Текст книги "Крест-накрест (ЛП)"

Автор книги: Джордан Прайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Я продрался сквозь указания о том, что мне следует поместить гематит (он же черный камень) на промежность и мысленно вращать чакру по часовой стрелке. Я лег на пол, положил камень на полагающееся ему место и задумался, как располагается часовая стрелка. Должны ли быть часы у меня пред глазами? Или лежать на моей промежности на обозрении у всего мира? Наверное, мне надо позвонить Крэшу. И что сказать? «Привет, это новый бойфренд Джейкоба, о котором тебе никто не рассказывал, просто чтобы сделать ситуацию как можно более неловкой. Я слишком заторможенный, чтобы понять, как работает очищение кристаллами, и надеюсь, что ты сжалишься надо мной».

Именно так.

Моя джинсовая куртка висела на кухонной табуретке. Я бросил на нее взгляд со своего места на полу и увидел краешек белого бумажного пакета из аптеки, торчащего из кармана. По-прежнему лежа на спине и с камнем в промежности, я дотянулся до куртки и вытащил пакет. На пузырьке не было напечатанных предупреждений, которые получают обычные люди от настоящих фармацевтов. Там было мое имя, название таблеток и дозировка. Одна пилюля три раза в день до или после еды.

Я проглотил одну из новых таблеток и погрузился в чудесный долгий сон, после которого все должно стать лучше.

Сон, похоже, мне помог слабо. Когда я проснулся, было около полудня, и если Джейкоб работал над делом, наверное, я увидел бы его не раньше вечера.

Я уселся перед телевизором и включил восьмой канал, подумав, что он поможет сконцентрироваться на комбинации из учебника и загадочных инструкций. Я пялился на статический шум на экране, отпустив разум блуждать на свободе.

Мне стоило поговорить с Джейкобом о Крэше. Но я упустил момент. Должен был, наверное, рассказать ему о своей печени. Но и этого не сделал. Остались только я и рябой синий камень, неактивированный, который я рассеянно крутил в руках, глядя на умиротворяющий серый снег, мельтешащий на экране.

А потом появилось лицо.

Я принял его за одно из посторонних изображений, пробивающихся с другой частоты, как тот парень с «джазовыми» руками, которого я видел раньше. Рот на лице раскрылся и фигура потянулась к камере. А я пытался понять, была ли это телевизионная передача или в моей собственной гостиной куча мертвых рукастых мудаков?

В моей гостиной.

Мое личное пространство – это мое убежище.

Если у меня не будет места, свободного от призраков, я сойду с ума.

Когда это произошло, я еле удержался, чтобы не врезать ногой по маленькому телевизору. Я остановился только потому, что было заманчиво расколотить его сейчас, но потом мне самому пришлось бы собирать битое стекло. Позвонил Лизе и попал на ее голосовую почту. Снова. Я захлопнул телефон и от души скрипнул зубами, но никакой вдохновляющей идеи от этого не возникло.

Мне нужны были ответы, и Крэш был единственным человеком, способным мне их дать. Наверное, можно было просто ему позвонить, но благодаря Лизе я потерял веру в телефонную связь. На моих лекарствах не было предупреждения, что после них нельзя водить машину – там вообще не было никаких предупреждений, поэтому я решил отправиться в район Крэша лично, чтобы разобраться, каким образом должны располагаться часы.

Выйдя на улицу, я обнаружил Джеки, сидящую на капоте моей машины. Она полировала ногти, демонстративно игнорируя окровавленную рукоятку, торчащую в центре груди. Джеки не сказала ни слова, пока я усаживался в машину, но одарила меня злобным взглядом и покачала головой так, будто никогда не видела ничего более жалкого. Она исчезла, стоило только завести двигатель.

К Крэшу я поехал по городу, не доверяя себе вести машину по шоссе на скорости выше, чем тридцать миль в час. Призраков на перекрестках было много, не как при нормальных автоавариях, к которым я привык, а как-то по-новому. Маленькие дети в больничных халатах, воя, тянули ко мне похожие на веточки ручонки. Кричащая пара, украшенная полным набором свадебных регалий, тянулась ко мне, будто ожидая, что я поймаю букет. Компания стенающих парней в форме, с сапогами для верховой езды и патронташами, прицепившихся ко мне, как армия мертвецов.

