Текст книги "Империя Александра Македонского. Крушение великой державы"

Автор книги: Джон Грэйнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Кампания была стандартным ответом Александра на трудности, но это было вряд ли конструктивно. Империя уже была слишком большой, и прежде, чем предпринимать дальнейшее расширение, нужно было решить множество проблем. Для царя отправиться в длительное путешествии (он намеревался обогнуть всю Аравию, что могло занять месяцы) посреди этих проблем означало, что, когда или если он вернется, проблемы станут еще острее.

Такая манера поведения была заметна с самого начала его царствования, в 336 г. до н. э., когда он отказывался жениться и родить наследника в течение двух лет перед началом кампании. Он хорошо умел воевать и, очевидно, наслаждался войной больше, чем чем-либо другим, но он использовал ее, чтобы избежать ответственных решений. Это значит, что он так и не повзрослел. Во многих отношениях он оставался вечным подростком, его предрассудки, импульсивность, беззаботность по отношению к деньгам, экстравагантное горе по поводу смерти Гефестиона, нежелание видеть, что необходимо делать и другие дела, любовь к сражениям – все показывает это. Неясно, вырос ли бы он когда-либо, чтобы направлять и вести его, нужен был человек с авторитетом отца. Поставив такую задачу, Антипатр мог бы стать таким человеком, если бы Александр слушал его. Но ни тому, ни другому не представился случай.

В самый разгар подготовки к Аравийской экспедиции Александр заболел и 10 июня 323 г. до н. э. он умер.[338]338
  Arrian 7.24.4; Plutarch, Alexander 76; Diodoros 17.117.1-15; Justin 17.13.7.


[Закрыть] Это событие окружают теории заговоров: одна из них утверждает, что Антипатр организовал убийство из Македонии и вовлек половину администрации империи в заговор. Это можно сразу отвергнуть как выдумку кабинетных историков и обладающих излишним воображением романистов.[339]339
  Bosworth (1971), 112-36, заканчивается предложением: 'Полностью доказать это невозможно, но вероятнее всего Александр был убит; также Doherty (2004) and Philips (2004). См. Heckel (1988) других романистов, Wolohojian (1969) and Stoneman (1991).


[Закрыть] За время своей жизни Александр получил множество ран, и не одна из них ставила его на грань жизни и смерти, он слишком много пил,[340]340
  Хотя это и не было неотъемлемой частью его жизни, несмотря на утверждения некоторых историков; O'Brien (1992).


[Закрыть] у него была лихорадка, во время которой он продолжал неумеренно пить, он верил, что он бог, Вавилон в разгар лета вряд ли был самым здоровым местом на земле, он не слушал советы врача, человека, которому за десять лет до этого он полностью доверял; перед ним стояли огромные проблемы, от которых он намеревался уклониться, отправившись в кампанию; все окружающие постоянно требовали его времени и энергии. Неудивительно, что он умер. Заключительным актом безответственности явилось то, что, когда его спросили, кому он оставляет свое царство, он ответил: «Сильнейшему», а затем: «Я предвижу великую распрю на моих похоронах».[341]341
  Arrian 7.26.3.


[Закрыть]

Эти высказывания вполне могут быть удачной выдумкой, сообщается также, что к этому времени Александр уже ничего не говорил, но они хорошо подходят к жизни этого человека, и он определенно никогда не назначал преемника. Он был великолепным военачальником, мастером во всем, что касалось военного дела – логистики, планирования, подготовки, ведения боевых действий, и был способен приспособить свои военные методы к самым неожиданным ситуациям. Он успешно вел осады, большие сражения, кампании в горах, переправы, преодолевая сопротивление противника, и даже побеждал кочевников в степи на их территории. Он был безжалостен и стал причиной смерти fbiCH4 людей.

