Текст книги "Неизбежный грех (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Кейтс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– Дайте угадаю, она приехала в Эдинбург, как турист, и у вас закрутился головокружительный роман, но потом она уехала домой.
– Нет, ничего такого,– он качает головой,– Мы встретились в штатах, когда я приезжал туда по работе.
– Это была первая романтическая встреча?
– Совершенно нет. Она была моим крупье по блекджеку. Милая девушка, которая за тридцать минут обыграла меня на 12 тысяч долларов.
Это не причина, по которой он убил ее. Если так, она бы не привела его в нашу квартиру ночью.
– Вас, наверное, это очень задело.
– Наоборот. Этим она и очаровала меня. Больше никто не мог обыграть меня. Поэтому-то я и предложил ей работать на меня.
– Но она не согласилась?
– Нет, не согласилась. У нее была дочь, которую она не хотела оставлять. Маленькая прекрасная девочка по имени Стелла.
Настолько прекрасная, что ты захотел задушить ее, пока она спит.
– Где они живут? Я должна обязательно встретиться с ними, когда приеду домой.
– Хотел бы я, чтобы ты смогла это сделать. Аманду и ее дочь убили восемнадцать лет назад. Дело до сих пор не закрыли.
Я вскрикиваю в притворном ужасе.
– Это ужасно.
Надеюсь, сегодня ночью Тан не уснет, вспоминания о моей матери замучают его. Надеюсь, он сойдет с ума, выясняя то, как я могу быть похожа на его потерянную любовь. И когда он подумает, что все расставил по полочкам, я уже буду держать дуло своего пистолета у его виска. Он умрет так же, как и моя мать. Так должно быть.
Глава 12
Синклер Брекенридж
Отец подвозит нас домой после ленча, и я чувствую, что должен объяснить Блю странное поведение моего отца, но я не знаю как. Я знаю лишь то, что она понравилась ему. Это и хорошо. Это означает, что он не зациклен на том, что она не является членом Братства, вопреки моим ожиданиям. Более того, отец сам встречался с женщиной не из Братства. Знали ли об этом или он скрывал это от братьев, как делаю сейчас я?
– Думаю, я должен извиниться за сегодняшнее поведение своего отца. Не знаю, почему он так зациклился на своей любовнице и ее дочке. Прости, если тебе было неловко об этом слушать.
– Да нет, просто мне не стоило задавать ему все эти вопросы. Но я ведь не знала, что все закончилось такой ужасной трагедией.
Я помню, в каком хорошем настроении вернулся мой отец из штатов. Я всегда думал, что это из-за того, что дела там идут хорошо. Теперь я понимаю, что все дело в женщине, которую он встретил там и полюбил.
– Я помню, как он горевал по ней.
– Как это было?
– Он не вернулся из поездки, просто пропал. Никто не знал, где он находится, даже его правая рука – Абрам. Помню, как все братья сходили с ума. Они думали, что до него добрались соперники Братства, многие считали, что он уже мертв. Я не верил в это, еще никогда в жизни не был так напуган.
– Где он был?
– Не знаю. Никто не знает. Но он вернулся другим, искра в его глазах потухла.
– Сколько тебе тогда было?
– Девять, может десять лет.
Тан был женат, когда встретил мою мать. Мне не нравится об этом думать, но интересно, что было бы, если бы она знала, что у него уже есть жена и дети.
– Ты не выглядишь расстроенным таким отношением к твоей матери.
– Они никогда не ладили друг с другом. Ее это не задевало, так почему должно задевать меня?
– Может, она просто закрывала на это глаза? Любящие женщины иногда так поступают.
Она никогда не встречала Изабелл Брекенридж.
– Только не моя мать. Любовь к моему отцу – это эмоция, которую я никогда не замечал у нее.
– Странно слышать такое о родителях.
Ну, моя мать может быть довольно грубой. Было сложно жить с ней, когда я был маленьким.
– Она так же относится и к нам с Митчу. Единственный человек, о котором она когда-либо заботилась – это о моей сестре Каре.
– Ты никогда не говорил, что у тебя есть сестра.
– Она умерла.
– Ох, прости.
Мне до сих пор трудно вспоминать о том, что случилось с моей сестрой.
