Текст книги "Рождер Вест и скаковая лошадь"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Вы видели Джорджа вчера вечером?

– Я…

– Да или нет?

– Да, – выдохнула она. – Да, он возил меня в кино в Ридинг. В этом не было ничего дурного. И вообще ничего дурного не было, даю вам слово.

Тогда оба мужчины двинулись на нее, и Мейбл поняла, что они намереваются затолкнуть ее в машину. Она хотела позвать на помощь, но ей удалось только раз пронзительно крикнуть, сразу же один человек зажал ей рот, второй схватил за талию. Ее потащили к машине и затолкали внутрь. Сильный удар по темени лишил ее сопротивляемости. Она почувствовала, как ее придвигают в самый угол, один из мужчин всем своим весом навалился на нее. Она ловила открытым ртом воздух, терроризированная, беспомощная.

Шины завизжали на мелком гравии, машина рванулась вперед. Рев двигателя походил на шум в самолете. Ее сначала качнуло вперед, потом отбросило назад, но так как мужчина по-прежнему жал на нее всем своим телом, болтанка прекратилась.

Мейбл сообразила, что они считают, она потеряла сознание.

И тут она подумала, что Сида тоже увезли в машине и убили.

Тогда она завопила:

– Выпустите меня!

Набросившись на своего соседа, она стала беспорядочно молотить его руками. По-видимому, один из ударов оказался болезненным, потому что на секунду его нажим ослабел. Машина неслась на огромной скорости, но Мейбл думала только о том, как бы выскочить наружу. Она дотянулась до дверной ручки и нажала на нее, дверь чуть-чуть приоткрылась. В машину ворвался резкий холодный воздух. Но в то же мгновение ее схватили сзади за талию, усадили на место, а дверь захлопнули.

– Успокой ее! – бросил водитель.

– Пустите меня! – снова закричала Мейбл. Она снова попробовала бороться, но на этот раз толстый схватил ее за обе руки и скрутил с такой силой, что она застонала.

И тут она почувствовала, как что-то прижалось к ее лицу. С минуту она могла еще дышать, но в следующую стала задыхаться, как будто весь воздух всосала в себя пушистая материя.

Они собирались ее задушить.

Она попуталась освободить лицо от страшной тряпки, пыталась брыкаться и бороться, но мужчина не выпускал ее руки. Он плотно прижал ее в углу машины, а нажим его руки с тряпкой у ее рта становился все более сильным. Он ее душил, отнимал у нее весь воздух. Теперь она боролась всего лишь за возможность один раз вздохнуть, но у нее ничего не получилось.

В голове у нее помутилось, она знала, что сейчас потеряет сознание. Чувство боли и напряжения ослабло, но зато ее страх никогда не был таким явственным. Это был ни с чем не сравнимый ужас перед смертью.

В отчаянии она ударила своего мучителя ногой в колено и получила мгновенную свободу. Откинув назад голову, она ухитрилась сделать два больших глотка воздуха, прежде чем тряпка была снова плотно прижата к ее лицу, а боль в руках стала невыносимой.

Сейчас она потеряет сознание. Сейчас она умрет.

Она услышала, как человек за рулем сказал откуда-то издалека:

– Не оставляй на ней своих следов.

Человек, который ее держал, промолчал.

В ее голове крутились какие-то вихри, нескончаемо вращающее темное облако, которое с каждой минутой становилось все более черным. Грудь сжал обруч, настолько тесный, что она не могла думать ни о чем ином. Она должна дышать, должна ослабить это давление. Она чувствовала, как все ее тело обмякло. Потом ей показалось, что ее голова поднялась над плечами, все тело поплыло в воздухе.

Она должна дышать…

Давление ослабло. Она все же не потеряла полностью сознание, но лежала на спине, не в состоянии о чем-то думать, даже не ощущая облегчения. Но она дышала. Воздух со свистом входил в ее рот и наполнял легкие. Потом она сообразила, что хватает воздух большими глотками. И сознание понемногу к ней возвращается. Совершенно такое же чувство, как после наркоза. Вся кожа на голове вроде бы сжалась. Может, наоборот, распух череп. Тело ныло. И дышала она неровно, а какими-то рывками.

