Текст книги "Убить или быть убитым"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 13
Женщина, которая не хотела иметь неприятности

Еще один человек появился у окна: Сова в котелке, низко надвинутом на лоб. Но шляпа не могла скрыть его носа с горбинкой и верхней части зеленого суконного фар тука.

– Я не хочу иметь неприятности! – резко заявила женщина.

Доулиш направился к ней, встав перед окном во весь рост.

– И я не хочу никаких неприятностей. Мы скрываемся.

– Но почему вы пришли сюда?

– Так получилось. Как только придет такси, нас здесь не будет.

– Я честная женщина. У меня никогда не было неприятностей с полицией. Вы не имеете права прятаться здесь. Если…

– Мы убегаем не от полиции.

– Тогда… о-о…

– От шайки воров. Вы когда-нибудь слышали имена Стин и Мартсон?

Она казалась озадаченной.

– Никогда не слышала о них. Я не хочу неприятностей! – Это уже звучало как рефрен.

– Никто не хочет. Разрешите моей подруге встать за прилавок, пожалуйста. Тогда она сможет нырнуть, как утеночек, если будет необходимо.

– Нырнуть? Если кто-нибудь будет стрелять?..

– Они не такие дураки, – сказал Доулиш. – Пожалуйста, присмотрите за ней. С вами ничего не случится.

Он прошел через небольшой проход в прилавке. Комната за магазином была маленькой и вся завалена припасами.

Около двери возвышалась куча картонных коробок. Если укрыться за ней, то не будешь виден ни из окна, ни из магазина. Окно выходило на узкую дорожку; калитка в конце дорожки была закрыта на засов изнутри. С правой стороны в комнате была еще одна дверь, ведущая в коридор.

Доулиш посмотрел на дверь и придвинул к ней ящик для упаковки с надписью: «Стиральный порошок». Он увидел человека, перелезающего через калитку. Это был Кен. Один глаз у него заплыл, но в остальном он казался вполне нормальным. Он легко спрыгнул с калитки и мгновенно скрылся в укромном местечке, которого Доулиш раньше не заметил.

Доулиш спрятался за кучей ящиков.

Хелен пронзительно закричала.

Дверь магазина резко открылась, зазвенел колокольчик. Доулиш мог наблюдать за тем, что происходит в магазине, через щель между коробками. Вошел Сова. Он захлопнул за собой дверь.

Хозяйка магазина сказала:

– Замолчите, вы! Все нормально, мистер Малигэн, она немного не в себе. Боится своей собственной тени. Чем могу служить?

Сова заговорил своим скрипучим голосом:

– Вы не хотите неприятностей, миссис Брей, не так ли?

– Я бы не хотела иметь неприятности. – Голос хозяйки магазина стал резким, в нем появилась подозрительность.

– Вот и прекрасно! – сказал Сова. – Я знал, что вы будете благоразумной. Эта девушка,.. – Он посмотрел на Хелен, потом с опаской оглядел магазин, видимо, боясь появления Доулиша. – Она поступила нехорошо. Она подложила свинью нескольким моим друзьям. Оки хотят видеть ее, а она убежала с одним мужчиной, который обесчестил ее.

Доулиш видел, как он, шаркая ногами, направился к напуганной до смерти Хелен.

– Просто пусть она пойдет со мной, миссис Брей, и у вас не будет никаких неприятностей. Вы ведь видели этого мужчину? Он изнасиловал ее!

Доулиш оглянулся. Через окно он увидел Кена, который крался с пистолетом в руке вдоль стены, тесно прижимаясь к ней спиной.

Миссис Брей проговорила, задыхаясь:

– Я не хочу неприятностей, мистер Малигэн, но эта девушка имеет право оставаться здесь, если сна этого хочет.

– О нет, не имеет, – сказал Малигэн-Сова, – она ограбила моего друга. Ей еще повезло, что он порядочный человек и не пойдет в полицию. Но она должна пойти со мной.

