Текст книги "Последний грех (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Я всю жизнь мечтала о том, как убью тебя. Я была настолько одержима этим, что позволила этому уничтожить меня. А потом я встретила Сина. Он видит ущерб, который ты нанес мне, и хочет спасти меня. И я позволю ему сделать это.

– Убив меня, ты не убьешь то, что находится внутри тебя.

– Конечно нет, но это чертовски хорошее начало.

Блю подходит ко мне.

– Я больше не хочу его слушать, а также больше не хочу здесь находиться.

Насмешки Тодда слышны громко и ясно, когда мы выходим из здания.

Она останавливается у машины и оборачивает руки вокруг моего живота.

– Мне достаточно знать, что ты сделаешь это для меня. Ты во всем был прав. Его убийство не принесло бы мне того покоя, о котором я так мечтаю. Только еще больше мучений. Это было бы самой большой ошибкой в моей жизни. Мне было интересно, а вдруг он прав.

– Нет.

– Знаю. И это бы не исцелило меня. Ты и наши дети. Жизнь, которую мы проживем вместе. Наше счастье. Вот мое исцеление.

Я притягиваю ее в свои объятия.

– Я обо всем позабочусь, – я целую ее в макушку. – Маме необязательно было оставаться. Я отправлю ее домой.

– Наверное мне не стоит ждать, что ты вернешься скоро.

– Нет. Я заставлю его сказать мне имена всех его жертв, чтобы сообщить всем семьям.

Она берет мое лицо в свои ладони.

– Я люблю тебя, Брек.

Я прижимаюсь лбом к ее.

– Я тоже тебя люблю.

Она целует меня и садится в машину.

Я дожидаюсь ухода мамы и продолжаю с того места, где остановился.

– Теперь поговорим о том, чьи это вещи.

– Я не помню.

– Ох, это не проблема. Сангстер. Как на счет того, чтобы освежить память нашему другу?

Он ухмыляется.

– Как пожелаете.

Глава 19

Блю Брекенридж

Я просыпаюсь от звука льющейся воды в ванной. Это рутина Брека после каждого убийства. Он никогда не признавался в этом, но я подозреваю, что это его способ смывания грязи, которую он чувствует, забирая чью-то жизнь, даже если они этого заслуживают.

Мне нужно пойти к нему. В это время он нуждается в моей поддержке больше, чем когда-либо.

Я выскальзываю из ночнушки и трусиков.

– Я иду с тобой.

Я честно предупреждаю его.

– Нет, малышка. Иди обратно в постель.

– Я нужна тебе.

Он стоит, руками упираясь в стену. Каскады воды сбегают по его спине, голова опущена. Он не смотрит в мою сторону.

– Я не хочу, чтобы ты видела меня в таком состоянии.

– Я не оставлю тебя.

Я оборачиваю руки вокруг него сзади и прижимаюсь щекой к его мокрой спине.

– Ты не один. И никогда не будешь.

Син дрожит.

– Он признался в ужасных вещах. Вещах, которые будут преследовать меня до конца моих дней. Если ты не уйдешь сама, мне придется выгнать тебя.

– Мне жаль, что тебе пришлось терпеть это.

– Все женщины. В основном подростки из Штатов. Некоторые были из Ордена. В их убийствах и пропажах обвиняли нас.

– Все это ужасно, независимо от того, кто они и откуда.

– Он долгие годы грезил идеей убийства, прежде чем убил твою мать и напал на тебя. Это был его первый раз, тогда он еще был недостаточно опытен. Только благодаря этому ты выжила.

Образно говоря, я была его первым вкусом крови.

– Его первая причастность к смерти детей была связана с его собственной дочерью. Ирония.

Я намыливаю мочалку и провожу по его спине. Я хочу помочь ему отмыться от ночных событий.

– Смерть Тодда Кокберна должна была случиться. Мы оба это знаем. Не испытывай чувства вины за поступок, который был абсолютно неизбежен. Несмотря на то, что ты чувствуешь сейчас, ты поступил правильно. Ты спас невинных детей от него. Даже наши дети могли бы стать его жертвами.