Когда я проехал мимо, они принялись слоняться по улице. Они были не особо шустрыми, но и не такими медленными, как зомби из фильма ужасов. Я объехал парочку, но решил, что такие маневры скорее убьют меня. И поехал прямо сквозь них, изо всех сил стараясь не проехаться по живым пешеходам.

Парковка у магазина Крэша по-прежнему не была фантастическим местечком, но я решил, что так тут было всегда. Этот район был из тех, которые были построены еще до эры автомобилей, а сейчас в него набилось чертовски много людей. Чтобы занять место, я проехал сквозь нищенку, которая толкала доверху забитую магазинную тележку. Сперва я засомневался, поскольку она могла просто клянчить тут милостыню, а потом направил машину прямо на нее, увидев, как ее рука прошла сквозь фонарный столб.

Две женщины, спорящие по-испански, загородили вход в магазин хироманта, и я едва остановил себя от того, чтобы не попытаться пройти прямо по ним. Одна из женщин вздрогнула, когда я отвернул в самый последний момент, и рявкнула:

– У тебя что, какие-то проблемы?

Я бы мог предъявить ей полицейский значок и попросить быть повежливей, но мне это было не по душе.

– Прошу прощения, – пробормотал я и протиснулся в изрисованный ладонями тамбур.

Дверь позади захлопнулась, и что-то стихло у меня внутри. Никаких мертвецов. Только я. Здание, в котором жил Крэш, было безопасной зоной, по-видимому, безопаснее моей собственной квартиры. Я пару секунд постоял в тамбуре, наслаждаясь тишиной и приходя в себя, а потом, на одном дыхании преодолев два лестничных пролета, ввалился в «Палки и камни».

Чернокожая женщина за прилавком подняла глаза и мягко мне улыбнулась.

– Привет, – сказал я. – Крэш здесь?

– Он в задней комнате, – ответила она. Говорила она с афроамериканским акцентом, заметным и каким-то успокаивающим, немного по-южному растягивая слова. – Играется на этом своем компьютере, – она покачала головой, что мне напомнило, как это сделала Джеки, глядя на меня. – Он целый день этим занимается.

– Может, вы сможете мне помочь, – сказал я, подумав, что в таком случае мне вообще не придется связываться с Крэшем. Я ожидал облегчения, но вместо этого почувствовал что-то странное, похожее на разочарование. Мысленно замел эту мысль под коврик до лучших времен. – Я попытался досконально следовать инструкциям, но чувствую, что совершенно запутался.

Я протянул ей схему, нарисованную Крэшем, сложенную в несколько раз и немного потную от того, что сжимал ее в кулаке.

Женщина отмахнулась от нее.

– Не волнуйся насчет этого, дитя. Это очень просто, – она показала на гематит, который Крэш оставил валяться на прилавке вместе с кучей других камней. – Возьми его в левую руку.

Я сделал, как она сказала.

– Теперь закрой глаза и расслабься. Посмотри на небо, прямо сквозь крышу дома. Увидь свет, который исходит от небес. Это божия любовь, и она вокруг тебя, всегда.

Я не совсем атеист, но определенно сказать, как выглядит «божия любовь», я не смогу, даже если и вправду ее увижу. В общем, решил воспринимать ее, как нечто позитивное и чистое вокруг меня.

Я представил свет, окружающий меня, и камень.

– Вот так, хорошо. Удерживай это. И дыши. И знай, что Бог любит тебя.

Я мгновение еще подержал глаза закрытыми, очень стараясь не перебить ее. Она, наверное, живет в мире, где Бог любит всех и каждого.

Здорово, должно быть.

Когда я открыл глаза, она улыбалась.

– Камень готов. Положишь его на свою основу для защиты. Карманы штанов для этого прекрасно подойдут.

Я взглянул на черный камень в своей ладони. Он выглядел по-прежнему и ощущался точно так же. Но может, все, что мне было необходимо – это верить.

– И мне надо проделать то же самое с остальными? – спросил я, удивляясь, для чего надо было выдумывать настолько сложные инструкции, если все настолько просто. Видимо, в наше время слово «Бог» чересчур перегружено.

