Текст книги "Красотки инспектора Уэста"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Будем надеяться, что вы окажетесь правы, – сказал Роджер.

– Даже если это так, хотя это не так, почему в таком случае покушались на меня? Какой во всем этом смысл?

– Пока не вижу никакого, – согласился Роджер. – Но, быть может, мы его обнаружим. Так кто же хотел или, вернее, хочет больше, чтобы вы выиграли конкурс: мистер Тэлбот или мистер Осборн?

– Думаю, мне все-таки придется ответить на ваш вопрос, – нехотя начала Риджина. – Марку почти все равно, а Дерик очень этого хотел. Хотя я, признаться, не улавливаю никакого смысла в том, что…

Она замолчала.

Кто-то подошел к двери, девушка вскочила и бросилась туда, поразив Роджера своей грациозностью. Он не пытался ее удержать – просто не спускал с нее глаз. Дверь открылась, и вошла небольшого роста худенькая женщина в серой юбке. Роджер обратил внимание на то, что одна половина ее лица изумительно красива, в то время как вторая напоминает застывшую маску.

– Мама! – воскликнула Риджина.

– Все в порядке, моя дорогая, – заверила миссис Хауорд дочь, и Роджер почувствовал, как напряжен ее голос. – Все будет в порядке, когда мне удастся оправиться от шока. Я видела «Ивнин Глоуб» с твоим портретом. И… и с портретом Уилфреда.

Она покачнулась и, не подоспей Риджина, наверняка бы упала.

Дерик Тэлбот стоял на пороге, склонив набок голову, и ухмылялся. Сейчас в нем с особенной явственностью чувствовалась эта скрытая жестокость, выражающаяся в надменном превосходстве. И все-таки за его ухмылочкой, учтивостью и едва скрытой насмешливостью крылось что-то еще.

Может, страх?…

Риджина с матерью направилась в спальню.

– Я полагаю, быть полицейским очень здорово, – изрек Тэлбот. – Вторгаться в личную жизнь людей, разбивать ее вдребезги. Вы, как я вижу, получаете от всего этого наслаждение.

– Если мы и вторгаемся в личную жизнь людей и разбиваем ее вдребезги, то делаем это лишь в силу необходимости, а не забавы ради, – возразил Роджер. – Да, мы в нее вторгаемся, но вам бы не мешало вспомнить, что мы не стали приставать с вопросами к миссис Хауорд, в то время как и пресса, и соседи вразумили ее по поводу происходящего.

– Дистанционный контроль, – усмехнулся Тэлбот.

Он вел себя так, словно во всем хотел противопоставить себя Роджеру, который теперь с трудом сдерживал гнев. Он убеждал себя в том, что враг у них общий – убийца, поэтому им придется друг другу помогать схватить его, пускай даже кому-то это не по душе.

– Успокойтесь, мы делаем все возможное, – как можно миролюбивей сказал Роджер. – Вы хорошо знакомы с Дикерсоном?

– С нашим Уилфом? Очень хорошо. Это человек, который мухи не обидит и даже не наступит на муравья. Зануда, но очень добрый, щедрый, великодушный. Вы подпрыгнете от радости, узнав, что за последние полтора года он одолжил мне семьсот тринадцать фунтов десять шиллингов, поскольку убей я его, мне бы не пришлось платить долги, верно? Тем более, что кроме нас двоих об этом не знает ни одна живая душа.

Тэлбот, оказывается, стеснен материально…

– А вы не заметили ничего из ряда вон выходящего в его отношениях к победительницам конкурса?

– Заметил, – моментально среагировал Тэлбот. – Родственная, если не сказать, отеческая забота. Замечательный парень, наш Уилф, хотя у него и стальные нервы, а вместо крови в венах течет мыльная вода. Он может суетиться вокруг этих милашек, – а они, уж поверьте мне, настоящие милашки, – обмерять их и так далее, и больше ничего, решительно ничего, в то время как этот ваш громила, который называет себя инспектором уголовной полиции, ведет себя хуже последнего дикаря, черт побери. Уилф же обмеряет их вполне бесстрастно. Лучше, чем это делала бы любая женщина, потому что девушки наверняка решат, что в ней взыграло чувство зависти, и она прибавляет либо убавляет. А на нашего старину Уилфа можно положиться – честен до бесстрастия и ведет себя к тому же вполне пристойно. Он может, например, указать пальцем на великолепный бюст и поинтересоваться сухим, как кукурузные хлопья без молока, голосом, не увеличен ли он искусственным путем. А глаз у него как наметан! Представляете – ни разу не ошибся. – Тэлбот задумчиво почесал нос. – Ни единого изъяна не пропустит орлиный глаз папы Уилфа!

