Текст книги "Неизбежный грех (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20

Синклер Брекенридж

Я ставлю на стол пустой стакан, чтобы официант заметил, что нам нужно повторить выпивку. Двух стаканов нам явно недостаточно. Блю кивает в согласии, и новые стаканы появляются напротив нас меньше, чем за минуту.

Ни один из нас не стал обсуждать произошедшее у медиума, но я знаю, что мы оба напуганы.

Я понимаю, что Блю не собирается начинать первой, поэтому заговариваю сам.

– Это ведь было не по-настоящему? Это, наверно, какой-то розыгрыш.

– С одной стороны мне хочется верить, что это просто уловка, но с другой… Откуда она могла знать, что мама называла меня певчей птичкой. И эти печенья… Откуда она узнала, что это было особенное занятие для нас с мамой, печь их?

– Я понятия не имею.

Поверить в то, что она по-настоящему говорит с мертвыми, означает поверить и в то, что я скоро женюсь. Странно, но слышать, что я буду счастлив с женой и детьми, никак не радует меня, ведь я знаю, что эта жизнь не будет включать в себя Блю. Мое время с ней закончится скорее, чем бы мне этого хотелось, и мне это не нравится.

– Не хочу больше думать о том, что сказала та женщина. Все, чего я хочу, это выпить много виски, а потом забрать тебя домой, в нашу постель.

Блю поднимает свой стакан.

– Согласна.

Мы чокаемся и опрокидываем в себя содержимое.

Я опять ставлю стакан на стол, а когда подходит официант, говорю, что мы возьмем бутылку.

Наполовину полная бутылка приземляется на наш стол, после чего я наполняю наши стаканы.

– Тост?

– Да.

Мы с Блю смотрим друг на друга, и я понимаю, что мы чувствуем одинаково.

– За настоящее.

Блю улыбается, но улыбка не доходит до её глаз. Она выглядит… грустной.

– За то, что происходит здесь и сейчас.

Мы целуемся, как сумасшедшие, пока я пытаюсь открыть входную дверь. Я худо-бедно справляюсь с этой задачей, и мы оба вваливаемся в дом. Она идет спиной, направляясь к дивану.

– Хочу тебя прямо сейчас.

Она падает на подушки, а я остаюсь стоять меж ее разведенных бедер. Но вот она хватает меня за затылок и тянет на себя, так что наши губы снова сливаются вместе. Она действует грубее обычного. Наверное, мне стоит поблагодарить за это алкоголь.

Она сгибает колени, оборачивая свои ноги вокруг меня. Я скольжу руками по ее бедрам, пока они не достигают их верха.

– Я люблю твою задницу, она идеальна.

Она скользит своими ногами вокруг меня так, что мой пах жестко прижимается к ее.

– Твоя тоже. Обожаю впиваться в нее своими каблуками, принуждая тебя трахать меня жестче.

Мне нравится такая Блю.

Я опускаю руки к шортам Блю, не спеша, стаскивая их. Вскоре, они падают на пол, и я откидываю их подальше, тогда как она снимает свой топ.

Я устраиваю ее на диване так, чтобы ноги свисали с края и кладу на спину, после чего становлюсь на колени и кладу ее ноги себе на плечи, раскрывая их шире.

– Ты знаешь, как поставить мужчину на колени.

Ее тело содрогается, а стон срывается с губ, когда мой язык неспешно проходит по ее центру.

– Оох.

Я двигаю языком вверх и вниз, прежде чем меняю направление к круговым движениям вокруг ее клитора, после чего добавляю пальцы, чтобы погладить ее изнутри.

Ублажение Блю заводит меня. Это иногда значит, что я не осознаю, как быстро двигаюсь. Но, в этом случае, это хорошо.

– Это ощущается… ТАК хорошо, словно крылышки бабочки. Не останавливайся.

Ни за что не остановлюсь. Мне нравится лизать Блю, пока она не кончит.

– Я близко.

Есть единственная вещь, которую я люблю больше, чем это – осознание, что я единственный, с кем она когда-либо такое переживала.

Я несколько раз всасываю и отпускаю ее клитор, пока она полностью не откидывается на спину и кричит.

– О Боже! Именно здесь.