– Не должна, если не хочет.

Кен уже был недалеко от окна. Доулиш сидел на корточках в углу, прячась за коробками. Теперь он мог видеть только Малигэна и чуть-чуть миссис Брей. Хелен была вне поля зрения.

– Не дурите, – произнес Малигэн еще более хриплым голосом. – Я не хочу впутывать вас в неприятности, миссис Брей, но если вы будете защищать эту девчонку…

– Если она хочет остаться здесь, она может остаться!

Кен был уже у окна. Он положил пистолет и просунул отвертку между рамой и подоконником, чтобы приподнять ее, затем заглянул в темную комнату. Он явно нервничал.

Голос Совы напоминал скрипучий голос старого попугая:

– Лучше не лезьте в это дело. Мисс Грейвз, выходите из-за прилавка. Не доставляйте мне еще больше хлопот. А вы, миссис Брей, получите то, что заслуживаете, если будете мешать нам. Дела у вас тут идут неплохо. Продержитесь, наверно, до возвращения мужа из тюрьмы. Но у вас не будет никакого дела, если вы встанете на нашем пути. Заставьте девчонку выйти ко мне.

Кен приподнял раму настолько, что смог просунуть пальцы, и, напрягая зрение, нервы и мускулы, стал поднимать ее вверх.

– Вы поняли меня? – прошипел Малигэн.

– У вас нет никакого права…

– Только попробуйте укрыть девчонку и тогда увидите, есть ли у нас право, – пригрозил Малигэн. – И о себе подумайте тоже. Вам может быть худо. Будете плохо себя вести, ваше дело прогорит. Вам следует быть осторожней, и тогда все будет хорошо.

Окно уже было широко открыто, и Кен оказался в комнате.

– А ну, поднимай юбку!

– Мистер Малигэн, – задыхаясь, проговорила миссис Брей. – Я вынуждена просить вас покинуть мой магазин!

Кен был уже около дверей. Он, очевидно, почувствовал себя в безопасности, так как расправил плечи и его походка преисполнилась важности и самодовольства. Он показал женщине пистолет. Доулиш теперь мог видеть только его макушку.

– Ладно, Малигэн, – сказал Кен, – хватит разглагольствовать. Снимай юбку и…

Хелен завопила. Миссис Брей задохнулась от негодования. В голосе Малигэна вдруг прозвучал испуг:

– Не смей! Брось ее!!

Что-то ударило в стекло окна или двери. Кен выругался и оглянулся, и в этот момент Доулиш столкнул верхний ящик, который упал на Кена. Кен покачнулся и, развернувшись, повалился на Доулиша. Доулиш отшвырнул его к двери, раздался отвратительный глухой звук от удара головой.

В магазине послышался шум.

Малигэн завопил:

– Получишь по морде, ты, ведьма! Если еще раз бросишь, я…

Доулиш выскочил из-за ящиков, нанес сильнейший удар Кену и выхватил у него пистолет. Кен рухнул на пол, потеряв сознание. Доулиш вошел в помещение магазина.

Хелен, пригнувшись, спряталась за прилавком. Миссис Брей стояла, выпрямившись во весь рост. Она прижимала к груди две консервные банки, а третью занесла над головой, готовясь к броску. Малигэн, обороняясь, скорчился около двери. Длинные белые трещины расходились лучами по стеклу от большого отверстия в окне. Миссис Брей швырнула в него еще одну банку, но промахнулась: банка попала в одну из башенок на окне, и все сооружение с шумом рухнуло. Остальные банки, падая одна за другой, создавали непрекращающийся шум, напоминавший отдаленный раскат грома.

Малигэн схватился за ручку двери, рывком открыл ее и выскочил на улицу под дождь.

Миссис Брей с раскрасневшимся лицом опустила руки, но все еще держала консервные банки.

– Все живы, – сказал спокойно Доулиш. – Спасибо, я не забуду этого.

Он нашел за прилавком кусок веревки и связал руки Кена, который начал приходить в сознание.

