Текст книги "Империя Александра Македонского. Крушение великой державы"

Автор книги: Джон Грэйнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Соседи Македонии также изменились. Лисимах был гораздо более сильным противником, чем сатрапы Малой Азии, противостоявшие Александру. За последние полвека возросли сила и значение Этолийского союза. Увеличившееся царство Пирра было более сильным, чем царство Аррибы и правителя Эпира Александра. Македония Деметрия поэтому была не только меньше, чем во времена Филиппа, но ее окружали и более могущественные соседи, которые к тому же инстинктивно опасались и Деметрия и Македонии.

Деметрий, естественно, уделял внимание всем этим регионам. Он установил хорошие отношения с Лисимахом, который предоставил убежище Антипатру, и поэтому потенциально мог создать проблемы.[536]536
  SVA 460.


[Закрыть] Деметрий двинулся с войском в Фессалию и основал новый город Деметрию на заливе Волос вблизи от Пагас. Вероятно, это было самым долговечным из его предприятий. Наконец он добился самостоятельного царства без всякой помощи, так же как Птолемей, Селевк и Лисимах.

Перед Деметрием стояли примеры как Антипатра и Кассандра, так Филиппа и Александра, насколько по-разному можно использовать силы Македонии. Цари династии Аргеадов овладели Грецией и использовали свою военную силу для завоевания Азии. Антипатриды удовлетворились удержанием Греции и, насколько возможно, игнорировали Азию. Первая политика была славной, но ужасно дорогостоящей сточки зрения людских ресурсов Македонии. Последняя поддерживала внутренний мир в царстве и обеспечила восстановление после крайностей Александра.

Деметрий мог следовать любой из этих политик, и хотя не было сомнений, какой путь он выберет, стоило упомянуть о них. Он явно был охвачен желанием подражать Александру, с которым его сравнивали во многих отношениях, но хотел также отомстить за поражение и смерть своего отца. Его сын Антигон Гонат спустя два десятилетия оказался перед тем же выбором, он сохранил такую же лояльность своей семье и все же предпочел остаться царем Македонии. Но затем Македония прошла еще через один кризис престолонаследия, который повредил стране даже сильнее, чем прежде. Все же оба должны были выбирать, и они выбрали разный путь.

Для контроля над Грецией Деметрий должен был избавиться от враждебности со стороны Беотии, и в 294 г. до н. э. внезапным нападением, произведенным на следующий день после того, как объявление войны было доставлено на собрание беотархов, захватил ее. Это не только вызвало негодование в Беотии, но обеспокоило также и этолийцев.[537]537
  Plutarch, Demetrios 39; Polyainos 4.7.11.


[Закрыть] Этолия – горный регион между Дельфами и Акарнанией – за предыдущие полвека развилась в хорошо организованный союз, который иногда вмешивался в дела в более широком греческом мире. Он еще не начал серьезно расширяться, поскольку находился между землями Деметрия и Пирра.

На следующий год Этолия позволила спартанскому принцу Клеониму пройти через свою территорию в Беотию. Беотийцы воспользовались его прибытием (Клеоним, возможно, привел с собой некоторые войска), чтобы выступить против власти Деметрия, но, как и Лaxap, Клеоним не стал дожидаться последствий своих действии; Деметрий быстро отттеснил его. Подавленные быстротой и численностью Деметрия беотийцы снова сдались,[538]538
  Plutarch, Demetrios 39.


[Закрыть] но попытались еще раз добиться свободы в 292 г. до н. э.[539]539
  Ibid.


[Закрыть]вместе с Этолийским союзом и Фокидой, образовав, таким образом, солидный блок в Центральной Греции.[540]540
  SVA 463.