И все же превыше всего была радость, что она жива.

Они ее не убили.

Она искоса посмотрела на сидящего рядом с ней человека. Сейчас он не давил на нее с такой силой, как прежде, но все равно его правая рука крепко сжимала оба ее запястья. Если только она попытается сопротивляться, он снова скрутит их и причинит ей страшную боль. Мейбл хорошо слышала собственное затрудненное дыхание, а также и его. Затылок и плечи водителя четко выделялись на фоне яркого света фар. Машина шла ровно и быстро. Если они не собирались ее убить, тогда каковы же были их планы?

Кто они такие?

Водитель спросил, не поворачивая головы:

– Она о'кей?

– Да-а.

– Уверен, что ее не пометил?

Что они подразумевали под этим «пометить»?

– Абсолютно уверен.

– Если они заметят какие-то отметки на…

Тогда сосед Мейбл прикрикнул:

– Заткнись!

– Какая разница, что она услышит? Или ты размяк?

– Можешь не волноваться о метках. Позабудь о них и думать.

– Ничего никогда не забываю, – огрызнулся водитель, но несколько минут тот больше ничего не говорил.

Мейбл в ужасе глядела на его затылок, в ушах все еще звучал его резкий хриплый голос. Она почувствовала интуитивно зловещий смысл их диалога, хотя никак не могла понять, о каких «метках» или «отметках» идет речь. Метки на чем?

Метки на трупе!

Она конвульсивно забилась и закричала. Боль в руках была невыносимой, но она ее почти не ощущала. И снова противная тряпка была прижата к ее лицу, вновь заставив ее сражаться за глоток воздуха. У нее оставалось так мало сил, что она сразу сникла, сердце у нее громко стучало, причиняя дополнительную боль.

Что же они собираются с ней сделать?

Что другое мог иметь в виду водитель, говоря о «метках на трупе»? О, господи, что ее ждет впереди? Сид, Сид, неужели ты тоже прошел через все это?

Бесконечная дорога, ослепительный свет фар, серебристые ленты телеграфных проводов, темное небо, зеленые изгороди, изредка причудливо изогнутые стволы деревьев с развесистой кроной над ними, выхватываемые лучами света. Потом они сразу провалились в темноту.

Мейбл не имела представления, где она находится. Не знала она, и сколько времени продолжается ее поездка.

Вдруг водитель резким голосом спросил:

– Ты видишь?

– Что?

– Машину.

– Слева?

– Да.

– Ну и что?

– Не знал, что тут есть дорога.

– Что особенного?

Мейбл почувствовала, что водитель сильно встревожен, куда больше, чем сидящий возле нее толстый мужчина. Несколько секунд они мчались в молчании. Она тоже увидела свет фар второй машины, появившейся откуда-то слева из чащи кустов и очень быстро приближающейся к шоссе.

Водитель прибавил скорости, и у Мейбл появился новый страх, что они разобьются.

Блестящий отсвет ослепительных фар неизвестной машины засиял на небе – он становился все более заметным.

Водитель сказал:

– Мне это не нравится. Какого черта он едет на такой бешеной скорости?

– Наплюй на него!

– Так можно и проплеваться… Нет, голубчик. Мы ее успокоим…

Почему-то это простое слово привело Мейбл в неописуемый ужас.

– Нет!

– Мы еще не доехали…

– Я хочу свернуть в заросли деревьев около Каприза, – пояснил водитель. – Я не намерен тратить напрасно свое время. Если эта машина проедет мимо – о'кей, тогда мы поднимем ее наверх и спихнем вниз.

Мейбл закричала снова:

– Нет!

Перед ее глазами возникло видение Фолеевского Каприза. Она понимала, что если ее сбросят сверху, она разобьется насмерть. Почему они хотели с ней так поступить? Господи, почему? Она хотела повернуться к этим зверям и молить отпустить ее, но тряпка снова была прижата к ее лицу. Она не могла больше дышать, а вскоре уже не могла и шевелиться.

Машина свернула с шоссе, огни были выключены, двигатель остановлен.

Мейбл все это сознавала весьма смутно, смутно заметила машину, которая приближалась к ним по асфальту, ее фары освещали все вокруг.

