Текст книги "Тран: Создатель чудовищ"

Автор книги: Джордж Роберт Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 29

Молочный туман окутывал город. К чему бы ни прикасались белые волны, все превращалось в пыль. Известняк осыпался струйками пепла, базальт оползал, словно растаявшее мороженое. Таяли и глиняные крыши, и кирпичные стены, испарялось дерево. Спасающиеся от смерти люди на глазах превращались в голые скелеты. Их плоть уже растворялась, а они успевали пробежать несколько шагов, прежде чем обрушиться на землю грудой костей. Но еще до того, как их останки касались мостовой, они исчезали, как исчезал и сам булыжник.

Люди в Халционе умирали, как умирали солдаты в пустыне и ущелье, как погибали жители Лозанона, когда крейсер «Гнев» сбросил на город сверкающий снаряд, получив отказ капитулировать, так же как и в Вингтоне и Сеатоне... За эту неделю вся Империя превратилась в белую пыль, белую память.

Люди бежали в Фирексию, словно крысы, напуганные внезапным ярким светом. Вопя и задыхаясь, они кидались в любую дыру, попадавшуюся на пути. Многие гибли, разбившись в заброшенном колодце или закопанной в землю цистерне. А потом облако накрывало и пожирало останки.

Другие, кому посчастливилось пробраться в канализационные коллекторы, благословляли эту мрачную сырую темноту. Гнилое зловоние подземелий казалось теперь животворным ароматом по сравнению со стерильной белизной преследующей их смерти. Впереди бежали крысы, как всегда первыми почуявшие приближение катастрофы. А за ними вперемешку неслись гномы и Виашино, бездомные коты и люди-кошки, прокаженные и гоблины, тараканы и эльфы, минотавры, варвары и люди. Подчиняясь инстинкту самосохранения, все живое покидало землю, чтобы спрятаться в безопасной черноте.

Враги, которые еще полчаса назад не задумываясь перегрызли бы друг другу глотки там, на городских улицах, здесь, в темноте, бежали бок о бок, озаренные светом самодельных факелов. Они больше не убивали, но и не спасали друг друга, перепрыгивая через упавших, а то и затаптывая, наступая прямо на их тела. Они с одинаковой уверенностью следовали за мощным минотавром и не задумываясь прошли бы по его туше, если бы он упал.

Все разногласия между представителями разных рас, городов-государств, полов и вероисповеданий больше не имели никакого значения. Их объединяло только одно желание – укрыться от света в безопасной темноте. И при этом каждый боролся только за свою жизнь, равнодушно наблюдая гибель других, радуясь возможности пробраться глубже, пусть даже по трупам павших.

Извивающиеся тоннели привели их к огромным отстойникам, откуда имелся проход в коридоры Магического производства. Обезумевшая толпа выбила массивные двери и ворвалась в подземелье. Гигантские горны, кристаллические сферы, горы угля и отработанного шлака, непонятные механизмы, переплетения проводов – беженцы ринулись в переходы производства, словно сточные воды из прорванных труб.

Куда дальше? Никто не знал этого огромного помещения, никто не мог найти выход отсюда. А если его нет? Если белая смерть проберется вниз? Если им суждено погибнуть здесь?

И тогда они услышали голос. Он исходил отовсюду и ниоткуда. Каждый слышал его внутри себя и одновременно чувствовал, как эхо отзывается в коридорах установки, Это был голос Явгмота:

– Народ Халциона, союзники, слушайте меня. В эти минуты волна смерти уничтожает все, что мы создали, забирая энергию силовых камней – основу нашего существования. Рушатся наши дома, падают городские стены, гибнет мечта Халциона. Вы видели, как разбился Храм Транов. Совсем скоро белое облако проникнет в это подземелье, доберется до восьмидесяти одной заряженной кристаллической сферы, хранящейся здесь и... Взрыв уничтожит все...