Подъехало такси.

– Там ваше паршивое такси! – завопила миссис Брей. – Убирайтесь вон! Я больше не хочу видеть вас! Убирайтесь! – Она подбежала и толкнула его.

Водитель – Берт, который отвозил его на Элкин-стрит, – вышел из машины. Доулиш поманил его, в он вошел в магазин. Небольшого роста веселый парень с простым лицом и спокойным взглядом человека, ка которого можно положиться в случае необходимости.

– Хелен, иди в такси и ничего не бойся, – сказал Доулиш. – Берт, отвези мисс Грейвз на квартиру мистера Джереми. Если его не будет дома, подожди с ней, пока он не приедет. Если вас будут преследовать, остановись и попроси защиты у полиции.

– О’кей, пошли, быстро!

– Поторопись, Берт. И присматривай за ней, она не должна ускользнуть.

– О’кей, – ответил Берт.

Такси отъехало.

– Именно этого я и не хотела. Это то, чего я больше всего боялась, – пробормотала миссис Брей. – Я не хотела никакого беспокойства. Посмотрите, что вы наделали!

Она окинула взглядом упавшие банки, разбитое окно и осколки стекла на полу.

Кен, все еще не очухавшийся до конца, сидел на полу со связанными за спиной руками и глядел на Доулиша.

– И это еще не все, – продолжала миссис Брей. – Малигэн разорит меня, он не позволит никому приходить сюда. Они все боятся Малигэна.

– Я прослежу за тем, чтобы все было в порядке, – пообещал Доулиш.

– Сделайте такое одолжение, мистер! – взмолилась она. – Разберитесь! Я вынуждена все это терпеть, это все, что мне остается. Это мои похороны. Они доберутся и до вас, если вы не разберетесь.

Вдруг она вспомнила про Кена и с отвращением посмотрела на него.

– И уберите отсюда этот комок грязи.

Из-за угла появилась машина, блестящая зеленая двухместная машина с кузовом, напоминающим экипаж, с пристроенным сзади местом для кучера.

Вряд ли Доулиш узнал эту машину, но женщину, сидящую за рулем, он узнал сразу. Кейт не смотрела на магазин. Малигэн смотрел: он сидел, сгорбившись, на заднем сиденье, укрывшись от дождя плащом, наброшенным на плечи как капюшон. Кто-то еще сидел рядом с Кейт, откинувшись назад, но Доулиш не видел его.

Он сказал:

– Я буду поддерживать с вами связь, а это возместит ваши убытки.

Он положил на прилавок банкноту в двадцати фунтов стерлингов, остерегаясь давать много: она могла бы отказаться. Миссис Брей молчала. Доулиш зашел за прилавок и поставил Кена на ноги. Он развязал верёвку, сжал ему плечо, как тисками, и сказал:

– Мы едем к Малигэну. Если попытаешься убежать, я застрелю тебя из твоего же пистолета.

Единственный глаз Кена налился кровью, он явно испугался. Доулиш вытолкал его из магазина. Миссис Брей наблюдала за ними, стоя за прилавком и держа по банке в каждой руке. Доулиш прижал дуло пистолета к боку Кена, и они пошли пешком под дождем к дому номер сорок один.

Дверь дома была заперта.

– Открой! – приказал он Кену.

Кен достал ключ и открыл дверь. Доулиш втолкнул его в прихожую. Все двери, которые можно было видеть, были открыты; на лестнице валялись клочки бумаги, значит, они или увезли все документы, или уничтожили их. Под лестницей находился чулан. Доулиш втолкнул в него Кена и, убедившись, что там есть место, куда можно сесть, закрыл чулан и поставил стул к двери.

Доулиш поднялся в гостиную.

Фотографий уже не было, исчезли также книги и документы. Все ящики письменного стола оказались пустыми. На ковре валялось несколько смятых бумаг. Он обошел весь дом. Пустые комнаты, незаправленные постели, в кухне и на газовой плите несколько подгоревших тостов, а на газовой горелке пел чайник.

