Текст книги "Империя Александра Македонского. Крушение великой державы"
Автор книги: Джон Грэйнджер
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
То, что он смог воплотить все это нд таком раннем этапе царствования, и делает Филиппа столь значительным в македонской истории. Более ранние цари сначала утверждали свою власть, а затем проводили реформы, обычно в очень небольшом масштабе. Учитывая, что среднее царствование успешного македонского царя продолжалось только два десятилетия, ко времени его смерти эти реформы только начинали давать результаты и отмирали в ходе последующего кризиса престолонаследия. В результате всеобщего кризиса при его восшествии на престол Филипп оказался перед необходимостью перемен, и руки у него были относительно развязаны. Произошел кризис престолонаследия, за которым последовал военный кризис. С первым он справился с помощью дипломатии и убийств, и именно в военной сфере он проводил свои реформы. Другие проблемы управления страной не были затронуты или были отложены на более позднее время. Акцент на преодоление текущей кризисной ситуации неизбежно окрасил все будущее в военные тона. Раз Филиппу удалось выжить, любые другие нововведения, если они и имели место, могли вводиться в старом стиле – медленно и осторожно.
Благодаря дипломатии Филиппа несколько претендентов не представляли реальной угрозы. Северные и западные соседи Македонии были более опасны. Царь Пеонии умер вскоре после заключения соглашения с Филиппом, и соглашение стало недействительным. Филипп добился прогресса в создании своей новой армии, и весной 358 г. до н. э. он вторгся в Пеонию, одержал победу и заставил нового царя подписать договор, превращавший его в зависимого союзника.[96]96
Diodoros 16.4.2.
[Закрыть] Это была легкая победа; Филипп мог сам выбрать свою жертву, а собственной армии он этим шагом внушил уверенность в себе и своих силах – в этом она определенно нуждалась после провала Пердикки.
Иллирийцы были следующими. Бардалис, возможно, после предложенного ему Филиппом мира потребовал согласия последнего на то, чтобы он удержал уже оккупированные им части Верхней Македонии,[97]97
Diodoros 16.4.4.
[Закрыть] такие регионы, как Орестида и Линкестида. Требования иллирийцев продемонстрировали македонцам, что угроза с их стороны сохранилась, и это делало войну с Иллирией справедливой и как месть за погибших товарищей и убитого брата Филиппа, и как предварительная мера против будущих нападений иллирийцев. Филипп, естественно, отверг требования Бардалиса и двинул свою новую армию в оккупированную Иллирией Линкестиду.
Из всех врагов, окружавших Македонию в 359 г. до н. э., Бардалис был самым страшным, и, без сомнения, по этой причине Филипп оставил его напоследок. Как только Филипп стал царем, он согласился на перемирие, а может быть, даже сам предложил его, хотя это и оставляло во власти Бардалиса завоеванные земли. Филипп, по-видимому, взял в жены иллирийскую принцессу Аудату. Филипп всегда был готов жениться, но если Бардалис воображал, что Филипп теперь стал его союзником или даже подчиненным, то, когда он предложил свои условия мира, он убедился в обратном. Между смертью Пердикки и весной 358 г. до н. э. Филипп выживал, защищаясь от многих врагов и агрессоров, и тренировал свою армию. Он был царем в течение года, но очень мало вел реальных боевых действий, поскольку победы над Аргеем и пеонийцами были не слишком масштабными войнами. Бардалис имел все основания пребывать в полной уверенности, что он опять сможет победить.
Две армии были приблизительно равны по численности, в каждой было по 10 000 пехоты, у Бардалиса 500 кавалеристов, у Филиппа – 600. Бардалис построил своих людей в каре, что само по себе интересно. По-видимому, он уже знал о новой македонской тактике. Филипп лично командовал педзетайрами, своими новыми «пешими компаньонами» (описанными Диадором как «лучшие из македонцев»). Они были вооружены новыми длинными сарисами и использовались для прорыва каре, без сомнения, с угла. Когда каре было прорвано, он послал кавалерию в беспощадное преследование. Армия Бардалиса была уничтожена, 7000 человек были убиты, и он сразу заключил мир. Условия предполагали возврат царств Верхней Македонии под власть Македонского царства.[98]98
Diodoros 16.4.5–7.