Но это было только частью его обязанностей. Как царь он должен был также быть политиком и администратором. В первом он был и умным и решительным и хитрым, столь же безжалостным как и во время войны, но имел склонность скорее создавать неприятности, чем решать проблемы. Вопреки своим способностям к военной логистике и планированию, он был не способен к административной работе, слишком полагаясь на собственную убедительность и силу. Это был метод его отца, но требовалось нечто большее. Его наследием, таким образом, стали исключительно слава и армия, соблазнительные приманки для его последователей, многим из которых потребовалось долгое время, чтобы понять, чего именно не хватает.

Но в то время основным объектом беспокойства для его людей было отсутствие наследника. Единственным оставшимся у него родственником мужского рода был его сводный брат Арридей, который из-за слабоумия был не способен править. У Александра был, по меньшей мере, один сын, Геракл, отсвязи с вдовой его старого врага Мемнона с Родоса (и дочерью Артабаза) Барсиной. В 323 г. до н. э.[342]342
  Diodoros 20.20.1; Justin 11.10.3; Plutarch, Eumenes 1.7.


[Закрыть] мальчику было всего два или три года. Его официальная жена Роксана после выкидыша пару лет назад была вновь беременна.[343]343
  Metz Epitome 70.


[Закрыть] Недавно он взял еще двух жен, подражая своему отцу: дочь Дария III Статиру и дочь Артаксеркса III Оха Парисат, связав себя таким образом с двумя последними персидскими династиями. О них больше никто ничего не слышал: говорили, что Роксана приказала убить Статиру и, вероятно, Парисат.[344]344
  Plutarch, Alexander, 77.6.


[Закрыть]

Помимо сводного брата, у Александра было мало родственников. У него была сестра Клеопатра, вдова царя Эпира Александра и мать сына и дочери, а также две незамужних сводных сестры: дочь Никесиполиды Фессалоника и дочь Аудаты Кинана. Поэтому для тех, кто хотел, чтобы Македонией продолжали править цари из династии Аргеадов, был только один представитель мужского пола – Арридей, хотя он считался слабоумным. Или оставался сын Роксаны, который, по меньшей мере, должен был быть сыном Александра. Этот вариант можно было бы рассматривать, если бы родился мальчик. Подходящего взрослого претендента не было.

Было, очевидно, необходимо, чтобы кто-либо обеспечил контроль над администрацией и армией как можно быстрее. Распад империи в то время, когда Александр был в Индии, был напоминанием о проблемах, через которые Македония приходила до Филиппа, а на этот раз ситуация имела место в масштабе целого континента. Решением был, очевидно, некий вариант регентства. Малочисленность наличествующих членов царского рода должна была подсказать не одному представителю македонской знати, что царство доступно любому, кто обладает достаточной поддержкой – как сказал Александр «сильнейшему», но каждый, кто предпринял бы попытку предъявить претензии на престол, немедленно становился врагом всех остальных. Никто и не пытался, по крайней мере сразу.

Пердикка был хилиархом и владел кольцом Александра с печатью. Это давало ему в настоящий момент контроль над Вавилоном и после некоторых беспорядков и переговоров он смог стать регентом. Арридей, переименованный теперь в Филиппа, и ребенок Роксаны, если бы он оказался мальчиком, вместе стали бы царями.[345]345
  Arrian, Succ. F I;Curtius 10.6.1–7.9; Diodoros 18.2.1–4; Bosworth (2002), ch. 2; Errington (1970), 49–77.


[Закрыть] Процесс в основном заключался в переговорах Пердикки с Кратером и Антипатром, но в какой-то момент армия в Вавилоне почти оказалась в состоянии гражданской войны. В результате решение вопроса о царствовании было отложено на многие годы: сын Роксаны (а у нее родился сын) не мог править по меньшей мере еще 16 лет, а Арридей – вообще никогда.

Пока что контролируя ставшего царем Филиппом III Арридея, Пердикка был более или менее уверен в своем положении. Он устранил пехотного военачальника Мелеагра, который руководил попыткой переворота, и распределил должности среди ведущих македонцев. Большинству из них были даны сатрапии. Это обеспечивало контроль над провинциями, и одновременно удаляло их из Вавилона, оставляя Пердикку одного продолжать контролировать царей и администрацию.