Он вынудил их бежать. Но Кейт и Мартсон не будут ничего предпринимать, пока он не найдет способа успокоить их. Он должен найти этот способ.

Что сказал бы Ален из Хаслмира относительно того, что произошло сегодня утром? Или Тривет из Скотленд-Ярда, надежный и терпеливый, действительно добрый друг? Старший инспектор Скотленд-Ярда не смог бы отделаться шуткой.

Но Мик Райан шел к Доулишу и умер у его калитки.

Он спустился вниз, отодвинул стул и открыл дверь чулана под лестницей. Он решил отвезти Кена на квартиру Тима Джереми.

Кена в чулане не было.

Глава 14
Соседний дом

Он нагнулся и заглянул внутрь. Дверь из чулана вела в чулан соседнего дома. Кен ушел через нее. Доулиш открыл дверь в стене, которая оказалась незапертой. Ему пришлось согнуться вдвое, чтобы пробраться в коридор соседнего дома.

Доулиш нежно погладил пистолет в кармане. Он обошел дом сверху донизу. Одна спальня была со вкусом обставлена и хранила слабый запах духов «Лида».

Значит, здесь побывала Кейт.

Он не нашел никаких документов.

Он спустился в прихожую и вышел на улицу через парадную дверь.

Он пошел по направлению в магазину.

Он не спешил, хотя допускал, что за ним могли следить.

Когда он подошел к магазину, то увидел миссис Брей, которая восстанавливала башни из консервных банок. Она быстро отвела взгляд. Он перешел на другую сторону улицы.

Он повернул за угол и вышел на унылую, грязную улицу. В дверном проеме книжного магазина, засунув руки в карманы и спрятав подбородок в поднятый воротник пальто, стоял человек. Бездельник не смотрел на него, но отсюда он мог проследить за тем, куда пойдет Доулиш.

Он прошел мимо бездельника, дошел до следующего угла и оглянулся: человек следовал за ним, мрачная фигура на тусклом фоне.

Доулиш начал переходить улицу. Слева от него медленно двигалась маленькая машина, и вдруг мотор взревел и машина рванулась вперед. Она неслась, как ракета, быстрая, зловещая; мотор угрожающе ревел, а он дошел только до середины улицы. Это было не больше чем в пяти ярдах от него. Шофера он не разглядел. Он отчаянно рванулся вперед, но краем глаза увидел, что машина несется прямо на него. Он успел добраться до края тротуара и отпрянул назад, когда машина была уже на расстоянии одного ярда. Одно колесо ее двигалось по обочине. Он бросился вперед, скользя по мокрому асфальту, и услышал, как машина с шумом врезалась в стену углового дома. Потом что-то тяжелое обрушилось сзади на ноги, придавив его к земле.

Вот и все. Теперь не уйти. Никакой надежды. Он не мог двигаться, сейчас шофер машины прикончит его.

– Эй! – позвал его кто-то.

Затем он услышал свисток – резкий, пронзительный и очень приятный звук, так как это был полицейский свисток. Послышались тяжелые шаги бегущего полицейского. Водитель чем-то ударил Доулиша, с отчаяньем и поспешностью. Удар пришелся в затылок, чуть повыше шеи, однако он не был слишком силен. Железная труба с громким звоном упала на тротуар. Человек обернулся и бросился наутек. Доулиш увидел тяжелые бутсы. Потом он услышал голос:

– Присмотри за ним.

Тогда он понял, что здесь есть кто-то еще, и этот кто-то наклонился над ним. Это был почтальон.

– Ты жив, приятель?

– Да, со мной все в порядке, – сказал Доулиш.

– Тогда не волнуйся.

– Попробуй, может быть, тебе удастся освободить мои ноги.

– О, извини, приятель. Здорово они тебя.