И незамедлительно чувствую, как она начинает сокращаться вокруг моих пальцев и выкрикивает мое имя.

– Ох, Син!

Ее ноги напрягаются на моих плечах, а ступнями она немного отталкивает меня от себя.

Когда она расслабляется, я понимаю, что она все еще отходит от оргазма.

– Хорошо?

Она шевелится и кладет под свою голову подушку. Ее глаза все еще закрыты.

– Ммм…– все, что я получаю в ответ.

Из этого я делаю вывод, что ей понравилось. Отлично.

Я снимаю через голову футболку и бросаю в груду одежды. Расстегиваю свои брюки и снимаю их, после чего хватаю ее за бедра и возвращаю на место.

– Моя очередь.

Я вхожу в нее быстро и грубо. Она всегда реагирует одинаково. Напрягается. Сжимается вокруг меня. Расслабляется. Я одинаково наслаждаюсь всеми тремя. Я беру ее за ноги и еще больше развожу их. Я двигаюсь медленно, потому что позиция слишком интенсивна. Мне нравятся эти ощущения, но я боюсь навредить ей, потому что сейчас я нахожусь достаточно глубоко, чем когда-либо был.

– Тебе нравится?

Она улыбается и прикусывает свою нижнюю губу.

– Даа, нравится.

Значит, я могу продолжать.

– Я рад, потому что это ощущается так охрененно хорошо, что я не хочу остановиться.

Я вхожу в нее все быстрее и уже через минуту чувствую приближение оргазма. Я замедляю скорость в надежде оттянуть его, но уже слишком поздно. Быть глубоко внутри Блю чувствуется так чертовски хорошо, чтобы не кончить быстро.

Даже не знаю, почему я пытаюсь. Я никогда не могу сдержаться с ней.

Я освобождаю ее ноги, и хватаю за бедра, притягивая еще ближе.

– Ох, я сейчас.

Я оборачиваю ее ноги вокруг своего торса, чувствуя ее каблуки на своей заднице. Мы так близко, что нет ни ее, ни меня. Только мы. Одно целое. И тогда я взрываюсь внутри нее.

Когда все окончено, я вижу улыбку на лице Блю.

– Почему ты улыбаешься?

– У тебя такое лицо, когда ты кончаешь,– смеется она.

– Такое же, как и у тебя. И мне нравится видеть его так часто.

– Я и не возражаю показывать его тебе на регулярной основе.

Я приподнимаю ее, ложа руки на ягодицы, и подталкиваю.

– Подвинься, малышка. Я хочу лечь с тобой.

Она передвигается, и я ложусь рядом. Мы лежим лицом к лицу. Она закидывает на меня ногу и уютно пристраивается ближе. Блю проводит пальцем по моему лбу, носу, останавливаясь на губах.

– Люблю эти губы.

– У этих губ есть к тебе разговор.

Она приподнимает бровь.

– Слушаю.

Кажется, она немного переживает по поводу того, что я собираюсь ей сказать. И ей следует. Но мы выпили много виски, и мой язык заплетается.

– Я эгоистичный подонок. И, почти уверен, что большего подонка, чем я, ты не встретишь нигде. Это значит, что я не хочу делить тебя ни с кем. Я впадаю в бешенство при одной только мысли, что кто-то другой прикоснется к тебе. Думаю, я убью любого, кто посмеет рискнуть прикоснуться к тебе.

Она ничего не отвечает, но придвигается ко мне и целует. Ее рука спускается к моим ногам, но не в к моему члену. Она кладет ее мне на бедро, совсем близко к ампутации.

Но мой монолог еще не окончен.

– Я никогда не позволю тебе уйти от меня, малышка-Блю.

– Уверена, что твоя одобренная Братством жена, позаботится об этом.

Ох. Она не собирается оставлять это в покое, так ведь?

– Ей понравится это так же, как и твоему мужу.

Я знаю, что иррационально злиться на будущее, которое неизвестно наступит или же нет, но мысль, что Блю однажды выйдет замуж за другого мужчину сводит меня с ума. Это как измена, которую она еще не совершила, но я знаю, что совершит.

– Син,– она подпирает свою руку под голову,– Звучит так, будто ты сходишь с ума по мне.