Рев ужаса метался над толпой. Ногти цеплялись за каждую трещинку в стене, пальцы ощупывали каждый камень, в надежде отыскать путь к спасению. Стоны и истеричные крики немного стихли только тогда, когда вновь зазвучал спокойный и уверенный голос Явгмота:

– Вам кажется, что пришло время полного отчаяния, что все погибло, все потеряно и надежды нет. Слушайте меня! Надежда есть! Я зову вас в мир, где нет болезней и смерти, нет войн, бедствий и голода. О мой народ, я мечтаю подарить тебе рай!

Мощный голос, наполненный состраданием и любовью, черным ветром пронесся над толпой, проникая в легкие, наполняя сердца верой в возможность будущего.

– Рай, куда я зову вас, называется Фирексия. Вход в нее находится здесь, в этих пещерах. Я приглашаю вас в совершенно другой, щедрый мир с плодородными равнинами, золотыми от дикого зерна. Каждый, кто захочет трудиться на земле, сможет возделывать эти поля. Места хватит на всех. За полями высятся горы, вершины их покрыты снегом, а подножия – древними лесами. Внизу простираются джунгли, такие же непроходимые и плодородные, как леса Ямураа. Там есть и озера, и океаны, и прекрасные города, не сравнимые с самыми красивыми городами Империи.

Слова рисовали в душах слушателей светлые видения. Казалось, картины великолепного рая плывут в мрачной темноте.

– Я приготовил это место для вас, мой народ, и даже для вас, моих бывших врагов. Я создал его, потому что я бог. Единственное, чего я прошу от вас: примите меня в свое сердце и войдите в рай. Позвольте мне стать и вашим богом.

Внезапно в дальнем темном конце пещеры послышался скрежет, массивные каменные плиты отъехали в сторону, открывая взорам холодную черноту. Замершая было толпа ринулась в открывшийся проем.

– Путь открыт. Я ваш путь. Примите меня и войдите в рай.

И они сделали это. Каждое существо открыло свое сердце, свою душу и впустило Явгмота. Страх отступил. Они больше не были одинокими, ведь теперь в каждом из них поселился бог. И все они стали единым народом, народом Явгмота.

* * *

– Стойте. – Ребекка ухватилась за край капсулы с телом мужа. Гоблины остановились. – Стойте. Подождите, пока проход освободится. Не стоит тащить его сквозь такую давку.

В отличие от гоблинов, Ребекка вовсе не спешила попасть в Фирексию, надеясь, что смертоносное облако настигнет ее прямо в тоннеле.

– Откройте ее.

Маленькие уродцы в недоумении подняли глаза.

– Нет времени. Надо бежать, – невнятно прохрипел один из гоблинов.

– Откройте, – настаивала женщина, – я хочу видеть своего мужа.

Недовольно ворча и хмурясь, гоблины подчинились. Волосатые, покрытые мелкими посверкивающими чешуйками лапы уверенно двигались в темноте. Глядя на их ловкие движения, Ребекка думала о том, что ей помогали очень добрые, чуткие создания, намного более сильные духом, чем большинство людей, которых она когда-либо встречала. И намного более сообразительные. Они понимали ее мужа, подчас даже лучше, чем она сама. -«Мои гоблины», – говорил Гласиан тем же тоном, каким он произносил «мои друзья».

Когти сковырнули плотно закрытую крышку. Капсула открылась. Ребекка склонилась над телом мужа заранее зная, что увидит. Гласиан лежал неподвижно. Так же неподвижно рядом замер дыхательный аппарат. Она коснулась тела и почувствовала, что оно было таким же холодным, как камни в этой пещере. Пальцы скользнули по бледной коже, коснулись навечно сжатых от боли почти прозрачных век. Слезы потекли по ее щекам, когда она поцеловала бескровные губы. Ребекка вдруг поняла, что не делала этого с того самого дня, как в ее жизни впервые появился Явгмот.