Он достал пачку сигарет и, отогнув крышку, предложил Роджеру.

– Вирджинский табак. Турецкий я считаю оскорблением мужского достоинства, хоть глядя на меня, этого не скажешь, верно?

«Когда он в духе, с ним вполне можно ладить, к тому же ему явно не понравился Тернбул, на что он постарался весьма прозаично намекнуть», – подумал Роджер.

– Спасибо. – Мужчины закурили. – К кому-нибудь из участниц конкурса Дикерсон проявлял какие-то особые симпатии?

– Да.

– К кому?

– К Риджине. К нашей Риджине.

– Вы в этом уверены?

– Он любит ее как собственную дочь. Разумеется, он бы хотел, чтобы она на самом деле была его дочерью – ведь Уилф влюблен в ее мать. Как-то, будучи навеселе, а это с ним случается чрезвычайно редко, он признался мне, что в юности миссис Хауорд отвергла его любовь. Но наш Уилф уверен в том, что ее любовь завоевал более достойный человек. А раз миссис Хауорд ему не досталась, он начал хлопотать вокруг крошки Риджины, как прислужница в гареме в добрые старые времена царя Навуходоносора. На всех остальных красоток Уилф взирает холодным рыбьим взором, но только не на Риджину. Надеюсь, вы понимаете, что я пытаюсь быть предельно честным, – уточнил Тэлбот. – Ваше природное очарование побороло во мне нелюбовь к полицейским, особенно к этим медноголовым.

Роджер улыбнулся ему широкой дружественной улыбкой.

– Вы бы с удовольствием высекли Тернбула, верно?

– Верно. Мне не нравится, как он себя ведет. Днем он был в офисе, и мне не понравилось, как он разговаривал с Риджиной. Если у вас возникнет какое-то сомнение по поводу моего отношения к Риджине, то знайте – я предан ей душой и телом. И очень хотел бы на ней жениться. Разумеется, я весьма своеобразный субъект, к тому же ревнив до абсурда. Что вы, наверняка, поняли после вчерашнего дешевого представления в ресторане. Видите, до чего способна довести мужчину любовь? Мне не понравилась не только манера, с которой ваш мистер Тернбул беседовал с моей мисс Риджиной, – невозмутимым голосом продолжал Тэлбот, – я возмущен еще и тем, как он на нее смотрел. Разумеется, не явное оскорбление, однако вполне может к таковому привести. Я наброшусь на него с кулаками, если он опять будет смотреть на Риджину таким похотливым взглядом. Ясно я выражаюсь или нет?

– Вы все преувеличиваете, – как ни в чем не бывало сказал Роджер.

– Я вас предупредил.

– Спасибо. Мы говорили о Дикерсоне. А вы уверены в том, что, помимо мисс Хауорд, он никому из девушек не отдавал предпочтения?

– Точно так же, как и в том, что он не стал бы покушаться на ее жизнь, – сказал Тэлбот.

Это все, что удалось узнать Роджеру от Тэлбота и от Риджины Хауорд. Миссис Хауорд, как ему сообщили, уже успокоилась и легла. Ее главным образом мучил непонятный сердечный недуг, который, как выразился Тэлбот, может дать о себе знать в любое время. Само собой подразумевалось, что миссис Хауорд находится на краю могилы, хотя словами это не выразил никто. Когда-то у нее был тяжелейший приступ, который может повториться. И это вполне объясняло постоянное беспокойство Риджины о матери.

Роджер покидал этот дом с чувством невольной симпатии к Дери-ку Тэлботу и с явным беспокойством по поводу Тернбула, который не соизволив доложиться, поехал прямиком в офис Конуэйз. Да, в самом ближайшем времени Тернбула определенно ждут неприятности. Что касается Тэлбота, то Роджер прекрасно понимал: Тернбул смотрел на женщин так, что это у кого угодно могло вызвать ярость.