[Закрыть]

Методы управления Деметрия, очевидно, оказались неэффективными. По-видимому, он полагался на персональную харизму и щедрость по отношению к политическим оппонентам, чтобы добиться их поддержки, но в то же время размещал гарнизоны в определенных пунктах. Предводитель восстания беотийцев в 293 г. до н. э. Пейсис из Феспий был назначен полемархом своего родного города, видимо при встрече Деметрий добился его поддержки, но в Беотию был также назначен и губернатор. Все это, очевидно, было предназначено для умиротворения населения, но также показывает, что Деметрий не оценивал силы убежденности своих врагов. Было совершенно неэффективно завоевывать Беотию три раза за три года. Первые два завоевания были достигнуты прежде всего за счет быстроты и превосходящих сил, и ни в одном случае беотийцы не почувствовали реального поражения. В третьем случае восстание было вызвано известием, что Деметрий отплыл к Геллеспонту, когда услышал, что Лисимах испытывает трудности в борьбе на Дунае.[541]541
  Plutarch, Demetrios 39.


[Закрыть] Поэтому у беотийцев появилась возможность подготовить новое восстание более тщательно и заключить союз с Этолией и Фокидой. На этот раз Деметрию для завоевания потребовалось два года, и ему пришлось осаждать Фивы.[542]542
  Ibid; Diodoros 21.14.


[Закрыть] Таким образом Деметрий был занят завоеванием и сохранением контроля над отдельным греческим регионом в течение пяти лет. Вряд ли это было продуктивным использованием времени, в то время как дипломатия могла гораздо проще разрешить ситуацию.

У Лисимаха были проблемы с гетами, царь которых Дромихет захватил его в конце 292 г. до н. э. Он был освобожден весной 291 г. до н. э., возможно заплатив выкуп.[543]543
  Plutarch, Pyrrhos 6; Justin 16.1.9; Porphyry FGrH 260 F 3.3; Lund (1992), 45-9.


[Закрыть] В течение некоторого времени Лисимах воевал с гетами, что явилось одной из причин, по которой он не мог серьезно вмешаться в кризис престолонаследия в Македонии. Ему не могло нравиться, что в результате кризиса восстановилась власть Деметрия. Участие в войне с гетами, которая, по-видимому, началась в 294 г. до н. э., без сомнения, заставило Лисимаха принять эту ситуацию, в то время как действия Деметрия в Беотии удерживали обоих царей на расстоянии. Когда Лисимах был захвачен в плен, Деметрий предпринял экспедицию против Херсонеса Фракийского, намереваясь захватить Лисимахию.[544]544
  Plutarch, Demetrios 39.


[Закрыть] Ему это не удалось, а новое восстание в Беотии заставило его вернуться назад в Грецию. Никто не сомневался, что амбиции Деметрия не угасли.

Правление Лисимаха в Малой Азии не пользовалось поддержкой населения, может быть, потому, что он был еще большим автократом, чем Антигон. Лисимах ощущал постоянную угрозу со стороны Деметрия и Селевка. Ему приходилось содержать значительную армию, получая меньше налогов, чем Антигон, который контролировал также и Сирию, хотя Лисимах и захватил по меньшей мере две цитадели, хранившие сокровища Антигона. Он не смог расширить свою территорию в каком-либо направлении со времен Ипса за исключением ионийских городов Деметрия, а поражение от Дромихета фактически остановило любую экспансию на Балканах.

Народы вдоль побережья Черного моря на севере Малой Азии никогда еще не были завоеваны кем-либо из этих правителей. Пафлагония была окружена и сдалась Александру, но не похоже, чтобы это удалось кому-либо еще, а Пердикка был отвлечен в 321 г. до н. э. Вифинцы, фракийское племя, поселившееся к востоку от Босфора примерно в 297–296 гг. до н. э., по-видимому, смогли отстоять свою независимость от Лисимаха, вероятно, в это же время. Их правитель Зипоит принял титул царя, и это позже было увековечено названием новой эры. Жители побережья к востоку от Синопа образовали царство Понт под властью персидского правителя Митридата, который некоторое время был в союзе с Антигоном. Также поступили и армяне в своих трудно доступных горах, и тоже под властью персидского аристократа Оронта, потомка рода, пережившего поражение Ахеменидов и успешно сопротивлявшегося власти македонского сатрапа.[545]545
  Lund (1992), 82; Bursteirr(1974).


