Текст книги "Неизбежный грех (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 22

Синклер Брекенридж

Прошла уже неделя с тех пор, как мы говорили с Блю о ее роли в моей жизни. Я не смог сказать ей, что люблю её, и поэтому показал ей это единственным путем, который знаю. Я овладевал ей, часто. Я сделал ее своей любыми возможными способами, кроме того, чтобы сказать ей три кротких слова. Но она выглядит довольной. Пока что.

Сейчас Блю на кухне печет шоколадные печенья. Это то, чем она занимается, когда расстроена или переживает. Каким-то образом это дарит ей состояние комфорта.

Я подхожу к ней, чтобы подарить поцелуй в шею, и ща одно украсть печенье. Она замахивается, чтобы ударить меня по руке, но промахивается, потому что я быстрее.

– Ах ты, непослушный мальчик.

Я отправляю печенье в рот. Оно по-настоящему домашнее, даже тесто куплено не в магазине, а сделано дома, что делает его еще вкуснее.

– Значит ли это, что меня нужно отшлепать?

– Может быть, – я оборачиваю руку вокруг талии Блю, и пока она устраивается в моих объятьях ближе ко мне, беру еще одно печенье, – А вот сейчас уже определенно нужно.

– Моя сладкая малышка, – говорю ей на ушко, после чего целую в шею, – Мне уже пора идти на встречу.

Она поворачивается в моих руках лицом ко мне.

– Ты волнуешься? Потому что я, кажется, волнуюсь за нас двоих.

Не буду лгать об этом. Это слишком важно для нас.

– Ну, есть небольшое беспокойство по поводу нашего диалога.

Она выглядит так, будто собирается заплакать.

– Тебе необязательно делать это.

– Нет, обязательно, – моя мама права, мне нужно поставить Абрама на место, – Это важно хотя бы по одной причине.

Я прижимаю ее ближе, а она обнимает меня еще сильнее.

– Я боюсь за тебя.

Меня сейчас тоже нельзя назвать слишком самоуверенным.

– Я не знаю, когда вернусь. Это будет зависеть от того, как все пройдет,– я целую ее в макушку, – Не переживай, если я не вернусь к утру.

Она поднимает на меня глаза.

– Ты серьезно? Тебя не будет всю ночь?

– Я не знаю. Может быть, – я пожимаю плечами, – Стерлинг приедет к тебе через час и отвезет к моим родителям. Я не хочу оставлять тебя на ночь в доме, к тому же, это может быть небезопасно. Так мне будет спокойнее.

Ни один из членов Братства не посмеет тронуть ее в доме моих родителей. Даже, если это прикажет им Абрам. Они все слишком боятся гнева моего отца. Мой дом, это уже другое дело, поскольку он уже посмел посылать сюда людей.

– Это действительно так важно?

Мне не нравится эта мысль, но я правда не могу предсказать следующие действия Абрама.

– Скажем так, я не хочу, чтобы позже выяснилось, что лучше бы я тебя оправил подальше отсюда, – я обещал Блю, что защищу ее, и я намерен сдержать свое слово, но, если я пойму, что на самом деле не смогу это сделать, то приму любые меры, чтобы обеспечить ее безопасность, – Тебе, вероятно, следует собрать сумку, ты ведь останешься там на ночь.

– Почему я не могу отделаться от чувства, что это намного серьезнее, чем ты мне сказал?

Потому что так и есть. Она уже достаточно хорошо меня знает, чтобы читать меня, как раскрытую книгу.

Я прикасаюсь своим лбом к ее и потираю свой нос с ее, на манер поцелуя Эскимосов.

– Не волнуйся, малышка-Блю. Уже завтра все наладится.

– Син, я…

Я знаю, что она хочет сказать, какие слова крутятся у нее на языке. Я вижу это по ее выражению лица, по ее глазам. Я кладу палец ей на губы и качаю головой.

– Шшш… не надо. Прибереги это для другого случая, в более счастливое время.

Они кивает, и слеза падает ей на щеку.

– Хорошо.

– Я должен идти.

Она кладет ладони мне на щеки и целует.

– Возвращайся ко мне поскорее.

