Текст книги "Десять тысяч американских долларов"

Автор книги: Джордж Гилман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава 19

В путь мексиканцы решили отправиться пешими, но Эдж задержался у конюшни, чтобы забрать свою кобылу. У Рамона этот поступок вызвал всплеск недоверия, но дядюшка, который после того, как Эдж вернул им оружие, был настроен более благодушно, утихомирил его. Для приличия Эдж объяснил свое решение тем, что сразу по завершению поисков ему придется уехать.

По дороге тройку новоявленных компаньонов подвергали атакам юные сводники. Но несмотря на самые заманчивые предложения, они даже не удостаивая ребятишек ответом, и постепенно братья якобы прекрасных сестер оставили их в покое. В немалой степени этому способствовал Эдж.

Наконец Мануэль сказал:

– Здесь, сеньоры.

Эдж осмотрелся. Они находились не в самой респектабельной части города, улицы выглядели довольно заброшенными. Дома по обеим сторонам располагались реже, и некоторые из них выглядели настоящими лачугами.

Но одно из зданий было шире остальных. Приземистое, широкое, оно должно было иметь множество помещений. Несмотря на раннее для сиесты время, нигде не было ни огонька. Светила только луна, и в ее бледных лучах на передней стене здания можно было прочитать: «Эль серпента».

Эдж не понимал, почему в заведении, которое в праздник должно было работать интенсивней, чем в будни, все окна заколочены, а двери закрыты.

– Когда вы наведывались сюда? – спросил он Мануэля.

– Я не так дряхл, – усмехнулся он. – Еще на прошлой неделе я приятно провел тут ночь. Эта темнота – обман. Заведение работает.

Эдж довольно хрюкнул и отвел лошадь к дальней коновязи, где стояли несколько ослов. Дождавшись его возвращения, Мануэль решительно поднялся по ступенькам и постучал в дверь.

– Зачем же так ломиться? – послышался за дверью сварливый женский голос. – Девочки будут сегодня работать всю ночь, если у вас много денег и сил.

Заскрипел тяжелый засов, и дверь открылась. Эдж рассмотрел из-за плеча Мануэля старую толстуху.

– Ах, Мануэль и Рамон Армендарес! – воскликнула толстуха. – Я рада приветствовать двух членов семьи мэра.

Она звучно рыгнула, чем вызвала смех мексиканцев.

– Неужели упоминание о нашей семьи вызывает у вас отрыжку? Надо будет передать отцу! – сказал Рамон.

– Не приведи господи! Мое заведение прикроют, а меня расстреляют перед строем, – сказала хозяйка. – Лучше входите, сеньоры, и мы своими услугами продемонстрируем наше отношение к семье Армендарес.

Только после этого она заметила Эджа. Оценив его сложение, вооружение и выражение лица, она шепотом уточнила?

– Гринго?

Мануэль кивнул.

– У гринго много долларов, чтобы оставить их здесь? – спросила она на ужасном английском.

– И достаточные познания в испанском, чтобы самому поручиться за себя, сеньора, – твердо сказал Эдж.

Толстуха усмехнулась, закрывая дверь.

– Сеньорита, между прочим. С моей профессией видишь столько мужчин, что трудно выбрать одного для себя.

Эдж прошел за обоими Армендарес, и попал в небольшую гостиную, где на расставленных у стен диванчиках сидели девицы. Они были одеты в полупрозрачные, облегающие сорочки, и на всех лицах лежала печать горькой покорности той судьбе, которая им досталась. Их взгляды мало чем отличались от взглядов зверей в клетке.

– А я, полагаю, видел слишком много женщин, чтобы отважиться на брак, – скромно ответил Эдж.

– Это хорошо, – просюсюкала хозяйка. – Женатые – плохие клиенты. Они ходят лишь до тех пор, пока об этом не узнают их жены. А жены узнают очень быстро.

Эдж посмотрел на компаньонов и обнаружил, что воспоминания о прежних визитах завладели их помыслами. По дороге сюда они не обсуждали никаких планов.

Эдж решил сначала осмотреться и только потом решать, как быть.

– Девочки! – позвала хозяйка, и проститутки послушно поднялись, принимая разные позы, которые, по мнению хозяйки, должны были изображать томление, но в которых была лишь усталость и скука.

Эдж увидел, что к спине каждой из них был пришит листок картона с номером. Глаза Эджа сузились. Он начал думать.

– Розита моя! – закричал Рамон.

– Я выбираю Маргариту, – степенно произнес дядюшка.

Тоненькая девушка направилась к Мануэлю, в то время, как другая, в возрасте сорока лет, с мощными бедрами и огромными, вислыми грудями, усмехаясь, пошла к Рамону. У них были номера десять и восемь. Большинство номеров между единицей и двадцатью пятью отсутствовали. Фиеста была в разгаре и девушки, очевидно, уже разошлись со своими клиентами.