– Ей было пять лет, когда кто-то зашел в ее комнату и задушил. Мы до сих пор не знаем, кто это был.
Они задушили ее любимой игрушкой, большим леопардом, которого подарили ей на День рождения. Она так сильно его любила.
Блю бледнеет. Кажется, ее сильно затронула история смерти Кары.
– Убивать детей – это привычное дело для твоего мира, да?
Не могу поверить, что она могла даже подумать об этом.
– Нет! Братство не убивает детей. Мы не монстры, малышка. Никто из нас не сможет навредить ребенку. Этому нет места в моем мире.
– Тогда, какие у вас ценности? Вам вообще что-то дорого?
Мне непонятен ее тон. Такое ощущение, будто она и правда верит, что у нас нет ни чувств, ни эмоций.
– Для нас нет ничего ценнее семьи и верности. У нас есть кодекс, который мы не можем нарушить.
Некоторые думают, что вся наша преданность – это обман, из-за вещей, которые мы в Братстве считаем приемлемыми, но я в ней не сомневаюсь.
– Как бы ты поступил, если бы узнал, что кто-то из твоих братьев причинил вред ребенку?
– Я бы убил его,– без колебаний.
– Даже если бы это сделал тот, кого ты любишь?
Она недооценивает меня.
– Давай проясним одну вещь: я никого не люблю. А на счет твоего вопроса, то это входит в мои обязанности – совершать правосудие за проступки, и я бы ни за что не смирился с подобным.
– И много людей ты поубивал?
Я не могу доверить ей такую информацию.
– Я не буду обсуждать это с тобой.
– Почему?
Разве это не очевидно?
– Потому что ты не из Братства.
– Но ты рассказывал мне не менее важные вещи.
– Я не говорил тебе ничего настолько важного. А признание в убийстве – это совсем другое дело. Не забывай, что я адвокат. И я достаточно умен, чтобы знать, как не инкриминировать себя.
– Я спрашиваю не потому, что потом собираюсь побежать в полицию. Знаю, ты убил бы меня за это.
– Да, убил бы.
Блю не до конца понимает, как я рискую даже тем, что она находится здесь. Она не опасается того, что может случится. Надеюсь, это из-за того, что ей можно доверять, а не из-за того, что она что-то планирует.
Если бы я был способен испытывать чувства к женщине, этой женщиной была бы Блю. И мне на самом деле очень жаль, что она так рано уезжает. Я бы хотел посмотреть, куда завели бы нас наши отношения.
Нам нужно сменить тему разговора.
– Тебе понравился ланч?
– Да. Твой отец был очень мил со мной, даже не смотря на то, что я не из вашей песочницы.
Конечно, эту связь не поддержат в Братстве, но я думаю, что мой отец понял и принял эти отношения.
– Мне понравилась папина реакция. Он выглядел довольным тобой. Такого никогда раньше не случалось.
– Почему ты думаешь, что он не был бы доволен тем, что ты состоишь в отношениях? Он ведь хочет, чтобы ты женился и завел детей.
– Скорее всего, это из-за того, что я до сих пор стажируюсь. Когда я закончу свою стажировку, вот тогда-то он и подумает о моей женитьбе. А вообще, все от меня ждут сына,– но эта мысль не доставляет мне удовольствия.
– Ну что ж, тогда у тебя осталось всего несколько месяцев холостяцкой жизни. Уже положил глаз на какую-то счастливицу?
– Нет.
– Если ты не выберешь себе жену, ее будет выбирать твой отец?
– Он, конечно, может, но я бы предпочел вообще не жениться. Если придется жить с женщиной, которую для меня выберет отец,– я провожу руками по телу Блю,– Меня не привлекают женщины, которые готовы лечь под любого, лишь бы получить то, чего они хотят. Почти все женщины в Братстве околачиваются вокруг братьев, а я не хочу гадать, со сколькими из них трахалась моя жена.
– Да, наверное, такое не заводит.
– Ни капельки. Но теперь у меня есть то, что заводит однозначно – женщина, внутри которой был только я.
– Я рада, что ты доволен, – она поднимается и берет меня за руки, – Пошли со мной в ванную. Проверим, смогу ли я удовлетворить тебя еще раз.