Он оставил при себе нескольких верных македонцев, сделав своим заместителем Селевка.[346]346
  Diodoros 18.3.1–3; Justin 13.4.10–23; Curtius 10.10.1–4; Arrian, Succ. 1.5–7; Dexippos, FGrH 100 F 8; Plutarch, Alexander 11.6.


[Закрыть]

Армия внезапно прекратила требовать возвращения домой, поскольку одним из нововведений нового режима было прекращение политики Александра брать на службу персов и назначать персидских аристократов на высокие посты. Армии был предоставлен решающий голос относительно планов Александра, и, не желая больше отправляться в кампанию, воины проголосовали за их отмену. Македонцы вновь были выше всех. Атропат продолжал быть сатрапом только части Мидии, Фратаферн также, возможно, потерял часть своей парфянской сатрапии, отец Роксаны Оксиарт сохранил свою сатрапию Паропамисады, расположенную на безопасном расстоянии. Администрация Александра в долине Инда практически не пережила его ухода, и Индия была фактически оставлена. Все это было сделано с одобрения македонской армии в Вавилоне. Если бы подобные решения принял царь, подобное одобрение не потребовалось бы, но для регента оно было безусловно необходимо, даже если присутствовала только треть армии. Прекращение планов Александра также предполагало отмену решения о замене Антипатра Кратером, что было, вероятно, частью договора между ними тремя. Все офицеры, кроме одного, женившиеся на персидских женщинах в Сузе год назад, отказались от своих жен, многие из женившихся к тому времени солдат могли сделать то же.

Новости о смерти Александра и суматоха по поводу престолонаследия вызвали две войны – в Бактрии и Греции. В Бактрии большое число греков были оставлены в качестве поселенцев ил и в гарнизонах, и они решили, что смерть Александра – подходящий момент вернуть их домой. Некоторые участвовали в восстании два года назад, но это было гораздо более крупное выступление. На этот раз они были вновь побеждены. Новый сатрап Мидии Пейтон и македонские войска захватили в плен многих из них, Пердикка приказал убить их, чтобы не позволить Пейтону взять их себе на службу,[347]347
  Diodoros 18.4.8 and 7.1.9


[Закрыть] но часть из них осталась в живых и возвратилась в Бактрию. Филипп, сатрап Бактрии, назначенный Александром и повторно назначенный Пердиккой, по-видимому, остался в живых.[348]348
  Diodoros 18.4.8 and 7.1–9; Holt (2005), 116-17.


[Закрыть]Большинство недовольных на востоке были теперь тем или иным способом устранены, и Бактрия стала теперь основной областью колониального расселения греков (в отличие от македонцев). В регионе уже был несколько основанных Александром городов, поселенцы основали еще и другие.

Смерть Александра была также и смертью гегемона Эллинского союза. Теоретически мог быть избран кто-нибудь другой, например Антипатр, но события развивались слишком быстро. Афины предоставили золото Гарпала, и афинский полководец Леосфен, который уже поддерживал активные контакты с лагерем наемников на мысе Тенарон, использовал эти деньги, чтобы навербовать армию из наемников. Многие из собравшихся на Тенароне были с Александром, многие другие противостояли ему. Набор среди безработных не мог быть трудным и определенно прошел быстро. И Афины и Этолия возражали против возвращения изгнанных и заключили союз.[349]349
  Diodoros 18.8.7–9.4.


