Текст книги "Красотки инспектора Уэста"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Что там происходит, а?

– Не волнуйтесь, – успокоил Роджер мужчину. Он стремительно одолел еще один лестничный пролет. На этом этаже жил Тэлбот. Его дверь была крепкой. Роджер нажал плечом, но она не поддалась. К нему присоединился полицейский, и они на пару атаковали дверь, которая затрещала, но все-таки устояла.

– Давай на три, – скомандовал Роджер. – Раз, два…

Под ногами захрустело битое стекло. В глубине квартиры кто-то крепко выругался. Взору Роджера предстало открытое настежь окно и трепещущие на ветру занавески. Тэлбот стоял в углу, подняв над головой хоккейную клюшку. Осборн застыл перед ним в угрожающей позе. Оба тяжело дышали.

У Тэлбота спадали на лоб спутанные космы волос, был подбит глаз, из губы сочилась кровь, галстук болтался сбоку. Он сжимал обеими руками клюшку, готовый в любой момент стукнуть ею противника.

– Достаточно, – сказал Роджер.

Осборн вздрогнул, обернулся и, почувствовав, что Тэлбот расслабился, ринулся в атаку. Тэлбот тоже обернулся на голос Роджера. В этом была его ошибка. Клюшка, которую он все-таки обрушил на голову Осборна, вряд ли могла причинить какой-либо вред последнему, зато пришедшийся в подбородок удар отбросил Тэлбота к стене.

Роджер подставил Осборну подножку, и тот рухнул на бок. Для верности Роджер вмазал ему по челюсти.

– Позаботьтесь о том, чтобы он больше никого не смог убить, – велел Роджер Дэлби, в любой ситуации проявлявшему максимум выдержки.

– Я его постерегу, сэр.

– Спокойно, Тэлбот, спокойно. – Роджер поспешил в коридор, чтобы успокоить поднимавшихся по лестнице седовласого мужчину и двух женщин. – Все в порядке, – заверил он их. – Я из Скотленд-Ярда. – Он предъявил им удостоверение. – Причин для беспокойства больше нет.

Когда Роджер вернулся на место происшествия, Тэлбот стоял возле стены и причесывался. Его губы кривила саркастическая улыбка.

– Не возражаете, если я слегка залижу раны?

– Советую вам пройти в ванную. Дэлби, не спускайте с Осборна глаз. – Он вышел вслед за Тэлботом, который качался и хватался за стенки. Роджер помог ему войти в ванную, усадил на табурет перед раковиной и пустил горячую воду. – Ваша девичья кожа слегка пострадала, – заметил он. – Из-за чего разгорелся сыр-бор?

– Мы соперники, – сказал Тэлбот.

– Но что послужило толчком к драке?

– Будучи честным от природы, признаюсь вам, что драку затеял я. Рано или поздно это все равно должно было случиться, верно?

– Я полагал, что времена, когда устраивали драки из-за девушки, давно канули в прошлое, – заметил Роджер. – Однако готов поверить в то, что еще не все дикари умерли. А вам известно, что это я его к вам послал?

– Нет. Какая потрясающая жестокость.

– Хотел побеседовать с вами обоими разом. С чего началась драка?

– Марк Осборн из тех, кто даже в минуты просветления безнадежно отстает от жизни. Поэтому его и потянуло поиздеваться над моей манерой ухаживать. А ведь каждый в ухаживании должен так или иначе проявлять индивидуальность. Уверен, ваш мистер Тернбул с этим согласится.

– Мой мистер Тернбул здесь не при чем. Так с чего же все-таки началась драка?

– Подозреваю, я бы ни за что не смог работать в полиции. – Тэлбот потрогал разбитую губу. Вода в раковине была красной от крови, но ему все еще не удалось привести себя в порядок. – Вам приходится быть ужасающими примитивистами. Увы, лгать я не обучен. Уже три месяца я не даю прохода Риджине, заваливаю ее подарками, которые мне отнюдь не по карману. А этот кретин Осборн вдруг решил, что тоже почему-то должен посылать ей шоколадные конфеты.

Роджер затаил дыхание.