[Закрыть] Расположенный между этими государствами, греческий город Гераклея Понтийская под властью семьи тиранов расширил свою власть и территорию. Нынешние тираны были сыновьями Амастрис, персиянки, которая в течение некоторого времени была замужем за Пердиккой, а во время Ипса – женой Лисимаха.

От Киликии на запад до Ликии вдоль южного побережья Малой Азии Птолемей удерживал или возрождал свою прежнюю власть. С учетом всего этого можно простить Лисимаху ощущение, что он находится в окружении, особенно после того, как Селевк получил контроль над Киликией и южными «воротами» из проходов через горы Тавр.[546]546
  О ситуации с Лисимхом см. Lund (1992), 91-5.


[Закрыть]

Завладев тем, чего он всегда добивался – Палестиной, Финикией, Кипром, и, получив контроль над побережьем Малой Азии, Птолемей успокоился. Этого нельзя сказать о Селевке: у него было огромное царство, которым нужно было управлять, и, как и перед Лисимахом, перед ним стояли потенциальные угрозы с нескольких направлений: Птолемей мог решить расширить свои владения на север от реки Элевтер, поэтому Селевк должен был внимательно следить за севером Сирии. Огромные города, которые строил Селевк, со временем решат эту задачу, но требовалось время, чтобы построить, укрепить и населить их. За горами Тавр ему противостоял Лисимах, больше всего Селевк должен был опасаться активного союза между Птолемеем и Лисимахом. В 298 г. до н. э. Лисимах женился на дочери Птолемея Арсиное, хотя Селевк лучше всех знал, сколь малое значение подобный брак имеет в реальности. Однако эти двое обладали потенциалом вытеснить Селевка с западных территорий без больших потерь. Приобретение Киликии продвинуло линию обороны Селевка вперед, но ценой дружбы с Деметрием. С 294 г. до н. э. Селевк оказался в международной изоляции.

Может быть, именно этот, связанный с Киликией, эпизод в конечном итоге оставил позади удивительный случай, связанный со второй женой Селевка. Первый раз он женился во время великой брачной церемонии, проведенной Александром в 324 г. до н. э., на дочери аристократа из Согдианы Спитамена Апаме. По сообщениям, это был единственный из тех браков, который не распался после смерти Александра. У них было два сына – Антиох и Ахей. Можно предполагать, что Селевк уже учитывал политическое значение своей жены, хотя прошли еще годы, прежде чем ее бактрийские связи оказались полезными, не следует исключать и взаимную привязанность. Установлению власти Селевка над Бактрией определенно помогло происхождение его жены.

Апама была еще жива в 299 г. до н. э., но, видимо, умерла в этом или в следующем году. В 298 г. до н. э. Селевк вновь женился – на дочери Деметрия Стратонике. (Селевкиды в отличие от Аргеадов, Птолемеев и Антигонидов не развивали традицию царской полигамии, что и позволяет предположить смерть Апамы.) У них была дочь Фила. В 294 г. до н. э. или немного позже, однако, Селевк передал свою жену своему старшему сыну Антиоху. Древние историки рассматривают это как брак по любви, при котором Селевк игнорировал взаимное влечение жены и сына, пока не вмешался врач и не объяснил ему, почему его сын такой мрачный.[547]547
  Plutarch, Demetrios 38; Appian, Syrian Wars 59–61.


[Закрыть] Однако это расставание произошло вскоре после дипломатического разрыва с отцом Стратоники Деметрием; и новобрачные Антиох и Стратоника отбыли, чтобы править восточной частью царства.[548]548
  Дата назначения Антиоха находилась в пределах между 294 и 291 гг. до н. э.; связь с браком и с завоеванием Киликии предполагает более ранний период: Holt (1999), notes 12 and 13.


[Закрыть] Таким образом, Селевк решал сразу несколько проблем: привязанность его сына к мачехе, которая была, видимо, взаимной, хотя историки не знают о чувствах Стратоники; напряжение внутри его семьи и, возможно, в царстве, вызванное разрывом с Деметрием; и потребность в человеке, которому он мог доверить управление восточными землями. Это было хорошее решение, которое, видимо, было выработано во время семейной встречи заранее, и оно подтверждает гибкость и политическое чутье Селевка, точно так же как и строительство городов, которые блокировали несколько потенциальных угроз его власти в Сирии, а также увеличили его военный потенциал, население и богатство его царства.

