Текст книги "Песчаные короли (сборник)"
Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин
Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис Уиндем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– И все-таки, как вам удается это делать без их ведома?
– О, это совсем просто. Чего только не делают ради красоты. И кто может определить, что вызывает те или иные последствия? И кто об этом волнуется, пока все хорошо? – Диана нахмурилась. – Кого я по-настоящему боюсь, так это тех несчастных, которые сразу не сообщают нам, что они беременны, чтобы мы могли своевременно приостановить введение лейкнина и таким образом избежать разительной разницы в сроках. Я всегда боюсь, что в один прекрасный день кое-какие врачи обменяются мыслями, а какой-нибудь пройдоха, обратившись к статистике, начнет доказывать, что в среднем у клиенток “Нефертити” беременность продолжается дольше нормального. Это было бы ужасно – ведь так трудно объяснить это хоть сколько-нибудь правдоподобно. К счастью, ничего подобного пока еще не случалось… В общем, дела у нас шли гладко, пока мы не нарвались на эту миссис Уилбери с ее проклятой аллергией. Ей просто не повезло. Аллергия в очень тяжелой форме. Она, бедняжка, страшно опухла, по всему ее телу пошла сыпь, возникло воспаление дыхательных путей. Несомненно, ей было очень плохо, но она с радостью согласилась бы и на несколько сотен, если бы ее адвокат не повлиял на нее. Он подбивал ее на десять тысяч! Десять тысяч за незначительный рецидив симптомов после очередного употребления грибов! Ты веришь?! И он уперся, как мул, на пяти тысячах, что тоже немалая сумма. Грибы, о боже!
Диана слегка смутилась, но только на минуту.
– С этим мы как-то справились, – сказала она, – но все равно, очень долго нам уже не продержаться…
Секретарь перехватил Пола, когда тот выходил из кабинета.
– Доктор Саксовер просит вас к телефону, сэр. Пол вернулся обратно и взял трубку.
– Это ты, Пол? – в голосе Саксовера-старшего не было приветливости.
– Да, папа.
– Сегодня утром твоя жена нанесла мне визит, Пол. Думаю, ты, по крайней мере, мог бы предупредить меня, что все ей рассказал.
– Я говорил тебе, что должен рассказать все, папа, и объяснил ей ситуацию так, как сам ее понимал. Так же я понимаю ее и сейчас.
– Когда ты это сделал?
– На следующее утро.
– Пять дней назад, так? А говорила ли она, что пойдет ко мне?
– Да, говорила. Но я не был уверен, что она так и поступит. У нас… ну, мы говорили тогда на несколько повышенных тонах. А раз она не пошла в Дарр сразу же, я подумал, что она изменила свое намерение и решила немного подождать.
– Недолго же она ждала.
– Чего она хотела?
– В самом деле, Пол, как ты думаешь, чего она требовала?
– Ты это сделал?
– Да. И думаю, тебе лучше знать об этом.
В телефоне послышался щелчок: на противоположном конце положили трубку. Пол еще минуту подержал свою трубку в руке, а затем медленно опустил ее на рычаг.
Когда он пришел домой, Джейн еще не вернулась. Она появилась в половине десятого и прошла прямо в спальню. Тут же зашумела вода в ванной. Через полчаса Джейн, одетая в белый стеганый халат, вошла в гостиную. Пол, который начинал уже третью порцию виски, бросил на нее недружелюбный взгляд. Она сделала вид, что ничего не замечает.
– Я была в Дарре, – сказала она вызывающе.
– Знаю. Почему ты не сказала мне, что собираешься туда?
– Я говорила.
– Ты же не сказала, когда.
– А разве это изменило бы что-нибудь?
– Я мог бы предупредить его, что ты придешь.
– Мне не хотелось, чтобы он был предупрежден. Зачем ему давать время придумать еще несколько причин и не допустить меня до всего этого, оставив мне короткую жизнь, в то время как все вы будете жить долго. Я знала, что мне нужно, и получила это.
– Понятно. Он был довольно лаконичен, когда говорил по телефону.