– Нумеровать девушек – давняя традиция нашего заведения, – пояснила хозяйка Эджу. – Это особенно удобно для американцев и новичков, которые не знают девочек. Со своей стороны рекомендую номера двенадцать и двадцать один. Обе у нас недавно. Не девственницы, сами понимаете, но почти.

– Я выберу номер один, – решил Эдж, остановившись на тоненькой девчушке, довольно невзрачной, с щуплым, почти детским телом.

Как только она поняла, что ее выбрали, девушка улыбнулась, показав ряд испорченных зубов.

– Сеньор, она молода. Должна вам сказать, что американцы редкие гости у нас в Монтийо, но когда приезжают, почему-то всегда выбирают самых молоденьких. Но Мария знает в деле толк! – Обращаясь ко всем троим она провозгласила: – Сеньоры, память у меня стала слабеть, поэтому плата вперед. – Она выставила вперед широкую, мягкую ладонь.

Получив несколько песо и доллар Эджа, она добавила:

– Девочки покажут вам, куда идти. А если вы захотите вознаградить их дополнительно, то прошу вас, не давайте им ничего на руки. Отдайте деньги мне, и я тут же положу их на счет девочек в банке.

Все понимали, что это ложь, но от комментариев воздержались. Девицы вывели мужчин из гостиной в плохо освещенный коридорчик, в который выходило множество дверей с коряво нацарапанными цифрами. Из-за некоторых дверей доносились звуки, которые вполне пришлись бы в небольшом зверинце. Эдж довольно улыбнулся, когда заметил, что Розита втащила Рамона в комнату с номером восемь.

– Мы останемся здесь на ночь, пока все не уснут, – проговорил решительно Мануэль по-английски.

Эдж кивнул и двинулся за Марией. Позади захлопнулась дверь в комнату, куда ушел Мануэль с Маргаритой. Эдж оказался в самом конце коридора, где находилась комната под номером один. Девушка вошла первой.

Комната находилась в торце здания, Эдж слышал, как за окном лошади и ослы топают копытами. Все складывалось совсем не так, как он себе представлял, но в целом ситуация не казалась ему безнадежной, и он с усмешкой осмотрел комнату.

Она была лишь немного шире кровати. Над изголовьем висела крохотная полочка с дешевыми женскими принадлежностями. Больше в помещении ничего не было.

Это была первая попытка отыскать деньги, и он был готов к неудаче. Его догадка основывалась на кольце в виде змеи, которая один раз обвивалась вокруг пальца. Конечно, на медяшке можно было нацарапать любое число, но его не было. Следовательно, змея могла обозначать либо девушку, что было сомнительно, либо обозначала номер комнаты сама собой. Вполне могло оказаться, что это было неправильно, но ничего другого ему просто не пришло в голову. Кроме того, он понимал, что деньги не должны лежать у всех на виду.

Поэтому он внимательно огляделся, не замечая девчонку, которая зажгла свечу и поставила ее в тарелку на полке.

– Вам нужно что-то особенное? – тупо спросила Мария.

– Ты угадала, – буркнул Эдж.

На лице девицы появилась улыбка облегчения, она стала стягивать сорочку через голову. Больше на ней ничего не оказалось, и она предстала перед Эджем в своей жалкой наготе. Она была так худа, что кости выпирали наружу. Эдж не стал ждать развития событий. Он шагнул вперед и сказал:

– Дитя мое, вам следует выспаться.

После этого он ударил ее сверху кулаком по голове и подхватил падающее тельце. Эдж уложил ее на кровать, прикрыл одеялом и направился к двери.

Некоторое время он выискивал замок, но ничего похожего на запор не обнаружилось. Взял свечу и принялся тщательно исследовать половицы, в которые за многие годы въелся немалый слой грязи. Одна, как показалось Эджу, была положена позже остальных. Ножом он поднял ее, обнаружив под ней землю.

Он подошел к полочке на стене, осмотрел разложенные на ней безделушки, выбрал широкий костяной гребень, отломал зубья и стал копать.

Глава 20

В комнате было душно, и Эдж быстро вспотел. Он углубился фута на два, прежде чем стал копать дальше. Самым неприятным было отсутствие хотя бы малейшего знака, что деньги были зарыты Луисом и его компаньонами здесь, а не в другом месте. Тем не менее, решимость американцу не отказывала. Даже когда свеча догорела, и фитиль стал угасать в лужице расплавленного сала, он не прервал работу. Он понимал, что деньги должны быть в каком-то ящике, поэтому можно было рыть и в темноте.

Он трудился больше часа, даже не вспоминая о Марии. А когда она пришла в себя, он не отреагировал на ее осторожное, скользящее движение к двери. Позабыв об одежде, Мария на цыпочках дошла до двери и осторожно повернула ручку. Когда ржавая петля заскрипела, Мария застыла, потом, дрожа всем телом, рванула дверь на себя. Петли взвизгнули. Не сводя глаз со спины погруженного в свое дело американца, девушка попятилась в коридор.

