Текст книги "Исследователи Гора"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

– Если Белизар узнает, – заметила девушка.

– На это уйдет несколько месяцев, – кивнул в знак согласия мужчина и повернулся к столику, за которым сидел невидимый мне человек. – Можешь отвезти кольцо на Кос, к Белизару.

– Не делай из меня дурака. Вначале документы должны прийти в Шенди.

– Как хочешь, – ответил тот, кого называли Кунгуни. – Только учти, что за кольцом могут прийти другие.

– Кто? – резко спросил невидимый.

– Те, кто жаждет им завладеть, – ответил Кунгуни.

– Я их не боюсь.

– Я слышал, они не похожи на людей, – произнес Кунгуни.

– Я их не боюсь, – повторил человек за столом.

– Отдай мне кольцо, – сказал Кунгуни. – Я его сохраню.

– Не глупи. Лучше принеси бумаги.

– А что с этой? – Женщина в черном презрительно кивнула в сторону белокурой дикарки.

– Мне кажется, она честно рассказала нам все, что знала, – произнес человек, которого называли Кунгуни.

– Хорошо, что будем с ней делать? – не унималась темноволосая девушка.

– А что, пусть живет, – пожал плечами Кунгуни. – Красивая женщина.

Он повернулся к закутанным в шкуры гигантам и что-то им сказал. Это был не горианский и не английский язык. Во всяком случае, я не понял ни единого слова. Здоровяки тут же опустили рабыню на пол и развязали ей руки. Затем они сняли веревки с ее ног, сковав их вместо этого короткой цепочкой длиной шесть дюймов. Другой конец цепи пропустили через ошейник и приковали к большому кольцу в стене.

– Какое же ты ничтожество, – презрительно сплюнула девушка с хлыстом.

– Да, госпожа, простите меня, – сквозь слезы пролепетала несчастная.

– Посмотри, – сказал темноволосой девушке Кунгуни и, повернувшись к блондинке, приказал: – Наду!

Пленница немедленно приняла позу рабыни для удовольствий.

– Ничтожная, ненавистная рабыня! – с отвращением процедила темноволосая.

– Да, госпожа, – прошептала блондинка. Темноволосая замахнулась хлыстом, но Кунгуни перехватил ее руку.

– Хлыст пригодится позже, – произнес он холодным тоном.

– Отлично, – раздраженно откликнулась темноволосая. – Я подожду.

– Я тоже, – усмехнулся Кунгуни.

Я улыбнулся. Мне показалось, что они больше не нуждались в услугах переводчицы. Что ж, она хорошо справилась со своей работой.

Я осторожно перебрался на крышу соседнего дома, потом спрыгнул на тротуар и замер. В лицо мне были наставлены острия двух копий. Темнокожие гиганты напряглись, готовые в любую секунду нанести смертельный удар.

Дверь приоткрылась; на пороге стоял человек, называвший себя Кунгуни.

– Заходи, – сказал он. – Мы давно тебя ждем. Я медленно выпрямился.

– У меня в тунике два письма. Из них вам станет понятнее, зачем я сюда пришел.

– Достань их, – кивнул Кунгуни. – Только очень медленно.

Не сводя глаз с копий, я осторожно вытащил письма.

Разумеется, я не носил при себе ни кольца, ни документов.

– Одно письмо адресовано человеку по имени Мсалити.

– Это я, – кивнул тот, кого называли Кунгуни. – Заходи.

Я вошел в дом, миновал небольшую прихожую и оказался в просторной комнате, которую уже видел сверху. Здоровяки в шкурах и амулетах вошли следом за мной. В углу, тихо всхлипывая, сидела связанная блондинка с повязкой на глазах. Девушка по-прежнему находилась в очаровательной позе рабыни для удовольствий. Вторая девушка, темноволосая красавица в черных брюках, вздрогнула при моем появлении. Она меня явно не ожидала. Как я понял, мужчины не доверяли ей своих секретов. Я не стал с ней здороваться. Таких женщин надо сразу же валить на спину и насиловать. Для них это лучшее приветствие.

Я посмотрел на сидящего за низким столом мужчину. У него были длинные тонкие руки с изящными пальцами. Лицо выглядело бы утонченным, если бы не жесткие, беспощадные глаза. Не думаю, чтобы он принадлежал к касте воинов, но работать с оружием он, безусловно, умел. Редко приходится видеть лица, на которых отражается одновременно чувствительность и непреклонная воля. На скулах красовался узор татуировки. На мужчине была туника зеленого и коричневого цветов с черными полосами. Такую было бы трудно разглядеть в лесу. На голове круглая шапочка из такого же материала. На указательном пальце левой руки я заметил кольцо из клыка. Я не сомневался, что внутри кольца находился яд смертоносного растения канда.