[Закрыть]
Битва достаточно полно описана Диодором, и мы можем оценить примененную тактику. Она продемонстрировала всем, кто хотел это заметить, что появился гениальный полководец. Филипп координировал действия своих воинов и нашел самое слабое место противника. Раньше ему не доводилось бороться с пехотным каре, не мог он и ожидать, что столкнется с ним сейчас; он лично возглавил атаку в решающий момент и понял, что победа в битве достигнута только тогда, когда закончено преследование. Он смог также вдохновить своих воинов на битву и вел битву так, как нужно было ему.
Помимо демонстрации полководческого таланта, Филипп в обращении со своими врагами показал, что он чрезвычайно хитрый и умелый дипломат, использовавший переговоры, чтобы сдерживать опасных врагов (Бардалиса, пеонийцев, Афины) до тех пор, пока он не будет готов противостоять им. А тогда он будет иметь с ними дело поодиночке и в то время, которое сам выберет для нанесения удара. Это сочетание военного гения и дипломатического мастерства стало ключевым в истории Греции на последующие четверть столетия.
Если Аудата не была отдана в жены Филиппу по перемирию 359 г. до н. э., то сейчас, по условиям договора, она наконец стала его супругой. Это было одним из дипломатических нововведений Филиппа: вместо того, чтобы предлагать дочерей и сестер соседним царям в качестве жен и невесток, он сам женился на дочерях других царей. Эти браки преследовали различные дипломатические цели: Аудата стала своего рода символом мирных взаимоотношений и подчиненности врага, а вторая жена Филиппа, дочь Дерды из Орестиды, связывала с Македонией важный регион Элимея. Год спустя Филипп женился на Олимпии, племяннице царя Молоссии, земли которой так же были объектом набегов иллирийцев, как и Македония.[99]99
Основной источник Satyros, Life of Philip, цитируется Athenaios 1 1.557a-b; см. Tronson (1984), 116-26.
[Закрыть] Браки связывали эти регионы политически, но ключевым для всей системы стало уничтожение армии Бардалиса. Эта дипломатическая конструкция была задумана, предположительно, чтобы блокировать иллирийскую экспансию на юг. Своими военными и дипломатическими победами Филипп возродил силу Македонии и добавил союз с Молоссией к и без того немалым препятствиям к могуществу Бардалиса.
У других государств не было особых причин обращать внимание на происходящее. Для греков на юге битва в Линкестиде была только сражением между царями варваров и не представляла настоящего интереса. Опасность еще таилась на юге в Фессалии и на востоке в Амфиполе, областях, которые могли быть возможными источниками враждебных действий по отношению к Македонии. Враждебность Афин не была чем-то, что можно было предотвратить простым устранением претендента, и возможность восстановления их контроля над Амфиполем была угрожающей. Фессалия за последние 20 лет неоднократно становилась источником проблем для Македонии, которые доставляли или сами фессалийцы, или проходившие через Фессалию фиванцы.
Существовали еще и ближе расположенные потенциальные «Троянские кони»: греческие города, располагавшиеся вдоль обоих берегов Термейского залива, – Пидна и Метона (база Афин во время похода Аргея) и возрождающийся союз городов Халкидики – старый, периодически дававший о себе знать враг. Союз вновь стремился к экспансии, и это неизбежно происходило бы за счет Македонии.
Победа над Бардалисом и умиротворение на западных границах делали эти государства менее опасными. Главной проблемой для Македонии была Фессалия, близкий сосед, который в случае объединения мог потенциально стать очень сильным. Филипп должен был обеспечить ее раздробленность, и в 358 г. до н. э. он помог Лариссе защититься против нападения Александра из Фер, который намеревался восстановить квазигосударство своего отца Ясона. Александру удалось помешать, и в итоге Филипп получил союз с Лариссой и еще одну жену – Филинну.[100]100
Satyros in Athenaios 1 1.557a; Justin 9.8.2 and 13.2.11: здесь приводятся несколько описаний Филинны, матери будущего царя Филиппа III Арридея.
[Закрыть] Вскоре после этого Александр был убит фессалийцами, и это еще в большей степени, чем действия Филиппа, обеспечило раздробленность Фессалии.