Но можно ли упрекать человека за то, как он смотрит?…

Роджер направился к Марку Осборну, проживавшему в квартире с гостиничным обслуживанием в Сант-Джон Вудз. Осборн был дома. О Дикерсоне он рассказал почти все то же самое, что и Тэлбот. Его страхи по поводу Риджины казались еще более очевидными. Роджер ни на минуту не забывал о том, как Осборн набросился на Тэлбота, сумев с честью выйти из затруднительного положения. Судя по всему, Осборн был человеком действия, не любившим сидеть сложа руки и ждать.

Он честно отвечал на все вопросы.

Под конец раздраженно спросил:

– А теперь позвольте мне задать несколько вопросов вам. Известно ли полиции, кто за всем этим стоит?

– Пока нет.

– Вы на самом деле подозреваете Уилфа Дикерсона?

– Когда нам представится возможность с ним побеседовать, я, вероятно, смогу ответить на ваш вопрос.

– Не понимаю, что с ним могло случиться, – пробормотал Осборн, пожал плечами и, немного поколебавшись, сказал: – Вы думаете, Риджина в опасности? – Он вдруг схватил Роджера за руку. – А вы хорошо за ней присматриваете?

– Стараемся.

– То-то же. Если с Риджиной что-то случится… – Он не договорил. – А как насчет остальных? – В его голосе появилась агрессивность. – Остальных королев, я хочу сказать. Как насчет них?

– Мы и за ними присматриваем, – заверил его Роджер.

Он уходил с твердым убеждением, что Осборн на самом деле испытывает страх, холодное прикосновение которого теперь уже ощущали все без исключения. Причина? Может, в жизни Осборна, как и у Тэлбота, было что-то такое, что им бы хотелось утаить? Что имел в виду Тэлбот, когда говорил, что полиция вторгается в личную жизнь людей и разбивает ее вдребезги? Может, он боится, что полиции станут известны какие-то факты из его прошлого?…

Ярд на самом деле копнул прошлое Тэлбота, как и прошлое Осборна, Дикерсона, Риджины Хауорд и ее матери. В участках занялись выяснением подробностей из жизни трех оставшихся королев. Стоило вспомнить о том, что из семи финалисток уцелело лишь четверо, и делалось нестерпимо больно. Если в Конуэйз не откажутся от проведения конкурсов, скоро появятся новые финалистки. С другой стороны, если конкурсы придется отложить, престижу Ярда будет нанесен существенный удар.

Роджер пытался забыть про неприятности и сосредоточить мысли на Тернбуле. Да, тот прекрасно справляется с работой. Ну, а если предъявлять претензии к человеку, не числящемуся официально на посту или же предельно уставшему, то в таком случае его, Роджера, давно пора выгнать из полиции.

Он вернулся в Ярд. Тернбула не было на месте, зато у Роджера на столе лежал запечатанный от любопытных глаз конверт с его посланием. Роджер вскрыл конверт.

Оказывается, Тернбул обнаружил, что Дикерсон был давним поклонником миссис Хауорд и после гибели мужа попытался занять в ее жизни прежнее место. К тому же, как он выяснил, Дикерсон поддерживал Риджину в надежде, что это поможет ему завоевать симпатии ее матери.

Ничего не скажешь, Тернбул свое дело знает.

От репортера из «Глоуб» Роджер совершенно случайно узнал, что в тот день Тернбул был с Риджиной Хауорд в ресторане.

На столе оказалось множество рапортов из окружных участков. В каждом из них присутствовало это ужасное слово – страх.

Три остальные королевы, разумеется, жили в сильном страхе. И не мудрено. Все газеты, точно сговорившись, зловеще вопрошали: «ТРИ КОРОЛЕВЫ ЗВЕРСКИ УБИТЫ, КТО СЛЕДУЮЩАЯ?» Пресса старалась утолить жажду нации к сенсациям за счет запугивания девушек. Заголовки были беспощадны: «КОРОЛЕВЫ КРАСОТЫ В ОПАСНОСТИ». «КОРОЛЕВА КРАСОТЫ НОМЕР ПЯТЬ ИСПЫТЫВАЕТ УЖАС». «СОВЕРШИТ ЛИ НОВОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ УБИЙЦА КОРОЛЕВ КРАСОТЫ?» «СКОТЛЕНД-ЯРД В ЗАМЕШАТЕЛЬСТВЕ».

