Текст книги "Король Серебряной"

Автор книги: Джон Рэкхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Джон Рэкхем
Король Серебряной

Часть I
ПОБЕГ
Глава 1

На планете, само существование которой бросало вызов сразу нескольким научным теориям, человек ждал, когда к нему подберется страшная смерть, и думал о разных не имеющих отношения к происходящему вещах. По уступу, слишком узкому для массивного тела, полз зверь, похожий на ящерицу – точнее, на помесь крокодила с гигантской жабой.

Тупоголовое чудовище приближалось со скоростью семь миль в час; двигаться быстрее на своих шести коротких, точно обрубки, лапах оно просто не могло. Сейчас ящерица завернет за угол, снова увидит человека и устремится вперед, намереваясь сожрать загнанную в тупик жертву. Уступ здесь заканчивался, дальше шла вертикальная стена, к которой человек прижимался спиной, а из оружия у него имелось лишь нечто вроде копья и грубый обоюдоострый меч – и то и другое он сделал собственными руками.

Тело зверя покрывала жесткая чешуя, из пасти торчали устрашающего вида зубы, лапы были украшены острыми когтями. Если не считать пары довольно уродливых сандалий, пошитых из мягкой части шкуры такого же зверя, только поменьше размером, и поношенного ремня с крючками для небольших мешочков, в которых хранилось необходимое снаряжение, человек был обнажен. Впрочем, за тридцать дней, проведенных на планете, он сумел адаптироваться к местным условиям и чувствовал себя без одежды совершенно естественно.

Наступила «холодная» ночь, и температура воздуха достигла тридцати градусов по Цельсию – совсем как летом на Земле. Впрочем, слово «воздух» не особенно подходило к описанию атмосферы, на шестьдесят процентов состоящей из аргона и на двадцать пять – из кислорода. Остальное являлось смесью испарившейся воды и остаточных газов, главным образом азота. Тем не менее обнаженный мужчина не испытывал никаких неудобств. Он прекрасно знал, что гравитация на планете в два раза превышает земную, однако и к этому обстоятельству тоже сумел приспособиться.

Со своего места он видел плоские холмы в окружении горных хребтов с острыми пиками, за которыми прятались долины. Дальше шли джунгли – исследовать их по-настоящему ему пока не довелось. Сами холмы представляли собой огромные, открытые всем ветрам пространства, засыпанные серебристым песком. По небу проносились тучи, раскрашенные в разные оттенки синего и алого цветов, а сквозь них на землю проливали свое сияние звездные фонари – большие и маленькие. Даже ночью здесь было светло, как днем на Земле.

Совсем чужой мир… Впрочем, он полюбил его и научился ценить примитивную, не испорченную цивилизацией первобытную прелесть планеты. Вот только никак не мог смириться с тем, что перестал быть человеком.

Умом он понимал: золотисто-бронзовые руки, запястья и пальцы, сжимающие копье, жилистые бедра, икры и стопы не имеют ничего общего с человеческой плотью. Обычный человек на его месте мгновенно начал бы задыхаться, а через несколько часов умер бы от сердечного приступа – в особенности когда на небе светит солнце и температура воздуха достигает семидесяти градусов по Цельсию. Однако знать и чувствовать – совершенно разные вещи. Он чувствовал себя нормальным, самим собой, таким, каким он был всегда. Его звали Джон Лэмпарт.

– Если я не Джон Лэмпарт, – строго обратился человек в никуда, – в таком случае кто я такой, черт побери? Кто я?

В вопросе звучало только любопытство – ничего, даже отдаленно напоминающего огорчение. Когда-то, ужасно давно, он работал разведчиком. Выбрав эту профессию, одним из главных условий которой является одиночество, Джон Лэмпарт научился разговаривать с самим собой. Он даже полюбил ставить и решать сложные задачи, требующие серьезных размышлений.