Бисерные шторы, звякнув, отодвинулись, из подсобки вылетел Крэш и уставился на меня.

– Вернулся за добавкой? – спросил он.

Я посмотрел на темнокожую женщину в поиске моральной поддержки, но она, обмахиваясь веером, побрела к дальнему концу прилавка.

– Я, э-э… – что-то подсказывало мне, он решит, что я величайший идиот в мире, если я подтвержу, что не смог разобраться с инструкцией. – Эти штучки с кристаллами для меня в новинку.

– Каролина сказала, что ты «псих». И я полагал, что ты прошел всю сертификацию, чтобы сосать государственную титьку.

Если так называется то, чем я занимался, мне следовало бы отказаться от своей части сделки.

– Да, я сертифицирован.

– И не можешь провести элементарную чистку кристаллом?

Мог ли он заставить меня чувствовать себя еще большим кретином?

– Меня не учили этому во время тренировок, – а может и учили, но я был слишком обдолбан, чтобы заметить хоть что-то.

Он вздохнул и прикурил сигарету.

– Ладно. Я научу тебя всему, шаг за шагом.

– Да все в порядке, – сказал я, пятясь от прилавка и показывая в ту сторону, где последний раз видел темнокожую даму. – Твоя помощница помогла мне с этим разобраться.

– Помощница?

Я мысленно тяжко вздохнул. Хотелось бы мне, чтобы существовала возможность политкорректно сказать «огромная черная женщина» и не выставить себя сволочью.

– Твой партнер? – сделал я еще одну попытку.

– Партнер, – повторил Крэш.

– Леди, которая здесь работает, – пояснил я. – Я не узнал ее имя.

Крэш глубоко затянулся сигаретой и скрестил руки.

– Не еби мне мозг.

В ответ на это я глупо раскрыл рот.

Он пристально на меня уставился и сделал еще одну затяжку. А затем сказал:

– Здесь работаю только я.

========== Глава 9 ==========

– Ну, та женщина с шарфом в цветочек… Она объяснила, как активировать камни без всякого этого стрелко-чакро-вращательного дерьма.

Крэш несколько раз моргнул.

– Какая женщина? Где? – спросил он, будто разговаривал с маленьким и очень тупым ребенком.

Я ткнул пальцем другой конец прилавка.

– Там. Она работает там, – я указал на узкую дверь рядом. – Она, наверное, в той комнате сейчас.

– Это шкаф.

Он начинал меня раздражать.

– Ну, хорошо, я не знаю, куда она ушла. Женщина, которая помогла тебе вчера выбрать для меня камни.

Крэш затушил сигарету в песке и, прищурившись, оперся обеими ладонями о столешницу.

– Слушай, я не один из «тугих», которые визжат от восторга от всей этой сверхъестественной рутины. Ясно? У меня легальный бизнес, я продаю легальные товары. Ты пришел ко мне за помощью. По крайней мере, сделай любезность, прекрати это дерьмо в стиле «я-такой-всемогущий-медиум».

– Черт возьми, ты о чем?

Крэш закатил глаза и прошептал:

– Я вижу мертвых людей, – он раскинул руки и повысил голос: – Да ладно тебе, мужик. У тебя появляются ощущения, и ты умеешь их объяснять. Как и два-три человека на сотню, если верить информации, которую запихивает нам в глотку старый добрый Дядя Сэм. Хотя сам я считаю, что таких людей больше – от семи до десяти.

Пока Крэш разглагольствовал, я пытался найти способ защититься и не находил ни одного. Он не называл меня сумасшедшим и не говорил прямо, что я мошенник – оба этих определения я слышал так часто, что не сосчитать.

– Послушай, я, правда, вижу мертвецов.

– Ладно, у тебя есть особое восприятие, я понял. Но ты используешь терминологию, просто предназначенную для того, чтобы подкармливать все эти «мы и они» умонастроения, которые могут в любую секунду к тебе вернуться и цапнуть за жопу, давая шанс правым фундаменталистам сжечь тебя на костре. Ты бы мог вместо «вижу» называть это «чувствую» или «осязаю».

– Нет. Я вижу их.

Крэш пренебрежительно ухмыльнулся и выбил из пачки очередную сигарету.