А далее шли фотографии девушек и Дикерсона, сообщалось о том, что охота на Дикерсона приобретает все больший размах. Ее начал Ярд, с удовольствием подхватили газеты. «Глоуб» обещала вознаграждение в 500 фунтов стерлингов, «Рекорд» предлагала безвозмездную защиту трем оставшимся в живых королевам, разумеется, надеясь при этом, что защитник-репортер волей-неволей станет очевидцем нового нападения. Эта свистопляска продолжалась уже целых три дня. Новых нападений пока не случилось.

Дикерсона еще не обнаружили.

Роджер с Тернбулом самым скрупулезным образом проанализировали тысячи поступивших из полицейских участков со всей страны рапортов, в которых говорилось о субъектах, похожих на Дикерсона.

Постепенно наружу всплывали самые что ни на есть противоречивые факты.

Дерик Тэлбот задолжал каждому, начиная от портного и кончая близкими друзьями. Он зарабатывал полторы тысячи фунтов в год, а тратил примерно в два раза больше, поэтому испытывал вечные финансовые трудности и был очень зависим материально. Всего несколько месяцев назад он попросту прожигал жизнь, тратясь на девушек, которых у него было немало. Влюбившись в Риджину, бросил всех до одной. Риджина была его навязчивой идеей, в этом не оставалось и тени сомнения. Чуть ли не каждый день он посылал ей цветы, шоколад, дорогие подарки.

Марк Осборн зарабатывал меньше, но вполне сводил концы с концами. Его доход составлял тысячу фунтов в год, из которых он еще умудрялся откладывать на черный день. Никаких пороков за ним замечено не было, постоянных привязанностей среди женского пола до недавнею времени не имел, играл в крикет, теннис и гольф, был неплохим пловцом. Все говорило о том, что он, как и Тэлбот, пылко влюблен в Риджину.

Что касается Дикерсона, то его финансовые дела оказались в полном порядке. Неясно, почему он давал взаймы Тэлботу столь немалые суммы. Впрочем, почему бы и нет?…

Всплыли еще кое-какие факты, касающиеся взаимоотношений Дикерсона с семейством Хауордов. Тернбул вышел на одного старого приятеля Дикерсона, который клялся, что последний был близок к помешательству, когда миссис Хауорд вышла замуж. Они с ней не виделись много лет, однако после случившейся трагедии Дикерсон один из первых пришел ей на помощь.

У миссис Хауорд сбережений не было, поэтому она испытывала признательность за его дружбу и готовность в любой момент поддержать Риджину.

Похоже, последнее время Дикерсон полностью посвятил себя служению Риджине.

И снова все вертелось вокруг Риджины…

Но ведь были и другие королевы.

– Мне кажется, Дикерсон или кто-то еще решил взять отпуск, – заметил Тернбул вечером четвертого дня объявленной на Дикерсона охоты. – Вероятно, мы его спугнули. Да, теперь у него совсем немного шансов душить этих девиц. А что, если он на этом поставил точку, а, Красавчик?

– Вряд ли. Так или иначе мы должны его взять.

– Никуда он от нас не денется, – с уверенностью заявил Тернбул. – По крайней мере, одной из наших королев никакая опасность не грозит. Я об этом позабочусь.

Своим молчанием Роджер дал понять Тернбулу, что ему известно о его свиданиях с Риджиной.

– Одобряешь мой выбор? – поинтересовался Тернбул. Роджер промолчал, и тот круто переменил тему. – Как поживают твои ребятишки?

– Прекрасно. Спасибо.

– Держу пари, они каждый день гадают, увидят тебя завтра или нет. Скажу тебе, ночная работа не для семейных, а для таких одиночек, как я. У меня на все хватает времени и места тоже. – Он многозначительно хмыкнул. – Хочу высказать тебе кое-какие соображения.

– Давай.

– Слушай… Задушены три красавицы. Потом этот дьявол делает попытку задушить Джину, чему мы препятствуем. Если он задался целью уничтожить их всех до единой, то вряд ли будет действовать теми же самыми методами. По крайней мере, я бы на его месте не стал. Прибег бы к чему-нибудь еще, причем к самому что ни на есть неожиданному. К яду, например.

– У тебя есть какие-то основания подозревать, что убийца прибегнет к яду? – с интересом спросил Роджер.

