу поговорить с тобой.

Я иду за своим тестем в комнату, где я только что трахнул его дочь сзади у стены.

– Я хотел сказать тебе, как я счастлив, что ты мой зять.

Какое, блядь, облегчение. Я уж было подумал, что он хочет поговорить о нашей брачной ночи.

– Я рад это слышать, брат Максвелл.

– Зови меня Майкл.

Я киваю, но к этому нужно привыкнуть. Я виделся со своим тестем всего несколько раз за последний год. Он садится на диван, я следую его примеру. Не думаю, что это будет быстрый разговор, на который я надеялся. Рад, что я не отвел ее на диван. Неловко.

– Однажды я попросил тебя не разбивать сердце Аделин и не разрушать ее ради человека, который хотел бы быть ее мужем. Спасибо, что сдержал свое слово. Уверен, что я выполнил обе эти вещи. Разбил ей сердце, когда она узнала о Вэнсе. Я рад, что всё это позади. Я точно знаю, что разрушил ее для любого другого мужчины в мире. Я не сожалею об этом.

– Она была моей девочкой двадцать восемь лет, но теперь я доверяю ее тебе. Ее душа принадлежит Богу, но теперь она твоя. Ее сердце. Ее тело.

Она стала моей с того дня, как она стояла на моей подъездной дорожке, держа корзину с выпечкой.

– Аделин принадлежит мое сердце. Я собираюсь заботиться о ней. Я никогда не причиню ей вреда.

У нас будет счастливая совместная жизнь.

– Любой может увидеть, как сильно ты ее любишь. Я знаю, что ты будешь потрясающим мужчиной, которого она заслуживает, – мой тесть кладет руку мне на плечо. – Маленький совет в первую брачную ночь, сынок?

– Конечно.

Потому что это совсем не странно. Думаю, он все еще верит, что Аделин девственница.

– Знаю, ты захочешь заполучить ее, но не торопись. Полегче.

О, Майкл. Ты только один раз трахнешь свою жену у стены. И мы отлично справились с этим.

– Медленно. Легко.

Может быть, это успокоит его, полагая, что его девственная дочь не ягненок, идущий ко льву. Вместо этого, она придет к своему Альфе.

***

Аделин Максвелл

Оливер толкает меня.

– Он плачет из-за тебя.

– Нет. Я думаю, он плачет из-за тебя.

Я чувствую как прогибается кровать, когда Оливер бросается смотреть на часы.

– Черт, всего лишь пять часов утра. Почему он просыпается так рано?

– Ты сказал, что он заснул в восемь. Это значит, что он спал всю ночь напролет. Мальчик готов есть и играть.

Оливер стонет, сползая с кровати.

– Пойду посмотрю, раз уж ты задержалась допоздна.

У меня давно не было поздних ночных мероприятий, но прошлая ночь была одной из моих самых больших работ. Мишель прекрасно справляется с управлением мероприятий. Она так много сняла с моих плеч, но даже она не смогла бы справиться со всем без моей помощи.

– Принеси его ко мне, – кричу я Оливеру.

Прошло много времени с тех пор, как я держала мальчика. Я сажусь и поправляю рубашку, протягивая руки к нему.

– Привет, милашка.

Эмерик сосет бутылочку. Бедняжка похоже  голодный.

– Лоуренс сказала, что он ненавидит брать бутылочку и, вероятно, будет суетиться об этом, но он, кажется, достаточно доволен.

– Он наполовину Торн. Он будет принимать пищу любым способом.

– Они не звонили?

– Конечно звонили. Лоури звонила вчера три раза, чтобы увидеть его. В последний раз она плакала, потому что он уже спал, и из-за этого она не услышала ее голос. Материнская любовь бесценна.

– Они не хотели оставлять его, но им нужно хоть изредка проводить время наедине.

У Тэпа с Лоуренс была тяжелая жизнь до рождения Эмерика. Они потеряли двух детей в течение шести месяцев. Слава Богу с этим малышом всё в порядке.

– До нашей годовщины осталось всего пару месяцев.

Два года. Как быстро пролетело время.

– Отправимся в путешествие?

– Не знаю. Есть что-нибудь на примете?

– Я подумал, что мы могли бы попытаться зачать ребенка к моменту нашей годовщины в следующем году.