Разве я только что не признал это?

Конечно же, да!

– Черт, да! И я злюсь. Ты выйдешь замуж за кого-то другого.

Она ударяет кулаком по моему неповрежденному плечу.

– Ты смеешься надо мной? Ты тоже скоро женишься на ком-то другом. И у вас будут дети. У тебя будет все, чего я так сильно хочу, но, вероятно, никогда не буду иметь. Знаешь, как это заставляет меня себя чувствовать?

Она считает, что меня это беспокоит меньше?

– Не переживай. Ты и твой муж всегда сможете разморозить твои яйцеклетки, когда будете к этому готовы.

– Большинство замороженных яйцеклеток повреждаются при заморозке, а поскольку я замораживала их не так много, то мои шансы ничтожно малы.

Я бы ни за что не пошел в ту лавку, если бы знал, что из-за этого мы начнем ссориться.

– Медиумов не существует, говорю я после паузы,– Как и вся фигня, что она нам наговорила – просто бред.

– Мне не нужен медиум, чтобы быть уверенной в том, что ты станешь гребаным криминальным авторитетом и будешь руководить кучей преступников. Или то, что ты позволишь им диктовать тебе, с кем ты можешь быть или нет,– она садится на постели, поворачиваясь спиной ко мне, и берется за голову,– Ну вот, теперь я думаю о том, что ты будешь с кем-то другим и расстраиваюсь.

– Ты тоже ощущаешь это, как предательство?

– Да. Мне как будто проделали огромную дыру в груди.

Ей не нужно объяснять, я хорошо знаю, какие ощущения от этого чувства.

Я оборачиваю свою руку вокруг талии Блю и укладываю ее назад, рядом со мной.

– Нам не нужен экстрасенс, чтобы сказать, что это не будет длиться вечно. Это подарок – проводить время вместе. Давай проведем его счастливо.

Я прижимаю рукой еще ближе к моему телу. Моя щека прижимается к ее затылку, и я чувствую, как она начинает вздрагивать. Она плачет. Я рукой поглаживаю ее волосы.

– Шшш… Пожалуйста, перестань.

Плачущие женщины никогда не трогали меня, но когда плачет Блю… что-то иначе. Я не могу наблюдать за этим. Она не разыгрывает спектакль. Не плачет, чтобы добиться чего-то от меня. Таким способом она пытается выразить грусть, что в скором времени нам придется расстаться.

Не знаю, когда это случилось, но я очень сильно влюбился в эту женщину. Наверное, я выжил из ума, но, кажется, она тоже любит меня. Это настолько неожиданно, если учитывать, какой я недостойный любви подонок.

Мы не расстанемся. Я не смогу принять свое будущее, в котором не будет Блю. И, однозначно, не собираюсь потерять лучшее из того, что со мной случилось, из-за неблагоприятных обстоятельств или каких-то людей. Сейчас я должен выяснить, как уладить это с Братством.

Женщина, которая сидит напротив меня, хоть и дала мне жизнь, но все равно посторонняя для меня. Мы прожили в одном доме большую часть моей жизни, но у меня есть всего пара воспоминаний, чтобы Изабелл Брекенридж вела себя, как моя мать. Я совсем не знаю ее, но она единственный человек, с кем я хочу сейчас поговорить.

– Я пригласил тебя позавтракать со мной, потому что мне нужен твой совет. Я чувствую, что ты единственная, кому я могу это доверить.

Она улыбается.

– Ты хочешь поговорить на счет Блю?

Я киваю.

– Я не говорил с Абрамом со времен нашей перебранки, но уверен, что он не изменил свое мнение по поводу нее. Не думаю, что он отпустил эту ситуацию.

– Ты с самого начала, как только начал с ней встречаться, знал, что он не будет в восторге. Не знаю, почему ты удивляешься этому теперь.

– Абрам отреагировал, как я и предполагал,– Единственное, что меня удивляет – это моя собственная реакция,– Я никогда не рассчитывал, что из наших отношений что-то получится. Но потом…

Она знает, о чем я говорю. Мне не стоит объяснять.

– Но потом ты влюбился в нее.

Не хочу обижать мою маму, отрицая то, что происходит между мной и Блю. Она и так прекрасно все знает.

