Текст книги "Рождер Вест и скаковая лошадь"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Да.

У Джорджа все еще был перепуганный вид.

– Позабудьте о вчерашнем вечере, сосредоточьте все свое внимание на сегодняшнем утре. Вы никуда не ездили в машине леди Фолей?

– Нет.

– А ваш отец?

Старик поразил Роджера, заговорив тихим размеренным голосом с таким достоинством, что они все повернулись к нему.

– Я могу отвечать вам за себя, я не хочу ни от кого зависеть ни в чем.

– Прекрасно. Выезжали ли вы сегодня на машине ее милости?

– Нет. Как и на протяжении уже пятидесяти дней.

– Находились ли вы в огороде весь день?

– Большей частью в огороде или же в теплице, – ответил Джордж, а его отец кивнул.

– Сколько времени вы были в теплице?

– Примерно с час, от двенадцати до часа. И еще минут двадцать, когда полковник Мэдден позвал нас к дому участвовать в поисках.

– Был ли огород пустым кроме этого времени?

– Нет, – без раздумий ответил Джордж.

– Когда вы начали вскапывать тот участок, где был найден труп?

– Утром.

– А не вечером?

– Нет.

– Вы должны понимать, что это означает, не правда ли? Либо вы сами закопали этот труп, либо кто-то чужой пробрался на огород в ваше отсутствие и закопал его. Вы совершенно уверены, что до двенадцати часов огород не оставался пустым?

– Да.

– У вас не бывает утреннего перерыва?

– Мы с собой приносим термос с чаем.

Джордж облизал пересохшие губы.

– Вот что я вам скажу, никто туда не приходил, пока мы там находились, и мы не…

Снова заговорил старый садовник, заставив замолчать сына, как он, вероятно, делал всегда. Было удивительно смотреть, как шевелятся его губы. Его подбородок, когда он отвечал, двигался вверх и вниз, как у говорящей куклы.

– Отвечай за себя, Джордж Энзелл, – сказал он сурово. – Лично я уходил с огорода дважды. Первый раз поговорить с ее милостью, а второй раз проверить, нет ли крыс в капкане возле конюшен.

Сын взглянул на него, в его глазах на какое-то мгновение мелькнуло выражение ужаса, но губы старика сомкнулись, как ловушка. Он высказался и таким образом дал понять, что Джордж, его собственный сын, имел возможность незаметно закопать тело Сида.

Хупер нарушил молчание.

– Вы видели, чтобы еще кто-нибудь входил в сад, Джек?

– Нет.

Хупер перевел глаза на Джорджа:

– А вы?

Очень медленно Джордж покачал головой.

– Советую быть уверенным в этом вопросе. Потому что если никто, кроме вас, не входил в огород и если участок был вскопан лишь сегодня утром…

– Я не делал этого! – отчаянным голосом закричал Джордж. – У меня не было никакой вражды к Картрайтам, а вот он ненавидел их долгие годы!

Теперь Джордж в упор смотрел на отца, по выражению лица которого не было заметно, что он слышит слова сына.

Новое молчание было нарушено звуками, долетевшими снаружи. Сначала послышались чьи-то голоса, потом леди Фолей произнесла резко и требовательно:

– Глупости! Откройте дверь.

И дверь почти тут же отворилась.

ГЛАВА 12
ФАКТЫ?

Леди Фолей вошла с решительным видом, было видно, что если бы ее не впустили, она бы проникла в дом силой. Внешне она кипела от возмущения, но Роджер почему-то был уверен, что все это напускное. Хупер нахмурился, ему страшно не улыбалось то, что она попала в помещение, где ведется допрос. Совершенно очевидно, он, как и все местные жители, испытывал чувство неловкости перед представителями здешней аристократии. Хупер к тому же не сомневался, что арнткоттские «сливки общества» сплотят свои ряды и встанут на защиту леди Фолей. Вот почему он так боялся допустить даже самую пустяковую ошибку при расследовании.

Леди Фолей, не обращая внимания на Хупера, посмотрела на Энзеллов, потом повернулась к Роджеру:

– Вы предъявили им какое-нибудь обвинение?

– Нет, миледи, мы просто выясняем разные факты.

– В ваши привычки входит выяснять факты, предварительно добившись того, что вся округа воображает, будто невинные люди арестованы?

– Не в наших силах помешать людям делать выводы, зачастую скороспелые.