– Дайте мне, пожалуйста, вон то полотенце, – попросил Тэлбот. – Благодарю вас. Если подумать на трезвую голову, то, разумеется, особенного преступления в том, что Марк собрался послать ей коробку шоколадных конфет, нет. Тем более, что идея посылать любимой девушке конфеты и цветы отнюдь не оригинальна. Однако путем проб и ошибок я обнаружил, что Риджина предпочитает шоколад фирмы Гэри. И в этом тоже нет ничего удивительного – у Гэри лучший шоколад в мире. А коль Марк такой болван, чтоб тоже посылать ей шоколад фирмы Гэри… Одним словом, я окончательно потерял над собой контроль.

– А как вы узнали о том, что он тоже посылает ей шоколадные конфеты?

– Увидел вчера вечером на его столе коробку. Я узнал почтовую упаковку фирмы Гэри. На ней стоял адрес Риджины.

– Почему, в таком случае, вы не дали Осборну по зубам вчера вечером?

– Его не было. Я уходил из его офиса в настоящем бешенстве. Мне удалось совладать с гневом только благодаря достойной похвалы системе самоконтроля. Сегодня мы были друг с другом вежливы и корректны. Когда же он появился у меня несколько минут тому назад, я был зол как черт. Еще бы – Риджина твердо сказала «нет» в ответ на мое приглашение вместе пообедать. А ведь я помню, что Марку она не отказала. Я спросил у него, почему он не принес мне в подарок шоколадных конфет. Что называется, нанес ему легкий удар шпагой. Думал до него не дойдет, но он заглотнул крючок. Тут же парировал, а потом даже замахал кулаками. Я, разумеется, стал обороняться. Не скрою от вас, я было подумал, что Осборн пытается убить меня двумя способами, – Тэлбот многозначительно потрогал пальцами собственное горло. – Мне интересно, как бы поступили вы в том случае, если бы ему эта затея удалась. То есть за что бы вы его повесили: за то, что он меня задушил, или за то, что выкинул из окна?

Тэлбот был, по обыкновению, развязен, но все равно ему не удавалось спрятать страх перед коснувшейся его своим крылом смертью.

– Как это вам удалось ему противостоять?

– Выражаясь точно, но грубо, я дал ему ногой в брюхо. Потом мы, подобно дикарям, дрались на топорах. По крайней мере у меня в руках был топор… ээ… Уэст.

– Совершенно верно.

– Разумеется, я – сторона заинтересованная. Полагаю, защита развеет в пух и прах все, что я покажу на суде, выставив в качестве доказательства предположение, будто я хочу утопить Марка Осборна в грязи. Но, серьезно, он намеревался меня убить. Не когда приехал, нет – тогда я, по крайней мере, не заметил в его глазах ничего подобного. А вот когда мы затеяли эту драку, в них появилась жажда крови.

– Что же, вполне понятно, – кивнул Роджер. – И сколько было этих коробок?

– Одна, черт бы ее побрал.

– Вы уверены в том, что она была адресована мисс Хауорд?

– Абсолютно.

– А как вы думаете, мистер Осборн может посылать конфеты кому-то еще? Не знаете никого, кому бы он мог? – поинтересовался Роджер.

– Нет. Марк, как и я, однолюб. Постойте, постойте…

Тэлбот наклонился, выпустил из раковины воду, затем выжал губку и обтер ею губы. Вид у него стал приличный, хотя левый глаз совсем заплыл, а правый был налит кровью.

– Придумываете что-то?

– Ошибаетесь – предпочитаю апеллировать фактами, – гордо изрек Тэлбот. – К тому же я вдруг понял, что совершил по отношению к Марку вопиющую несправедливость. Господи Боже мой, что бы подумала мамуля о бедном Дерике? Мне кажется, это была идея Уилфа! Помните Уилфа Дикерсона? Раз в месяц мы посылаем коробку шоколадных конфет фирмы Гэри каждой победительнице. Небольшой пустячок, помогающий нашим малышкам остаться такими же сладенькими. Держу пари, все конфеты были отправлены вчера. Марка же осенило оставить коробку, предназначенную для Риджины. Разумеется, эта коробка и лежала у него на столе. Проверьте эту версию, мистер Старший Инспектор Уголовной Полиции. – Тэлбот выпрямился и достал сигареты. – Покурим? Я должен хоть чем-то успокоить нервишки. Нужно придумать для себя какое-то оправдание, не то придется извиняться перед Марком. Зажигалка есть?…

Марк Осборн сидел в кресле. Он не очень пострадал – отделался синяком на правой щеке. Судя по всему, он уже успокоился, и его рассказ мало чем отличался от рассказа Тэлбота. Марк говорил короткими тяжелыми фразами. Да, подтвердил он, конфеты были отправлены королевам вчера, он оставил коробку для Риджины, надеясь вручить ей лично, но впоследствии обнаружил, что ему не удастся повидаться с девушкой, и послал конфеты по почте.