– Не говори таких вещей.

– Я хочу, чтобы ты понял, что не сделал ничего плохого. Серийные убийцы – существа привычки. Он сделал бы это снова, не задумываясь, но ты его остановил. Ты герой, потому что спас людей, которые могли бы попасть в его руки. Ты также и мой герой. Ты спас меня.

Син наконец-то смотрит на меня.

– Спас тебя от чего?

– От меня самой. Я больше не чувствую поглощающее чувство мести. Ты забрал его и это место заполнили надежда и любовь.

Он поворачивается в руках и берет мое лицо в ладони.

– Скажи это со мной, малышка.

Мы смотрим друг другу в глаза и вместе говорим слова, которые выражают глубокую близость.

– Во мне…ты видишь.

* * *

Я стою перед зеркалом в ванной, обернутая лишь в полотенце. Почистив зубы, я собираю мокрые волосы в пучок на голове. Син зовет меня из спальни.

– Иду.

Он стоит у кровати, держит конверт.

– Гарри написал мне письмо перед смертью. В конверте было еще три. Одно адресовано тебе, на нем было написано, чтобы я отдал его тебе, когда все будет кончено. Второе – для Эллисон, а третье – для ее мужа. Их письма я отдам в день их свадьбы. Он доверил мне это дело.

Син протягивает последние слова отца мне.

– Пришло время отдать его тебе.

Дрожащей рукой я тянусь к конверту. Внутри меня начинает все трепетать.

Для папы написать четыре письма было довольно сложно, я думаю.

– Он едва мог дышать. Как он смог написать их?

– Я не уверен. Возможно ему кто-то помог?

Я вскрываю конверт и сразу понимаю, что он писал его сам.

– Он сам. Его почерк.

Девочка,

Если ты читаешь это письмо, значит, более чем за восемнадцать лет (надеюсь, тебе пришлось не слишком долго ждать) ты отомстила убийце своей матери и заставила его понести наказание. Он мертв и больше тебя не потревожит. Но сейчас настало время для реальной жизни, для начала той, которую ты строишь вместе со своим мужем. Син очень любит тебя и сделает все, чтобы защитить тебя. Никогда не сомневайся в этом. То, чем ты занималась последние несколько лет, нельзя расценивать как жизнь. Закрой эту глава. Пришло время для чистого листа. Я хотел бы быть там, чтобы увидеть, куда приведет тебя, Сина и ваших детей. Я всегда буду наблюдать издалека. Я всегда с тобой. Люблю тебя,

Папа.

Я не могу перестать плакать. И не хочу. Я уже была счастлива, но это письмо выбило меня из колеи.

Я прижимаю листок к груди.

– Спасибо тебе за это. И за то, что подарил мне свободу. Трудно описать словами, что значит для меня то, что ты был готов нести этот груз за меня.

– Я все для тебя сделаю.

Я кладу письмо папы на тумбочку и подхожу к Сину. Стягиваю полотенце с его бедер.

– Сегодня был трудный день. Сейчас ты не в лучшем состоянии, но худшее, что мы можешь сделать, это позволить случившемуся отдалить нас. Я хочу быть рядом с тобой. Думаю, это то, что нам нужно.

Я целую его в плечо, в шрам от пули, из-за которой у него был сепсис.

– Скажи, что хочешь быть рядом со мной.

Его руки скользят вниз по спине к попе, и он притягивает меня к себе.

– Я хочу, чтобы мы растворились друг в друге и делали это до тех пор, пока не сможем понять, где начинается один и заканчивается другой.

В его власти вскружить мне голову.

– Такие красивые слова.

Я бросаю свое полотенце на пол и провожу руками по его бедрам, толкая его в сторону кровати.

– Ничего не нужно придумывать сегодня. Я просто хочу чувствовать твою кожу, прижимающуюся к моей, и тебя внутри меня.