– Вы могли бы действовать более деликатно и незаметно. Мои садовники ничего не знают ни об убийстве, ни о смерти лошади. Точно так же, как я сама.

Роджер резко спросил:

– Мне не ясна ваша цель, леди Фолей!.. Уж не хотите ли вы заставить нас прекратить расследование. Или вы опасаетесь того, что могут нам рассказать эти люди?

По выражению лица Хупера было видно, что он в восторге.

– Я не хочу, чтобы их запугивали!

– А я не потерплю вмешательства в ход расследования, – в тон ей сказал Роджер. – Но поскольку вы здесь, ответьте на несколько моих вопросов.

У Хупера глаза поблескивали, у Энзелла вид был враждебный, леди Фолей стояла молча.

– Заходили ли вы вчера вечером в конюшни Гейла? – глядя на нее в упор спросил Роджер.

– На протяжении всего вчерашнего дня и вечера я никуда не выходила. Я вам уже об этом говорила.

– Люди о многом забывают, когда им грозит опасность… Вы кого-нибудь наняли, чтобы он застрелил Шустринга?

– Это оскорбительно!

– Поручили ли вы кому-нибудь пойти и застрелить эту лошадь? Заставили ли вы этих двух людей выполнить за вас вашу черную работу?

Роджер ткнул пальцем в Энзеллов и с удовлетворением заметил, как Джек судорожно глотнул, а у Джорджа на физиономии появилось удивленное выражение. Сама же леди Фолей на минуту растерялась, но сразу же взяла себя в руки:

– Я бы в случае необходимости смогла сама выполнить «свою черную работу», как вы выразились. Если же…

– Давали ли вы кому-нибудь разрешение сегодня утром воспользоваться вашей машиной? – быстро спросил Роджер.

– Нет.

– Вчера вечером?

Леди Фолей сказала:

– Джордж… – и тут же она замолчала, увидев испуганное выражение лица младшего Энзелла. – Какое это имеет значение?

– Может иметь огромное. Так разрешали ли вы Джорджу вчера вечером воспользоваться вашей машиной? Да или нет?

Она не решалась отвечать.

И тогда тихо заговорил Джордж Энзелл:

– Да, я брал машину. Ее милость была столь любезна, что позволила мне съездить в Ридинг. Я хотел… навестить там моих друзей.

– Таким образом, вечером вчера вы проезжали мимо Арнткоттских конюшен?

– Да.

– В какое время?

– Поехал я туда примерно в восемь часов, а в половине одиннадцатого возвращался назад, – неохотно ответил Джордж. – Вы можете мне ничего не объяснять. Я был там примерно в то время, когда были убиты лошадь и старый Картрайт, я имел возможность убить его сына и закопать его на огороде. Все это так, только я этого не делал. Бог мне свидетель. Клянусь вам, миледи, я не имею никакого касательства к этим злодеяниям.

– Мне думается, вам следует проехать со мной на участок, – быстро сказал Роджер.

Джордж с отчаянием посмотрел на свою хозяйку, ее глаза выражали сострадание.

На отца он даже не взглянул, на отца, который отказал сыну в алиби, которое ему ничего не стоило дать.

– Я не верю, что Джордж Энзелл совершил эти преступления, – сказала леди Фолей. – Нет никаких оснований для этого.

– Знаете ли вы о причинах враждебного, если не сказать более, отношения к нему его отца?

– Знаю.

Она говорила деловитым тоном:

– У Джорджа есть женщина, точнее сказать, у него связь с женой одного из конюхов Джона Гейла. Вот почему он часто берет машину до Ридинга. У старика Джека горькие воспоминания об аналогичной любовной связи его собственной жены с другим человеком, поэтому он пальцем не шевельнет, чтобы помочь сыну. Разумеется, прошлую ночь Джордж провел с этой женщиной, но не может в этом признаться. Потому что это может разбить семейную жизнь женщины, а в деревне разразится грандиозный скандал. Сильно сомневаюсь, суперинтендант, что он вам в этом признается, однако, это не является доказательством, что он совершил преступление. Я великолепно знаю Джорджа Энзелла и могу за него ручаться.

– Кто эта женщина?

– Честное слово, мне кажется, что некоторые вещи вы должны выяснять сами! – ядовито ответила леди Фолей.

Роджер внешне не был уязвлен.

– Мы в свое время узнаем решительно все, леди Фолей. Мотивы, причины, скрытые пружины и движущие силы… До свидания.

