Текст книги "Неизбежный грех (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Посмотри на меня, малышка-Блю,– он замедляет темп, удерживая зрительный контакт,– Во мне… ты видишь. Скажи это со мной.

– Во мне… ты видишь,– мы повторяем вместе.

Я понятия не имею, что это значит, но мне нравится то ощущение, которое возникает, когда я говорю это с ним.

– Я сейчас кончу,– он входит в меня все сильнее и потом делает один последний толчок.

Он глубоко во мне, когда я чувствую, как содрогается его тело.

– Оох…

Когда он кончает, он опять прислоняет свой лоб к моему. Мы оба улыбаемся.

– Надеюсь, тебе понравилось.

– Не чувствовал ничего лучше,– отвечает он усмехаясь.

Он откидывается назад и садится в свое кресло, похлопывая себе по ногам.

– Сядь мне на колени.

 Я сажусь и кладу ему руки на плечи. Одна его рука лежит на моей спине, пальцами выводя на ней маленькие узоры.

– Что это было?

– Изумительный оргазм.

– Я имела в виду эту штуку со словами «Во мне… ты видишь».

Он откидывает голову назад на спинку кресла и, смотря на меня, пальцами поглаживает мою щеку.

– Близость означает не только, что ты смотришь на меня, но и глубоко в меня.

Ох, теперь я понимаю.

– Это очень личная и интимная часть клеймения. Эти слова произносят в моменты наибольшей близости со своим партнером.

– Только во время секса?

– Необязательно. Их можно сказать в любой момент, когда чувствуешь особую связь.

Произносить эти слова вместе с ним было очень проникновенно. Он с легкостью рушит все стены, которые я создала, чтобы держать всех на расстоянии вытянутой руки и не пускать в свое сердце.

Сейчас же между нами нет ни единой преграды, никакого расстояния. Полная близость. Я не думала, что такое возможно.

И это однозначно не являлось частью моего плана.

Глава 14

Синклер Брекенридж

Я врываюсь в комнату для переговоров, где меня уже ждут отец с Абрамом. Даже не здороваюсь с ними, поскольку сейчас я не в настроении для обмена любезностями. Я зол, как черт.

– Кто из вас дал распоряжение это сделать?

Наблюдаю вспышку недоумения на лице отца, и мне становится все ясно.

– Это был я,– признается Абрам.

– Что ты сделал?– спрашивает его отец.

Не могу сказать, что удивлен, узнав, что за событиями прошлой ночи стоит Абрам, но я однозначно рад узнать, что мой отец тут не при чем. Не знаю справился бы я с таким ножом, воткнутым мне в спину.

– Абрам позвонил мне ночью и вызвал, прикрываясь делами Братства, и пока меня не было, послал тем временем Малкольма ко мне домой, чтобы причинить вред тому, что принадлежит мне!

– Скажи, что мой сын ошибается.

Абрам игнорирует моего отца, что в принципе делает очень часто.

– С каких это пор американка принадлежит тебе?

Он спрашивает, заклеймил ли я Блю, но я предпочитаю не отвечать.

– То, что ты сделал, можно считать предательством!

– Поосторожнее со словами, Синклер, – он наставляет на меня палец, – Предательство – это сильное обвинение.

– И как же прикажешь это называть?

– Исследованием. Так как ты был настолько беспечен, чтобы привести эту незнакомку к нам. Не кажется ли тебе, что это тоже своего рода предательство?

Я не обращаю внимания на его заявления против меня.

 – Ты послал Малкольма за Блю. Как ты можешь называть это исследованием?

Абрам поднимается со своего кресла. Я очень хорошо его знаю, он просто пытается меня запугать. Он выше меня, поэтому мне приходится поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза, но его тактика не работает. Я не собираюсь сдаваться.

– Девушка, черт знает откуда, вот так просто попадает в наш мир. Ей стоило просто повилять у тебя перед носом своей задницей, а ты глупый, купился на это. А тебе не приходило в голову, что ее могут подослать наши враги?

– Конечно, приходило. Я не дурак. Я проверил ее сразу же, как узнал, что Лейт взял ее на работу. Я просмотрел всю информацию о ней и ничего не нашел. Я проверил все, начиная от медицинской книжки, заканчивая документами на жилье. Она чиста. Я заглянул в каждый угол.