Скрип кровати будит Блю, когда я передвигаюсь к краю, чтобы дотянуться до своего протеза. Обычно я не надеваю его, чтобы пойти в туалет, но я не хочу голым прыгать на одной ноге перед ней.
Она приподнимается и целует меня в спину.
– Куда ты? Еще слишком рано.
– В ванную.
– Ты же вернешься?
Обычно я встаю даже раньше, но сегодня суббота, следовательно, мне не нужно идти на работу.
– А ты хочешь, чтобы я вернулся к тебе в постель?
– Я бы хотела, но, кажется, мое тело протестует против этой идеи. Вчера мы слегка переборщили, поскольку я до сих пор не чувствую свою нижнюю часть.
Неожиданно, потому что вчера я старался быть нежным с ней.
– Презервативы могут иногда натирать, – включаю я лампу, – Дай я посмотрю.
Я кладу ее на спину, на что она стискивает бедра.
– Ни в коем случае. Можешь забыть об этом.
– У тебя может быть аллергическая реакция.
– Тебе не обязательно смотреть на мое добро, чтобы узнать, что там все нормально, – краснеет она, – Что, если я скажу, что не хочу больше использовать презервативы?
Я здоров, она тоже, плюс нам не нужно волноваться на счет беременности, так что все должно быть хорошо. Тем более, у нас уже был такой опыт, учитывая, что в первый раз презерватив порвался.
– Я думаю, мы можем попробовать, но только если ты на все 100 процентов уверена, что не забеременеешь.
– Я консультировалась у многих врачей и все они сказали, что мне невозможно забеременеть без их вмешательства.
Я хочу узнать, что с ней не так.
Хотя, термин «не так» явно не для нее. Мне бы не хотелось, чтобы она говорила, что со мной что-то не так из-за моей ампутации. Бесплодие – это просто медицинский термин. Это не определяет ее, как личность, так же, как моя ампутация не определяет меня.
– Я в деле, если это то, чего ты хочешь.
– Ты заклеймил меня, так что я думаю, нет смысла заводить разговор о том, что я жду от тебя моногамии,– она поднимает на меня глаза,– И я не пойду на уступки в этом вопросе, понимаешь?
Не могу даже думать о женщине, с которой я мог бы быть после нее.
– Я говорил тебе: я не хочу другую женщину.
– Я знаю, что говорил, но это серьезно имеет очень большое значение для меня. Ты можешь мне пообещать, что не будешь ни с кем другим?
Я полностью разворачиваюсь, чтобы быть лицом к лицу с ней, и кладу ладонь ей на щеку, после чего дарю быстрый поцелуй в губы.
– Я клянусь тебе, что ты будешь у меня единственной.
Я возвращаюсь с уборной, снимаю протез и забираюсь обратно в кровать. Блю придвигается поближе ко мне и кладет голову мне на грудь, пальцами водя по узорам татуировки.
– Она мне так нравится. Что она означает?
– Это Кельтский щит. Он означает защиту.
– А я думала, что ты сделал ее из-за любви к какой-то девушке, – хихикает она.
Я размышляю о представлениях Блю о романтике, когда слышу звонок телефона. Переворачиваюсь, чтобы взять его с тумбочки, но перед этим решаю объясниться с ней.
– Я уверяю тебя, что эта татуировка была сделана без единого романтического помысла.
Смотрю на дисплей и вижу, что звонит Абрам. Он никогда не тревожит меня по выходным, так что должно быть случилось что-то важное. Черт. Независимо от того, что случилось, мой день с Блю пропал. Уже не в первый раз.
– Алло.
– Твой отец рассказал мне, что ты встречаешься с девушкой, американкой.
Мне следовало ожидать, что отец расскажет ему.
– Да.
– Я должен встретиться с женщиной, которая вошла в жизнь будущего лидера Братства. Приведи ее ко мне домой на ужин сегодня в 7 часов.
Хотел бы я отказаться.
– Конечно.
Он бросает трубку.
– Нас только что пригласили на ужин к моему дяде.
– Брату твоего отца?
– Да, Абраму.
– Я часто слышала его имя в баре. Разве он не стоит выше тебя в очереди на лидерство в Братстве?
Он бы хотел этого.
– Абрам не может стать предводителем, поскольку он приемный сын, а эту должность может занимать только кровный человек.