– Не думаю, чтобы это ему понравилось. А как ты считаешь, мне понравилось, что он умышленно исключил меня?
– Все это совсем не так. Неужели ты не можешь понять, что ему нужно быть очень осторожным, чтобы ничего не раскрылось. Он боится того хаоса, который наступит уже при одном намеке на подобное. Ответственность… Почему ты так на меня смотришь? Это совсем не смешно, Джейн. И очень далеко от смешного.
– А я считаю все-таки, что немного смешно. Наивно и даже сентиментально. Послушай, милый, кажется, ты и в самом деле веришь всему, что говорит твой знаменитый отец, да? А не пора ли тебе повзрослеть, мой котик? Или, может, это вещество так влияет на разум, что он тоже не дозревает?
Пол уставился на нее:
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
– О твоем отце, мой милый, и о его обязанностях перед человечеством. Ты не удивишься, если я скажу тебе, что твой знаменитый папочка законченный лицемер?
– Послушай, Джейн, я не хочу…
– Да, я вижу, это вещество и в самом деле влияет…
– Джейн! Я не собираюсь…
Но Джейн не обратила внимания на его слова. Она продолжала:
– Ты просто принял на веру все, что тебе сказали. Тебе даже не пришло в голову спросить, кто такая Диана Брекли и чем она занимается.
– Я знаю, что она делает. Она хозяйка салона красоты “Нефертити”.
Джейн на минуту смешалась.
– Ты никогда не говорил мне об этом.
– А почему я должен был говорить?
Она внимательно посмотрела на него:
– Я действительно начинаю думать, что твой отец загипнотизировал тебя или что-то еще. Ты знал об этом, однако никогда даже допустить не мог, что уже много лет через нее реализуется это вещество. О, она не выставляет его под названием антигерон. Она просто ведет процветающий бизнес. Назначает любую цену за лечение и получает ее. Вот что на самом деле стало с секретом, который так опасно разглашать! А тем временем они уже не один год делят между собой немалые денежки.
Пол продолжал рассматривать ее.
– Я в это не верю.
– Тогда почему же он не опроверг это?
– Он сделал это в разговоре с Зефани. Она спросила, не является ли Диана его агентом. Он категорически отмел это подозрение.
– А передо мной не опроверг.
– Что он сказал?
– Ничего особенного. Все равно любые опровержения были бы напрасными. У меня достаточно доказательств.
– Так. Теперь я начинаю понимать, почему он так думал, – медленно проговорил Пол. – Что он сделал?
– Сделал то, о чем я просила. – И, словно припоминая, она положила правую руку на левое плечо. – А он и не смог бы отказать мне, как ты думаешь?
Пол продолжал глядеть на нее, размышляя.
– Я лучше позвоню ему, – сказал он.
– Зачем? – спросила она резко. – Он только подтвердит то, что я сказала.
Пол заговорил медленно:
– Я доверился тебе, как только мне самому стало известно, считая, что как моя жена ты имеешь право знать об этом. Ты хорошо понимала, что я на этом не остановлюсь. Я проследил бы за тем, чтобы он дал тебе антигерон в нужное время. Ты могла бы подождать еще несколько дней, вместо того, чтобы прибегать к шантажу…
– К шантажу?! Ну, знаешь, Пол…
– Именно так. Это был шантаж. Кто знает, какие предположения могут вызвать твои расспросы о Диане.
– Я не такая дурочка, Пол.
– Но ведь ты расспрашивала же кого-то, а фамилия твоя, как на зло, Саксовер. Лучше позвонить в Дарр.
– Я уже сказала тебе, как это было. Он встретил меня холодно, подчеркнуто вежливо, однако сделал мне все.
– Это ты так думаешь. А я хочу знать, что именно он сделал.
– Что ты имеешь в виду?
– Послушай, если кто-то приходит ко мне с требованиями и угрозами, я могу считать себя вправе сделать не то, что от меня требуют, тем более, если знаю, что проверить это в течение определенного времени невозможно. Совсем легко заменить…
Он вдруг замолчал, пораженный тем, как побледнело ее лицо.
