Текст книги "Крест-накрест (ЛП)"

Автор книги: Джордан Прайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Вы сможете спать, если до завтрашнего утра не будете принимать лекарства?

– Да. Конечно. В смысле, у меня нет зависимости. Я не принимаю их каждый день, – только в плохой день. Как в тот, когда увидел куст, заполненный скальпированными головами. От одной только мысли об этом мне захотелось бежать за «аураселем» и «сиконалом».

Мне назначили прием в безбожную рань – семь утра, но поскольку я все равно не засну и не смогу поесть, так будет даже лучше.

– Насчет сна, – сказал я, раздумывая, как бы мне легально наложить лапу на кое-какие барбитураты. – Если вы знаете о каких-нибудь препаратах, которые помогли бы помочь… Может, вы выпишите мне…

– Все будет ясно завтра, когда будет готов анализ крови. Спокойной ночи, детектив.

Уже ночь? Я взглянул на часы. Четверть восьмого. Мне захотелось очутиться дома. Мне хотелось, чтобы я родился со способностью к телепортации вместо умения слышать покойников. А еще мне было любопытно, купил ли мне Роджер кофе, пока ждал.

Я открыл дверь в вестибюль, и у меня мелькнула мысль, что желание о телепортации сбылось: Джейкоб смотрел на меня с дивана, который стоял прямо напротив двери. Он был в джинсах, в одной из своих невероятно обтягивающих футболок и в простой кожаной куртке. Он поднялся и пересек помещение даже быстрее, чем я убрался из дверного проема.

– Что случилось? – спросил он.

Я моргнул и огляделся. Желтые уличные фонари светили сквозь толстое армированное стекло входной двери. Окошко регистрации было темным и закрыто на ночь. Мы были одни, если не считать камеры наблюдения, направленной на нас. Тут не пренебрегали современными психологическими средствами.

Я покачал головой.

– Не знаю. Они решили сделать пару анализов, – я взял Джейкоба за локоть и потащил к выходу. Несмотря на тот факт, что здесь не было лиц, плавающих в пузырчатых обоях стен, не было призраков стрекочущих в филодендроне, я очень, очень хотел домой.

Машина Джейкоба была припаркована у входа, на месте для инвалидов. Он открыл для меня пассажирскую дверь, и стало похоже, будто я собрался на выпускной бал. Мне было интересно, наблюдал ли кто-нибудь за нами.

– Как ты здесь оказался? – спросил я. – Роджер позвонил?

Джейкоб захлопнул за мной дверь и сел за руль.

– Морис.

Видимо мысленные попытки понять, как Морис обо всем узнал, целиком отразились на моем лице.

– Морис – твой контакт в чрезвычайных ситуациях.

– О, – сказал я, потому что так оно и было. Хотелось бы мне узнать, как Морис понял, что надо позвонить Джейкобу… А потом меня осенило, что наш разговор на тему «я – гей» не прошел бесследно. – О.

========== Глава 5 ==========

– Уверен, что не хочешь обратиться в неотложку? – спросил Джейкоб в третий раз. Он вел машину, держа обе руки на руле, и выглядел так, будто был бы счастлив переехать какого-нибудь неудачника, попавшегося ему на пути.

– Я не хожу в больницы, – сказал я. – Не могу. По крайней мере, не накачавшись чем-нибудь, блокирующим призраков.

Джейкоб сжал губы в жесткую линию и уставился в ветровое стекло.

– Это та же самая клиника, где я лечу все, включая зубы и глаза, Джейкоб. Там хорошо. Она… Даже лучше, чем хорошая. Это единственное место, подготовленное для работы с «психами», а кроме того, в некотором роде произведение искусства.

За всю дорогу до дома Джейкоб не сказал больше ни слова, и я волновался, что он на меня разозлился. Я чуть не начал извиняться перед ним, но все-таки не стал, потому что он из тех людей, которые чаще всего спрашивают, за что человек извиняется. А я не смог бы ничего ответить.

Оставив Джейкоба на кухне, я прошелся по всей квартире, включил все светильники и заглянул в кладовку, проверить ее на наличие призрачных голов. Все было чисто.