Второе письмо, которое я тоже передал Мсалити, лежало перед ним на столе.

– Это письмо, – сказал я, – адресовано Шабе, географу из Ананго.

Он медленно взял письмо в руки.

– Шаба, географ из Ананго, – это я.

12. В ШЕНДИ Я ГОВОРЮ О ДЕЛАХ. Я ПРИОБРЕТАЮ НОВУЮ ДЕВУШКУ

– Я пришел поговорить о кольце, – сказал я.

– При тебе фальшивое кольцо и документы? – спросил Шаба.

– Может быть. А другое кольцо при тебе?

– Может быть, – улыбнулся Шаба. Я нисколько не сомневался, что кольцо при нем. Вещь была слишком ценной, чтобы оставлять ее без присмотра.

– Ты агент Беджара? – спросил Шаба.

– Может быть, – пожал я плечами.

– Вряд ли, – покачал головой Шаба. – Ты знаешь цену кольца, а он – нет. – Географ внимательно посмотрел на меня. – Подобный же аргумент говорит в пользу того, что ты не простой перекупщик ценных бумаг.

– Всегда можно подождать, пока их объявят недействительными и не выпустят новые, – равнодушно заметил я.

– Знать бы наверняка, что их выпустят, – проворчал Шаба, – да было бы еще время ждать.

– У тебя срочная работа? – спросил я.

– Может быть, – ответил Шаба.

– И ты торопишься к ней приступить?

– Да.

– Значит, для тебя важно делать все быстро?

– Полагаю, что так. – Шаба улыбнулся.

– Расскажи о своем проекте.

Мсалити с любопытством посмотрел на Шабу.

– Это – мое личное дело.

– Понятно, – кивнул я.

– Если ты пришел не от Беджара и не в качестве простого перекупщика, – произнес Шаба, – остается два варианта. Либо ты работаешь на кюров, либо – на Царствующих Жрецов.

Я с беспокойством посмотрел на верзил с острыми копьями. Они тоже не сводили с меня глаз.

– Не бойся, – вступил в разговор Мсалити, – мои аскари не говорят по-гориански.

Слово «аскари» на континентальном диалекте означает одновременно «солдат» и «стражник».

– Независимо от того, откуда я пришел, у тебя есть то, что нам надо, – кольцо, – сказал я.

– Кольцо, – перебил меня Мсалити, – не должно попасть к Царствующим Жрецам. Оно должно попасть только к кюрам.

– Я принесу с собой – когда вернусь, разумеется, – фальшивое кольцо, которое можно будет передать в Сардар, – сказал я.

– Этот парень с нами, – обрадовался Мсалити. – Ни один агент Царствующих Жрецов не захотел бы, чтобы фальшивое кольцо попало в Сардар.

Я лишний раз убедился в правоте Самоса, который считал, что фальшивое кольцо чрезвычайно опасно.

– Разумеется, ты, как агент Царствующих Жрецов, – обратился я к Шабе, – передашь кольцо в Сардар.

– Тебе не кажется, что время уже ушло? – спросил он.

– Надо попытаться, – сказал я.

– В этом и заключается наш план, – оживленно произнес Мсалити.

– Вы должны выполнить свою часть договора, – вмешалась в разговор темноволосая девушка. Шаба посмотрел на нее.

– Прикуси язык, – грубо сказал Мсалити. Она раздраженно отодвинулась.

– А ты не похож на человека, который служит кюрам, – усмехнулся Шаба.

– А ты не похож на человека, который способен предать Царствующих Жрецов, – усмехнулся я в ответ.

– До чего же загадочны люди, – задумчиво произнес он.

– Как ты нас нашел? – спросила девушка.

– Шел по твоим следам, дура, – сплюнул Мсалити. – Зачем бы тебя оставляли еще на одну ночь в таверне Пембе?

– Могли бы меня предупредить, – обиженно произнесла девушка.

Мсалити промолчал.

– Как вы узнали, что я на крыше? – спросил я.

– Старый трюк, – улыбнулся Шаба. – В Шенди давно им пользуются. Посмотри вверх. Видишь эти ниточки?