– Все будет хорошо, – пробормотал он. – Я не думаю, что это было что-то вредное.
– Как… как я об этом узнаю? – закричала она. – А если он действительно сделал это?!. Но у него не было времени. Он же не знал, что я приду, – добавила она неуверенно.
Пол встал.
– Пожалуй, я смогу определить, подсадка ли это, – сказал он. – Дай я взгляну на разрез.
– Нет! – завопила она так, что Пол испугался.
– В чем дело? – спросил он, насупившись. – Разве тебе не хочется знать, какое вещество тебе дали?
Пол протянул к ней руку. Она забилась в кресло.
– Нет! – повторила она. – Все уже хорошо. Отойди от меня! Оставь меня одну!
– Ничего не понимаю, – проговорил он недоуменно. – Чего ты испугалась?
– Испугалась? Что ты хочешь этим сказать?
Он все еще удивленно смотрел на нее. Она продолжала:
– Мне все надоело. Я рассказала тебе, что произошло, а теперь я очень устала. Пожалуйста, не задерживай меня. Я хочу спать!
Пол подошел на шаг ближе.
– Джейн, ты лжешь. Была ли вообще какая-нибудь подсадка?
– Конечно, была.
– Тогда я хочу взглянуть на нее.
Она затрясла головой:
– Не сейчас. Я страшно устала.
Раздражение Пола дошло до предела. Быстрым движением он схватил и так рванул рукав халата на левом плече, что разорвал его и увидел аккуратную белую повязку. Пол посмотрел на нее:
– Ясно.
– Жаль, что ты не веришь мне на слово, – сказала Джейн холодно.
Пол покачал головой.
– А тебе нельзя верить, – ответил он. – Я прекрасно знаю, как мой отец перевязывает рану после этого. Это не его работа.
– Верно, – согласилась она. – Просочилась кровь, и мне пришлось поменять бинт.
– И ты сумела сама наложить такую аккуратную повязку одной рукой? Какая же ты ловкая. – Он замолчал, а потом продолжил более твердым голосом: – Слушай, с меня достаточно. Что ты еще выкинула? Что ты скрываешь?
Джейн попыталась продолжать разговор в том же тоне, но у нее ничего не вышло. Она никогда не видела у Пола такого выражения лица, как сейчас, и ее самоуверенность исчезла.
– Скрыть? – повторила она обиженно. – Не понимаю. Я же тебе только что сказала…
– Ты только что сказала, что угрожала моему отцу. Теперь я хочу знать, на что ты еще способна… И я выясню… – прошипел он.
Наверху, на пятом этаже малозаметного здания, чуть в стороне от Керзонстрит, где располагался салон “Нефертити”, на письменном столе Дианы тихо загудел коммутатор. Она щелкнула тумблером, и секретарша приглушенным голосом сообщила:
– Мисс Брекли, здесь у меня мисс Брендон со второго этажа. Ей просто не терпится увидеться с вами. Я сказала ей, что лучше сначала обратиться к мисс Роулридж, но она настаивает на личной встрече с вами. Сегодня она была уже дважды.
– Она сейчас у тебя, Сара?
– Да, мисс Брекли.
Диана подумала и решила, что раз Сара Тол вин не отделалась от третьего визита, значит, дело действительно важное.
– Хорошо, Сара. Я приму ее.
Вошла мисс Брендон. Она оказалась симпатичной, невысокой девушкой с золотыми волосами, немного похожей на куклу. Но это сходство исчезало, стоило лишь взглянуть на линии ее рта, подбородка и ее голубые глаза, в которых еще горели искорки спора. Диана изучала ее, а она почти с такой же прямотой изучала Диану.
– Почему вы не передали суть дела через мисс Роулридж? – спросила Диана.
– Я так и поступила бы, если б это было административное дело, – ответила ей девушка. – Но поскольку вы мой работодатель, то я подумала, что вы должны знать. Кроме того…
– Что кроме того?
– Ну, я подумала, лучше будет, если другие не будут знать об этом.
– Даже начальник отдела?
Мисс Брендон заколебалась:
– Люди у нас любят много говорить.
