Текст книги "Тело и душа (ЛП)"

Автор книги: Джордан Прайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Я попытался представить себе мой жалкий гардероб, висящим в этом шкафу – черт, да даже в половине, если Джейкобу понадобится вторая половина для его вещей. Шкаф слишком хорош для моих шмоток. Мне требуется новая одежда. Вот так, видимо, люди и залазят в долги. Сначала им хочется квартиру побольше, потом надо ее чем-то заполнять…

– Ты что-то видишь?

– А… Нет.

– Отлично.

Я продолжил свой обход, рассматривая комнату за комнатой. Успел насчитать две спальни плюс нишу в огромной комнате, ванную и туалет с раковиной.

– Она даже больше твоей старой квартиры.

– Это потому, что я собираюсь разделить ее с тобой.

Я сунулся еще в одну комнату. Спальня или, может быть, кабинет.

Я не мог точно назвать ее предназначение без мебели.

Джейкоб толкнул последнюю дверь и подождал, пока я войду.

Я переступил порог и увидел огромные панорамные окна, выходящие в раскинувшийся за домом двор, прикрытые скрюченными, черными ветвями старых дубов и парочкой вечнозеленых деревьев по бокам. Не сравнить, конечно, с видом на озеро из окон прежнего дома Джейкоба, но для этих мест было очень неплохо.

Джейкоб что-то проворчал, но я был слишком увлечен попыткой представить деревья полными листьев, защищающих нас от городской суеты. Я что же, был фанатом природы и даже не догадывался об этом? Леденящая душу мысль.

Может, в конце концов я смог бы увидеть себя в этом доме, вытаскивающим стильную и качественную одежду из просторного шкафа, одевающегося перед затененным деревьями окном, пока кофе варится в нашей кухне площадью две с половиной тысячи квадратных метров. Я ощутил некоторое беспокойство от своей разыгравшейся фантазии.

Джейкоб говорил что-то еще, но я не расслышал и решил, что следовало бы сосредоточиться.

– Что?

– Что? – спросил он у меня за спиной.

– Что ты говорил?

Джейкоб открыл очередную кладовку и заглянул внутрь.

– Ничего.

– Только что.

– Я ничего не говорил, – заверил он меня. Его голос стих, когда все его туловище исчезло в чулане, но я все еще мог разобрать его слова. – Тут и правда очень хорошо.

– Уверен, что ничего не говорил?

Джейкоб материализовался в дверном проеме, выгнув бровь и впившись в меня взглядом. Не удивительно, что люди не могут ему лгать.

Его глаза были страшнее, чем знание, что его напарница – Каролина – телепат.

Я уже почти собрался заставить его повторить, после того как он зайдет в спальню, то, чтобы он там ни сказал, когда услышал снова это тихое бормотание. Как будто у соседей слишком громко работал телевизор, только без стены, смягчающей высокие звуки. Слова. Повторяющаяся фраза.

– Скажи Джорджу, что я знаю про него и мою жену.

Я зажмурился, изо всех сил подавляя вздох.

Черт бы все это побрал.

Когда я открыл глаза, Джейкоб смотрел на меня еще пристальнее, и если бы я поразмыслил над этим как следует, то смог бы почувствовать холодное пятно посреди комнаты. Я взглянул на Джейкоба. А он уставился на меня в ответ.

– Скажи Джорджу, что я знаю.

– Скажи ему сам, – проворчал я, выходя из спальни, не оглядываясь на исчерченный деревьями вид из окна.

У меня не было уверенности, что Джейкоб не спустит всех собак на Стэна. В конце концов, откуда Стэну было знать, населен этот дом духами или нет? Медиумов на свете считанные единицы, и обнаруживать потусторонние проявления по голосам намного труднее, чем находить раздутых, кровоточащих и разлагающихся покойников. Нужно быть чрезвычайно сильным медиумом, чтобы услышать эти голоса. Вроде меня.

Я пожалел, что я успел обойти чертову квартиру до того, как судьба в лице Джорджа настигла меня. Что увидел эти просторные, элегантные шкафы-купе, эркерное окно и двор, засаженный всеми этими проклятущими деревьями.

