Текст книги "Тело и душа (ЛП)"
Автор книги: Джордан Прайс
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
«К сожалению, ваш звонок не может быть совершен. Пожалуйста, проверьте номер и попробуйте еще раз».
Я подумал, что промахнулся своим толстым пальцем мимо кнопки и набрал ее номер снова, сообразив, что обычно, чтобы дозвониться, пользовался быстрым набором. В этот раз я нажимал кнопки с преувеличенной осторожностью.
«К сожалению, ваш звонок не может быть совершен».
Вот блядство. Лиза избавилась от сим-карты.
Я вдавил педаль газа, вырулил на дорогу и рванул вперед. Все, что Лизе надо было сделать – сказать, чтобы я больше не звонил, но угробить собственный телефонный номер – это что-то новенькое для нее. Можно подумать, я какой-то психованный преследователь. Кто поддерживал ее, пока она пыталась разобраться, как ей стать одновременно и копом, и экстрасенсом? Я. Кто взял ее под свое крыло, когда все друзья и родственники были на другом конце страны? Я.
Я ехал и ругался на чем свет стоит, пока не затормозил у пожарного гидранта. Шлепнул полицейское разрешение на приборную панель и уставился на тротуар. Под неровной коркой льда застыл слой слякоти с торчащими смятыми пивными банками, сигаретными окурками и коробками из-под фастфуда, торчащих то тут, то там. Неоновая вывеска «Гадание по ладони и картам Таро» отражалась пастельным сиянием в скользком тротуаре. Я никогда не встречался с хиромантами, я направлялся в «Палки и камни», в лавку на втором этаже, чтобы увидеться с Крэшем.
Официально магазин «Палки и камни» работал до шести вечера, с понедельника по субботу. Но Крэш жил в двух комнатах за магазином, и если он был дома и ему нечего было делать, то обычно лавка оставалась открытой всю ночь.
Я поднялся по лестнице, следуя за нарисованными отпечатками рук, и задумался, с чего мне взбрело в голову, что Крэшу нечем заняться в субботний вечер, кроме как торчать в своем магазине.
Он мог, например, пойти с кем-нибудь потрахаться. Дверная ручка не повернулась, и я уже успел почувствовать себя идиотом, что не позвонил заранее, как вдруг ручка разблокировалась сама по себе и повернулась, дверь со скрипом распахнулась под оглушительный звон грозди колокольчиков.
– А, это ты, – сказал Крэш, развалившийся в потертом кресле у прилавка и листающий журнал. Его древние джинсы пережили такое количество стирок, что теперь подчеркивали каждый интимный контур его тела, за исключением коленей, торчащих из обтрепанных дыр. На футболке красовался логотип неизвестной мне музыкальной группы и Иисус Христос, а я вдруг прочувствовал каждый унылый год своей приближающейся к сороковой отметке жизни, взглянув на его выбеленные, поставленные торчком волосы, пирсинг, татуировки и длинные, крепкие мускулы.
Я уставился на него, пытаясь вспомнить, зачем я собственно сюда пришел. Крэш продолжал читать, полностью меня игнорируя.
– У тебя продается что-нибудь, что может отвечать на вопросы «да-нет»? – спросил я.
– Для развлечения, – спросил он, даже не соизволив взглянуть на меня, – или настоящее?
Я чуть не заорал «а сам как думаешь, говнюк?». Меня тут же одолели сомнения: вдруг он спрашивает не из праздного любопытства.
– У тебя же эзотерический магазин. Если бы мне нужен был магический шар с восьмеркой, я бы купил его в «СэйверПлюс».
Он посмотрел на меня с ухмылкой.
– Ты обратил внимание на новенького в столе возвратов в «СэйверПлюс»? Он слегка отмороженный – что мне в нем и нравится, и у него в штанах живет огромный монстр.
Я вполне мог себе представить Крэша втрескавшимся в какого-нибудь отморозка.
– Э-э… Нет.
– Универмаг еще открыт. Может, купишь там магический шар, чтобы я мог его вернуть?
– Нет.
– Тогда какого хрена тебе надо?
Я повернулся к нему спиной и принялся переставлять туда-сюда по полке рядом с дверью ящички с благовониями.
– У тебя есть что-нибудь… Ну я не знаю, что-то типа маятника?