– Нет, это всего лишь обычная догадка. Но мне стало известно, что раз в месяц каждая из королев получает коробку шоколадных конфет, что является частью приза. Конфеты посылают от Конуэйз. Простой способ, что скажешь, а?

– Ты прав. Даже слишком простой.

Признаться, Тернбул нагнал на Роджера страху, хотя, скорей всего, это лишь фантазия возбужденного ума. Вокруг одни загадки: где Дикерсон и почему он в бегах? Почему Милсом, если он не убивал Бетти Джелибранд, тоже убежал и спрятался? Откуда Дикерсону было известно, где искать Милсома?…

Тернбул просматривал рапорты, Роджер что-то писал, когда зазвонил телефон. Это была Дженет, его насмерть перепуганная Дженет.

Впервые за несколько недель Роджер вдруг начисто забыл про погибших королев.

– Роджер, ты не смог бы приехать домой? Понимаешь, Ричард… Они оба, но Ричард хуже. У него началась агония… Я так боюсь…

Роджер онемел от ужаса – так случалось всегда, когда что-то угрожало близким. Предположения Тернбула насчет яда вдруг предстали в совершенно новом, зловещем, свете.

– Еду. Доктора вызвала?

– Да, он с Ричардом. Сперва слег Ричард, потом Скуп. Но Скупу не так худо. Ричарду же… О, ты слышишь?…

Роджер еще реальней ощутил нависшую над домом угрозу, когда вдруг услышал душераздирающий вопль Ричарда.

– Буду через двадцать минут, – отрывисто сказал он и повесил трубку.

– Брось все, Красавчик. Сам управлюсь. И шефу все доложу. Рви подметки.

Тернбул искренне сочувствовал и явно переживал по поводу случившегося.

– Спасибо, – бросил Роджер и быстро направился к двери. В коридоре ему встретилось много народу. Те, кому хотелось остановиться и поболтать с Роджером, в недоумении раскрывали рты, когда он отделывался от них одним на ходу брошенным словом. Сам великий Чартуорд, который выходил из только что подъехавшей машины, сделал Роджеру знак подойти.

– Прошу прощения, сэр. Тернбул в курсе всех дел, – на ходу крикнул Роджер.

Через десять минут он уже выехал на Эмбенкмент Роуд – обычно здесь было не такое оживленное движение. Однако он все-таки попал в затор сворачивавшего с Лэмбет Бридж транспорта и до Белл-стрит тащился чуть ли не полчаса. Здесь его беспокойство усилилось – возле дома стояла машина «Скорой помощи».

Входная дверь была распахнута настежь.

– Дженет! – позвал с порога Роджер, услышал голоса наверху и бросился туда, перепрыгивая через три ступеньки.

Дженет и седой голубоглазый доктор Джеймс были в ванной. В спальне с ребятами остались фельдшер и санитарка.

Дженет всю трясло.

– Успокойтесь, мистер Уэст, – сказал доктор Джеймс. – Все могло обернуться значительно хуже. Ваши молодые люди съели что-то не то. Я хочу забрать их в больницу, где за ними понаблюдают врачи. Да, миссис Уэст, вы можете поехать с нами и убедиться в том, что они не останутся без присмотра. Конечно же мы разрешим вам сесть в машину «Скорой помощи».

Дженет стиснула руку Роджера и поспешила в спальню. Роджер собрался было последовать за ней, но доктор окликнул его:

– Минуточку, мистер Уэст.

Роджер обернулся.

– Не хотел бы слишком расстраивать вашу жену, но необходимо срочно сделать анализ содержимого их желудков. Сейчас наблюдается настоящая эпидемия пищевых отравлений. Не стоило бы рисковать и…

– Я договорюсь насчет анализа, – пообещал Роджер.

Он чувствовал себя ужасно.

Он увидел в спальне таз и желудочную помпу. Здесь теперь пахло совсем как в больнице. Похожий на великана доктор Джеймс кивал в знак подтверждения тому, что он говорит.

– Они съели сегодня очень много шоколадных конфет, в особенности Ричард, так что все дело может оказаться именно в этом. И тем не менее необходимо сделать анализ содержимого желудков. Не хочу вас запугивать, но это нужно сделать как можно скорей.