Хупер уже отвез Джорджа Энзелла в Арнткотт. Исчезла и толпа, люди либо отправились следом за полицией, либо за санитарной машиной. Сейчас на дворе была уже ясная звездная ночь. Никого не были видно. Роджер не видел полковника Мэддена и теперь сомневался, смог бы тот вразумительно ответить, где он провел прошлую ночь. Он был уверен, что Мэдден не был тем всадником, которого он заметил возле горящего «Остина», уж очень он был толстым и тяжелым. Это могла быть леди Фолей или какая-нибудь другая женщина в костюме для верховой езды. Он припомнил, что Кэтлин Рассел задержалась здесь из-за захромавшей лошади. Она имела все возможности оказаться возле поврежденной машины. Пока Роджер не видел никаких оснований для того, чтобы она пожелала помочь Лайонелу, – эта девушка ему была совершенно незнакома. Он не мог отделаться от подозрения, что она знала молодого Фолея гораздо лучше, чем кто-либо мог предполагать.

Проезжая по извилистой частной дороге, Роджер мысленно делал кое-какие пометки. Высокая башня выглядела еще более громоздкой на фоне звездного неба. И Роджер подумал, не стоит ли поставить на ее вершине наблюдателя хотя бы на дневное время, если не ночью. С башенной площадки прекрасно видно всех посетителей, приходящих и приезжающих в Фолей-Холл.

У сторожки на посту стоял полицейский. На дворе царили тишина и покой, все лошади были разведены по стойлам, им тоже пора было отдохнуть. Запах конюшен был весьма ощутимым, повсюду расстилался легкий туман. Наверное, поэтому воздух казался более теплым, чем днем.

Роджер вошел в сарай и принялся составлять для себя памятную записку.

Проверить Лайонела Ф. – Кэтлин Рассел. Прежнее знакомство.

Проверить Лондонские знакомства Лайонела Ф., клуб «Кантримэн». Позвонить в Ярд.

Проверить владельца Сильвера – Джеральда Корризона.

Проверить, почему Дафния Г. не любит леди Фолей.

Проверить полковника Мэддена. Находится ли он действительно в столь стесненных обстоятельствах, что вынужден был переслать данные о происшествии в журнал.

Выяснить личность женщины, с которой у Джорджа Э. любовная связь.

Проверить страховку Сильвера, кому она достанется.

Проверить, когда «Остин» леди Фолей видели на шоссе и на подъездной дороге в Фолей-Холл.

Если труп Сида Картрайта был специально зарыт на огороде, было ли это сделано, чтобы подвести под подозрение садовников или Фолеев? Или же просто надо было действовать побыстрее?

Проверить тех людей, которые сегодня видели на дорогах «Остин».

Перепроверить мотивы, которыми руководствовался Лайонел Ф., стараясь его уничтожить.

Роджер вторично пробежал глазами свои записи, сунул блокнот в карман и прислушался: снаружи к сараю приближались чьи-то шаги.

Двор был хорошо освещен, так что ему все было отлично видно. Конюх тащил два ведра воды в один из отсеков, а двое других, переодевшихся уже в более приличную одежду, спешили к воротам, возле которых дежурило двое местных полицейских.

Потом появился Джон Гейл.

– Хеллоу, мистер Гейл!

Роджер поднялся.

– Мне показалось, что вы вошли в сторожку, – сказал тренер, – и подумал, не согласитесь ли вы зайти ко мне чего-нибудь выпить.

– Благодарю за приглашение.

У Роджера имелось время, к тому же в дружественной домашней обстановке куда легче подметить разные мелочи, ускользающие при официальном допросе, незаметно расспросить о всяких пустяках. Не говоря уж о том, что Гейл мог пригласить его неспроста.

– Охотно принимаю Ваше приглашение. Вот только позвоню Хуперу и удостоверюсь, что я ему не нужен.

– Понятно… Верно ли, что вы обвиняете Джорджа Энзелла?

– Его просто допрашивали, только и всего. – Роджер поднял трубку и набрал номер телефона полицейского управления.

– Будьте любезны, соедините меня с мистером Хупером.

При этом он рассматривал Гейла, отмечая про себя, насколько тот интересен. С виду ему года 34–35 максимум. И жену он себе выбрал как раз под пару.

Раздался голос Хупера:

– Это вы, Вест?

– Да. Есть что-нибудь срочное для меня?