– Ладно, приятель. Тебе за это расплачиваться. Только, ради моего спокойствия, прекрати этот спектакль. Я знаю, как все это работает, поэтому не куплюсь.

– Боже Всемогущий, – сказал я, грохнув кулаками по прилавку. – Мертвецы кишат вокруг меня, а ты пытаешься доказать мне, что я их не вижу?

Черная женщина опять возникла у дальнего конца прилавка. Я был так сосредоточен на Крэше, что не заметил ее прихода.

– Не стоит упоминать имя Господа всуе, дитя.

– Извините, – сказал я ей. – Но он не слушает.

Крэш выдохнул дым мне в лицо.

– Хочешь меня убедить, что видишь призрака прямо сейчас?

Я взглянул на него, а потом на чернокожую женщину. Она укоризненно цокнула языком на мое богохульство. Мне было любопытно, почему она настолько плотная и реальная, что мне даже в голову не пришло, что она может быть ненастоящей. А еще она не тянула ко мне руки, как призраки на улице, и не пересказывала мне снова и снова, как она умерла.

– Мисс Мэтти, – сказала она, махая веером. – Сокращение от Матильды.

– Привет, а я Виктор.

– Знаю, – немного грустно улыбнулась она. – Будь милым с Кертисом, ладно? У этого мальчика доброе сердце.

– И что дальше? – спросил у меня Крэш. – Расскажешь, что в прошлой жизни я был Клеопатрой?

– Кто такой Кертис? – поинтересовался я.

Он сощурил глаза.

– Это значит, Каролина рассказала тебе, что написано в моем водительском удостоверении. Только и всего.

– О, – сказал я. Когда заговорила мисс Мэтти, я перестал орать на Крэша. Кажется, она оказывает на меня благотворное влияние. – Хм, тогда кто такая мисс Мэтти?

Крэш впился в меня взглядом, его светлые брови сошлись у переносицы.

– Кто сказал тебе это имя?

– Эм… Афроамериканка с крупной фигурой сказала. Та, которая в шарфе с цветочным узором.

– В мое время было нормальным говорить «негритянка», – сказала мисс Мэтти. Она повернулась и неторопливо направилась к узкой двери шкафа, ее широкие бедра колыхались под огромным синим восточным халатом. Дверь она прошла насквозь.

У меня в кармане завибрировал телефон.

– Какого цвета у нее шарф? – спросил у меня Крэш.

– Не знаю, – сказал я, обдумывая, отвечать на звонок или нет. – Там много цветов. Она ушла в твой шкаф, и я ее больше не вижу.

– То есть, на самом деле, ты ее не видишь, – сказал он.

Я решил на всякий случай разузнать, не вернулся ли в город доктор Монгерштерн. Открыл телефон и обнаружил сообщение от Лизы.

– Кто-то рассказал тебе о ней… Кто, Каролина? Джейкоб? Вы же все вместе в этом дерьмовом «ПсиКопе», да?

– Не стоит так говорить, – рассеянно ответил я, пролистывая смску Лизы.

«ОПАСНОСТЬ: МОЛОДОЙ СВЕТЛОВОЛОСЫЙ ЧЕЛОВЕК НЕ ТОТ, КЕМ КАЖЕТСЯ. ИЗВИНИ, НЕ МОГУ ГОВОРИТЬ»

Вот дерьмо.

У меня оборвалось сердце, я резко развернулся и двинулся к входной двери, которая была всего в нескольких шагах.

– Ты куда собрался? – спросил Крэш.

– Полицейские дела. Мне надо идти.

– Вот черт, ты тоже полицейский? Ты не ведешь себя как коп, я думал, ты просто какой-нибудь консультант. Вали отсюда и оставь меня в покое, я уже наелся бекона до конца жизни. И скажи Каролине, что я больше не хочу встречаться с ее друзьями-свиньями.

Я уже было подумал сказать ему, что тоже спал с его бывшим парнем, но решил, это может разозлить его настолько, что он догонит меня и врежет по башке. Я вернулся в машину, притворяясь, что люди, нашпигованные дырками от пуль и разукрашенные следами от шин, не толкутся вокруг меня. Достал телефон и набрал номер Лизы.