Она не могла почувствовать напряженного волнения своих похитителей, потому что отсутствие воздуха опять вызвало частичное помутнение рассудка. А ужас ее парализовал. Перед глазами снова крутился и клубился огненный туман, горло и грудь сжимали стальные обручи. У нее больше не было сил, мыслей, надежды.

Поэтому она не могла распознать явное облегчение в голосе водителя, когда он громко произнес:

– Напрасная тревога. Машина прошла мимо.

А сосед Мейбл с удовлетворением заметил:

– Это ты вечно паникуешь. Я же тебе говорил: наплюй!

Не заметила Мейбл и того, как фары их преследователя, ярко осветив на одно мгновение чащу деревьев, за которой они скрывались, удалилась, унося с собой всякую надежду.

Впрочем в тот момент Мейбл ничего этого не понимала. Она думала только о возможности вздохнуть.

ГЛАВА 15
КАПРИЗ ФОЛЕЕВ

Роджер с сожалением подумал:

– Как бы я хотел лучше знать эти края!

Но ему не оставалось ничего иного, как погрузиться в темноту, начинающуюся сразу же за снопом яркого света, отбрасываемого фарами его машины.

Ему показалось, что преследуемая им черная машина свернула направо.

А если так, то это по направлению Фолей-Холла и находящейся где-то поблизости высокой наблюдательной башни, которую все называли Капризом Фолеев.

Он припомнил густые заросли деревьев в этом месте, мысленно представил коротенькое ответвление от основной дороги, идущее справа и слева, которое приводило к открытым воротам парка и дороге к Фолей-Холлу.

Если только Роджер сейчас снизит скорость, чтобы повнимательнее присмотреться, а другая машина совершила этот маневр с целью его обмануть, сидящие в ней люди сразу же поймут, что он действительно их преследует. В данный момент у них нет такой уверенности.

Он увидел дорожный знак Фолей-Холла. Даже в ночное время была видна его облезлая черно-белая окраска. Отсюда башню не было видно. При свете фар он все же сумел заметить среди деревьев что-то черное, очень блестящее, и с облегчением подумал, что оказался прав в своих предположениях. Это, несомненно, была «его» машина. Сердце у него заколотилось. Он промчался мимо, не снижая скорости, и подумал, что если он прав и люди в машине только и мечтают о том, чтобы он проскочил вперед, тогда они выберутся из-под своего укрытия и пустятся следом за ним.

Ночью трудно было убрать отсвет фар на небе, так что он издалека увидит черный автомобиль.

С двух сторон широкого проезда к Фолей-Виллиджу росли высокие стройные деревья, они должны были скрыть свет его собственных ярких фар. Стволы отливали серебром несколько минут, и тут Роджер увидел то, о чем он позабыл: резкий поворот направо. Это тоже поможет. Так же, как и широкая придорожная площадка для стоянки автомашин по другую сторону шоссе: она позволит без труда повернуть назад. Он прямиком направился к ней, не включая огней. Чем дольше они будут сиять на небе, тем лучше. Совершив поворот, он выключил фары и пустился в обратный путь. Боковые огни почти не давали подсветки, поэтому ехать было трудно. Ему пришлось снизить скорость до сорока миль в час, когда ему хотелось ехать на восьмидесяти. Путь назад до развилки, казалось, занял в пять раз больше времени, чем от нее до поворота.

Роджер, к своему великому изумлению, ничего не видел и ничего не слышал, кроме перестука своего мотора, а скоро он был вынужден полностью его выключить.

Машина замедлила ход, но довольно долго еще шла по инерции. По-видимому, в этом месте был заметный уклон под гору.

Когда полиция выедет из Арнткотта? Что они предпримут, когда получат предупреждение от полицейского констебля?

В конце концов дорожный знак показался гораздо раньше, чем Роджер ожидал его увидеть, так что пришлось пустить в ход тормоза.

С большим трудом ему удалось различить обочину дороги, более светлые пятна твердой почвы, темные там, где она поросла зеленой травой.

Он повернул туда и сразу заметил какой-то свет.

Он находился не более как в сотне ярдов от него.

Роджер вылез из машины, предварительно выключив все огни, и осторожно прикрыл дверцу, боясь ею хлопнуть. Его машина загородила дорогу, но сейчас это не имело значения.