– Они работают только у провидцев. Кем ты не являешься.
Я вздохнул. Мне это было известно. Просто я злился из-за Лизы.
– Кстати, насчет так называемого призраковизора, который ты просил найти, – сказал Крэш и поднялся с протестующе скрипнувшего кресла, – и в котором нет никакого смысла, поскольку на самом деле он не избавляет от духов, а только экранирует сигналы, чтобы ты не мог ничего видеть, – мне показалось, что он ухмыляется, хотя я видел его только краем глаза, потому что отказывался смотреть ему в лицо. Что ни говори, а так безопаснее всего.
– Как по мне, то хуже не придумаешь – знать, что они где-то рядом, и не видеть их просто потому, что нажал какую-то кнопку. Так скажи мне, Вик, чего ты хочешь на самом деле? – он отбросил журнал и сосредоточил все внимание на мне, привалившись к полке так, чтобы я его не видел, и постукивая пирсингом по зубам. Для кого-то другого это, должно быть, выглядело как полноценный флирт, но для него это было повседневным поведением. Не удивительно, что Джейкоб порвал с ним. Сам я вряд ли смог бы спокойно спать по ночам, зная, что мой парень готов выскочить из штанов перед каждым Томом, Диком или Гарри.
– Мне и правда нужно что-то вроде предсказания. Как насчет, ну-у, чайных листьев?
Крэш посмотрел на разноцветную коробку у меня в руках.
– Ты не найдешь ничего стоящего, продолжая копаться в секции вуду. А может, все, что тебе надо на самом деле – член побольше?
Я вернул шкатулку с магнитной крошкой на полку, на прежнее место между спреем «Иди ко мне» и свечой с изображением Святой Барбары.
– Ты хранишь вуду рядом с религиозными предметами?
Крэш фыркнул и передвинул коробку, которую я, должно быть, поставил не так, как ему нравилось.
– Вуду и есть религия. Чему, черт возьми, тебя учили в школе для «психов»? Или в тот день ты был под кайфом?
Я решил купить мешок амулетов с тройным проклятием и вывалить его содержимое на взъерошенную блондинистую башку Крэша.
– Конечно же, Святая Барбара – католическая святая, – сказал он. – Но она также олицетворяет Шанго, один из Ориша. Рабам, трепетно относившимся к своим африканским верованиям, пришлось прибегать к кое-какой творческой импровизации, чтобы проводить свои ритуалы на глазах у белых.
Я вспомнил алтарь в доме у миссис Лопез.
– А что насчет мексиканцев? Они покупают у тебя что-нибудь из этих вещей?
– Кто, сантерианцы? – Крэш пожал плечами. – Случается иногда, если они планируют вести дела с гринго. Но чаще они предпочитают затариваться у своих колдунов. Сюда они заглядывают только в крайнем случае, – он снова слегка передвинул коробку. – Дерьмо. Пора провести инвентаризацию – на этой полке похоже порылись, и в последнее время почти невозможно найти дурман. Должно быть, в городе съезд вудуистов.
Я заметил свечу со Святым Мартином, очень похожую на ту, которая горела у двери в квартире Лопез.
– У них бывают съезды?
– Это просто такое выражение, – Крэш закатил глаза. – Скорее всего, какой-нибудь пацан решил, что словит кайф, если им накуриться.
Я сдвинул с места стопку мыла «Для быстрого привлечения денег».
– То есть все объединяется в единую религию, один гигантский ритуал? У тебя есть какая-нибудь вещь, которая даст мне ответ?
Крэш прищурился.
– Я, конечно же, могу продать тебе что-нибудь. Но ни один подобный инструмент не сработает, если у тебя нет соответствующего дара. Да ладно тебе. Мы же оба знаем, что хороший предсказатель может читать будущее и по куриным внутренностям, и по мокрым пятнам. Ты просто ПсиСвин. Разве у тебя нет подружки-копа, которая может прочесть твою судьбу?
– Есть. Только она не захочет со мной разговаривать.
– Ага, – я снова краем глаза уловил его ухмылку, хотя таращился на изображение Семи Африканских Энергий, изо всех сил пытаясь не смотреть на Крэша.