Роджер кивнул и вызвал по телефону дежурную машину. Когда она подъехала, снес вниз таз и отдал с соответствующими инструкциями водителю-сержанту. И сразу же поднялся наверх. У него буквально раскалывалась голова и путались мысли. В минуты подобных потрясений он сознавал, насколько натянуты его нервы.

– Спасибо. Можно взглянуть на мальчиков?

– Ричард без сознания, а Мартин не так уж плох, – сказал доктор.

У Скупи был измученный вид, Ричард походил на саму смерть. Оправившаяся от шока Дженет суетилась, собирая пижамы и прочие вещи. За каких-то несколько часов жизнь в их доме круто изменилась.

Мальчиков снесли вниз и положили в машину «Скорой помощи», окруженную сочувствующими соседями.

Дженет все время говорила.

– Они были в полном порядке, когда вернулись домой. Это было поздно, почти в семь. Я выругала их за то, что они меня не предупредили, и в наказание решила уложить пораньше спать. За ужином я увидела, что Скуп почти ничего не ест, и мне это показалось подозрительным. Ричард тоже отодвинул от себя тарелку. Как выяснилось, они съели много шоколадных конфет и еще какие-то сандвичи, которыми их угостили приятели. Подозреваю, Ричард истратил на шоколадные конфеты все свои карманные деньги. Я говорила тебе, чтобы ты не давал ему слишком много денег на этой неделе, но ты ведь никогда меня не слушаешь!

– Это ты от них узнала?

– Нет.

– Где одежда Ричарда? – поинтересовался Роджер, и Дженет протянула ему фланелевые брюки мальчика. В кармане звякнули деньги. Роджер засунул пальцы внутрь и вытащил монету в два шиллинга, два шестипенсовика и немного меди. – Я дал ему вчера четыре шиллинга и оставался должен ему два шиллинга. Он потратил от силы шесть пенсов.

– Выходит, конфетами его угостили! – воскликнула Дженет. Ее глаза вдруг наполнились слезами. – Дорогой, извини, что я веду себя по-свински, но это был такой удар. Я пойду к машине. Если ты…

– Иди, – быстро сказал Роджер. – Попытаюсь выяснить, что они сегодня ели. Может оказаться, что заболел еще кто-нибудь из детей в округе. Вероятно, это – пищевое отравление.

– Но только не шоколадными конфетами!

– А мы и не знаем, в конфетах дело или в чем-то другом. – Роджер проводил Дженет до самого порога, видел, как она устраивалась рядом с мальчиками. Мартин приоткрыл глаза, и Роджер спросил: «Что ты ел, Скуп?»

Мальчик в недоумении смотрел на отца.

– Не надо, Роджер, – прошептала Дженет.

– Послушай, Джен, пускай он расскажет тебе, что они сегодня ели. Ему от этого вреда не будет, а для нас может оказаться очень важно. Попытайся выяснить, а?

– Нам пора, сэр, – сказал фельдшер.

– Да, да, конечно. Извините. Джен, так ты не забудь, ладно? – Роджер отошел в сторону, дверцу машины захлопнули. Невесть откуда появившиеся два констебля поинтересовались, не требуется ли их помощь. Свои услуги предложили ему и четыре соседки. Роджер их поблагодарил, зашел в дом и плотно прикрыл за собой дверь.

Один…

Он постарался стряхнуть с себя страх.

Нужно так много сделать, а прежде всего заставить себя трезво и хладнокровно мыслить, чтобы можно было проанализировать все события с точки зрения полицейского. Ребята явно чем-то отравились, то, что послужило причиной отравления, было съедено ими не более трех часов тому назад. Следовательно, необходимо проследить каждый их шаг, скажем, за последние четыре часа.

Потребуется помощь полицейского участка.

Он набрал номер Челси и переговорил с дежурным суперинтендантом, который заверил его в том, что этим делом займутся все, кто на данный момент свободен. Еще было светло. Роджер налил в стакан виски, на ходу перекусил в кухне.

Подъехала машина.

Роджер увидел, что к дому приближается Тернбул.

– Приветствую тебя, Красавчик. Как ребята?

– Мне сказали, что они еще легко отделались.

– Господи! Они здесь?

– В больнице.

– Ничего себе! Бедняжке-маме теперь несладко. Так, значит, все в порядке? Что, перегрузили животы? Признаюсь тебе по секрету: я очень проникся к твоему старшему. Впервые в жизни пожалел всерьез, что не женат. Лопоуша – тоже замечательный парнишка. Так они на самом деле в порядке?