– Мастер Гласиан, – жалостно проскулил один из гоблинов, дергая хозяина за похолодевшую ногу, – мастер Гласиан!

– Слишком поздно, – опустошенно проговорила Ребекка.

– Ау-у-у-у-у– выл гоблин, – ау-у-у-у-у... Он был хорошим человеком...

– Его заманили в ловушку, – кивала женщина, – многие годы он томился в ней, пока агония не испепелила его.

– Слишком поздно, хозяин, слишком поздно...

– Но не для нас, – пропищал самый младший из помощников. – Оставим его здесь. Мы можем идти.

– Да, – согласилась Ребекка. – Оставьте его и уходите.

Молодое создание подпрыгнуло и умчалось в темноту. Двое других низко поклонились в знак уважения и последовали за ним. Последний, самый старый из всех немного помедлил:

– Вы идете?

Ребекка покачала головой. Печально кивнув, гоблин повернулся, чтобы уйти, и вскоре присоединился к потоку беженцев. Она проводила его взглядом и подумала, что вот наконец-то остается в одиночестве. И теперь уже навсегда.

* * *

Путь к Пещерам Проклятых оказался труден и извилист. Было мало света и много смерти. Люди срывались с утесов и разбивали головы о сталактиты. Задние в нетерпении напирали на идущих впереди. Те, кто возглавлял колонну, умирали, а их тела устилали дорогу остальным. Наконец они достигли самого дна Пещер Проклятых. Городские стражники встретили колонну беженцев. Как они были прекрасны в своих серебристых доспехах, как спокойны и величественны! Люди поняли: теперь путь свободен. Никто больше не погибнет, В огромной пещере, где раньше располагался лазарет, не осталось и следа от уныния и проказы. Санитары Явгмота вычистили ее до блеска. По обеим сторонам приветливо мерцающего портала замерли насекомоподобные механизмы.

В толпе послышались смех и радостные возгласы. Вначале тихо и неуверенно, а затем все громче зазвучала древняя песня, рассказывающая о создании Империи, о прекрасной и щедрой земле, ожидающей тех, кто был достаточно смел, чтобы ступить на нее.

Через портал лился яркий свет. Те, кто прибыл в первых рядах, могли рассмотреть между покачивающимися шлемами стражников зелень лесов, просторы равнин, вершины гор и даже изящные силуэты городских крыш – все, что обещал новый бог. Песня зазвучала громче.

Наконец они ворвались в солнечный день нового мира. Широкая дорога вела в прекрасный город. По обеим сторонам стояли стражники. Линия их серебристых доспехов простиралась от самого портала до кромки нижнего леса. За их спинами замерли другие существа. Казалось, их кирасы тоже сделаны из металла, но он очень напоминал кость. Да и сверху костяные доспехи покрывала серая толстая кожа. Кроме этого, новые граждане смогли разглядеть вживленные в тела воинов рога и когти, клыки и гребни, стальные пики и острые лезвия, выпирающие из гноящихся ран.

Песня замерла на устах беженцев. Некоторые пытались повернуть вспять. Сзади напирали, пытаясь разглядеть обещанный рай, толкали одумавшихся обратно.

А прямо посреди дороги в окружении своих «усовершенствованных» подданных стоял Явгмот. Новый бог широко распахнул объятия:

– Добро пожаловать, дети мои! Добро пожаловать в Фирексию!

Глава 30

Ребекка осталась одна. С мертвыми, такими как Гласиан, и с умирающими, такими как она сама. По мере того как внизу затихал шум убегающей толпы, наверху нарастал глухой тяжелый гул. Сотни миллионов тонн горных пород перемалывались в крупинки песка, а они взрывались, превращаясь в легкую пыль. Жизнь проваливалась в бездну смерти. Гибель неумолимо приближалась.

