Текст книги "Крест-накрест (ЛП)"

Автор книги: Джордан Прайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Она кивнула и сунула мне в рот цифровой градусник, до боли накачала помпой манжету, а потом с медленным шипением спустила воздух.

– Это было вполне ожидаемо. В отличие от ваших старых лекарств, у них совершенно другая функция.

– Все в пределах нормы, – сообщила она мне, и я проглотил смешок. – А теперь, послушайте. Вы можете ощущать легкое головокружение, но то, что я хочу вам сказать, очень важно: у нас есть доступ к кое-каким новым медикаментам, которые изменят вашу способность общения с мертвыми. Если вы будете с нами сотрудничать, мы сможем взять под контроль вашу гиперчувствительность.

Эта часть плана звучала очень привлекательно, пока она не открыла небольшой контейнер, в котором лежали двенадцать наполненных шприцов. У меня зашлось сердце. И это не была боязнь уколов. Это был мой моральный багаж из Адского лагеря.

– Что это?

– Новейшее антипсиактивное средство, – сказала она, протирая сгиб моей руки антисептической салфеткой. Пару раз встряхнув шприц, доктор Ченс взглянула на меня поверх своих очков. – Вы же хотите контролировать свои видения?

– Думаю, половинка «аураселя» как раз дала бы такой результат. Может, мы могли бы подкорректировать дозировку…

Роджер встал у нее за спиной, держа руку на пистолете в кобуре. Он не выглядел обычным жизнерадостным Роджером, и я сомневался, что он собирается предложить мне кофе из «Старбакса».

– Детектив, – сказала Ченс, – это новое направление текущего пси-исследования. Вам повезло стать его частью.

О, боже. Новое направление. Я будто снова вернулся в те дни, в Адский лагерь. Дыхание стало поверхностным и быстрым, и я напрягся, чтобы вскочить.

– Держи его, – вкрадчиво приказала Ченс.

Роджер оказался возле меня меньше, чем через секунду. Он сомкнул мне челюсти, сунув предплечье под подбородок, его твердое, мускулистое тело придавило меня, бедро врезалось в пах, а другой рукой он вытянул мою руку в сторону, во всю бледную и уязвимую длину. Я дернулся – рефлекторная реакция, наверное, ведь даже если бы я сбросил Роджера, то меня все равно бы накачали наркотой и заперли в комнате.

– Просто укольчик, – сказала Ченс. Иголка воткнулась в сгиб локтя, и по руке прокатилось тепло.

Паника угасла мгновенно, и я обмяк. Волна облегчения накрыла меня, и я вынужден был признать, что чудо-препарат доктора Ченс был не так уж плох.

– Так-то лучше, – сказала Ченс, и Роджер слез с меня. – Чтобы определить точку отсчета, я задам тебе несколько вопросов.

Она принялась закидывать меня вопросами, выспрашивая о способе контакта с мертвыми, частоте и интенсивности, и моей способности вытягивать из них информацию, которой они не хотят делиться.

Я отвечал как мог более полно, но разливающееся по венам хорошее настроение интересовало меня больше, чем Ченс. Смогу ли я получить доступ к этому чудо-лекарству, если помогу его протестировать? Будет ли оно в итоге выпускаться в виде сиропа или таблеток, чтобы мне не пришлось дырявить себе руку?

– Теперь перейдем к уровню контроля, – сказала она. – Если вы прикажете призраку что-то сделать, выполнит ли он распоряжение?

– Не знаю. Нет, неправда. Они туповаты, ничто не может рассказать о них больше, чем причина смерти.

Головокружение немного утихло, и до меня дошло, что я чувствовал себя точь в точь как в тот день, когда я пировал со свежей упаковкой «секонала». Ченс взглянула на часы.

– Что там с лекарством? Попробуем добавить дозу?

Не думаю, что этот вопрос был адресован мне. Я не знал, сколько прошло времени, но не очень много, может, минут десять с того момента, как Роджер придавил меня своей тушей. Он снова придержал меня – на этот раз только руку, и Ченс впрыснула в меня еще жидкости. И снова тепло, и чудесный, замечательный кайф.