– Они не умрут. Просто проглотили какую-то отраву.

– Отраву, – эхом отозвался Тернбул. Его реакция тронула Роджера больше, чем все сказанное Тернбулом до этого.

На какое-то время воцарилось молчание, наконец Роджер предложил:

– Выпьем? Виски или пиво?

– Виски. Спасибо.

Роджер налил виски с содовой.

– Черт побери, каким образом к ним могла попасть отрава? Ведь они отнюдь не младенцы, которые тянут в рот все, что попадется, вплоть до гербицидов. Скажи, Красавчик, а никто не мог?…

Он вдруг замолчал.

– … Их отравить, – закончил за него Роджер. – Я тоже стараюсь убедить себя в том, что это безумие.

И тут ему в голову пришло такое… Нет, нет, не может быть! Представить себе, что кто-то замыслил отравить мальчиков – безумие, абсурд, нелепица. Точно так же, как этот мотив убийств королев красоты.

– Проклятье, – пробормотал Тернбул. Его, похоже, выбило из колеи случившееся. Что было так по-человечески.

– Мне все это очень даже не нравится. – Роджер снял телефонную трубку. – Сейчас проверим твое подозрение. Офис старших инспекторов, пожалуйста, – сказал он в трубку.

Тернбул жадно затянулся турецкой сигаретой. Роджер наморщил лоб.

– Хэлло, Джиби. Это Уэст… Немедленно справьтесь, как там наши королевы, ладно? Есть опасность, что их могут отравить… Да, да, я подожду у телефона. – Одной рукой Роджер держал трубку, другой отмахивался от табачного дыма. – Что ты не бросишь курить эту гадость?

– Почему Гибсон велел тебе подождать у телефона?

– Для меня есть послание.

– Ты назвал подозрением, но это не совсем верно. Хотя что мешает преступнику сперва отравить твоих ребятишек, а после королев? Новая форма атаки. Послушай, Красавчик…

– Тише!… Да, да, Джиби… Ты на самом деле уверен? – Роджер повысил голос. – Займитесь этим… Да, возьмите у них самые подробные показания. И пусть ни в коем случае не притрагиваются к этим проклятым… Спасибо тебе, старина.

Он положил трубку.

Тернбул вдруг побледнел и затушил сигарету в пепельнице.

– Элис Харви забрали в больницу с подозрением на отравление мышьяком. После того, как она съела несколько присланных по почте шоколадных конфет, – сказал Роджер.

– Боже мой! Еду к Риджине!

Он стремительно повернулся на каблуках и вышел.

Сидеть дома не было никакого смысла – разве что могла вернуться либо позвонить Дженет. Роджер вышел на крыльцо. Тернбул уже сидел в машине и заводил мотор.

Из дома справа вышла соседка.

– Может, я смогу тебе чем-то помочь, Роджер?

– Нелли, будь добра, посиди у нас на случай, если позвонит Дженет, – попросил Роджер. – Или договорись, чтобы ее переключили на твой номер, ладно?

– Все сделаю.

– Спасибо.

Роджер поспешил к своей машине и всего минуты на три отстал от Тернбула. Теперь у него появилась возможность задуматься над впечатлением, которое оказали на великана новости, над его безапелляционным «еду к Риджине». Не к Риджине Хауорд, а к Риджине, что весьма откровенно говорило о том, какие чувства питал к девушке Тернбул.

Риджина тоже была одним из объектов наблюдения полиции. Гибсон позаботился о том, чтобы предупредили других королев. Ему же сейчас стоит поехать на квартиру к Хауордам.

Роджер прибавил газу.

Возле подъезда дома Риджины стояли две машины, дверь на улицу была распахнута настежь, во всей квартире горел свет. Роджер услышал голос Тернбула, и эту зловещую фразу: «Что вы думаете, доктор?» Пока женский голос ему что-то отвечал, Роджер, уверенный в том, что очередной жертвой убийцы стала Риджина, сжался в комок. Но вдруг услышал голос девушки: «Слава Богу!»

Он постучал в дверь. Ему открыл Тернбул и, не дожидаясь вопросов, стал докладывать о случившемся. Риджина сидела в мягком кресле, утомленная, с округлившимися от страданий глазами и такая прекрасная. В гостиной была еще одна женщина – доктор.

