Текст книги "Стеклянный цветок (сборник)"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

«Дорога, по которой никто не путешествует» оказалась слишком длинной (и слишком дорогостоящей). Но сценарий посчитали хорошим, кроме того, с ним работал сильный режиссер Уэс Крейвен, который снял немало хороших фильмов. После внесенных им сокращений эпизод стал самым длинным из всех предыдущих – тридцать шесть минут, – за которым следовала десятиминутная версия, ну, по правде говоря, я уже не помню, каков был второй эпизод. Серию отредактировали, добавили спецэффекты и все, что необходимо, то есть сдали в полной боевой готовности для показа и даже стали поговаривать о премии «Эмми». И тут Си-би-эс закрыла «Сумеречную зону».

Ничего удивительного – в конце первого сезона наши рейтинги очень сильно упали и стали еще хуже во втором. Впрочем, студия не сняла сериал полностью. Речь шла о «переделках».

Мы сидели в своих кабинетах в весьма мрачном расположении духа, дожидаясь, когда нам будет нанесен очередной удар. И наши ожидания оправдались – возвращение на экран в новых временных рамках, как получасовые серии. Руководство Си-би-эс заявило, что оригинальная «Сумеречная зона» достигла пика своей популярности в формате получасовых серий; возможно, нам удастся сделать то же самое. И, кстати, больше никаких глупостей с двумя или тремя сюжетами на одну серию. С этих пор каждая серия будет рассказывать одну историю, длиной в двадцать три минуты. Что касается уже готовых эпизодов, их придется отредактировать, чтобы они соответствовали новому получасовому формату.

«Дорогу, по которой никто не путешествует» показали 18 декабря 1986 года, но это был совсем не тот фильм, которым я мог бы гордиться. На экране появились обглоданные, изуродованные останки моего замечательного произведения. Из фильма было вырезано тринадцать минут – больше трети его начальной длины. Развитие действия и характеров отправилось ко всем чертям.

Если вам довелось видеть в сериале «Дорогу, по которой никто не путешествует», то это была истерзанная версия первоначального фильма, который так и не увидел свет, и, насколько мне известно, в настоящий момент существует только две копии настоящего фильма. Одна из них – у Уэса Крейвена, другая – у меня. Я бы вам ее показал, если б мог, но я не могу. Вместо этого предлагаю прочитать сценарий.

Я не в силах был спорить с решением руководства студии, каким бы оно ни было. «Сумеречная зона» умирала; Си-би-эс должна была что-то предпринять. Так почему бы не попробовать получасовой формат? Думаю, сериал имел бы гораздо больше успеха, если бы с самого начала был получасовым. И потому я не могу никого винить за перемены. Я только жалею, что они не подождали всего недельку, чтобы моя «Дорога, по которой никто не путешествует» вышла на экраны.

Как это ни грустно, наши рейтинги нисколько не возросли, и Си-би-эс в конце концов закрыла сериал прямо в середине сезона. Довольно короткое время спустя третья инкарнация «Сумеречной зоны» восстала из пепла и произвела на свет тридцать дешевых получасовых серий, которые явились как бы продолжением наших эпизодов. «СЗ-З» унаследовала наши нереализованные сценарии и даже поставила фильмы по некоторым из них (лучше всего получилась адаптация «Холодного уравнения» Алана Бреннерта), но более не имела никакого отношения к своей предшественнице. И ко мне.

«Сумеречная зона» была уникальным сериалом и к тому же идеальным для человека вроде меня. Когда его сняли с экранов, я решил, что покончил с Голливудом. Однако Голливуд не покончил со мной. Труп «СЗ-2» еще не успел остыть, а я уже писал очередной пробный сценарий. Через несколько месяцев после этого один из моих сценариев для «СЗ» попал в руки Рона Кослоу, создателя и исполнительного продюсера нового сериала городской фэнтези под названием «Красавица и чудовище», премьера которого была назначена на осень 1987 года. Я сомневался, что хочу работать в сериалах, но когда мои агенты прислали мне пленку пробной серии «Красавицы и чудовища», качество текста, игра актеров и режиссерское мастерство захватили меня, и я не смог больше сопротивляться.