Развернувшись, я обнаружил, что Джейкоб загораживает мне выход из чулана. Мне стало любопытно, оценил ли он иронию. Он стоял, скрестив на груди руки с бугрящимися мышцами. Это была та самая поза, в которой я впервые его увидел, и смотрелся он тогда накачанным и сексуальным. Но сейчас он выглядел очень сердитым.

– У тебя есть какие-нибудь идеи, почему Лиза звонит мне из Санта-Барбары и говорит, чтобы я уходил?

Я проскользнул мимо него, и Джейкоб с неохотой пошел за мной в спальню. Присев на краю кровати, я попытался вспомнить, оставлял ли Лизе сообщение, из-за которого ее могло сорвать в штопор. Вряд ли такое могло произойти, даже если бы я увидел кучу утопленных голов прямо перед тем, как ей позвонить.

– Нет.

Джейкоб присел рядом, кровать под его весом скрипнула. Он медленно выдохнул. А когда заговорил, голос у него был мягким, будто вместе с воздухом он выпустил и всю злость.

– Я никак не мог понять, что Лиза пытается мне втолковать, к тому же она говорила шепотом, и ее было едва слышно. Она сказала, что тебе грозит опасность. И от живых, и от мертвых.

Лиза. Что за мелодраматичные послания? Не то чтобы я ей не верил. Учитывая, что она в свое время якшалась с сектантами, это уже о многом говорит. Но пока она не сообщит что-нибудь более определенное, я мало что могу поделать.

Взгляд Джейкоба был почти осязаемым.

– Вот поэтому я и волновался насчет этой клиники, – сказал он. – Что если их совсем не заботит твое состояние?

Смех вырвался у меня против воли, отрывистый короткий звук получился слишком громким и неожиданным в застывшей тишине спальни.

– Господи, Джейкоб. Могу поставить деньги на то, что так оно и есть. Властям, департаменту, да всем… Нужен медиум. Пятого уровня. Стоит ли ожидать, что они будут создавать мне комфорт, уют и безопасность? Нет. Но можно смело рассчитывать, что они позаботятся о том, чтобы я хотя бы был в вертикальном положении и мог говорить.

– А твой напарник?..

– Роджер? Думаешь, мне стоит беспокоиться из-за парня, который покупает мне кофе в «Старбаксе»?

– Слушай, – сказал Джейкоб, – вот что тебе следует сделать. Взять свою кредитку, мою, и снять как можно больше наличности. А потом пойти на вокзал и купить билет на поезд…

– Что? Зачем мне куда-то ехать? Я даже не знаю, о какой опасности идет речь. И где ты будешь все это время?

Джейкоб перевел взгляд на мой дешевый белый комод.

– Здесь. Разбираться, что происходит.

– И ты ждешь, что я куда-то поеду без тебя?

На скулах Джейкоба заиграли желваки, а потом он уперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях.

– Тебе надо убраться от меня подальше. Лиза говорит…

– Лиза говорит? Ты же сам мне сказал, что даже не понял ее!

– Она утверждает, что я притащил это за собой.

Я вытаращился на него, пытаясь вычленить из этой фразы кусок, в котором был бы смысл. Что он притащил мне? Желудочный грипп? Или что-то более вероломное… Надежду?

Мне очень, очень хотелось «сиконала».

– Послушай, – сказал я, титаническим усилием придавая своим словам правдоподобную рассудительность. И у меня отлично получилось. – Она передала тебе не полное сообщение, поэтому мы не может им руководствоваться. Лично я не знаю, что она имела в виду. А ты?

Джейкоб покосился на меня.

– Вот что не так с нами, «психами», – сказал я. – Шестое чувство не похоже на все остальные, и любые попытки растолковать его проявления получаются ущербными. Это как пытаться описать запах фиолетового цвета или звук боли.

Джейкоб смотрел на мое колено, словно не мог заставить себя смотреть мне в глаза.

– Но мы не можем просто сидеть, сложа руки, и ничего не делать, – уже спокойно сказал он, но голос у него все еще был сдавленный. – Ты не слышал, какая паника была в ее голосе.

Отлично. Я уже блевал и практически валялся в обмороке. И мне совсем ни к чему еще один повод для волнения.

– Бегство не поможет, – сказал я Джейкобу. – Если клиника или еще кто-то настолько опасны, то мне уже наверняка вшили следящий чип.