Диана согласилась.
– Вчера я пошла на вечер, мисс Брекли, – начала девушка. – Просто танцы с ужином в клубе. Нас было шестеро. Единственным человеком, которого я знала, был тот, кто пригласил нас. Во время ужина они начали говорить с миссис Уилбери. Один из мужчин заявил, что он интересуется аллергией и удивляется, чем же именно она вызвана. Мой друг, который привел меня туда, сказал, что я работаю в “Нефертити” и поэтому должна знать. Конечно, я ответила, что ничего не знаю, да так оно и есть. Но тот, другой, продолжал говорить об этом и задавать вопросы словно ненароком. Вскоре, не знаю, почему, у меня возникло чувство, что весь этот разговор о миссис Уилбери не случаен. Тот, другой, не находил от маня на протяжении целого вечера и наконец предложил мне провести с ним и сегодняшний вечер. Мне не очень хотелось с ним встречаться, поэтому я отказалась. Тогда он предложил мне перенести встречу на завтра. Я пообещала подумать, надеясь, что по телефону будет удобней отказаться. – Она помолчала немного. – Я, кажется, выгляжу немного зеленой, неопытной, но на самом деле это не так. Меня удивило его поведение. Я обдумала еще раз все его вопросы о “Нефертити”. Кроме того, я постаралась кое-что выведать о нем. Оказалось, он журналист, и достаточно известный, его фамилия, кажется, Марлин. Он работает для “Санди Проул”.
Диана задумчиво кивала головой, не сводя глаз с лица девушки.
– Я согласна с тем, что вы не такая зеленая, мисс Брен-дон. Думаю, вы здесь никому об этом не говорили? – спросила она.
– Нет, мисс Брекли.
– Чудесно. А теперь, я считаю, будет самым лучшим, если вы ничего не имеет против, встретиться с мистером Марлином завтра вечером и рассказать ему то, о чем он так хочет узнать.
– Но ведь я не знаю, о чем…
– Ничего. Мисс Толвин проинформирует вас.
Мисс Брендон казалась удивленной.
Диана спросила:
– Вы у нас не так давно работаете, правда?
– Меньше года, мисс Брекли.
– А до этого?
– Я училась на медсестру, но умер мой отец. У матери не было денег, так что мне пришлось самой начать зарабатывать на жизнь.
– Понятно. Когда вы поближе познакомитесь с вашей работой, уверена, она вас захватит. Никто, конечно, здесь не перегрызает друг другу горло, но почти девяносто пять процентов из нас охотно бы наполнили спасательные пояса других камнями или продали бы своих собственных бабушек в Южную Америку, если бы это принесло прибыль. И теперь, если вы не захотите поговорить с мистером Марлином, у бедняги будет много хлопот с налаживанием контакта с кем-то другим из нашего персонала. Кроме того, лучше точно знать, что именно ему скажут. К тому же, если он осторожен, он будет искать связи не только с вами. Он захочет перепроверить. Поэтому надо позаботиться, чтобы наши сведения выглядели достоверными. Кстати, как бы вам без каких-либо подозрений вывести его еще на кого-нибудь?
Пока они обсуждали вопросы тактики, напряженность мисс Брендон исчезла. Под конец разговора она даже развеселилась.
– Все хорошо, – подвела итоги Диана. – Желаю вам приятно провести время. Помните, наша профессия требует максимального использования всех возможностей; мы никогда не выбираем дешевых снадобий – это было бы подозрительно и нехарактерно; кроме того, чем экзотичнее будут эти снадобья, тем лучше он поймет, что информация достанется ему не дешево; тогда, если он ее все же заполучит, она будет казаться ему более правдоподобной. Когда он предложит вам деньги, удвойте сумму, а потом согласитесь на пятьдесят процентов сверх предложенной вам суммы. Это своего рода условность, которая еще больше уверит его.
– Поняла, – кивнула мисс Брендон. – Но что я должна делать с деньгами, мисс Брекли?
– Дай вам бог счастья, девочка! Делайте с ними все, что вам захочется. Вы их заработали. В общем, с вами все ясно. Обратитесь к мисс Толвин, когда салон закроется, и она проинструктирует вас. Потом дадите мне знать, как идут дела.