– Что насчет того, что она копия Аманды Лоуренс? Это не может быть совпадением.

– Ты никогда не сможешь поверить в то, что их сходство это случайность? Аманда Лоуренс мертва! Ее дочь – мертва! Тебе стоит принять это и прекратить свое дурацкое расследование.

Просто сумасшествие какое-то.

– Я уверен, что это не случайность. Кто-то проинформировал ее о нас, и она приехала сюда, чтобы уничтожить Братство.

– Блю одна, у нее нет ни армии, ни коалиции. Даже при желании она не сможет нас уничтожить. Если ты просто остановишься на одну гребаную секунду и задумаешь, то поймешь, что ты ошибаешься на ее счет.

– Уверен, что я прав.

– Ты можешь оставаться при своем мнении, а я останусь при своем, пока ты не покажешь мне доказательства в том, что я не прав. Но до тех пор я не позволю тебе навредить ей.

И о чем он вообще думал, посылая этого мудака ко мне домой?

– Я не посылал Малкольма, чтобы убить ее. Он должен был ее напугать и выведать, кто она такая на самом деле, и почему здесь.

Не уверен, что верю ему.

– Наверное, тебе стоило почетче объяснить ему, что он должен был сделать, потому что занимался он совсем не этим. Он напал на нее, когда она спала,– не могу сказать им, что Блю убила Малкольма, это вызовет лишь больше подозрений,– Я вернулся домой, когда они боролись. Было темно, и я понятия не имел, что это брат.

– Что ты сделал?

– Он мертв.

– И вот началось,– Абрам насмехается,– Видишь? Мы уже потеряли хорошего брата из-за нее.

– Мы потеряли Малкольма, потому что ты послал его ко мне в дом за моей спиной. Это из-за тебя.

– Запомни мои слова: эта девушка – бомба замедленного действия. Она дьявол в своей самой прекрасной ипостаси, и она здесь для того, чтобы уничтожить нас.

– Я предупреждаю тебя, Абрам,– теперь уже я наставляю на него палец,– Не нужно больше никого за ней посылать.

– Или что, Синклер? Убьешь меня? Предпочтешь ее, постороннюю, своей собственной семье?

– Хватит!– рычит отец,– Никто из моей семьи не будет убивать друг друга.

– Я видел, как ты на нее смотрел, Тан. Она нравится тебе, потому что напоминает тебе Аманду.

Абрам одержим сходством Блю и Аманды Лоуренс. Боюсь, он не оставит ее в покое.

– Блю напоминает мне о самом счастливом времени в моей жизни, но эти воспоминания не застилают мне глаза. И мой сын не дурак. Он примет нужные меры, если ситуация того потребует.

Абрам должен понять, что не ему принимать окончательное решение на счет Блю.

– Если у тебя появятся новые доказательства или подозрения на ее счет, и я буду тем, кто будет во всем этом разбираться. Не ты.

– И что же ты будешь делать, Синклер, если она в итоге окажется не той, за кого ты ее принимаешь?

У меня будет только один выход.

– Я убью ее.

Он выглядит довольным.

– Тогда, когда наступит это время, а оно наступит, Братство и я поддержим тебя в этом решении.

– Если она работает на наших врагов, я не буду колебаться.

– Приятно знать, что она не полностью запудрила тебе мозги, и ты можешь здраво рассуждать.

Я не рассказываю Блю, что это Абрам послал за ней брата прошлой ночью. Будет лучше, если она будет думать, что Малкольм приходил за мной. Нет никакой надобности сообщать ей, что мой дядя подозревает ее в шпионаже.

Я хочу сохранить все так, как оно есть сейчас. Я тайно заклеймил Блю, так что она теперь моя ответственность. Если с ней будут какие-то проблемы, я буду тем, кто будет их решать.

Никогда бы не подумал, что так быстро можно привыкнуть к человеку. Мне нравится, когда Блю у меня дома, но вместе с тем я понимаю, что она не останется здесь навсегда. Я даже ускорил ее отъезд тем, что она теперь не работает в баре, и может все свое время уделять делам тети, пока я работаю. Я не учел это, когда предлагал ей бросить работу, и мне не нравится такая перспектива. Я очень привязался к ней за такое короткое время. Не думал, что такое возможно.