Страх охватил Доулиша, даже больший, чем тот, который он испытывал, когда шел по улице. Он был уверен: что-то кроется за этими словами. Страх и ужас, так как почтальон, конечно, видел, что ноги его были повреждены. Он не чувствовал никакой боли, и это был плохой признак. Сломанные ноги часто немеют, боль приходит потом.

Дождь все еще хлестал. Доулиш насквозь промок. Почтальон нагнулся над ним и прикрыл его своим плащом, хотя это мало помогло. Из соседних домов пришли два или три человека, кто-то принес ему рюмку рома или виски. Гму не особенно хотелось пить, но он взял одну из рук очень настойчивого старого человека. Он почувствовал, что голова его напоминает воздушный шар.

Послышалась сирена приближающейся «скорой помощи». Теперь уже вокруг него теснилась небольшая толпа промокших людей. Подъехали две или три машины и несколько мотоциклистов. Потом появились двое полицейских.

Шум мощного мотора прибавился к звону колокольчика. «Скорая помощь»? Нет, это пожарная машина. Значит, прибыли обе машины.

Подошел доктор, маленький, плотный, грубовато-добродушный, с черным саквояжем. Он наклонился к Доулишу:

– Ну, что там? Где больше всего болит?

– Нигде, – сказал Доулиш.

– Это хорошо. Возможно, вам повезло, но я ничего не могу сказать, пока не освободим ваши ноги. Это недолго… сейчас. Может, примете морфий?

– Нет! – Доулиш почувствовал, что это слово вызывает в нем резкий протест, но потом смягчился: – Спасибо.

Давление на ноги усилилось, оно не причиняло боли, но стало более ощутимым. Отсутствие боли и то, что он не мог двигаться, было самым страшным.

– Готовы? – спросил кто-то зычным голосом.

– Все готовы.

Сержант полиции наклонился над Доулишем, парень с большим красным лицом, с отвисшими, как у моржа, усами; ему лучше было бы работать на сцене. От него пахло пивом.

– Теперь уже недолго, шеф. Только поднимут машину, сейчас. Я…

– Какие там еще неприятности? – спросил Доулиш.

– Вы мистер Доулиш?

– Поднимай! – скомандовал человек зычным голосом.

Послышались скрежещущие и раздирающие душу звуки – давление уменьшилось, более чем уменьшилось, оно исчезло совсем.

– Поднимай! Еще раз поднимай! Осторожно, осторожно поднимай!

Около десяти человек стояли вокруг машины. У всех в руках были большие железные ры чаги, которыми они поднимали машину. Машина приподнялась на дюйм.

Теперь Доулиш не чувствовал никакой тяжести, но машина висела над ним, и если бы она соскользнула, все было бы кончено.

– Поднимай!

Подошли трое полицейских и осторожно, но решительно начали тянуть его за плечи и вскоре вытащили из-под машины.

– Вот что называется повезло, – сказал доктор, широко улыбаясь, после того как обследовал ноги Доулиша. – Ничего серьезного, кроме синяков. Ни одной сломанной косточки. Два дня – и все будет в порядке.

Доулиш передвигался с трудом. Он находился в передней одного из обветшавших домишек, завернутый в одеяла. Перед ним стоял стакан горячего чая. Сержант полиции и два констебля устроились рядом в маленькой комнате. Он отказался ехать в госпиталь, поэтому они вызвали полицейскую машину.

– Готовы, мистер Доулиш? – спросил сержант. – Не волнуйтесь, мы поможем вам.

Два констебля взяли его под руки и подняли на ноги. Они почти несли его на руках от дома до машины. Он с трудом забрался в машину и в изнеможении упал на сиденье.

– Квартира три, Джермин-стрит, двадцать один, так ведь, мистер Доулиш?

Он дал им адрес Тима Джереми.

Больше всего болела рука. Он представил себе, что скажет Фелисити обо всем этом, и сразу вспомнил о фотографиях.