«Говорит Лиза Гутиеррез. Из-за курсовой работы я буду недоступна следующие две недели, но вы можете оставить мне сообщение, и я скоро с вами свяжусь».

Проклятье.

========== Глава 10 ==========

Открыв дверь в квартиру, я услышал доносящееся из телевизора бормотание низкого подбадривающего голоса, перемежающееся спорадическими приступами рафинированных аплодисментов. Хорошо, что я не разбил телевизор. Пришлось бы как-то объясняться перед Джейкобом.

С другой стороны, это было бы отличной отмазкой от разговоров о моей печени… Или о Крэше. Или о странных смсках от Лизы.

На автоответчике горела лампочка.

– Кто-нибудь оставлял сообщение, пока меня не было? – крикнул я в сторону гостиной. Распахнул холодильник, чтобы посмотреть, не появилась ли еда, и о чудо – она там была. Контейнеры были забиты овощами с листиками, на дверной полке стояло молоко. А еще пиво. Знаете, когда в моем холодильнике есть пиво, которое я не могу пить сам, значит, в моей жизни есть мужчина.

Джейкоб появился на пороге и встал в двери, загородив проход. Волосы у него были влажными, смуглая кожа блестела.

Серая футболка с v-образной горловиной. Нейтральное выражение лица и пристальный взгляд полицейского, который мог означать что угодно.

– Спортивная гимнастика по телевизору? – полюбопытствовал я. – Если кто-то должен этим заниматься, рад, что это не я.

Он расплылся в улыбке, озарившей его лицо.

– Как у тебя дела? – спросил он. Но тон его говорил: «как у тебя дела на самом деле?».

– Что-то происходит, – сказал я, пожав плечами. – Я не знаю что. Но мое шестое чувство перегружено, – и мне больше не разрешается принимать «аурасель».

Я не сказал этого вслух, потому что если Джейкоб узнает почему, мне не избежать контроля. А у меня нет настроения для удушающей любви.

– Я видел камни от Крэша в гостиной, – сказал он. – Они помогли?

– Не знаю. Думаю, что неправильно их использовал, – меня мучил вопрос, должен ли я рассказать Джейкобу, что только что ездил в «Палки и камни». Если я спрошу у него про мисс Мэтти, то придется выложить и все остальное.

Джейкоб пересек кухню и подтолкнул меня к двери холодильника прежде, чем я успел выбрать, рассказывать ему про визит к Крэшу или нет. Нависая надо мной, он выглядел угрожающим, массивным, жестким и излучал жар, как батарея. Может, если бы он придвинулся еще ближе, то я был бы избавлен от разговора, которого совсем не желал.

Джейкоб замер напротив меня, заполняя своим телом все мое поле зрения, и это было странно уютно. Я потянулся поцеловать его, но он отвернул голову и провел носом по моей щеке. Меня окутал соленый аромат свежего пота, и я почувствовал, как участилось мое дыхание.

– Мне, наверное, следовало раньше упомянуть о Крэше, – сказал он мне на ухо, и мои воспрянувшие было ожидания увяли.

– Нам обязательно говорить об этом прямо сейчас? – спросил я. Нащупав вену на его предплечье, я провел по ней пальцем вдоль плотной, слегка липкой мышцы. Мне стало любопытно, сможет ли он отжать от груди футон.

– Я не хочу, чтобы ты думал, что у меня есть от тебя секреты, – сказал он.

– Какие секреты? Я же не выдал тебе длиннющий список парней, которые у меня были, – и тут же задумался, а что если ему и правда захочется узнать об этом… моем прошлом. – Чтобы сосчитать парней, с которыми у меня было хоть что-то серьезное, хватит пальцев на одной руке, – сказал я ему. – Последним был Бен, и он работал в музыкальном магазине. Мы были вместе четыре месяца. А до этого… – я мысленно пролистал свои одноразовые знакомства и остановился на забавном парнишке с голубыми волосами. – Майк. Он был парикмахером.

Видимо, чтобы описать Майка, мало просто упомянуть его работу. Еще у него было злое чувство юмора, и он готовил великолепный омлет.

Но, в конце концов, я почувствовал, что мои призраки довели его до ручки.

– Как и Крэш, – сказал Джейкоб. – До его магазина. Так он познакомился с Каролиной.