– Он усыновленный ребенок?
– Его родители состояли в Братстве, но они погибли в автомобильной аварии. Мой дедушка любил его отца, так что забрал Абрама к себе. Ему было тогда около пяти.
– А у него есть дети?
– Он отец Джейми. Так же у него есть две дочери Уестлин и Иванна.
– Ох, так вы все и кузены, и лучшие друзья?
– Да, поскольку знаем друг друга всю жизнь.
– Я плохо знаю Джейми. Он не часто бывает в Дункане.
– Он сейчас занят своей стажировкой в травматологии и учебой.
Я вижу удивление на ее лице.
– Я не знала, что он учится в медицинской школе. Он собирается уйти из Братства?
Она совсем не понимает устройства нашей системы. Никто не может его покинуть, по крайней мере, живым.
– Нет. В редких случаях мы можем доверять врачам. Всегда есть риск, что, когда кто-то из братьев получает травму или ранение, то это не дойдет до властей. Как видишь, это большая проблема. Поэтому Братство решило послать одного из наших в медицинское учреждение, и этим человеком оказался Джейми. Когда он закончит обучение, он будет работать на нас в качестве личного врача
– Ты будешь оправдывать братьев в суде, Джейми лечить их, а Лейт наливать всем выпивку. Думаю, вы идеальная троица.
Троица. Это слово не для нас.
Глава 13
Блю Макаллистер
– Хочу тебя предостеречь, что тебя будут рассматривать, как под микроскопом,– предупреждает меня Син.
– Я не волнуюсь по этому поводу. Мне нечего скрывать. Но, знаешь, я не готова к тщательному телесному осмотру.
Стерлинг сидит за рулем и не отрываясь смотрит вперед, но тут я слышу его неловкое покашливание, а, когда смотрю в зеркало, вижу его усмешку.
– Что-то не так, Стерлинг?
Я уже поняла, что он неразговорчивый тип. Не припомню случая, когда он заговорил первым, по крайней мере, со мной. И, естественно, он промолчал и сейчас.
Я немного переживаю о предстоящей встрече с Абрамом. Как я поняла, он занимает важное место в жизни Сина.
– Твой отец – лидер по натуре. Так не должен ли тогда Абрам согласиться принять меня, если это уже сделал Тан?
– В идеале – да. Но Абрам помешан на контроле. Он желает, чтобы все было так, как хочет он. Это часто приводит к конфликтам между ним и отцом. В итоге всегда выигрывает отец, но только после того, как применит физическую силу.
Я понравилась Тану, и надеюсь, этого будет достаточно, чтобы, если вдруг что-то случится, заступиться за меня перед Абрамом.
Дом Абрама похож на крепость. Каменная постройка, как в лучших традициях Эдинбурга. Я не эксперт, но выглядит он, как будто ему уже несколько столетий. Повсюду много зелени, воздух восхитительно чистый и свежий. Это так отличается от того, к чему я привыкла в Мемфисе.
Когда мы входим в дом, реакция Абрама становится для меня неожиданной. Он выглядит так, словно увидел привидение. Это лишь доказывает тот факт, что он знал, как выглядит моя мать. Мне не нравится эта мысль, но, похоже, они были неплохо знакомы.
Син первым представляет меня Абраму.
– Боже, Тан был прав. Ваша схожесть с Амандой Лоуренс ошеломляющая.
– Слышал, как говорят: какой отец таков и сын? Так вот, это так и есть,– эта женщина, что смотрит на меня поверх плеча Абрама, скорее всего, и есть жена Тана.
– А это моя мать, Изабелл,– говорит Син.
Она очень привлекательная женщина с короткими светло красными волосами. У нее ярко голубые глаза, отчего я сразу вспоминаю Шерон Осборн. На первый взгляд они с Сином вообще никак не похожи, но потом я замечаю, что часть лица возле глаз напоминает мне о нем.
– Очень рада встрече, миссис Брекенридж,– кажется, ее будет крайне трудно расположить к себе.
– Я тоже, моя дорогая.
Она выглядит очень довольной. Не ожидала я от нее такого теплого приема, особенно после того, что рассказал мне о ней Син.