Он должен что-то сказать полиции… Его мозг сверлила одна мысль: есть ли у него возможность продолжать настаивать на сделке с Кейт и Мартсоном? Конечно, это было бы самым надежным способом добиться результатов.

Бот тебе и на! Это не Джермин-стрит, это набережная! То большое белое здание справа принадлежало Скотленд-Ярду! Он понял их хитрую уловку, они привезли его в Скотленд-Ярд.

Машина въехала в калитку и остановилась у входа.

Старший инспектор Тривет спускался по лестнице. Тривет, высокий, в темно-синем костюме, сшитом по фигуре, носил шляпу на затылке, выставляя напоказ темную шевелюру. Он улыбался, когда подошел к машине и открывал дверцу.

– Привет, Пат! – поздоровался он.

– Будь прокляты все полицейские! – прорычал Доулиш.

– Я тебя понимаю. Но мне не нравится, что кто-то крутится вокруг тебя и пытается вывести из игры Более того, я поеду на эту квартиру вместе с тобой.

Глава 15
Точка зрения Скотленд-Ярда

– Это ничего не даст, – сказал Доулиш, – ты можешь выслушать меня?

– Нет, если это означает, что ты хочешь, чтобы я разрешил тебе устраивать беспорядки в Ист-Энде.

– Я не хочу, чтобы ты ехал к Тиму.

– Почему?

– Потому что там меня ждет человек, и я не хочу, чтобы ты его видел.

– О! —сказал Тривет. Он вынул сигарету изо рта. – Куда еще ты хотел бы направиться? Единственное место, где можно появиться в таком виде, – это турецкие бани, и…

– Мой клуб. У меня там есть запасной костюм.

– Хорошо, —согласился Тривет.

Таким образом, первая схватка была выиграна. Поскольку вмешательство Тривета ускоряло ход событий, Доулишу приходилось быстро решать, до какой степени быть откровенным с полицией.

Они затормозили около клуба.

Доулиш неуверенной походкой добрался до лифта, который со скоростью катафалка доставил их на четвертый этаж, где в его распоряжении была комната.

Швейцар Джордж спросил, не нужен ли ему портье, и Доулиш ответил:

– Я позвоню, Джордж. Но ты мог ба прислать нам немного пива.

Доулиш устроился на кровати, Тривет сел около окна, из которого была видна мокрая зелень Сент-Джеймского парка. Раздался стук в дверь – Джордж принес пиво.

Доулиш сидел, откинувшись на подушки. Во рту у него была сигарета, в руках он держал кружку пива. Теперь он был сосредоточен. Тривет пил пиво не торопясь, отдавая должное этому прекрасному напитку. Ни один из них не заговорил о деле Мика Райана с тех пор, как Тривет высказал официальную точку зрения Скотленд-Ярда.

– Итак, Билл… – произнес Доулиш.

– Я думаю, одной из причин, по которой ты решил сам заняться этим делом, было то, что девушка сказала тебе, что Райан приходил в Ярд и мы отнеслись к нему равнодушно, – сказал Тривет, – и ты решил с нами не связываться, как и девушка. Но у нас есть на то свои причины, Патрик.

– Ты хочешь сказать, что ваш отказ в помощи Райану был тактическим маневром, что фактически вы уже что-то знали об этом деле и шли своим собственным путем? – спросил Доулиш.

– Вот именно.

– И этот путь оказался очень успешным, – прошептал Доулиш. – Для начала Райана хладнокровно убили. Почему за ним не следили?

– Следили.

– Тогда почему его не спасли?

Тривет сказал:

– Пат, не занимай такую позицию. Есть тип людей, которых ты никогда не сможешь защитить должным образом. Эти люди сами хотят ускользнуть. И Райану это удалось. То же самое произошло и с Хелен Грейвз. Единственное, что мы смогли сделать, это проследить за ней до Доркинга. Она заказала билеты до Доркинга, чтобы сбить нас со следа. Наш человек оказался не на высоте, он вовремя не сообразил, что она осталась в поезде, и вышел. Девушка доплатила за билет в Хаслмире.