Как только девушка вышла, Диана нажала клавишу интеркома.
– Сара, принесите мне, пожалуйста, личное дело мисс Брендон.
Сара Толвин вошла почти сразу же, держа в руках тонкую папку.
– Красивая девочка… Перемена в лучшую сторону, – заметила Диана.
– Способная, – согласилась мисс Толвин. – Из тех, что становятся настоящими матронами. Жаль, если с ней такое случится.
– Дорогая Сара, у нее есть чувство меры, – ответила Диана, раскрывая папку.
– Это все? – спросил Ричард.
Он посмотрел на повязку на левой руке, потом осторожно коснулся ее пальцем.
– Само собой, ничего драматичного. В фильмах все это изображается куда эффектнее, – сказал Френсис. – Препарат будет, – продолжал он, – медленно рассасываться и усваиваться организмом. Можно делать инъекции, но это неприятнее и менее удобно. Они вызывают озноб, а при подсадках процесс идет спокойно и равномерно.
Ричард еще раз посмотрел на повязку:
– Трудно поверить. Я даже и не знаю, что сказать, сэр.
– Ничего не нужно. Смотрите на это с практической точки зрения: как только мне стало известно, что вы обо всем знаете, оказалось необходимым предложить и вам это благо. Кроме того, Зефани уже давно на этом настаивала. Но самое важное – это то, что вы должны сохранять все в строгой тайне.
– Обещаю. Однако… – Он заколебался. – Вы не рискуете, сэр? Я хочу сказать, что мы встречались с вами всего три-четыре раза, и вы обо мне почти ничего не знаете.
– Вы будете удивлены, дружище. В Дарре, – пояснил он, – всегда работают над несколькими проектами большого потенциального значения. Естественно, наши конкуренты стараются выведать о них все, что только удастся. Некоторые из них не очень разборчивы в средствах. Они без колебаний использовали бы все что угодно, лишь бы чтобы достичь своей цели. А когда вы имеете привлекательную дочку, вашей – правда, не очень приятной – обязанностью становится знать обо всех ее друзьях, их окружении и связях.
И если выясняется, что они состоят на службе у тех, кто субсидирует большие химические предприятия, или имеют родственников в правлениях промышленных концернов, то достаточно лишь одного намека на это, чтобы их спровадить. Кстати, мне придется прибегнуть ко всем возможным приемам, чтобы мистер Фериер ничего не заподозрил.
Ричард удивился:
– Том Фериер работает в каком-то рекламном бюро. Я знаю его еще со школы.
– Возможно, однако совсем недавно вы встретились с ним снова и познакомили его с Зефани, не правда ли? А знали ли вы, что его мать вышла замуж второй раз три или четыре года назад и ее муж – главный директор исследовательского центра какого-то химического концерна? Нет, я вижу, вы об этом не знали. О, мир этот очень запутан, парень. Не думаю, что о Фериере нужно говорить Зефани. Это, как я уже сказал, необходимая мера предосторожности.
– Ну как, Ричард? – спросила Зефани, когда они вошли в гостиную. – Немного пощипывает, да? Но это скоро пройдет, а потом ты даже и чувствовать не будешь, что там что-то было.
– Надеюсь, что так, – ответил Ричард с некоторой иронией. – Однако меня несколько волнует такая штука: три дня моей жизни будут теперь равняться одному; казалось, и есть я теперь должен один раз в день. Не понимаю, почему это пока не так?
– Потому, что твой организм еще не находится в состоянии спячки или оцепенения, и ему для поддержания физиологических процессов требуется такое же количество калорий, как и раньше, – ответила Зефани, как будто это было вполне очевидно.