– Вижу, – кивнул я. С потолка действительно свисали нити длиной примерно один фут. На конце каждой висел небольшой круглый предмет.

– Воры часто залезают в дом через вентиляционные решетки, – объяснил Шаба. – На нитях подвешены сушеные груши. А крепятся нити в досках потолка. Или в щелях. Они реагируют на малейшее давление. Таким образом мы узнаем, что наверху кто-то есть. Иногда хозяин спугивает вора, иногда встречает его с оружием в руках.

– Что, если хозяева в это время спят?

– К черепицам крепятся другие нити – с колокольчиками на концах. Колокольчики висят в спальне, в изголовьях кровати.

– Умно, – произнес я.

– Надо отдать тебе должное, – сказал Шаба, – ни одна ниточка не дрогнула, пока ты не перебрался на соседнюю крышу. Ты продемонстрировал поразительную осторожность и высочайшую технику.

Я кивнул. Я и в самом деле под конец расслабился. Забирался на крышу я аккуратнее, чем с нее спрыгивал. Я был уверен в своей безопасности. И ничего не знал о таком простом изобретении, как ниточки с грушами.

– Почему никто не предупредил, что за мной будут следить? – возмущенно спросила девушка.

– Заткнись, – оборвал ее Мсалити. Она напряглась.

– Ты просто великолепно ушел от меня в «Золотом кайлуаке», – сказал я Мсалити. – Подмена девушек была произведена безупречно.

– Не обошлось без Шабы и кольца, – улыбнулся Мсалити.

– Конечно, – кивнул я.

– Я великолепно справилась со своей задачей, – произнесла девушка.

– Еще как, – подбодрил я ее. Она победоносно оглядела мужчин.

– Ты привел девчонку в таверну и прикрыл ее абой. Шаба, пользуясь кольцом-невидимкой, подсыпал мне яд в пагу. Когда сознание мое затуманилось, он утащил рабыню, вместо которой уложили эту женщину.

– Все правильно, – улыбнулся Шаба.

– Моя погоня была обречена. В пагу был добавлен наркотик.

– Наркотик, или яд, как ты его назвал, – сказал Шаба, – представлял собой обыкновенную смесь сажели и гиерона, очень сильного аллергена. Вместе они вызывают симптомы, напоминающие базийскую чуму.

– Меня могла разорвать толпа, – заметил я.

– Не думаю, чтобы кто-нибудь решился к тебе прикоснуться, – возразил Шаба.

– Значит, ты не хотел, чтобы меня убили?

– Конечно нет, – воскликнул он. – Иначе зачем бы я стал так все усложнять? С тем же успехом в твою пагу можно было добавить канды.

– Это верно, – согласился я.

– Мы не хотели, чтобы ты вышел на контакт прежде, чем мы примем какое-нибудь решение. Видишь, мы даже не знали, кто ты такой. Вначале мы хотели потрясти эту варварку. Могло оказаться так, что во встрече с тобой вообще бы не возникло необходимости.

– А безмозглая рабыня ничего не знает, – вставила темноволосая девушка.

– Если бы я не нашел вас сегодня, вы бы вышли на меня сами? – спросил я.

– Разумеется, – кивнул Шаба. – Завтра. Только мы не сомневались в том, что ты нас найдешь. Мы предполагали, что ты догадаешься о роли этой девушки и проследишь за ней. Наша догадка подтвердилась, когда мы узнали, что ты ходил за советом к Кипофу, убару нищих.

– Ты был там, – сказал я.

– Конечно, – кивнул Шаба. – Под прикрытием кольца. Только я не мог подойти близко. У слепого слишком острый слух. Как только он меня обнаружил, мне пришлось уйти.

– Почему вы не обратились ко мне напрямую? – спросил я.

– По двум причинам, – ответил Шаба. – Во-первых, мы хотели еще раз допросить белокурую рабыню. Во-вторых, нам было просто интересно, сумеешь ли ты нас разыскать. Ты с этим справился. Поздравляю. Не сомневаюсь, что ты достойно служишь кюрам.

– Давно вы узнали, что я в Шенди?

– Как только «Пальма Шенди» вошла в порт, – сказал Шаба. – Поначалу мы сомневались, думали, что это простое совпадение. Потом ты развеял наши сомнения – тем, что пришел на рынок Учафу. Тем, что проследил за Мсалити. Потом ждал в «Золотом кайлуаке».