Я сижу в гостиной и пью виски, слушая 9 сонату, когда Блю приезжает домой. Она заходит, держа в руках два огромных пакета, и вспоминаю, что она что-то говорила про то, чтобы заехать в магазин. Но я бы сейчас с удовольствием забыл про ужин.

Я поднимаюсь с кресла.

– Подожди, я помогу тебе.

– Нет, все в порядке. Хорошая музыка.

Она останавливается, чтобы подарить мне быстрый поцелуй по дороге на кухню.

– Привет.

– Привет,– она кривится, смотря на выпивку в моей руке.

– Сложный день?

– Да, нога сегодня доставила мне некоторые неудобства, но сейчас уже все в порядке.

– Тебе станет легче, если я разотру ее?

– Уже все хорошо, но в следующий раз я буду иметь твое предложение в виду.

Я следую за ней на кухню, потому что соскучился по моей малышке-Блю.

– Ты смогла найти все, что тебе нужно?

– Это было ужасно, – вздыхает она, – Я надеялась найти огромный супермаркет, где можно было бы купить для кухни все что угодно, а в итоге нашла маленький магазинчик, где самое большее, что можно найти – это бакалейные продукты.

– Стерлинг может отвезти тебя в большой магазин.

– Не нужно, я купила достаточно продуктов на несколько дней. Возможно, ему придется отвезти меня туда в конце недели, когда они закончатся.

Она разгружает свои сумки, я же начинаю ей помогать.

– Я тут подумал кое о чем. Ты бы не хотела остаться в Эдинбурге, когда разрешатся дела с тетиным наследством?

– Хмм, дай-ка подумать. Я не работаю. Я могу делать все, что мне заблагорассудится весь день, а по ночам заниматься потрясающим сексом. Знаешь, жизнь заклейменной женщины – полный отстой,– смеется она, и, подходя к шкафу, оборачивается ко мне, – Ох. Ты не шутишь.

– Я очень серьезен.

Она возвращается к изучению содержимого шкафчика и скрещивает руки на груди.

– Я не знаю. Я не думала об этом.

– А если бы я попросил тебя остаться? – спрашиваю я.

– Я бы очень удивилась.

– Но не сказала бы «нет»?

– Мне нужно обдумать это. У меня есть семья и работа, в которую я вложила немало денег и усилий.

Я подхожу к ней и заключаю ее лицо в свои ладони.

– Подумай об этом. Ради меня, – я целую ее лоб, – Я позабочусь о тебе. И решу любые проблемы с твоим бизнесом, – она открывает губы, чтобы возразить мне, но я кладу на них свой палец, пресекая попытку, – Ничего не изменится. Я буду продолжать делать все, чтобы угождать тебе каждый день. И каждую ночь, – на последней реплике она усмехается, – В Эдинбурге тоже есть дети и свадьбы, которые можно фотографировать. Ты можешь открыть здесь студию, если захочешь работать.

– Я подумаю об этом.

– Отлично. Дела с имуществом твоей тети уже вышли на финишную прямую? – я мог бы помочь ей с документами, вместе мы бы сделали это куда быстрее, но я просто не хочу ускорять процесс.

– Да. Чтобы все окончательно закончить, потребуется, по меньшей мере, неделя.

– Тогда у тебя есть немного времени, чтобы решить, что ты будешь делать.

– Да, семь дней – слишком маленький срок, чтобы принять решение, как это. Но, даже если я и решу остаться, то максимум на 6 месяцев по визе.

– Я хочу провести с тобой так много времени, как только возможно.

Она кладет ладонь мне на щеку.

– Интересно, это ли чувство люди называют счастьем?

– Думаю, да,– но если это не так, то я верю, что это самая близкая к счастью вещь, которую я когда-либо смогу иметь.

Я оставляю Блю в постели каждое утро, когда встаю на работу, но сегодня все по-другому. Она тоже встает, и я удивляюсь, когда она заходит ко мне в душ.

– Почему ты проснулась так рано?

– Мне нужно кое-что сделать сегодня.

Я не спрашиваю ее о планах на день, но подозреваю, что с документами что-то пошло не так. Хорошо. Я хочу, чтобы она оставалась здесь со мной как можно дольше.

Как только она решит дела с документами о продаже квартиры, ей больше нет смысла оставаться здесь дольше следующей пятницы. Именно тогда она и должна будет принять решение – упаковать свои вещи и перевезти сюда, или же вернуться в США.