Я стал работать в составе группы в июне 1987 года и провел в сериале три года, поднявшись от исполнительного консультанта до главного продюсера. Этот сериал ничем не походил на «Сумеречную зону», но я снова обнаружил, что работаю с великолепными актерами, писателями и режиссерами. «Красавицу» дважды номинировали на премию «Эмми» как лучший драматический сериал. Я написал тринадцать эпизодов и сам же был их продюсером, переработал десятки чужих произведений и участвовал в подборе актеров, распределении бюджета и прочих удовольствиях – и очень многому научился в процессе. К тому времени, когда «Красавицу и чудовище» постиг преждевременный конец, я уже имел опыт и деньги, позволившие мне мечтать о создании собственного сериала.

А теперь перенесемся на несколько лет вперед, в 1991 год. Я вернулся домой в Санта-Фе (проработав десять лет в Голливуде, я так и не перебрался в Лос-Анджелес и всякий раз возвращался в Нью-Мексико, как только заканчивалась работа над очередным проектом). Когда сериал «Красавица и чудовище» прекратил свое существование, я написал пробный сценарий медицинского сериала и еще один для малобюджетного научно-фантастического фильма (он перестал быть малобюджетным после того, как я за него взялся). Ни тот ни другой не понравились, новых предложений не наблюдалось, поэтому я начал работать над романом. «Авалон» был научной фантастикой, возвратом к моей любимой истории будущего. Все шло хорошо, пока однажды я не принялся писать главу про юношу, идущего смотреть на казнь человека, которому отрубают голову. Я знал, что это не имеет никакого отношения к «Авалону». Но я также знал, что должен это написать, поэтому я отложил свою книгу и приступил к работе над романом, ставшим впоследствии «Игрой престолов».

Когда я углубился на сто страниц в фэнтези, мой симпатичный и очень энергичный агент из Голливуда Джоди Левайн позвонила мне, чтобы сообщить, что она договорилась о моей встрече с Эн-би-си, Эй-би-си и «Фокс». (Си-би-эс, студия, которая выпустила «Сумеречную зону» и «Красавицу и чудовище», единственная не желала слышать о моих новых идеях. Представляете?) В свое время я сообщил Джоди, что моя новелла «Шесть серебряных пуль» отлично подойдет для сериала, и попросил ее договориться с разными студиями, чтобы они меня выслушали. Вот она и выполнила мою просьбу. Я положил «Игру престолов» в тот же ящик, что и «Авалон», и полетел в Лос-Анджелес, чтобы попытаться продать сериал про энергичную девушку – частного детектива и астматического ипохондрика-оборотня.

Когда имеешь дело с разными студиями, лучше запастись больше чем одной тетивой для своего лука, поэтому по дороге в Лос-Анджелес я обдумал еще парочку идей. Где-то над Фениксом мне в голову пришли первые строчки «Одиноких песен Ларена Дорра»: «Есть девушка, что странствует между мирами…»

К тому времени, когда я вышел из самолета, эта строчка мутировала в концепцию альтернативных миров, из которых можно было сотворить сериал, названный мной «Порталы». Именно на «Порталы» отреагировали Эн-би-си, Эй-би-си и «Фокс», а вовсе не на «Шесть серебряных пуль». По дороге домой я размышлял над тем, что, скорее всего, за эту идею ухватится «Фокс», однако Эй-би-си оказалась быстрее. Через несколько дней у меня была готова пробная версия.

«Порталы» занимали все мое время в течение следующих двух лет. Я предложил проект в «Коламбиа пикчерс телевижн», где исполнительным продюсером работал мой коллега по «Сумеречной зоне» Джим Крокер. До конца 1991 года я писал и переписывал пробные варианты. Я сделал их несколько штук, прежде чем перешел к сценарию. Самым трудным вопросом стало, в какой из альтернативных миров должны отправиться Том и Кошка в пилотной серии. После долгих переговоров с Джимом Крокером и руководством «Коламбии» и Эй-би-си я остановился на «зимнем мире», где действие происходит холодной зимой на Земле после ядерной катастрофы. Мой первый вариант оказался, как всегда, слишком длинным и слишком дорогостоящим, однако Крокер и «Коламбиа» остались довольны.