– Не бойся. Я вернусь так скоро, как только смогу.

Мой отец занимает место в конференц-зале во главе стола, пока Митч и я садимся напротив Абрама и Джейми. Если кто-то еще не догадался, кто за кого играет, то это можно с легкостью вычислить по нашему расположению.

Абрам потеряет свое положение, когда я закончу стажировку. Он был заместителем моего отца годами. Они договорились, что он будет занимать эту должность, пока я буду слишком молод. Потом я вызвался стать адвокатом Братства вместо того, чтобы сместить Абрама, так как мой отец все еще должен был провести несколько лет на месте лидера, прежде чем смог оставить его. Тогда это было лучшее решение, но сейчас я уже не уверен в этом. Абрам слишком сильно наслаждается данной ему властью и контролем.

– Как вы все поняли, мы здесь, чтобы обсудить мои отношения с Блю.

– Ты трахаешь ее, – ухмыляется Абрам, – Не думаю, что это можно назвать отношениями.

Начало мне уже не нравится.

Абрам, да и любой другой человек, вообще не осведомлены о наших отношениях.

– Ты ничего не знаешь о наших отношениях, так что твои выводы в любом случае неверны.

Он ударяет рукой по столу.

– А никаких отношений и вовсе не должно быть. В Братстве не принято связываться с девушками не из нашего круга. И ты знал это, но продолжал с ней встречаться. Как ты думаешь, что скажут тебе твои братья, когда выяснят это?

– Братья знают, – говорит Джейми, смотря на меня, – Лейт звонил мне, когда я только подъезжал сюда. Он говорит, что сейчас в Дункане только это и обсуждают.

Как удобно – братья узнают это как раз перед нашей встречей. Уверен, что за это нужно благодарить Абрама.

– Рассказывай, сынок. Что наши братья говорят о их будущем лидере под ручку с посторонней женщиной? – он выглядит таким довольным собой.

– Ну, они не в восторге.

– Как я и говорил.

Джейми смотрит на меня, вместо своего отца.

– Блю считают концом нашей общины. Поэтому нам нужно обсудить, как устранить ее.

– Но ей можно доверять. Она больше похожа на нас, чем ты можешь представить. Если бы ты знал ее, ты бы увидел это.

Она не перестает меня удивлять. Такое ощущение, что она была рождена, чтобы стать одной из нас.

– Но мы не знаем ее, вот в чем суть. И она не одна из нас.

– Я попросил вас о встрече, и хочу, чтобы мы вместе приняли решение, – говорю я.

– Ты нарушил одно из наших важнейших правил. Ты однажды станешь во главе всех нас, потому что ты сын Тана, и мы знаем это. И мы готовы принять эту американку, потому что ты принял. Но позволь спросить у тебя вот что: что случится, когда один из братьев попросит нас так же обойти правила для него, а мы откажем?

Я не знаю, как реагировать на это. Ненавижу признавать это, но Абрам прав. Мы не можем позволить братьям думать, что они могут нарушать правила.

– Сынок, быть лидером братства это обоюдоострый меч, – наконец, говорит кто-то кроме Абрама, – Как у лидера, у тебя есть возможности к действиям, которых нет у других братьев, но ты должен помнить, что как они отчитываются перед тобой, ты отчитываешься перед ними. Хороший лидер должен быть примером для других, – говорит мой отец.

Не могу поверить, что он мне говорит такое, хотя сам был в такой же ситуации.

– То есть, хочешь сказать, что ты подал правильный пример, когда у тебя был роман 20 лет назад с американкой? – мне нужно чтобы он вспомнил, каково любить женщину, не входящую в наш круг.

– Аманда не жила по середине Братства, она была в США, где у нее не было никакого контакта с ним. Я хранил в секрете наши отношения, как тебе следовало поступить с Блю. Но сейчас для этого уже слишком поздно.

Митч поднимает открытые ладони вверх.

– О ком вообще вы говорите?

– О папиной любовнице, – отвечаю я.

– Что? Мама знает?

– Это было много лет назад, Митч, – говорит отец, – Давайте вернемся к теме, по которой мы здесь собрались. Думаю, мы все уже поняли, что Синклер не собирается отказываться от отношений с мисс Макаллистер. И теперь нам нужно решить, что с этим делать.