Идея посылать девушкам конфеты принадлежала Дикерсону.

Посылали исключительно шоколадные конфеты фирмы Гэри.

На этой стадии допроса раздался звонок Тернбула. Его голос дрожал от возбуждения.

– Привет, Красавчик! Оберточная бумага с отпечатками пальцев Марка Осборна, но на ней есть и отпечатки Тэлбота. Надеюсь, ты не позволил этим субчикам уйти?

– Все отнюдь не так просто, как тебе кажется, – возразил Роджер. – Все?

– Тебе этого мало? Нет, сержант, это далеко не все. Элис Хэрви умерла в результате отравления ядом. Ее слишком поздно забрали в больницу. Барбара Келуорти тоже получила эти милые шоколадки, но не стала их есть, поскольку у нее болел желудок. Норма Диэрин вообще не ест шоколадных конфет – бережет фигуру, поэтому с ней ничего не случилось. Но теперь больше никому не будет вреда. Кстати, я наведался в больницу – твои ребятишки в полном порядке. Птомеин, а не мышьяк! Еще есть рапорт из Челси. Установлено, кто из ребятишек в тот злополучный вечер играл с твоими. Среди них оказался сын сержанта по фамилии Морган. Они околачивались возле речки. Этот мальчишка Моргана нашел пакет с сандвичами и пустил их по кругу. Одним словом, тебе придется надавать им по задницам. А мы-то Бог знает что думали.

– Ты прав, – согласился Роджер. – И тем не менее твое предчувствие сбылось. Мы отдадим на анализ конфеты, прочешем частым гребнем всю фирму Конуэйз в поисках тех, кто хотя бы отдаленно имел отношение к конфетам, – продолжал Роджер. – Но чего мы делать не должны, так это терять голову.

– Хочешь сказать, что я…

Он замолчал, захлебнувшись от гнева. Повисла долгая пауза, наконец Тернбул сказал:

– О'кей, ты прав – я в самом деле потерял голову из-за Риджины. Но я ее снова найду, будь уверен. Послушай, из семи королев осталось всего три. Три. Кто следующая, а?…

«Глоуб», больше остальных газет шумевшая по поводу убийств, вышла с огромными шапками. Треть первой полосы занимал крупный заголовок: «УМИРАЕТ ЧЕТВЕРТАЯ КОРОЛЕВА». А дальше шел рассказ об этих злосчастных конфетах, о привычке фирмы Конуэйз посылать королевам каждый месяц коробку конфет, а также прочие спекуляции по поводу этого дела.

Все, отправленные в ту неделю коробки, были вскрыты, каждая конфета тщательно проверена. В большинстве из них оказалось немного мышьяка, который был туда введен при помощи булавочного укола. Судя по всему, сперва сделали попытку растворить яд, но отравитель быстро понял, что порошок мышьяка нерастворим. Ни на одной из конфет не оказалось отпечатков пальцев.

У Ярда прибавилась забота – следовало установить, не покупал ли кто-либо мышьяк. Чем и занялся многочисленный штат столичной полиции.

Роджер провел целый час в небольшой мастерской за кондитерским магазином Гэри неподалеку от Бонд-стрит. Воздух здесь был пропитан запахами шоколада и жженого сахара, девушки в безупречно белых шапочках и халатах трудились, как пчелы, ибо все конфеты раскладывали по коробкам вручную. Коробки, которые отправляли в Конуэйз, ничем не отличались от остальных. Как правило, их доставлял посыльный – несколько коробок разом, по два фунта каждая.

Никто в Гэри не заметил, чтобы на фабрике либо в мастерской появлялся чужой.