– Вот почему ты весь так завязан в узлы, что я почувствовал это с другого конца комнаты. Я начинаю думать, что ты бросил Мистера Совершенство и заявился сюда, чтобы поразвлечься со мной.
– Даже случись такое, ты последний человек, к которому я бы побежал.
– Это мы еще посмотрим, – он схватил меня за руку и подтащил к прилавку. – Мисс Мэтти же здесь нет?
Насколько я понял, когда Крэш был ребенком, с их соседкой – мисс Мэтти – он был близок больше, чем с собственной матерью, которая все еще была жива-здорова и возглавляла клуб садоводов в благополучном пригороде, Арлингтон-Хайтс.
– Зачем бы мисс Мэтти здесь торчать? – сказал я. – Ты же сидел на ее месте.
– Она слонялась здесь задолго до того, как я купил ей это кресло. И полностью уступал его, когда по телику шло шоу Опры. И «Взгляд», – маленький телевизор стоял напротив кресла, на краю стола, разрисованного под зебру. И в данный момент был выключен.
– Раз уж ее здесь нет, – сказал Крэш, – можно не сдерживаться, – он вынул деревянную коробку из-под прилавка, все также ухмыляясь. Похоже, он издевался. Вряд ли он по-настоящему со мной заигрывал. Наверное, ему просто необходимо было поддерживать репутацию блядуна.
– Я допущу тебя к тест-драйву маятника, если отсосешь мне.
– Нет! – рявкнул я.
Он торжественно распахнул коробку.
– Ну, я хотя бы попытался.
Крэш вытащил какие-то запчасти, причудливый металлический указатель на цепочке, установил все это между нами, и стрелка закружилась над стеклянной столешницей.
– Но я, пожалуй, позволю тебе распространять твои загадочные феромоны на все вокруг, чтобы потом продать кому-нибудь. А потом…
Глядя на гипнотизирующее кружение, я вспомнил о маленькой металлической фигурке, которую утром мне дала миссис Лопез. Я порылся в кармане, надеясь, что не умудрился потерять такую мелкую вещицу.
– О мой бог. Я мог бы торговать такими штуками, вроде… Вроде амулетов медиума. Надо придумать название получше, типа «получи послание из могилы». На них бы стояло твое имя, как подпись самого сильного медиума Соединенных Штатов. Что скажешь?
– Точно. И все тут же в это поверят, – я почувствовал под пальцами холод металла, застрявшего между пачкой жвачки и полароидным снимком.
– В том-то вся и прелесть, – сказал Крэш. – Все будет по-настоящему. Ты мог бы неделю носить их под рубашкой, чтобы напитать их своим странным моджо.
– Нет, я про ту часть с «самым сильным медиумом». Тебе понадобится знаменитость покруче меня.
Крэш шевельнул пальцами, и маятник описал восьмерку.
– Разве твой тест не показал пятый уровень? Или это просто еще одна смачная интернет-сплетня?
Я избегал разговоров об уровнях с Крэшем с тех пор, как он завалил свое тестирование и, следовательно, не мог стать «психом» на службе у государства. К тому же, когда его зависть по этому поводу обострялась, он становился еще противней, чем обычно.
Поэтому я просто положил фотографию на прилавок, накрыл амулетом растянутый фиолетовый свитер Миранды Лопез и поспешил сменить тему:
– Скажи, ты знаешь, что это?
– Мексиканская цыпочка с большими буферами?
Я со злостью взглянул на него.
Он широко ухмыльнулся в ответ.
– А, ты имел в виду милагро?
Я взглянул на крохотный амулет, почти такой же подробный, как тонкая фигурка на фотографии, стоящая с расставленными ногами и одетая в широкую треугольную юбку. Я сосредоточился на слове «милагро», но его значение – чудо – ничего для меня не прояснило.
Лиза наверняка могла бы мне с этим помочь. Черт побери.
– Я продал пару таких, хотя у меня никогда не было огромных запасов, как в мексиканских лавках. Это чисто испанские штучки, своего рода эмпатическая магия, хотя большинство католиков не признают здесь паранормальной связи. Существует несколько отдельных типов: руки, ноги, головы и человек целиком.
Кто угодно может привязать сердце-милагро к освященной свече, и это будет значить все, что угодно, от «помоги мне снизить уровень холестерина» до «дай мне парня прямо сейчас». Крэш постучал штангой по нижним зубам, как будто заигрывал с крошечной фигуркой.