– Попытайтесь припомнить момент, когда вам удалось успешно убедить покойного субъекта рассказать о чем-то, кроме его собственной кончины.

– Парень из кофейни… Я использовал его, как свидетеля, – рассмеялся я. – Не говорите никому, этого нет в отчетах.

– Так что вы можете сказать о том, как вам удалось овладеть способностью командовать мертвыми субъектами? Может, при помощи усиленных тренировок?

Я надавил затылком на спинку кровати и превозмог волну удовольствия, затопившую меня целиком. Ощущение было настолько похоже на «секонал», что я невольно задумался, не было ли в его составе барбитуратов. Да, это многое объясняло. Барбитураты принадлежат к наркотическим веществам, насколько я понимал.

– Детектив?

– Зависит от мертвеца.

– В каком смысле?

– Думаю, тот парень решил со мной поговорить потому, что просто любил поболтать. Наверное, он из тех людей, которые при жизни никогда не затыкались.

В голове всплыло слово: «амитал». Близкий родственник «секонала». Также известный, как сыворотка правды. Не то чтобы он действительно заставляет говорить правду, признания, полученные при помощи «амитала», не принимаются судом. Но он погружает человека в состояние счастья, бла-бла, в мир, где все люди друзья и братья. Я сам сейчас пребывал в том самом месте.

– Детектив Бэйн?

– А?

– Как вы оцениваете сохранение остатков личности умершего?

Я задумался.

– Обычно, чем они свежее, тем больше они похожи на живых.

Ченс кивнула.

– Должно быть это связано с тем, что со временем их сигнал деградирует.

– Сигнал?

Раздался стук в дверь. Роджер покинул свой пост возле меня и открыл ее. Парень с ежиком на голове, который впустил нас прошлым вечером в отель, просунул голову в комнату:

– Пришел заместитель шерифа, – негромко сказал он. – Я постараюсь не пускать его наверх, но это все, что я могу сделать. Если сказать ему, чтобы он возвращался с ордером – это будет выглядеть подозрительно.

– Я разберусь, – сказал Роджер.

– Он думает, что у меня здесь парочка, которая проводит тут медовый месяц. Он хочет видеть вас обоих.

Ченс взглянула на меня.

– Какие у вас ощущения от этого медикамента, детектив?

– Прекрасные, – ответил я. Мой голос прозвучал как будто издалека. Она вытащила еще один шприц и вколола мне его содержимое, даже не попросив Роджера меня придержать. Я закрыл глаза, наслаждаясь головокружением.

– Он будет в отключке по меньшей мере минут пятнадцать. И дольше, если уснет, – сказала она. – Пойдем.

Они вышли из комнаты и заперли за собой дверь.

Я сел. Неужели они вправду подумали, что я вырубился? Я, конечно, был под кайфом и как будто резиновый, но годы самолечения «секоналом» видимо выработали что-то вроде переносимости. И теперь, кажется, действие таблеток пошло на убыль.

========== Глава 14 ==========

Резкий звонок старомодного телефона вырвал меня из ошалелой инертности. Я уставился на гигантского пластмассового бегемота на тумбочке между кроватями. Он зазвонил снова. Я снял трубку и поднес ее к уху. В конце концов, это могла звонить снизу Ченс, делая вид, что происходящее между нами само собой разумеется и она по-настоящему беспокоится о моем самочувствии.

– Вик?

Если это и была Ченс, то она чертовски хорошо подражала Джейкобу.

– Откуда у тебя этот номер? – прошептал я, волнуясь, как бы Ченс и Роджер не услышали звонок и не заторопились обратно в комнату.

Откровенно говоря, я был шокирован, что они забрали мой сотовый и оставили прямо возле меня рабочий стационарный телефон. Но поскольку мы были в гостинице, то исходящие звонки могли быть заблокированы. А входящие звонки, видимо, были бесплатны.

– Лиза сузила круг. Ты в Миссури, в двадцати милях от мало-мальски приличного города. Шериф направил кого-то туда, но я не мог много ему рассказать.

– Дерьмо, – выругался я, оперевшись на спинку кровати и стараясь устоять на ногах. – Я заперт в комнате, а они забрали мой телефон и пистолет. Что мне делать?