Жаль, что не существует какого-нибудь эктоплазменного сенсора, которым бы я мог, войдя в дверь, просканировать пространство прежде, чем позволить надежде поднять голову. Такой себе паранормальный тест на беременность. Извините, красная полосочка. Зона не свободна от приведений. Здесь жить нельзя.

Следующее место.

Хорошо бы быть уверенным, знать, что выбросив всю свою мебель из прессованного картона, обновив гардероб и забив им просторный шкаф, не обнаружишь в четыре часа утра в кухне какого-нибудь дохлого идиота, пытавшегося вытащить металлической вилкой кусок подгоревшего хлеба из тостера. Это было бы намного хуже, чем влюбиться в «вид», а потом выяснить, что в спальне живет приведение.

Джейкоб и Стэн вышли из парадной двери, остановились поговорить на крыльце. Джейкоб что-то записывал на клочке бумаги.

Стэн выглядел так, будто только притворялся спокойным. Я наблюдал за ними, назначающими встречи, и размышлял, как долго еще я смогу выносить разыскивание пропавших людей днем и поиск недвижимости по ночам. Джейкобу придется посетить, по меньшей мере, мест двадцать-тридцать. Если осматривать по три квартиры за ночь, то к понедельнику я стану инвалидом. Если только не удастся сузить условия поиска.

Мне на самом деле не хотелось беспокоить Лизу чем-то настолько приземленным, но я был уверен, она поймет, что эти вещи приводят меня в отчаяние. Тараканов можно вывести, но насколько мне известно, рассерженные призраки – это навсегда. Ну или чертовски надолго. Я открыл свою раскладушку и нажал кнопку «три», когда Джейкоб подошел к машине. Лиза могла бы использовать свою способность «си-но», чтобы подсказать, есть ли в списке квартир хотя бы одна не зараженная призраками, и спасти меня от визитов в уйму мотелей с приведениями.

Тогда единственным беспокойством будут шумные соседи, тараканы и странные явления вроде руки дяди Леона.

Мы с Лизой провели вместе не так уж много времени, прежде чем ее отправили в Санта-Барбару, но мы были одной крови. Я был медиумом уже тогда, когда никто не признавал, что существуют такие способности, а она играла в «си-но» со своей сестрой, хотя ее строгое католико-полицейское семейство смотрело на это с неодобрением.

Теперь, когда Лиза обучалась всяким современным приемчикам в Санта-Барбаре, в лагере под названием «ПсиТрэйн», у неё было не так много свободного времени, чтобы прогуляться на пляж или поболтать по телефону. Но я мог хотя бы оставить ей сообщение, чтобы обменяться мыслями.

Ее телефон пропустил пару гудков, и вместо привычного «Сейчас я не могу ответить на звонок», я услышал:

– Да?

– Привет! Это я! – да уж, глупость. Она наверняка увидела мой номер на телефоне, прежде чем взять трубку. Но старые привычки умирают с трудом. Черт, я вырос с обычным дисковым телефоном. А Джейкоб признался, что когда он был ребенком, у них в Висконсине вообще был один телефон на всю деревню.

– Привет! Как все прошло у родителей?

Джейкоб открыл дверцу и сел в машину.

– Я разговариваю с Лизой, – сообщил я ему.

– Скажи ей, что нам ее не хватает.

Как по мне, то это было слишком слащаво, поэтому я понадеялся, что она не услышала слова Джейкоба.

– Джейкоб передает привет, – не очень убедительно перефразировал я. – Хм… У него хорошая семья. Кажется, они хотят стать охотниками за приведениями.

– Отлично, – сказала она. – Я знала, что ты им понравишься, – Лиза знала многие вещи. Все те, которые ей приходило в голову задать самой себе, и если ответ на них либо «да», либо «нет».

– Есть кое-что странноватое, – сказал я, и волна усталости накрыла меня, стоило только подумать о призрачной, окровавленной руке Леона, похлопывающей по столу у тарелки с картофельным пюре, – но об этом я расскажу тебе потом. Можешь озадачить этим своих профессоров. Слушай, на самом деле, я звоню тебе…

– Погоди секунду, Вик.

– Да?