– Хорошо, поверю тебе на слово, – согласился Ричард. – Фактически, если бы не имя Саксовер… – Он передернул плечами, нахмурился и продолжил: – Извините меня, доктор Саксовер, но трудней всего понять, зачем такая… секретность. Вы оба уже с исключительным терпением объясняли мне, я знаю. Возможно, позднее я и свыкнусь с этим, но сейчас не могу избавиться от ощущения, что я вдруг очутился среди алхимиков. Надеюсь, это не звучит обидно, я не хотел этого. Но ведь это же двадцатый век, и наука не ведет себя так – собственно, мне казалось, не ведет, – словно она боится, что ее осудят за жульничество, – закончил он и неуверенно посмотрел на них.
– Да, наука не должна вести себя таким образом, могу вас заверить, – ответил Френсис. – И если бы у нас было достаточно источников сырья или нам удалось бы синтезировать это вещество, она бы так себя и не вела. Вот в чем камень преткновения. Ну, а сейчас извините меня, у меня есть еще кое-какие дела до обеда, – сказал он и вышел.
– Надеюсь, – проговорил Ричард, когда за Френсисом закрылась дверь, – надеюсь, что когда-нибудь, может, я и на самом деле поверю в это. Умом-то я и сейчас все понимаю…
– Надеюсь, так будет, но это нелегко. Правда, это куда тяжелее, чем я думала. Рухнула и разбилось вдребезги основная модель, воспринятая нами еще в детстве: дети, родители среднего возраста, старики и старухи. Казалось незыблемым, что смена поколений происходит именно так. А сколько еще других понятий нам придется просто откинуть. Большинство существующих критериев и эталонов нужно отвергнуть как непригодные.
Ее лицо стало серьезным.
– Десять дней назад я была бы счастлива от одной только мысли прожить с тобой пятьдесят лет, Ричард, если, конечно, мы будем счастливы. А сейчас я не знаю… Разве можно прожить с кем-то пятьдесят – двести лет? Смогут ли двое любить друг друга так долго? Что будет? Насколько каждый из них изменится за такое долгое время? Мы не знаем. И никто не может нам этого сказать.
Ричард сел рядом с ней и обнял ее.
– Милая, за пятьдесят лет всего не узнаешь. И не потому ли остается много неизведанного, что у людей нет еще пятидесяти лет? И этого мы не знаем. Нам, конечно, придется иначе строить свою жизнь, однако зачем волноваться на сто лет вперед? А что касается всего прочего, то разве оно так уж плохо? Мы не могли заглянуть в наше будущее десять дней назад, но мы не можем этого и сейчас. Мы знаем лишь, что, возможно, проживем значительно дольше, нежели надеялись. Так почему же не начать с того, с чего мы и начали бы – с хорошего или с плохого? Именно так я хочу поступить, а ты?
– О, конечно, Ричард, конечно, только…
– Только что?
– Я не совсем уверена… Крах схемы, модели… Скажем, стать бабушкой в двадцать семь лет или прабабушкой в тридцать пять… Все еще иметь возможность родить ребенка после девяноста и так далее. И это только при коэффициенте три. Все как-то удивительно перепуталось. Я не думаю, что хочу этого, однако и не уверена, что не хочу.
– Милая, ты так говоришь, словно у всех, кто живет семьдесят-восемьдесят лет, эта жизнь четко спланирована. На это не так, поверь мне. Люди сначала должны научиться, как прожить жизнь, а к тому времени, когда они начинают что-то понимать, жизнь уже проходит. И на исправление ошибок не остается времени. А у нас будет время, чтобы научиться жить, а затем наслаждаться самой жизнью. Хоть это все еще не кажется мне реальным, но должен признать, что твоя Диана была права. Людям нужно больше времени.
Если мы будем жить дольше, мы лучше научимся жить. Мы будем понимать гораздо больше. Жизнь будет полней, богаче – какой она и должна быть. Невозможно заполнить все двести лет такой рутиной, какая была хороша для тех, кто жил пятьдесят лет…
Вступим в новую жизнь, любимая. Не стоит волноваться из-за этого. Жизнь нужно прожить. Это будет своеобразный подвиг. Мы будем наслаждаться, познавать эту жизнь вдвоем. Вперед, будем…
Зефани повернула лицо к нему. Выражение озабоченности исчезло, она улыбнулась.
– Конечно, Ричард, любимый мой, мы будем, будем…