– Так откуда она у тебя взялась?
– Это по делу, над которым я работаю, – я задумался, чем был амулет с изображением женской головы, когда он находился на комоде Миранды – частью украшения или милагро. Учитывая предметы, висящие рядом с ним, я сделал вывод, что он был не просто декорацией.
– Девочка, – сказал Крэш, – она чья-то дочь?
Я сдвинул милагро, что дала мне миссис Лопез, повернув его лицом к себе.
– Да. Она пропала.
Крэш подтолкнул амулет ко мне.
– Держи его при себе. Заранее не угадаешь, когда он сможет пригодиться. Вера – могущественная сила.
========== Глава 7 ==========
Я припарковался в полуквартале от двора своего дерьмового дома в начале десятого. Отбившись от попыток Крэша утащить меня куда-нибудь пропустить по стаканчику, я все-таки согласился подержать маятник где-нибудь на своем теле, чтобы он мог напитаться моей аурой. И это не значило, что можно было сунуть его под подушку, засыпая в своей кровати с «тугим» под боком. Я решил, что бардачок в машине тоже не подойдет, потому что тогда большую часть дня он будет находиться вблизи от Зиглера, пока мы будем ездить на моей машине, во всяком случае. В итоге я засунул его в карман пиджака. Это место мне показалось самым безопасным.
Я выполз из машины и поплелся к воротам во двор. Таблетка «Валиума» сейчас была бы весьма кстати. Жаль, что у меня не было ни одной.
А может, это даже к лучшему. Легко оставаться чистым, когда все идет гладко. Но совсем не просто, когда пашешь по четырнадцать часов без какого-либо результата.
– Эй.
Знакомый женский голос. Внутри у меня все сжалось, будто кто-то резко увеличил силу тяжести. Надо было срочно заходить в дом. Туда она за мной не пойдет.
– Эй, белый мальчик. Ты где был?
Вот самый большой плюс в покупке новой квартиры с Джейкобом: я смогу убраться подальше от проститутки, которая крутит свои загробные шашни прямо перед моим домом.
– Не сегодня, Джеки. Я устал.
– Давно тебя не видела. Что с тобой случилось?
– Какая трогательная забота, – я ускорил шаг. Еще всего десяток шагов до ворот. А оттуда еще двадцать ярдов до подъезда.
– Ну же, детка, не будь таким. Ты единственный, кто со мной разговаривает.
– Да неужели? – я не мог видеть ее, чему был только рад. Меня пугала ужасная рукоятка ножа, торчащая у нее в груди, когда Джеки была видимой.
– Что такое? Ты как-то не так выглядишь.
Я остановился и посмотрел на уличный фонарь. Снег кружился вокруг желтого огня, и я понял, что дрожу. Пора было переодеваться в зимнее пальто. Если бы я еще помнил, забрал ли его из чистки. Сунув руку в карман пиджака, я прикоснулся к милагро.
– Джеки, ты можешь сказать, мертв человек или нет?
– Кто именно? Может, я слышала о нем что-нибудь.
– Миранда Лопез, – я вынул амулет, удерживая его кончиками пальцев. Но потом понял, что лучше показать фотографию. Убрав обратно в карман милагро, я вытащил полароидный снимок.
– Я поищу ее для тебя, если дашь мне дури.
Я вздохнул и спрятал фотографию.
– Ты не можешь курить крэк. Ты умерла. И даже если бы это было не так, то все равно бы не дал. Я же коп.
– Что за бред ты несешь? Никакой ты не коп.
– Стал бы я носить этот гребаный костюм, если бы не был полицейским?
– Ну, не знаю. Я всегда думала, что ты продаешь машины или типа того.
Я опустил голову и потопал к воротам. Джеки мне не помощница. И как только она посмела назвать меня продавцом машин? Я не всегда был мужланом в пиджаке. Когда-то я был по-настоящему крутым. По крайней мере, до Центра Ментального Здоровья округа Кук. А после него, кажется, я вообще прекратил беспокоиться о своей внешности.
– М-м-м, какой у нас здесь лакомый кусочек.