– Значит, за мной следили с самого моего прибытия в Шенди? – спросил я.

– Да, – кивнул Шаба.

– Тогда вы, конечно, знаете о моем новом жилье на улице Ковровщиков. – Я пробрался на эту улицу, закутанный в абу Мсалити. Саси я нес под мышкой, завернутую в ковер. Свободная женщина, у которой я снял квартиру, не стала задавать лишних вопросов. Когда я бросил ей лишний медный тарск, oна насмешливо поглядела на мою ношу и бросила:

– Развлекайся на здоровье.

– Если бы мы знали, куда ты переселился, – заметил Шаба, – мои люди сейчас бы перерывали твою квартиру в поисках кольца и бумаг. По правде говоря, мы потеряли тебя из виду, после того как ты бежал с предыдущей квартиры.

– Понятно, – кивнул я, довольный тем, что проявил расторопность.

– Теперь, – сказал Шаба, – мы друзья.

– Конечно, – улыбнулся я.

– Когда принесешь бумаги? – спросил Шаба.

– И кольцо? – добавил Мсалити.

– Завтра вечером, – ответил я.

– Предпочитаешь делать все под покровом ночи? – спросил Шаба.

– Осторожность не помешает, – заметил я.

– Хорошо, – сказал Шаба. – Тогда завтра вечером, в девятнадцать анов, встречаемся здесь. Приноси бумаги и фальшивое кольцо. Я приготовлю для обмена настоящее.

– Приду, – пообещал я.

– В таком случае, – зардевшись от удовольствия, произнесла темноволосая девушка, – наши дела закончены.

– Давайте выпьем и отметим эту долгожданную встречу, – предложил Шаба. Взглянув на меня, он подмигнул и добавил: – Ты уже не боишься с нами пить?

– Конечно нет, – улыбнулся я – Пага из Ара или из Темуса?

– Ого! – удивился моей привередливости Шаба. – У нас только шендийская пага. Но хорошая. Тебе понравится. Хотя, конечно, дело вкуса.

– Хорошо, – сказал я.

– Увидишь, отличная пага. Особенно когда в ней нет ни сажели, ни гиерона.

– Ты меня обнадежил, – усмехнулся я.

– Симптомы, которые возникли у тебя после паги из «Золотого кайлуака», должны были пройти на следующее утро.

– Так и получилось.

– Дорогая, – обратился Шаба к темноволосой девушке, – не принесешь ли нам паги? Она напряглась.

– Тащи пагу, женщина! – рявкнул на нее Мсалити. – Кто еще, по-твоему, должен прислуживать за этим столом?

– Почему я? – сдавленно спросила девушка.

– Не сердись, дорогая, – мягко произнес Шаба.

– Хорошо, – наконец ответила она. – Я принесу вам пагу. – С этими словами темноволосая вышла из комнаты и через несколько мгновений вернулась с большим кувшином и четырьмя кружками в руках.

– Ты уж меня извини, – сказал я Шабе, забирая кружку, которую она поставила перед ним.

– Пожалуйста, пожалуйста, – широко улыбнулся он. Затем мы подняли кружки и стукнули их краями друг о друга.

– За победу, – провозгласил Шаба.

– За победу, – откликнулись мы и дружно выпили. Тост мне понравился, хотя, как мне показалось, каждый из нас представлял победу по-своему.

– Меня до сих пор не представили очаровательной разведчице, – сказал я, глядя на темноволосую девушку.

– Извини, – откликнулся Шаба, – это я виноват. Ты, насколько мне известно, называешь себя Тэрл из Телетуса.

– Это имя меня устраивает, – улыбнулся я.

– Многие разведчики пользуются вымышленными именами, – заметил Шаба.

– Это верно, – кивнул я

– Тэрл из Телетуса, – излишне торжественным голосом произнес Шаба, – позвольте представить вам леди Э. Эллис. Леди Э. Эллис, Тэрл из Телетуса.

Мы вежливо поклонились.

– Э. – это сокращенное имя? – спросил я.

– Да, – ответила она. – Полностью меня зовут Эвелина. Только это имя мне не нравится Оно слишком женственное. Называй меня Э.

– Я буду называть тебя Эвелина, – сказал я.

– Конечно, ты можешь поступать, как тебе угодно, – пожала она плечами.

– Вижу, ты умеешь обращаться с женщинами, – заметил Шаба. – Сразу же навязываешь им свою волю.