Черной машины больше не было на том месте, где он ее заметил сквозь деревья, значит ее куда-то передвинули.

Он снова заметил свет, слегка мерцавший сквозь густую живую изгородь, а на фоне сереющего неба виднелась чернеющая громада Каприза Фолеев.

Кто-то нес фонарик или факел, которым на ходу размахивал. Роджер подошел к открытым воротам и увидел посреди двора всего лишь в нескольких ярдах от него, черную машину. Подойдя к ней, он стукнул ногой бампер и усмехнулся. Сейчас его больше интересовал свет фонарика. Сначала его луч был направлен на землю, потом скользнул по кирпичным стенам башни Каприза.

Ему показалось, что он различает фигуру человека, выделявшуюся на ее фоне. Но потом свет исчез, а вместе с ним и фигура.

Продвижение было сложным, оно напоминало ему не то восхождение на гору, не то акробатический трюк на канате, когда спешка могла все испортить, но в то же время промедление было подобно смерти.

Роджер так волновался, что буквально спотыкался на ровном месте. Он не сомневался, что напал на часть загадки, но дальше этого не шел в своих размышлениях. Он запыхался, ему хотелось глубоко вздохнуть, но он опасался даже таким образом нарушить тишину.

Вдруг раздался своеобразный шум хлопнувшей двери. Потом она явно закачалась на петлях туда и сюда.

Роджер попробовал бежать. Луговая трава заглушила его шаги, но в темноте было почти невозможно сохранять равновесие. Один раз он упал, больно ударившись коленом о какой-то булыжник. Поднявшись, он на минуту остановился, моргая глазами, перенеся всю тяжесть на другую ногу и приподняв ушибленную от земли.

Если, не дай бог, он вывихнул коленную чашечку…

Наклонившись, он пощупал ее руками. Колено болело, но, очевидно, это был самый обыкновенный ушиб.

Роджер двинулся дальше помедленнее. И снова увидел свет в маленьком оконце башни. Оконце находилось приблизительно на уровне головы.

Выходит, что они поднимались вверх по винтовой лестнице.

Роджер посмотрел назад, в сторону Арнткотта, но не заметил никакого отблеска на небе, который обещал бы ему то, что по шоссе движутся другие машины. Таким образом, ему приходилось рассчитывать только на самого себя.

Скверное положение. И весьма сложное. Роджер почувствовал, что он невольно начинает бояться, потому что если он действительно выследил убийц, то теперь им уже терять нечего, они не остановятся еще и перед новыми убийствами. Зачем они приехали сюда? Для чего поднимаются наверх?

– Боже мой! – воскликнул он, и все, что ему было известно о Капризе, возникло у него перед глазами.

Если эти люди притащили с собой Мейбл Три, что было вполне возможно, единственного свидетеля, который стал бы давать показания в пользу Джорджа Энзелла, то их целью могло быть сбросить ее вниз, дабы симулировать самоубийство.

Эта мысль так его потрясла, что Роджер непроизвольно крикнул: «Эй, вы там!» но, к счастью, голос его разнесся недалеко: в то самое мгновение, когда Роджер закричал, он испуганно подумал, что допустил непозволительную ошибку, которая может стоить жизни и ему самому, и пленнице.

Дверь оказалась открытой. Внутри башни было еще темнее, и он продвигался на ощупь, ориентируясь на вполне определенные звуки: тяжелые шаги, сопровождающиеся шуршанием чего-то, что волоком тащили по лестнице.

Добравшись до подножья лестницы, Роджер понял, почему они поднимались по ней так медленно: она была настолько узкой, что даже и без такой ноши, как женщина, идти наверх было трудно.

Прижав руку к стене, Роджер начал осторожно преодолевать одну ступеньку за другой, ставя ногу на носок. Он и дышать-то боялся. Звуки раздавались непосредственно над его головой, шаги звучали неровно, с остановками. Шуршание одежды, трущейся о стены. Тяжелое дыхание.

Роджеру говорили, сколько ступенек в винтовой лестнице, но тогда он пропустил это мимо ушей. Больше сотни, во всяком случае. А он оставил позади всего лишь два десятка! Преступники опередили его на 40-50 ступенек, как ему казалось, то есть, они приближались к верхушке.