Я поднял взгляд и увидел Джейкоба, приближающегося к дому с другого конца квартала. Одетый в черную кожаную куртку, черные ботинки и узкие джинсы, он нес наши вещи из химчистки в огромном мешке, напоминающем мешок для перевозки трупов, держа его с такой легкостью, будто он весил не больше милагро.
– Это мой парень, – одернул я Джеки.
Он остановился напротив меня и приподнял бровь. Уголок его губ дернулся. Он обожал заставать меня разговаривающим непонятно с кем. Наверное, потому, что был уверен – я не настолько отчаялся, чтобы говорить с самим собой.
– Не-е, он не гомик. Так ведь?
– Скажи мне, что сегодня ты видел по-настоящему замечательный дом, – сквозь зубы, попросил я Джейкоба.
– Есть один на Роджер-парк. Должен подойти, – ответил он, открывая ворота, как будто он не тащил пятидесятифунтовый мешок, а я не стоял рядом с пустыми руками.
– Ты случайно не видел мое зимнее пальто?
– Оно наверху. В химчистке на нем заменили пуговицы еще в прошлом месяце. Одна потерялась, другая оторвалась и еще две болтались на соплях.
Я чувствовал Джеки, ее призрачный холод немного отличался от вечернего зимнего мороза. Она скользнула возле меня, вслух рассуждая о том, что мог найти выглядящий как телезвезда Джейкоб в таком оборванце, вроде меня. Заодно предположив, что минет она, наверняка, делает лучше, чем я.
Мы вместе втиснулись в тамбур, Джейкоб уткнулся носом мне в затылок, и я чувствовал горячее дыхание на своей шее, засовывая ключ в замок подъезда. Кожу головы покалывало, и мысль о том, как Джейкоб разложит меня прямо на лестнице и поимеет, становилась все завлекательнее.
– Я ее больше не слышу, – выдохнул я, громыхая ключом в сопротивляющемся замке.
– Джеки?
– Угу.
Три лестничных пролета Джейкоб прошел вплотную ко мне.
Он был чересчур близко. Я выдохся, когда мы добрались до третьего этажа. А он нет.
– Думаю, мне хотелось бы жить на первом этаже, когда мы переедем, – сказал я. Мне пришло в голову, что подъем по лестнице до квартиры – это единственное упражнение, которое я когда-либо выполнял.
Да уж, надо бы позаниматься на беговой дорожке или еще каком-нибудь тренажере.
Джейкоб бросил мешок с вещами на пол, вжал меня в стену рядом с дверью в квартиру и накрыл мой рот своим, прежде чем я смог найти нужный ключ. Он держал меня за плечи, разминая их через пиджак, пока его язык творил свою магию. Джейкоб целовал глубоко, прижимаясь всем телом, будто хотел вдавить меня в стену. Мой член счел это начинание отличным и мгновенно воспрянул. Я был уверен, что Джейкоб почувствовал, как он набух, упершись ему в бедро. Я и сам через джинсы ощущал его полностью готовый стояк.
Протянув руки, я схватил его за задницу, заставляя тереться об меня. Джейкоб гортанно застонал и всосал мою нижнюю губу.
Он двигал бедрами, проезжаясь пахом по моему бедру, и я прижимал его к себе сильнее, плавясь от ощущения трущегося об меня толстого члена, проминающего мою ляжку.
Мои пальцы скользнули ниже, ласково погладив сквозь джинсы местечко под яйцами. Джейкоб оторвался от моего рта, чтобы глотнуть воздуха, а я воспользовался возможностью взорвать ему мозг.
– Хочу отсосать тебе. Прямо здесь.
Если я когда-нибудь и видел своего соседа по площадке, то не помнил, как он выглядит. Или она. Но я был абсолютно уверен, что такой человек существует.
Время от времени я слышал звук телевизора с десятичасовыми новостями или доносящиеся из соседней квартиры хиты семидесятых. Кто бы там ни жил, и учитывая, что наши пути никогда не пересекались, вряд ли моему соседу когда-нибудь приходилось любоваться сексом между копами-геями.
Хотя небольшой шанс был. Совсем крохотный. Который выдался исключительно благодаря яйцам Джейкоба, который толкнул меня на колени, в мгновение ока вынув из штанов член.