– Очень скоро закончится его стажировка. А также я считаю, что его связь с этой американской ставит под угрозу жизнеспособность нашего Братства. Я считаю, что настало время ему выбрать жену из нашего круга.

Мама говорила, что Абрам хочет женить меня на Уестлин, что ж, посмотрим, так ли это.

– У тебя есть какие-то предложения, по поводу того, какую женщину мне нужно выбрать?

– Есть. Я уверен, что Уестлин будет тебе хорошей женой.

– Папа! – говорит шокировано Джейми, – Ты же это несерьезно? Они же брат и сестра!

– Не по крови. Его союз с твоей сестрой укрепит Братство как ни одной другой женщиной.

Он должен знать, что такого не будет никогда.

– Я никогда не женюсь на Уестлин.

– Из-за американки!

– Это не имеет ничего общего с Блю.

– Если бы ты провел с ней немного времени, ты бы изменил свое мнение.

Я провел с ней большую часть своей жизни.

– Я не вижу Уестлин ни в какой другой роли, кроме как моей младшей сестры. Я не смогу это сделать, – я думаю, они пока не станут на меня давить с этим вопросом, поскольку я еще не закончил стажироваться, – Я выберу жену, когда придет время, но до тех пор я не собираюсь бросать Блю.

– Тогда позвольте внести предложение, как это должно быть, – говорит Абрам, – Блю должна стать одной из нас.

Он же не имеет в виду, чтобы я женился на ней. Это не входит в его планы.

– Что это значит?

– Инициацию.

– Но женщин не инициируют, – возражает Митч, – Так не делают.

– Так никогда не делали, это разные вещи, – говорит Абрам, – Мы живем в мире равноправия. Так что мешает нам начать инициировать женщин?

Мне следовало бы ожидать чего-то такого от него.

Он хочет, чтобы ее избили – чтобы она прошла тест на выносливость, тем самым доказав, что она достойна состоять в Братстве. Он думает, что она провалит его, но я знаю лучше. В мире нет никого сильнее моей малышки-Блю. Но я все равно не позволю ей пострадать только потому, что так хочет Абрам.

– Нет! Ни один из членов Братства никогда не ударит ее!

– Мисс Макаллистер никогда не примут, пока она будет считаться посторонней. Инициация – единственный способ сделать ее одной из нас.

Я мог бы заставить их принять ее, как мою жену, но брак – это не то, чего хочет каждый из нас. Это долговременное решение временной проблемы.

И опять, Абрам прав. Инициация – единственный способ, чтобы братья признали ее одной из нас. Но я ни в коем случае не допущу, чтобы она проходила через их испытание.

– Хорошо. Она пройдет через инициацию, но тест вместо нее пройду я.

– Нет, это должна сделать она.

– Наши мужчины часто принимают наказания вместо своих женщин, – возражаю я.

Я не позволю этому случиться иначе.

– Он прав, Абрам, – соглашается мой отец, – Это привычная практика в нашем Братстве, когда братья искупают провинности своих жен. В этом нет разницы.

Я не даю ему возразить.

– Тогда решено. Блю пройдет инициацию со всеми ее формальностями, а за ее за спиной, я пройду вместо нее испытание. А когда все закончится, никто и никогда не посмеет усомниться в ее месте среди нас.

– Син, ты точно уверен на счет этого? – спрашивает Джейми, – Ты же знаешь, как много парней не проходили этот тест.

Никогда в жизни не был ни в чем так уверен, как сейчас.

– Я мог бы не пройти это испытание для себя, но для нее – я это сделаю.

– Это, блять, так глупо, – Митч бьет рукой по столу, – Папа! Скажи ему не делать этого!

– Я согласен с тем, что это единственное решение, при котором братья смогут ее принять. Но, так же это повысит их уважение к нему. Они будут почитать его за жертву, которую он принесет, и так же поверят в то, что Блю стоит их доверия, – я замечаю гордость в глазах отца, – Это решение настоящего лидера.