– Прежде, чем ты скажешь что-нибудь еще, я просто хотела… – она вздохнула, и я вдруг уловил в ее голосе неловкость, неестественную заминку. Я попытался представить, что такого могло случиться. Ничем хорошим это быть не могло.

– Если ты собираешься о чем-то меня спросить, – сказала она, пытаясь начать по-другому, – я имею в виду, «си-но», то… не надо.

– Почему? Что-то не так? Ты же не принимаешь подавитель? – я почувствовал, что Джейкоб взглянул на меня, не отрываясь от дороги, но я не хотел сейчас встречаться с ним глазами, по крайней мере, пока не пойму, что Лиза пытается мне сказать.

– Нет. Мне не нужны таблетки. Это не как со способностью видеть призраков, когда тебе необходимо их игнорировать, если они есть. Просто… Я не должна играть в «си-но», если не хочу этого.

С одной стороны, это было огромным облегчением. Я с самого начала не хотел, чтобы Лиза ехала в этот вонючий «ПсиТрэйн». У меня не было доверия ни к одной из этих паранормальных мельниц, и старался держаться от них подальше. Но с другой стороны, мне совсем не нравилось то, что, по моему мнению, она пытается мне сказать.

– Вик, знать ответы на все вопросы – это слишком тяжело. Ты понимаешь?

– Ты устала? Я думал, что сыграть в «си-но» так же просто, как назвать собственное имя. Раньше я не замечал, чтобы тебя это утомляло.

– Не совсем так, – сказала она, по-прежнему подбирая слова слишком осторожно, на мой взгляд. – Но… Я просто не хочу быть человеком, у которого есть все ответы. Я хочу быть самой собой.

Легкий завтрак из мюсли с чепухой от экстрасенса с западного побережья.

– Каким образом «си-но» делает тебя в меньшей степени собой?

– Не делает… Если я не позволяю этого. Я должна перестать использовать для тебя «си-но» на некоторое время.

Я не понимал, насколько «си-но» важно для меня до тех пор, пока оно не ускользнуло у меня из рук. Блин, да я, наверное, не позволил бы Джейкобу затащить меня в постель, если бы «си-но» не сказал мне, что у него серьезные намерения.

– Лиза, это какое-то сумасшествие. «Си-но» – часть тебя…

– И у тебя есть вопрос.

Я захлопнул рот. Это отрицать было бесполезно.

– Я знаю, что есть, – сказала Лиза, – потому что поинтересовалась у «си-но», когда зазвонил телефон.

– Ну, да, но…

– Ты звонишь мне, только когда у тебя есть вопрос.

– А что, обычные люди не звонят друг другу, когда у них есть вопросы? – спросил я. – Не то чтобы я знал, чем там, черт возьми, занимаются нормальные люди, но может представим, что это так?

– Я знала, что ты разозлишься.

– Я не злюсь, – соврал я. – Просто не могу понять, когда это ты начала обижаться на меня за вопросы.

– Я не обижаюсь, – сказала она.

Даже я понимал, что было бы плохой идеей попросить ее доказать, что она не обижается на меня, рассказав, какая из квартир в новом списке Джейкоба свободна от спиритуальной активности.

– У тебя там точно все в порядке? – спросил я. – Никто не заставляет тебя держать открытыми глаза и смотреть слайд-шоу под музыку Бетховена?

– Здесь все хорошо, – ответила она. – И я в порядке. Мне уже надо идти. Мне просто нужно немного времени. До свидания, Вик.

Она повесила трубку, а я слушал мертвую тишину и сжимал зубы.

– У нее все хорошо? – спросил Джейкоб, когда я захлопнул свой телефон.

Я вздохнул и сполз по сидению.

– Кажется, Лиза только что рассталась со мной.

========== Глава 5 ==========

Чувство, словно что-то обрывается в животе, которое я ожидал ощутить при виде моего нового напарника, Зига, не было похоже на катание на американских горках с пузом, наполненным пивом. Это больше напоминало тошноту от долгого чтения в движущемся автомобиле. У меня определенно наметился прогресс.

Помогла лежащая у меня на столе стопка дел пропавших людей, в которую я мог уставиться. Люди на фотографиях, прикрепленных к бумажным папкам, могли быть еще живы. Так что следовало собрать жопу в кулак и найти их.