– Я переключусь на громкую связь, – сказал Джейкоб. – Готово. Спроси что-нибудь, с чем Лиза сможет работать.

Я порылся у себя в голове в поисках вопроса, отличного от «что мне делать?». Да или нет, напомнил я себе.

– Дверь заперта, – сказал я. – Здесь есть что-нибудь, чем я могу ее открыть?

– Нет.

– Могу я выбраться через окно?

– Нет.

Я отодвинул занавеску. Декоративная железная решетка закрывала окно снаружи. В деревне, на втором этаже? Зачем?

– Если я начну шуметь, услышит ли меня помощник шерифа?

– Нет.

– Они выбирали это место наугад? – сказал я.

– Нет.

– Кто еще там вместе с Роджером? – спросил Джейкоб.

– Парень, который нас впустил, и похоже он тоже в этом замешан. И доктор Ченс, – ответил я, – если это ее настоящее имя. Если она вообще врач.

– Он замешан, – сказала Лиза. – А Ченс-врач.

– Думай, – потребовал Джейкоб. – Есть рядом что-то, что можно использовать как оружие?

– Против двух вооруженных людей? – сказал я, стараясь не впадать в истерику. – Может, мне стоит просто оставаться с ними?

Лиза раздраженно фыркнула.

– Слишком сложно. Я не могу ответить.

– Есть хоть что-то, что я могу сделать? – спросил я.

– Да.

– Иисус гребаный Христос, что?

– Ты не помогаешь, – сказала Лиза. – Да-нет вопросы.

Из коридора донесся лающий смех.

– Это больше, чем хлебница?

– Да.

Я осмотрел комнату.

– Стол?

– Нет.

– Кровать?

– Нет.

– Телевизор?

– Да, – осторожно ответила Лиза. – Да и нет. Посмотри на него и скажи, что…

В замке заскребся ключ, и я перебил ее:

– Они вернулись, – сказал я и повесил трубку. Упал на кровать и попытался прикинуться обдолбанным.

Дверь распахнулась, и в комнату сунулся парень-ежик, чтобы взглянуть на меня. Я лежал пластом, чуть-чуть приоткрыв веки, и не шевелился. Он немного попялился на меня, потом закрыл дверь и запер ее. Я долго разглядывал наборный диск на телефоне. Я ведь планировал воспользоваться службой *69, чтобы перезвонить Лизе, но тут не было никакой звездочки. Поднял трубку – гудка не было. Видимо, моя теория об исходящих звонках оказалась верной.

Я посмотрел на огромный деревянный комод, приютивший телевизор. Это должно быть там… Хотя что конкретно «это», я так и не понял. Я открыл дверцу и осмотрел телевизор. Ничего необычного. Попытал удачи с ящиками. Пусто. Между комодом и стеной был дюймовый зазор. Я заглянул и туда, но увидел только мешанину из проводов.

Мне показалось странным такое количество кабелей для подключения одного телевизора. Наверное, у них тут есть спутниковое телевидение. Тогда был бы понятен неожиданный баскетбольный матч. Я поискал пульт от телика, но остался ни с чем. В этом не было никакого смысла. Я видел, что Роджер забрал телефон и оружие. Но пульт дистанционного управления?

Вернувшись к комоду, принялся ворочать телевизор, надеясь найти хоть какую-нибудь вещь, которой смогу воспользоваться, прежде чем заявятся Роджер и Ченс.

Что-то щелкнуло в передней панели, когда я дернул за нее, и большая трубка выпала прямо мне в руки. Я не представлял, как должен выглядеть телевизор изнутри, но подозревал, что эта панель для скрытых регуляторов и цифровых индикаторов не была стандартной. Там же нашелся приклеенный скотчем DVD-плеер. Я решил, что этим и объясняется баскетбол вне сезона.

Можно было бы взять и выдернуть все провода, но что бы это дало? Мне хотелось, чтобы Лиза перезвонила и сказала, что мне делать. Отключить телевизор? Разбить его? Изменить настройки?

Я заставил себя напрячь мозг. Если бы Роджер и Ченс хотели меня убить, то я уже был бы мертв. Им я нужен был живым, скорее всего из-за моего дара. Я вдруг увидел себя привязанным к каталке с электродами на голове и пучком капельниц, воткнутых в руку, и у меня перед глазами разверзся туннель. Адский лагерь, снова и снова.