– Эвелина Эллис – твое настоящее имя? – спросил я.

– Да, – ответила темноволосая. – Почему ты улыбаешься?

– Так, ничего, – сказал я.

Мсалити и Шаба тоже улыбнулись. Странно, но девушка до сих пор думает, что у нее есть имя.

– Должен отдать должное вербовщикам кюров, – сказал я. – Ты очень умная и красивая женщина.

– Спасибо, – теперь улыбнулась и Эвелина.

– Ее хорошо тренировали, – заметил Мсалити.

– Не просто хорошо, а очень хорошо. Можно сказать, просто великолепно, – добавила девушка. – Они продумали мельчайшие детали. И ни в чем не полагались на случай. Предусмотрели буквально все. Я даже позволила поставить клеймо на моем теле.

– Помню, – кивнул я. В «Золотом кайлуаке» я видел ее в невольничьем шелке. Она недовольно посмотрела в мою сторону.

– Я просто благоговею, когда начинаю думать о технике шпионажа кюров, – сказал я. – А мое восхищение перед результатами их подготовки вообще не знает границ.

Она зарделась от удовольствия.

Я допил свою пагу.

– Теперь я хотел бы видеть дальнейшие доказательства твоих талантов, – сказал я. – У меня кончилась пага.

Темноволосая потянулась к бутылке, чтобы наполнить мою кружку.

– Нет, – остановил ее я. Она посмотрела на меня.

– Разве тебя не учили, как надо подавать пагу в тавернах?

– Конечно, учили, – кивнула она.

– Покажи.

– Ну ладно. – Девушка взяла мою кружку, бутылку и удалилась. В паговых тавернах бутылки никогда не ставят на стол. Рабыни наполняют кружки за стойкой.

Эвелина принесла полную кружку и поставила ее передо мной.

– Подожди, – недовольно произнес я. – Как-то ты странно одета для рабыни из таверны. – Я ткнул пальцем в черные брюки и застегнутую под самым горлом блузку.

– Хочешь, чтобы я надела невольничий шелк? – холодно спросила она.

– Нет. Во многих паговых тавернах рабыни прислуживают обнаженными.

– Да, – сквозь зубы процедила она. – Мне это известно.

– Ну так чего ты стоишь? Продемонстрируй свои способности.

– Хорошо, – задыхаясь от злости, прошипела Эвелина. – Я это сделаю.

С этими словами девушка скинула туфли на деревянной подошве, стянула с себя брюки, расстегнула и сняла блузку. Секунду поколебавшись, сняла трусики и лифчик. Она не находила себе места от злости, и все это видели. При этом было ясно, что девушка сексуально возбуждена. Она стояла обнаженная перед одетыми мужчинами. Она просто не могла не возбудиться. Она невольно чувствовала их превосходство. Более того, она знала, что через несколько мгновений будет подавать им пагу, стоя на коленях. Подобные моменты всегда действуют на женщин возбуждающе. Так устроена их природа. Взаимоотношения господина и рабыни гораздо глубже всяких умственных построений. Они отражают первобытную суть мироздания. В них сосредоточена биологическая сущность природных видов. Некоторые культуры пытаются ее отрицать, но ни к чему хорошему это не приводит. Нельзя идти против генетики и природы. Нельзя отрицать собственную суть. Господин никогда не будет счастливым, если он не господин. Так же и рабыня не может быть счастливой, если она не рабыня. Я посмотрел на девушку. Она закусила губу. Я отметил, что у нее красивая фигура.

– Подождите, – сказал вдруг Мсалити. – Для полного эффекта не хватает одной вещи. – Он поднялся из-за стола, вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся с ошейником в руках.

– О! – воскликнула девушка, когда он резким движением защелкнул ошейник на ее горле.

Я заметил, что Мсалити положил ключ себе в карман. Думаю, пройдет много времени, прежде чем его снова вставят в замок.

Девушка растерянно оглядела собравшихся и неуверенно произнесла:

– Теперь я отвечаю всем требованиям?

– Принеси пагу, рабыня! – приказал Мсалити.

Она улыбнулась и пошла исполнять заказ.

Я тоже улыбнулся. Девушке до сих пор кажется, что она играет свою роль. Она еще не поняла, что на ней поставили настоящее клеймо. Скоро, очень скоро ей придется полностью проявить свои невольничьи способности. Пока же она воображала себя свободной женщиной, которой приходится исполнять роль рабыни.