Деятельность Антиоха на Востоке известна лишь из фрагментарных источников, но она была основой консолидации греческого присутствия в Бактрии. Он правил там больше десяти лет, по-видимому, ему помогали полководцы Демодам и Патрокл. Были основаны или возрождены города Александрия Эсхата, Самарканд, Александрия в Маргиане (которая стала Антиохией) и город Ай-Ханум. Патрокл исследовал Каспийское море. С империей Маурьев сохранялся мир, а вторжения кочевников с севера отражались.[549]549
  Holt (1999), 26-9; вторжение кочевников изучено Tarn (1951), 116-18, и J. Wolski нескольких работах.


[Закрыть] Отправив Антиоха на восток, Селевк развязал себе руки и мог сконцентрироваться на проблемах на западе. И Лисимах, и Птолемей также накапливали силы в ожидании предполагаемых действий Деметрия.

Именно в этом заключается значение попытки Деметрия захватить Херсонес Фракийский. До 291 г. до н. э. он действовал во многом так же, как Кассандр и Антипатр, стремясь укрепить свою власть в царстве и в Греции. Он держался за Афины и Коринф и предпринимал серьезные попытки добиться контроля над Беотией. Его успехи были достаточны для того, чтобы убедить Пирра и Этолию создать союз против него, но без особого успеха. Но нападение на Лисимахию показало настоящего Деметрия. Он не хотел быть только царем Македонии, он собирался использовать ее силу, а также и силу Греции, чтобы попытаться восстановить царство своего отца. Он был ожившим Антигоном, а не просто другим Кассандром. Ответом на это стало возрождение того же союза, который устранил Антигона.

12
Царь Деметрий и его враги, 291–285 гг. до н. э

Война Деметрия с Беотией рассматривалась как угроза всеми соседями. Беотийцам помогали этолийцы и Пирр, который вступил в войну, вторгшись из Эпира.[550]550
  Plutarch, Demetrios 40.1–2, and Pyrrhos 7.3.


[Закрыть]

Кассандр был удовлетворен тем, что правил только одной Македонией и постоянно сопротивлялся претензиям Антигона. Но Македония все еще оставалась колыбелью воинов, и если бы один из восточных царей смог объединить ее с более крупным царством, он бы добился подавляющего превосходства. Намерения Антигона сделать это заставили остальных объединиться и выступить против него.

Вступление на престол Деметрия ознаменовало фундаментальные изменения в геополитике Восточного Средиземноморья. Македония теперь больше не была препятствием к восстановлению империи, вместо этого она стала средством, с помощью которого это восстановление могло быть осуществлено. Намерения Деметрия стали очевидны в 294 г. до н. э., еще до его вступления на престол, когда он захватил контроль над Афинами – основным источником власти в регионе с их торговым богатством и кораблестроительными доками, внушительной репутацией и военным потенциалом. Впервые со времен Александра в Греции и Македонии появился правитель, который стремился направить могущество этих земель на реализацию программы завоевания.

И все же со времен Филиппа и Александра многое изменилось. Деметрию предстояла гораздо более трудная задача утверждения своей власти в Греции, чем любому из более ранних царей. Осада Фив заняла примерно два года, и ему оказалось очень трудно завоевать Афины. Он был известен своими осадами именно потому, что его враги отказывались сражаться с ним в открытых битвах и вместо этого предпочитали свои собственные способы борьбы. Любой правитель Македонии к этому времени должен был понять, что завоевания греческого города недостаточно. Его необходимо было также и удерживать, устанавливая там правительство, которое можно было бы контролировать, а следовательно, не демократическое, а также размещая там гарнизоны. Чем больше городов, тем больше войск поглощали эти гарнизоны. Когда Деметрий наконец захватил Фивы, он поставил там гарнизон и губернатора, в дополнение к тем, которые уже находились в Халкиде, Афинах, Коринфе и других местах. Это была противоположность политике Филиппа и Александра.