На Эй-би-си тоже были довольны – первой частью сценария. Увы, ребята со студии поменяли свое мнение относительно того, что должно произойти с Томом и Кошкой после того, как они пройдут через первый портал. Они решили, что зимний мир – слишком мрачно. Если мы будем делать сериал, тогда можно использовать данную идею для одного короткого эпизода, но для пилотной серии требовалось что-нибудь более жизнерадостное.

Это означало, что мне придется переделывать всю вторую половину сценария, но я сжал зубы, забыл об отдыхе по выходным – и все сделал. Вместо зимнего мира Том и Кошка оказались на Земле, где всю нефть сожрал созданный при помощи биоинженерии вирус, первоначальной задачей которого была очистка территорий, где произошла утечка нефти. Нет необходимости говорить, что в результате возникли серьезные проблемы, но цивилизация сумела в определенном смысле с ними справиться, и в результате родился мир, совсем не такой мрачный, как зимний.

В январе 1992 года Эй-би-си сделала нам заказ на девяностоминутную пилотную серию. Чтобы избежать бюджетного дефицита (разумеется, мой сценарий оказался слишком длинным и слишком дорогостоящим), «Коламбиа» также решила сделать двухчасовую версию для европейского телевидения. Питера Вернера, обладателя премии Академии, пригласили в качестве режиссера, и мы начали готовиться к выпуску серии. Подбор актеров доставил нам просто невиданные проблемы, и мы даже перенесли съемки (естественно, не без последствий для нас), но в конце концов нам удалось справиться и с этим. Джордж Ньюберн великолепно подходил на роль Тома, из Роба Кнеппера вышел отличный Зейн, а Куртвуд Смит был так хорош в своей двойной роли Трейгера, что мы наверняка пригласили бы его еще, если бы стали снимать сериал. Чтобы найти актрису на роль Кошки, нам пришлось отправиться за океан, в Париж, где мы обнаружили молодую красивую бретонку по имени Анн Легернек. Я по-прежнему уверен, что, если бы «Порталы» стали сериалом, Анн была бы настоящей звездой. На американском телевидении не было такой, как она, актрисы – ни тогда, ни сейчас. Кроме того, нам удалось заполучить несколько замечательных актеров на роли второго плана, Хойт Экстон сыграл Джейка, а Тиша Патмен – Сисси.

Когда летом мы сняли для Эй-би-си опытный вариант, наша работа встретила полный энтузиазма прием и нами был получен заказ на шесть новых сценариев, чтобы мы могли запустить сериал в производство в середине сезона 1993 года. Я написал один из сценариев сам, нанял несколько прекрасных писателей на остальные пять и провел остаток 1992 года и первые несколько месяцев 1993-го, работая над сценариями, изучая бюджет и готовясь к новым съемкам.

Но ничего не получилось. У Эй-би-си изменились планы. Почему – остается только предполагать, хотя у меня имеются свои теории на сей счет. Частично дело в неправильно выбранном времени. Когда наконец были найдены актеры на роли Тома и Кошки, наиболее выгодный момент сезона 1992 года, когда следовало представить зрителю наш фильм, остался позади. Мы планировали выпустить его осенью 1993-го, но в этот момент на Эй-би-си произошли серьезные перестановки, и два редактора, которые занимались опытной серией, ушли со студии. Кроме того, возможно, мы совершили ошибку, отказавшись от зимнего мира, который придал бы второй части фильма визуальный и эмоциональный эффект, какого не достигаешь, показывая мир без нефти. Тогда, возможно, приемные комиссии получили бы совсем иное представление о драматическом потенциале серии.

А может быть, причина в чем-то другом. Никто уже никогда этого не узнает. После того как на Эй-би-си отказались от сериала, «Коламбиа» предложила пилотную версию Эн-би-си, Си-би-эс и «Фокс», но студии, как правило, никогда не поддерживают проекты, от которых отказываются их конкуренты. Как говорил Хайнлайн, «собственная моча в супе им больше по вкусу». «Порталы» умерли. Я немного погоревал и стал жить дальше.

Но невозможно совсем забыть свое детище. Прошло десять лет, а мне по-прежнему грустно от мысли, что могло из этого получиться. И я с удовольствием включаю сценарий в этот сборник. Ни один писатель не хочет, чтобы его детей хоронили в безымянных могилах.