Зиглер пялился на меня из-за своего стола напротив. Мне вспомнился этот стол, когда его хозяином был Морис: заваленный дисками с перепутанными коробками, полупустыми стаканами из-под кофе и непонятными чехлами, сделанными его отпрысками на уроках рукоделия. Но теперь, настолько пустым и стерильным, он оказался просто столом. Я пытался думать о нем, как о столе Зига, но мне просто этого не хотелось. В конце концов я решил, что не стоит напрягаться по пустякам, особенно когда на повестке дня пропавшие люди.

– Какой у тебя план? – спросил Зиг. Очень монотонно спросил.

То ли он злился на меня из-за того, что я, оказавшись гомосексуалистом, посмел разрушить его мечты о славе гламурного и знаменитого ПсиКопа, то ли он не мог принять меня как старшего напарника, потому что я был моложе, спокойнее, стройнее и… будем называть вещи своими именами: гомосексуалист.

Я полистал дела. Миранда Лопез, первая пропавшая. Проживала со своей престарелой матерью и двумя детьми-подростками. Мать могла видеть что-нибудь, что навело бы нас на след. Или соседи могли заметить нечто необычное. Или у кого-нибудь из ее детей могла появиться идея, куда она запропастилась.

– Давай пройдемся по домам. Если кто-то из них мертв, они могли вернуться.

Зиг кивнул.

– Если сделаешь вид, что у тебя нашлись дополнительные вопросы, я смог бы оглядеться и поискать призраков.

Зиг поднялся из-за стола и застегнул пиджак.

– Поехали.

Я направился к своей машине. Хотелось, чтобы меня окружало хоть что-нибудь привычное, а то я и так обзавелся ярмом на шее в виде напарника, таращившегося на меня, словно я сожрал его любимую золотую рыбку в шоу фокусников. Зиглер сел на пассажирское сидение и заполнил его собой целиком.

Я опустил между нами подлокотник, и мы оба опасливо не клали на него локти.

Миранда жила во втором округе. Обычно я не работал на этой территории второго участка, но мэр в панике позвонил начальнику полиции, а тот, собрав в одну кучу всех недавно пропавших людей, позвонил ПсиКопам в надежде вернуть мэру племянника. Деньги. Власть. Стоило бы оскорбиться, что надо быть «кем-то», чтобы вписаться в компанию власть имущих, но я не мог не задаваться вопросом… Что если те люди все еще где-то живы? Можно же иногда взглянуть сквозь пальцы на небольшой политический фаворитизм, если он спасал человеческие жизни, верно? А может, я просто был бесхребетным.

Или просто сходил с ума и мечтал поскорее вернуться на работу. Даже если мой новый напарник – бульдог с усами, как у Дитки.

Я свернул с Линкольн на Эшленд-авеню и двинул на юг, ко второму округу. Призрачный продавец газет, всегда стоящий под крышей автобусной остановки на Эшленд-авеню и продающий невидимые газеты, был более-менее плотным, а вот жертву насильника-убийцы, обычно скакавшую вокруг и размахивающую кулаками, нигде не было видно. Может, убивший ее наконец-то попался на очередном преступлении, и она решила, что с нее довольно посмертной аэробики.

Чем дальше я углублялся во второй округ, тем плотнее становилась стена домов, движение на дороге замедлялось, а многочисленные струи громыхающих басов, несущихся из машин и с балконов, сталкивались друг с другом и боролись за доминирование. Мы были недалеко от магазинчика Крэша, и это напомнило, что я хотел поинтересоваться у него, есть ли какой-нибудь прогресс в поисках призраковизора для меня. У него якобы было множество смекалистых интернет-друзей, которые спят и видят, как бы им пересечься с настоящим медиумом. И я бы с удовольствием пообщался с ними в обмен на устройство, которое может очистить мой дом от призраков, как сквозняк выдувает прочь паутину.

Но я не планировал остановку в «Палках и камнях» с Зигом на буксире. Иначе попреков потом не оберешься. От них обоих.