Пирр вмешался в войну Деметрия в Беотии, вторгшись в Фессалию и, таким образом, перерезав наземные коммуникации между Македонией и Беотией. Деметрий быстро отбросил захватчиков, но ему пришлось оставить десять тысяч гоплитов и тысячу всадников в Фессалии, чтобы предотвратить повторение вторжения.[551]551
  Plutarch, Demetrios 40.1.


[Закрыть] Этолийцы также приняли участие, хотя сделали это не открыто. Обычный военный набор в Македонии плюс Фессалия составлял около 30 000-35 000 человек. Деметрий использовал треть македонского военного потенциала только для того, чтобы удерживать Грецию.

Он вербовал наемников, но они стоили дорого; македонцы тоже, но их можно было мобилизовать в случае необходимости и снова быстро отправить домой. Деметрию пришлось ввести большие налоги. Это было необычно для Македонии. Филипп II полагался на контроль над ресурсами шахт и портовые сборы, но он всегда тратил все свои деньги, когда он умер, в сокровищнице ничего не осталось. Александр сталкивался с проблемой отсутствия денег в течение года после того, как отправился в свою великую кампанию. Македония даже вместе с Фессалией и даже выжимая, насколько это возможно, деньги из Греции не могла содержать большую армию ни с точки зрения численности, ни с точки зрения финансов. Разруха и проблемы предыдущих сорока лет, потери территорий, истощение людских ресурсов значительно уменьшили возможности Македонии. Оценка доступной Деметрию военной силы в 30 000-35 000 человек значительно меньше, чем могло быть в распоряжении у Александра, а Деметрий строил еще и флот.

Монетные дворы в Македонии – в Пелле и Амфиполе – и в контролируемых им греческих городах активно работали, без сомнения используя все драгоценные металлы, которые мог достать Деметрий. Наибольшая производительность была у расположенных в городах, где происходило строительство кораблей; это была очень дорогостоящая деятельность.[552]552
  Newell (1927); Hammond in Macedonia 3.226-7.


[Закрыть]

Деметрий, очевидно, намеревался финансировать свою кампанию за счет военной добычи, как это делал Александр, но пока ему приходилось финансировать свою армию и свой флот за счет налогов с Македонии и тем, что он мог добыть у побежденных и возмущенных греков. Городам было приказано предоставлять большие суммы. Один из них – Эретрия на Эвбее – по призыву городского философа добился уменьшения своего взноса с 200 до 150 талантов. Эти суммы могут быть не совсем точными,[553]553
  Diogenes Laertius 2.140


[Закрыть] но для небольшого города даже половина этой суммы была огромной нагрузкой. Налоги с Греции, без сомнения, должны были составлять тысячи талантов.

Враг, с которым предстояло столкнуться Деметрию, также был другим. Кампания Александра по завоеванию Персидской империи была выиграна отлично тренированными, хорошо управляемыми, тактически гибкими армиями, привыкшими к кампаниям и сражениям. Противник представлял собой самоуверенную аристократию и ненадежного царя, боевые подразделения которых обладали слабой военной дисциплиной. Деметрий намеревался вести кампанию с разнородной армией, в основном состоящей из наемников, которые раньше не воевали вместе, против армий городов со сходной или равной дисциплиной и принадлежащих к той же военной традиции. Александр завоевал Персию в трех битвах и трех осадах, главной его целью было поражение Дария. После этого весь мир от Эгейского моря до Инда был открыт. Деметрию предстояло вторгнуться в несколько царств, имевших очень похожие на его собственную армии, которыми управляли цари, с равным или большим, чем у него, военным талантом. Более того, эти цари заключили союз, чтобы решительно противостоять ему. Фактически он должен был, имея ненадежную и истощенную базу, сражаться с тремя македонскими царями, каждый из которых имел профессиональную македонскую армию. Кампания совершенно определенно была бы намного сложнее, чем у Александра.