Путешествуя в огромном космическом пространстве от одной звезды к другой, человек всегда находит время – много времени – для того, чтобы подумать, почитать или познакомиться поближе с собственным «я». Джон Лэмпарт был уверен, что знает себя достаточно хорошо. Он помнил все, что с ним произошло, все повороты и ухищрения судьбы, приведшие его в столь диковинное положение. Возвращаясь назад, в прошлое, и прокручивая, как в кино, воспоминания, Лэмпарт заметил, что всплывающие на поверхность подробности от раза к разу отличаются лишь качеством и никогда сутью. Он ни на секунду не усомнился в том, что не стал «другим».

Обдумывая в очередной раз случившееся, Лэмпарт понимал, что логическим началом его необычной истории следует считать тот момент, когда он наткнулся на этот мир. По служебным обязанностям ему полагалось отыскивать планеты или болтающиеся в космическом пространстве куски камней, – иными словами, все, что содержит достаточное количество полезных ископаемых, которые имеет смысл разрабатывать, а потом отправлять на изголодавшуюся по металлу Землю.

Порой, один раз из тысячи, удавалось напасть на что-нибудь стоящее. Тогда разведчик выходил на орбиту и при помощи инструментов на борту корабля записывал на кассету данные о находке и ее координаты. Затем он отправлялся на Флоридскую базу Межзвездного горнодобывающего комплекса, сообщал о своем открытии, получал жалованье и пытался как-нибудь убить время, пока техники готовили корабль к следующему полету. Спокойный, безобидный, совершенно самодостаточный, Джон Лэмпарт любил свою профессию разведчика и радовался тому, что его уважают и ценят за добросовестность и старательность.

Он не очень ладил с другими людьми, с трудом поддерживал с ними длительные контакты и считал, что ему ужасно повезло с работой – она подходила во всех отношениях, да и платили разведчикам хорошо. Если бы его спросили, каким он видит свое будущее, Лэмпарт, скорее всего, ответил бы, что готов заниматься поисками полезных ископаемых до пенсии. А затем отправится в одну из новых колоний на каком-нибудь «случайно» открытом отдаленном мире, где придумает себе дело и будет наслаждаться полным одиночеством.

Тот факт, что Лэмпарт обнаружил эту планету, не запечатлелся в его сознании как нечто выдающееся. А вот приглашение Карлтона Колсона явно нарушило спокойное течение жизни. Он жутко разозлился, когда его получил. Джон Лэмпарт знал о существовании Карлтона Колсона – так мелкий чиновник понимает, что в компании, где он работает, имеется босс… чье место где-то в заоблачных высях.

Межзвездный горнодобывающий комплекс являлся детищем одного человека – Колсон владел, управлял и руководил его работой единолично. Последний и самый богатый из великих магнатов Вселенной. Лэмпарт слышал о нем множество разнообразных историй, хотя никогда не встречался. Все знали, что Колсон предпочитает вести замкнутый образ жизни и избегает появляться на публике. Естественно, Лэмпарт испытал настоящее потрясение, получив приглашение от такой знаменитости.

Человек, не похожий на человека, покачал головой, удивляясь тому, каким он когда-то был…

Джон Лэмпарт, не теряя времени, отправился в путь. Он боялся опоздать на встречу, страдал от необходимости общаться с шумными представителями человечества, пытался найти ответ на вопрос: «Что же я сделал не так?» – и в конце концов пришел к неприступного вида железным воротам, ведущим в огромное поместье. «Я испугался до смерти! – вспоминал он с некоторой долей презрения и жалости к самому себе. – Страшился потерять работу, страшился встречи с живой легендой, человеком, наделенным столь неограниченной властью».

Ворчание зверя и топот шести лап, скребущих когтями по камню, вернули Лэмпарта к действительности, заставив забыть о прошлом и напомнив, что чудовище находится сразу за поворотом. Он поудобнее перехватил копье, которое совсем недавно было веткой дерева, других слов Лэмпарт не смог отыскать, чтобы назвать нечто, лишь отдаленно похожее на «дерево» и «ветку». У заинтересовавшего его растения имелись побеги в форме прямых, точно стрелы, трубочек. Лэмпарт хорошенько их прожарил и высушил – и в результате получил вещество, напоминающее сплав такой прочности, какой до сих пор ему встречать не приходилось.