Я довольно долго колебался, пытаясь решить, какой вариант сценария поместить здесь. Более поздние версии сделаны лучше, но в конце концов я решил воспользоваться самым первым, тем самым, где рассказывается про зимний мир. Двухчасовая европейская серия «Порталов» появилась на видеопленке повсюду, кроме Соединенных Штатов, и многим довелось посмотреть девяностоминутную версию на просмотрах, которые мы устраивали для «Мэджикона» в 1992 году, в Орландо, штат Флорида. Но до настоящего момента никто никогда не видел зимнего мира. А что может быть лучше для параллельного мира, чем появиться в параллельном сценарии?

«Порталы» навсегда останутся самым значительным «что, если…» в моей карьере. Я писал и другие пробные сценарии – «Черное скопление», «Спасшиеся», «Звездный порт», но «Порталы» – единственный, которому удалось выйти за пределы сценария и превратиться в фильм. Единственный, который мог – кто знает? – появиться на экранах в лучшие для телевидения времена. Мы могли снять две серии, или он просуществовал бы десяток лет. Я мог бы до нынешнего момента писать для этого сериала сценарии, или меня бы вышибли через два месяца после его запуска. Единственное, в чем я совершенно уверен, так это то, что я был бы значительно богаче, чем сейчас.

С другой стороны, я бы никогда не закончил «Игру престолов» и не написал бы «Песнь льда и огня». Так что, возможно, все к лучшему.

Перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Сумеречная зона
ДОРОГА, ПО КОТОРОЙ НИКТО НЕ ПУТЕШЕСТВУЕТ

_{© Перевод В. Гольдича, И. Оганесовой.}

–

Съемка «из затемнения». Экспозиция: гостиная, ночь

Джефф Макдоуэлл и его жена Дениза, симпатичная пара «за тридцать», сидят рядом на диване и смотрят телевизор. Женщина мирно дремлет, все внимание мужчины приковано к экрану. Свет от телевизора отражается на их лицах. Обстановка в комнате эклектичная – ничего дорогого или шикарного, все подчинено комфорту. Камин, книжные полки по обе стороны от него, набитые журналами и зачитанными старыми книгами в мягких обложках. Слышен диалог из оригинальной версии «Нечто»: «А что, если он умеет читать мысли?» – «Тогда он ужасно разозлится, когда доберется до меня». Джефф улыбается. У них за спиной мы видим их пятилетнюю дочь Меган, которая входит в комнату.

Меган. Папа, мне страшно.

Когда Меган подходит к дивану, Дениза садится. Девочка забирается к Джеффу на колени.

Джефф. Эй, это всего лишь космическая морковка. Разве можно бояться овощей? (Пауза, улыбается.) И что ты тут делаешь? Разве ты не должна лежать в постели?

Меган. В моей комнате какой-то дядя.

Дениза и Джефф переглядываются. Джефф нажимает на кнопку «Пауза».

Дениза. Милая, тебе просто приснился плохой сон.

Меган (упрямо). Нет, не приснился! Я его видела, мамочка.

Джефф (обращаясь к Денизе). Похоже, моя очередь.

Он берет дочь на руки и несет ее к лестнице.

(Веселым тоном, стараясь успокоить малышку.) Ну, сейчас посмотрим, кто пугает мою девочку! (Отворачиваясь, говорит жене.) Если он читает мысли, то ужасно разозлится, когда доберется до меня.

Быстрая смена кадров. Экспозиция: спальня Меган

Джефф открывает дверь. Типичная комната пятилетнего ребенка, где царит страшный беспорядок. Куклы, игрушки, маленькая кровать. В углу лежит на боку огромное чучело животного. Комната освещена лишь маленьким ночником в виде какого-то персонажа мультфильма.

Меган (показывает). Он был там! Папочка, он на меня смотрел.

Глазами Джеффа

Джефф видит, что под окном действительно какая-то тень, которая похожа на мужчину, сидящего на стуле и смотрящего на них.

Возврат к общему плану

Джефф включает свет, и неожиданно оказывается, что человек на стуле – это всего лишь куча одежды.

Джефф. Видишь, ничего страшного, дорогая.

Меган. Папа, там был какой-то дядька. Он меня испугал.

Джефф (взъерошив волосы дочери). Тебе всего лишь приснился плохой сон. Моя большая девочка не боится маленького ночного кошмара, ведь правда?