Нестабильность политического положения Деметрия была очевидна для его врагов. Александр мог полностью полагаться на лояльность Македонии и рассчитывать на Антипатра для защиты царства, удержания положения, которого он добился в Греции, и при необходимости получения подкреплений. У Деметрия ничего этого не было. Отправляясь в кампанию, он оставил управлять Грецией своего сына Антигона Гоната, но с неболшим количеством войск и без поддержки на местах. Малейшая слабость, самое незначительное поражение могли вызвать восстание среди не желающих его власти греческих подданных и дезертирство его наемников.

Ему требовалась гораздо большая армия, чем Александру. При Ипсе в 301 г. до н. э. Лисимах выставил по меньшей мере 40 000 человек, а Селевк 30 000, с тех пор оба расширили свои территории. Армия Лисимаха сейчас включала многих из тех, кто при Ипсе сражался на стороне Антигона. Селевк усердно работал, привлекая колонистов, которых можно было бы мобилизовать в армию. Птолемей, возможно, был самым слабым из троих с военной точки зрения, но у него был флот из 50 кораблей, а его царство в Египте обладало значительными географическими преимуществами с точки зрения обороны. Если эти три царя смогут объединить свои силы, они будут превосходить армию Деметрия. Даже война с каждым из них по отдельности была нерадостной перспективой.

Земли, в которые он собирался вторгнуться, были укреплены гораздо более эффективно, чем во время похода на восток Александра. Александр столкнулся с укрепленными городами только на западе (Галикарнас, Тир, Газа) и в Индии. Большинство же современных Деметрию городов были укреплены на уровне последних достижений, предназначенных для отражения атак с использованием тех машин, которые Александр привез с собой. Это было частично результатом деятельности самого Деметрия, поскольку его осады показали, что необходимо противостоять умению и энергии, которыми он обладал. Его репутация как специалиста по осадам была основана не на количестве осад, которые завершились его победой, а на общем числе осад, под его командованием; он проигрывал так же часто, как и побеждал. Новые укрепления были очень эффективным средством обороны,[554]554
  McNicoll(1997).


[Закрыть] и каждая осада стоила времени, жизней, ресурсов и денег. Противостоявшие ему полководцы были профессиональными стратегами и определенно превосходили Деметрия в военном деле. Они не собирались преодолевать силу Деметрия, а намеревались использовать его слабости, и одной из них была его слабая ресурсная база. Связав армию Деметрия несколькими осадами, они быстро добились бы его поражения в войне.

Существовало, однако, несколько реальных факторов, действовавших на стороне Деметрия. Бывшие подданные его отца в Малой Азии и Сирии, возможно, испытывали ностальгию по временам его правления. Власть Лисимаха над народами Малой Азии была гораздо более жесткой. Деметрий мог ослабить силы Лисимаха, обратившись к своим старым подданным, но только в том случае, если бы начал одерживать победы. Он мог привлечь на свою сторону тех, кто знал о достижениях Александра и хотел повторить приключения своих отцов. Если бы Деметрию удалось быстро разбить армию Лисимаха, последний мог лишиться всего царства. С Селевком было бы сложнее. Сам размер его царства, его политическое чутье и стратегический ум и проверенная лояльность его людей было гораздо труднее преодолеть. Лояльность старых подданных Антигона под властью Селевка по отношению к Деметрию можно было иметь в виду, но энергичная деятельность Селевка по колонизации разбавила их, а новые колонисты были лояльны только Селевку.

Затем были сыновья царей. Сын Селевка Антиох правил в Восточной Персии от имени своего отца. Он доказал свою лояльность отцу и был способным воином. Антиох также был царем, поэтому если бы Деметрий победил Селевка, ему пришлось бы еще противостоять Антиоху, который пришел бы с армией с востока, стремясь отомстить, а Деметрий знал все о желании отомстить за смерть отца. Старший сын Лисимаха Агафокл был столь же способным воином, как Антиох, и лучшим командиром, чем его отец, что он вскоре и доказал. Старший сын Птолемея, будущий Птолемей II, был уже взрослым и скорее администратором, чем воином, но Египетское царство хорошо укрепилось в городах Финикии, и его компетентно защищала профессиональная армия за барьером Синайской пустыни. Любая объективная оценка плана объединить империю Александра, завоевав весь мир во второй раз из Македонии, привела бы к выводу, что в 280 г. до н. э. это было невозможно.