– Вообще-то нет, но моя хозяйка хочет, чтобы вы пришли к обеду, – ответил Хупер. – Вы должны понимать, что, живя в такой провинции, женщине любопытно посмотреть на жителя столицы… Джордж Э. сделал заявление, но оно не рознится с тем, что он нам говорил при первом допросе в коттедже полковника. Пока я не сумел отыскать женщину, с которой он состоит якобы в связи. Возможно, леди Фолей ее придумала просто для того, чтобы задурить нам головы, потому что сомнительно, чтобы такой смачный скандал прошел незаметно для моих ребят. Ярд не нашел ничего определенного в отношении Лайонела Фолей, в своем клубе он действительно был, но пробелов во времени больше, чем нужно. Так что ваши напарники продолжают проверку. Колено у него не разбито, это был всего лишь сильный ушиб. Однако, он все еще не ходит, а ковыляет. Сейчас он как раз направляется домой. Не смог обнаружить ни одного человека, который бы видел в «Остине» чужака. И также в огороде… Поэтому вроде бы все указывает на Джорджа Энзелла.

– Вам это кажется имеющим смысл?

– Пока еще ничего не знаю, – осторожно ответил Хупер, – не говоря о том, что мне бы не хотелось рассуждать по телефону о подобных вещах. Разве вам никто никогда не говорил, что телефоны имеют уши?

Роджер усмехнулся.

– Однажды я слышал нечто подобное… А когда состоится обед?

– По сути дела ужин. Мы обычно едим в половине восьмого, но вы смотрите, чтобы вас устраивало.

– Понятно. Я приеду в управление в 7.55, а уж оттуда вы меня сами заберете. Непременно поблагодарите супругу за любезное приглашение.

– Сначала поужинайте, потом уже будете благодарить.

Нетрудно было представить его добродушную улыбку, когда они обменивались такими обычными фразами. Очевидно, он немного оправился от шока из-за второго убийства, которое так и не удалось предотвратить.

Роджер положил трубку.

Гейл задумчиво заметил:

– До сих пор мне не доводилось иметь дело с полицией, меня поражает, насколько хладнокровно вы относитесь ко всем этим кошмарам…

– Если бы мы рвали и метали, это бы делу не помогло.

– Вы правы, конечно, но нам очень трудно быть такими, как бы это выразиться? – беспристрастными что ли, незаинтересованными…

В его темных глазах было странное выражение.

– Я множество лет знал Теда Картрайта, а что касается его сына, то всегда испытывал к нему слабость. Стоит только мне подумать о случившемся, как во мне появляется дикое желание куда-то бежать и свернуть кому-то шею…

– Я могу вам только посочувствовать, мне это чувство хорошо знакомо.

Он вышел из сарайчика и кивнул констеблю, стоящему на часах.

Только сейчас ему пришла в голову мысль, что он не знает, где болтается и чем занимается Снелл. Не было сомнения, что сержант предпринял «глубокие раскопки» в надежде напасть на золотую жилу в смысле информации.

– У вас особые причины ненавидеть убийцу, не так ли?

– Да, мне понадобится долгое время, чтобы оправиться от столь страшного удара, – невесело ответил тренер. – Прежде всего, это мне обойдется примерно в тысячу фунтов в год ближайшие пару лет. Вот уже двое владельцев лошадей передумали и не желают мне доверять своих скакунов, а двое других пока колеблются, но… Я их даже не могу винить. С их точки зрения я виноват в том, что не уберег Сильвера.

– Вы убеждены, что Сильвера убили вместо Шустринга?

Гейл тихо ответил:

– Нет. А вы?

– Я вообще не убежден пока ни в чем… А какие другие мотивы вы предполагаете?

– Наиболее очевидный – убить именно самого Сильвера.

– На много ли лошадь была застрахована?

– Двадцать тысяч фунтов, – ответил Гейл, – только у его владельца, Корризона, денег куры не клюют, так что причина не в этом… Когда-то Корризон жил неподалеку отсюда, а когда лорд Фолей стал тренировать своих лошадей в Арнткотте, он своих забрал и вернулся лишь пару лет назад.

– Почему же он уехал?

– У Корризона и лорда Фолея взаимоотношения были неважными, – ответил Гейл, – да и полковник Мэдден его недолюбливал. Конечно, все это было очень давно. Сильвер должен был заработать Корризону целое состояние на дерби, можете поверить моему слову, что ни у одной другой лошади не было шансов его опередить… Вы скажете, что у меня нет оснований так говорить, но при прочих равных условиях Сильвер бегает не хуже Классика, но он моложе и потому резвее. Вот почему я всегда опасался, как бы до него не добрались.