[Закрыть]К ним присоединились другие, но не беотийцы, все еще удовлетворенные разрушением Фив. Спарта осталась вне союза, Аркадия и Мессения сохранили нейтралитет. Этолийцы захватили контроль над Фермопилами, к ним присоединились афиняне, которые мобилизовали свой флот. Антипатр двинулся на юг, но при первом же столкновении из его армии дезертировали фессалийцы, и он отступил, чтобы выдержать осаду в Ламии. В этот момент он предложил сдаться на определенных условиях, но Леосфен настаивал на безоговорочной капитуляции, что означало рабство или казнь. Антипатр отказался.[350]350
  Diodoros 18.11.1-12.4; Plutarch, РНок1оп2Ъ id., Demosthenes 27.


[Закрыть] Фактически европейская Македонская империя распалась.

Антипатр направил призывы о помощи к ближайшим македонским силам в Азии. Сатрап Геллеспонтской Фригии Леоннат пересек Геллеспонт со своими войсками, Кратер в Киликии не сдвинулся с места, пока не получил известий, что Пердикка движется на север из Вавилона. Картер, по-видимому, был озабочен сохранением контроля над Киликией, ключевым узловым пунктом империи. Цель движения Пердикки на север заключалась в установлении контроля над Каппадокией, что обеспечило бы лучшие коммуникации. Кратер не был против того, чтобы поддержать Антипатра, он делал свою работу. Леоннат тем временем соединился с Антипатром и деблокировал Ламию, но погиб в бою. Леосфен также был убит. Антипатр отошел через Фессалию в Македонию. Казалось, что греки выиграли войну.[351]351
  Diodoros 18.15.1–7; Justin 13.5.15–16; Arrian, Лее. 1.9.


[Закрыть]

Македонские командиры одним глазом следили за тем, что делают греки, а другим за ситуацией внутри руководства Македонии. Македонские аристократы начали вести себя как почти независимые правители, образуя союзы между собой. Антипатр предложил одну дочь Пердикке, а другую – Кратеру. Это второе предложение должно было побудить Кратера помочь ему, но также означало и образование союза в македонской политике. В сложившихся обстоятельствах он мог быть направлен только против Пердикки. Леоннат получил еще более соблазнительное предложение от Олимпии – руки сестры Александра Клеопатры, он принял его, но был убит вскоре после этого.[352]352
  Leonnatos: Plutarch, Eumenes 2.4-10; Diodoros 18.21.1 and 14.4–5; Justin 13.5.14.


[Закрыть] Кратер согласился на предложение Антипатра и двинулся на запад, оставив крупное подразделение пехоты Аргираспидов (Серебряные щиты) в Киликии. Он направил флот под командованием Клейта в Эгейское море и повел свою армию к Геллеспонту. Флот Клейта нанес поражение афинскому при Аморгосе в июне, а затем соединился с македонским флотом Антипатра. Вместе два флота вновь встретились с афинским и победили его.[353]353
  Kleitos and the naval war: IG II (2), 398 and 493; Marmor Parium, FGrH 239, В 9 (Austin 21).


[Закрыть] Кратер пересек Геллеспонт, чтобы соединиться с Антипатром и получить свою невесту, вместе они повели свои армии на юг в Фессалию. При Кранноне македонская армия встретилась в битве с союзной греческой армией и нанесла ей поражение. Поражения греков в Бактрии и в Европе отстояли друг от друга не более чем на три месяца.[354]354
  Arrian, Succ. 1.12; Plutarch, Demosthenes 28.2; id., Phokion 26.1; Diodoros 18.17.


[Закрыть]

Антипатр отдельно разбирался с побежденными городами. Быстрее всего сдавшиеся Афины подверглись оккупации македонскими военными, был установлен олигархический режим, лидеры демократов были убиты, клерухи изгнаны с Самоса, а остатки флота конфискованы.[355]355
  SVA 415; Diodoros 18.18.3; Plutarch, Phokion 26-8.


[Закрыть] Этолия, союз горных кантонов, который только недавно превратился в значимое государство, оказалась более упрямой. Этолийцы увели свое население в горы и противостояли македонскому вторжению. Антипатр и Кратер строили планы борьбы с помощью сочетания грабежа, истребления населения и депортации, но события в других регионах прервали этот процесс. В любом случае они захватили немного этолийцев. Македонцы ушли.[356]356
  Diodoros 18.24.1-25.3; Grainger (1999).