Он садится, снимает протез и бросает его на пол. Затем тянется ко мне и притягивает к себе.

– Садись сюда, малышка Блю.

Я сажусь на него сверху. Син целует ложбинку между грудей и поворачивает голову из стороны в сторону. Его волосы щекочут кожу. Я люблю это ощущение.

Он подталкивает их друг к другу и сжимает. Берет один сосок в рот и проводит по нему языком, выводя круги.

Они настолько чувствительны, что мне кажется таким образом он может заставить меня кончить.

Уделив достаточно внимания моей груди, он берет в ладони мое лицо и тянет к себе. Его губы соприкасаются с моими, и он целует меня так, будто пытается завладеть моей душой.

Я опускаю руку между нами и насаживаюсь на него. Опускаюсь вниз до тех пор, пока он полностью не входит, несколько раз поднимаюсь и опускаюсь на него. Оборачиваю руки вокруг его плеч, мой живот трётся об его, пока я двигаюсь вверх/вниз.

Его руки находят мои, пальцы переплетаются вместе. Я знаю, он близко, потому как он отпускает мои руки и крепко обнимает, притягивает меня к себе и начинается толкаться сильнее.

– Ааа! Я люблю тебя!

– Я тоже тебя люблю!

Он стонет, когда содрогается внутри меня. Один. Два. Я теряю счет этим спазмам.

Я не кончила, но мне это и не нужно. Всё это было не ради сексуального удовлетворения, а чтобы быть как можно ближе друг к другу.

Я крепко обнимаю его, так что чувствую его кожу напротив своей.

– Я всегда буду делать все, чтобы защитить тебя и наших детей. Обману. Украду. Убью. Все, что потребуется. Я готов пойти на все ради тебя.

– Я знаю.

Это не способы Братства. Это способы Синклера Брекенриджа. Его любовь не имеет границ, которые он ни за что не пересечет.

* * *

Первое число месяца. Дом официально наш. Здесь, как будто побывало торнадо. Сотни коробок расставлены по всем комнатам, но нас это не заботит. Сегодня, наша первая ночь, неважно будет здесь бардак или нет.

– Я хочу пригласить всех к нам на ужин после того, как мы расставим здесь все.

– Кого всех?

– Твоих родителей. Мою сестру. Наших друзей.

Син скептически смотрит на меня.

– Я бы не возлагал больших надежд на то, чтобы уговорить Лорну и Лейта оказаться в одном доме.

Эти двое меня доконают.

– Знаю. Возможно, потребуется некая хитрость.

Я несу коробку с моими туалетными принадлежностями в ванную.

– Какого черта ты делаешь?

– Несу вещи, мне нужно подготовиться ко сну.

Он тянется к коробке.

– Нет, ты не будешь этого делать. Отдай.

Он преувеличивает.

– Она легкая.

– Ты почти на шестом месяце. Ты не должна таскать коробки.

Ну что за задница. Мой животик может чуть-чуть больше живота женщины, ждущей одного ребенка. Но это еще не значит, что я не могу носить коробки.

– Хороша печаль. Я даже десяти футов не набрала.

– Да меня это не волнует. Не носи тяжестей. Ты же знаешь, что баланс сейчас не лучшая твоя сторона. Попроси меня или одного из братьев, если тебе понадобится что-то принести.

Он начал так говорить после того, как я чуть не упала в замке Стерлинг, но это не имело никакого отношения к беременности. Всему виной была обувь и дождь. Он бы тоже поскользнулся, если бы был в таких сапогах.

– Хорошо. Мне нужно отнести легкую коробку с моими принадлежностями в ванну.

– С удовольствием.

Наблюдая за Сином, я чувствую себя бесполезной.

– Поставить на тумбочку?

– Да, пожалуйста.

– Мне нужно твое мнение. Я хочу оставить квартиру. От сюда до Эдинбурга тридцать минут, это здорово, ведь мы хотели выбраться из города. Но могут быть моменты, когда мне нужно будет остаться в городе. Я подумал было бы неплохо иметь квартиру в городе.