Джейкоб наконец-то посмотрел мне в глаза, и лицо у него стало пепельно-серым.

Я пожал плечами. Сколько я себя помню, на мне всегда был короткий поводок. Именно поэтому я превратился в такого отчаянного лгуна.

– Лиза свое дело сделала, – продолжил я, стараясь успокоить Джейкоба. – Она нас предупредила. Теперь мы знаем, что надо искать.

– Искать что?

Я упал на кровать и уставился в потолок.

– Кто бы знал. Но если мы прикинемся идиотами и будем держать глаза открытыми, то обязательно выясним.

***

Джейкоб приготовил мне яичницу и тост, я все это съел и запил апельсиновым соком. Завтрак в одиннадцать тридцать, поскольку мне запретили есть после полуночи. Свернувшись калачиком на диване, мы пересматривали «Охотников за привидениями». Наверное, меня не должна была так сильно веселить фантазия про зеленую липкую эктоплазму и плохиша из зефира, но мне было очень смешно.

А следующее, что я помню – Джейкоб, трясущий меня. И отнюдь не нежно.

– Скажи что-нибудь, – потребовал он.

– Что? – проворчал я, изо всех сил стараясь сориентироваться в пространстве. – Что?

– Ты меня слышишь? Какой сегодня день? Кто у нас президент?

– Да. Не знаю. Лошадиная задница.

Джейкоб отпустил меня. Мы находились в гостиной, на футоне, все лампы были включены, а на экране телевизора крутился сериал «Трое – это компания». Темнота просачивалась сквозь щели жалюзи. Видеомагнитофон подмигнул часами «00:00» – понятней не стало. Я вроде спал недолго. Сердце трепыхалось в рваном ритме, из-за того, что меня выдернули из самой ранней стадии сна.

– Тебе приснился кошмар? – спросил Джейкоб.

Если и приснился, то не слишком впечатляющий. Вообще-то, у меня не часто случались кошмары. Видимо, моя реальная жизнь наградила подсознание комплексом неполноценности.

– Не-а. А что? Я говорил во сне?

– Нет. Ты меня исцарапал.

Я выразительно взглянул на Джейка, словно не веря, что он такая неженка и истерит из-за царапины. Но когда он повернулся ко мне, я увидел болтающийся рукав футболки и яркую кровавую полосу на руке.

– Срань господня! Это я сделал?

Джейкоб прижал остатки рукава к бицепсу.

– Ты проснулся наконец? – сказал он, осторожно вставая. – Не хочу измазать кровью твой белый диван.

– Да к черту диван, – вскочил я. – Дай посмотреть.

Он махнул на меня рукой и ушел в ванную, а я потащился за ним.

– Все так плохо?

– Ты загораживаешь свет, – сказал он. Голос у него был слишком спокойный для человека, истекающего кровью.

Я дотянулся и зажег флуоресцентный светильник над зеркалом.

Он слегка гудел, но с ним было удобно бриться.

– Ну ладно тебе, – попросил я. – Покажи.

Как об стену горох. Джейкоб открыл холодную воду и до конца оборвал окровавленный рукав. Хотя он не поворачивался, я прекрасно все разглядел в зеркале. Царапина была не одна, а две. И выглядели они неровной перевернутой буквой «Т».

– Вот черт.

Джейкоб плеснул на рану воды и бросил взгляд в зеркало. Царапины на мгновение очистились и снова начали сочиться кровью, которая вперемешку с водой ручьем стекала с руки.

– Как я умудрился это сделать? – я пытался понять, как мне удалось не проснуться, когда такое происходило. – Я что, ходил во сне?

Джейкоб вздохнул, снова сполоснул руку и, оторвав длинную полосу туалетной бумаги, прижал к царапине, чтобы остановить кровь.

– Не ходил. Я подумал, что ты… Ну, знаешь… Просто обнимаешь меня во сне. А потом ты располосовал мне руку.

– Что… Своими ногтями?

Джейкоб не ответил.

Он не может быть прав. Он, конечно, не стал бы врать о подобных вещах, но я был уверен, что Джейкоб ошибается. Наверное, у меня в руках было что-то острое, и я выронил это, когда он меня тряс. Мои ногти не могли нанести такие повреждения. Я посмотрел на свои руки, намереваясь так и сказать ему, и увидел, что ногти у меня все в крови.