– Что-то не так с покупателем?

– Нет, с продажей все в порядке. Я должна встретиться с твоей мамой, мы собираемся пройтись по магазинам.

По-моему, я что-то неправильно расслышал.

– Что ты собираешься делать с моей мамой?

– То, что ты слышал.

– Зачем? И, что еще важнее, как?

– Я подумала, что мне нужно наладить с ней связь, если я собралась жить с ее сыном.

– Очень остроумный способ сказать мне, что ты решила остаться.

– Мне тоже так кажется.

– Ты не затрагивала эту тему с тех пор, как я у тебя спросил. Я уж было подумал, что ты собираешься уехать на следующей неделе.

– У меня начинает болеть в груди, когда я думаю о том, чтобы уехать. И чем ближе следующая неделя, тем сильнее болит.

– Ты даже не догадываешься, каким счастливым ты меня сделала, малышка-Блю.

Я не могу подобрать слов, чтобы объяснить ей. Но могу показать.

Глава 15

Блю Макаллистер

Причина, по которой я собираюсь встретиться сегодня с Изабелл, больше, чем простой шоппинг. Конечно же я хочу побольше узнать о Сине, но прежде всего мне нужно сблизиться с ней. Если мы подружимся, она пригласит меня в дом, который она делит с Таном. Там я и планирую убить его, и устроить все так, будто бы его прикончили противники Братства.

Я не глупая. Я знаю, что за мной будут следить и допрашивать, но только лишь потому, что они будут считать меня информатором, но никто из них не догадается, что я и есть исполнитель. Даже после смерти Тана они этого не узнают. Именно поэтому я не побоялась использовать свое настоящее имя. Мужчины никогда не дают слишком много власти женщине, и в этом состоит их главная ошибка. Им никогда не придет в голову, что такого могущественного человека, как Тан, смогла убить простая девчонка.

– Как тебе этот?– я поднимаю мягкий шарф оливково цвета.

– Мне не нравится его цвет, под него нужно наносить более броский макияж. Вот если бы он был какого-то пастельного цвета…

– Например?

– Светло голубой, допустим,– я замечаю шарф очень похожий на тот, что она описала, и показываю ей.

– Как раз то, что ты хотела в холодном голубом цвете.

– Согласна, синевато-стальной будет смотреться отлично.

– Я тоже так думаю,– я поворачиваюсь к продавцу,– Мне вот этот, пожалуйста,– я вспоминаю постельное белье, которое мы испортили с Сином в нашу первую ночь,– И еще большой постельный набор.

Мы с Изабелл прогуливаемся по магазину в ожидании продавца с моим заказом.

– Син не рассказывал тебе, как я вышла замуж за Тана?

Акцент Изабелл звучит отчетливее, чем у Сина, порой мне сложно разобрать некоторые слова.

– Он говорил, что его дедушка организовал ваш брак, чтобы укрепить Братство.

– Это правда. Меня с детства готовили к этому. У меня не было выбора, а вот у тебя он есть. Ты можешь выбрать любого мужчину в мире,– я не понимаю, куда она ведет, поэтому ничего не отвечаю.

– Мой сын сделан из того же теста, что и его отец. Тан забрал его от меня, когда он был еще младенцем, так что я не участвовала в формировании мужчины, которым он сейчас стал. И я не шучу, когда говорю что они с Таном одинаковые. Они оба монстры.

Она права, когда говорит об одном из них, но…

– Син не монстр, – я зла на нее за такие слова, так что начинаю отходить от нее, но останавливаюсь и оборачиваюсь назад, наводя на нее палец,– Никогда не говорите так о нем.

Она улыбается, смотря на мою реакцию. Она проверяла меня?

– Ты что-то чувствуешь к нему. Ты влюбилась?

– Это очень легко было сделать,– и становится все легче с каждым днем.

– И ты думаешь, что он тоже влюблен в тебя?

Я не уверена, что Син вообще способен на это.

– Мне так не кажется.

– Значит, еще влюбится. Но есть кое-что, что тебе следует знать, чтобы встречаться с лидером Братства. Влюбиться в тебя – это обоюдоострый меч для него. Как только кто-то услышит, как он говорит «я тебя люблю», его осудят. Любовь к тебе сделает его уязвимым, и он будет ненавидеть тебя за это.