– Почему бы и нет.

– Я не возражаю, если Эллисон будет жить с нами, но пусть у нее будет и свое место. Если она захочет, может жить в нашей квартире.

Это очень хорошая идея. И щедрое предложение.

– Уверена, она будет в восторге.

– Если она решит остаться в квартире, она сможет оставаться и у нас, когда захочет.

– Держу пари, что ее и палкой не выгонишь после того, как родятся близнецы.

Ее волнение смехотворно. Мне кажется, она не была бы такой счастливой, если бы сама была на сносях.

– Если Эллисон будет с нами, мне придётся как можно чаще приглашать к нам Джимми, чтобы он играл более активную роль в ее жизни.

Я не против этого, думаю, и она тоже, но я не уверена, что из моего мужа выйдет хорошая «сваха».

– Может я сама этим займусь? С Лейтом и Лорной у тебя как-то не очень вышло.

– Лейт всё проебал. Лорна же была готова выйти за него замуж прямо там, если бы он только не был таким придурком.

Лейт никогда бы не послушал Сина, и этому есть доказательство. Теперь я вижу это ясно.

– Лорна все еще собирается идти работать в тот клуб, когда он откроется? – спрашивает Син.

Я не дура.

Танцы топлесс – не единственное, что будет происходить в этом клубе. Я не позволю ей вернуться в среду, где легко можно вернуться к старому образу жизни.

– Она так говорит, но этого не произойдет, если я что-нибудь придумаю.

– Лорна, Лорна, всегда делает то, что хочет. Ее никто не остановит.

Это так прозаично.

– Она делает это только из-за слов Лейта. Он назвал ее шлюхой, теперь она будет вести себя как она. Когда открывается клуб?

– Может быть через месяц или около того, все зависит от строителей.

– Тогда у нас есть время остановить ее.

– Удачи с этим. Лорна может быть упрямой.

– Мы с Уеслин сможем ее образумить.

По крайней мере попытаемся.

– Говоря о работе, я в последнее время часто думаю о своей. Я хочу отправить кого-нибудь на юрфак, чтобы этот человек мог заменить меня в качестве адвоката, – говорит Син.

Мне нравится эта идея.

– Я только за.

– У меня три должности. Муж. Лидер. Юрист. Отец двух новорожденных, которые скоро родятся. Это слишком много. Мои обязанности в должности лидера растут как на дрожжах. Это мешает моей работе адвоката, и это не выгодно для Братства. Но сейчас мои мысли заняты другим.

Я знаю подходящего человека, который может занять его место.

– Думаю, это замечательная идея. Можешь предложить свое место Линси. Она знакома с работой и очень целеустремлённая. Она хорошо справится с работой.

– Думаешь?

Без сомнения.

– Да, было бы здорово для Братства.

Было бы полезно для других женщин увидеть, что одна из женщин Братства занимает роль адвоката. Она сможет вдохновить их на великие дела.

Я не хочу, чтобы все решения были приняты сейчас. Я не готова к этому. Не хочу, чтобы дела портили этот счастливый момент.

Я беру его за руку и тяну к двери.

– Я не могу выбрать цвет краски для детской, мне нравится несколько цветов. Мы должны выбрать цвет, который будет нравится нам обоим.

Мы исследуем образцы на стенах комнаты для наших детей, которую они в скором времени займут. Я остановилась на сером, как и планировала.

– Тот, что справа выглядит слишком лавандовым.

Син смеется.

– Для меня они выглядят одинаково. Оба серые.

– Один с фиолетовым оттенком, а другой с зеленым.

Он становится позади меня и обнимает мой живот. Скоро его руки не смогут сомкнуться.

– Как скажешь, малышка.

Доктор сказал, что хочет дождаться тридцать седьмой недели. Сейчас тридцатая. Осталось совсем чуть-чуть.

– У нас скоро появятся дети.