Впрочем, в этом и заключался секрет планеты, получившей название Серебряная. Разработка ее земной коры, насыщенной рудоносными породами, могла принести сказочное богатство. Например, в состав блестящего на солнце серебристого песка входило диковинное сочетание серебра, олова, иридия, платины, ванадия и других металлов.

В соответствии с той же самой теорией, утверждавшей, будто существование планеты в данной звездной системе невозможно, на ее поверхности не могло возникнуть никакой жизни. Но ученые ошиблись – надо заметить, не в первый раз.

Один из представителей местной фауны высунул из-за угла плоскую, похожую на лопату морду, за которой показалось длинное тело, сплошь покрытое шипами и шишковатыми наростами. Лэмпарт увидел, как поворачиваются глаза, напоминающие телескопы, установленные на маленьких выступах… Вот они заметили свою жертву. Пасть распахнулась, открыв миру зубы, легко крошившие куски скал в поисках лакомого кусочка. Человек прислонил копье к стене у себя за спиной и стал ждать.

Полая трубка во много раз прочнее любого металлического прута – тупоголовое существо скоро с ней познакомится. Оно медленно приближалось, пофыркивая и щелкая челюстями.

Здесь очень важно правильно выбрать момент. Чудовище имело обыкновение покачивать головой из стороны в сторону… Вот острие копья вошло в пасть… Лэмпарт вцепился в древко изо всех сил, когда огромная ящерица на мгновение сомкнула зубы, а потом бросилась навстречу гибели – словно насекомое, которое пронзили булавкой. Настоящим мозгом природа ее не наградила – лишь в том месте, где голова соединялась с туловищем, находился нервный узел, в него и направил Лэмпарт свое смертоносное оружие.

Свирепая тварь должна была бы сообразить, что ее ждет, и отскочить назад, но, скорее всего, задняя часть тела еще не знала, что передняя получила серьезное ранение, и потому продолжала двигаться к цели. Лэмпарт прижался к стене и приготовился в случае необходимости перепрыгнуть через гигантскую ящерицу. Он чуть не задохнулся от тошнотворной вони, вырывающейся из пасти, и только тут заметил, что рука у него залита алой кровью врага.

Наконец чудовище почувствовало боль, испустило пронзительный предсмертный вопль и начало раскачиваться из стороны в сторону, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания. Лэмпарта отделяло от умирающего зверя всего несколько дюймов, и он постарался прижаться к стене.

В результате отчаянных метаний сначала одна лапа соскользнула с каменистого карниза, потом другая, и чудовище рухнуло вниз, унося с собой копье Лэмпарта и неуклюже переворачиваясь в воздухе. Массивное тело с грохотом ударилось о выступ и в конце концов шлепнулось на песок.

Лэмпарт схватил меч, проверил мешочки, висевшие на поясе, и начал быстро спускаться, чтобы попасть к телу поверженного врага прежде, чем до него доберутся хищники. Ему требовалось еще немного мягкой кожи с живота ящерицы – он надеялся, что сумеет обработать ее, чтобы использовать в будущем. Да и мясо животного – нога, по крайней мере, – вполне пригодно для еды.

По дороге он успел подумать о людях, с которыми ему довелось познакомиться, и весело расхохотался. Если бы Колсон видел его сейчас! Или Лео Брокат. Или, например, те трое парней, что сидят у мониторов геостанции, находящейся на орбите планеты.

Они считали Лэмпарта жестким и смелым человеком, который вызвался спуститься в хорошо оснащенном корабле на поверхность планеты и согласился пробыть здесь сколько понадобится, чтобы составить подробный отчет и отыскать области, где автоматизированное оборудование будет вести добычу полезных ископаемых. Предполагалось, что работа займет два года. Скорее всего, они думали, что Джон Лэмпарт не совсем в своем уме. И уж вне всякого сомнения, считали, что он пользуется специально сконструированной защитной одеждой, позволяющей ему оставаться в живых в адских условиях планеты.