Не такое ли случилось между Таном и моей мамой? Он любил ее, но она стала его слабым местом, и поэтому он принял решение убить ее? Не думаю, что так и было. В таком случае, он мог просто бросить ее.

Забрав свои покупки, мы направляемся к машине Изабелл.

– Ты мне нравишься, Блю, именно поэтому я предупредила тебя об этом. У меня нет предубеждений к своему сыну, хотя, на самом деле, я очень сильно люблю его.

Что ж, если это действительно так, то Син об этом не знает.

– Думаю, ты удивишься, когда узнаешь, как много он мне рассказал.

– Влюбиться в Сина – это огромная ошибка. Ты не понимаешь, как устроен наш мир, а когда узнаешь, будет уже поздно,– она колеблется, прежде чем сесть в машину, – Я бы очень хотела, чтобы мы подружились, но не думаю, что это будет возможно, если я еще раз заведу разговор об этом,– так что я не буду. Буду держать свой рот на замке.

– Спасибо. Я ценю это.

Мне понравилось проводить день с Изабелл. Она может быть веселой дамочкой, когда не пытается читать мне нотации о том, что я не должна быть с Сином. Нам удалось найти общий язык, чего я и добивалась. И, кажется, она поняла, что для меня нет смысла в ее лекциях.

Приехав домой, первым дело я иду в главную спальню, чтобы поменять постельное белье. Хочу, видеть, как он удивится, когда увидит, какое оно соблазнительное. Уверена, оно понравится ему, и он захочет опробовать его со мной. Я уж точно захочу.

Может быть, между нами и нет любви, но есть страсть. Иногда мне кажется, что мы не можем насытиться друг другом. Быть с ним ошеломляюще хорошо. Никогда не думала, что буду хотеть кого-то так сильно. Вряд ли такое испытывают все. Это просто невозможно. Люди никогда бы не выходили из дома, если бы это было так.

Быть любовницей Сина – отнюдь не плохое занятие, чтобы занять себя, пока я не подберусь достаточно близко к Тану, чтобы убить. Как бы Син не был хорош, я никогда не забуду о своей миссии. Время от времени мне нужно напоминать себе об этом, чтобы не потерять цель.

Син написал, что приедет домой к десяти, так что я принимаю душ и дважды брею ноги. Наношу на тело свой любимый лосьон и надеваю новую шелковую ночную рубашку и соответствующий халат, который купила сегодня.

На часах 9:45, когда я забираюсь на кровать в ожидании его прибытия.

Уже десять, но Сина по-прежнему нет. Когда наступает 11 часов, я раздражена. В 12 я пишу ему, потому что не нахожу себе места. Никакого ответа. Я бы могла позвонить, но уверена, что он занят делами Братства. Не хочу ставить его в неловкое положение перед братьями и вести себя, как надоедливая подружка.

Лорна обязательно в курсе, если что-то произошло. Когда работаешь в баре, новости расходятся очень быстро.

Набираю ее номер. Звучит один гудок, когда я слышу, как открывается входная дверь, и бросаю трубку, до того как она успела ответить. Я возвращаюсь к кровати и сажусь на нее в соблазнительной позе.

Моментом позже, я слышу несколько голосов, направляющихся из холла в спальню. У меня начинается паника. Я перекатываюсь на другую сторону кровати к тумбочке Сина, где как я знаю, лежит пистолет, когда дверь позади меня открывается. Двое мужчин кладут Сина в постель. Его майка вся пропитана кровью, вытекающей из его правого плеча.

– О Боже, что случилось?

Я отхожу от кровати, в то время как Син на нее заваливается.

– Меня опять подстрелили.

– Тогда почему ты здесь, а не в больнице?

Он снимает с себя майку и отбрасывает ее в сторону.

– Все не на столько плохо, как могло бы быть, и поэтому нет смысла рисковать, если в больнице надумают сообщить властям о огнестрельном ранении.

Это безумство.

– Ты вообще в курсе, что можно умереть от инфекции, если не обработать огнестрельное ранение?

– Я обработаю. Джейми уже едет сюда. Меня залатают, и буду как новенький. Дадут антибиотики, чтобы не занести инфекцию. Все будет хорошо, малышка,– он бросает взгляд на двух мужчин,– Идите в гостиную. Чувствуйте себя, как дома, и насладитесь моим баром.