– Скоро оно пережует наши кости, Гласиан, – обреченно прошептала Ребекка. – Превратит нас в ничто... и мы больше никогда не будем одни... – Женщина ласково погладила супруга и вдруг почувствовала тепло. К горлу подкатил ком, надежда резанула сердце:

Не может быть...

Не веря самой себе, Ребекка продолжала исследовать тело Гласиана. Грудь, руки, шея, все было холодным. Под кожей не билась ни одна жилка... А вот живот там, где был разрез, стал горячим.

– Что это?

Откинув покрывало, она увидела под истончившейся высохшей кожей два светящихся бугорка, по форме напоминающих расколотое сердце. Глаза Ребекки уже достаточно привыкли к темноте. Пошарив в капсуле, она нашла закрытый лоток с инструментами, в котором оказалось три скальпеля. Выбрав самый маленький, женщина стиснула его в пальцах так, что побелели ногти, и, дрожа от страха и нетерпения, вскрыла светящийся бугорок.

– Боже...

Сухая кожа разошлась в стороны, словно лопнул перезрелый стручок фасоли. Из разреза выкатились два кристалла, каждый размером с кулак. Оба слабо светились красным, под обоими растекались лужицы темной густой крови. Ребекка завернула камни в белую ткань.

– Заряженные кристаллы? Явгмот вживил заряженные кристаллы? – Она не верила своим глазам. Несмотря на то что женщина чувствовала Явгмота в каждой клеточке своего тела, она была поражена его вероломством. Оказывается, он удалил незаряженный осколок и вживил заряженные камни. Вот почему Гласиан умер.

Грохот наверху становился все отчетливее. Ждать смерти оставалось недолго. Отбросив скальпель, Ребекка сжала оба кристалла, не обращая внимания на капающую с ее пальцев кровь. Тепло и нежный свет исходил от каждого осколка. Она поняла: камни составляют единое целое. Вытерев грани об одежду мужа, Ребекка подняла кристаллы и попыталась соединить их по линии разлома.

По мере того как половинки сближались, свет в них разгорался все ярче. Что прежде казалось гаснущей искрой, стало мерцающим огнем, а потом беснующимся пламенем. Камни засверкали, испуская яркие лучи, между ними начали проскакивать молнии. Температура увеличивалась с каждой секундой. Кровь высохла, сгорела и осыпалась бурой пылью.

Ребекка соединила обе половинки. Грани мгновенно сплавились, ослепительно блеснув бело-голубым свечением, настолько сильным, что оно даже осветило просторную пещеру.

Умирающие застонали, полагая, что их накрыло белое облако.

Ребекка попыталась прикрыть глаза рукой, но оказалось, что она не в силах разомкнуть пальцы, сжимающие камень. Он не отпускал ее. И тут с ней заговорил разум, заключенный в кристалле, прежде разделенный надвое.

– Любимая, я здесь.

От страха она даже не могла ничего ответить.

– Это я, Гласиан.

– Как? Как ты можешь быть здесь?

– Деактивированные или еще не заряженные кристаллы способны поглощать огромное количество энергии. И приобретают свойства поглощаемой энергии. Этот камень впитал мою энергию, мою силу и личность. Можно сказать, он заряжен моим разумом.

– Мироходец, – вспомнила Ребекка.

– Да, я обладал этой способностью, хотя никогда и не пользовался ею. Теперь она воплотилась в этот камень.

Она взглянула на кристалл. Свет, исходящий от его граней, был настолько теплым, настолько манящим, что ей не хотелось думать о приближающемся облаке.

– Значит, ты жив.

– Ты должна спуститься, Ребекка. Мы должны спуститься.

Она никогда не думала, что услышит это. По крайней мере, не от Гласиана.

– Нет. Явгмот – чудовище. Мы не можем пойти за ним.

Из камня послышался тихий смех. Смех Гласиана.

– Конечно нет. Мы спустимся только для того, что бы навсегда поймать его в ловушку.