Посыльный показал, что, по обыкновению, положил коробки на стол в справочном бюро на Бенис-скуэр. Дежурившая девушка, насколько он помнит, разговаривала в это время по телефону. И тут для Ярда, можно сказать, наступил момент полной сатисфакции – произошла путаница с датами, вследствие чего коробки целую ночь пролежали на столе в справочном бюро Конуэйз, где к ним имел доступ практически каждый.

Начались поиски тех, кого видели в здании Конуэйз после окончания рабочего дня.

Там могли оказаться и Дикерсон, и Тэлбот, и Осборн, однако тому не было никаких доказательств. Да и мышьяк никто из них не покупал – по крайней мере, не был в этом замечен.

Круг поисков сужался. Оставался один Дикерсон. Газеты снова поместили на своих страницах его фотографию. С нее смотрел добрый застенчивый человечек.

Уилфред Дикерсон – пользующийся всеобщим доверием клерк Конуэйз. Уилфред Дикерсон – старый верный друг семьи Хауорд. Уилфред Дикерсон – бесстрастный ценитель женской красоты – сделался для миллионов самим воплощением дьявола. Это невинное лицо, если смотреть на него пристально и долго, вдруг меняло свое выражение, из морщинистого лба вырастали рога. Газеты ругали Дикерсона на чем свет стоит, не имея для этого никаких доказательств.

От полной поддержки полиции пресса внезапно перешла к ее резкой критике. «Глоуб» увеличил вознаграждение от 500 фунтов стерлингов до 1.500 фунтов стерлингов. Однако все еще не были обнаружены улики, указывающие на то, что Дикерсон либо кто-то другой покупал мышьяк или же препараты, его содержащие.

Каждый труп, обнаруженный в любой части Британских островов и хотя бы отдаленно напоминавший бывшего эксперта конкурсов красоты, измерялся и исследовался тщательнейшим образом, однако ни живой, ни мертвый Дикерсон так и не был обнаружен.

Конуэйз решила повременить с проведением очередного конкурса – ну, якобы для того, чтобы перевести дух, к тому же следовало проучить Ярд.

Из трех оставшихся в живых королев лишь Риджина жила нормальной жизнью. Она почти каждый день встречалась с Тернбулом, с которым держала себя столь же сдержанно, как и с двумя другими ухажерами.

Жившая в одном из предместий Кента Норма Диэрин бросила работу фотомодели, закрылась дома и на улицу без сопровождавших не выходила. «Глоуб» и другие газеты то и дело помещали душещипательные рассказы о плачевном состоянии ее нервов. Барбара Келуорти из Уэмбли поступила так же. Местная полиция глаз с девушек не спускала. То же самое делал Ярд, общественность и, разумеется, пресса. Девушки стали, в некотором роде, членами королевского семейства, ибо каждый их поступок сделался достоянием общественности.

Новых нападений зарегистрировано не было.

Полиция ни на минуту не прекращала наблюдений за домом Риджины, по пятам за ней следовал человек из Ярда, но девушка, казалось, не обращала на это никакого внимания. Ее красота оставалась такой же безмятежной, как и прежде. Каким-то образом ей удавалось избегать сенсации, которой пыталась окружить ее каждый шаг пресса. По прошествии нескольких дней журналисты отвернулись от Риджины, сосредоточив свое внимание на двух других королевах.

Однако Уэст, видевшийся с Риджиной достаточно регулярно, отлично понимал, что девушка просто прячет свои страхи от посторонних глаз. В противном случае она…

Вот именно. Если Риджина не боится, значит, не верит в то, что ей угрожает опасность. А раз она в это не верит, выходит, она точно знает, что ей ничего не угрожает.

Если это допустить, то, выходит, Риджине известно, от когоисходит опасность.

А что, если нападение на Риджину Хауорд было специально инсценировано с тем, чтоб…

Конуэйз, этот могущественный синдикат с целым разветвлением вспомогательных фирм, пользовался огромным влиянием, которое частично употребил вскоре после того, как «Глоуб» опубликовала кое-какие сенсационные материалы. Чартуорд узнал об этом от одного весьма влиятельного члена кабинета министров, Роджер, в свою очередь, от Чартуорда.