Черт возьми. Совсем неподходящее время для истерик из-за воспоминаний, только не сейчас. Ладно. Так, есть устройство и оно делает что-то электрическое. Он был включен. Его можно выключать или включать. Я покрутил какие-то ручки, числа на индикаторе выросли, но ничего не произошло. Я во всяком случае, ничего не заметил. Выкрутил ручки в обратную сторону. Огромный черный мужик в одежде дворецкого из прошлого века возник рядом со мной. Он потянулся ко мне, и я отпрянул от него.

Худенькая девочка с прической как у Мэри Крофорд, в ночной рубашке до пола возникла справа от меня. И тоже протянула ко мне руки.

– Не трогай меня, – рявкнул я, но похоже, она не услышала. Я начал было пятиться от них, но решил сначала оглянуться, чтобы удостовериться, что не наткнусь на еще какую-нибудь жуть.

Позади меня стоял доктор Моргенштерн.

– Срань господня, – вскрикнул я. Как он оказался в Миссури? Был ли он вообще в Японии? – Вы тоже в этом участвуете?

Доктор указал на внутренности телевизора.

– Поверните немного второй регулятор, – сказал он. – Таким образом вы отфильтруете наиболее старых призраков.

Маленькая девочка попыталась схватить меня за руку, но чем сильнее я отстранялся от нее, тем дальше уходил от телевизора. Комната была довольно маленькой, и в итоге она все равно бы меня поймала, а если не она, то это сделал бы черный парень. Я ухватил второй регулятор и выкрутил его в противоположную сторону, и девочка, похоже, испарилась. Дворецкий стал почти невидим.

– Не так сильно, – донеся до меня далекий голос. Я обернулся и увидел почти прозрачного доктора Моргенштерна, почти такого же, как дворецкий.

– Вы мертвы?

Он указал на консоль, и я подкрутил ручку еще чуть-чуть. Моргенштерн стал более материальным. Но и дворецкий стал таким же и схватил меня за запястье.

Я ощутил сопротивление, а потом оно исчезло, когда его рука скользнула внутрь моего предплечья.

– Твою ж мать, – взвизгнул я и отдернул руку. – Не смей залезать в меня.

– Попробуйте другой регулятор, – сказал доктор Моргенштерн.

– Который? – поинтересовался я, подумывая не завернуться ли мне в фольгу, ведь предположительно все состоит из частиц и электронов. Хотя фольги-то у меня и не было.

Я покрутил еще одну ручку, и дворецкий стал совсем как настоящий. Я представил вокруг него белый пузырь – мой самый дурацкий способ защиты, такой же, как «классики» и сахарная соломка. На секунду призрак будто разбился на кусочки, но этого хватило, чтобы повернуть второй регулятор, пока он не использовал мое тело в качестве презерватива. Дворецкий потускнел.

Я повернулся к Моргенштерну. Он был вполне плотным.

– Боже мой, – сказал я. – Вы здесь, чтобы помочь мне?

– Не совсем так, – немного смущенно ответил он. – Я следую за Роджером Берком.

Я потряс головой, пытаясь уложить в голове мысль о том, что кто-то из людей, кого я знал – и знал очень хорошо – умер.

– Разве нет никакого света, к которому вам следовало идти?

– Вы были неправы там, в машине. Иногда людям, прежде чем уйти, надо донести послание или закончить какое-то дело.

– Но почему?..

– Верните все на место, – сказал Моргенштерн. – Они идут.

– Черт, – я задвинул телевизор, закрыл комод и упал на кровать. Если Ченс захочет снова проверить мой пульс, то я в дерьме. Сердце у меня колотилось в два раза быстрее.

– Детектив, – позвала Ченс, зайдя в комнату, Роджер шел за ней по пятам. – Как вам это лекарство?

– Чудесно, – ответил я. – Со мной все замечательно. Кажется, вообще отлично.

– Они хотят, чтобы вы поехали с ними, – сказал Моргенштерн, – но боятся, что вы не захотите. Сначала собирались просто вам заплатить, но Роджер выяснил, что вы вообще ничего не снимаете со своего банковского счета, и они решили, что деньги – недостаточный стимул.