Он относит ее на кровать, укладывает, накрывает одеялом. У Меган испуганный вид, она явно не хочет оставаться одна.

Джефф. Ты умеешь хранить секреты?

Девочка с самым серьезным видом кивает.

Джефф. Когда я был ребенком, мне часто снились страшные сны. И чудовища.

Меган (с широко раскрытыми глазами). Чудовища?

Джефф. В шкафу, под кроватью, повсюду. А потом папа открыл мне тайну. После этого я больше не боялся. (Шепчет ей на ухо.) Чудовище не сможет до тебя добраться, если ты спрячешься под одеяло!

Меган. Не сможет?

Джефф (торжественным, уверенным тоном). Таковы правила. Даже чудовищам приходится выполнять правила.

Меган натягивает одеяло и, хихикая, забирается под него с головой.

Джефф. Умница. (Поднимает одеяло, щекочет ее.) Но одеяло не сможет спасти тебя от папочки. Они пару минут весело играют, потом Джефф целует ее и снова накрывает одеялом. А теперь спи, слышишь меня?

Меган кивает. Джефф улыбается, идет к двери и оглядывается назад, прежде чем прикоснуться к выключателю.

Глазами Джеффа

В комнате, на кровати, спрятавшись под одеялом, лежит маленькая Меган, повсюду разбросаны игрушки. Он выключает свет.

Быстрая смена кадров. Экспозиция: хижина во Вьетнаме, ночь

Все то же самое, но и одновременно – причудливо, по-другому. Стены и крыша из соломы, пол земляной. Расстановка предметов в хижине отдаленно напоминает комнату Меган. За окном ближний костер освещает сцену (вместо уличного фонаря). В темном углу, где в комнате Меган лежало чучело, тело. Каждая игрушка, кубик и предмет из комнаты девочки имеют здесь своего двойника, который находится на том же месте: кастрюли и сковородки, тряпичная кукла, пистолет и тому подобное. Кровать – куча соломы, старое и рваное одеяло, под ним – детское тело. По ткани расползается темное пятно. Мы слышим потрясенный вскрик Джеффа. Картинка Вьетнама должна быть очень короткой, почти мгновенной. Затем Джефф снова включает свет.

Быстрая смена кадров.

Комната Меган

Как прежде, все в порядке.

Крупный план: Джефф

Растерян, смущен, смотрит несколько мгновений, качает головой.

Возврат к общему плану

Джефф снова выключает свет. На сей раз ничего не происходит. Он тихонько закрывает дверь, и мы следом за ним спускаемся вниз по лестнице.

Гостиная

Дениза в огромных очках просматривает раздел юридических новостей в газете. Она смотрит на Джеффа, и выражение его лица заставляет ее отложить газету в сторону.

Дениза. Что случилось? Ты такой бледный.

Джефф. Ничего… я подумал… глупости. Меган – истинная дочь своего отца. (Невесело смеется.) «Дядька» оказался стулом с одеждой.

Дениза. У нее твое воображение.

Джефф. А я все пытался понять, куда оно подевалось.

Дениза. Она в порядке?

Джефф садится, берет в руки пульт, снова включает фильм на начале монолога: «Смотри в небо…».

Джефф. Конечно.

Быстрая смена кадров. Комната Меган

Тусклый ночной свет. Девочка прячется под одеялом. Мы слышим ее ровное тихое дыхание. Камера сдвигается с едва слышным скрежетом инвалидного кресла, которое катится по деревянному полу.

Крупный план: Меган

На нее падает тень. Она не шевелится, даже когда появляется мужская рука, хватает ее одеяло за угол и с пугающей медлительностью стаскивает его.

Затемнение. Следующий день.

Постепенно возникает изображение.

Экспозиция: лекционный зал в колледже

Около двадцати студентов слушают и делают записи, Джефф ходит перед ними, ведет занятие, рассеянно вертит кусок мела в руке. На доске написано: НЬЮ-ЙОРК ДЖОРНАЛ – ХЕРСТ и НЬЮ-ЙОРК УОРЛД – ПУЛИТЦЕР.

Джефф. …Когда Ремингтон пожаловался, что он не может найти ни одной войны, Херст, предположительно, отправил ему телеграмму, в которой говорилось: «Вы даете картинки, я обеспечиваю вас войной». Этот анекдот, возможно, весьма сомнителен, зато хорошо показывает роль желтой прессы в разжигании военного энтузиазма.