Сами они ни за что не согласились бы провести здесь два часа, не говоря уже о двух годах! Раз в пять дней, перед восходом солнца, с Лэмпартом связывались по специальному радиоканалу, чтобы спросить, не нуждается ли он в воде, продуктах или дополнительном оборудовании. Колсон приказал обеспечивать разведчика всем, что он потребует, – чтобы сделать жизнь в диком мире терпимой. Парни на орбите, наверное, восхищаются его стойкостью. Лэм-парта эта мысль ужасно развеселила, потому что здесь он чувствовал себя счастливее, чем когда бы то ни было. Он уже начал называть планету «своей».

Джон спрыгнул на песок, спугнув около десятка тварей, питавшихся падалью. Не больше маленьких земных собак, с короткой голубой шерстью, острыми зубами и когтями, они чем-то напоминали крыс, только с шестью лапами. Впрочем, Лэмпарт уже успел заметить, что у всех обитателей планеты, с которыми ему довелось познакомиться, шесть лап. Завидев человека, они тут же поспешили скрыться среди камней, и вскоре в сумраке скал зажглись зеленые огоньки глаз – звери наблюдали за тем, как Лэмпарт рубит тело громадной ящерицы, пытаясь вытащить копье.

Когда грубый клинок вонзался в жесткую шкуру твари, во все стороны летели зеленоватые искры. Снова зеленый цвет… Всюду, где ему довелось побывать, – впрочем, надо заметить, что он старался не уходить далеко от корабля, – Лэмпарт видел всевозможные сочетания и оттенки красного, синего и желтого, но нигде не встречал зеленого, если не считать дикого блеска звериных глаз. Путешествуя от одного мира к другому, Джон Лэмпарт хранил в памяти зеленые холмы и поля Земли как символ родной планеты.

Нет, теперь его дом здесь… Яростно кромсая сухожилия и мышцы зверя, Лэмпарт почувствовал, как на сердце у него потеплело. Дом. Тут все мое, моя планета… Он вытер оружие о песок и принялся отрубать переднюю ногу ящерицы, снова улыбнувшись тому, что «они» подумали бы, увидев его за столь необычным занятием. Возможно, даже не узнали бы в уверенном в себе дикаре скромного и робкого Джона Лэмпарта. Да, робкого… Это слово, как никакое другое, подходило к образу прежнего Лэмпарта.

Вот он подошел к массивным железным воротам, древнему символу богатства и частной собственности, и напрягся от охватившего его волнения.

Нет, он ничего не забыл!

Высокие черные железные ворота, а за ними – выстроившиеся в ряд деревья, обширные лужайки и клумбы с цветами. Лэмпарта охватило возмущение при мысли о том, что один человек может владеть такими огромными пространствами, в то время как другие, не менее достойные люди вынуждены ютиться в крошечных коробках, поставленных друг на друга. Впрочем, возмущение сменилось волнением, потому что он подошел к маленькой боковой калитке, возле которой стояла охрана. Следуя моде, парни были одеты в римские юбочки и плащи; в таком наряде они выглядели чрезвычайно нелепо и знали это. Однако их утешало наличие пистолетов на поясах, совсем не гармонировавших с костюмами. Лэмпарт встретился глазами с одним из охранников и неуверенно махнул рукой.

– Тебе чего? – Громила даже и не пытался вести себя вежливо. – По-моему, ты не очень похож на гостя, приглашенного на вечеринку!

– Гостя? – Лэмпарт тут же представил себе, как выглядит со стороны его дешевый костюм для одноразового пользования, и понял сомнения охранника. – Я ничего не знаю о вечеринке. Меня вызвал мистер Колсон.

– Скажешь тоже!