Филипп вплотную занялся Амфиполем. Возник спор, в результате которого он осадил город. Жители не доверяли Филиппу, поскольку, чтобы умилостивить Афины, он вывел гарнизон Пердикки. Город запросил помощи ухал кидийцев, а два жителя Амфиполя даже отправились в Афины, прося выслать «спасительную экспедицию». Занятые «восстанием» союзников, Афины не ответили. Сомнительно, чтобы два жителя Амфиполя говорили от лица более чем небольшой группы в городе, но, видимо, некоторые жители настолько отчаянно боялись попасть под власть Филиппа, что они предпочитали правление Афин.[101]101
Diodoros 16.8.2; Demosthenes 1.8.
[Закрыть]
Филипп отвлек Афины переговорами, намекая, что когда он захватит город, то передаст его Афинам. Переговоры шли о том, как это будет осуществлено, и афиняне поверили. Халкидийцы хотели заключить союз с Афинами, а затем разобраться с Филиппом, но «предложение» Амфиполя убедило Афины отвергнуть этот вариант. Когда Филипп в результате штурма после осады захватил Амфиполь, Афины намекнули на обмен – Пидна за Амфиполь. Пиднабыла, следовательно, не тем городом, за которые Афины стали бы сражаться, поэтому Филипп взял его себе, и Афины не получили ни одного из городов. Рассерженные Афины объявили войну, но несколько островных союзников откололись от них, заставив Афины воевать со старыми союзниками, а не с новыми врагами. Тем не менее военное положение сохранялось.[102]102
Источники по этого вопросу сложны, преимущественно это более поздние домыслы афинских ораторов, незаинтересованных в достоверности: Griffith in Macedonia, 2.236-44; см. также Ellis (1976), 63-4.
[Закрыть]
Халкидский союз под руководством Олинфа начал вновь расти. Он враждовал и с Македонией, и с Афинами, хотя последние, занятые развалом своего союза, ослабили давление. Халкидийцы вступили в союз с царем Иллирии Грабом, территория которого лежала к северу от Македонии, и в результате одного из своих дипломатических подвигов в год вступления на престол Филипп нейтрализовал этот союз, передав ему богатую долину Антем, бывшую предметом споров между ними в прошлом.[103]103
Tod, GHI, 158; Diodoros 16.2.3–4.
[Закрыть] Затем он помог союзу захватить Потидею, недостающее звено в альянсе, которая одновременно была союзником Афин. Потидея была усилена отрядом афинских клерухов (поселенцев), и осада города, во время которой Филипп использовал эффективные осадные орудия, заняла большую часть 356 г. до н. э. Она велась совместно с халкидийцами. Во время осады Филипп получил призыв о помощи от Кренид, небольшого шахтерского городка примерно в 50 км к востоку от Амфиполя, которому угрожал царь Фракии Керсоблепт. Филипп повел часть своей армии туда и захватил город, возможно, даже без боя, еще до того, как это смог сделать Керсоблепт.[104]104
Diodoros 16.8.6–7; Griffith in Macedonia 2.246-50.
[Закрыть]
Оставив в Кренидах гарнизон, Филипп возвратился закончить осаду Потидеи. Когда он захватил город даже без помощи халкидийцев, то разрушил его, передал территорию союзу, освободил афинских клерухов и продал остальных жителей в рабство.[105]105
Diodoros 16.8.5; Griffith in Macedonia 2.244-6, 250-1.
[Закрыть] Так он одновременно уничтожил врага, подкупил нового друга, пополнил свою сокровищницу и еще раз подтвердил свой авторитет перед собственной армией.
Захват Кренид продвинул власть Македонии гораздо дальше на восток, чем когда-либо ранее. Это и союз Халкидики с царем Иллирии Грабом затронули интересы самого Граба и царя фракийцев Кетрипора. Они объединились с пеонийским царем Липеем, которого Филипп победил в 359 г. до н. э. Афины присоединились, но ничего конкретного сделать не могли. Коалиция не представляла большой опасности для Македонии, Филипп мог справиться с ее участниками по очереди. Он послал своего полководца Пармениона, тот разбил Граба, которому пришлось сражаться одному.[106]106
Diodoros 16.22.3; Tod, GHI 157; Plutarch, Alexander 3.
[Закрыть] Мы не знаем, что случилось с остальными, но, вероятно, союз распался после поражения Граба.[107]107
Griffith in Macedonia 2.251, предполагается, что Липей в будущем имел дело с Филиппом.