Мрачный темноволосый студент, похожий на жокея, прерывает Джеффа, прежде чем он успевает открыть рот, чтобы продолжить.

«Жокей». По крайней мере, они были на нашей стороне.

Джефф замолкает, смотрит на него, садится на край своего стола.

Джефф. Мюллер, вы хотите что-то сказать?

«Жокей» (показывает на доску). Эти парни, по крайней мере, шли за нашими солдатами. Настоящие желтые журналисты были единственными, кто рассказывал о том, что происходило во Вьетнаме.

Джефф (сухо). Полагаю, не всякая война похожа на реки крови и стрельбу у Херста.

«Жокей». Ну, зато у него мы победили. Могли и во Вьетнаме победить.

Джефф. Где же логика? Вам следует больше времени проводить с книгами, а не с Рэмбо.

Аудитория разражается хохотом, но молодой человек заметно разозлился. Прежде чем Джефф возвращается к лекции, звенит звонок. Студенты начинают вставать с мест, собирать учебники и тому подобное.

Помните, что к следующей неделе вы должны прочитать двенадцатую главу Эмери.

Он кладет мел и начинает складывать свои бумаги в портфель, студенты выходят из зала. «Жокей» ждет (физически он крупнее Джеффа), когда они с преподавателем останутся одни. Джефф закрывает портфель и смотрит на него.

«Жокей». Ну и где вы были во время войны во Вьетнаме, мистер Макдоуэлл?

Они долго смотрят друг на друга.

Джефф (отворачивается первым, отвечает резким тоном, не глядя на своего студента). В школе. Хотя вас это совершенно не касается.

Он быстро, быстрее, чем необходимо, проходит мимо молодого человека, а тот смотрит ему вслед.

Быстрая смена кадров.

Экспозиция: улица, парковка у детского сада, день

Дениза и Меган выходят из детского сада и идут через площадку к «вольво». Дениза возвращается домой с работы, она одета в дорогой костюм, в руке несет дипломат. Когда она открывает машину, мы слышим, как едет инвалидное кресло.

Взгляд ветерана через плечо на Денизу

На самом деле мы видим плечо и затылок мужчины. Дениза выезжает с парковки, поворачивает в сторону камеры.

Проезд машины

Когда она проезжает, мы мимолетно замечаем безногого мужчину в инвалидном кресле. Ветеран поворачивается и провожает ее взглядом. У него длинные волосы, борода, штанины закреплены булавками на бедрах, на нем бесформенный пиджак оливкового цвета без нашивок. Нам не удается разглядеть его лицо.

Крупный план: Меган

Она смотрит в окно машины, видит ветерана, провожает его глазами до тех пор, пока машина не заворачивает за угол.

Быстрая смена кадров.

Экспозиция: улица, дом Макдоуэллов, вечер

Дениза останавливается около дома, паркует «вольво» на подъездной дорожке сразу за скромным «датсаном» Джеффа. Они живут в двухэтажном загородном доме с участком: респектабельный, в хорошем районе, но не слишком большой и дорогой – удобный дом для среднего класса.

Быстрая смена кадров. Экспозиция: кухня

Дениза и Меган входят и видят Джеффа, который делает салат. Рядом с миской – открытая бутылка и наполовину пустой стакан. Маленький телевизор стоит на столике, и Джефф краем глаза смотрит новости. Диктор читает про Эль-Сальвадор. Джефф поворачивается, когда они входят.

Джефф. Ростбиф, печеная картошка, салат с помидорами и огурцами и вино. (Целует Меган.) А тебе молоко. (Обращаясь к Денизе.) Подойдет?

Дениза. Как вновь обретенный рай. (Обращаясь к дочери.) Иди умойся, милая.

Девочка бежит наверх.

Ну, что случилось?

Джефф. Случилось? А с чего ты взяла, что что-то случилось?

Дениза (печально улыбается, берет в руки бутылку, задумчиво взбалтывает содержимое). Улики, Шерлок. В прошлый раз ты открыл бутылку вина, когда твою машину стукнули на парковке у школы. Что на сей раз?

Джефф собирается все отрицать, потом передумывает, пожимает плечами (она слишком хорошо его знает).