Абрам полностью подавлен. Он проиграл эту битву, и потерял свое место в верхушке, и мы оба это знаем.

– Кто-нибудь, позвоните Фергисону и скажите, что мы встретимся с ним на черном участке. У нас есть новый инициированный для него.

Алек Фергисон оборачивает цепи вокруг моих запястий.

– Я не хочу делать это с вами, босс.

Уверен, что не хочет. Никто, находясь в здравом уме, не захочет избивать своего будущего вожака, не рискуя своей жизнью.

Да еще и большинство моих братьев, которых я знаю большую часть своей жизни. Намного сложнее причинить боль человеку, с которым ты однажды играл в песочнице.

– Все нормально, Алек. Не переживай, я не буду тебе это припоминать.

Цепи затягиваются, когда он использует шкив, чтобы поднять мои руки над головой.

– Я не должен был соглашаться на это. Это неправильно.

– Как Шона? Я давно ее не видел.

– Большая, – отвечает он, – Ждем третьего через три недели, но думаю, она родит уже к концу этой недели. Врачи сказали, что в этот раз у нас будет девочка. Так что Шона сейчас радуется, покупая все эти розовые платьишки.

– Прими мои поздравления.

Алек женился на Шоне несколько лет назад, но я не могу вспомнить обстоятельств их союза.

– Твой брак был запланирован, или ты сам себе выбрал жену?

– Мы выбрали друг друга. Знаешь, ее отец не был в восторге от меня. Он думал, что она достойна кого-то лучше, типа Джейми или Лейта.

– Ты любишь ее?

– Очень.

Он натягивает цепь до тех пор, пока я не оказываюсь стоять на кончиках пальцев, и протезе. Я не уверен, что из этого получится.

– На что бы ты пошел, чтобы видеть Шону в своей жизни?

– Я бы сделал все, для нее и наших детей.

Он закрепляет цепь так, что я остаюсь висеть, как туша в мясной лавке.

– Тогда ты должен понять, почему я добровольно иду на это. Я хочу остаться со своей девушкой, и оградить ее от той боли, что ей уготовлена, чтобы ей не пришлось больше страдать в жизни, которую она еще не полностью поняла.

– Сейчас я понимаю, босс.

– Надеюсь, братья тоже поймут.

– Они были возмущены, когда узнали о ваших отношениях с американкой. Они чувствовали, что их предали, но то, что вы делаете, сейчас наверняка изменит их отношение. Никто из главенствующих никогда не делал такого. Вы добровольно опускаетесь на место обычного брата, чтобы заслужить их поощрение для принятия вашей девушки, вместо того, чтобы просто заставить их это сделать. Они это оценят.

– Я не рассматривал это с такой стороны.

– Все равно, со временем вы бы поняли, что приняли очень мудрое решение, – он ухмыляется, – И это не причинит боли вашей девушке. Она очень хорошенькая, эта мисс Блю.

– Да, она действительно милашка, – говорю я, пока он готовится к первому удару, – Никакого особого лечения после. Это будет засчитано как очередное доказательство для братьев. Не хочу, чтобы кто-то сказал, что для меня делали поблажки. Единственное, о чем я тебя попрошу, так это не трогать мою левую ногу ниже колена. Она и так еще не полностью восстановилась.

– Конечно. Надеюсь, вы в курсе, как проходит процесс? – спрашивает он.

– Да, – прошел уже год, как я видел, когда последний раз проходили такой тест, но я прекрасно запомнил весь процесс, – Давай начнем, не терпится уже покончить со всем этим.

Первый удар приходится по моей пояснице, как раз по левой почке.

– Ухх…

Это так больно, что я почти обмочился.

– Простите, босс.

– Не извиняйся каждый раз, как бьешь меня, потому что тогда тебе придется делать это всю ночь. Продолжай, и это закончится быстрее.

– Как скажете, сэр.

Другой удар приходится по моей другой почке. По-моему, это даже больнее, чем предыдущий удар.

– После такого мне следует ожидать, что я буду несколько недель писать кровью, да?

– Скорее всего.