Эдж, конечно, отреагировал бы на ее бегство, но в этот момент гребень наткнулся на что-то твердое, издавшее глухой звук. Он стал еще быстрее выбрасывать землю на доски под кровать. И только когда за его спиной раздался неясный стон, а комнату залил свет лампы, Эдж схватил винтовку, и обернулся.

В дверном проеме, выставив вперед револьвер, расположился Мануэль. Рамон бочком стоял рядом, поднимая лампу повыше. А на полу лежала оглушенная Мария. За эту ночь она получила второй удар по голове. Только на этот раз удар был усилен револьверной рукояткой.

– Продолжайте, сеньор, – сказал Мануэль. – Нам очень интересно, что может скрываться в кроличьей норе, которую вы вырыли.

– Вы напрасно мне не доверяете, друзья, – лениво произнес Эдж.

– Мы никому не доверяем, – выпалил Рамон.

Эдж хмыкнул, положил винтовку под правую руку и взялся за то, что некогда было гребнем. Свет лампы теперь позволил ему увидеть дно ямы. Под тонким слоем комковатой земли он разглядел сгнившую доску, которая крошилась от малейшего прикосновения.

– Знаете, сеньор, – доверительно обратился Рамон к Эджу, – даже в Монтийо с пятью тысячами чувствуешь себя богаче, чем с тремя.

– С точки зрения мексиканца вполне логично, – сказал Эдж, расчистив деревянную поверхность. Это была грубая шкатулка, способная вместить все деньги разом.

– Поторопитесь, сеньор, – сказал Мануэль Эджу, который рассматривал свою находку.

На крышке была металлическая ручка. Когда Эдж потянул, один из ее концов оторвался от прогнившего дерева, но второй удержался, и крышка, жалобно скрипнув, отскочила.

В этот момент Мария пришла в себя. Забыв о всякой осторожности, она закричала. Ее тоненький голосок оказался достаточно громким, чтобы проникнуть в каждую комнату заведения, и привлек внимание людей.

К этому Эдж был готов. Не поднимаясь с колен, он выстрелил. Револьвер Мануэля, как и его взгляд, был направлен на Марию. Первая пуля пробила старику горло. Фонтанчик крови брызнул на девушку.

Рамон попытался вынести вперед правую руку, в которой был револьвер, но нервы у него не выдержали, и он нажал на курок раньше, чем успел прицелиться. Его пуля оборвала вопль Марии, пришив ее к полу. В тот момент, когда Рамон оторвал взгляд от залившейся кровью проститутки и попытался поднять револьвер на американца, винтовка Эджа рявкнула еще раз. Его пуля попала красавчику между глаз, и он, ударившись спиной о дверь, упал рядом с корчившейся от боли девушкой.

Лампа выпала из мертвых пальцев Рамона, масло выплеснулось и вспыхнуло. В коридоре послышался топот, откуда-то раздались громкие голоса и визг женщин.

Не обращая внимания на шум, Эдж наклонился и при отсвете разгорающегося пожара заглянул в прогнившую шкатулку. В боковой ее стенке темнела прогрызанная дыра, над которой приклеилась к дереву пятидолларовая бумажка. Это было доказательство, которым насмешница-судьба подтвердила правильность всех догадок Эджа. Остальное содержимое тайника было превращено в зеленоватую труху, которая выстилала гнездышко беленьких крысят, прячущихся друг за друга от света. Разъяренная мамаша грозно смотрела вверх, обнажая зубы и сверкая глазами.

– Твари… – только и смог проговорить Эдж. Он разрядил магазин своей винтовки в гнездо, а затем швырнул туда и бесполезное оружие.

Внезапно из коридора, через занявшуюся пламенем дверь прилетел истошный вопль, который вернул американца к реальности. Он выхватил револьвер и выстрелил несколько раз через огонь. Крик превратился в жалобное верещание, и в комнату ввалилась хозяйка заведения. По ее животу текла кровь, а одежда съеживалась от языков охватившего ее пламени.

Эдж повернулся к заколоченному окну, выбил ногой стекло, потом отбил доски и головой вперед нырнул в темноту. Поднявшись на ноги, он добежал до своей кобылы, отвязал повод, вскочил в седло и сразу погнал галопом.

Некоторое время он скакал по улице на юг, потом повернул на запад, объехал город и свернул на север. Ему было легко ориентироваться, потому что зарево от пожара в «Эль серпенте» служило надёжным ориентиром.

Оглянувшись последний раз, Эдж с горечью проигравшего пробормотал:

– Кажется, этот городок сегодня ночью получил парочку по-настоящему горячих шлюх.

И ночная темнота вскоре поглотила его.