– Паги, господин? – спросила темноволосая, опускаясь передо мной на колени.

– Да.

Она широко развела колени и протянула мне кружку.

– Ты не забыла ее поцеловать? – спросил я. Девушка приложилась губами к кружке.

– Разве так целует рабыня кружку своего господина? – спросил я.

Она снова прижалась губами к кружке, на этот раз сделав это медленно и нежно. Я видел, как по телу девушки пробежала дрожь. Может быть, в первый раз в жизни она почувствовала, как приятно для рабыни целовать вещи хозяина. Потом она снова протянула мне кружку.

– Голову нужно опустить, – сказал я. – Ниже!

Она опять вздрогнула. Женщина склонила голову перед мужчиной. Одним из психологических последствий такой позы является то, что взгляд девушки не может встретиться со взглядом мужчины. Она опускает глаза, демонстрируя свою полную подчиненность. Это напоминает рабыням о периоде их тренировок. В это время им строго-настрого запрещается смотреть в глаза мужчине. В некоторых городах рабыням запрещается поднимать взгляд выше пояса господина.

– Теперь говори, – приказал я.

– Ваша пага, господин! – произнесла она. Я по-прежнему не прикасался к напитку.

– Знаешь ли ты другие фразы? – спросил я.

Собственно говоря, фраз в данном случае может быть несколько. Они варьируются от таверны к таверне и от города к городу. Жестких правил не существует.

Девушка задрожала, опустила голову еще ниже и произнесла:

– Твоя рабыня принесла тебе пить, господин.

– Еще? – спросил я.

– Вот твой напиток, господин. Я готова услужить тебе любым способом.

– Еще!

– Не забывай, что моя стоимость включена в цену паги, господин.

– Еще! – резко сказал я.

– Для твоей услады, господин, вот пага и рабыня.

– Личную фразу! – потребовал я.

– Э…

– Эвелина, – поправил ее я.

– Эвелина принесла напиток своему господину. Эвелина надеется, что после него господин не отвергнет ее ласк.

– Еще, – сказал я.

– Меня зовут Эвелина, – произнесла она. – Я стою обнаженная на коленях перед моим господином. Я мечтаю доставить ему наслаждение. Позови меня на свое ложе, господин! Эвелина умоляет, чтобы ей показали, как надо обращаться с рабыней!

– Теперь можешь обслужить остальных, – сказал я и взял кружку.

– Ты хорошо с ней поработал, – похвалил Шаба.

– Спасибо, – сказал я.

Девушка вздрогнула, но принялась обслуживать Мсалити и Шабу. Я наблюдал за ее техникой. Что ж, может быть, ей и удалось бы выжить в качестве настоящей рабыни из таверны, хотя, конечно, на первых порах ее нещадно пороли бы кнутом.

Обслужив Шабу, девушка выпрямилась, подошла к столу и потянулась за своей кружкой. Мсалити резко отодвинул ее в сторону и удивленно спросил:

– Разве рабыни из таверны пьют за одним столом с хозяевами?

– Ну конечно нет, – рассмеялась темноволосая.

– Тебя могут за это выпороть, – предупредил Мсалити.

– Я знаю, – сказала она и отошла в угол комнаты, где лежала одежда.

– Не одевайся, – остановил ее Мсалити.

– Почему?

– Встань на колени. Вон туда. – Он показал на пол в ярде от стола.

– Зачем?

– Становись, тебе говорят!

Она недоуменно опустилась на колени. Примерно на таком расстоянии всегда сидят рабыни из таверны – достаточно близко, чтобы броситься исполнять малейшую прихоть мужчины, и достаточно далеко, чтобы не мозолить ему глаза.

– Вот видишь, – сказала мне темноволосая. – Меня хорошо подготовили.

– Вижу, – кивнул я.

– Между прочим, – заметил Мсалити, – никто не разрешал тебе открывать рот.

Она недоуменно на него посмотрела.

– Тебя могут за это выпороть.

– Конечно, – рассмеялась девушка и посмотрела на стоящую в углу на коленях блондинку. Лицо дикарки по-прежнему закрывала повязка. Тонкие лодыжки были перетянуты веревкой.

– Ну что, не пора ли отстегать тебя плетью? – спросила темноволосая девушка.

– Нет, – ответил Мсалити.

– Мне показалось, что ты сказал, будто кнут нам еще пригодится.