– У Конуэйз заболел живот, – комментировал эти новости шеф. – Скандал оборачивается для них потерей целого состояния. Все эти пригласительные билеты, рекламные проспекты, оберточный материал, коробки и так далее придется отправить в макулатуру, поскольку на них запечатлены лица погибших девушек. Бизнес есть бизнес. Да, они скорбят о девушках, но в то же самое время сожалеют о том, что затеяли конкурсы, которые обошлись им в кругленькую сумму, – Чартуорд устремил взгляд на кончик своего носа. – Знаешь, я могу их понять. Ведь они теперь продают не так много мыла, как им того бы хотелось. Так называемый эффект бумеранга в действии.

Роджер молча слушал шефа.

– Скажу тебе по секрету, что это фирмачи назначили все те вознаграждения, – продолжал Чартуорд. – Они стараются повлиять на министерство внутренних дел, чтобы заставить подсуетиться нас. Так что давай мне безупречный рапорт, который я суну им под нос.

– Теперь нами будут понукать каждую минуту, – проворчал Роджер.

Правда, он вполне мог их понять.

Через десять дней после гибели четвертой королевы красоты Риджина решительно поднималась по лестнице в свой офис. По совпадению в этот самый день выписывали из больницы детей Уэста. Итак, девушка поднялась к себе в офис. Его владелец отбыл во Францию, а поэтому у нее скопилось очень много дел. Но мысли девушки были заняты не делами, а Дериком и Марком, которые, лишь только узнав о ее появлении в офисе, тотчас придут.

Дело близилось к десяти.

Нужно распечатать утреннюю почту, Риджина сперва разрезала все конверты, потом принялась вытаскивать из них письма. Большинство оказались делового характера, но среди них и несколько личных. О, эти письма, адресованные лично королеве красоты! Абсурд, да и только. В них содержатся предложения с ходу выйти замуж, сделать карьеру на сцене, предсказания чуда, просьбы об автографах и фотографиях, письма от школьников и школьниц, от одиноких сердец и заброшенных на край света моряков, от всех скорбящих, забытых людьми и Господом, от больных и здоровых, эксцентричных, помешанных и даже сумасшедших… Подобных писем она получала невероятное количество.

Риджина взяла в руки адресованный лично ей конверт. Распечатав, услышала треск, напомнивший треск Рождественской хлопушки. Одновременно блеснула вспышка, и появился дым.

Риджина вскрикнула, вскочила со стула. Сердце бешено заколотилось, в горле пересохло.

Письмо осталось на столе – из него валил дым, и даже появились искры. Прибежавшая из соседнего офиса девушка недоуменно уставилась на Риджину, которая не сводила полного ужаса взгляда с этого письма. На нем уже обозначилась маленькая дырочка – точно от горящей сигареты или бенгальского огня.

«Это всего лишь шутка, обычная глупая шутка», – пыталась убедить себя Риджина.

В офис влетел Марк Осборн.

– Джина?… Джина, что случилось? – Он подскочил к девушке, побелевшей как мел. – Господи, Джина! – Марк обнял ее, привлек к себе. – Я больше не допущу такого, – хриплым голосом пообещал он. – Не позволю! Эти проклятые лодыри-полицейские, болтливые придурки, на что, интересно, они рассчитывают? Почему никак не схватят этого гада? Почему?…

Его голос был отчетливо слышен в коридоре.

– Марк, прошу тебя…

– Если они не в состоянии ничего сделать, этим займусь я! – поклялся Осборн. – Выясню, кто этот проклятый убийца, и сам сверну ему шею. Джина, я спасу тебя. Отныне, Джина, тебе ничего не будет угрожать.

Он прижимал девушку к себе, явно не собираясь отпускать.

– Я не сомневаюсь, что ты это сделаешь, Марк, – едва слышно произнесла Риджина.

И тут в офисе появился Тэлбот.

Он застыл как вкопанный на пороге. Его физиономия вытянулась и побледнела, в глазах заплясали странные огоньки. Девушка, прибежавшая на крик Риджины, рассказала ему, что случилось. Лицо Тэлбота просветлело. Он приблизился к Риджине и Марку и сказал:

– Ребята, отбой. Праздники завершились.

Потом взял со стола письмо.

– «Наступит и твой черед, Королевушка», – каким-то чужим голосом прочитал он. – Ничего себе, дружеское посланьице. Кто-нибудь из вас уже сообщил этому самому Уэсту?…

– И никаких улик на конверте, за исключением почтового штемпеля London W.S., – рассказывал Уэст Тернбулу. – Обычная бумага верже кремового цвета, которая продается повсюду. И отпечатки пальцев почтальона и мальчика, доставившего письмо в офис Риджины. Словом, очередная головоломка.