Семья Лопез жила на третьем этаже, куда надо было забираться по покосившейся, ожесточенно скрипевшей под нами лестнице – под весом Зига громче, чем подо мной. Я постучал в дверь. Не стуком копов «открывай дверь немедленно, ты, кусок дерьма», а вежливым человеческим стуком, который большинство полицейских приберегают для семей жертв. Я всегда пользовался именно таким, потому что терпеть не мог привлекать к себе внимание. На секунду я задумался, сочтет ли Зиг такой стук достаточно мужественным, а потом подумал – да и хер с ним. И так я всю дорогу корчил из себя мачо. Нет никакой нужды еще и дверь выносить.

Дверь приоткрылась на пару дюймов, как раз на длину дверной цепочки, такой паршивой, что даже я мог ее порвать. Карий глаз, окруженный коричневыми складками кожи, уставился на меня.

– Si?

Я предъявил свой значок.

– Я детектив Бэйн, а это детектив Зиглер. Habla usted ingles (вы говорите по-английски)?

– Un momento – сказала она, закрывая дверь. Я услышал, как она побежала вглубь квартиры. – Carlos? Carlos!

Я не подумал о возможности, что семья Миранды говорит по-испански, несмотря на тот факт, что в этом районе жили по большей части выходцы из Мексики. Обычно мне не приходилось общаться с живыми свидетелями – этим, как правило, занимался Морис. Я задумался, где мне взять переводчика, если здесь обнаружится призрак Миранды.

– Ты говоришь по-испански? – спросил Зиглер, приятно удивленным тоном.

– Не особо.

Зиглер тут же переключился на нейтральное выражение лица, уставившись через мое плечо на дверь. Та снова открылась, полностью на этот раз, и из квартиры выглянул жилистый паренек лет восемнадцати. Бритая голова, татуировки и блестящие черные глаза, в которых можно утонуть. Если вы девчонка, конечно же, поскольку мой гей-радар подсказывал, что этого парня я бы вряд ли подцепил в Городе Мальчиков.

– Вы копы? – спросил он.

– Детектив Бэйн, – повторил я, показывая ему жетон, который так и не убрал в карман. – Детектив Зиглер.

– Вы пришли насчет моей матери? Нашли ее?

– Пока нет, – сказал я. Наверное, мне не полагалось быть таким тупым, ну и к лешему все. У нас не было в запасе целого дня. – Я надеялся, что смогу войти…

– Я уже рассказал все, что знал, – Карлос скрестил руки также, как это делал Джейкоб, когда демонстративно не собирался никуда двигаться. Парень не был таким же накачанным, но тем не менее перегородил весь дверной проем.

Мне вовсе не хотелось с ним препираться. Только не перед чертовым Зиглером.

– Если бы мы могли осмотреть все еще раз… – но на самом деле все факты мне были уже известны. Кто последним видел Миранду, во что она была одета. По правде, я хотел пройти в квартиру, не сообщая, что охочусь на приведение.

– А читать вас не учили? Вы делаете целую кучу записей, а потом что? Выкидываете, когда уходите?

Затевать спор было не очень хорошей идеей, особенно когда я вынужден был признать, что чаще всего так мы и действуем, разве что записи не выкидываем.

– Это займет всего пару минут…

– Карлос, – сказала миссис Лопез, оттаскивая парня от двери. Она жестом предложила нам войти, пока по-испански отчитывала пацана. Я понимал не все слова, но язык ее тела и интонации яснее ясного говорили: «Карлос, прекрати вести себя как придурок».

Мы с Зигом втиснулись в маленькую кухню. Я вильнул в сторону, чтобы не своротить бедром стол, заставленный зажженными свечами или самому не влезть в огонь, хотя подозревал, что полиэстер, из которого сшита моя куртка, скорее растает, чем вспыхнет. Но кто знает эту загадочную ткань.

Зиг приготовился записывать, пока я пялился на импровизированный алтарь. Иконы, кресты, куча религиозной атрибутики. И почему бы не помолиться? Ведь Миранда пропала. Но свечи вызывали во мне другие воспоминания, не совсем религиозные. Мне случалось присутствовать на нескольких свадьбах, но если не считать их, то я не часто посещал крупные церкви. Почему же тогда свеча Святому Мартину выглядит так знакомо?