[Закрыть] Угроза не могла быть слишком серьезной, поскольку в то же время большая часть армии Филиппа продолжала осаду Кренид и Потидеи. Липей, вероятно, возвратился к своему прежнему вассальному состоянию; Кетрипор, сосед Кренид, был вынужден заключить ставящий его в зависимость союз.[108]108
Griffith in Macedonia 2.252: считается, что Филипп вел свою армию вдоль Фракийского побережья, однако подтверждений этому нет.
[Закрыть]
Филипп завершил эту серию побед осадой Метоны. Легкость, с которой Аргей достиг оттуда Эги, была пугающей; город был союзником Афин, а значит, находился в состоянии войны с Филиппом. Это был небольшой, но хорошо укрепленный город, и его жители стойко оборонялись. Филипп был тяжело ранен стрелой, но продолжал осаду и добился сдачи на условиях, что жители уйдут, взяв все, что смогут унести. Афины снова не смогли помочь союзнику, даже несмотря на то, что к концу осады они уже закончили войну против своих бывших союзников.[109]109
Diodoros 16.34.4–5; Justin 7.6.13–16; Strabo 7, frag. 22.
[Закрыть]
Последние три года война велась с ближайшими врагами Македонии. Бардалис, Халкидский союз, Кетрипор, Липей, афинские базы в Пидне, Метоне и Потидее – все были приведены к статусу подданных или союзников, часто после сокрушительных военных поражений. Несмотря на приобретение территорий и обеспечение безопасности, проблемы Фессалии и Афин сохранялись. Филиппу, возможно, пришлось вновь помогать Лариссе в 355 и 354 гг. до н. э., примерно в то же самое время, когда он осаждал Метону. Результатом было сохранение независимости Лариссы перед лицом амбициозных устремлений правителей Фер править всей Фессалией – амбиций, которые не угасли после неудач Ясона и Александра. Отряда воинов, видимо, оказалось достаточно, подобно тому, как отряд воинов Пердикки в Амфиполе остановил Афины за десятилетие до этого.[110]110
Diodoros 16.31.6, о падении Метоны в 354 г. до н. э., о наемных войсках в 355 г. до н. э. Griffith in Macedonia 2.22030 and Ellis (1976), 74.
[Закрыть]
Завоевание Кренид создало новые проблемы. Город был основан несколько лет назад жителями Тасоса по предложению Каллистрата, который помогал Пердикке управлять финансами. Без сомнения, одной из причин того, что город нуждался в помощи, была сама его новизна. Он был основан, чтобы обеспечивать доступ к богатым залежам металлов расположенной рядом горы Пангей, чем и был привлекателен для всех соседей. Филипп подкрепил свои завоевания македонскими поселенцами, укрепил город и переименовал его в Филиппы. Он также собрал в него жителей нескольких близлежащих деревень и поселений. Захват уже частично колонизованного македонцами к этому времени Амфиполя и Филиппов означало, что весь район становится македонским, лояльным лично Филиппу и источником огромных доходов для его царства.[111]111
Collart(1937).
[Закрыть]
Филиппы располагались близко к союзнику Афин, портовому городу Неаполю, а между Неаполем и Амфиполем располагались три небольших прибрежных города – Аполлония, Галепс и Ойсиме. Позже они были или заселены македонянами, или покинуты.[112]112
Strabo 7, frag. 37; Skymnos, Geographi Graeci Minores 1.221; Griffith in Macedonia 2.363.
[Закрыть] Можно сказать, что это явилось еще одним результатом операции Филиппа в Кренидах. Неаполь был обеспокоен, и двое его граждан посетили Афины примерно в то время, когда Филипп вел действия там. Точное содержание их послания неизвестно, но вероятнее всего это было предупреждение о действиях Филиппа и призыв о помощи к Афинам.[113]113
Tod, GH/159.
[Закрыть] Никакой помощи предоставлено не было, по крайней мере сразу, скорее всего потому, что Филипп открыто не угрожал этой территории.