– Чтобы отравить?

– Или нанести увечье.

Гейл коротенько рассмеялся, но смех у него был ненатуральный.

– Мне не нужно вас убаюкивать, Вест, или говорить вам красивые слова. Я люблю это дело, тренировку, самих лошадей, возбуждение на скачках, пари и все такое. Это, так сказать, светлые, приятные стороны моего занятия. Но есть в нем и теневые стороны. Многие люди теперь получили надежду заработать огромные деньги, когда Сильвер ушел с дороги. И, знаете, не слишком-то прислушивайтесь к тем, кто будет стараться уверить, что это не так. Лично я почти не сомневаюсь, что сказанные в запальчивости леди Фолей слова о том, что она собирается убить Шустринга, дали кому-то тот удобный случай, о котором он так давно молил небо. Больше всего я сожалею, что в свое время назначил эти ночные дежурства. Лучше бы мне окончательно разориться, чем мучиться сознанием того, что оба Картрайта были убиты, выполняя порученную мною им работу.

Откуда-то из полутьмы донесся голос:

– Ради бога, Джон, не говори так!

Это была жена Гейла.

– И без того тошно, когда подумаешь, что произошло, а тут еще ты терзаешь себя за смерть этих людей. Мистер Вест, неужели вы не можете его убедить, что это не так? – Она вышла из калитки, ведущей в парк. В тусклом свете она выглядела настолько очаровательной, что казалась не вполне реальной. До этого Роджер не замечал, какого она маленького роста. Впрочем, он и видел-то ее лишь на лондонской сцене и не думал о ней как просто о человеке.

– Послушай, Даф, мы оба знаем, что я переживаю, так что не будем спорить на эту тему, – взмолился Гейл.

– Постараюсь… Я очень рада, суперинтендант, что вы согласились прийти. Один из ваших подозреваемых тоже тут… Во всяком случае он говорит, что вы его подозреваете.

– Кто такой?

– Лайонел Фолей. Вот почему я вышла через заднюю дверь. Он зашел навестить Кэт, а я не была уверена, захотите ли вы его видеть в неофициальной обстановке.

В воздухе опять запахло связью Кэтлин с Лайонелом Фолеем.

Роджер усмехнулся.

– Ну, а как его нога? Он в состоянии ходить?

– Да, но с палочкой. Из больницы он приехал на такси. Скажите, мистер Вест, правда ли, что он пытался уничтожить машину своей матери?

– Он мчался на ней, как взбесившийся заяц.

Неожиданное сравнение насмешило обоих Гейлов.

– Это он ее поджег?

– Нет, кто-то другой.

– Знаете ли вы… – начала было Дафния, но ее оборвал муж.

– Даф, не занимайся распространением слухов.

– Это никакие не слухи, дорогой, это я видела собственными глазами.

Миссис Гейл заговорила уже с меньшим жаром, но Роджер не сомневался, что в душе она злорадствовала:

– Мистер Вест, мой муж изо всех сил старается казаться безупречным несгибаемо-благородным джентльменом, который считает ниже своего достоинства сказать дурное слово о своих ближних. Но у меня нет таких высоких моральных устоев.

– Дафф, прекрати!

– И не подумаю! – огрызнулась она и взяла Роджера за руку. – Мне случайно стало известно, что леди Фолей, милая леди Фолей вне себя от того, что мы находимся здесь. Когда мы купили конюшни, она была уверена, что мы разоримся через пару лет, так что когда наши дела пошли неплохо, она была смертельно уязвлена. Если бы только ей дали волю, она бы сравняла конюшни с землей так, чтобы все здесь поросло сорняками и перестало существовать даже в воспоминаниях людей. Вот как сильно она ненавидит все, что связано с лошадьми и конным спортом!

– Она сама неплохо ездит верхом, – напомнил Роджер.

– Она ничего не имеет против и охоты, – махнула рукой Дафния. – Это удовольствие как раз в ее стиле. Наверное, она взвизгивает от восторга, наблюдая, как собаки рвут в клочки лисицу. Можете мне поверить, я ненавижу кровавый спорт!

Они находились возле входной двери.

– Да прекрати ты! – уже просил Гейл, не надеясь, что она его послушается.