Я вышел из ванной и пошел в кухню. Открыл воду и сунул руки под струю. Перед глазами у меня поплыло, словно я вот-вот снова свалюсь в долбаный обморок. Я жадно глотнул воздуха, чтобы удержаться на ногах. Отмываясь, я уговаривал себя, что пытаюсь выковырять из под ногтя просто немного засохшей крови, а не клочок содранной кожи.

Я все еще оттирал руки, когда из ванной вышел Джейкоб с намотанным полотенцем вокруг буквы «Т», которую я выцарапал на нем.

– Мне, наверное, лучше поехать в мотель, – сказал он.

Я посмотрел на часы. Почти пять утра.

– Нет, не лучше. Я все равно через полтора часа поеду в клинику. И спать больше не буду. Сварю кофе.

Джейкоб потянулся через мое плечо и закрыл воду. Вздохнул и прислонился к раковине, скрестив руки над животом.

– Я не о себе беспокоюсь, а о тебе.

– Именно поэтому ты должен остаться. Посмотрим утренние новости.

Джейкоб сдавил пальцами переносицу, жест вышел усталым. Он всю ночь был на ногах.

– Слова Лизы прозвучали так, будто бы проблема – я, а не ты. И поэтому мне надо уйти от тебя.

– Лиза так сказала? Дословно?

Джейкоб потер глаза, снова вздохнул и сел на табурет.

– Не знаю, что конкретно Лиза сказала. Она застала меня врасплох.

– И что ты сделал потом?

– Попытался до тебя дозвониться, – сказал он таким тоном, как будто сообщил очевидное. – Но все время попадал на голосовую почту.

Я покосился на пиджак, висящий на двери. Телефон лежал во внутреннем кармане и уже давненько не звонил. Вот черт. Я же выключил звук еще в парке.

Достав телефон, я включил его и поморщился.

Пятнадцать пропущенных звонков. Восемь от Лизы. Мой домашний номер: Джейкоб, догадался я. Два звонка от Мориса. Номер Джейкоба. Варвика. Снова Морис. И Роджер.

– Ну разве я не Мистер Популярность? – сказал я. Надеюсь, прозвучало это с тем же отвращением, которое я ощущал – то ли к себе, за то, что оставил телефон выключенным, то ли ко всем тем, кто ждал, когда я окажусь в Клинике, чтобы позвонить. Не знаю.

– Лиза звонила? – спросил Джейкоб.

– Да.

– Ну, тогда посмотрим, сможешь ли ты понять, что там к чему, – заявил он и вышел из гостиной.

Я хотел было попросить его вернуться, но походка у него была такой решительной, что я не стал его окликать. Я смотрел на телефон в своей руке и размышлял, грохнет ли он громче, чем подставка для стакана, если запустить его в стену. Но ведь это я кинулся звонить Лизе, еще на реке, когда увидел под водой скопление призрачных голов. Так что я должен хотя бы выслушать то, что она хочет сказать.

Я переключился на голосовую почту.

– Вик, – прошептала Лиза. – Черт, мне надо с тобой поговорить.

В следующем сообщении она просто повесила трубку. Вообще-то, это были полсекунды дыхания паникующего человека, но я старался не думать об этом.

В следующих четырех было то же самое. На седьмой раз она наконец кое-что сказала.

– Мне не стоило тебе звонить. Мне не разрешается ни с кем разговаривать. И мне сказали не использовать «си-но» ни для кого, пока не побываю на всех семинарах по этике, но у тебя был такой страшный голос, когда ты позвонил. Вик, что-то очень, очень не так. И я не могу понять что, не зная, что с тобой происходит. Я не знаю, как правильно задать вопрос… Черт.

Запись внезапно оборвалась, включилось следующее сообщение.

– Единственный человек, которому ты можешь верить – Каролина, – еще одна секунда сбивчивого дыхания, металлический голос, делающий объявление, слова которого я не разобрал, и тихий перезвон. – Мне надо бежать в кафетерий, пока меня не застукали с телефоном. Послушай меня, не верь даже Джейкобу, понял? – она вздохнула. – Особенно Джейкобу.