Колонизация Амфиполя и Филипп создала важную и прочную опору на востоке царства, которая могла использоваться или как защита против нападений, или как база для дальнейшего продвижения. Устранение Афин из Пидны и Метоны ликвидировало постоянную угрозу сердцу царства, иллирийцы и пеонийцы были разбиты и отброшены на север и северо-восток. К 354 г. до н. э. Филипп мог заявить, что его царство защищено от любой непосредственной опасности. Старые враги были разбиты, Фессалия была нейтрализована. Но он должен был также хорошо понимать, что, занимаясь этими близлежащими врагами, он не мог уделять должного внимания самому серьезному противнику из всех – Афинам.
3
Защита царства, 354–346 гг. до н. э
К 354 г. до н. э. Филипп увеличил унаследованное им царство до максимальных размеров по сравнению с предшествовавшими царствованиями, добавил Амфиполь и Филиппы, а его войско стало многочисленнее и обладало большей эффективностью. Во внутренней политике Филипп использовал существовавшие местные институты, одновременно усиливая свою власть в целом. В большинстве местных сообществ сохранялось самоуправление посредством собраний. Во время правления Филиппа продолжался рост городов и селений в результате естественной экспансии благодаря миру и возрастающему благосостоянию или новым поселениям, основанным царем. Все царство было сложной смесью административно-территориальных единиц, не все из которых обладали одинаковыми правами. С точки зрения Макиавелли, можно рассматривать это как сознательный процесс управления страной по принципу «разделяй и властвуй», но в действительности это было скорее результатом естественного скачкообразного развития государства. Филипп, по-видимому, и не пытался добиться единообразия.
Царства в Верхней Македонии – Элимея, Линкестида, Орестида и т. д. – были упразднены, местная аристократия включена в состав македонского двора, царские семьи стали придворными и «компаньонами». Районам предоставили возможность вести свои дела посредством местных собраний и аристократии без попыток создать единообразие; они давали людей в армию и деньги для казны. То есть из состояния хрупкой независимости они были переведены в надежный статус провинций.[114]114
Griffith, in Macedonia 2.650-1; Bosworth (1971), 93-105.
[Закрыть]
В некоторых особенно чувствительных регионах, в частности в недавно завоеванных и пограничных районах, Филипп назначил губернаторов. Приграничные районы, такие как Филиппы и Амфиполь и область вокруг Дамастиона на северо-западе, были стратегически важными пунктами, поскольку могли стать объектами нападения врагов. Предположительно там стояли македонские гарнизоны и для защиты, и для контроля ситуации. Губернатор мог называться стратегом, что указывало на военную функцию, или эпистатом, как это определенно имело место в Амфиполе в 350-х гг. до н. э. Обязанности занимавшего эту должность менялись в зависимости от времени и места, но обычно означали назначение царем в качестве своего представителя в определенном месте.[115]115
Hatzopoulos (1996), 327f, неубедительно.
[Закрыть] И Амфиполь, и Дамастион обладали принадлежавшими царю минеральными ресурсами; несомненно, одной из обязанностей этих чиновников было проконтролировать, чтобы доля царя от разработки рудников доходила до него.
Большие части царства принадлежали непосредственно царю, его владениями управляли эпимелеты. Леса были царскими заповедниками, необходимы были смотрители этих лесов, в частности, потому, что продажа древесины была одним из основных источников доходов царя.[116]116
Hammond in Macedonia 2.156-7.
[Закрыть] Налоги и таможенные пошлины, которые собирались в городах и портах, отдавали на откуп: нужны были финансовые чиновники для реализации этого процесса.[117]117
Ps.-Aristotle, Oeconomikos 2.22; государственные доходы Пердикки от сбора налогов в результате нововведений Каллистрата выросли с 20 до 40 талантов, трогательно малая сумма для такого крупного государства, указывающая на неразвитость экономики.
[Закрыть]
Ничто из этого не было необычным или новым: фактически эту же систему можно видеть в Римской империи и империи Ахеменидов. Филипп просто применил нормальную для Античного мира систему, но экспансия его царства требовала и увеличения административного аппарата, поэтому в определенных регионах назначались губернаторы. Обычные различия в эффективности, явления коррупции и злоупотребления бюрократии, конечно, существовали, одной из обязанностей Филиппа как царя было осаживать управляющих, когда подобные проблемы становились слишком заметными. Бюрократия оставалась неразвитой, хотя эпимелеты назначались и для выполнения других задач, а не только для надзора за царскими владениями. Это было начало, но не это являлось приоритетом для Филиппа, поскольку он сумел выжить в ранних кризисах путем создания новой армии. Для населения в целом первой обязанностью Филиппа, помимо обеспечения безопасности, была организация судопроизводства. Филипп был верховным судьей и высшей апелляционной инстанцией царства, но повседневное правосудие отправлялось магистратами в городах и поселениях или назначенными царем судьями.[118]118
Griffith in Macedonia 2.392-5.