И я незамедлительно получаю удар в левый глаз. Кажется, болит не так сильно, как удары по почкам. По ходу, бокс подарил мне некий иммунитет к ударам по лицу. А следующий удар приходится мне в другой глаз. Теплая жидкость стекает по моему лицу.

– Босс, подумайте о том, что когда вы пройдете через это, ваша девушка по-настоящему хорошо отблагодарит вас за это.

И станет полностью моей. Это единственное, о чем я могу думать, пока Фергисон не бьет меня в живот. После этого, единственная моя мысль о том, что это только начало.

Глава 23

Блю Макаллистер

– Я не понимаю, почему Син не вернулся. Он уехал больше трех часов назад, – я еще раз выглядываю в окно, чтобы посмотреть, не подъезжает ли он, но его нет, – Знаю, он говорил, что его может не быть всю ночь, но что они так долго могут обсуждать?

Изабелл сидит на диване и читает журнал о знаменитостях.

– Когда имеешь дело с Абрамом, случиться может что угодно.

– Как я поняла, вы не очень-то беспокоитесь по поводу Абрама.

– Не совсем так, – она прекращает читать и кладет журнал рядом с собой, – Я уверена, что он социопат. Он не считается ни с кем и ни с чем. У него нет ни совести, ни жалости, это легко можно увидеть по его агрессивному поведению.

После того, как я покинула Бюро, я нашла место, где смогла изучить способ мышления преступников, психопатов и социопатов, поскольку была уверена, что Тан такой же, как они. Мне казалось важным узнать, о чем они думают, я думала, что это поможет мне влиться в их мир.

Думаю, большинство членов Братства очень близки к состоянию социопатии, поскольку они с легкостью способны преступить любые законы. Но все же не совсем, потому что, все таки, не живут двойной жизнью, скрывая свое второе «я». Психопаты – это совсем другое дело.

– Ты что думаешь он еще и психопат?

– Не уверена, что понимаю разницу.

– Психопаты не могут чувствовать никаких форм эмоциональной привязанности, или сочувствия к кому-либо. Они создают впечатление приятных людей, и умеют втереться в доверие. Они выглядят очень эмоциональными, но на самом деле ничего не чувствуют. Они хорошие манипуляторы, и поэтому их семьи никогда даже не подозревают о их истинной природе.

– О Господи! Ты только что точь-в-точь описала Абрама. Откуда ты все это знаешь?

– Я несколько лет специализировалась по психологии, – лгу я.

Мой телефон начинает вибрировать, и я слышу звук входящего сообщения.

– Наконец-то! Не могу поверить, что он так долго держал меня в неведении.

«Вот на что Син пошел ради тебя. Ради его же блага, надеюсь, что ты стоишь этого.»

Что это значит?

– Он прислал видео и текстовое сообщение, – я зачитываю его Изабелл.

– Кто-то другой прислал это, – Изабелл подходит ко мне, чтобы видеть экран телефона, – Включи видео.

Я нажимаю кнопку, и видео начинает проигрываться. Несколько долгих мгновений уходит у меня на то, чтобы понять, на что я смотрю.

Это Син. Он цепями подвешен к потолку и выглядит абсолютно безжизненно. Мужчина, которого я никогда не видела, бьет его, а он уже едва реагирует.

– Что они, блять, с ним делают? – она отворачивается, – Изабелл! Почему этот мужчина бьет его? В сообщении сказано, что он делает это для меня. Я не понимаю.

– Это называют испытанием на выносливость. Это тест, который проходят мужчины, которые или не были рождены, или не были выращены в Братстве. Этим они доказывают свою силу, чтобы состоять в Братстве.

Это какой-то бред.

– Но Син родился и вырос в Братстве.

– Он – да, но ты – нет.

– Я все равно не понимаю, что происходит.

– Я могу только догадываться, но, я думаю, что он договорился о твоем вступлении в Братство.

– Что?

– Каждый, кто хочет вступить в Братство, должен пройти это испытание, чтобы его приняли. И он решил пройти его вместо тебя.

– Нет! Я не хочу, чтобы он этого делал.

– Учитывая это видео, уже слишком поздно для этого.

Сообщение пришло с номера Сина, и я набираю его, уже зная, что подойдет к телефону не он.