Охранник уже отвернулся, чтобы отойти, но Лэм-парт вытащил из кармана небольшой водонепроницаемый мешочек, открыл его и показал парню телеграмму и треугольник из блестящего синего пластика. Мешочек – привычка, бывалого разведчика, ведь в пути нередко возникают ситуации, когда необходимо сберечь нечто очень важное в неприкосновенности, а вот карточка – совсем другое дело. Стражник мгновенно забыл о своей заносчивости, стал исключительно вежливым, распахнул ворота, пригласил Лэм-парта войти и немного подождать, «пока я позвоню в дом и проверю». Он возвратился через несколько минут с видом человека, которому только что подарили доллар.

– Извините, мистер Лэмпарт. В любой другой день я бы вызвал тележку, которая доставила бы вас в дом, но сейчас там праздник, и вся техника отключена.

– Проклятые гонки на колесницах! – возмущенно проговорил другой охранник, стоявший слева от Лэмпарта.

– Вам придется пройти пешком, – поспешил объяснить первый. – Прямо по дороге. Она петляет между деревьями, но потом выходит на холм, примерно через полмили. Только будьте внимательны. Детишки решили устроить гонки на колесницах.

– Настоящие колесницы? С лошадьми?

– Увидите! – мрачно пообещал второй охранник. И действительно, через пять минут Лэмпарт увидел за стволами деревьев колесницы, которые привели его в восторг. Кто-то потрудился на славу. В результате на свет явилось шесть точных копий – позолоченное дерево, железные колеса, решетки… в общем, настоящие римские колесницы. Неопрятные на вид юнцы, столпившиеся вокруг шедевров прикладного искусства, казались настолько здесь не к месту, что производили отталкивающее впечатление.

В шумной, бестолковой толпе римский декаданс выглядел как жалкое подобие «веселья». Женщины старались перещеголять друг друга прозрачными, развевающимися на ветру одеяниями и драгоценностями и делали вид, что крепко держат в руках украшенные самоцветами кожаные постромки. А обнаженные по пояс мужчины выпячивали грудь и гордились своими юбочками, сандалиями и медными браслетами на запястьях. Слишком много косметики, тошнотворный аромат духов, запах гашиша, отталкивающие ужимки… Лэмпарта охватило мгновенное и почти непереносимое отвращение ко всей компании.

Как раз в тот момент, когда Джон собрался обойти гостей по какой-нибудь боковой дорожке, он заметил поразительное существо. В колеснице, немного в стороне от остальных, размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание, стояла высокая черноволосая девушка, глядя на которую Лэмпарт почему-то подумал об амазонках. Донесся немного охрипший голос девушки, – видимо, она слегка перебрана спиртного.

– Вы заткнетесь когда-нибудь? Слушайте! Я стартую через минуту. Маршрут вам известен. Прямо, потом вверх на холм, затем направо, вокруг дома, еще раз прямо и назад сюда. Любой, кто догонит, сможет меня поиметь!

Гости разразились воплями, в которых слышалось разочарование. Лэмпарт понял, что обещанная награда ни на кого впечатления не произвела – как несбыточная. Казалось, девушка совершенно не обиделась. И тут раздался крик, а вслед за ним и другой:

– Дай нам шанс, Куколка! Как насчет форы?

Девушка сердито нахмурила изящные черные брови. В отличие от остальных разряженных гостей, на ней была лишь полоска золотой ткани, пропущенная через цепочку на поясе таким образом, что прикрывала грудь и спину. По-видимому, красотка считала, что похожа на «рабыню», но в том, с каким видом она вглядывалась в лица гостей, пытаясь найти решение, которое устроило бы всех, чувствовались властность и привычка добиваться своего. Неожиданно она заметила Лэмпарта и повелительно указала на него рукой.

– Ты! – выкрикнула девушка. – Валяй, забирайся в мою колесницу. Будешь пассажиром. Лишний вес. Ну как, сгодится в качестве форы? – обратилась она к толпе, которая радостно загомонила в ответ – идея понравилась.