– Что?

– Он попытается вернуться, чтобы завоевать всю Вселенную. Но сначала ему потребуется поработить Доминарию. Это его земля. Как только Нуль Сфера поглотит белое облако, он вернется.

– Наверняка, – кивнула Ребекка.

– Но мы можем остановить его – ты и я.

– Как?

– Этот кристалл – воплощение представлений Явгмота о справедливости. Дайфт открывала этим камнем путь в Фирексию. Им же можно навсегда закрыть портал.

– О Гласиан!

– Тебе надо просто положить его на алтарь, и дверь захлопнется. Я останусь, удерживая Явгмота и его монстров взаперти. Он не мироходец. Ему не удастся сбежать из Фирексии. Его мир станет его тюрьмой.

– О Гласиан, я не могу приговорить тебя к вечной жизни и вечному одиночеству в камне.

– Эта вечность покажется мне не такой ужасной, если я буду знать, как мучается в бессилии Явгмот, – вновь послышался тихий смех, – если буду уверен, что Вселенная избавлена от него. Я все знал о нем с самого начала. И я не ошибся.

– Да, да... а мы не слушали тебя... мы ошибались... Ты всегда был таким... раздражительным, но ты был хорошим человеком, очень хорошим... и я любила тебя.

– Значит, ты не ошибалась. – На миг пространство перед лицом Ребекки сгустилось, и она почувствовала легкое прикосновение к своим губам – последний эфемерный поцелуй.

– И я любил тебя. А теперь тебе надо спускаться. Мы должны изгнать Явгмота раз и навсегда.

– Да.

* * *

Уже все беженцы прошли через портал. Тех немногих, кто попытался убежать, догнали и убили механические твари. Разрубленные тела опускали в чаны Храма Плоти еще теплыми.

Явгмот удовлетворенно вздохнул. Мускулы минотавров, мужество гномов, долголетие эльфов, грациозность кошек, прочная шкура Виашино... Да, его фирексийцы получат много пользы от своих врагов. Сейчас жрецы вскрывали, изучали и заспиртовывали их плоть. Крылья и ноги, мозги и сердца, печень и селезенки отделялись от тел и использовались во благо его народа.

Все шло своим чередом. Явгмот наслаждался пребыванием в собственном раю. Скользнув поочередно через девять сфер, он оказался в самом сердце мира. Фирексия радовалась, что получила десятки тысяч новых душ, но все равно тосковала по властителю. И он, словно любовник, соскучился по ней.

Девятая сфера тотчас обволокла его, проникла внутрь, соединяя с каждой клеточкой рая. И он вошел в Фирексию мягко и нежно, чувствуя ее всем своим существом, осознавая, что снова становится богом. И это неземное блаженство дарила ему только она – его единственная любовь – Фирексия.

Теперь здесь стало многолюдно. Бог наслаждался чувствами и мыслями новых подданных, придирчиво разглядывал их души, будто фрукты на базаре. Их страхи и страсти, движения их сердец доставляли Властителю удовольствие, развлекали его. Какое-то время он пребывал в отрешенной счастливой неге, а затем вспомнил о Ребекке, которую оставил в девятой сфере. Упиваясь собственным величием, он совсем забыл о ней. Так где же она? Еще не веря собственным ощущениям, Явгмот вдруг понял, что ее нет в сердце мира. Но она должна быть здесь! Ему так не хватало ее всепоглощающей ненависти, такой же восхитительной, как любовь. Куда же она могла исчезнуть?

Оказалось, что Ребекки нет не только в девятой сфере, но и во всей Фирексии. Он спросил мир. Мир показал хозяину, что сделала гостья, как она убила хирургов, как забрала одного из мироходцев в Халцион...

Итак, они погибли. Оба. И Ребекка, и Гласиан. Эта мысль легкой грустью скользнула по душе Явгмота. Ему будет недоставать их ненависти. Жаль. Такая могучая ненависть могла разить даже из могилы...