– Она могла лишиться зрения, – пробормотал Тернбул.

– Не думаю, – возразил Роджер. – Большинство людей, распечатывая конверт, держат его примерно на расстоянии восемнадцати дюймов от глаз. К тому же взрывчатого вещества оказалось ничтожно мало. Все было рассчитано на испуг.

– Если бы только я мог обнять ее и… – начал было Тернбул и вдруг замолк, жестом, полным отчаяния, поднял свои большие красивые руки и беспомощно опустил их. – Ладно, ладно, не буду. Я стал почти как Осборн. Он какой-то ненормальный, верно?

– Да, Осборн, судя по всему, живет на одних нервах. Убийца, если захочет, может в любой момент совершить новое злодеяние, что является столь же старой истиной, как и наш мир, – размышлял вслух Роджер. – Однако, чем большую деятельность он развивает, тем толще становится путеводная нить в наших руках. Сначала ему удалось достать белого мышьяка. Затем он сумел изготовить это взрывающееся письмо…

– Ну, такое кто угодно может соорудить, имея под рукой бенгальские огни и капельку кислотного клея, – сказал Тернбул.

– Это говорит о том, что тот, кого мы ищем, – мастер на все руки. Помнишь, как искусно ему удалось ввести в конфеты мышьяк? Следовательно, у него колоссальное терпение, ясно оформившееся желание и…

– О'кей, это – Дикерсон.

– У мня предчувствие, что мы вскоре можем обнаружить его тело, – вдруг сказал Роджер. – Помнишь, с чего все началось? Мы чуть было не поверили в то, что все это дело рук Милсома. В меня стрелял тот, кто был на крыше вместе с Милсомом. Потом он столкнул его и решил, что перехитрил нас.

– Меня он, по крайней мере, перехитрил, – признался Тернбул. – Понимаешь, Красавчик, стоит мне вспомнить Хэролда Милсома, как я спрашиваю себя: почему он ударился в бега, если не убивал Бетти Джелибранд?

– Я делаю то же самое.

– Ты больше не брал за бока его папашу?

– Ты имеешь в виду викария Сант-Клео?

– Его самого. То, что на нем жесткий воротник священника, вовсе не значит, что он святой, к тому же не служит ему алиби. Мне кажется, он мог бы поведать нам, почему молодой Милсом скрывался в церкви. Разумеется, если ему захочется.

– Заеду к нему в самое ближайшее время и попытаюсь выяснить, – пообещал Роджер. – Но давай лучше вернемся к тому, о чем только что говорили. Итак, в Сант-Клео нас чуть было не обвели вокруг пальца. Сделавший это вполне может снова прибегнуть к аналогичной тактике. Нам по всем статьям подходит Дикерсон, а поэтому настоящий убийца убивает Дикерсона, прячет надежно его тело, а сам сидит и посмеивается над нашими напрасными стараниями. Честно говоря, я устал в который раз танцевать от печки, и тем не менее ничего не поделаешь. Если мы правильно вычислили мотив, то преступник состоит в самых что ни есть близких отношениях с одной из королев. Мы же так и не обнаружили никого, кто бы поддерживал Барбару Келуорти или Норму Диэрин.

– Снова все сначала, – пробормотал Тернбул. – Тэлбот и Осборн. Я приглядываюсь к ним каждую свободную минуту. Кто-то из наших постоянно сидит у обоих на хвосте. Но после той последней драки они ведут себя как паиньки. Тебе известно, что их помирила Риджина?

– Да.

– Хорошая девушка, эта Риджина. – Тернбул усмехнулся. – Добрая душа. Признаться, я здорово поддался чарам ее красоты. Даже самому не верится. Слишком уж она вся идеальная. На ее жизнь тоже покушались, но это могло быть подстроено специально. Ей прислали письмо с угрозой, которое взорвалось, не причинив ни малейшего вреда. К тому же она холодна, как лед.

Роджер сделал вид, будто ничего не понял.

– Ты так думаешь? – безмятежным тоном спросил он.

– Я с тобой советуюсь.