Но случались и более странные вещи. Деметрий не был глупцом, хотя, возможно, был недальновидным и слишком амбициозным человеком. Он, конечно, понимал эти сложности, но, в конце концов, он вырос, наблюдая, как развивался мир вокруг него. Отказавшись от кампании по завоеванию мира, Деметрий мог стать другим Кассандром, царем македонцев только в Македонии, и периодически воевать против греков и варваров. Пройдя весь Средний Восток, он еще в меньшей степени, чем его отец, был готов удовлетвориться чем-либо, кроме всего наследия Александра. Но он не был столь же терпеливым, как его отец, потому что противостоявшие ему царства с каждым годом, потраченным им на подготовку, становились сильнее и укреплялись еще больше. Масштабы его планов соответствовали его предприятию. Он вербовал наемников по всему Средиземноморью и построил флот из 500 кораблей; даже включая уже имевшиеся у него ранее корабли, это была грандиозная программа – возможно, 200–300 судов. Флот такого размера легко мог победить флот Птолемея, единственный противостоявший ему флот подобного размера. Но такой флот потребовал бы по меньшей мере 50 000 человек, поскольку Деметрий построил много очень больших судов – по меньшей мере у одного из них на скамью гребцов приходилось 16 человек, у другого – 15, еще у многих – по 5 или 7. Помимо сухопутных войск, численность которых, по сообщениям, доходила до 98 000 пехоты и 12 000 конницы, необходимо было огромное число людей. Существуют большие сомнения относительно точности этих цифр, и они действительно кажутся очень большими, но они вполне соответствуют той задаче, которую поставил перед собой Деметрий.[555]555
  Plutarch, Demetrios 43.2–7 and Pyrrhos 10.3; эти сведения принимаются Walbank in Macedonia 3.226, игнорнируются Errington (1990) and Will, САНУII, 1, ch.4.


[Закрыть]

Все это потребовало от Деметрия огромных физических затрат, он часто посещал доки, чтобы лично проверить работу.[556]556
  Plutarch, Demetrios 43.2.


[Закрыть] Ему приходилось следить за сбором воинов и подготовкой продовольствия, и все его монетные дворы были очень заняты. Неизбежно не решались и другие задачи. Он стоял во главе страны, где каждый македонец рассчитывал на прямой доступ к царю, но при Деметрии они не имели этого. Его нагрузка была слишком велика, но это также было против его личных наклонностей. В этом он значительно отличался от своего отца.

Всю жизнь Деметрий был богатым, и у него выработались привычки выставляться напоказ и вести себя экстравагантно, от которых трудно было избавиться, да он никогда и не стремился этому. Македонцы предпочитали менее показной образ жизни своих царей, излишества оскорбляли их. Не привык Деметрий и иметь дело с мелкими жалобами и проблемами своих подданных. Рассказывали историю, что старая женщина, которую он отправил, сказав, что он слишком занят, чтобы уделить внимание ее петиции, крикнула ему: «Тогда перестань быть царем!» Эту же историю рассказывали о Филиппе II и императоре Адриане, поэтому она внушает сомнения во всех случаях, но Филипп и Адриан в результате удовлетворили просьбу. Так же поступил и Деметрий, но он не сделал выводов, в то время как Филипп и Адриан усвоили этот урок. Деметрий стал объектом и другой неприятной истории. Он собрал письменные петиции, которые ему подавали, положил их в карманы плаща, но затем выбросил в реку. Насколько правдивы подобные анекдоты, сказать невозможно, но их тон отражает нелюбовь его македонских подданных.[557]557
  Plutarch, Demetrios 42.