И тут он услышал душераздирающий вопль: кричала женщина.

– Пустите меня!

Замолкли всякие шаги, на секунду наверху воцарилась тишина, после нее – новый, еще более отчаянный вопль, но уже без слов, скорее стон, выражающий не боль, а смертельный ужас.

Роджер был прав: женщина была с ними, и она догадалась, какая участь ее ждет.

Мужской голос рявкнул:

– Заткни ей рот!

– Не наследи…

– К черту всякие следы и отметины!

– Пусть себе орет, сколько ей вздумается, нам это не повредит. Смотри только, чтобы она не свалилась с лестницы.

Стоны и крики сделались потише, как будто женщина теряла силы и надежду. Ей трудно дышать, она смирилась.

Но все же из-за этого небольшого перерыва в их восхождении Роджер сумел отыграть ступенек десять. Особенно торопиться ему не хотелось: он должен подняться наверх с нерастраченными силами, сохранив дыхание, а, главное, должен застать преступников врасплох.

Они были настоящими убийцами, скорее всего профессионалами. Они намеревались убить эту женщину и без колебания убьют и его.

Хорошие мысли, как правило, приходят в голову поздно. Сейчас он страшно жалел, что не захватил из машины тяжелый гаечный ключ.

Стоны и крики прекратились, но теперь он ясно различал затрудненное дыхание женщины наряду с другими звуками. Очевидно, он все же делал два шага за то время, как бандитам удавалось сделать всего один.

Потом до него донеслись беспомощные рыдания. Женщина не молила, не сопротивлялась, как будто понимала, что она не может ничего предпринять такого, что ее бы спасло.

Шаги остановились.

Роджер рассчитал, что мужчины были на двадцать шагов впереди него. Он ясно слышал, как один, задыхаясь, скомандовал:

– Включи-ка фонарь!

– Думаешь это просто сделать?

Но все же через минуту Роджер увидел отраженный от стены свет фонарика и убедился, что он прав в своих расчетах: до бандитов ему оставалось максимум двадцать шагов. В темноте свет казался особенно ярким. Роджер ускорил шаги, услышав, как один из мужчин сказал:

– Ага, вот и дверь.

– Открой ее.

– Держи.

– Пара лишних синяков не…

– Пожалуйста, не бросайте меня вниз! – взмолилась женщина странным голосом, в котором слова набегали одно на другое. – Пожалуйста, не убивайте меня. Я ничего никому не скажу. Обещаю вам молчать, чтобы у меня не спрашивали! Никому не скажу ни слова! Боже великий, не дай им меня убить! Помоги мне, боже! Я знаю, что поступила плохо, что я не должна была изменять Фреду… Только разве можно так жестоко за это наказывать? Помоги мне, господи, молю тебя, помоги мне сейчас!

Налетел порыв ветра.

Значит, наверху открыли дверь.

– Давай кончай волынку! – снова раздался грубый голос.

– Боже, не дай им меня убить!

И тогда Роджер крикнул громким голосом:

– Достаточно! Отпустите ее и поднимите руки вверх!

Он слышал, как испуганно ахнули двое бандитов, когда он все еще стоял в тени, не желая им показывать, что он безоружен.

До него доносилось их учащенное дыхание, пока женщина не начала снова кричать, как будто возможность на спасение потрясла ее в такой степени, что она была близка к помешательству.

– Отпустите ее. Помните, что вы отвечаете за нее. Не дай бог, если с ней что случится!

– Держись близко ко мне, Джек! – повернувшись распорядился он, как будто сзади были другие люди.

Новый порыв ветра. Звук падения тяжелого тела. Очевидно, выпустили из рук женщину, и она не устояла на ногах?

Роджеру необходимо было показаться, но как только он выйдет из поворота, бандиты поймут, что он один и к тому же без оружия.

Фонарь все еще был зажжен, но его луч был направлен вниз. Если бы удалось вывести этот фонарик из строя, задача Роджера несколько облегчилась бы. Он видел угол стены. Бандиты, очевидно, находились на площадке, где ни он их, ни они его не могли заметить.