– Если хочешь знать, не приходило ли мне в голову, что за всем этим может стоять сама Риджина, в силу чего она сохраняет олимпийское спокойствие, то я тебе отвечу: приходило, только я в это не верю. – Роджер отметил, что на лице Тернбула появилось выражение облегчения. – Она отнюдь не дурочка и наверняка бы притворялась испуганной. Мне кажется, Риджина испытывает настоящий страх, но делает все возможное, чтобы его не показать.

– И не напугать маму?

– Похоже, так оно и есть.

– Но это же преступление, что молодая девушка должна растрачивать свои силы на уход за старой больной женщиной! – воскликнул Тернбул. – Такое нужно преследовать по закону.

– Я придерживаюсь иного мнения, – возразил Роджер. – Миссис Хауорд – милое существо, к тому же я сомневаюсь, чтобы Риджина Хауорд собиралась замуж. Скорее ей захочется сделать собственную карьеру. – Тут зазвонил телефон, и Роджер снял трубку. – Хэллоу?

– С вами хочет поговорить констебль уголовной полиции Мэриот, – сказала телефонистка.

– Соедините меня с ним. Мэриот? – переспросил Роджер. – Мэриот… А я его знаю?

– Джейк Мэриот? Этот тот, кто наблюдает за Риджиной, – пояснил Тернбул. Роджер видел, что последнего так и подмывает выхватить из его руки трубку.

– Я вас слушаю, Мэриот, – сказал Роджер.

– Решил, мне самому стоит вам позвонить, сэр, – раздался голос Мэриота. Он был чем-то встревожен. – Я потерял мисс Хауорд. Впереди вклинилась какая-то машина, потом пришлось остановиться у светофора. Там была пробка. Я больше не смог ее отыскать.

– Где это произошло?

– Угол Эдгуэр-Роуд и Пилен-стрит, неподалеку от ее дома. Впервые за все время, что я ее знаю, она поехала домой днем. Я припарковался в конце улицы и, по обыкновению, последовал за ней.

– Ладно, Мэриот. Приезжайте сюда.

Роджер повесил трубку и, видя, что Тернбул не сводит с него вопрошающего взгляда, коротко поведал ему суть дела, беседуя одновременно по телефону с информационной службой.

– Объявите розыск мисс Хауорд, – говорил в трубку Роджер. – «Остин» седьмой модели, темно-синий, регистрационный номер…

– Ясно, сэр.

– Благодарю вас. Не теряйте ни минуты.

– Разумеется, сэр.

Роджер положил трубку. Тернбул вытер взмокший лоб.

Была половина первого. Через десять минут приставленный к Осборну полицейский сообщил, что тот от него улизнул. Тут же был объявлен чрезвычайный розыск Осборна.

В половине шестого об исчезновении Риджины Хауорд Роджеру доложили человек десять. Без двадцати шесть поступило сообщение, что внизу Тэлбот, который требует немедленного свидания с Роджером наедине.

Ни Риджины, ни ее автомобиль так и не были еще обнаружены.

«Ивнин глоуб» вышла с громадным заголовком «ИСЧЕЗЛА ПЯТАЯ КОРОЛЕВА».

Роджер связался по телефону с дежурившим в холле сержантом.

– Пошлите мистера Тэлбота ко мне наверх, – распорядился он. – Но только чтобы сопровождающий ни на секунду не упускал его из виду.

– Слушаюсь, сэр.

Роджер прикурил сигарету и подошел к окну, устремив невидящий взор на облитые солнцем платаны и маленький уголок крыши здания Лондон Саунти Холл. Кроме него в комнате был только Эдди Дэй – Тернбул отсутствовал уже часа два. Немного погодя открылась дверь, и на пороге появился Тэлбот в супермодном костюме светло-коричневого цвета.

Он попытался Изобразить на физиономии улыбку.

– Sanctum sanctorum [4]4
  Святая святых ( лат.).


[Закрыть], – изрек он. – Ни за что бы не осмелился вторгаться сюда, если бы не важная информация, которой я располагаю. Впрочем, вы вольны ей не поверить.

– А вы попытайтесь меня убедить, – сказал Роджер.