Также меня представляют жене Абрама, после чего мы переходим в столовую, где стоит большой стол. Учитывая архитектуру дома, интерьер кажется богатым и достаточно современным. На миг мне становится не по себе от мысли о том, сколько людей пришлось убить, чтобы они смогли позволить себе так жить.
Абрам выдвигает ближайший стул, стоящий к главе стола.
– Окажите мне такую честь, сядьте рядом со мной, мисс Макаллистер.
Я смотрю на Сина, оценивая его реакцию. Он кивает, и я подхожу к столу.
Я ужинаю с двумя наивлиятельнейшими криминальными авторитетами Эдинбурга. И я должна буду отвечать на их вопросы, строя при этом весь вечер им глазки.
Абрам садится во главе стола и дожидается, пока накроют на стол, после чего начинается допрос.
– Сколько вам лет, мисс Макаллистер?
Син громко стонет.
– О Боже, только не опять.
Я кладу свою руку ему на колено под столом.
– Все в порядке,– поворачиваюсь к Абраму,– Мне двадцать пять.
– Столько же лет сейчас было бы дочери Аманды. Очень подозрительно, вы так не считаете?
– Даже не знаю,– пожимаю плечами и возвращаюсь к еде.
– Позволь мне развеять твои сомнения и ответить на интересующие тебя вопросы, дядя,– говорит Син,– Я понимаю, что Блю очень похожа на Аманду, но она не была знакома ни с ней, ни с ее дочерью. Она была маленьким ребенком, когда их убили и, пожалуйста, перестаньте спрашивать ее об этом, потому что она ничего не знает.
Син очень ясно дал понять, что заботится обо мне, и теперь мне даже стало интересно, какова будет реакция остальных.
Изабелл прочищает горло.
– Мой сын прав. Я уверена мисс Макаллистер и так достаточно нервничает, без твоих показательных инквизиций, Абрам. Оставь девочку в покое.
Син смотрит на свою мать с таким выражением лица, будто бы понятия не имеет, кто она такая.
Я дожидаюсь, пока Тан и Абрам перестанут на нас смотреть, и одними губами говорю «спасибо» Изабелл. Она улыбается и слегка кивает головой.
Она совсем не такая, какой мне описывал её Син. Думаю, я смогу найти с ней общий язык. Мне определенно стоит попробовать это сделать, может быть, она также сильно, как и я, ненавидит Тана.
Уже около двух часов ночи оживает телефон Сина.
– Да…хорошо… Я приеду.
Кровать прогибается, когда он придвигается на мою сторону.
– Малышка-Блю, – он ложится сзади и целует в шею, – Мне нужно ненадолго уйти.
– Ммм…
Он прижимается лицом к моей шее, и мне становится щекотно от его щетины.
– Малышка, ты слышала? Я должен уйти.
– Я слышала, – мой голос звучит сонно и лениво.
– Скорее всего, я вернусь не раньше утра.
– Хорошо.
Он встает с кровати, и я слышу звук закрываемой двери ванны, а за ней и шум воды. По всей видимости, он даже не пытается вести себя тише. Но это объяснимо, он еще не привык к нашему сожительству.
Поднявшись с кровати, я накидываю на себя халат. Останавливаюсь в дверном проеме и прищуренными глазами наблюдаю, как Син надевает кобуру на плечи.
Некоторые женщины любят мужчин в форме. Я же не могу устоять перед мужчинами, которые работают с оружием. В его случае это выглядит еще лучше, потому что я знаю, что он требователен к справедливости в преступлениях, которые в противном случае остались бы безнаказанными. Ничего не могу с этим поделать.
– Что случилось?
– Вчера дочку одного из братьев украли прямо из кровати. Сегодня девочку нашли изнасилованной и избитой. Она сейчас в больнице, врачи пытаются помочь ей.
Это ужасно.
– О Боже, кто мог такое сделать?
– Один из наших соперников сознался. Это был акт возмездия.
За что?
– И что ты собираешься делать?
Он выравнивается и сильнее затягивает кобуру.
– Он причинил вред одному из моих людей. Хуже всего то, что она ребенок. Доктора смогут залечить ее физические раны, но психологически она, наверное, уже никогда не оправится. Я должен отомстить за это.
Я согласна с каждым его словом, пока мое сердце болит за ребенка, которого я не знаю.