– Черт, что я творю?

– Все очень сильно осложняешь.

Она не помогает. Я осведомлен о проблеме, и теперь мне нужно сделать все, чтобы ее решить.

– Ну, проблема ясна.

– У меня есть только один вариант, как можно разрешить все это безумие,– она ухмыляется и приподнимает бровь,– Вспомни второе правило Братства.

– Никогда не вредить жене и детям другого члена Братства.

Неужели это то, о чем я думаю?

– Женись на ней. Тогда она станет полноценной частью Братства, и никто не посмеет сказать, что она – не одна из нас.

Ни разу не слышал, чтобы таким способом некогда посторонний человек стал членом Братства.

– Разве кто-нибудь так поступал?

– Нет.

– Не думаю, что братья смогут принять ее таким способом.

– Может и нет, но никто не посмеет навредить ей.

Очень экстремальный способ.

– Мы знаем друг друга всего 2 месяца.

– Я знала твоего отца 18 лет. И что из этого вышло?

– Но, кто женится ради того, чтобы встречаться?

– Люди делают это и ради меньшего. Сделай это, хотя бы ради того, что любишь ее. И это сохранит ее в безопасности.

У меня что это на лбу написано?

– Я никогда не упоминал, что люблю ее.

– Мне и не нужно говорить, чтобы понять, что это так,– она добавляет сахар в кофе и ухмыляется,– Или ты скажешь мне, что слишком слеп, чтобы понять, что она тоже любит тебя?

Любит ли? Не знаю, она никогда не говорила мне об этом.

– Поженимся мы или нет, братья не примут ее.

Изабелл Брекенридж отводит назад плечи и садится ровнее. За секунду она полностью меняется.

– Ты займешь лидерское место своего отца. А это значит, что тебе не нужно спрашивать у кого-то разрешения или просить прощения,– она наводит на меня палец, и я замечаю огонь в ее глазах, который не замечал до этого,– Ты пишешь правила, потому что ты – Босс. И никак иначе.

Но пока-то я не являюсь лидером.

– Я боюсь, что Абрам доберется до нее.

– Тебе стоит опасаться. Он глазом не моргнет, как убьет ее. Но он не посмеет тронуть её, если она станет твоей женой. Никто не сможет безнаказанно нарушить второе правило Братства.

– Брак – это слишком.

– Если ты не любишь ее настолько, чтобы пойти на это ради ее безопасности, тогда лучше скажи ей «Прощай» и поскорее.

– Я не готов прощаться с ней, тем более жениться.

– Ты привел в наш мир Блю и поверг ее опасности. Это твоя задача – защитить ее любым возможным способом. Ты должен помнить об этом, а так же о моем предостережении. Не позволяй Абраму принимать любые решения в твоей жизни. Он всегда будет действовать только в свою выгоду, а это не кончится хорошо для твоей девушки.

Похоже, она знает что-то, что мне нужно знать.

– В чем же его выгода?

– Он хочет, чтобы ты женился на Уестлин.

Что?

– Я не могу жениться на ней. Она моя сестра.

Как будто мне нужно объяснять это.

– Не по крови.

Я знаю, что Абрам не Брекенридж по крови, но он должно быть спятил, если считает, что я женюсь на его дочери, девчонке, которую считаю своей семьей.

– Почему он считает, что я пойду на это? Это же будет похоже на инцест.

– Ему совершенно все равно, чего хочешь ты или Уестлин. Он делает только то, что хочет он. Но, чтобы ты знал, она не против этого. По сути, она очень даже за. Он долгое время вдалбливал ей, что в один день она станет твоей женой.

Абрам никогда не сможет стать лидером. Это то, что всегда его грызло, а сейчас он думает, что если я женюсь на его дочери, то это приведет его к новой ветви власти. Он думает, что сможет мной манипулировать. Он сильно ошибается.

Я любил своего дядю Абрама. Я бы никогда не подумал о нем плохо, если бы был младше, но я уже не юнец. Это зашло слишком далеко.

Не хочу, чтобы меня за уши притягивали к алтарю. Когда я решу жениться, то хочу, чтобы это было исключительно моим решением.

– Мне нужно много о чем подумать.