[Закрыть]
Судьи и эпимелеты назначались из числа приближенных царя, людей, которые жили при дворе, сопровождали его, служили его телохранителями, сражались вместе с ним, пили и ели за его столом. Это были аристократы из сельских районов, представители бывших царских семей из горных государств, греки из городов или из-за границы. Всех их Филипп знал лично, это были люди, способности которых он внимательно оценивал. Они могли быть назначены для выполнения любой или всех задач, которые Филипп возлагал на них: телохранители, судьи, дипломаты, адмиралы, администраторы, губернаторы, эпимелеты. Он также собрал вместе младших сыновей аристократов и сделал их царскими «пажами». Это был другой существовавший ранее институт, который Филипп расширил и значение которого увеличил: именно из «пажей» набирались будущие приближенные. Цари государств, образовавшихся после смерти Александра, в юности все были «пажами».
При всех дополнениях и нововведениях царь лично принимал участие в управлении на всех уровнях. Число приближенных для административных и руководящих должностей составляло всего несколько сотен. Администрация была в значительной степени неформальной, велось очень немного детальных записей: на камнях выбито довольно мало записей того периода; например, Афины с меньшей численностью населения использовали больше бюрократов, чем вся Македония Филиппа. Это одна из причин, почему Афины и Фивы были столь же могущественны, как и гораздо более крупное Царство. То есть у Македонии не было системы управления выше местного уровня. Обладавший неистощимой энергией Филипп делал все сам. Результатом этого недостаточного развития было то, что когда Александру понадобилось организовывать систему управления империей, ему это не удалось.
Границы были укреплены колониями македонян в стратегически важных пунктах: примерами служат Крениды/Филиппы и Амфиполь, а также Дамастион. Жители Баллы в Пиерии были переселены в место, называвшееся Питеон в Перебии.[119]119
Theagenes, FGrHIA F 3; Hammond (1989), 157.
[Закрыть]В Линкестиде Гераклея контролировала верхнюю часть долины реки Эригон и маршрут, которым пользовались для вторжения иллирийцы.[120]120
Stephanus of Byzantion, sv Herakleia.
[Закрыть]Филиппопольбыл расположен так, чтобы господствовать над средней частью долины Стримона.[121]121
Diodoros 8.44; Strabo 7, frag. 36; Pliny, AW 4.41.
[Закрыть] Пелла в центральной части страны в результате работы Филиппа была расширена, становилась богаче и люди часто приезжали туда.[122]122
Дворец (Ps. – Skylax 66) и сокровищница (Strabo 7, frag. 20) располагались именно там; даже до начала правления Филиппа это был крупнейший город к царстве (Xenophon, Hellenica 5.2A3).
[Закрыть]Филипп перемещал «людей и города… подобно тому, как пастухи перегоняют свои стада», поэтому «из многих племен и народов он образовал одно царство и один народ».[123]123
Justin 8.2.7–6.2.
[Закрыть]
С помощью этих колоний и развития городов Филипп создавал, возможно ненамеренно, новый тип города. Нормальный греческий город был независимым или подчинялся на основе некоего соглашения другому. В македонском варианте города никогда потенциально не были независимыми, хотя в них существовали обычные институты самоуправления, магистраты, жрецы, собрания и т. д.[124]124
e. g. Hatzopoulos (1996), vol. 2, nos 56-7, and 73 (Beroia).
[Закрыть] Эти города были подданными непосредственно царя и часто подчинялись назначенному им губернатору. Такой вариант стал обычным способом, применявшимся в более поздних царствах по отношению к огромному числу новых городов, основанных и развивавшихся там.