– Смерть – слишком легкое наказание за такое. Он должен страдать перед ней.
– По-моему, твоя мстительность еще поконкурирует с моей. Это очень темный спутник.
Он подходит ко мне и убирает прядь волос с лица, и берет мое лицо в ладони.
– Ты не рассказывала, но я уверен, что с тобой что-то случилось. Я бы очень хотел, чтобы в один прекрасный день ты открылась мне и поведала, что сделало тебя такой, какая ты есть.
Интересно, что же он думает, со мной случилось?
Большим пальцем он поглаживает мою нижнюю губу.
– Что бы ты сделала, если бы нашла человека, который причинил вред той девочке?
Он прислоняет меня к стене.
– Думаю, я бы лишила его одной очень дорогой ему части тела.
– И ты бы так с ним поступила?
– С насильником детей – да.
– Верю, что да,– он улыбается и целует меня в лоб,– Знаю, сейчас неподходящее время, но мне так не хочется никуда уезжать.
Он подходит еще ближе.
– Возвращайся скорее,– звучит так, словно жена провожает мужа на войну. По крайней мере, надеюсь, что звучит убедительно.
– Вернусь,– он шлепает меня по заднице,– Иди в постель, малышка, и выспись как следует, я вернусь не раньше утра. Хочу, чтобы, когда я пришел, ты была готовой и ждала меня.
– Хм, со мной пока не все в норме.
Наблюдаю, как по его лицу расползается улыбка.
– Для того, что я задумал, это неважно.
Он дарит мне последний поцелуй и уходит. Закрыв за ним дверь, я возвращаюсь в пустую постель. Забираюсь на свою сторону, беру его подушку и обнимаю ее. Так и не могу уснуть, беспокоясь о нем.
Мне должно быть все равно жив он или мертв, но это не так.
Проходит около двух часов, как я просто валяюсь в постели, когда слышу, что вернулся Син. Что-то он быстро. Не думала, что он успеет раньше, чем взойдет солнце.
Не хочу, чтобы он знал, что я так и не смогла уснуть, потому что волновалась о нем, поэтому притворяюсь, будто бы сплю. Я слышу его приближающиеся шаги за своей спиной. Просто стоит и смотрит.
Может быть, он просто не хочет будить меня среди ночи. Но что-то явно не так. Я знаю его походку. Он почти освоил нормальную походку, без прихрамывания. Почти. Но эти шаги принадлежат другому человеку.
Поэтому я жду. Этот хищник еще не знает, что сам скоро станет добычей.
Он делает еще один шаг. Интуиция подсказывает мне, что это мой последний шанс помешать ему всадить пулю мне в голову. Я оборачиваюсь и вслепую вскидываю руку, чтобы выбить пистолет у него из рук.
Черная тень опрокидывает меня назад на кровать и хватает за горло. Он собирается перекрыть мне доступ к кислороду, но вот только не догадывается, что я больше никому не позволю с собой так поступить.
Сохраняя спокойствие, я со всей силы ногами толкаю его в грудь, после чего поднимаюсь с кровати. Все что я слышу, это хрипы из его горла от спазмов в трахее. Эти конвульсии будут держать его горло закрытым так, что он не сможет дышать. Он будет задыхаться еще около 30 секунд, прежде чем его дыхательные функции нормализуются.
Я беру его руку и перебрасываю ее ему через шею, держа за запястье со спины, чтобы я смогла контролировать его дыхание.
– Кто прислал тебя?
Никакого ответа. Но, я и не ожидала, что он ответит, ведь его горло пока что не отпустили спазмы.
– Не можешь ответить, да?
Я немного попускаю давление на его шее.
– Хорошая новость: через несколько секунд твое горло снова откроется. Плохие новости: я контролирую твое дыхание, и облегчения ты не почувствуешь.
Он начинает бороться со мной, и я усиливаю свой захват.
– Спрашиваю еще раз, кто тебя послал?
Он ударяет меня своей головой по скуле. Он не собирается облегчать мне задачу, если я его отпущу, он меня убьет. Единственное, что мне остается, это решить – убить или быть убитой. Не сомневаясь в своем решении, я сильнее сдавливаю ему горло, до тех пор, пока он не перестает бороться.