– Риджина в полном порядке, но ее мать съела несколько шоколадных конфет из коробки, которая пришла сегодня утром по почте. Ей тоже прислали эти проклятые конфеты. – Он указал большим пальцем на лежавшую на столе коробку с конфетами, потом приблизился к Риджине и на мгновение стиснул ей запястье. – Сохранилась оберточная бумага с отпечатками пальцев. – Тернбул взял Роджера под руку и повел из комнаты, точно мудрый старый дядюшка молодого неопытного племянника. – Давай двинем прямиком к Дерику Тэлботу, – предложил он. – Шоколад ей обычно посылает он. Или я один к нему отправлюсь, а ты займешься конфетами и оберткой. Если только Тэлбот уже не сбежал…

– Отвези конфеты вместе с оберткой в Ярд, пускай их тщательно проверят, о результатах доложишь мне. Я буду у Тэлбота, – безапелляционным тоном приказал Роджер. – Позвоню отсюда Осборну, и мы с ним пересечемся у Тэлбота.

– Как скажешь.

У Тернбула окаменело лицо.

– Они оба тебя смертельно ненавидят, – пояснил Роджер. – Очень плохо, что ты возбуждаешь в людях такую ненависть. Они могут солгать не только ради того, чтобы что-то скрыть, а просто чтобы оставить тебя в дураках. Вперед, Уоррен.

Первый раз за все время их совместной работы он назвал его «Уорреном». Тернбул моментально на это отреагировал.

– О'кей, – сказал он и поспешно вышел.

Роджер направился к стоявшему в углу небольшой прихожей телефону. Риджина Хауорд все еще беседовала с доктором. Он даже не пытался подслушать, о чем они говорили, – необходимо было срочно связаться с Ярдом.

– Усильте наблюдение за Тэлботом и Осборном, – отдал он распоряжение в трубку.

– Ясно, сэр. Кстати, вас просили позвонить в лабораторию.

– Спасибо, соедините меня с ними.

Слушая доклад лаборанта-химика, Роджер внезапно ощутил страшную слабость. Не обнаружено ни малейшего намека на отравление мышьяком, всего лишь обычное птомаиновое отравление. Поступила информация из больницы: еще три ребенка с Белл-стрит слегли с пищевым отравлением.

Роджер повесил трубку и вытер вспотевший лоб.

Потом он набрал номер больницы. Доктор Джеймс сообщил ему все то же самое и заверил его, что мальчики чувствуют себя удовлетворительно. Скупи полностью оправился. Ричард же похворает еще несколько дней.

Теперь самое время расслабиться и посмеяться над прежними страхами, но у Роджера не оказалось на это времени. Нужно срочно связаться с Осборном.

Телефон ответил.

– Встречаемся с вами в квартире Дерика Тэлбота, – сказал Роджер в трубку. – Пока.

Осборн может скрыться, как это, судя по всему, сделал Дикерсон, или же поступить так, как ему велели.

Через десять минут Роджер уже был на той улице, где жил Тэлбот. Он видел в сгущающихся сумерках, как к дому подъехал Осборн. В квартире Тэлбота горел свет. Через несколько секунд по радиотелефону раздался бодрый голос толстяка Дэлби:

– Оба там, сэр.

– Хорошо. Спасибо.

Он вышел из машины и поспешил к подъезду. Тэлбот жил на верхнем этаже. Роджер позвонил, но никакой реакции не последовало. Он позвонил снова. И опять ничего, если не считать какие-то странные звуки: глухой удар, падение, потом звон разбитого стекла, звяканье посыпавшихся на тротуар осколков. Несколько упало ему на шляпу.

– Они убьют друг друга! – кричал полицейский из Ярда. – Взгляните наверх, сэр!

Роджер последовал его совету.

Окно квартиры Тэлбота было разбито. Сам Тэлбот стоял, привалившись спиной к раме. Осборн, похоже, пытался его задушить.

– Вышибайте дверь! – распорядился Роджер.

Дверь была наполовину стеклянной, а полицейский оказался смышленым малым. Он выбил локтем стекло, просунул руку и отпер замок. Роджер бегом припустил по лестнице. На площадку второго этажа вышел седовласый мужчина и с любопытством смотрел вверх. Оттуда доносились приглушенные звуки возни, но удары, кажется, прекратились.