Я посмотрел на дверь гостиной. Как она могла заявить, чтобы я не доверял Джейкобу? И как мне теперь ему все это объяснять? Я услышал шорох ткани и пошел на звук в спальне. Джейкоб занимался как раз тем, чего я боялся: паковал вещи. Меньше суток назад он намекал на совместное проживание, а тут вдруг это.

– Она не сказала ничего определенного, – сказал я ему, надеясь, что смогу отвлечь разговором. – Суть была в том, что я не должен никому доверять.

Джейкоб взглянул на меня и снова сосредоточился на складывании футболок в сумку.

– Она позвонила и сказала, что происходит что-то плохое и это из-за меня. И была очень рассержена. Я попробовал уговорить ее применить ко мне «си-но», чтобы доказать, что я ничего не сделал – по крайней мере, я ничего такого не припомню, но она даже не попыталась. Сказала, что ее вышвырнут из программы, если узнают, и повесила трубку.

Никуда он не пойдет. Вот и все. Я сунул руку в сумку и вытащил рубашку, которую Джейкоб только что сложил. Он смотрел на это, но даже не дернулся, чтобы помешать мне.

– Послушай, – сказал я, – ты здесь, а Лиза – нет, и это дерьмовое «си-но» очень расплывчатое. Не уходи.

Джейкоб повертел в руках ручку сумки.

– Пожалуйста, – попросил я, взяв его за подбородок и повернув лицом к себе. Я смотрел ему в глаза и чувствовал, как слово на букву «л» буквально рвется из меня, но для этого было еще слишком рано, чересчур рано. Я прижался губами к его рту, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, и он поцеловал меня в ответ, медленно, но уверенно. Краткий миг колебания, и он углубил поцелуй, его язык скользнул по моей нижней губе, а пальцы, отцепившись наконец от сумки, вплелись в мои волосы.

Он обвил меня руками и прижал к себе, я лизнул его нижнюю губу, пососал ее, стиснул зубами. И, несмотря на кошмарное шоу, в которое, похоже, превращалась моя жизнь, я уже завелся, притираясь пахом к бедру Джейкоба и прислушиваясь к его хриплому дыханию.

Джейкоб вынырнул из поцелуя и взглянул на меня, его рука сжала в горсти мои волосы. Глаза у него стали совсем черными, лицо раскраснелось и оживилось. Он покосился на радиобудильник, я тоже. До назначенного приема в больнице еще было полно времени. Джейкоб утянул меня на паркетный пол и сорвал с меня майку, пока я расстегивал свои брюки, те же самые, которые были на мне вчера. Видимо, пока я спал, Джейкоб переоделся в спортивные штаны и футболку (сейчас лишенную рукава и забрызганную кровью), и теперь, не теряя времени, избавлялся от одежды.

Мы нагишом стояли на коленях на полу, мои руки блуждали по мускулам на его груди и животе, задевая тазовые косточки и нажимая на них. При этом я уговаривал себя не царапаться, удивляясь, когда это умудрился превратиться в Фредди Крюгера. И делал все возможное, чтобы не обращать внимания на полотенце, обмотанное вокруг его руки.

Руки Джейкоба легли на мой зад, сжав каждой ладонью по половинке. Пальцы вжались между ягодиц, словно он собирался раскрыть меня. Моему члену идея понравилась. Я выпрямился и ткнулся им Джейкобу в бедро.

Джейкоб застонал и слегка качнулся назад, чтобы просунуть руку между нами и ладонью обнять мой член. Я ахнул, а он накрыл мой рот своим, горячим и влажным языком вжимаясь мне в губы.

Его рука настойчиво двигалась у меня на члене, и мои бедра выгибались ей в такт. А потом, убрав руку, он взял меня за бедра, как я держал его, и осторожно нас разъединил.

– Отсоси мне, – низким и невероятно голодным голосом сказал он, – пока я буду сосать тебя.

Я завалился на бок, а Джейкоб лег со мной валетом, одной рукой оглаживая мое бедро, а другой подперев голову. Сейчас самое идиотское время для занятий сексом, сказал я себе, со всеми этими бестелесными головами и странными телефонными звонками… Но потом Джейкоб скользнул по мне губами, просто накрыв головку члена и медленно подразнив языком щель на ней.