Мое сердце начинает бешено колотиться в груди. И мне кажется, что меня сейчас вырвет.

– Может быть в этом году мы поездим по миру. Я думала о нескольких днях в Дублине, а затем в Эдинбурге, Лондоне и Париже.

Оливер любит возить меня по разным странам. Напоминает мне, как Квентин любил показывать Либби мир.

– Ты хочешь ребенка так скоро? – я слышу дрожь в своем голосе, даже если он этого не замечает.

– Да. Эмерику нужен кузен. Я не хочу ждать, пока у них будет большая разница в возрасте. Однажды они будут работать в Ловибонде вместе. Они должны быть друзьями с самого начала.

– Ты говоришь так, будто думаешь, что это будет мальчик.

– Эмерик может дружить с девочкой-кузиной. Дочь может работать в Ловибонде также, как и сын. Посмотри на Лоури и на все, чего она достигла.

Идея Оливера забеременеть до нашей следующей годовщины – это новость для меня.

– Рождение ребенка в следующем году – это значит разница в два года. Может быть два с половиной. Ты не думаешь, что они были бы лучшими друзьями, если бы у них была разница в четырнадцать месяцев?

Я уже подсчитала в голове.

– Конечно, но тогда ты должна забеременеть очень скоро.

– Иначе мне пришлось бы уже быть беременной. Может шесть или семь недель.

Оливер уставился на меня, морща лоб. Я глотаю, ожидая его ответа. Решается моя судьба. Я не знаю, что буду делать, если он не будет также взволнован, как я.

– Ты...?

Я едва сдерживаю слезы.

– Я знаю уже неделю, но я не знала, как сказать тебе.

Едва последнее слово слетает с моих губ, как я начинаю рыдать. Как ребенок.

Я прокручивала этот момент в своей голове миллион раз с тех пор, как я сделала тест на беременность, и появились две полоски.

– Почему ты плачешь, Макс?

Я не хочу испортить этот момент, но я должна сказать правду.

– Ты сказал, что не готов в последний раз, когда мы говорили о беременности.

Он прямо сказал мне, что еще не хочет ребенка. Это было, когда Эмерик родился пять месяцев назад. "Мы не готовы для ребенка, Макс. У нас достаточно времени. Не нужно торопиться".

Тошнота. Чувствительная грудь. А потом положительный тест на беременность. Я была шокирована. А потом, не находя слов, пыталась придумать, как сказать Оливеру. Я знаю, что сделала это не одна, но я отвечаю за предохранение. Надеюсь, он не думает, что я подвела его.

– Я не знаю, что случилось. Я не пропустила ни одной таблетки. Ни одной. Мне нужно, чтобы ты это знал. Но я также хочу, чтобы ты знал, я не сожалею о случившемся. Я очень хочу этого ребенка. Я уже люблю его.

Пожалуйста, почувствуй то же самое, Торн.

– Черт, Макс. У нас будет ребенок.

Оливер встает на колени рядом со мной на кровати. Он берет мое лицо в ладони и крепко целует.

– Я люблю тебя очень сильно, – он кладет руку мне на живот. – Когда?

– На сайте для беременных показало третье ноября, но я узнаю наверняка, когда схожу к врачу на следующей неделе.

– Я не могу в это поверить, Макс, – он сияет также, как и я. – Ребенок. Наш ребенок.

Оливер щекочет Эмерика под подбородком.

– Слышишь, малыш? У тебя будет маленький кузен.

Оливер тянется через кровать, задирает мою рубашку и кладет ладонь мне на живот.

– Прямо здесь, Макс, под моей рукой. Уже формируется и растет.

Он совершает круговые движения.

– Тебе было плохо?

– Да.

Последние несколько дней были тяжелыми.

– Хороший знак?

Конечно же он не может не беспокоиться, особенно из-за выкидышей Лоуренс. Не думаю, что тошнота означает, что все в порядке, но это неплохой знак.

– Определенно всё в норме.

– Хорошо.

Он кладет голову мне на живот.

– Теперь позволь мне положить конец твоим страхам. Я хочу этого ребенка. Я уже люблю его или ее. Не волнуйся ни секунды, что я не знаю. Когда я смотрю на тебя, я чувствую это. Ты мое сердце и теперь этот ребенок тоже. Ты и есть мой дом. Навсегда.

Поскольку он мой.

Конец.