– Если ты не прислушивался к моим предыдущим словам, послушай хотя бы сейчас – никогда не поворачивайся к Абраму спиной. Иначе это станет самой большой ошибкой в твоей жизни. Покажи Братству, что тобой не выйдет манипулировать, и тогда ты станешь им хорошим лидером.

Глава 21

Блю Макаллистер

Син без единого слова и поцелуя сбежал сегодня утром. На его стороне кровати вместо теплого тела я нашла лишь маленькую, от руки написанную записку. Должно быть его поведение напрямую связано с вчерашними событиями. Я никогда не позволяла себе ни перед кем лить слезы. И он хорошо об этом знает. Но я не хочу, чтобы наши отношения заканчивались. Думаю, из-за этого он даже не поцеловал меня перед тем, как уйти утром. Ему не понравилась та уязвимость, которую я позволила ему увидеть. Вопреки тому, что он говорил, я знаю, что таких мужчин, как Синклер Брекенридж, не привлекает слабость.

Похоже, я полностью подорвала свой имидж невлюбленной в него женщины. Глупая женщина – вот кто я. И это полностью его вина, что я в него влюбилась.

«Доброе утро, малышка-Блю. Ты так сладко спала, что я не стал будить тебя, даже для утреннего поцелуя. Интересно, что же тебе снилось.

С.»

Ты. Мне всегда снишься ты.

Я падаю на кровать, прислоняя записку к груди. Он бы не писал таких слов, если бы собирался бросить меня. Я не оттолкнула его. Это огромное облегчение.

Сегодня понедельник, а это значит, что мне пора звонить Гарри.

С той попытки убить меня, Син всегда запирает дверь в спальню, но я все равно иду перепроверить. Последнее, что мне нужно, чтобы он подслушал наш с Гарри разговор.

Когда я убеждаюсь, что дверь прочно закрыта, достаю свой телефон из прикроватной тумбочки. Гарри знает, как я ненавижу звонить ему в такое время – у них сейчас середина ночи, а ему нужно больше отдыхать. Но это самое безопасное время для звонка.

Все было бы иначе, если бы Гарри не заболел. У нас было бы больше времени, чтобы набраться опыта для работы под прикрытием, но, что важнее всего, он был бы здесь со мной. У нас всегда был именно такой план. Я всё так же собиралась убить Тана, но Гарри должен был сделать это со мной. Мы должны были быть командой.

Если бы он только не заболел этим гребаным раком.

Эллисон отвечает на звонок, отчего мое сердце обрывается. Я сразу же понимаю, что что-то не так. Он бы никогда не дал ей этот телефон, если бы ему не стало хуже.

– Что случилось?

– Не переживай. Все в порядке.

Полное дерьмо.

– Если на этот телефон отвечаешь ты, значит что-то не так,– в моей голову сразу же проносятся самые худшие мысли, и я, чтобы успокоить себя, начинаю глубоко дышать,– Насколько все плохо? – она не отвечает,– Элли! Ответь мне. Сейчас же.

– Попридержи коней,– она отвечает шепотом, и я с трудом могу расслышать, что она говорит,– Я сейчас выйду в коридор, чтобы не разбудить его.

Я была права. Гарри в больнице.

– Когда он попал в больницу?

– Два дня назад. Изначально у него диагностировали пневмонию, но вчера выяснили, что у него развился радиационный пневмонит.

Моя сестра иногда забывает, что она медсестра, а вот я нет. Я не понимаю языка медицинских терминов, так что понятия не имею, что такое радиационный-как-его-там.

– Объясни, пожалуйста. Только так, чтобы я тоже поняла.

– Это заболевание легких, вызванное радиационным облучением.

Но его не подвергали облучению неделями… если он, конечно, не врал мне об этом.

– Когда он последний раз подвергался радиационному облучению?

– Шесть недель назад.

Хорошо. Я чувствую себя немного легче, когда узнаю, что он не лгал мне.

– Это очень серьезно? Мне нужно приехать домой?

– Он поправится. Ему сейчас дают стероиды, чтобы избежать воспаления. Его должны выписать сегодня, или завтра, зависимо от того, что покажут анализы. Но, послушай. Пока что он стабилен. Но я не могу знать, что случится завтра, и, возможно, у меня не будет времени ждать, когда ты сама позвонишь домой. Можешь дать мне свой номер, который у тебя всегда под рукой?