У меня прервалось дыхание, и я уткнулся лицом Джейкобу в бедро. Он точно знал, как заставить меня забыть о проблемах. Я прошелся губами по его бедру и, пристроив подбородок в складке паха, втянул ртом мускусную кожицу его яиц. Джейкоб издал низкий гортанный стон и целиком заглотил мой ствол.

Найдя ртом основание его члена, я прижался к нему губами, чувствуя, как он набухает и твердеет. Игриво подышав на него, я прошелся по всей длине, осторожно обвел языком головку, а потом облизал свои губы, делая их скользкими и мокрыми.

Джейкоб снова обнял меня и схватился руками за мой зад, сжимая его, будто хотел раздавить. Я подумал, что если в Клинике на меня наденут халат с разрезом на спине, то у всего персонала будет прекрасный вид на мою бледную задницу с красными отпечатками пальцев или даже синяками. Джейкоб толкался членом мне в рот, а я надеялся, что он пометит меня – пальцами, зубами, засосами, всем. От этой идеи вся кровь прилила к паху.

Я тоже взял его за ягодицы и крепко сжал, воспользовавшись этим, чтобы сильнее прижаться к нему и протолкнуть его член так глубоко себе в рот, как только мог. У Джейкоба снова вырвался невнятный звук, руки еще раз сжали мой зад, а затем один из его пальцев оказался внутри, поглаживая мое полностью раскрытое отверстие.

Я слегка отодвинул лицо, а потом плотно вжался в пах Джейкобу, схватившись за его зад так же грубо, как и он. Мы поймали один ритм, хватая, сжимая, двигая головами. Я сломался первым, вскрикнув с его членом во рту, когда Джейкоб прошелся по всем моим нервным окончаниям разом, языком, губами и пальцами сводя меня с ума. Он проглотил, так же как делал всегда, и из настойчивого облизывание превратилось в нежное. Он пил мой оргазм, смакуя каждую судорогу удовольствия, которую смог из меня выдавить.

Взяв в руку ствол Джейкоба, я начал толкать его в свой рот. Он ахнул, а я ощутил прохладное дуновение на своем члене, и как задрожало его бедро на моем плече. Меня посетила мысль, что через час у меня обследование желудка, поэтому при первом же намеке на горечь, вырвавшуюся из Джейкоба, я отодвинулся и почувствовал, как горячая сперма плеснула мне на горло.

Я устроил голову у него на бедре рядом с рукой, обнимавшей бедро, и просто лежал, пока дыхание Джейкоба не выровнялось. Никаких царапин. Никаких загребущих призрачных рук. Никаких телефонных звонков. Только Джейкоб и я, и мы в порядке.

========== Глава 6 ==========

По дороге в Клинику я позвонил в участок и заставил добавить в список к Морису Джейкоба, как контактное лицо в экстренных случаях. Джейкоб хотел пойти в больницу со мной и подождать, но я взял с него обещание вернуться на работу. Он согласился только после того, как я поклялся, что после обследования позвоню, чтобы он меня забрал.

Он долго смотрел на меня, сжав мое колено, прежде чем я выбрался из машины, выдавив из себя улыбку.

Стол регистратуры был оккупирован парнем, имя которого я не мог запомнить. Мысленно я называл его «ботаник в роговых очках», хотя ему бы вряд ли понравилось такое прозвище. Я поинтересовался у него насчет изменения данных экстренного контакта, и он сказал, что подготовит все бумаги, пока я буду на процедурах.

Мне никогда не нравилось слово «процедура». С трудом сглотнув, я усилием воли отогнал всплывшее воспоминание об Адском лагере. Та же медсестра, что и накануне, измерила пульс и температуру, велела раздеться до носков, надеть светло-голубую больничную одежду и сесть на покрытый одноразовой простыней стол. Я попытался разглядеть, действительно ли заметны у меня на заднице отметины от пальцев Джейкоба, но шея у меня настолько не выворачивалась, а зеркала в кабинете не было.