Миссис Лопез наливала кофе, пока Зиглер нависал над хмурым Карлосом и требовал как следует подумать и вспомнить все возможное о дне исчезновения Миранды. Это было то, что надо – Зиг отвлекал Карлоса расспросами, выигрывая для меня немного времени.

Миссис Лопез вручила мне полную чашку кофе с молоком, и я благодарно ей кивнул. В кухне духов не было, но могло случиться и так, что Миранда вернулась в свою спальню. Я перехватил чашку левой рукой и попытался изобразить язык жестов: идущего человека, а потом себя, указывающего на дверь, ведущую в другую часть квартиры.

– Si, – сказала она, ухватила меня за руку и потянула меня вглубь дома. По дороге она говорила мне что-то по-испански, и хотя кое-какие слова звучали знакомо, я не улавливал общего смысла. Внезапно меня посетило чувство, как в день, когда мы с Джейкобом осматривали одну из квартир, и я обратил внимание на дешевые светильники и двустворчатые окна, намертво запечатанные как минимум двадцатью слоями белой краски.

Я почувствовал себя немного виноватым за то, что выпал из полицейского режима, хотя скорее всего нет никакой разницы – сосредоточен я или нет. Если Миранда витала где-то рядом, я бы увидел или услышал ее. Просто не смог бы этого пропустить.

Сердитый голос Карлоса донесся из кухни:

– Конечно же, она не собиралась идти к врачу. У нас нет медицинской страховки, как у вас, и нет денег, чтобы таскаться в больницу с каждой ерундой.

Миссис Лопез встретилась со мной взглядом. Выражение ее лица как будто говорило: «Видишь, с чем мне приходится мириться». Я кивнул и заглянул в одну из спален. Там повсюду была разбросана одежда, а диски без коробок только и ждали, когда на них наступят. Двухъярусные кровати. Круто по меркам ровесников Клейтона, но совсем не прикольно для детей постарше, вроде Карлоса.

И никаких призраков. Ни наверху, ни внизу.

Мы прошли через гостиную, заставленную коричневой и оранжевой мебелью, изготовленной в семидесятых, с кучей безделушек, до двух других спален. Комната миссис Лопез размерами напоминала кладовку, но покрывало на кровати было натянуто так туго, что на нем можно было прыгать, как на батуте. В комнате Миранды стоял забитый вещами комод, но все было достаточно аккуратно.

Я вынул из кармана латексные перчатки и надел их, прежде чем войти в комнату. Будь я провидцем, то наверняка бы уже знал результаты анализа волос с расчески Миранды. Но провидцем я не был. Тестирование оказалось весьма категоричным на этот счет.

Неужели в распоряжении города нет другого ПсиКопа, способного понять, что произошло с этими людьми? Зачем посылать меня, медиума, если никто даже тел не видел?

На комоде Миранды была приклеена фотография с ней и двумя мальчиками – одним из них был Карлос на пять лет младше, когда он еще строил из себя крутого. Все они улыбались. С угла зеркала свисали четки и еще какая-то штука, похожая на церковную пресс-карту, только с пламенным, кровоточащим сердцем и терновым венком в том месте, где у ламинированного пропуска обычно бывает отверстие для шнурка. Серебряная подвеска в виде женской головы на белой ленте завершала эту композицию из странных культовых религиозных побрякушек.

А еще у Миранды были щипцы для завивки трех размеров. Понятия не имею, что они делают с таким разнообразием.

– Senior Bayne, – позвала миссис Лопез, легко коснувшись моей руки. Я обернулся, и она прижала к моей затянутой в латекс ладони полароидный снимок. Фотография Миранды, но не та, которая находилась в папке с делом. На этой у нее были короткие, завитые, обесцвеченые до оранжевого цвета волосы, в ушах висели гигантские кольца, и широкая улыбка, осветившая комнату. Одета она была во все фиолетовое. И это ей очень шло.

Миссис Лопез приложила мою ладонь с фотографией мне на сердце и сказала что-то по-испански.

– Я сделаю все, что в моих силах, – ответил я ей, чувствуя себя абсолютно бесполезным.