Это очень рискованно.

– Эллисон, это не лучшая идея.

– Но, что если случится что-то неотложное и мне нужно будет срочно с тобой связаться? Ты ведь не часто выходишь на связь. Я не хочу, чтобы, если случилось что-то плохое, ждать неделю пока смогу тебе это сообщить.

Я и так ужасно чувствую себя и без ее напоминания, какой плохой дочерью я являюсь.

– Он говорит, что дело, которым ты занимаешься, очень важно для твоей карьеры, и я не сомневаюсь в этом, но, пожалуйста, прислушайся ко мне, Блю. Я сейчас нахожусь здесь с ним одна, и я не боюсь. Я в ужасе, – ее голос ломается, – Я не хочу быть одна, если случится худшее.

Я помню, как это было, когда умерла ее мама. Мы справлялись только потому, что могли опереться друг на друга. И я не хочу взваливать все на ее плечи.

Я не могу сдержаться и из меня вырываются всхлипы.

– Мне просто нужно еще немного времени, и я вернусь домой.

– Пожалуйста, поспеши. Сделай то, что должна, и возвращайся так скоро, как только сможешь.

Элли не знает, что со мной происходит. Она не в курсе, что я больше не работаю в Бюро. Я решаюсь дать ей телефон Дебры, а потом она уже соединится со мной.

– Я дам тебе номер. Тебе ответит женщина, и ты должна будешь сказать ей, что у тебя есть проблемы с твоим аккаунтом номер: 314-79.

– Подожди. Я ни за что не запомню это, так что сейчас запишу.

Потрясающе. У нее в голове куча медицинской информации, а она не может запомнить простой набор цифр, без того чтобы записать его, и возможности, что эту запись найдет кто-то, кто не должен.

– Хорошо. Запиши это на отдельном листочке, не в блокноте. Когда сможешь запомнить этот номер, листок уничтожь. Не нужно его откладывать и хранить где бы то ни было, – она ничего не отвечает, но я точно знаю, что она планирует сделать; она хочет записать номер в свой блокнот, – Элли, ты слышала, что я сказала? Я серьезно говорила, когда сказала тебе записать номер на отдельном листочке. Только там, Элли.

– Я поняла, Блю.

Умница.

– Скажи папе, что я звонила. И передай, что я люблю его. Я позвоню так скоро, как только смогу.

– Пожалуйста, постарайся это сделать поскорее. Он расстроится, что не смог поговорить с тобой, – я слышу улыбку в ее голосе, – Даже боюсь говорить ему, что ты звонила. Он будет ругать меня, что я его не разбудила.

– Свали все на меня. Скажи, что я попросила его не будить, чтобы он смог как следует отдохнуть. Постараюсь позвонить завтра, если получится.

Я заканчиваю разговор, прежде чем полностью расклеюсь. И я не имею в виду, что просто начну плакать. Когда я уже не могу сдержать слез, то падаю на диван и кричу в подушку.

Я чувствую, как вокруг меня оборачивается сильная рука, прижимая к дивану, и меня накрывает паника. Я начинаю со всех сил бороться, даже не отдавая себе отчета в том, что делаю.

– Перестань бороться со мной, – я слышу голос Синклера, – Все хорошо, малышка. Здесь только я. Больше нет никого.

Мое тело постепенно расслабляется, и так же поступает и он.

Его губы прижимаются к моей шее.

– Здесь только мы – только ты и я.

– Прости меня,– я выдавливаю между всхлипами, – Мне так жаль.

– Все в порядке, – он встает с меня, и я переворачиваюсь на спину, после чего он садится на диван и притягивает меня к себе на колени, оборачивая руку вокруг моей талии, – Расскажи мне.

Я пожимаю плечами.

– Рассказать о чем? – спрашиваю я, осознавая, что уйти от ответа у меня не выйдет, но немного оттянет время для того, чтобы придумать правдоподобную ложь.

– Что – или кто – довел тебя до такого состояния, что ты была готова, не разбираясь, избить меня?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – лгу я.