Они уходят, а я остаюсь наедине с раненым, истекающий кровью Сином. Быстро прокручиваю в голове, что нужно делать при огнестрельном ранении.

– Нужно зажать рану.

– Нет, малышка, ты не будешь это делать.

– Но я не могу просто стоять и бездействовать.

– Тогда может, ты сбегаешь вниз, возьмешь иголку с ниткой и зашьешь это?

Отлично, значит, рана не настолько глубокая.

– Я не очень хороша в шитье, так что тебе придется дождаться Джейми.

Я сажусь на кровать рядом с ним.

– Больно?

– Ага, чертовски сильно, что мне даже не стыдно попросить стакан чего-то крепкого.

– Сейчас принесу.

Я возвращаюсь со стаканом виски и помогаю ему сесть.

– Джейми оставит тебе какое-то обезболивающее?

Он кривится пока садиться, а потом залпом выпивает стакан.

– Ага, с превеликим удовольствием его приму.

– Еще? – указываю я на стакан.

– Да.

Я уже почти стою у двери, когда слышу его голос.

– Принеси всю бутылку.

Я потрясена своей заботой о нем. Мне должно быть все равно, жив он или мертв, но это не так.

Когда я возвращаюсь и опять сажусь рядом с ним, он проводит рукой по моей ночной рубашке.

– Ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо.

Он кладет руку мне на бедро и начинает поглаживать его. Даже лежа в кровати с огнестрельным ранением он не может держать свои руки подальше от меня. Озабоченный подонок.

– Ты должна знать, что мне не понравилось, что мои парни увидели тебя в таком виде. Только я должен видеть тебя такой.

– Таков и был план.

– И постельное белье новое,– удивительно, что он заметил,– Мне нравится.

– Мне тоже оно нравилось, пока ты не запачкал его кровью,– я ухмыляюсь, потому что наверняка знаю, что он хочет напомнить мне, что в прошлый раз, запачкала простыни я,– Лучше молчи, Брек.

Он смеется.

– Ты так хорошо изучила меня за это короткое время.

Я соскальзываю на пол и становлюсь на колени, чтобы быть с ним лицом к лицу. Беру его руку в свою и крепко сжимаю.

– Расскажи, что случилось?

– У меня много обязанностей. Одна из них, это доставлять братьев на искупление, где специальный человек позаботится о его проведении. Когда кто-то из Братства преступил закон, я его отмазываю перед властями, но перед нами, он должен понести наказание. И, как ты понимаешь, они не всегда охотно на это идут. Но я должен убедиться, что искупление приведено в исполнение.

– Это значит, что если ты захочешь наказать меня за что-то, то отдашь какому-то мужчине, который это сделает?

– Конечно же нет. Я единственный, кто смеет дотрагиваться до тебя,– большим пальцем он начинает выводить узоры на моей ладони,– Я весь день планировал, где буду касаться тебя, когда приеду домой.

– Знаю. Со мной было то же самое.

Джейми заходит в спальню, оглядывая Сина.

– И где же ты так умудрился, братец?

– Это все гребаный Нейл Еллевей. Этот кусок дерьма скрывался от меня неделями, а, когда я отыскал его, он подстрелил меня.

– И в итоге ты поймал ублюдка?

– Конечно же да! Он сейчас в руках Сенгстера.

О-оу. Я понятия не имею, кто такой Сенгстер, но звучит так, как будто Нейл в глубоком дерьме. Даже я это понимаю.

– Давай я посмотрю.

Я отхожу от Сина, чтобы Джейми смог осмотреть его.

– Пуля еще внутри?

– Да.

– Нужно срочно вытащить.

– Ты сказал мне, что нужно только обработать и зашить,– этот мудак соврал мне.

Джейми достает из своей сумки огромную лампу.

– Когда я раскрою рану, мне нужно чтобы ты посветила на нее, чтобы я смог найти пулю.

Что?

– Серьезно? Ты собираешься практически оперировать его, когда я буду стоять сзади и светить тебе фонариком?

– Так это делается, малышка.

– Так ты будешь держать лампу или мне позвать вместо тебя одного из парней?

– Моя малышка справится,– Син сжимает мою руку.

Он хочет, чтобы я была с ним. Что мне остается делать?

– Я сделаю это.