– Вижу, что ты получила мое сообщение, дорогая, – я предполагаю, что говорю с психопатом собственной персоной.

– Пожалуйста, останови это сумасшествие, Абрам. Я не хочу, чтобы он делал это ради меня.

– Потому что ты не хочешь, чтобы он пострадал, или потому что не хочешь состоять в Братстве?

Ни то, ни другое.

– Мы почти закончили, милая. Синклер сейчас почти не может соображать, но не думаю, что он хотел бы, чтобы мы делали это с тобой.

Неужели это продолжается уже три часа?

– Подожди минутку, дорогая, -говорит Абрам, – Он пытается сказать что-то. Что такое, Синклер? Я не понимаю тебя… Ох, я думаю, что он говорит «нет». Он почти без сознания, так что мне трудно разобрать, что он говорит.

Я не знаю, что мне делать. Я не хочу, чтобы Син страдал из-за меня.

– Следует ли Тану забрать его с собой, к себе домой, или лучше будет отвезти его в вашу квартиру?

Я смотрю на мать Синклера.

– Тан находится там.

Не могу поверить, что отец может спокойно смотреть, как избивают его сына.

– Подожди, он пытается мне еще что-то сказать, – говорит Абрам, – Кажется, он говорит, что хочет домой.

Я тоже думаю, что ему будет более комфортно в своей кровати.

– Отправь его в квартиру. Я буду ждать.

– Как хочешь, милая.

Я полностью ошеломлена, когда заканчиваю звонок. И полностью убеждена, что Абрам – психопат. Выглядело так, как будто он наслаждался тем, что происходит с Сином.

– Я пошла. Мне нужно подготовить все к его приезду. Можешь позвонить Стерлингу, и попросить, чтобы отвез меня домой?

– Я поеду с тобой, – говорит Изабелл, – Я собираюсь помочь тебе ухаживать за ним.

– Мне следует позвонить Джейми, – судя по виду Синклера, ему точно потребуется медицинская помощь.

Лучший друг Сина отвечает на первом же гудке.

– Я уже с ним, Блю.

Мой уровень злости подскакивает вдвое. Да что не так с этими людьми? Какой нормальный отец и лучший друг смогут наблюдать за таким?

– Ты был с ним, когда из него выбивали все дерьмо? И ничего не сделал, чтобы помочь ему?

– Он сам решился на это, и он должен сам объяснить тебе почему.

– Ты хоть представляешь, как я должна себя чувствовать, зная, что он занял мое место?

– Ты должна им гордиться. То, что он сделал ради тебя, заслуживает большого уважения.

Эти люди – чокнутые. Почему я должна гордиться его страданиями?

– Мне так не кажется. Меня просто убивает мысль, что он испытывает мучительную боль, а причина тому – я.

– Это говорит о его чувствах к тебе, – отвечает Джейми, – Он пошел на это, чтобы доказать, как он любит и доверяет тебе.

– Он мог бы мне просто об этом сказать. Так было бы намного проще.

– С ним все будет в порядке, Блю, – Джейми смеется, но я не вижу ничего смешного, – Я дам ему кое-что от боли, когда они закончат. Так что, когда он будет дома, то, скорее всего, без сознания.

Когда последний раз мы были в похожей ситуации, я чуть не потеряла его.

– Обещай мне, что ты позаботишься о нем, Джейми.

– Я клянусь.

Я, в квартире Синклера, смотрю из окна на огни Эдинбурга, когда Изабелл застает меня врасплох своим вопросом.

– Мой сын уже сказал, что любит тебя?

– Нет.

– Ему не нужно говорить этих слов, чтобы ты поняла, что так и есть, – она на минуту замолкает, – Может быть, ты никогда и не услышишь этих слов от него.

– Я пыталась сказать ему, что люблю, а он остановил меня, когда понял, что я хотела сказать, – улыбаюсь я, – Он положил палец мне на губы и сказал приберечь это до лучших времен.

– Он хочет, чтобы это был особенный момент, когда вы скажите это друг другу в первый раз. Он такой романтик.

– Даа.