– Это верно, – кивнул Мсалити.

– Ты сам собираешься ее выпороть?

– Нет.

– Тогда я ничего не понимаю, – произнесла девушка.

– Не пора ли тебе, красавица, возвращаться в таверну Пембе? – спросил он.

– Ни за что! – решительно ответила Эвелина. – Мне сказали, что это был мой последний вечер.

– Пожалуй, – согласился он. – Сегодня, однако, состоится твой первый вечер настоящей работы.

– Ну хватит, – решительно произнесла темноволосая, поднялась на ноги и направилась в соседнюю комнату. Выход ей преградили огромные аскари.

Она резко повернулась к нам и отрывисто произнесла:

– Сейчас же отдайте мне ключ. Я хочу снять эту гадость. – Эвелина с негодованием дернула за ошейник.

– Ключ у меня, – сказал Мсалити и вытащил ключ из кармана тоги.

– Вот как? – Девушка сделала несколько шагов к столу, но он остановил ее резким выкриком:

– Стоять! Кто разрешил приближаться? Она растерянно посмотрела на меня.

– На колени! – рявкнул Мсалити.

– Я ничего не понимаю, – пробормотала Эвелина.

– На колени! – крикнул Мсалити. Я отметил, что он повторил команду. Настоящие хозяева никогда не повторяют своих команд.

Девушка медленно опустилась на колени.

– Я ничего не понимаю, – повторила она.

Не думаю, чтобы она была бестолковой. Просто земное сознание не могло смириться с мыслью о том, что ее могут вот так просто перевести в другую категорию.

– Отдайте мне ключ, – взмолилась она.

– Чей на тебе ошейник? – спросил Мсалити.

– Пембе, конечно, – ответила девушка.

– Что ты хочешь с ним сделать?

– Снять, что еще?

– Но это ошейник Пембе, – напомнил он.

– Ну и что?

– А то, что только он решает, когда снять и когда надевать этот ошейник.

– Вы что, с ума посходили? – завизжала Эвелина.

– Неужели в твоем бывшем мире все женщины такие тупые? – удивился Мсалити.

– Что значит «в бывшем мире»? – возмущенно воскликнула она.

– Именно то, что я сказал, – спокойно ответил Мсалити. – В том мире, который ты раньше считала своим. Теперь, я надеюсь, ты поняла, что твой мир – Гор, и кроме Гора для тебя не существует других миров.

– Нет! – завизжала она.

– Ты горианская рабыня, – произнес Мсалити.

– Нет! Нет! – закричала девушка. Она вскочила и бросилась к дверям, но один из аскари схватил ее за руку и швырнул на пол посередине комнаты.

– Вы шутите! – испуганно прошептала она.

– Да нет, – усмехнулся Мсалити. – С чего ты взяла?

– Снимите это! Немедленно! – закричала девушка, дергая за ошейник.

– Зачем? – пожал плечами Мсалити, потом повернулся к аскари и что-то быстро сказал им на неведомом мне языке.

Они тут же схватили девушку, оттащили ее к стене, связали руки за спиной и привязали ее к кольцу возле двери. Мсалити медленно выбрался из-за стола и подкинул в руке хлыст.

– Я не рабыня! – крикнула Эвелина, оглядываясь на него через плечо.

– Ты стала рабыней в тот самый момент, когда тебя заклеймили, – сказал он. – Неужели это так трудно понять?

– Нет! Нет! – закричала девушка. – Я же хорошо вам служила! – неожиданно добавила она.

– Неплохо, но больше в тебе нужды нет.

– Я старалась!

– Естественно, – кивнул он. – Рабыня должна изо всех сил стараться угодить своим хозяевам.

– Я ваша коллега! – выкрикнула она.

– Ты всегда была рабыней, дура!

– Об этом узнает ваше начальство! – с угрозой крикнула Эвелина.

– Действительно дура, – сплюнул Мсалити. – Неужели ты думаешь, что я не согласовываю с ними свои действия? Неужели еще не понятно, что таких идиоток, как ты, привозят сюда только для того, чтобы надеть на вас ошейник?

– Нет! – плакала девушка. – Нет! Нет! Он подошел к ней и встал за ее спиной с хлыстом в руках.

– Шаба! – крикнула она.

– В ваших услугах действительно больше нет нужды, дорогая, – произнес Шаба.

– Нет! – кричала она. – Нет!