Роджер воровал мою почту. Отлично, просто зашибись. Я заставил себя расслабиться и выглядеть безразличным. Если бы я мог избавиться от этого поддельного ступора, то у меня было бы полно времени на злость потом, когда мне удастся от них ускользнуть.

Ченс придвинула стул. Так как они не обсуждали возможность увезти меня отсюда, стало понятно, что они без особого труда избавились от помощника шерифа.

– Давайте поговорим о повышении активности призраков, которую вы наблюдали.

– Ладно.

– Препарат, который она вам дала, – сказал Моргенштерн, – это возбудитель псиактивности, раскрывающий вашу силу настолько, что она начинает работать в обоих направлениях. Вы словно сияющий маяк для мертвецов, – он указал пальцем на Роджера: – а этот растворял таблетки в вашем кофе, пока Ченс искала возможность просто дать вам это лекарство и выдумать предлог, чтобы вы их принимали. И они скормили вам историю о больной печени, чтобы вы не могли нейтрализовать вещество «аураселем».

Моя печень в порядке? У меня в голове заиграл «Хор Аллилуйя».

– Нам бы хотелось провести еще кое-какие тесты, – заговорила Ченс одновременно с Моргенштерном. – Посмотреть, сможете ли вы управлять духами, когда они находятся в зоне видимости.

– Они хотят вас заставить использовать призраков для шантажа, – сказал Моргенштерн. – Они будут говорить вам, что это необходимо для более тонкой настройки, что это новое лекарство или электронная технология. Но как только вы влезете во все это, они захотят больше денег. Намного больше.

– Ненавижу тесты, – простонал я.

Замок щелкнул, и парень с прической ежиком зашел в комнату.

– Помощник шерифа вернулся и привел с собой еще трех человек. Нам надо сворачиваться.

Ченс посмотрела на меня тяжелым взглядом.

– Не может быть и речи, – она откинула мне волосы со лба устрашающе нежным жестом.

– Идите с ней, – сказал Моргенштерн, – или Берк убьет вас. Как убил меня.

Ох, так вот почему он таскается за Роджером. Моргенштерн никогда не производил на меня впечатление мстительного человека, но опять-таки, я знал его только как своего врача. Не умершего мужа овдовевшей женщины или покойного отца, который никогда не отведет дочь к алтарю. У мертвых очень много обид.

Рука Ченс задержалась у меня на виске.

– Детектив Бэйн идеально подходит для нашего плана. Вы же хотите стать частью этого грандиозного пси-исследования, верно? – сказала она.

У Моргенштерна был вид человека, знающего, о чем он говорит, поэтому я судорожно пытался придумать, как себя вести, чтобы не выглядело, будто на Землю прилетели инопланетяне и превратили меня в зомби. Я изобразил бессмысленную улыбку, корча из себя совершенно обдолбанного идиота.

– Таблетки же есть только у вас.

Напряжение тут же покинуло комнату, как будто я нажал волшебную кнопку. Подкупить меня деньгами невозможно, потому что нет такого их количества, которое принесет мне спокойствие и мир. Но вот подкупить меня, использовав для этого наркотики – полностью жизнеспособная идея. Моргенштерн улыбнулся и кивнул: должно быть я был очень убедителен.

Ченс тоже улыбнулась.

– Я попрошу Роджера перевезти вас в безопасное место, пока буду общаться с помощниками шерифа. Постараюсь сделать все возможное, чтобы устроить вас с комфортом. Нам предстоит много совместной работы.

Ченс ушла с парнем-ежиком, а Роджер принялся паковать сумки.

– Сделайте что-нибудь, – сказал Моргенштерн.

Я жестом попросил его помолчать. Что же мне следовало сделать? Эффект «амитала» ослабевал, но все еще присутствовал. И мне не сравниться с Роджером, особенно когда я безоружен.

– Мистер Бэйн, его надо уложить, пока вы здесь одни.

Роджер сложил свой пиджак, убрал мою куртку в сумку и исчез в ванной.

– Он же меня прибьет, – прошептал я. – Чего вы от меня хотите?