Джефф. Сегодня утром во время занятий студент спросил меня, был ли я во Вьетнаме. (Морщится.) Я сказал, что был в школе.

Дениза. Ты был. Я прекрасно помню. И я была с тобой, помнишь?

Джефф. Я не стал объяснять, что школа находилась в Канаде.

Дениза. Это в любом случае его не касается.

Джефф. Я так и сказал. Только я чувствую… (Неуверенно.) Я не знаю… вину. Как будто я сделал что-то плохое. Глупо, верно?

Он открывает духовку, проверяет ростбиф длинной вилкой.

Ну, он уже не мычит. Думаю, готово.

Быстрая смена кадров. Экспозиция: столовая

Дениза накладывает в тарелки салат, Джефф несет ростбиф. Меган еще не появилась.

Дениза (подходит к лестнице, чтобы ее позвать). Меган! Иди вниз, дорогая, обед готов.

Проходит одно короткое мгновение, потом дверь наверху закрывается и девочка спускается вниз.

Дениза (нахмурясь, берет ее за руку). Меган, ты не умылась.

Меган. Наверху какой-то мужчина, мама. Он со мной разговаривал.

Дениза (сердито). Ступай умойся перед обедом.

Мы следуем за ними, когда они поднимаются по лестнице и входят в ванную комнату. Встав на колени, Дениза берет салфетку и смывает пятно грязи с лица Меган.

Дениза. Милая, играть в притворялки можно, но не стоит винить кого-то другого за то, что ты забыла что-то сделать.

Меган. Это не притворялки, мама.

Дениза. Ну, вот так уже лучше.

Она кладет полотенце, смотрит на отражение Меган в зеркале, улыбается. Мы приближаемся к зеркалу, когда Дениза поднимает глаза. У них за спиной отражается открытая в ванную дверь, в коридоре в инвалидном кресле сидит ветеран. Дениза резко поворачивается, и мы видим потрясение у нее на лице.

Быстрая смена кадров. Столовая

Джефф берет печеную картофелину, обжигает руки, морщится, бросает картофелину на тарелку и вздрагивает, когда Дениза пронзительно кричит. Он быстро вскакивает с места и мчится вверх по лестнице.

Ракурс на Джеффа

Джефф на лестнице, он чудом не налетает на жену, которая спешит вниз.

Джефф. Что случилось?

Дениза (в панике). Где он? Ты его видел?

Джефф. Что? Видел? Кого?

Дениза. Мужчину в инвалидном кресле. (Нетерпеливым тоном, сердится, что Джефф не понимает.) Он был там, в зеркале… я хочу сказать, он был в коридоре, но я его видела в зеркале, а потом… он должен был проехать мимо тебя!

Джефф (потрясенно). Мужчина в инвалидном кресле?

Он берет Денизу за плечи, пытается ее успокоить.

Мне кажется, я бы заметил человека в инвалидном кресле, милая. Кроме того, как, черт подери, он мог спуститься на своем кресле по лестнице?

Дениза смотрит на узкие ступеньки и понимает, что Джефф прав. Но она уверена, что видела ветерана, и понимает, что запуталась.

Дениза. Говорю тебе, он там был. Если он не спустился…

Разворачивается, она боится, что он по-прежнему наверху. На верхней ступеньке появляется Меган, спокойная, не испуганная.

Меган. Он ушел, мамочка.

Дениза обнимает ее и крепко прижимает к себе. Не бойся, мамочка. Он хороший.

Камера на Джеффа

Он смотрит, как его жена обнимает дочь.

Джефф. Никто не мог выйти из дома. Что, черт подери, здесь происходит? (Начинает подниматься по ступеням.) Что бы там ни было, я намерен выяснить, что тут творится.

Глазами Джеффа

Он поднимается наверх, проходит по застеленному ковровой дорожкой коридору, открывает двери, заглядывает в комнаты, ничего не находит. Гардеробная, шкаф для белья, комната Меган, их с Денизой спальня и ванная. Пусто.

Ракурс на Джеффа

Стоит в своей спальне, он разозлился и возмущен. Собирается выйти в коридор, делает несколько шагов… и замирает рядом с ванной. Затем опускается на одно колено, тянется рукой к ковру.