Лиза могла бы мне сказать, жива ли еще Миранда. Ей пришлось бы сделать исключение для такой важной вещи. Наверное. Черт возьми, я не знал.

– Abuela (бабушка), – сказал Карлос, врываясь в гостиную, где миссис Лопез и я неловко замерли у дверей пустующей спальни его матери. Он уставился на меня и сказал еще что-то по-испански.

– Хочешь еще о чем-нибудь спросить миссис Лопез? – поинтересовался Зиг. – Карлос переведет.

Я оглянулся через плечо, мечтая, чтобы кто-нибудь явился из великого небытия и сообщил, где сейчас Миранда. Но к несчастью, в отличие от квартиры, которую я осматривал вчера вечером, дом семьи Лопез был пуст.

Миссис Лопез и Карлос еще немного поговорили на испанском, а затем Карлос взглянул на меня своими пронизывающими темными глазами.

– Ты священник? – требовательно спросил он.

– Что?

– Бабушка говорит, что ты священник.

Я почувствовал, что у меня загорелись щеки, когда перед глазами всплыла картина, как Джейкоб вколачивается в меня, разложенного на кухонной стойке.

– Нет, я не священник.

Миссис Лопез, похоже, понимала кое-что по-английски. Она порылась на полках среди кучи статуэток и достала оттуда нечто настолько маленькое, что полностью спряталось между подушечками большого и указательного пальцев. Взяв меня за руку, ту, в которой находился снимок Миранды, она уронила мне в ладонь миниатюрный серебряный кулончик не больше половины дюйма длиной с изображением маленькой девочки.

– Hallaz go Miranda, por favor. (Пожалуйста, найдите Миранду)

Я сложил все в карман, вместе с резиновой перчаткой. Здесь не было призраков, чтобы подсказать, что делать, а взгляд Карлоса уже почти просверлил посредине моего лба дымящуюся дыру.

– Это все, что мы хотели узнать, – пробурчал я, боком просачиваясь мимо Карлоса в узкую гостиную, чтобы пройти через кухню и выйти из квартиры.

Звуки испанской речи летели мне вслед, пока я пытался спастись бегством. Карлос проскользнул мимо Зиглера и припер меня к раковине, куда я ставил свою чашку с кофе.

– Ты колдун? – спросил он. Я мог разглядеть белки его глаз, а сам он выглядел слегка взволнованным.

– Нет, – солгал я, гадая, каким образом его бабушка, у которой даже не было нормального запаса слов, разглядела во мне экстрасенса, просто взглянув на меня. – Я всего лишь коп.

Комментарий к Глава 5

Знаки препинания в порядке, исправлено несколько описок и одно несогласованное предложение.

========== Глава 6 ==========

После нескольких безрезультатных опросов, я вел машину обратно к пятому участку, когда у меня в кармане зазвонил и завибрировал телефон. Джейкоб.

– Привет, – сказал я, понимая, что Зиглер на пассажирском сидении слышит каждое слово. Еще бы он не слышал! Я задумался, насколько по-гейски прозвучал мой «привет». – Что надо?

Тьфу ты. Гиперкомпенсация.

– Ты долго еще будешь на работе?

На самом деле, мы уже закончили. Было уже больше семи, и солнце село час назад.

– Не знаю, – да что ж такое, откуда это вылазит? – А что?

– Хотелось бы взглянуть на дом в районе Роджерс-парк и еще на пару квартир. Хочешь, чтобы я их проверил сам?

Водитель позади меня принялся сигналить, стоило мне на полсекунды задержаться на светофоре. Я еле удержался, чтобы не показать ему средний палец.

– Я, э-э… Тебе не все равно?

– Я могу отсеять самые неподходящие предложения. А ты потом осмотришь оставшиеся.

Прозвучало вполне логично. И все же я не мог отделаться от мысли, что осмотр мною домов на предмет потусторонних сущностей похож на подтверждение готовности по-настоящему съехаться.

А может, его чересчур логичный тон просто маскировал какое-то невысказанное разочарование. Черт.

Сейчас я предпочел бы поболтать с мертвым террористом-смертником, чем осматривать еще один дом. Мне и так весь день пришлось шастать по квартирам в поисках призраков.