Я полностью истощена физически, так что даже не могу подняться с пола. Проверяю у него пульс, которого уже нет. На секунду заваливаюсь на пол, потому что мои мускулы меня просто не держат.
Дерьмо. В комнате темно, и на полу валяется труп мертвого мужчины. Интересно, что скажет Син по этому поводу, когда вернется, особенно, после того, как сам убил человека, и вдруг обнаружит, что у него дома я сделала то же самое. Я просто сажусь и жду, потому что не знаю, что еще мне делать.
Как и обещал, Син возвращается под утро. Я сижу на стуле в ванной, когда он заходит. Он смотрит на труп на полу, выглядя при этом больше, как испуганное животное нежели, чем опасный криминальный авторитет.
– Я лежала в кровати, когда он напал на меня сзади. Прости за комнату.
Он перешагивает через тело и поднимает меня со стула, притягивая в свои объятия.
– Ты пострадала?
– Не очень.
Еще некоторое время он не отпускает меня, а потом достает из кармана свой телефон, набирая чей-то номер.
– Кое-что случилось у меня дома, мне нужно, чтобы тут срочно всё убрали.
Именно так они решают такие проблемы. Никакого следствия, никаких расследований, никакого сбора улик.
Я направляюсь в душ, поскольку не горю желанием лицезреть их «уборку». Стою под горячей водой, пытаясь смыть воспоминания сегодняшней ночи. К сожалению, это невозможно.
Прежде мне уже приходилось убивать людей. Это не было осознанным выбором, я вынуждена была делать это, чтобы выжить. И по собственному опыту знаю, что эти ощущения не уйдут по щелчку пальцев или после принятия душа.
После ванны по приказу Сина я иду в его кабинет. В компьютере у него открыта музыкальная библиотека, в которой я нахожу песню под названием «Little Death» (прим.пер. в переводе с англ.: Маленькая смерть) группы The Neighbourhood. Очень подходящая песня для нашей ситуации. Медленная и соблазнительная. Мне нравится.
Сев на стол Сина спиной к двери, вдруг слышу, как она захлопывается. Поворачиваюсь и наблюдаю за тем, как он приближается ко мне. Опять вижу этот голодный блеск в его глазах. Он останавливается между моими разведенными коленями и кладет руку на внутреннюю сторону моего бедра и медленно поглаживает его.
Он только что принял душ. Его волосы влажные и пахнут одеколоном. Я удивляюсь, как быстро он выбросил из своей головы вещи, произошедшие прошлой ночью. У меня так не получается.
Он опускает свой взгляд на отметины на моей шее и целует их.
– Синяки со временем исчезнут, и все будет выглядеть так, как будто ничего не случилось. Я позабочусь обо всем. Такого больше не произойдет.
Он хочет заставить меня забыть о злополучных событиях этой ночи, но вот только я не уверена, хочет ли он тем самым защитить меня или же он делает это для самого себя. Должно быть, это тесно связано с чувствами, которые он начинает ко мне испытывать.
– Мне нравится, когда ты говоришь такие вещи.
– Я же обещал тебе, что буду оберегать тебя.
Большим пальцем он проводит по скуле, по которой совсем недавно меня ударили. Когда перед этим я смотрела на себя в зеркало, там уже вырисовывался фиолетовый синяк.
Удивительно, с каким рвением это побудило его заботиться обо мне.
– Я бы хотела забрать свои слова обратно. Однажды я сказала тебе, что никому не позволю трахнуть себя на столе, но тогда обстоятельства были совсем другие. Я хочу, чтобы ты взял меня прямо здесь и сейчас.
Он берет меня под колени и подтягивает к краю стола поближе к себе. Прижимаясь ко мне, я чувствую, как сильно он возбужден.
– Тебе стоит только попросить.
Я руками поглаживаю его предплечья, когда его губы встречаются с моими. Он оборачивает мои ноги вокруг своей талии и с силой прижимается ко мне своим пахом.
Его губы оставляют мои и перемещаются на шею, а потом ниже, пока руками он поглаживает мою грудь, отчего соски напрягаются.
Я так сильно хочу выбраться из этого платья, чтобы оно не мешало нам, поэтому срываю его с себя, бросая на стул. Он делает то же самое, снимая футболку. Я стягиваю трусики, пока он выбирается со своих штанов, и расстегиваю лифчик, пока он снимает свое нижнее белье. У нас все получается очень слаженно.