Крупный план: ковер

Джефф проводит пальцем по четкому следу колеса инвалидного кресла, оставленному на толстом ковре.

Джефф. Что, черт…

Быстрая смена кадров. Крупный план: земля, грязь

Движение пальцев Джеффа из предыдущего кадра словно продолжается, только сейчас это не толстый ковер, а жидкая грязь, следы колес – следы ног, а рукав Джеффа – это рукав военной формы.

Тропа в джунглях, день. Глазами Джеффа

Джефф поднимает голову от следов. Это тропа в джунглях Вьетнама, узкая, заросшая, повсюду густая листва. В нескольких футах от него стоит черный пехотинец: совсем еще мальчик, не больше девятнадцати, форма грязная, грубая повязка на голове пропиталась кровью. Он держит М-16.

Пехотинец. Эй, Космонавт, что случилось?

Джефф с трудом выпрямляется. Это Вьетнам, он в форме, М-16 висит на плече. Он не верит в происходящее. С изумлением смотрит на себя, деревья, оружие, по сторонам.

Джефф (возмущен, напуган). Не морочь мне голову, приятель. (Отступает на шаг, качает головой.) Нет. Никогда. Не может быть…

Он врезается спиной в дерево, спотыкается. Он потрясен. Когда пехотинец приближается, Джефф шарахается от него.

Джефф. Не подходи ко мне!

Пехотинец (удивленно). Что, черт подери, случилось? Это же я, приятель!

Он хватает Джеффа за плечи, встряхивает, тот пытается вырваться.

Перестань, приятель. Это я! Эй, Космонавт, это всего лишь я.

Крупный план: Джефф

Пехотинец трясет его.

Пехотинец. Это я, друг. Это я, это я, это я…

Раздается крик Джеффа.

Быстрая смена кадров. Экспозиция: коридор

Дениза держит истерично вопящего Джеффа за плечи, трясет его.

Дениза. …Это я, Джефф! Это всего лишь я! Это я!

Джефф неожиданно понимает, что вернулся домой, высвобождается, с трудом отходит от нее, тяжело дышит.

Джефф. Я… я… где… Господи, что случилось?

Дениза. Я услышала, как ты кричишь. Когда я пришла, ты лежал на полу. Ты вел себя так, будто я навожу на тебя ужас.

Джефф. Это была не ты! (Смущенно.) Я имел в виду… понимаешь… я не… Дениза, я был… здесь, а потом вдруг уже не здесь… Я оказался во Вьетнаме! (После паузы, видя, что Дениза обеспокоена.) Я знаю. Звучит как бессмыслица. Бред какой-то.

Дениза (робко). Может быть… я не знаю… может быть, с тобой… ты неожиданно вернулся в прошлое… или еще что-нибудь вроде этого?

Джефф. Как, черт подери, можно вернуться в место, где ты никогда не был?

Дениза. Джефф, я боюсь.

Муж прижимает ее к себе.

Затемнение. Экспозиция: спальня, ночь

Дениза в пижаме сидит на кровати, подложив под спину подушку. Джефф все еще одет, стоит спиной к ней у окна, смотрит наружу.

Джефф (тускло). Мне придется уехать.

Дениза. Уехать? Ты с ума сошел, Джефф.

Джефф (поворачивается к ней лицом). Сошел с ума? Скажи мне, при чем тут безумие? Человек в инвалидной коляске, который оставляет следы на моем ковре и исчезает неизвестно куда, вот это безумие. Я стою в комнате Меган и вдруг совершенно неожиданно оказываюсь во Вьетнаме, в какой-то хижине, это безумие. Но это все происходит, происходит. (Молчит, потом с самым серьезным видом продолжает.) Дениза, неужели ты не понимаешь? Это все из-за меня. Я не знаю, что творится, но я всему причиной.

Дениза. Ты не сделал ничего…

Джефф (перебивает ее). Не сделал? А вот я полагаю, что сделал. Меня призвали, Дениза. Но вместо армии я отправился в Канаду. А теперь… (Пауза, смущенно.) Теперь война меня каким-то образом настигла. Может быть, Вьетнам был моей судьбой, может быть, я должен был там умереть. А вдруг безногий призрак – это парень, который отправился на войну вместо меня, или кто-нибудь погиб потому, что меня там не оказалось.