– А! – произнес Доулиш.

– А теперь я тебе расскажу, как работают полицейские, когда у них есть полшанса, – продолжал Тривет. – Все маленькие машины с закрытым кузовом останавливали по дороге из Хаслмира в ночь убийства Райана. Все номера были проверены, пассажиры и водители опрошены. И все они смогли дать вполне удовлетворительные ответы. Но одна из остановленных машин была той, которая наехала на тебя час назад.

– Час от часу не легче°! – сказал Доулиш. – Подумай сам, какой удовлетворяющий тебя ответ мог дать водитель, который только что убил Райана?

– Не мне, а людям Сари. Они не виноваты, Пат. Очевидно, убийцы сменили машину неподалеку от твоего дома, а они останавливали только маленькие машины. Эту машину вела женщина, в ней не было пассажиров.

– Понимаю, – сказал Доулиш.

Тривет откинулся назад, положил ногу на ногу, сделал еще один глоток пива и спросил:

– Что ты знаешь о лорде Колдере?

Настал момент, когда только дурак стал бы утаивать информацию. Поэтому Доулиш лег поудобнее и, затягиваясь с наслаждением заядлого курильщика, рассказал все, что знал. Тривет слушал его внимательнее, чем обычно.

Наконец Доулиш сказал:

– Мне не нравится эта прогулка из дома номер сорок один, Билл. У меня было предчувствие, что они не оставят меня в покое. Но я не ожидал трюка с машиной. Я не предусмотрел такого варианта.

– И ты все еще хочешь мстить за Мика Райана?

– Это только одно объяснение!

– И правильное, когда речь идет о тебе, – сухо заметил Тривет. – Это очень запутанное дело. Ты уже видел, как они работают. Например, их маленькая шутка с фотографиями доставит тебе немало беспокойства, начнутся неприятности между тобой и Фелисити, и это помешает тебе сконцентрировать всю свою энергию на этом деле. Очень мудро. Но… напрашивается мысль о том, что эти люди действительно могли бы использовать тебя как соучастника.

– Мне тоже так кажется.

– Тогда они не должны были бы так с тобой обращаться.

Доулиш сказал:

– Сначала я подумал, что это полный провал, если говорить о сделке с ними, но, по-моему, есть еще шанс. Например, полицейским не нужно ходить на Килиджер-стрит. Или вы уже были там?

– Нет, я ждал, пока увижусь с тобой.

– Спасибо. Кейт и Мартсон могли бы допустить, что я ничего не рассказал тебе, поэтому я мог бы снова представлять для них интерес. Это одна из причин, почему я не хочу, чтобы ты ехал в дом Тима.

– А кто там?

– Хелен Грейвз. Мне хотелось спрятать ее куда-нибудь от обезумевшей банды Мартсона. Может, получится?

– Я не вижу, почему бы и нет.

– Есть еще одно обнадеживающее обстоятельство, – сказал Доулиш. – Кейт считает, что я не буду обращаться в полицию, и уверена в том, что я занимаюсь этим делом только ради того, чтобы заработать. Конечно, хитрая Кейт могла завести разговор на эту тему. Поэтому лучше, чтобы она не знала о моей связи с вами. Билл, а что ты знаешь о лорде Джереми Колдере? Что заставило тебя отказать в помощи Райану? Какая тут игра? Ты действительно думаешь, что я могу помочь?

– Да, – ответил Тривет. – Фактически, до того как Райан оказался около твоего дома, я подумывал, не стоит ли мне, несмотря на гнев храброй Фелисити, обратиться к тебе за помощью. Короче говоря, потом…

Голос его звучал небрежно, почти бесстрастно, но во всем, что он говорил, и в выражении его лица чувствовалось, что он придает большое значение этому разговору.

Доулиш чувствовал себя вполне счастливым, беспокойство его почти прошло.