Моргенштерн взглянул на шприцы, забытые на краю кровати.

– Вколите ему в артерию «амитал», и он мгновенно перестанет сопротивляться.

– Легко вам говорить. Конечно… Я просто найду артерию. И вежливо попрошу его не дергаться, пока я буду это делать.

Роджер вернулся в комнату с влажной тряпкой и принялся стирать наши отпечатки со всех поверхностей.

– Это единственный способ, – сказал Моргенштерн.

Я послал ему выразительный «ну, да, конечно» взгляд.

– Если не можете сделать это сами, позвольте мне.

Я с трудом сглотнул и тайком сунул шприц в карман, пока Роджер стоял ко мне спиной. Я полностью доверял живому Моргенштерну, но совсем не был уверен в его благонадежности после смерти. Что если он не захочет отпустить меня, однажды забравшись мне под кожу? Вдруг он останется внутри меня навсегда, вынуждая моих друзей гадать, с чего это я стал носить вязаные жилетки?

А что если укол «амитала» убьет Роджера?

Без поддержки Каролины или Лизы у меня не было возможности узнать, не хочет ли Моргенштерн использовать меня, как орудие мести.

Роджер закинул в ванную тряпку, захлопнул коробочку со шприцами и вынул пистолет.

– Вставай, Бэйн. Пора уходить.

Я поднялся с кровати и комната завертелась перед глазами – кажется, я протрезвел не настолько сильно, как считал. Моргенштерн парил рядом со мной и нудел:

– Ты должен его усмирить. Это единственный способ.

Роджер закинул мою руку себе на плечо и помог добраться до двери, а я шарил другой рукой между нами, пытаясь нащупать в кармане шприц. Когда я случайно провел ладонью по его бедру, он весь съежился.

– Еще раз ко мне притронешься, и я оторву тебе руку, педик, – прорычал он, толкнув меня к двери.

Это была не пустая угроза. Я осознал, что Роджер может и правда пристрелить меня, несмотря на всю мою важность для их драгоценной операции. Просто потому, что я гомосексуалист.

– Ладно, – прошептал я. Роджер, наверное, подумал, что я сказал это ему, но слова предназначались Моргенштерну. И я расслабился.

Я ощутил вторжение Моргенштерна как тошнотворный приход от незнакомого лекарства. Он прошел сквозь внутренности и расползся по всем уголкам моего тела, рукам и ногам, пальцам и пяткам. Когда Моргенштерн устроился, я почувствовал онемение и будто отдалился. И тогда мое тело стало действовать.

Рука обхватила шприц и большим пальцем сняла колпачок, держа шприц так легко, как я мог бы управляться с карандашом или оружием. Я воткнул иглу Роджеру в шею и одним плавным движением надавил на поршень. Роджер поднял пистолет и начал давить на спусковой крючок, а потом рухнул со своим самовзводным полуавтоматом, не доведя до конца нажатие, после которого у меня во лбу образовалась бы дыра.

Я дернулся было к пистолету Роджера, но не смог сдвинуться с места. Прямо семь оттенков жути.

– Возьмите пистолет, – попытался сказать я, и похоже, Моргенштерн меня понял. Я поднял оружие и почувствовал, что меня дернуло к двери, раньше, чем я успел убедиться, что Роджер дышит. Мое тело безошибочно направилось к выходу, скачками добежало до конца коридора и спустилось по лестнице, о которой я не подозревал.

Моргенштерн остановил меня у задней двери, пару раз дернул ручку, потом попробовал нажать посильнее.

– Заперта, – подумал я. – Чем больше вы ею гремите, тем хуже делаете.

Помещение накренилось, и я снова стал самим собой, рядом стоял полупрозрачный Моргенштерн.

– Вы можете ее выбить? – предложил он. – Или прострелить замок?

– Вы смотрите слишком много фильмов про копов, – сказал я ему, заметив, что мой рот снова заработал. Поднял руку – она тоже функционировала. Я отодвинул штору на последнем окне в коридоре. Зарешечено. В конце концов, я мог бы прострелить замок, но у меня вряд ли получилось бы так же аккуратно и умело, как это показывают в кино. Сдернув занавеску, я обмотал ей руку, чтобы защититься от фонтана щепок и осколков металла, который наверняка вызовет выстрел, прицелился под правильным, как мне показалось, углом и нажал на спусковой крючок.