Я уже видела пулевые ранения до этого, но это совершенно другое. Я не хочу смотреть, как Джейми это делает. Каждый раз, когда я отвожу глаза, луч света немного съезжает и Джейми ругает меня, так что я стараюсь смотреть на Сина, избегая его правого плеча.

– Можешь дать ему обезболивающее?

– Я уже вколол ему лидокаин и морфий. Он будет в порядке.

– Он не выглядит в порядке,– Син сжимает мою руку так сильно, что скорее всего завтра у меня будут синяки,– Хочешь, я налью тебе еще виски?

– Не откажусь.

Я наполняю его стакан, и он выпивает его одним глотком.

– Спасибо.

Син полностью ложится на кровать.

– Давайте покончим с этим.

– Может кто-то из парней подержать эту лампу, чтобы я смогла поговорить с ним?

Я знаю, что не смогу полностью унять его боль, но хотя бы получится немного его отвлечь.

Приходит парень и забирает у меня этот фонарь, после чего я беру в ладони руку Сина, а Джейми возвращается к своей задаче.

– У меня было несколько травм, когда я была маленькой, и так делал мой отец. Он садился, брал мою руку и говорил. Его голос не забирал боль, но мне становилось легче. Было что-то такое в его голосе, когда он говорил мне, что все будет хорошо. Нельзя было не поверить, что он говорит правду. Однажды, у меня был острый приступ пневмонии, и мне нужно было ехать в больницу. Они назначили мне уколы с антибиотиками, а я плакала, потому как это было больно. Мой папа сказал мне, чтобы я перестала вести себя, как ребенок, и терпела. Мне было всего пять.

Син немного улыбается, а я смотрю на Джейми.

– Дыши медленно и глубоко,– он делает, как я говорю, и его грудь поднимается, – Сейчас, медленно выпусти воздух. Закрой глаза и сконцентрируйся на дыхании. Пропусти боль сквозь себя. У тебя получится.

Мы повторяем этот процесс по кругу, когда Джейми вскрикивает.

– Достал!

Спасибо, Господи.

– Глубоко была,– он кладет пулю на ладонь и подносит на свет, – Прости, дружище. Я знаю, что это было чертовски больно. Прошло не так много времени с укола обезболивающего, поэтому это было еще больнее, чем обычно.

Мне все еще нужно как-то отвлечь его, так что я приношу ему еще стакан виски. Он без колебания принимает его.

– Самая страшная часть уже позади, Блю. Теперь мне не будет так больно.

Я вижу правду в его глазах и даже в его позе. Сейчас он не так напряжен.

Он большим пальцем поглаживает костяшки моих пальцев.

– Как сходили на шоппинг с мамой?

Джейми останавливается и смотрит на нас ничего не говоря несколько секунд, после чего возвращается к работе.

– На удивление хорошо. Она помогала мне выбирать это постельное белье.

Я хочу сказать ему, что он ошибался на ее счет, но сейчас не то время.

– Постельное белье, которое я испортил.

– Я куплю новое. Ты в порядке, это все, что имеет значение.

Он пододвигает к себе под подушку.

– Хочу купить точно такое же, с гофрированными подушками и всем остальным.

– Тебе оно так понравилось?

– Оно понравилось тебе, а значит и мне.

После обработанной и зашитой раны, Джейми уезжает, и мы остаемся вдвоем.

– Нужно снять с тебя эти штаны.

– Как скажете, мисс Макаллистер,– он поднимает бедра, чтобы я могла стянуть с него штаны,– Мне кажется или вы, мисс, пытаетесь воспользоваться мужчиной, пока он немного не в форме?

– Да, тебе бы этого хотелось.

– Даа, хотелось.

Я снимаю с него штаны, и решаю оставить его в боксерах. Такое ощущение, будто я ухаживаю за огромным ребенком.

У него выравнивается дыхание, и он засыпает. Наверное, действие морфия закончилось. Он дышит тяжело, но устойчиво.

Поверить не могу, что мы с Синклером зашли так далеко. Мой план состоял в том, чтобы сделать это настолько быстро, как только возможно. Я хотела побыстрее справиться с этим и вернуться домой, но не ожидала, что все случится настолько быстро. С такими темпами я очень скоро попаду в дом Тана. И там сделаю, что задумала.

Я убираю Сину волосы со лба.

– Я буду скучать по тебе, когда уеду. Правда, буду.