Если бы только ему удалось погасить этот свет…

Он услышал какой-то негромкий стук, как будто кто-то осыпал камушки, и свет погас. Люди зашевелились. Роджер прижался к стене, очень ясно представляя, что они задумали. По их мнению, у них имелся единственный шанс на спасение: «прорваться с боем» вниз, воспользовавшись темнотой… Но когда не последует стрельбы, они сообразят, что их обманули, и сами начнут агрессивные действия.

Роджер вытянул вперед одну ногу, загородив проход, и передний бандит, не ожидая ничего подобного, на бегу споткнулся о нее, его откинуло к противоположной стене, и он покатился кубарем вниз по ступенькам.

Снова загорелся фонарик, его луч уперся в глаза Роджера, ослепляя его и мешая ориентироваться. Единственное, что он мог сделать, это прыгнуть вперед, на человека, который держал в руке фонарь. Он так и сделал, и в ту же секунду почувствовал страшную боль в области желудка. Боль была такой нестерпимой, что он чуть было не потерял сознания и в изнеможении прислонился к стене. Свет все еще горел, освещая его лицо, не давая возможности сдвинуться с места. Роджер инстинктивно закрыл лицо обоими ладонями и тут же получил жесточайший удар по правому предплечью. Вся рука онемела и вышла из строя. Ничего уже не соображая, Роджер ударил наугад левой.

Снизу донесся голос:

– Ты олл-райт?

– Должен успокоить этого ублюдка! – прохрипел противник Роджера. – Сейчас я его успокою. Если он выберется…

– Только не пускай в ход нож! – завопил нижний, очевидно, сумевший оправиться от падения.

Как ни странно, эти слова заставили Роджера собраться с силами. Нож – это была совершенно конкретная опасность. Ему даже показалось, что он видит блеск стали, ясно представил, как лезвие вонзится в его тело… Повернувшись, он согнулся и неожиданно прыгнул в сторону, уходя от света. При этом ему показалось, что он видит неясные очертания женской фигуры.

По позе женщины можно было предположить, что она собирается что-то бросить.

Он почувствовал обжигающую боль в плече, не слишком сильную, но все же такую, от которой он покачнулся.

В то же мгновение что-то гулко ударилось о стену, его противник запнулся, последовал звон металла: очевидно, бандит выронил нож.

Он грязно выругался:

– Я тебе это попомню, сука…

– Живее, сюда кто-то едет. Я вижу свет! Бежим отсюда, пока еще есть время… Скорее, говорю тебе!

Кто-то действительно ехал по дороге.

Голова у Роджера продолжала кружиться, а правая рука до сих пор казалась онемевшей, но все же судьба подарила ему несколько мгновений собраться с силами, тех мгновений, когда его грозный противник замер, потрясенный предупреждением приятеля.

Потом до них долетел звук мотоциклетного мотора, перекрываемый шумом приближающейся машины.

Только сейчас Роджер увидел человека, пытавшегося его убить: странная бесформенная фигура в неверном свете карманного фонарика. И, когда этот человек повернулся, чтобы бежать вниз, Роджер выбросил вперед ногу.

Человек упал, споткнувшись о нее.

Женщина закричала:

– Не бегите за ним, не надо! – Она вцепилась в руку Роджера, не пуская его. Человек, пролетев три ступеньки, сумел все же подняться на повороте. Теперь он был вне поля их зрения, его шаги гулко раздавались по каменным ступенькам.

Снаружи луч света мелькал над лужайкой. Мотоциклист был уже совсем недалеко, но несмотря на ясный стук автомобильного мотора отсвета фар не было нигде видно.

Женщина все еще не отпускала его, видимо, боялась остаться одна. Но ее волнение было напрасным: у Роджера не было сил пуститься в погоню за бандитами.

Он ахнул:

– Дверь… Пустите меня к двери.

Он с трудом поднялся на три ступеньки, которые ему показались в три раза круче тех, по которым он поднимался всего лишь несколько минут назад.

Холодный ветер вырвался сквозь открытую дверь. Роджер ценой больших усилий вышел на площадку, и увидел раскачивающийся свет в каких-то пятидесяти ярдах от башни. Ветер был таким сильным, что ему пришлось вцепиться в чугунные перила, которыми была обнесена площадка, но в то же время он обдувал лицо его и шею, помогая собраться с силами.