Тривет продолжал:

– По-видимому, для Колдера настали тяжелые времена, Пат. Шантажируют его сейчас или нет, я не знаю. Он замкнулся, нанял телохранителей и ведет себя так, как будто ему нужна защита полиции, но он боится обратиться за ней. У меня есть только одно объяснение этому: женщина.

– Моя Кейт, – прошептал Доулиш.

– Судя по тому, что ты рассказал, да.

– Не слишком ли это просто, Билл? Кейт пошла на компромисс с ним, она пошла на компромисс со мной, а потом надела траур?

– Я думаю, за этим кроется что-то еще. Они не часто связываются с миллионерами.

– Один закон для богатых и другой для бедных, – тихо сказал Доулиш. – Может быть, она хотела получить его ключи и доступ к комнате-сейфу, а он этому воспротивился?

– Есть что-то еще, – многозначительно произнес Тривет.

– Что же?

– Я не могу тебе этого сказать.

Доулиш внимательно посмотрел на него, вынул изо рта сигарету, взял кружку и допил пиво.

Тривет встал.

– Хорошо, не можешь, – согласился Доулиш. – Я не буду выражать недовольство по этому поводу. У вас еще нет определенного мнения, вам еще надо подумать, и ты хочешь, чтобы я действовал в качестве мишени?

Тривет сказал:

– Вот именно, и никто не должен знать об этом, Пат. Даже Фелисити. И, уж конечно, Тим. Могут возникнуть трудности, но тут ничего не поделаешь. Мы, конечно, не оставим тебя одного. Но я не могу тебе сказать, что мы еще предпринимаем.

Доулиш недолго колебался:

– Договорились!

– Спасибо, Пат, – сказал Билл Тривет.

Нужно было забинтовать руку, поэтому Пат послал за доктором, которого хорошо знал. Доктор приехал через час сорок пять минут, снял с раны старые бинты и обнаружил густую отвратительную массу. Потом он достал лупу и внимательно осмотрел рану.

– Мне бы не хотелось, чтобы началась гангрена. Вам надо отдохнуть несколько дней.

– Да, знаю. Нет ли у вас какой-нибудь дряни вроде пенициллина?

– Я как раз собираюсь воспользоваться им. Но нужно перевязывать рану по крайней мере каждые четыре часа. Хуже не должно быть. И еще придется держать ее на перевязи.

– Я буду умником, – пообещал Доулиш.

Когда была наложена пенициллиновая мазь и рана снова забинтована, сразу стало намного легче. Ноги тоже доставляли немало неприятностей. Он испытывал муку, когда опускал их на пол и переносил на них всю свою тяжесть. Но голова его была ясной и трезвой. Что могло быть более отвратительным, чем перспектива оставаться в постели два или три дня, но ничего другого не оставалось.

Заказанное такси доставило его на Джермин-стрит.

Шофер помог ему подняться на первый этаж, так как лифта в доме не было. Он услышал звонок внутри квартиры. Высокий, изящный и чопорный Тим Джереми открыл дверь.

– Что-то давно тебя не было, – проворчал он.

– Прости, – сказал Доулиш.

– Можно было подумать, что тебя толкнули под автобус, – выразил свое недовольство Тим, потом заметил забинтованную руку: – Великий Боже! И ты молчал, пока я сидел здесь взаперти с этим созданием?

– Прости, – повторил Доулиш. Он осторожно, как калека, прошел вперед.

– Вот тебе и на! – воскликнул Тим. – Что это? Старость пришла?

– Чуть-чуть придавили, но кости все целы. Жаль, что Хелен подействовала на тебя, как мокрое одеяло.

Прихрамывая, с помощью Тима и шофера, он вошел в квартиру.

– Хелен? – как эхо повторил Тим. – Мокрое что? Не будь ослом, – сказал он. – Она… ну, тебе следовало бы знать, я так понимаю, вы хорошие друзья. – В голосе Тима звучала неприязнь.

Затем открылась дверь, и он увидел улыбающуюся Кейт.