– Ты не понимаешь нас пока. Сейчас тебе то, что он сделал, кажется ужасным, но я расцениваю это, как акт настоящей любви. Со временем ты поймешь, на какой прекрасный поступок он пошел ради тебя.

Не могу представить себе, когда начну думать, что его в хлам избитое тело – акт любви.

– У Синклера нет опыта в любовных делах. У него даже не было примеров, когда он рос. Будь с ним терпеливей.

– Думаю, он проделал потрясающую работу, – я переключаю свое внимание на приближающиеся фары машины, но она проезжает мимо, – Он хочет наладить отношения с тобой.

– Я знаю. И мне нужно поблагодарить тебя за это, – говорит Изабелл.

– Я ничего особенного не сделала.

– Ты свела нас вместе. Я не думала, что это вообще возможно после стольких лет, что мы провели порознь. Я думала, что Тан научил его ненавидеть меня, как он.

– Вы всегда ненавидели друг друга? – спрашиваю я.

– Нет, Тан любил меня, когда мы только поженились. Но я была влюблена в другого человека, и обвинила его в том, что он нас разлучил. Мое прохладное отношение к нему превратило его в другого человека, которого уже никто не мог полюбить.

Это неправда. Я уверена, что моя мать любила Тана.

Это ложное мнение, что она не могла полюбить монстра. Я полюбила. Неужели я иду по ее стопам? А Син – младшая копия своего отца?

– Может, выпьем чаю? Похоже, нам придется ждать долго.

– Давай.

Я отхожу от окна, а Изабелл поднимается со своего кресла.

– Нет, я сделаю сама. Ты лучше продолжай смотреть.

Через минуту она уже входит в гостиную с подносом.

– Тебе два сахара и немного молока, так ведь?

– Да, – она запомнила это еще с тех дней, когда я жила у них, пока Син был в больнице.

Я помешиваю свой чай.

– Блю, ты когда-либо удивлялась тому, как тебя вообще втянули в это безумие?

– Я бы солгала, если бы сказала «нет». Я думала об этом, но потом вспоминала Сина, и точно понимала почему, – я пытаюсь сделать маленький глоток, но чай слишком горячий, – Он будет в плохом состоянии, когда приедет, да?

– Да, и, скорее всего, довольно долго. Он будет нуждаться, чтобы ты была на его стороне.

– Я ни в коем случае не оставлю его, – я бы не смогла, даже если бы захотела.

– Хорошо, – улыбка появляется на ее лице, – Он будет черпать силы, из того, что ты рядом с ним.

Мои руки так трясутся, что я с трудом могу поднести чашку к своим губам, не разлив её.

– Наверное, это было плохой идеей – пить чай. Я слишком нервничаю.

– Это будет долгий день, а мы не спали. Тебе понадобятся силы.

Я слышу звук подъезжающей машины. Я быстро ставлю чашку на край стола, и срываюсь к окну.

– Они здесь.

Я подхожу и становлюсь в дверном проеме, ожидая их. Я хочу закричать в ужасе, когда Джейми и Митч заносят Сина в квартиру.

Он весь в крови. Его лицо разбито и опухло. Я даже хочу спросить, мой ли это Синклер, так как мужчина не может быть им.

Единственный положительный момент во всем этом – он выглядит расслабленным.

– Ты дал ему что-то?

– Да. Морфий, – спасибо Боже, – Куда нам его отнести?

– В кровать, я все подготовила, – я ожидала, что будет много крови, так что поменяла простыни на старые.

Син падает мертвым грузом на кровать. Не знаю, это из-за его повреждений или наркотика.

– Он проспит несколько часов, но тебе нужно будет ввести ему еще обезболивающего, прежде чем предыдущее полностью выйдет из организма, – Джейми достает шприц из своей сумки и кладет на прикроватную тумбочку, – Сделай ему укол где-то около восьми, и его не будет тревожить боль. Если прождешь слишком долго, удвой дозу.

Что за черт? Он требует слишком многого для моих примитивных медсестринских навыков.

– Я не знаю, как делать уколы.

– Тут нечего знать, – он показывает мне место на бедре Сина, – Уколи сюда, потом потяни немного на себя, если крови нет, то медленно выпусти всю жидкость. Вот и все, ничего сложного нет.