Лэмпарт от удивления замер на месте. Девушка сердито на него посмотрела и снова скомандовала:

– Иди сюда! Прикажешь ждать тебя целый день? Давайте, ребята, тащите его ко мне!

Лэмпарта схватили и, не обращая внимания на протесты, поволокли к колеснице, втолкнули внутрь, а затем поставили на дощатый пол рядом с красоткой. Вблизи амазонка оказалась еще прекраснее, чем издалека. Сильное гибкое тело навеяло на Лэмпарта мысли о тигрице, собирающейся на охоту.

Девушка кинула на него косой взгляд.

– Держись покрепче. Остальное тебя не касается. Лэмпарт заметил медный поручень и тут же в него вцепился, подумав мимолетно, что места здесь хватает, только чтобы стоять, тесно прижавшись друг к другу. На левое запястье девушка намотала поводья, в правой руке держала хлыст. Широко расставив ноги, она устроилась поудобнее, в последний раз огляделась по сторонам, издала пронзительный вопль и взмахнула хлыстом.

Лэмпарт наконец пришел в себя. Он видел, что лошади, запряженные в колесницу, напуганы шумом и криками и, если хлыст коснется их спин, мгновенно сорвутся с места и помчатся вперед. Он вцепился в поручень, опасаясь за свою драгоценную жизнь.

Вдоль асфальтированной дороги шли специальные дренажные желоба, и уже через несколько ярдов после старта железные колеса соскользнули на поросшую травой обочину. Колесницу подбросило, и Лэмпарт толкнул девушку. Та сердито рявкнула:

– Отвали, идиот, мы из-за тебя перевернемся!

Обвинение было таким незаслуженным, что Лэмпарт на несколько секунд лишился дара речи, а колесница тем временем снова выбралась на середину дороги. Но когда она неминуемо соскользнула на другую сторону, Джон осмелился крикнуть:

– Так нельзя! Нужно сдерживать лошадей и управлять ими!

– Не твое дело! – отрезала красотка, занося хлыст для нового удара. – Я хочу, чтобы они бежали как можно быстрее, кретин!

Колеса снова съехали на обочину; на сей раз обоих пассажиров прижало к противоположному бортику, причем девушка навалилась на Лэмпарта, который не мог пошевелиться. Он почувствовал, как наклонился пол, и отреагировал мгновенно, с силой оттолкнув от себя девушку в тот момент, когда повозка начала балансировать на одном колесе. Второе тут же опустилось на дорогу, а спутница Лэмпарта отлетела к другому бортику. Отчаянно пытаясь удержаться, она выронила из рук хлыст и поводья. Лэмпарт в последнюю минуту успел схватить ее за тонкий поясок и втащить в колесницу – девушка чудом не вывалилась на дорогу. Покраснев от ярости и бросая на него сердитые взгляды, прекрасная амазонка вскочила на ноги и вцепилась в поручень.

Девушка что-то ему крикнула, но он не понял ни слова, зато успел поймать поводья в тот момент, когда они уже практически соскользнули вниз. Лэмпарт натянул их, ухватился поудобнее обеими руками и откинулся назад, пытаясь затормозить – с таким же успехом он мог надеяться остановить лавину.

– Нам с ними не справиться! Они должны сами успокоиться. Другого выхода все равно нет.

– Ты чуть не выбросил меня на дорогу, черт побери! – взвизгнула амазонка. – Мне бы следовало раскроить тебе череп!

Девушка наклонилась, чтобы поднять хлыст. Лошади были так напуганы, что думали только об одном – убежать от страшной, громыхающей штуки, которая преследовала их по пятам. Впереди показалась вершина холма. Колесница вновь соскользнула на обочину, но Лэмпарт уже понял, что нужно делать. Еще одна ошибка в такой ситуации приведет к тому, что они просто-напросто перевернутся. В тот момент, когда его спутница выпрямилась, держа в руке хлыст, он схватил ее, крепко прижал к себе и бросился к противоположному бортику. Он не мог не почувствовать изгибов ее великолепного тела, не видеть огромных черных глаз, полыхавших яростью. А в следующее мгновение колесница снова выровнялась, амазонка вырвалась и ударила Джона рукоятью хлыста.