Спустя секунду раздался стук в дверь, и в помещение вальяжной походкой вошла доктор Ченс, одетая совсем не по-врачебному – в простенькую блузку, джинсовую юбку и бордовые сабо на пробковой подошве, и я никак не мог перестать на нее пялиться. Она была так сосредоточена на своем планшете с зажимом, что меня прямо подмывало продемонстрировать ей мой зад и спросить, не заметила ли она каких-нибудь синяков. А потом я предположил, что, кажется, скатываюсь в панику, раз фантазирую о поступках, из-за которых меня могут запросто упечь в психушку. Снова.

– Как вы сегодня себя чувствуете, детектив?

Я задумался. Вообще-то, задумался я больше о том, что бы такого сказать, чтобы это прозвучало нормально.

– Устал, – сообщил я в конце концов. Мне показалось это разумным.

Ченс по-прежнему изучала записи.

– Были еще какие-нибудь тревожные симптомы шестого чувства?

Я подумал еще.

– Э-э. Нет.

– Хорошо. А кофе вы сегодня утром пили?

Упс. Почти что не пил. Но в тот момент мы воевали с Джейкобом и закончили лучшим из возможных способов. Из-за чего мы снова распсиховались? Из-за Лизы? Нет, из-за чего-то еще.

Ах да. Царапины.

Мой желудок взболтнул собственную кислоту. Я поразмыслил, стоит ли рассказывать Ченс о царапинах. И решил, что пока воздержусь, поскольку сказав это раз, обратно забрать слова не получится. Кроме того, у меня была веская причина: царапины не имели никакого отношения к шестому чувству. Они просто были охрененно странными.

– Детектив?

– Нет. С полуночи ничего не случилось.

Доктор Ченс предложила мне на выбор клубничный и шоколадный молочные коктейли, предупредив, что на вкус они не напоминают ни того, ни другого. Я выбрал клубничный и выпил, после чего мне дали запить его газировкой и велели сдерживать отрыжку. А потом просветили рентгеном.

После того, как я оделся, медсестра предложила мне бутылку апельсинового сока и завернутый в полиэтилен бублик из торгового автомата, которые я принял в надежде очистить ими от бария свой организм.

В десять утра я сидел в смотровом кабинете в ожидании доктора Ченс и ее пробковых сабо. Там стоял маленький столик, и рядом с ним стул для пациентов. Но я бы предпочел этому стулу покрытый бумажной простынею стол.

Ченс вошла со своим неизменным планшетом.

– Мы вызвали рентгенолога, и оказалось, что с вашим желудком все в порядке.

Ну хоть что-то.

– А вот анализ крови – это уже другая история.

Я сидел совершенно неподвижно, чтобы не начать биться головой об ее стол.

– Мы собираемся пересмотреть назначенные вам лекарства, – сказала она. – У вас очень большой уровень энзимов печени, да и сама печень немного воспалена.

– Ясно, – я понятия не имел, что все это значит, но серьезно сомневался, что с этим надо возиться.

– «Ацетаминофен» вам нельзя. Если потребуется обезболивающее, принимайте обычный аспирин, не превышая рекомендованной дозировки. Тут есть запись о том, что вы не употребляете алкоголь. Это правда?

– Да.

– Прекрасно. И не стоит начинать.

Я кивнул.

– И никакого «аураселя».

Я моргнул.

– Вы вообще, чем слушали, когда я говорил, что вчера видел головы в кустах? – спросил я у нее. И вскочил со стула, паникуя из-за того, что у меня собираются отобрать мои драгоценные таблетки. Я навис над Ченс, которая спокойно смотрела на меня из своего кресла на колесиках у маленького пластикового стола.

– Независимо от этого, «аурасель» для вас не вариант, пока ферменты печени не придут в норму.

– И как же мне полагается снижать ферменты моей печени? – спросил я. Вернее, проорал.

– Сегодня мы возьмем у вас еще кровь на анализ и попытаемся определить, гепатит у вас или это реакция печени на передозировку «аураселя».

– Все это дерьмо собачье, – сказал я и принялся вышагивать в узком проходе между столом и маленькой металлической раковиной с одной стороны и доктором Ченс и моим пустующим стулом с другой. – Я медиум пятого уровня. Вы не можете просто так заявить, чтобы я завязал с «аураселем».

– Детектив? Сядьте.

Я не мог. Я был слишком взбешен. Но метаться перестал и, вместо этого подперев кулаками бока, вытаращился на нее.