Но Дафния не отпускала руку Роджера.

– Минуточку терпения, я сейчас перехожу к самой сути. Леди Фолей внешне может производить впечатление нормального человека, но она настолько переполнена ненавистью и давно подавляемой жаждой мщения, что на самом деле ненормальна. Да и как этому не быть? Она живет, окруженная остатками, обломками ее прежней роскошной жизни. Когда она вышла замуж, ее мужу принадлежал Фолей-Холл, Большой парк и половина земель вокруг. И она была вынуждена наблюдать за тем, как он постепенно все спускает. Я не говорю, что она не достойна жалости, особенно если представить, как все это должно было повлиять на ее психику! Я уже давно подозреваю, что ее неуравновешенность переросла в нечто большее, а имея брата, который тратит свои деньги на бутылку и добывает средства к существованию, продавая журналистам какие-то сплетни, неизвестно как и где добываемые, о лошадях, она имеет все основания психовать и бояться за сына. Можно не сомневаться, что когда ее обожаемый Лайонел пошел по стопам отца и дядюшки, она не выдержала. И мое глубокое убеждение, что она отправила Джорджа Энзелла убить как Сильвера, так и Шустринга. Джордж, разумеется, беспрекословно выполнит любое ее приказание, он ненавидит все, что связано с конным спортом, являясь сыном своего отца. Эта ненависть была в нем воспитана и все время подогревалась. И если в тот момент, когда он находился в стойле Сильвера, появился Тед Картрайт, человек, погубивший его мать, можно ли удивляться, что он нанес ему смертельный удар по голове? Точно так же, как нет ничего удивительного в том, что леди Фолей станет его всячески защищать и выгораживать.

Дафния замолчала.

Наступило долгое молчание.

Они стояли на пороге дома, из-за занавесей в передней комнате пробивался свет, но в доме было совершенно тихо. Потом промчалась какая-то машина. Затем раздалось характерное тарахтение мотора «Веспа».

– Это называется убить двух зайцев двумя выстрелами? – спросил Роджер.

Дафния засмеялась.

– Вот видишь, дорогой, мистер Вест не считает меня мерзавкой. Вы совершенно правы, мистер Вест, она намерена убить двух зайцев одним выстрелом. Даже трех. Во-первых, остановить своего сына, чтобы он не погубил свое будущее; насолить Джону за то, что он осмелился завести свои конюшни недалеко от их Фолей-Холла; ну и в-третьих, отомстить всем несчастным лошадям за все те неприятности, которые они причинили ее семье. Она находилась совсем недалеко от «Остина», когда он горел сегодня днем. Я заметила одинокого всадника, скачущего прочь, а поскольку у меня с собой был мой бинокль, я имела возможность ее разглядеть. Это она удирала подальше от пылающей машины, в этом я абсолютно уверена.

Почему все-таки Дафния Гейл так ненавидела миссис Фолей?

Роджер задавал себе этот вопрос, дожидаясь заказанного им разговора с Ярдом.

Гарди все еще находился у себя в кабинете. Он обещал проверить все лондонские связи Лайонела Фолея, а также поинтересоваться Кэтлин Рассел, и заодно выяснить, не было ли какой-то предыстории в отношениях Дафнии Гейл и Фолеев, которая могла явиться причиной ее враждебной настроенности к леди Фолей. Гарди подтвердил, что мистер Корризон, владелец Сильвера, был одним из самых богатых людей в Англии.

– Кто-нибудь еще мог застраховать лошадь, учтите, – предупредил Гарди, – мы это постараемся узнать. Есть еще один момент.

– Да?

– В шесть часов вечера молодого Фолея в его клубе не видели, хотя на следующее утро, в семь часов, его нашли там в постели. Мы теперь весьма скрупулезно проверяем все его действия.

– Благодарю.

– Пожалуйста, не допустите еще одной смерти! – ворчливо добавил Гарди.

– К сожалению, сие от меня не зависит… Вы подозреваете нечто конкретное?

– Нет, конечно. Но может погибнуть любой другой свидетель, особенно если мальчик был убит, чтобы он не раскрыл личность преступника. Впрочем, вы все это знаете не хуже меня.

– Да, вы правы.

Он повесил трубку.

Роджер знал, что такое опасность. Сам-то он давно привык и не думал о ней, она сопровождала его всю его жизнь. И, естественно, остерегался.

Но как уберечь человека, если ты его не знаешь?