– Осборн соблазнил ее и увез, – начал Тэлбот. – Мне кажется, у меня даже есть тому доказательство. Знаю, я – предубежденная сторона, и тем не менее обратите внимание на то, как себя ведет мой, так называемый, приятель Марк. Он чуть было не убил меня, а теперь превратился в психа. Мне сказали, он едва не придушил Риджину, когда в то злополучное утро кинулся ей на помощь. Слыхали ли вы, великий сыщик, об умственном расстройстве под названием шизофрения?

– А где обещанное вами доказательство?

– Не верите в мои способности сыщика? Тогда слушайте меня внимательно. У нас в коридоре стоят переговорные кабины прямой связи. Кое-кто слышал, как Марк Осборн сегодня днем звонил Джине домой. У ее матери был сердечный приступ, но все, слава Богу, обошлось. Я узнал об этом телефонном разговоре, умело и терпеливо расспрашивая сослуживцев. Марк сказал Джине, что должен поговорить с ней, что это вопрос жизни или смерти, ну и прочий набор галиматьи. Она уступила. Она всегда ему уступает. Нет, мне не известно, куда они направились. Но мебя бросает в дрожь при мысли, что он способен сделать с Джиной.

Случается, полоса невезения длится дни, а то и целые недели, после чего все в один прекрасный момент начинает проясняться, и даже брезжит надежда. Просвет в тучах наметился в тот самый момент, когда появился Дерик Тэлбот и стал убеждать Роджера, что над Риджиной нависла угроза в лице Марка Осборна.

Раздался телефонный звонок.

Роджер тут же схватил трубку.

– Обнаружили «остин» седьмой модели, – с ходу выпалил Тернбул. – Хочешь верь, хочешь нет, брошен в саду пустующего дома, Пэдингтон. Сможешь подъехать?

– Действуй по собственному усмотрению. Держи связь по рации, – Роджер бросил трубку. – У меня дела, – пояснил он Тэлботу.

– Я могу поехать с вами?

– Нет. С официальной точки зрения.

Роджер улыбнулся, на ходу схватил с вешалки шляпу. Глаза Тэлбота возбужденно блеснули. Когда старший инспектор Уэст и сержант Дэлби отъехали в «моррисе» Роджера, за ними по пятам следовало такси, в котором сидел Тэлбот.

Обе машины держали путь на Пэдингтон – узкую улочку, на которой находился тот маленький ресторан. Он оказался закрытым. Роджер начал барабанить в дверь. Наконец ее открыл бледный мужчина в белом фартуке. Он весь был окутан чесночным запахом.

– В чем дело?

– Мне нужен мистер Попакарос, – сказал Роджер и предъявил удостоверение. Это мгновенно сработало.

Роджер с Дэлби вошли в ресторан. Тэлбот, которого никто туда не приглашал, но и не останавливал тоже, проследовал за ними. Кабинеты оказались совсем крохотными, на некоторых столах громоздились перевернутые стулья.

Мистер Попакарос, хозяин заведения, стоял возле узкой внутренней лестницы и пытался засунуть руки в рукава светло-синего пиджака. Это был толстый, важный и сонный господин. И ему, похоже, стоило немалого труда держать глаза открытыми.

– Но, старший инспектор, у меня все в порядке. Я…

– Мистер Осборн был у вас сегодня днем?

– Мистер Осборн? Да.

– Один?

– Нет, не один. С ним была дама. – Он бросил взгляд на Тэлбота, узнал его и вздохнул. – Та самая дама, с которой он был в тот вечер, когда…

– Во сколько они отсюда ушли?

– Около трех часов, старший инспектор.

– Они приехали в машине?

– Да, но не в той, в какой приезжали раньше. Это была новая машина. Это… Да, да, «бристол».

Казалось, мистер Попакарос был собой очень доволен.

– Какого цвета? – спросил Роджер.

– Серая. Да, да, серая.

– Большое спасибо. Мне нужно знать, о чем они здесь говорили. Возможно, вы или кто-то из официантов слышали. Этим, если не возражаете, займется сержант Дэлби.

Кто-кто, а Роджер понимал, что полезным может оказаться любое случайно подслушанное слово.

Он улыбнулся на прощание и направился к выходу. Тэлбот последовал за ним. В машине Роджер включил радиосвязь.

Ему моментально ответил Ярд.

– Объявите розыск серой машины марки «бристол». Если возможно, выясните, каким образом она оказалась у Марка Осборна. В последний раз эту машину видели…