Пистолет грохнул, и раздался лязг металла. А еще крики и топот ног.

– Брось пистолет и положи руки за голову, – крикнул кто-то.

Кажется, это был не парень-ежик, но я не знал наверняка. Повернувшись на голос, я увидел двух мужчин в шерифской форме цвета хаки, спешащих в мою сторону с другого конца коридора, с оружием на изготовку. Я начал опускать пистолет, но вдруг засомневался. Что если эти люди тоже работают на Ченс? Если они проникли в мой участок и мою клинику, почему бы в этом списке не оказаться и департаменту шерифа, на чьей территории они устроили свое логово?

– Брось пистолет, – рявкнул помощник шерифа, коридор за его спиной заполнялся людьми.

– Все в порядке – это мой напарник, – крикнул кто-то в толпе, наводнившей здание.

Морис протолкался вперед, и моя рука тяжело опустилась. Помощники шерифа посторонились. Морис улыбнулся и протянул мне руку.

– Ну же, Виктор, – сказал он. – Давай убираться отсюда.

========== Глава 15 ==========

Департамент шерифа округа Лоуренс оказался группой довольно славных ребят. Не знаю, был ли среди них кто-то со сверхъестественными способностями. Если и был, то наверняка со слабым даром и не проходил сертификацию, но оказался вполне способным уловить какую-то неправильность в том мини-отеле или парне с торчащими волосами, или, может, в Дженнифер Ченс, изображающей краснеющую невесту. Парень-ежик увел бы меня по задней лестнице, если бы парочка помощников шерифа не скрутила его, засунув на заднее сидение своего внедорожника.

И хотя эти замечательные, вскормленные на кукурузе помощники шерифа спасли мой зад, я предоставил Морису право разбираться с проблемой того, что мне необходимо находиться поблизости от Роджера Берка, чтобы получить заявление от Моргенштерна. Заявления от покойников не считаются вескими доказательствами и они проходят долгий путь, прежде чем превратиться в полноценное расследование.

У Мориса был свой способ сказать людям, что им делать, не выглядя при этом властным, и чтобы потом они почувствовали удовлетворение от проделанной работы. Не напугав их до судорог, он умудрился втолковать им, что я – медиум пятого уровня, и вынудил дать мне разрешение разговаривать с Моргенштерном, пока тот не сделает заявление.

Первоначальное действие «амитала» выветрилось, но я все еще чувствовал слабость и был почти ни на что не способен. Я сидел в кладовке, примыкающей к камере, когда привели Роджера Берка. Из бардачка в машине Мориса я выудил диктофон, который хранился там на случай, если я буду слишком разбит, чтобы что-нибудь записывать. Слава богу, что он не навел порядок в своем бардачке после выхода в отставку.

– Они планировали это почти год, – сказал Моргенштерн. – Заполучив для этой цели технологию, они наметили нескольких медиумов и поместили их в таких вот конспиративных квартирах.

Сведения с чужих слов. Моргенштерн был мертв около десяти дней и не мог узнать об их планах из первых рук. Но я все же повторил его слова для записи. Позже они могут оказаться полезными.

– Зачем они потащили меня через границу штата? – спросил я. – Чтобы не попасться федералам?

Что-то внутри меня сжалось от перспективы снова разбираться с ФБР. Я вдоволь насмотрелся на них после дела с серийным убийцей-инкубом. Интересно, будь у меня квартира в Миссури, это спасло бы меня от проклятой писанины?

– Что там, что здесь, – сказал Моргенштерн. – В идеале, они могли завербовать вас, и тогда никто не стал бы их преследовать. Но если бы все пошло наперекосяк, то ими могли заинтересоваться либо федералы, либо чикагская полиция. Они решили, что там быстрее заметят ваше исчезновение, поэтому ехали чертовски быстро, чтобы увезти вас из местной юрисдикции. Места встреч у них были в Висконсине, Индиане и Айове.