Он обнял мое лицо своими большими, сильными ладонями и прижал головку члена к моим губам, пока я смотрел в его лицо. Он встретился со мной взглядом, на его полных, горящих от поцелуев губах блуждала полуулыбка. Джейкоб был одинаково красив и когда я смотрел на него снизу-вверх, и когда на него была направлена дюжина микрофонов, и когда он блистал на первой полосе газеты после раскрытия им громкого преступления.
Он повел бедрами, и головка скользнула в мой рот, прижавшись шелковистой гладкостью и жаром кожи к нижней губе.
– Подрочи, пока сосешь, – сказал он, сильнее сжимая мою голову, словно это был приказ, а не пожелание.
Какой сюрприз. Мой член обожал, когда Джейкоб мной командовал. Он натягивал трусы и брюки, пока я расстегивал ширинку, чтобы уделить ему немного внимания. Забавно, что есть четкая грань между абсолютным отвращением и фетишем. Если кто-нибудь попытался бы меня связать, то, скорее всего, я снова окунулся бы в кошмарные воспоминания об Адском лагере. Но небольшая доля властности? Это меня не сильно напрягало. Я мог бы привыкнуть, когда мне говорят, что делать.
Я облизал губы, и в них тут же вжался член Джейкоба, целиком заполняя рот своей невероятной толщиной. Я любил этот член, бесцеремонно огромный, как и сам Джейкоб. Я чувствовал, как утолщенный край головки цепляет верхнее нёбо, а налитые вены узорчатой выпуклостью впечатываются в язык.
Джейкоб вплел пальцы в волосы, жестко фиксируя мою голову, и начал двигаться. Не особо нежно, но медленно. На его челюсти ходили желваки, когда головка тыкалась мне в горло. Ему до смерти хотелось трахнуть мой рот, и он едва сдерживался, массивное тело превратилось в напряженный сгусток почти неконтролируемой похоти. О, да.
Я провел пальцами вниз по своему члену и задал быстрый ритм. Мне хотелось нагнать Джейкоба. Снова взглянув на его лицо, увидел, что он не отрывает взгляда от моего торопливо двигающегося кулака. Наверное, он что-то видел во мне – что-то большее, а не только парня, готового трахаться с ним в подъезде. Удерживая мою голову, он медленно вышел, только наполовину, а затем опять погрузился целиком, заполняя собой рот и горло, вычеркивая из сознания все, кроме мысли об ускоряющейся на члене руке и тяжелого взгляда невероятно темных глаз Джейкоба.
Голова у меня плыла, я полностью сосредоточился, наблюдая за выражением лица трахающего мой рот Джейкоба.
– Ты возвращался с работы, – сказал он, и я с трудом осмыслил эту фразу, поскольку не ожидал от Джейкоба ничего, кроме очередной пошлости.
Его член нырнул глубже мне в горло, и я напрягся, стараясь не сжимать глотку.
– Твои волосы пахнут благовониями. Навещал Крэша?
Я бы подпрыгнул, если бы мог двигаться.
Джейкоб словно тисками зажал мою голову, и его ствол погрузился так глубоко, что я мог бы на нем повиснуть.
– В нем что-то такое есть, – сказал Джейкоб. – Поверь мне, я знаю.
Ладно. Это было нечестно – разговаривать со мной, когда рот у меня заткнут членом, и что еще хуже – заставлять меня наслаждаться ситуацией. Я начал дрочить быстрее, старательно отсасывая Джейкобу.
– Боже, Вик, как же хорошо, – он таранил мой рот, пока я усиленно работал кулаком, хлюпающие звуки заполнили тишину коридора. Я сгреб его яйца свободной рукой, переминая их в ладони, изо всех сил стараясь заставить Джейкоба замолчать.
Наверное, мне не следовало так стараться.
– Если ты собираешься с ним переспать… Господи, Вик… Скажи мне об этом, ладно? Мы сделаем это вместе.
Я отрицательно качнул головой, перекатив его член из стороны в сторону, и продолжил свое занятие. Конечно же, стоило только Джейкобу озвучить это предложение, у меня в голове возникла картинка полноценного секса втроем. Не ускользнуло от моего внимания и то, что в какой-то момент каждый из них предлагал мне это.
Я почувствовал на языке вкус семени.
– Все хорошо, – пробубнил Джейкоб. – Все нормально.