Центральным фактором действий Филиппа между 354 и 346 гг. до н. э. была война с Афинами. Ни одна из сторон не могла непосредственно осуществить серьезное нападение на другую, только через союзников. Афины теперь лишились основных союзников по Второму союзу и не обладали военной силой для борьбы с обретшей новую мощь македонской армией. Господствовавший на северных землях Филипп никогда не стремился строить корабли, чтобы противостоять Афинам на море. Поэтому политика Афин заключалась в том, чтобы угрожать Филиппу посредством образования союзов во Фракии или на Халкидике, а Филипп расширял дипломатические контакты в Греции, чтобы угрожать Афинам. Каждая сторона обвиняла другую в нечестных приемах, и обе использовали их.
Афины, в общем, могли удерживать Филиппа на расстоянии, но Филипп постепенно устранял союзников Афин, расположенных вблизи его царства. Непосредственные враждебные действия были редки почти до самого конца.
Соперничество осложнялось одновременной войной в центральной части Греции. Начавшись с конфликта между Фивами, которые претендовали на власть над Беотией, и Фокидой, расположенной возле соседней с ней области на севере, эта война стала приобретать международный характер, когда фокейцы захватили контроль над Дельфами и использовали их сокровища, чтобы набрать наемную армию. Дельфийская Амфиктиония, управлявший святилищем орган местных сообществ, обратилась за помощью, чтобы вернуть утраченные богатства и наказать святотатца; это затронуло всю Грецию, вызвав Священную войну. В соответствии с политической ситуацией в Греции война сделала не испытывавших энтузиазма Афины и Спарту союзниками фокейцев, а Фивы противостояли им. В Фессалии тираны Фер стремились использовать кризис, чтобы расширить свою власть на другие части Фессалии. Жители Фер вступили в союз с Фокидой, находившиеся под угрозой города Фессалии обратились за помощью к Филиппу.[125]125
Diodoros 16.35.1.
[Закрыть] Всего через четыре года после Всеобщего мира 360 г. до н. э. вся Греция вновь была втянута в войну.
Македонские цари неоднократно вмешивались во внутренние дела Фессалии, всегда с целью блокировать рост могущества Фер. Не в интересах Македонии было позволить Фессалии объединиться под властью одного правителя, поскольку это создавало серьезную угрозу, а Феры через Фокиду были в союзе с Афинами, с которыми Филипп уже находился в состоянии войны. Македония поэтому выступила на стороне Фив, и в начале 353 г. до н. э. после победы фиванцев их армия прошла через Македонию, чтобы помочь восставшему персидскому сатрапу Фригии на Дарданеллах Артабазу. Командиром фиванцев был Паммен, старый союзник Филиппа, и Филипп привел македонские войска, чтобы сопроводить фиванцев через Фракию.[126]126
Diodoros 16.34.1; Demosthenes 21.183.
[Закрыть]
Филипп использовал эту экспедицию, чтобы утвердить свои позиции во Фракии, хотя в результате он вызвал беспокойство царей Фракии, дав им представление об угрозе с его стороны. Он уже сталкивался с несколькими царями – Кетрипором, Керсоблептом, даже с Амадоком на востоке. Теперь они предприняли дипломатические действия. Филипп договорился с ними о безопасном переходе Паммена и его войска до Геллеспонта, одновременно он, очевидно, договорился с Керсоблептом совместно выступить против Амадока. Армия Филиппа также разграбила территории двух союзников Афин – Абдеры и Маронеи, но серьезных нападений на города не совершала.
Филиппа сопровождал флот из судов снабжения под конвоем кораблей небольшого македонского военного флота. На обратном пути его судам угрожал афинский флот под командой Хареса. Теперь Афины хотели уделить внимание проблемам своих северных союзников. Амфиполь, Метона, Пидна и небольшие города к западу от Неаполя были потеряны для Македонии, а те, что остались, стали еще более ценными. Поскольку совместный поход фиванцев и македонцев происходил весной, Харес, по-видимому, был отправлен на север, чтобы перехватить флот Филиппа и, может быть, помочь защитить Неаполь, Абдеру и Маронею. Филипп обнаружил поджидающие его афинские корабли, направил четыре самых быстрых своих военных корабля отвлечь их и без происшествий провел мимо Неаполя свои грузовые суда.[127]127
Polyainos 4.2.2.
[Закрыть]
Этот поход во Фракию, как и многие другие действия Филиппа, имел несколько аспектов: война с Афинами, текущее положение во Фракии, отношения с Фивами и Священная война. Поход Паммена привел Фивы и Македонию к активному союзу, позже в том же году это окажет влияние на действия Филиппа в Фессалии.