[Закрыть] Коринфский союз не был восстановлен, а был заменен доминированием Македонии, подкрепленным гарнизонами в Пирее, Коринфе и других пунктах.

К середине 322 г. до н. э. империя Александра таким образом была восстановлена. Македоняне доминировали в Греции, а македонская армия доминировала в Азии. Система управления сохранялась в том же виде, как и раньше: назначались и переназначались сатрапы, а два царя находились под надзором регента. Два возможных соперника Пердикки в борьбе за власть – Антипатр и Кратер были полностью заняты в Греции, сначала улаживая дела после битвы цри Кранноне, а затем продолжающимся сопротивлением этолийцев.

Пердикка двинулся из Вавилона на север, чтобы поставить своего протеже Эвмена, бывшего секретаря Александра, сатрапом Каппадокии. Леоннат в Геллеспонтской Фригии и Антигон Одноглазый во Фригии получили приказ завоевать эту землю для Эвмена, у которого было мало войск, но ни один из них не стал заниматься этим. Леоннат был вскоре отвлечен Ламийской войной. Пердикке пришлось самому выполнять эту задачу, для чего пришлось дать крупное сражение,[357]357
  Diodoros 18.16.1–3; Arrian, Succ. F 1.11.


[Закрыть] и он намеревался наказать Антигона за халатность. Антигон, вызванный Пердиккой, чтобы объясниться, бежал к Антипатру и Кратеру и объяснил, что Пердикка строит грандиозные планы подчинить и всех остальных. Он не мог знать планов Пердикки, но он говорил с людьми, уже с подозрением относившимися к регенту. Кратер и Антипатр восприняли обвинение как подтверждение своих собственных политических взглядов.[358]358
  Diodoros 18.23.3–4; Arrian, Succ. F 1.20 and 24; Plutarch, Eumenes 3.4–5.


[Закрыть]

Пердикка был плохим политиком, создавшим слишком много врагов одновременно. Его власть сделала его врагом каждого македонского аристократа, при этом он вел себя неуклюже. К собравшимся в Греции присоединился сатрап Египта Птолемей, который бросил вызов Пердикке, захватив тело Александра, чтобы похоронить его в Александрии, а не в Эги, как намеревался сделать Пердикка. Пердикка ясно продемонстрировал свои амбиции, отвергнув дочь Антипатра Никею и женившись на сестре Александра Клеопатре. Он поставил себя в очень сильное династическое положение, сходное с тем, из которого Птолемей из Алора сделал себя царем. Он начал действия против Птолемея, который оказался в военном отношении равным ему. В лагере в Пелузие после катастрофы, в которой 2000 воинов Пердикки утонули во время разлива Нила, группа его офицеров под руководством его заместителя Селевка решила убить его.[359]359
  Diodoros 18.25.6, 28, 2–6, 33.1-36.5; Arrian, Succ. F 1.25, 28-9; Justin 13.8.10; Pausanias 1.6.3; Strabo 17.1.8; Hauben (1977), 95-120.


[Закрыть]

Кратер и Антипатр переправились в Малую Азию, как это отдельно от них сделал и Антигон. Первым двум противостоял Эвмен, оказавшийся умелым командиром, он встретился с Кратером в битве, в которой Кратер был убит.[360]360
  Diodoros 18.29.1-32.4; Arrian, Succ. F 1, 26–27; Justin 13.8. 1–9; Plutarch, Eumenes 4–7.