От мысли, что я мог просто не заметить, что Роджер везет меня на север в Висконсин вместо Калифорнии, я побледнел. Наверняка бы не заметил. Я был чересчур занят выискиванием призраков. А потом мне стало любопытно, был ли на каждой конспиративной квартире такой отличный «призраковизор». Я перефразировал слова Моргенштерна так, как мне было удобно, и сказал:

– У них было несколько убежищ в соседних штатах, – без упоминания подробностей. Я хотел получить одно из тех устройств себе.

***

По дороге в управление шерифа я проглотил парочку порошков от простуды. Это был довольно неаккуратный способ избавиться от остатков псиактиваторов, бродящих по моему организму, но это лучшее, что я мог предпринять за неимением рецепта и аптеки мегаполиса.

Призраки больше не преследовали меня и не пытались пролезть внутрь моего тела. Но я все равно отдал бы свое левое яйцо за таблетку «аураселя». Мое заявление шерифу Уилксу выглядело слегка расплывчатым. Поскольку единственное, что я хотел держать при себе – это расположение трех убежищ, все остальное я выложил как на духу. У меня сложилось впечатление – хотя мое умение разбираться в людях и доброго слова не стоит – что Уилкс счел мой рассказ надуманным, но тем не менее вел себя очень профессионально и сумел прикрыть все тылы.

Уилкс был пожилым мужчиной, лет за шестьдесят, ближе к семидесяти, с густой копной седых волос и внушительной бульдожьей челюстью. Выглядел он так, будто ни разу в жизни не улыбался. Он задал мне несколько вводных вопросов, а затем просто слушал мою историю, несвязную и отрывочную. Я рассказал ему о Роджере. Рассказал о Ченс. Рассказал о мини-гостинице и взъерошенном парне, «амитале» и телевизоре. Вся моя исповедь заняла где-то около часа. Наверное, я мог бы говорить и подольше, но у меня пересохло во рту, и я никак не мог сосредоточиться, просто хотел домой.

Уилкс долго писал что-то в блокноте, пока я пытался сфокусировать взгляд на подставке для карандашей, а затем откашлялся и спросил:

– И где сейчас доктор Моргенштерн?

– Исчез.

– Навсегда? Или теперь будет болтаться в кладовке?

Я сощурился. Мне показалось, что получив официальный отчет, Уилкс решил поиздевается надо мной, хотя, может, и нет. Возможно, ему было просто любопытно.

По его невозмутимому лицу трудно было что-либо понять. Крэш, наверное, смог бы узнать. Эмпатия и все такое. А еще Крэш бы плюнул на Уилкса, а потом назвал бы его свиньей.

– Думаю, Моргенштерн завершил свое дело и ушел.

– Хм-м. А если предположить, что офицер Берк заключит с ФБР какую-нибудь сделку и выйдет на свободу? Что тогда? Вернется ли доктор?

Мне было непонятно, куда клонит Уилкс.

– Полагаю, это возможно.

– Так что же может удержать в загробной жизни людей, если там есть какая-то вращающаяся дверь и они входят и выходят, когда им заблагорассудится?

Если бы мы с Уилксом были друзьями, перекидывающимися идеями за чашечкой кофе, я не возражал против такого вопроса. Но мы друзьями не были.

Теперь я был совершенно уверен, что он надо мной издевается. Болван. Я вздохнул и напомнил себе, что людям свойственно высмеивать все непонятное. Может, Уилкс действительно думал, что теперь Моргенштерн будет стонать и греметь цепями прямо у него в коридоре, и поэтому старался сохранить лицо, изображая крутого парня. Я взглянул на потолок в углу комнаты, куда избегал смотреть за все время разговора. Веревка, появляющаяся из ниоткуда, слегка раскачивалась и удерживала тело, болтающееся в петле. Ноги призрака вытанцовывали прямо над углом стола Уилкса, на одной ноге был потертый ковбойский сапог, а другая была одета в дырявый серый носок.

– Не знаю, – сказал я, оторвав взгляд от раздутой окоченелости призрачного лица. – Мне кажется, что если они добрые, то и мертвыми остаются такими.

Пока Уилкс заканчивал расставлять в тексте точки и черточки, я напевал себе под нос, чтобы заглушить скрип веревки.