Видимо, этой ночью все пути вели к Крэшу. Он пытался всем своим клиентам отбелить волосы, или этот образ был зарезервирован для него одного? Или нудел про теории заговоров, пока депилировал воском брови женщинам? Сеял семена анархии во время процедуры химической завивки?

Я не смог себе этого представить.

– Если у тебя вдруг есть дети, то это мне совершенно незачем знать, – сказал я.

– Он эмпат, – Джейкоб снова перевел тему разговора на Крэша. – И я подозреваю, что довольно высокого уровня. Но он не проходил тест на государственную сертификацию.

Я попытался представить, каково это – иметь любовника, который всегда знает, что ты чувствуешь. Возможно, большинство людей обладают даром эмпатии, даже если это просто интерпретация их пяти чувств. А потом я вообразил себе Крэша, проходящего тест, который даст ему настоящую работу, где ему придется вынуть кольцо из носа и спрятать татуировки под длинными рукавами. И мне стало понятно, что тест он завалит. Я не имел ни малейшего понятия, что вообще могло бы вдохновить Крэша на тестирование, ведь он, должно быть, ненавидел весь этот процесс и все, что с ним связано.

Мой собственный тест прошел на ура, по крайней мере, по части способности медиума. Я был обдолбан в хлам и мертвый парень, к которому меня привели, вообще не затыкался.

А что насчет других частей – предвидения, ясновидения, эмпатии, телекинеза? Зеро. Пшик. Ничего.

– Мне надо еще поработать над очищением кристаллов, – сказал я Джейкобу, выскальзывая из его плотного гравитационного притяжения. Моя квартирка показалась мне маленькой, словно для нас двоих тут было недостаточно места, за исключением времени, когда мы занимались сексом.

Джейкоб был «тугим» и таким же эмпатом, как и я. Но он все равно с легкостью читал меня. Пока я, устроившись в спальне, разбирался со схемой и камнями, он сходил в душ и не беспокоил меня добрых пару часов.

Запах еды выманил меня из моей пещеры. Я очистил каждый из камней и сделал все от меня зависящее, чтобы нарисовать в своем воображении падающий с небес свет божьей любви. Выглядело это глупо, но я решил, что ничего не потеряю, если попытаюсь.

Джейкоб был занят, меряя шагами мою кухню, чего я за ним раньше не замечал. На разделочном столе меня ожидала большая миска салата, жареная курица и даже теплый хлеб.

– Ого.

Он жестом указал мне на одну из табуреток.

– Вот теперь мне очень не хватает обеденного стола, – сказал я. – У меня никогда не было особой причины его покупать. Но можно взглянуть на это с другой стороны: ты сядешь рядом со мной.

Мы устроились за кухонной стойкой и поели. Мне пришло в голову, что всемирная гейская пищевая пирамида могла бы мной гордиться – так много продуктовых групп присутствуют на моем столе.

Когда мы закончили, я собрал тарелки и понес их в раковину.

– Надеюсь, ты не против помыть посуду, – сказал Джейкоб. Глаза у него закрывались.

– Это справедливо, – ответил я. – Ты готовил, а я помою тарелки.

Он слабо улыбнулся и побрел в спальню. К тому времени, когда я к нему присоединился, он уже уснул, разметавшись по всей кровати.

Я разделся до трусов и дотянулся до выключателя, кинув последний взгляд на мужчину в моей постели. На нем были только белоснежные боксеры, своим эластичным материалом обтягивающие его безупречное тело. Небольшие царапины, которые я оставил на его бедрах прошлой ночью, все еще были заметны, но не сильно. Т-образные полосы на руке покраснели и покрылись корочкой. Я задумался, не лучше ли мне поспать на футоне, чтобы быть уверенным, что не выцарапаю у Джейкоба на груди свои инициалы, пока он спит. И не стоит ли запереть дверь в спальню на замок.

Вся эта фигня с царапинами, должно быть, какая-то случайность. Наверное, все как-то связано со всеми этими требующими к себе внимания призраками, которых я повсюду вижу. Просто реакция на стресс.