Перегнувшись через перила, Роджер закричал:

– Осторожнее! Вооруженные бандиты!

Женщина уже стояла рядом.

– Берегитесь! – закричала она в свою очередь. – Они вооружены!

И тут двое людей буквально вывалились из дверей у подножья башни Каприза, и на них моментально упал луч света.

Роджер не имел представления, кто находится внизу и каковы его шансы что-либо сделать, если начнется схватка. Поэтому он почти хотел, чтобы мотоциклист не лез на рожон, и позволил бандитам пройти мимо.

Направление луча света изменилось, теперь он полностью освещал лица преступников. Роджер, смотревший сверху под косым углом, все равно был уверен, что теперь он узнает эти рожи, когда полиция до них доберется. Что касается мотоциклиста, то он имел возможность разглядеть их с мельчайшими подробностями.

Потом свет был выключен, наступила непроглядная темнота, но зато вдали показался долгожданный отблеск фар, да не одной, а сразу нескольких машин, спешащих к ним по дороге.

Полиция?

Роджер пробормотал:

– Мне надо спуститься вниз и предупредить их…

– Не ходите, – взмолилась женщина. – Не надо, вы все равно не успеете…

Он понимал, что она права. Он действительно не сумеет помочь мотоциклисту, если бандиты на него нападут. Но стоять, сложа руки…

Свет снова вспыхнул, выхватив из темноты двух бандитов, которые, спотыкаясь на неровностях почвы, спешили к своей черной машине. Она слегка поблескивала в самом конце светового снопа…

И тут мотоциклист закричал:

– Эй вы, сукины сыны, у вас нет ни одного задрипанного шанса на спасение! Можете не торопиться, все равно вам крышка!

Это был Перси Снелл на своей «Веспе».

Роджер заорал:

– Перси!

– Кто там, черт возьми… – начал было озадаченный Снелл, задрав кверху лицо, выражение которого можно было разглядеть с площадки: – Господи! Красавчик!?

– Ты не можешь их задержать?

– Их задержат, – крикнул в ответ Снелл, с непередаваемой уверенностью. – У них, действительно, не имеется ни единого шанса улизнуть… А что вы делаете наверху?

Двое беглецов были совсем рядом с машиной, двигатель которой, оказывается, не был выключен. Свет от прожекторов приближающихся полицейских машин дал возможность Роджеру видеть куда лучше, чем раньше. Пять или шесть машин находились всего лишь в полумиле от Каприза.

Тут громко хлопнула дверь.

Роджер подумал:

– Черт побери, эти негодяи все предусмотрели, даже мотор не выключили! Опытные, мерзавцы по всем правилам. – Он услышал, как взревел мотор. Машина тронулась с места.

– Далеко не уедут на четырех спущенных камерах! – снизу закричал Снелл. – Через десять минут они будут в наших руках, Красавчик!

Он направил луч своего фонаря на ковыляющую машину.

Снелл хохотал. Это было в его привычках, когда дела шли хорошо. Полицейские машины будут здесь через 2-3 минуты, так что у бандитов практически и правда не было шансов на спасение. Молодец Снелл, голова работает.

Он стоял, перегнувшись через перила, не отдавая себе отчета в том, что рядом с ним стоит все еще дрожащая Мейбл Три, которая по-прежнему держит его за руку.

Потом он увидел, как двое убийц вылезли из своего черного автомобиля и побежали к дороге.

У него екнуло сердце: «Там же моя машина!»

– Перси! – закричал он. – На дороге моя машина! Задержи их!

– Черт подери, это меняет картину! – Снелл вскочил в свою «Веспу» и сходу завел мотор.

Роджер слышал удаляющиеся шаги бандитов, сознавал, как была напряжена стоящая подле него женщина, понимая, что таким опытным преступникам потребуется всего две секунды, чтобы завести мотор его машины, хотя у них нет ключа: его заменит любой кусочек проволоки или отмычка.

Снелл ехал следом за бандитами в сотне ярдов. Но, конечно, он был бессилен что-либо сделать.

Роджер увидел, как зажглись фары его собственной машины, и она завернула на главную дорогу по направлению к Фолей-Виллиджу.