– Я могу выписать легкое успокоительное в краткосрочной перспективе, и снять вас с действующей службы, пока не определимся с лечением.

Я вытаращился еще усерднее.

– На сегодняшний день все одобренные министерством здравоохранения анти-псиактивные препараты усваиваются печенью, и мы не можем рисковать, позволяя вам их принимать, пока не найдем другой выход.

– Даже сниженную дозу? – спросил я. И имел в виду именно то, что сказал, то есть то, как я на самом деле должен был их принимать – по одной таблетке два раза в день, а не по три-четыре за раз.

– Детектив, – сказала она, жестом указав мне на стул возле своего малюсенького столика. Я был измучен, поэтому сдался и сел. – Именно потому, что вы медиум пятого уровня, вам следует быть осторожнее. К тому же вы не являетесь кандидатом на пересадку органов.

У меня чуть мозг из ушей не потек, когда я попытался представить себя с печенью какого-нибудь погибшего парня. Доллар за пончик, что сукин сын, потерявший ее, таскался бы за мной, пытаясь получить свою печень назад, пока я не откинул бы копыта.

– Я хочу видеть доктора Моргенштерна, – заявил я.

– Он уже заказал билеты на обратный рейс, но, тем не менее, мы оба согласны с озвученным планом действий.

Я смотрел на заваленный бумагами стол. Ченс продолжала разглагольствовать.

– И еще кое-что, – она сунула мне в руки брошюру. На обложке был изображен треугольник с радугой внутри, и я чуть не выплюнул обратно бублик, который дала мне медсестра. Господи Иисусе, как она узнала о том, что я гей? Это из-за минета. Они обнаружили следы спермы у меня во рту. О боже, надо же было так спалиться. И теперь я потеряю медицинскую страховку, а потом моя печень взорвется.

– Помимо смены лекарств, вам придется пересмотреть свой режим питания, – сказала она.

Я уставился на нее.

– Министерство сельского хозяйства модифицировало пищевую пирамиду, чтобы отразить последние свои рекомендации, – рассказывала она, пока я продирался сквозь размышления о том, как диета поможет мне справиться с тем, что я педик. Ченс ткнула пальцем в буклет.

– Как вы можете заметить, здесь нет раздела «пончики». И нет раздела «кофе». Лимит кофе на день – одна чашка. Ну, в крайнем случае две.

Я посмотрел на брошюру и прочел заголовок. «Мой пирамидальный план: Руководство по здоровой пище».

***

Когда доктор Ченс и ее сабо ушли, я еще несколько минут сидел в халате с открытой спиной и рассматривал стену, выкрашенную в цвет летней зелени. Не принимать подавители псиактивности. Я смогу это сделать. Смогу. На самом деле, я был чист большую часть недели (в лекарственном смысле, по крайней мере), потому что так было проще работать. А в доме у меня было спокойно, если только не тащиться в прачечную. А потом моя печень стабилизируется, и все будет просто замечательно.

Я не стал зацикливаться на том, как тряслась моя рука, когда я звонил Джейкобу, чтобы он отвез меня домой.

– Очень вовремя, – сказал он. – Мы в миле от тебя, обедаем в «Палатцо». Хочешь, я захвачу тебе что-нибудь?

Я вспомнил о брошюре «не-о-геях», которую запихнул в задний карман джинсов.

– Кальцоне с курицей. И… Салат.

– Конечно. Мы скоро будем.

Видимо, Джейкоб не изучил меня достаточно хорошо, чтобы знать, что я не съедал и одного салата за год.

Но зато я знал его достаточно хорошо, чтобы знать, что раз он обедал вне участка, значит должен быть где-то поблизости, когда я позвоню с просьбой отвезти меня.

«Палатцо» хорошее местечко, но не настолько, чтобы специально туда ездить. Все эти «мы» дела немного напрягали, потому что это означало, что его напарница – Каролина Бринкмэн – была с ним. Каролина – «псих» всего лишь второго уровня, но она за милю чует ложь. Она, конечно, заплатила за свой талант тем, что не может врать сама. Но это слабо утешало меня, когда передо мной замаячила ужасающая перспектива жизни без «аураселя». Я хотел было вызвать такси, но было уже поздно. Наверняка Джейкоб уже заплатил за мой салат.