– Угу, отличный план.

Пока я разговаривал с Джейкобом, Зиг тыкал по кнопкам своего телефона. Ни в одной из квартир, где мы побывали, призраков не нашлось. Люди умирают постоянно, так в чем проблема? Как правило, покойные бродят в одиночку. Во всяком случае, большинство из них. Очевидно, что в какой-то момент духам приходится двигаться дальше, иначе я бы целыми днями барахтался в океане мертвецов. Жертвы убийств, суицидники и погибшие в автокатастрофах задерживались дольше, как и те из приведений, которые просто были чертовски упрямы сами по себе.

– Ждешь меня к ужину? – сказал Зиг в трубку. – Нет, все в порядке. Полчаса. Ага. Нет, правда, можешь начинать без меня, – он вздохнул. – Нет, ничего. Я не знаю. Мне кажется, там не было никаких призраков. Ага. Да. Люблю тебя. Пока-пока.

– Если бы они там были, я бы увидел, – сказал я, удивляясь, почему это прозвучало как оправдание.

Я перевел взгляд с дороги на Зига. Он кивнул мне, округлив глаза в мясистых веках над свисающими щеками.

– Я серьезно, – сказал я. – Вон один прямо сейчас сидит на автобусной остановке. И еще одна на крыше магазина.

– На крыше?

Я попытался вывернуть шею, чтобы посмотреть, был ли призрак на крыше «прыгуном», но трудно что-либо понять, когда машина несется со скоростью тридцать пять миль в час, а женщина полупрозрачная.

– Может быть, они живы, – предположил я.

– Кто? Лопез и остальные?

– Да. Вдруг это какой-то своего рода культ. Собирают людей для?.. – прозвучало, как речь умственно отсталого. Я включил поворотник и въехал на парковку у пятого участка.

Высадил Зиглера и снова влился в дорожное движение.

Час пик в Чикаго начинался прежде, чем я выбирался из кровати, и не заканчивался раньше восьми вечера – хотя по выходным на дорогах было свободнее. Во всяком случае, пока народ не принимался разъезжать по барам. Я снова проехал мимо женщины на крыше магазина и призрака на остановке, подъехал к дому последней семьи, которую мы опрашивали, и притормозил рядом с припаркованными машинами. В поле зрения не попал ни один призрак. И это было довольно странно. Наверное.

Я медленно проехал мимо еще одного дома, который мы недавно обследовали. Может быть, теперь, когда совсем стемнело, жертвы убийства как-то проявят себя. Хотя на самом деле я, конечно же, так не думал. В противном случае, мне придется все честно рассказать семье и настоять, чтобы они впустили меня к себе в квартиру снова. Или хотя бы прикинуться, что забыл спросить еще о чем-то, чтобы можно было сунуться к ним в дом.

Я проехал еще немного и задумался. Три человека пропали.

Скорее всего, они мертвы. Иначе бы за них уже заплатили выкуп, особенно за племянника мэра. Если только не… Что? Их духи были тоже похищены? Или, может, они привязаны к месту своего убийства, которое еще не удалось обнаружить. А может, объявился какой-нибудь суккуб, засасывающий души жертв, словно длинную, толстую, черную макаронину.

Я поднял голову, взглянул на окна семейства Лопез и припарковался у дома. Желтый огонек светил сквозь плетеные занавески, висящие на окне гостиной и скрывающие полки, заставленные всякими безделушками, и беспорядок в комнате. Все это барахло занимало уйму места, в то время как семья остро нуждалась в свободном пространстве. Может, это какая-то латиноамериканская фишка – устраивать в своем жилище склад барахла. Лиза может знать ответ на этот вопрос.

А еще Лиза может знать, жива Лопез или нет. И даже подсказать, где искать.

Мне надо было позвонить Лизе. Она не особо обрадовалась моему вчерашнему звонку, но должна же она понимать, что я просил не за себя. Я нажал на кнопку быстрого набора и стал ждать ее речь, которую уже выучил наизусть, потому что она перестала отвечать на звонки, с тех пор как ей промыли мозги в «ПсиТрэйне». И дождался, если не считать того, что вместо гудков услышал три противных писка.