Думаю, это должен делать кто-то, у кого есть опыт в таких делах.

– Ты издеваешься?

– Ты хочешь, чтобы он мучился от боли?

Он знает, что нет.

– Конечно, нет.

– Он прошел через это ради тебя и самое малое, что ты можешь для него сделать, так это сделать укол морфия.

Ну вот, сейчас я чувствую себя еще хуже.

– Не переживай, она сделает это, – говорит Изабелл Джейми, – Я помогу ей.

У меня есть ощущение, что для Изабелл не впервой ухаживать за избитыми членами Братства.

– Это была долгая ночь, леди, так что я пойду, отосплюсь в гостиной. Если что-то случиться – не стесняйтесь меня будить.

Син весь грязный. Не хочу, чтобы он лежал в промокшей насквозь кровью и грязью одежде.

– Его нужно искупать. Поможешь мне снять с него одежду?

– Проще просто разрезать ее.

– Согласна, – ни в коем случае не хочу причинить ему еще больше боли.

Изабелл приносит с кухни ножницы и передает их мне. Я начинаю с низа его штанов и двигаюсь вверх. Я слышу ее резкий вдох, когда она замечает его протез.

– О Господи! Его нога…

Я останавливаюсь и перевожу взгляд на нее. Она закрывает свои губы рукой.

– Ты не знала? – я понятия не имела, что для нее это будет неожиданностью. Она ведь его мать. Как она может не знать таких важных вещей?

– Никто не сказал мне, – она подходит к изголовью кровати и убирает волосы со лба Сина, – Я даже подумать не могла, что такое могло случиться с моим мальчиком.

– Он потерял ногу шесть лет назад в перестрелке.

– Мне сказали, что он проходит курс интенсивной терапии.

– Он и проходил, но только из-за того, что потерял ногу, – она начинает плакать, я знаю, что Син не хотел бы этого, – Все хорошо. Он уже приспособился к этому. Это даже и недостатком-то назвать нельзя. Он нормальный в любом смысле этого слова.

– Они очень хорошо хранили этот секрет, но он рассказал тебе. Это о многом мне говорит.

– Он знает, что я никогда не выдам его тайну.

Я возвращаюсь к своей работе, и продолжаю разрезать его брюки, а потом перехожу к рубашке. Когда я заканчиваю, то снимаю с него остатки одежды и мокрой тряпкой омываю каждый дюйм его израненного тела.

Он в плохом состоянии – у него бесчисленное количество гематом, синяков и ссадин. Он едва заметно морщится, когда я протираю его торс, и я делаю вывод, что по меньшей мере одно ребро у него сломано. Одно его плечо выглядит как-то неправильно, и я догадываюсь, что оно вывихнуто.

– Кажется, Джейми не заметил, что с его плечом, – говорю я, – Его нужно вправить.

– Разбудить его?

– Нет, пока. Я в 8 сделаю ему укол морфия, и тогда, чтобы боль не сильно тревожила его, позовем Джейми.

Когда наступает 8 часов, и приходит время сделать Сину укол, я делаю все, как сказал мне Джейми. Я протираю спиртом участок кожи на его бедре, и нахожу то место, что показал мне Джейми, куда лучше колоть. И не могу решиться. От мысли, чтобы воткнуть иглу в его плоть меня тошнит.

– Не знаю, что со мной такое. Обычно я не настолько щепетильная.

– Для первого раза это нормально. Как только сделаешь один раз – это пройдет, – в качестве поддержки, она кладет мне руку на плечо, – Когда он проснется, он будет гордиться тем, как ты о нем заботилась.

Он так много сделал для меня, так что это самое малое, чем я могу ему отплатить.

– Брек, это Блю. Я собираюсь сделать тебе укол обезболивающего в бедро, – я понятия не имею, слышит ли он меня, но, думаю, лучше его предупредить.

Я ввожу иглу ему под кожу, но он никак не реагирует, из чего я делаю вывод, что он все еще в отключке из-за предыдущей дозы морфия.

Когда все окончено, я убираю волосы с его лба.

– Отсыпайся, мой Брек.