Он похлопывает по столу.
– Хочу тебя прямо здесь.
Я опираюсь на руки, мои ноги свисают со стола. Он садится на свой стул и пододвигает его ближе к столу, ближе ко мне.
– Это мой кабинет, мисс Макаллистер, а я очень занятой человек. У меня очень много работы.
Он кладет свою руку мне между грудями, передвигает ее вниз по моему животу и ниже, пока не находится в миллиметре чтобы прикоснуться ко мне там, но все еще не касается.
Хочет ли он, чтобы я попросила его прикоснуться ко мне? Потому что я готова это сделать.
– Откинься назад, малышка.
Я полностью ложусь спиной на стол, когда он берет мои ноги и ставит их ступнями на стол. Я дрожу в нетерпении, пока он до меня дотронется. Он может в любую секунду коснуться меня своими, но он этого не делает. Он кладет мои ноги себе на плечи, и его голова оказывается между моих ног. У меня есть секунда, чтобы осознать, что он обирается делать, прежде чем я чувствую прикосновение его языка. Меня потряхивает так, будто он впервые касается меня.
Я и подумать не могла, что так будет. Как только я привыкаю к его ритму и движениям, он тут же останавливается и полностью меняет скорость и направление его прикосновений. Я не могу предугадать, что он будет делать дальше, и что я при этом почувствую. Я знаю только то, что он доведет меня до оргазма, и очень скоро.
Син вводит в меня свой палец и начинает двигать им, одновременно посасывая клитор. Я начинаю инстинктивно поднимать бедра ему навстречу. Моя спина и ноги напрягаются, когда внутри меня начинает зарождаться трепет. Он начинает посасывать сильнее, и это куда больше, чем я могу выдержать.
– Оох…
Мое тело вздрагивает вокруг его пальца, сжимая его. Я чувствую ритмические спазмы, прежде чем теплая волна прокатывается по всему моему телу, начиная с головы и до кончиков пальцев.
Син поднимается и зависает надо мной так, чтобы видеть мое лицо.
– Надеюсь, тебе понравилось.
– Не чувствовала ничего лучше,– отвечаю я его же словами, когда он ответил мне, забирая мою девственность.
– Хорошо, хочу всегда быть лучшим с тобой,– ухмыляется он и берет меня за руки, помогая сесть.
– Могу я поцеловать тебя?
Я киваю, недоумевая, почему он спрашивает, и понимаю только потом, когда он обрушивает свои губы на мои. Хм… не скажу, что мне очень уж понравилось, но, думаю, это можно перетерпеть, учитывая оргазм, который он мне подарил.
Начинается новая песня, и я удивлена, потому что я ее знаю.
– Тебе нравится группа Pearl Jam?
– Да.
– Мне тоже.
Эта песня навевает абсолютно разные чувства. «Сирены» играют, когда Син берет меня под бедра и опять оборачивает мои ноги вокруг своей талии. Он двигается назад и вперед так, что его эрекция трется об меня.
– Ты сказала, что больше не хочешь пользоваться презервативами.
– Ммм…
– Ты до сих пор этого хочешь?
Я беру в руки его лицо и максимально приближаю его к своему, смотря ему в глаза.
– Именно так я тебя хочу.
– Я никогда не откажу тебе в том, чего ты хочешь,– он устраивается возле моего входа,– Я заклеймил тебя, а это значит, моя работа обеспечивать тебя всем, чего ты пожелаешь.
Поддерживая меня за бедра, он входит в меня. Я ложу ему руки на плечи, прижимаясь к его телу и двигаясь вместе в ним.
Кожа к коже. У меня нет опыта в этих делах, но даже я замечаю разницу. Это приносит куда больше удовольствия, но вместе с тем, это даже слишком. Я чувствую некоторую связь с ним, которой не было во все предыдущие разы. До этого я отдала Синклеру Брекенриджу лишь часть себя. Сейчас же он забрал меня всю.
Он опускает руку к месту, где мы соединяемся, и пальцем потирает чувствительное местечко над ним. Я прислоняю свой лоб к его, изо всех сил цепляясь за свой разум.