Я снова покачал головой, дернул рукой и стал сосать еще жестче. Нет. Не нормально. Я не хотел быть с Крэшем.
Он утверждал, что Джейкоб никогда бы не согласился на тройничок, и вот пожалуйста, Джейкоб берет и предлагает. У меня было подозрение, что за этим что-то кроется. Просто никак не мог понять, что именно.
Я расслабил челюсть и наделся ртом на член Джйекоба так глубоко, как мог. У Джеки, наверное, было побольше практики за ее короткую, жалкую жизнь, но, черт возьми, я мог взять в рот каждый дюйм также хорошо, как и она. Оглаживая его яйца, всасывая его член и не забывая о своем собственном, я пристально смотрел в глаза Джейкобу, который, казалось, ни разу не моргнул.
– Я уже почти, – выдохнул Джейкоб, сверля меня взглядом, и да, я знал, что он почти на грани, потому что его бедра напряглись и задрожали.
Мои яйца поджались, член начал истекать смазкой. Мысль о металлической штанге в языке, прогуливающейся по моему члену, пока я задыхаясь обхватываю ртом Джейкоба, заставила меня вздрогнуть. Джейкоб заметил эту дрожь, крепче обнял мою голову и до упора втиснул свой толстый член.
– Боже, да, м-м, да-а…
Мне хотелось, чтобы эта картинка никогда не возникала в моей голове, но я не знал, как можно разрушить фантазию. Все это – лишь мечта. Шальная мысль. В реальной жизни я знавал пары, приглашавшие в свою постель третьего, и это никогда добром не заканчивалось. Всегда появлялась ревность. Вечные игры разума.
Волосы оплели сжатые пальцы Джейкоба, в паху у меня болезненно пульсировало. Боль… Очередной заскок. А еще, судя по всему, невозможность контролировать происходящее, когда рот настолько заполнен членом, перекрывающим доступ воздуха, членом, который может в любую секунду извергнуть поток густой, горячей спермы. У меня вырвался придушенный хрип, и этого мне хватило. Я кончил на потертое ковровое покрытие и себе на руку. Кончил на джинсовую штанину Джейкоба и его кожаный итальянский ботинок.
– О, боже, о да, о боже… – Джейкоб вжал меня лицом в свой пах. Его член пульсировал, семя выстреливало прямо в горло, а я думал, как бы не свалиться в обморок из-за недостатка кислорода и головокружения от оргазма. Член Джейкоба слегка обмяк, и он медленно его вынул. Я чувствовал на языке сперму, густым горько-сладким привкусом обволакивающую горло.
Голова гудела, заставляя мечтать о том, как бы добраться до кровати и вырубиться. Я по-прежнему смотрел Джейкобу в глаза, хотя мозг уже практически не функционировал.
– Я сделаю для тебя все, что угодно, – сказал Джейкоб, и слова вышли кристально честными и абсолютно осознанными. Несправедливо, когда кто-то, едва кончив, может говорить такие вещи.
Попытавшись вздохнуть, я немного прыснул слюной, в которой было полно спермы. Я фыркнул и сглотнул, пока неожиданно ласковые руки Джейкоба придерживали мой затылок. Я отвел его руку и, оперевшись на стену, поднялся на ноги, стараясь смотреть куда угодно, только бы не видеть его напряженный взгляд. Я только-только начал привыкать к мысли, что на белом свете может найтись человек, готовый жить рядом и терпеть всех моих тараканов. И понятия не имел, откуда Джейкоб черпает силы с готовностью доставлять мне удовольствие.
– Ты что-то уронил, – сказал он.
Я обернулся и увидел на полу один из маятников и рядом с ним милагро. И что-то густое и молочно белое, что мне полагалось вычистить, хотя я знал, что просто втопчу пятно в ковер и понадеюсь, что оно впитается без следа. Одно хорошо – туда не вляпался милагро.
– Я подниму, – и схватил маятник прежде, чем Джейкоб смог до него дотронуться, а то Крэш мог разозлиться, обнаружив, что я допустил это. Потому что все узнают обо всем. Особенно, если я этого очень не хочу.