– Не смей меня лапать, образина! – выкрикнула она, в то время как Лэмпарт некоторое время любовался звездами и сполохами, возникшими перед глазами, и слышал мелодичный звон колоколов. – Ничего, ждать осталось недолго! Когда все закончится, я спущу с тебя шкуру и наделаю из нее перчаток!

Пока красотка произносила свои гневные речи, лошади взлетели на вершину холма и помчались вниз по другому склону. Колесница раскачивалась так сильно, что девушку снова развернуло, и она оказалась лицом к лицу с Лэмпартом, который уже полностью контролировал себя, забыв об обидах. Разведчик в космосе должен реагировать на ситуацию быстро и учиться мгновенно, иначе его карьера будет недолгой. Сейчас вопрос стоял о жизни и смерти. Джон с силой оттолкнул девушку, прижал ее к бортику, выхватил из рук хлыст и швырнул в сторону.

– Дура! -прорычал он. -Делай, что я скажу… или нужно как следует тебе врезать, чтобы прочистить мозги? Держись крепко и не дергайся… Ясно?

Колесница, скрипя и раскачиваясь, мчалась вперед, следуя за поворотом дороги, одно колесо завертелось в воздухе, потом снова с грохотом опустилось на асфальт.

– Ну? – Лэмпарт грубо схватил девушку за горло одной рукой, а другой крепко вцепился в поручень. – Куда поворачивает дорога? Быстрее! – Он сердито встряхнул ее и крикнул: – Говори куда?

Красотка попыталась оторвать его руку, и впервые за все время у нее в глазах появился страх.

– Куда поворачивает дорога, черт тебя побери?

– Налево! – с трудом выговорила она.

– Хорошо. А теперь слушай. Когда приблизимся к повороту, мы оба перевесимся через левый бортик, чтобы сохранить равновесие. Это наш единственный шанс. Понимаешь, о чем я говорю, или ты полная дура?

– Я до тебя доберусь, кем бы ты ни был!

– Если доживешь!

Лэмпарт отпустил девушку, подставил лицо ветру и стал смотреть на уходящую далеко вперед прямую дорогу. Поводья они уже давно потеряли, и лошади летели вперед, подгоняемые собственным страхом. Колесница удерживалась на дороге благодаря головокружительной скорости, на которой они мчались. Слева пронеслось длинное здание, окна, веранда… зеленый сад и сверкающие на солнце крыши теплиц – справа.

Лэмпарта охватило диковинное чувство отстраненности, словно он не принимал никакого участия в происходящем – так не раз случалось в моменты отчаянной опасности. Его уже не волновало, о чем думает или что может сделать девушка, стоявшая рядом с ним. Ему было все равно. Смешно рассчитывать на то, что они впишутся в поворот в конце дороги. Лэмпарт даже успел удивиться собственному нахальству. Он вел себя непростительно грубо с женщиной, да к тому же еще и представительницей высшего класса!

Зеленая стена кустов надвигалась с головокружительной скоростью. Колесница скрипела, подпрыгивала на ухабах, гремела колесами. Девушка пошевелилась, придвинулась к Лэмпарту, положила руку на поручень рядом с его рукой.

– Кто ты такой, черт подери? – спросила она как раз в тот момент, когда они приблизились к повороту.

Лэмпарт обхватил ее талию рукой и отклонился налево, потянув за собой, однако его усилия не увенчались успехом. Воспоминание о том, что произошло в следующее мгновение, было каким-то смазанным и нечетким. Лошади споткнулись, попытались справиться с поворотом, колесница накренилась, раздался дикий грохот, что-то ударило Лэмпарта по ногам, его подбросило в воздух, на другой стороне дороги сверкнула на солнце вода… И вот он уже падает… падает, изо всех сил колотит по воде руками, задыхается, погружается в холодный сумрак…

Он вынырнул, увидел яркое солнце и огляделся по сторонам. У сломанной живой изгороди валялось, продолжая крутиться, колесо. Лошади умчались прочь, топот копыт слышался где-то вдалеке. А где же девушка? Сделав глубокий вдох, Лэмпарт снова погрузился в прозрачную воду. Вот она – безжизненное тело, глаза закрыты, черными волосами, точно водорослями, играет вода. Лэмпарт подхватил девушку и начал подниматься на поверхность.