– Давай, Блю. Мы уже это проходили.

– Через что?

– Через то, что лгали друг другу, – он поглаживает мою руку и целует плечо, – Ты всегда мне можешь рассказать правду. Ты же это знаешь?

Я не могу. Эта правда способна помочь меня убить, при случае.

Но Син не оставляет мне шанса. Он хочет узнать, что довело меня до такого состояния, и я должна ему что-то ответить.

– Когда я была младше, то подверглась нападению. В итоге, все закончилось хорошо, но я так и не смогла отпустить эту ситуацию. Это все еще внутри меня.

– Кто это сделал? Я найду его, и он пожалеет, что вообще родился.

Я почти верю, что он так и сделал бы, если бы это не был его отец.

– Это был наш сосед, – я делаю то, что хорошо умею – лгу, – Он уже умер.

– Но последствия его действий все еще живут в тебе, – он прижимает меня ближе к себе, и я откидываю голову на его плече, – Я рад, что ты доверяешь мне настолько, что смогла поделиться этим. Спасибо.

Я не отвечаю, просто потому что не знаю, что сказать.

– Почему ты кричала, когда я зашел?

Как я могу объяснить ему свое состояние, не рассказывая деталей?

Думай, Блю, думай.

– Я проснулась и поняла, что ты ушел даже не попрощавшись со мной. Я опять постаралась уснуть, но у меня ничего не вышло, и я пошла на диван. Наверное, я все же уснула, потому что твой голос разбудил меня посреди кошмара. И я просто испугалась, потому что ты лежал на мне, и я не могла двигаться.

– Ты так редко спишь спокойно. Мне жаль, что это все еще беспокоит тебя.

Значит, он поверил мне. Это кажется даже слишком легко.

Я уже почти расслабилась, но теперь поняла, что не помню, куда положила свой секретный телефон, по которому связываюсь с папой.

Я поворачиваюсь на коленях Сина, чтобы посмотреть на полу. Телефон лежит рядом с его ногами. Блин. Как сделать так, чтобы он его не увидел?

Единственное решение, что приходит мне на ум – секс. Моя единственная надежда.

Я провожу носом у него по щеке, пока мои губи не достигают его уха.

– Я могу спать спокойно, только если ты лежишь рядом со мной, – я погружаю свои пальцы в волосы на его затылке, – Или на мне. Так что, может, заберешь меня к себе в кровать и заставишь меня почувствовать себя… в безопасности?

– Ммм…– он скользит рукой по моему бедру, пока не достигает края трусиков, – Может быть, я так и поступлю.

Я встаю с его колен и тяну его за руку, чтобы он встал со мной.

– Пожалуйста?

Я оборачиваю свои руки вокруг его шеи и притягиваю для поцелуя, пока ногой отправляю телефон под диван.

– Я не поэтому вернулся домой.

– Считай это дополнительным бонусом.

Мне нужно быть более осторожной. Если бы Син вернулся домой 2 минутами раньше, он бы застал меня за разговором с Эллисон. Это было бы настоящей катастрофой.

– Нам нужно поговорить кое о чем.

Хорошие новости никогда не начинаются с таких слов.

– Ахх… Ты вернулся, чтобы поговорить со мной?

– Да, – он опять садится на диван, откидывая голову на спинку, – Я сегодня утром говорил с мамой.

– Ох, – как странно, им ведь почти не о чем говорить, – Почему вы встречались?

– Я попросил ее позавтракать со мной. Мне нужно было обсудить кое-что очень личное, а она единственный человек, которому я мог это доверить, – объясняет он.

– Я поняла.

Он решил, что лучше поговорить с женщиной,с которой годами почти не общался, чем со мной. Я думала, мы продвинулись вперед в наших отношениях, но, наверное, я ошибалась.

Он берет меня за руку и улыбается.

– Наш разговор был о тебе, так что обсуждать тебя с тобой же было бы как-то странно.

– Почему вы говорили обо мне?

– Я не был честен с тобой в кое-чем.

– Это не секрет, – смешок вырывается из меня, прежде чем я могу его сдержать, – Прости, но помнишь ли ты, что я осведомлена, кто ты и что ты.