Я вернулся на кухню и достал из кармана куртки еще одну таблетку успокоительного. Я уже принял две совсем недавно, а доктор Ченс сказала, что можно принимать в день по три штуки. Я подумал, может, мне стоит принять сразу две, ведь уже ночь, в конце концов. И тогда одна пойдет в счет завтрашнего дня.

Все эти печеночные дела меня жутко пугали, поэтому я выпил только одну, выключил свет и втиснулся в постель рядом с Джейкобом.

Таращась в потолок в ожидании, когда подействует успокоительное, я поразмышлял о том, что мог бы принять вместе с новым лекарством одну из оставшихся у меня таблеток «секонала». Поволновался немного за свою печень, мысленно отвесил себе пинка за то, что не принял вместо седатива чертов «секонал», а потом подумал, что мог бы выблевать новую таблетку, чтобы вместо нее выпить старую.

Где-то на этой мысли я и уснул.

Проснулся я в одиночестве в темной комнате, лежа ровно посередине кровати с широко растопыренными руками и ногами. Голова кружилась, а зрение было размытым. Комната вращалась вокруг меня, пока я с трудом вставал с кровати.

На заплетающихся ногах я доковылял до двери и, распахнув ее, на секунду зажмурился от ослепительной белизны комнаты. Посередине стояла полночно-синяя «Краун-виктория» моего напарника, а Роджер склонился над ее капотом. Рубашка и пиджак у него были задраны до груди, а голая задница демонстрировала красивый изгиб, двигаясь навстречу бедрам Крэша.

На Крэше была надета старая растянутая майка-алкоголичка с потрескавшимся логотипом музыкальной группы спереди. Трайбл-татуировки, покрывающие обе его руки резко выделялись на коже. Потрепанные джинсы лужей лежали вокруг лодыжек.

Крэш скосил на меня глаза, будто только и ждал моего появления. Он положил ладони Роджеру на задницу и с силой вжал в себя.

– Эй, ПсиКоп, – сказал он. – Ну и как тебе это, с мужиком?

И хотя я пытался смотреть куда угодно, только не на Роджера, все направления во вселенной, казалось, сходились в карих глазах.

– Привет, Виктор, – сказал он, потянулся куда-то дальше по капоту и протянул мне стакан из «Старбакса». – Хочешь кофе?

У меня подогнулись колени, и раздался грохот. В первый момент я подумал, что услышал выстрел. Но потом до меня дошло, что это моя постель, в темной комнате, если не считать света проникающего с улицы. И Джейкоб, изо всех сил трясущий меня.

– Что? – спросил я, пытаясь увязать воедино реальность и то, что ею не являлось.

Джейкоб перестал меня мотылять, но удерживал на расстоянии вытянутых рук, впиваясь пальцами в плечи.

– Что? – спросил я снова.

– Проснулся? – проворчал Джейкоб.

– Проснулся, – сказал я, мечтая о том, что не придется узнавать причину, по которой он меня разбудил, но подозревал, что никуда от этого не деться. Джейкоб отпустил меня, а я потер места, за которые он меня схватил. Мы оба стояли на коленях в центре кровати, и когда он сел на пятки, я разглядел большой темный икс под волосами на его груди. Покосившись на него, я увидел темную струйку спускающуюся от угла креста и достигающую резинки его безупречно белых трусов.

– Срань господня, у тебя кровь идет! – я рванул к ночнику на прикроватной тумбочке и осознал, что сжимаю в руке дешевую шариковую ручку так, что ногти вонзились в ладонь, почти прорывая кожу.

Я замер и уставился в темноте на свою ладонь, не в состоянии понять, откуда взялась ручка.

Джейкоб перегнулся через меня и включил лампу. Кончик ручки был красным от его крови.

– Что за хрень? – я с отвращением отшвырнул ручку, и она застучала по паркету. Я автоматически бросил взгляд на часы – 3:05, и повернулся к Джейкобу, который копался в шерсти у себя на груди, где алела буква «Х», нацарапанная мной.

– Тебе приснился кошмар? – спросил он с непостижимым спокойствием.

Образы татуировок Крэша и непоколебимого Роджера, с серьезным лицом крутящего задом, замелькали у меня в памяти.

– Да. В смысле, нет. Просто говенный сон.

Джейкоб взял салфетку и промокнул живот. Салфетка моментально стала красной.