Это было также первым признаком интереса Филиппа к персидским делам. Великий царь мог обратить внимание, что и Фивы, и Македония поддержали взбунтовавшегося сатрапа. Когда примерно через год Артабаз был в конце концов разбит, он бежал и укрылся в Пелле у Филиппа, приведя с собой несколько сторонников. В их числе был и его зять, командир наемников Мемнон с Родоса. Так Персия попала в поле внимания Филиппа, а Македония – Артаксеркса. Присутствие беженцсв при дворе Филиппа было постоянным напоминанием о возможностях, открывавшихся в Азии. Но чтобы действовать там, потребовалось бы больше, чем 5000 воинов Паммена.
Филипп отправился в Фессалию, чтобы помочь своим друзьям там. Полководец фокейцев Ономарх собрал новую армию, и это возродило надежды тиранов Фер. Филипп взял с собой лишь часть македонской армии, намереваясь только поддержать равновесие в конфликте, в котором обе стороны были примерно равны. В ответ Ликофрон, один из тиранов Фер, обратился к Ономарху, который направил фокейские войска на север под командой своего брата Файла. Они были разбиты Филиппом.[128]128
Diodoros 16.35.1.
[Закрыть] Эскалация конфликта продолжалась: Ономарх повел главную фокейскую армию на север, а Филипп свои главные силы – на юг. Войска Филиппа несколько уступали противнику в численности, и в двух крупных битвах он потерпел поражение. Филипп отступил в Македонию, оставив гарнизоны в нескольких городах, и Ономарх начал осаждать и захватывать их. Филипп был полон решимости вернуться в следующем году.[129]129
Diodoros 16.35.2; Polyainos, 2.38.2.
[Закрыть]
Поражение Филиппа было первым за шесть лет сражений и кампаний. Это было первое столкновение его новой армии с большой и находящейся под умелым командованием армией греческих гоплитов. До этого враги были гораздо хуже организованы и менее дисциплинированы и во многих случаях уступали в численности. Некоторые из македонцев дезертировали, упрекая Филиппа, многие погибли. Филипп говорил, что он отступил, чтобы ударить еще сильнее, но армия могла опасаться дальнейших сражений подобного рода. Приходится сделать вывод, что Филипп провел зиму, пытаясь убедить своих людей, что они могут победить.
Проблема Фессалии была унаследована от его предшественников. Эта страна во многих отношениях была похожа на Македонию. Ею правила аристократия, но было и значительное городское население. Страна была богата ресурсами, и размер ее был равен старой Македонии без горных царств. Под властью одного человека она была потенциально опасна для всех соседей, а вмешательство Ономарха установило союз между Фокидой, обогатившейся сокровищами Дельф, и Ферами и ее тиранами. Этот союз врагов был слишком большой угрозой, которую нельзя было игнорировать. Ради своей армии Филипп должен был снова сражаться, ради своего царства он должен был разрушить вражеский союз.
Союзниками Филиппа в Фессалии были города Фессалийского союза, которым угрожали амбиции Фер. Будучи более или менее одинаково сильными, две группы фессалийцев могли выставить значительную армию, а Фессалия была страной хорошей кавалерии. В 352 г. до н. э. Филипп возвратился на юг со всей своей армией, собрал силы своих союзников и стал отвоевывать города, которые Ономарх захватил за год до этого: в частности, он атаковал Пагасы всего в 10 км от Фер. Афинский флот под командованием Хареса также был направлен сюда в качестве поддержки с моря Ликофрона и Фер.
Ономарх двинулся на север со всеми войсками. Последующее сражение произошло на юге Фессалии, поэтому у Ономарха было мало фессалийских войск, и битва на Крокусовом поле возле южных границ Фессалии проходила на условиях Филиппа. Его конница превосходила конницу Ономарха в шесть раз и действовала чрезвычайно эффективно. Когда фокейская армия была разбита, 6000 человек были убиты и 3000 попали в плен. Ономарх был убит во время бегства или казнен, пленные были утоплены – таково было наказание для грабителей храмов.[130]130
Diodoros 16.35.3–6; Justin 8.2.3–4; Griffith in Macedonia 2.273-7.
[Закрыть]