– Мысль, что ты знаешь меня, как не знает ни один человек в мире, никогда не покидает мою голову.

– Так о чем ты должен был мне соврать? – спрашиваю я.

– Это не ложь. Я просто кое о чем умолчал. Это разные вещи.

– О чем? – он выглядит напуганно, – Я знаю, что ты не рассказываешь мне всего. Я знала, что так будет, когда мы только начали сближаться и не собираюсь злиться на тебя за это.

– Это еще спорный вопрос, – хмыкает он, – Я не сказал тебе, что мужчина, который напал на тебя несколько недель назад, был одним из нас, членом Братства.

Эта фраза продолжает кружиться у меня в голове.

– Я только что почувствовала, как вся краска сошла с моего лица, – я никогда не понимала, что это значит, до этого момента, – Я убила одного из братьев?

– Это была не твоя вина, – он берет меня за руку, – Ты ведь не знала.

Теперь уже не имеет значения, знала я или нет.

– Я не понимаю. Прошли недели с того времени, а ты мне ни слова не сказал. Что это значит?

О мой Бог. Они собираются прийти за мной, когда я буду меньше всего этого ожидать. Должно быть так. Они точно собираются убить меня за это.

– Мне нужно убираться отсюда.

Син оборачивает руку вокруг моей талии, а его глаза находят мои.

– Ты никуда не уйдешь.

О Боже. Это Син. Он тот, кто должен меня убить.

Невозможно придумать худший способ умереть, чем от рук любимого человека.

– Его звали Малкольм. Его послал Абрам. Он не должен был убивать тебя, а просто выяснить, кто ты и на кого работаешь.

Мне не нужно спрашивать зачем.

– Ты должен был сказать мне, что он был членом Братства.

Он, возможно, подписал мой смертный приговор, когда не рассказал мне этого.

– И что бы ты сделала, если бы узнала?

– Убралась бы отсюда как можно скорее.

– Успокойся. Никто не знает, как было все на самом деле, кроме моих родителей. Но, есть причина, по которой я говорю тебе это сейчас. Абрам послал к тебе Малкольма, потому что думает, что ты сливаешь кому-то информацию о нас. Пока он не убедится в обратном, ты не будешь в безопасности.

Я совсем запуталась.

– Это твой способ сказать мне, что мне лучше уехать?

– Нет. Это мой способ сказать тебе, что ты остаешься и позволишь мне тебя защитить, – он переплетает наши пальцы, – Ты доверишь мне свою безопасность?

– Да. Но теперь я боюсь за нас обоих, – я не знаю, как это скажется на нем, – Ты ради меня пойдешь против Братства. Я знаю, что это непросто для тебя.

– Это хороший способ показать им из чего сделан их следующий лидер. Хороший маневр для меня, и отличный урок для них.

Его слова ранят меня. Слушая его, я понимаю, что его действия не имеют ничего общего со мной. Он просто хочет кому-то что-то доказать.

Мне давно нужен был хороший пинок, чтобы вернуться к реальности. И вот он, прямо в самое больное место. Пришло время закончить свою миссию и убираться отсюда.

– Да, маневр хорош, но нужно ли раскачивать лодку? Я ведь не останусь здесь навсегда.

– Что это значит?

– Я просто хочу сказать, что скоро уеду, а твои братья тебе это еще нескоро забудут. Они будут чувствовать, как будто ты предал их ради женщины, так может более мудро выбирать свою битву?

– Ты стоишь любой борьбы.

Вот сейчас я полностью в замешательстве. Я больше не понимаю его мотивов.

– Ты делаешь это потому, что хочешь быть со мной, или потому что хочешь доказать им что-то?

– Оба варианта, – он обхватывает мое лицо рукой, проводя по щеке большим пальцем, – Ты такая глупышка. Ты ведь не видишь этого, да?

– Вижу что?

– Крайние меры, на которые я пойду, только чтобы быть с тобой.

Вот оно. Именно то утверждение, которое я так отчаянно хотела услышать.

Господи, я, как сумасшедшая, люблю этого мужчину, но хуже всего, что он никогда этого не узнает.

Человек, которого я ненавижу больше всего в мире, привел меня к человеку, которого я так безмерно люблю. Как вообще такое возможно?