– Послушай, рабыня, – произнес Мсалити. – Ты долго испытывала мое терпение. Теперь ему подошел конец. Не будем говорить о бесчисленных ошибках, которые ты совершила в прошлом. Коснемся лишь самых последних. Буквально несколько мгновений назад ты прикоснулась к кружке, которая стояла на столе хозяев, как к своей собственной. Если бы тебя вовремя не остановили, ты бы не задумываясь из нее выпила. Кроме того, ты говорила, не спросив на то разрешения. Несколько раз мне пришлось повторять для тебя команду. И последнее. Буквально сейчас ты посмела обратиться к свободному человеку по имени.

– Мсалити! – взмолилась темноволосая.

– Ну вот, – сокрушенно произнес он. – До чего же бестолковая рабыня. Ей только что сделали замечание, а она повторяет ошибку.

– Ты не осмелишься меня ударить!

– Помнишь, я тебе говорил, что хлыст нам еще пригодится? – усмехнулся Мсалити. – А ты мне ответила, что будешь ждать этого момента?

– Не бей меня, – заплакала девушка.

– Приготовься к тому, что тебя как следует выпорют, рабыня, – строго произнес он.

– Я не боюсь кнута, – ответила девушка.

– А тебя когда-нибудь им били? – поинтересовался Мсалити.

– Нет, – призналась она.

– Тебе не понравится это ощущение.

– Я не из тех потаскух, которые при первом же прикосновении плетки начинают лизать ноги мужчинам, – гордо ответила темноволосая.

– Поговорим после того, как ты отведаешь кнута, – проворчал Мсалити.

Девушка напряглась, ожидая удара. Вцепившиеся в кольцо пальцы побелели. В следующее мгновение пятихвостый горианский кнут опустился на тело. Я видел, как исказилось ее лицо. Она зажмурилась, из-под ресниц закапали слезы. Она до сих пор не могла поверить, что это случилось.

– Нет, – шептала девушка, – этого не может быть.

Со вторым ударом Мсалити не торопился. Он хорошо знал кнут. Он выждал несколько ин, чтобы до нее дошла боль от первого удара.

Зато когда он хлестнул второй раз, девушка завизжала от боли и ужаса, пальцы ее разжались, и она ткнулась лицом в стену. Теперь по ее телу текли две волны боли, накатываясь и усиливая друг друга. Второй удар попал в резонанс первому и оказался в сотни раз больнее.

– Не надо! – закричала она. – Хватит! Я сделаю все, что вы потребуете!

Тогда Мсалити приступил к порке.

– Не надо, господин! – вопила она, извиваясь на кольце.

Сама по себе порка не была жестокой. Другое дело, Мсалити исполнил ее мастерски. Девчонка действительно прочувствовала кнут.

– Пощади меня, господин! – плакала она.

После десяти или двенадцати ударов Мсалити опустил кнут и что-то сказал аскари. Те отвязали девушку, и она повалилась на пол.

– К ногам! – приказал Мсалити. Эвелина подползла к его ногам.

Мсалити с презрением посмотрел на лежащую на животе женщину и произнес:

– Какое же ты ничтожество!

Я вспомнил, что именно эти слова произнесла темноволосая девушка по отношению к белокурой рабыне. Дикарка по-прежнему стояла на коленях с завязанными глазами. Она, безусловно, поняла, что рядом с ней воспитывают подругу по несчастью.

– Да, господин, – прошептала Эвелина.

– Смотрите, – сказал Мсалити и подмигнул мне и Шабе. – Налу! – резко скомандовал он, и девушка задергалась, торопясь побыстрее встать на колени в позу рабыни для удовольствий. – Ничтожная, ненавистная рабыня, – бросил Мсалити.

– Да, господин, – рыдая произнесла темноволосая.

Я вспомнил, что эти слова она тоже говорила, обращаясь к белокурой дикарке.

Эвелина тихо плакала, стоя на коленях перед Мсалити. Он повернулся к аскари и протянул одному из них ключ от ее ошейника.

– Несколько дней назад тебя продали Пембе. Сегодня тебя доставят в его таверну.

– Хорошо, господин, – едва слышно произнесла девушка.

– А ты ему, похоже, понравилась. Он всерьез считает, что из тебя может получиться рабыня. Не знаю, не знаю. Но на твоем месте я постарался бы его не разочаровывать. Пембе очень нетерпеливый человек. Он уже отрубил много рук и ног у непослушных и бестолковых рабынь.