– Нам так говорят.

– Всего через несколько месяцев в этой комнате будут спать два маленьких человечка. Они во всем будут зависеть от нас. Еде, доме, безопасности. И любви. Много любви.

– Едой будешь обеспечивать их ты, – Син поглаживает мою грудь. – От меня они ничего не смогут получить.

Мысли переполнят меня.

– Их нужно будет кормить в одно время. Что будешь с этим делать?

– Два младенца. Две груди. Уверена, мы что-нибудь придумаем.

Вдруг слышу, как звонит телефон.

– Это мой телефон, но я понятия не имею, где он.

Син находит его и передает мне. Незнакомый номер.

– Алло?

– Привет, Блю. Это, Брук.

Вдова Каллума Дрюмонда, которого убили несколько месяцев назад.

– Должно быть ты знаешь, почему я звоню.

– Ты рожаешь?

– Да. Час назад у меня отошли воды, и матка расширилась на четыре сантиметра.

Я смотрю на Сина с широко раскрытыми глазами.

– Замечательно. Все хорошо?

– Врачи говорят, да, но мне страшно. Знаю, я о многом прошу…и пойму, если ты не сможешь…но мне бы хотелось, чтобы ты приехала в больницу.

Я несколько раз разговаривала с Брук во время инаугурации Сина, но кто мог подумать, что она позовёт меня на свои роды.

Син пообещал взять на себя ответственность за семью Каллума. Он умер у Сина на руках. Как жена Сина, я обязана быть с ней. Я не могу отказать ей.

– Конечно я приеду. Я буду через час.

Я заканчиваю разговор и смотрю на Сина.

– Брук совсем одна. Она попросила меня приехать.

Он выглядит таким же удивленным, как и я.

– Это хорошая идея? Это не заставит тебя передумать рожать этих двух.

– Ха-ха. Очень смешно.

Не уверена, что хочу смотреть на это вблизи.

– Она могла позвать любую другую девушку. Почему я?

– Женщины Братства обожают тебя. Уверен, присутствие жены лидера на родах для них большая честь.

Может быть, но это все довольно странно.

– У нее нет ближних родственников?

– Нет. Они с Каллумом были сиротами.

И сейчас у нее даже нет мужа. Она должно быть ужасно себя чувствует.

– У нее никого нет.

– Не правда. У нее есть большая семья. Мы всегда будем рядом с ней.

Есть одна хорошая вещь в Братстве. Они заботятся друг о друге.

Мне нужно переодеться. Я не могу поехать в больницу в футболке и штанах для йоги.

– Позвонишь Стерлингу, пока я переодеваюсь?

– Ты не поедешь в больницу одна. Я еду с тобой.

– Что будешь делать, пока я буду с ней?

– Буду сидеть в зале ожидания. Могу почитать книги, которые не успел прочитать за последнее время.

Он поднимает брови.

– У нее отошли воды, и матка расширилась на четыре сантиметра, может быть все пройдет быстро.

– В книге по беременности говорится, что во время первых родов шейка матки обычно расширяется по сантиметру каждый час. Думаю, она родит около трех часов утра.

Ох, клянусь, он ходячая энциклопедия по беременности. И это делает его еще горячее.

* * *

– Спасибо, что приехала, Блю. Для меня многое значит, что ты будешь присутствовать на рождении моей дочери.

Мое сердце тает.

– Ах! Девочка! Ты уже выбрала имя?

– Даже не знаю. Я решила, что оно придет ко мне в голову, как только я увижу ее лицо.

– Уверена, все так и будет.

Может нам с Сином тоже так сделать, тогда мы сможешь договориться, о чем угодно.

– Ты придумала имена для своих детей?

– У нас есть несколько на примете, но пока ничего определенного.

– До сих пор не знаете, кого ждете?

– Это тайна.

– Как ты еще не извелась?

Это действительно очень сложно.

– Еще в раннем возрасте я была вынуждена научиться терпению.

Брук хватается за живот и начинает глубоко дышать.