[Закрыть] Смерть и Кратера и Пердикки упростила ситуацию, и теперь македонцем с самым большим престижем стал Антипатр. На встрече верхушки в Трипарадизе в Сирии Антипатр был сделан регентом, а Антигону была поручена забота о царях с сыном Антипатра Кассандра в качестве его хилиарха. Это решение действовало недолго, так как Кассандр не доверял Антигону и убедил своего отца взять царей под свой собственный контроль. Антипатр был очевидной кандидатурой на место регента с учетом его ранга и опыта, и, возвращаясь в Македонию, он взял царей с собой. Сейчас ему было около 80 лет, он был последним из представителей поколения Филиппа у власти, что, как и его контроль над царями, давало ему определенный моральный авторитет.

Оставался еще Эвмен и его армия. Антипатр, вместо того, чтобы самому выступить против Эвмена и, используя свой престиж и авторитет, договориться с ним, что как регент он определенно бы сделал, поручил Антигону как «стратегу царских войск» или, возможно, как «стратегу Азии» заняться этим с бывшей армией Пердикки.[361]361
  Arrian, Succ. F 1.34–38; Diodoros 19.29.3.


[Закрыть] Это была политика, которую всегда использовал Антипатр: прежде всего сила и никакой дипломатии. С Эвменом, возможно, можно было бы договориться с помощью дипломатии, поскольку самым сильным политическим верованием его была лояльность Филиппу II и его семье, но реальных попыток убедить его не было сделано.

После нескольких смертей было необходимо перераспределение сатрапий. Убийцы Пердикки были награждены Вавилоном (Селевк) и Сузианой (Антиген). Антигон был утвержден во Фригии и других его землях в Малой Азии, как и Птолемей в Египте.[362]362
  Arrian, Succ. F 1.52; Diodoros 19.39.5–7.


[Закрыть] Антипатр не был очень заинтересован всем этим. Он контролировал царей, большую часть македонской армии и само царство. Это он определенно считал важнейшими элементами власти, но, не побывав в великих кампаниях Александра, он не имел реального представления о том, что такое Азия, и это сказывалось на оценках других. Наследием Александра был также и общий опыт его анабасиса.

С самого начала регентства Пердикка был окружен подозрениями и амбициями своих товарищей македонцев. Он был совсем не тем человеком, который мог внушать лояльность, и большая часть людей, которым он покровительствовал, предали его тем или иным образом: Пейтон, Селевк, Антиген. Но он выполнил главную стоявшую перед ним задачу: приняв регентство, он сохранил единство империи. И все же первые трещины в этом единстве появились именно вследствие его политики, когда он не смог наказать Птолемея в Египте. Под властью Антипатра империя Александра все еще была единой, но игнорировалась основная проблема – растущая автономия сатрапов. Александр пытался наказывать их, но умер раньше, чем сумел этого добиться: теперь они убивали друг друга. Это вовсе не было необычным для периода начала царствования нового царя в Македонии. Убийство Филиппа II сопровождалось такими же событиями, а смерть Александра вызвала обычный набор убийств, которые следовали за смертью каждого македонского царя. Устранение некоторых командиров расчистило поле, оставив во главе одного старика. По крайней мере, так казалось.

Договор в Трипарадизе привел Антипатра к власти, но он больше не был готов к этой миссии. Его поведение во время Ламийской войны вряд ли было компетентным, его легковерие, когда Антигон обвинил Пердикку в заговоре, заслуживало порицания, а его уступчивость в Трипарадизе была слабостью ленивого пожилого человека, которого нельзя больше беспокоить. Как регент он мог обладать авторитетом, но он сразу вернулся в Македонию. Было просто невозможно управлять империей оттуда, это понимал даже Александр. Назначив Антигона управлять в Азии, Антипатр отрекся от ответственности за основную часть империи и возвысил самого амбициозного человека в своем окружении на пост с наибольшими возможностями. Антипатр знал о чрезмерных амбициях Антигона и отказался отдать ему царей, но не сделал очевидных логических выводов из этого. Когда в 319 г. до н. э. он умер всего через несколько месяцев после Трипарадиза,[363]363
  Diodoros 18.48.


[Закрыть]не осталось никого из македонцев с его личным авторитетом и в этот год единство империи было окончательно нарушено.