========== Глава 8 ==========
Несмотря на ноющую челюсть и стертое об ковер колено, я умудрился явиться в участок к восьми часам морозного воскресного утра. Вот что делает с людьми жизнь без наркотиков. Боб Зиглер уже сидел там, перелистывая документы дела. На его столе также лежала толстенная раскрытая книга в твердом переплете, страницы которой придерживало пресс-папье в виде Сирс-Тауэр. Кажется, я первый раз в жизни видел пресс-папье в действии.
Я сел за свой стол и разложил все скрепки по размеру, от маленьких к большим.
– Если жертв не оказалось в их домах, – сказал Зиг без какого-либо вступления, типа «доброе утро», – значит они, скорее всего, привязаны к тем местам, где их убили, – он ткнул пальцем в огромную статью в каком-то справочнике по сверхъестественным явлениям. Я ненавидел все виды академического обучения в сверхъестественных областях еще со времен своего пребывания в Адском лагере.
Мне хотелось верить только в одно: любой паранормальный опыт настолько субъективен, что описать его на бумаге практически невозможно. Но сильнее всего бесило мое согласие с тем, что говорилось в дурацкой книге Зиглера.
– Полагаю, нам необходимо проследить их ежедневные маршруты и посмотреть, что из этого выйдет, – сказал Зиглер.
Маловероятно, что убийства произошли на обычных маршрутах, скорее их похитили. Или заманили. Черт, или вообще телепортировали, кажется. Но это было единственное, что нам оставалось, раз уж не было других догадок. Я кивнул и сгреб скрепки в одну кучу.
Зиг встал и наконец встретился со мной взглядом.
– Не возражаешь, если сегодня мы поедем на моей машине?
Проклятье. Извечная борьба за право вести машину. За рулем должен был сидеть Зиг, потому что он новичок в «ПсиКопах». И к тому же, есть целый гей-кодекс, согласно которому, я стал бы «женщиной», если бы позволил меня возить, несмотря на то, что главным тут был я.
А еще, чем настойчивее я хотел сам вести машину, тем больше увеличивалась вероятность, что раскроется кое-какая неправильность в моем стиле вождения. Например, когда я объезжаю призраков и врезаюсь в пешеходов, или принимаю живых, дышащих людей за приведение и пытаюсь проехать сквозь них.
В конце концов, не стоит это того, чтобы растрачивать свою водительскую репутацию на работу.
– Да, конечно. Спасибо.
*
Рональд Адамсон, инкассатор средних лет, пропал во вторник перед Днем благодарения где-то между домом и работой. Он был одинок и замкнут. Его коллеги решили, что он взял несколько предпраздничных отгулов, и поэтому исчезновения Адамсона особо никто и не заметил до самого вечера вторника, когда его девяностопятилетняя мать попыталась дозвониться ему из Акрона, постоянно попадая на автоответчик.
Хорошо еще, что они каждый вторник отмечали присутствие, иначе никто бы еще неделю не заметил пропажи сотрудника.
До дома Адамсона мы доехали молча. Это был маленький одноэтажный дом с верандой, в котором в воскресенье, когда мы тут были, не обнаружилось призраков или какого-нибудь другого разумного присутствия. Мы прошлись от дома Адамсона до железнодорожной станции, предъявили удостоверения у турникета и были пропущены дежурной, которая пялилась на нас так, будто мы пришли ее развлечь, арестовывая людей, слоняющихся по платформе.
– Есть паранормальная активность? – спросил Зиг.
Я осмотрел платформы и электрички.
– Нет.
В этот воскресный день толпа пассажиров была пореже, чем в будние дни, в один из которых пропал Адамсон. Но мы все равно побеседовали с несколькими людьми на платформе, но даже те двое, сказавшие, что встречали потерпевшего в часы пик, не могли даже приблизительно вспомнить, видели ли они его в утро, когда он не явился на работу.
Люди, ожидающие поезд, не общались друг с другом, даже те, кто были вместе. Большинство уткнулись носами в книги или газеты или отгородились ото всех плеерами. Поезд прогремел по рельсам, и народ хлынул в него, забирая с собой маленькие пузырики личного пространства. Электричка получилась полупустой. Неплохо для воскресенья. Во вторник, в час пик, перрон обычно забит под завязку. Но могло ли что-то произойти с Адамсоном так, чтобы этого не заметил ни один человек?