Вытащить ее оказалось непросто, но он справился и в конце концов положил ее на берегу, лицом вниз. На лбу амазонки Лэмпарт заметил огромный синяк. «Будем надеяться, что она потеряла сознание прежде, чем наглоталась воды», – подумал он. Сняв бумажную куртку – все равно уже никуда не годится, – Джон подложил ее девушке под диафрагму. Тут же выяснилось, что этого недостаточно; Лэмпарт разорвал тонкий поясок, поддерживавший золотистое одеяние «рабыни», и добавил его к своей куртке. Затем уселся на спину красотки и принялся выкачивать из ее легких воду.

Только сейчас у него появилось время задать себе парочку вопросов. Кто она такая? И почему так отличается от остальных? Кожа у девушки была нежная, гладкая. И вообще она удивительно женственная, хотя одновременно в ней чувствуется сила характера. Великолепная фигура и очень красивое лицо – если забыть о время от времени появлявшейся злобной усмешке.

Лэмпарт разглядывал незнакомку совершенно спокойно. Такие женщины ему совсем не нравились. Он предпочитал пухленьких, розовеньких и беззащитных. «Впрочем, какое сейчас это имеет значение?» – подумал он, продолжая ритмично нажимать на спину девушки. Разве у разведчика есть возможность познакомиться и завязать настоящие отношения с приличной женщиной? А Лэмпарт отличался разборчивостью в подобных вопросах. Доступные красотки, которых великое множество на перевалочных и ремонтных станциях, его не интересовали.

Человек, уважающий собственное тело, должен о нем заботиться. Лэмпарт придавал такое большое значение своему здоровью и физической форме, что это стало для него чем-то вроде пунктика. Когда работаешь один, ты не имеешь права неожиданно заболеть или проявить слабость в тот момент, когда мгновенная реакция может спасти тебе жизнь. Вот почему Лэмпарт сумел по достоинству оценить физические достоинства девушки, которую пытался привести в чувство. Зато как женщину он не воспринимал ее вовсе.

Амазонка пошевелилась, закашлялась… Краем глаза Лэмпарт заметил какое-то движение и, подняв голову, увидел, что к нему мчится толстый слуга с вытаращенными от ужаса глазами. Он прошлепал по плиткам и остановился возле Лэмпарта.

– Знаешь, как это делается?

– Я? Нет.

Лэмпарта его ответ совершенно не удивил. В век технического прогресса заполучить в дом слугу стоит гроши, потому что только такая работа и остается тем, кто ничего не умеет или плохо соображает.

– Будет ужасный скандал. Вы знаете, кто она такая?

– Понятия не имею. А что, должен знать?

– Я думал, все знают Куколку Колсон. Откуда вы взялись, мистер?

Лэмпарт замер на месте, выпрямился, а потом вскочил на ноги. Девушка пришла в себя, если судить по звукам, которые она издавала. Куколка Колсон! Карлтон Колсон изо всех сил старался держаться в тени, а вот его дочь обожала шумиху и сенсации. Даже Лэмпарт, не особенно интересовавшийся последними новостями и сплетнями, не раз слышал ее имя и рассказы о многочисленных подвигах. Складывалось впечатление, что она стремилась испробовать в жизни все, старательно и регулярно попадая на первые полосы газет.

Неожиданно Лэмпарт почувствовал, что ужасно устал, разболелась голова. Да, плохи дела! Как только Колсон узнает о случившемся, по крайней мере услышит версию своей дочери, Лэмпарту не поздоровится.