– Прости меня, – тупо сказал я. – Мне так жаль.

Он выглядел измученным, когда наконец закончил вытирать кровь и встретился со мной взглядом.

– Как много ты знаешь о казни, на которой я присутствовал той ночью?

– Что? – я попытался как-нибудь проверить, что не сплю, чтобы не делать очевидного, вроде щипания себя за какую-нибудь часть тела.

Джейкоб прижимал мокрый красный комок салфеток к ребрам, и кровь уже просачивалась сквозь него. Я выдернул из коробки пригоршню салфеток и протянул ему.

– Хьюго Купер, – сказал он. – Что ты о нем знаешь?

– Об этом убийце? – я бы выглядел полным ослом, если бы признался, что иногда дела начинают путаться у меня в голове. Я не работал над делом Купера лично, расследование проходило не в моем участке, и все это случилось очень давно. В то время, когда я пытался понять, как должен вести себя коп, и пока я решал, дело уже развалилось. – Он похитил трех женщин и убил их.

– Поконкретнее, – подсказал мне Джейкоб.

– Я не знаю. Одна сбежала. Похоже, это значит, что он убил двух, верно? Или их изначально было четыре?

Джейкоб пристально смотрел на меня, но я только покачал головой – у меня не было ни единой мысли, что он имеет в виду.

– Сотрудники двенадцатого участка дали ему прозвище. Я подумал, может, ты его слышал.

– Это было очень давно, – сказал я. Мне хотелось, чтобы он встал и занялся сочащимися ранами на груди. – Я и правда, не помню.

Джейкоб вздохнул.

– В прессе этого не было. Мы позаботились о том, чтобы информация не просочилась наружу. В противном случае мы бы заполучили мелодраматические заголовки в газетах, долбанутых подражателей и уйму работы. Но между собой мы называли его «убийца крест-накрест».

Я взглянул на гигантский кровоточащий крест на его груди, и у меня екнуло в животе.

– Ох.

Джейкоб поднялся и ушел в ванную. Я сидел на краю кровати и очень старался, чтобы меня не вывернуло.

========== Глава 11 ==========

Джейкоб и та немногочисленная одежда, которую он хранил у меня в квартире, съехали в пять часов. Он не выглядел сердитым, но уже натянул маску копа, и мой невеликий опыт межличностных отношений не помогал понять: уезжает он ненадолго или навсегда. Он сказал, что ему просто надо кое с чем разобраться. Но сколько парней уходили просто за пачкой сигарет, так и продолжив свое движение вперед?

Я говорил Джейкобу, как мне жаль, но это ничего не дало. Умолял остаться, но безуспешно. Битье головой о стену – это не решение проблемы. Поэтому я схватил пригоршню камней, которые мне продал Крэш, и швырнул их из окна гостиной.

Полегчало почти на две секунды, но потом я снова стал собой, а моя жизнь опять стала полным отстоем.

Я прошелся из гостиной в кухню, из кухни в спальню и снова по кругу раз десять, а потом до меня дошло, что Лиза может помочь мне разобраться в происходящем. Вообще-то, если подумать, Лиза в долгу передо мной и обязана помочь разгрести это дерьмо. Это же были ее дурацкие предупреждения, вынудившие Джейкоба уйти.

Я позвонил Лизе на мобильный и оставил почти двадцать «перезвони мне» сообщений. Ну ладно, может, тридцать. Написал ей смс «НУЖНА ПОМОЩЬ» и «ПЕРЕЗВОНИ МНЕ». А дальше я уже не мог придумать, чтобы такого сказать, успешно с этим справившись пальцем.

После звонка телефонному оператору Санта-Барбары обнаружилось, что «ПсиТрэйн» в списке номеров не значится, явно из-за прославленной программы, которая не позволяет участникам ни малейшего контакта с внешним миром.

Убежденный в том, что Лизу превратили в новую Пэтти Херст, я позвонил дежурному детективу пятого участка – «тугой», насквозь прокуренной бабе по имени Элис, которую вам вряд ли захотелось раздражать. Я уговорил ее отследить телефонный номер «ПсиТрэйна» в обмен на обещание, что отблагодарю ее диетической колой и малиновым пирогом.