И тут вдруг он понял, что они сделают – что должны сделать.

Уже не легкое сожаление, а настоящая паника наполнила Явгмота, когда он вырвался из своего мира. Спустившись с божественных высот, он вновь сделался человеком и направился к порталу.

* * *

Ребекка приближалась к серебристой книге. Холодея от ужаса, она поглядывала на металлических монстров, охраняющих вход с другой стороны. Чудовища присели на гибких конечностях, готовые ринуться на любого, кто попробует сбежать из нового рая. Через овальный проход виднелись ярко-синие небеса, горы, затянутые фиолетовой дымкой, изумрудные леса и золотистые равнины. На какое-то мгновение Ребекка задумалась: а не предпочесть ли такую жизнь? Но потом остановила взгляд на своей лечебнице, разросшейся до размеров небольшого города. Там двигались фирексийцы. Изуродованные, клейменые, словно скот, располосованные, искромсанные, со вживленными силовыми камнями...

И она выбрала смерть.

– Пора, Ребекка. Запри их там навсегда.

– Да, – сказала она тихо. – Пора.

– Давай, что же ты медлишь?

– Я хочу увидеть голубое небо, – печально вздохнула Ребекка, – и еще немного побыть с тобой. Когда я закрою дверь, я останусь в этой темноте совсем одна.

– Больше никогда ты не будешь в темноте одна. – На пороге возникла высокая фигура Явгмота. На фоне сказочной красоты нового мира он казался воплощением могущества и силы. Его глаза сияли, словно звезды, его царственные одежды развевались на легком ветру. – Присоединяйся к нам. Войди и прими меня.

– Ну же, Ребекка, – настаивал Гласиан, – закрой портал, прежде чем он переступит порог и утащит тебя в свой мир.

– Он не переступит порог, – уверенно и громко сказала Ребекка, чтобы Явгмот мог слышать ее. – Он не рискнет попасть в ловушку на этой стороне, где он просто смертный человек. Он хочет, чтобы я жила с ним, но ни за что не захочет умирать со мной.

– Брось этот камень, и пойдем со мной. Я предлагаю жизнь. Счастливую вечную жизнь. Оставь мертвеца в мертвом мире. Идем со мной.

– Закрой портал! Чего же ты ждешь?

– Я хочу видеть небо, – прошептала Ребекка. – Хочу чувствовать тебя и слышать твой голос...

– Голос?

– Когда я закрою дверь, я останусь в этой темноте совсем одна.

– Ты любила его? Ты любила его!

– Я хочу еще на миг увидеть небо.

– Живи, Ребекка. Живи!

– Прощай, небо! Прощай, мой муж! Прощай, Явгмот!

– Прощай!

– Нет!

Она положила камень в зеркальное углубление на пьедестале, и он отпустил ее руки – последнее прикосновение Гласиана. Как только кристалл оказался на месте, в пещере вспыхнул ослепительно яркий свет. Потолок озарился мерцанием многочисленных граней длинных тонких камней. Бело-голубые молнии понеслись по проводам, окутывающим постамент. Механические монстры на входе дернулись в последний раз, щелкнули клешни песчаных крабов, когда энергия пробежала по их панцирям. Дрожащий занавес портала колыхнулся и начал растворяться.

С неожиданно тихим щелчком все исчезло – Фирексия, Явгмот, Гласиан. Огни на потолке погасли. На месте портала осталась лишь глухая каменная стена. Перед нею на своем зеркальном пьедестале спокойным светом пылал силовой камень, будто два соединенных сердца пульсируют в едином ритме. Последний крик Явгмота стих в тоннелях Пещер Проклятых.

Оставшись одна, женщина повернулась и направилась в темноту, чтобы покинуть это зловещее место навсегда.

Ребекка поднималась по длинной трудной дороге вверх.

Она восходила в белое облако.