– Еще одна. Они начинают учащаться.

– Никакого обезболивающего?

– Не нужно. Многие женщины рожали без анестезии. Я тоже смогу.

На последнем УЗИ один из детей был попкой вниз. Похоже, в моем случае единственным выбором будет укол в поясницу и кесарево сечение.

– Сколько сантиметров?

– Шесть.

Два сантиметра в час.

– Ты делаешь большие успехи.

– Знаю. Медсестра немного обеспокоена тем, что у меня много крови.

Она нуждается в утешении.

– Ты в надежных руках.

– Где Синклер?

– В зале ожидания.

Она улыбается.

– Я так благодарна тебе за то, что ты пришла. Спасибо тебе.

– Ты – член семьи. Мы хотим позаботиться о тебе.

Через четыре часа после моего приезда врач кладет на грудь Брук кричащую девочку.

Она сморщенная, как персик, и вся в крови озирается и жмурится. Просто прекрасна.

– Посмотри на нее, Блю. Поверить не могу, что она наконец-то здесь с нами. Она самый красивый ребенок, которого я когда-либо видела.

– Она прекрасна.

Брук гладит ее по головке.

– У нее темные волосы, волосы Каллума. Я думала они будут рыжими, как у меня.

– Это будет хорошим напоминанием о твоем муже, когда ты будешь на нее смотреть.

– Надеюсь, она будет похожа на него.

Проходит пять минут. Десть. Тридцать. Плаценту до сих пор не достали. Не думаю, что это нормально.

– Мы дали плаценте время, – говорит врач. – Она должна была выйти сама, но этого не произошло, поэтому мне придется вытащить ее вручную. Медсестра отнесет ребенка в отделение.

– Можешь держать меня за руку, если хочешь.

Она качает головой.

– Не хочу сделать тебе больно.

Я помню, что говорила Гарри, когда ему ставили капельницу.

– Просто дыши. Глубоко и медленно. Старайся не напрягаться. Все скоро закончится.

Но это не так. Крови становится все больше. Я никогда столько не видела.

Брук кричит. Она больше не может терпеть боль.

Врач вздыхает.

– Даже вручную не получается. Нужно срочно оперировать.

Ее глаза расширяются.

– У меня никогда раньше не было операций.

Я подхожу к ней. Она боится. Мне нужно ее успокоить.

– Все будет хорошо. Они делают это каждый день.

– Ты должна пообещать мне, что будешь заботиться о моем ребёнке, если я умру.

За нее говорит страх.

– Ты не умрешь. Они введут тебя в наркоз и достанут плаценту. Врач позаботится о тебе.

– У моего ребенка никого нет, если у них не получится. Обещай мне, Блю, что не бросишь ее.

– Конечно же я её не брошу. Но все будет в порядке.

Персонал приходит за ней.

– Придумай имя, оно ей понадобится.

Брук улыбается.

– Я сделаю.

Я иду в зал ожидания, чтобы посидеть с Сином, пока оперируют Брук.

– Это было впечатляюще.

– Ребенок родился?

– Да. Девочка.

– Мама и малышка здоровы?

– С ребенком все хорошо, но вот у Брук не вышла плацента. Её никогда до этого не оперировали, поэтому она была очень напугана. Заставила меня пообещать ей, что я позабочусь о ребенке, если она умрет.

– Черт. Это серьезно.

– Я знаю.

Мне так её жаль.

Я наклоняюсь и кладу голову ему на плечо. Я спала всего лишь пять часов, я устала.

– Ты предсказывала три часа. Она родила в два двенадцать. Неплохо.

Он обнимает меня и притягивает ближе.

– Нам нужно сделать ставки.

– Я бы не стала ставить против тебя. Ты провел слишком много исследований и много знаешь о беременности, даже больше, чем я, – зеваю я. – Прости.

– Закрывай глаза. Вздремни немного. Я разбужу тебя, когда Брук прооперируют.

Ему не стоит повторять дважды.