[Закрыть]

Фивы в конце концов пали в 290 г. до н. э., но Деметрий вступил в конфликт с Пирром, в результате которого получил новую жену – Ланассу, дочь Агафокла Сицилийского – и остров Керкиру. На следующий год он вторгся в Этолию и двинулся в Эпир. Пирр привел свою армию на помощь этолийцам, но две армии прошли мимо друг друга, двигаясь в противоположных направлениях по параллельным дорогам. Пирр обнаружил, что македонская армия грабит страну, и разбил ее, захватив 5000 пленных. Во время сражения Пирр, к восторгу обеих армий, сразился на дуэли с македонским полководцем Пантавхом.[558]558
  Plutarch, Demetrios 41.2 and Pyrrhos 7.4-10.


[Закрыть]Деметрий вернулся в Македонию, где он заболел, а Пирр вторгся, но быстро был задержан армией, собранной полководцами Деметрия. Результатом стало соглашение между двумя царями сохранять мир.[559]559
  Plutarch, Demetrios 42.3 and Pyrrhos 10.1–4.


[Закрыть]

Вряд ли это было хорошей подготовкой к великой экспедиции, которую намечал Деметрий. Нападение на Этолию и Эпир, вероятно, было предназначено для того, чтобы сдерживать их на то время, пока его не будет, но для этого необходима была победа. Вновь у него был шанс стать царем только Македонии. Огромные силы, которые он собрал, могли разгромить Пирра и Этолию, обладание Керкирой давало ему прекрасную базу для экспедиции на север вдоль Адриатики или на запад, но он отказался от этой возможности.

Теперь все его враги в Греции должны были просто ждать, когда он уедет, и он не мог не понимать нестабильности своего положения.

Его враги за морем объединились. Лисимах, Селевк и Птолемей, оставаясь политическими противниками, образовали неформальный союз против него. Они должны были сделать это как средство против угрозы, которую представлял Деметрий.[560]560
  Этот союз был необходим в связи со сложившейся ситуацией и событиями последующих лет.


[Закрыть] Они не стал и дожидаться нападения, не пришлось и его греческим противникам дожидаться его отъезда, чтобы начать борьбу за свободу. Цари обратили внимание на Пирра, у которого были контакты с Птолемеем. Лисимах, территории которого граничили с Македонией, уже подвергался угрозе со стороны Деметрия. У него были хорошие отношения с несколькими греческими городами.[561]561
  Lund (1992), 96-8.


[Закрыть] Селевк мало что мог сделать в таких обстоятельствах: он находился слишком далеко и у него не было флота. Птолемей же направил свой флот в Эгейское море.[562]562
  Plutarch, Pyrrhos 11.1.


[Закрыть] Контроль над восточной частью Средиземного моря и союз с Родосом давали его флоту безопасные базы, и он убедил образованный Антигоном много лет назад Союз островов оставить Деметрия. В преддверии того, что должно было произойти на материке, Птолемей подорвал власть Деметрия над союзом, пообещав Совету союза автономию и уменьшение фискальных сборов, а также защиту против любой мести. Это было именно то, что хотели услышать находившиеся под властью Деметрия греки.[563]563
  Plutarch, Demetrios 44.3; 1С 12.7.50b (Austin 219).


[Закрыть]

Такое развитие событий еще более интересно потому, что оно соответствует взглядам и политике, которые стали нормой в следующем веке. Греческие города соглашались на защиту и покровительство царя в обмен только на внутреннюю автономию и небольшую дань. В ответ цари освобождались от необходимости применять силу. В городах или не было гарнизонов или они были незначительны. Это снижало расходы царя и освобождало войска для других целей. Дань, которую платили города, была полезным дополнением к основному налогообложению царств, которое обычно базировалось на сельских районах. Такое соглашение между царями и городами в то время действовало по всему региону Эгейского моря. Методы Деметрия сравнивали с действиями других царей, которые оказывались предпочтительнее. В этом заключается ирония, поскольку они использовали именно политику отца Деметрия предоставления «свободы», в то время как Деметрий был гораздо более жестким.[564]564
  Shipley (2000), ch. 3.


[Закрыть]

Не такими были отношения царей и городов, которые основали сами цари. Эти города никогда не были независимыми, поэтому у них не было опыта таких выгодных условий, к которым стоило бы стремиться. Царь был их покровителем, их защитником, их финансистом, их основателем и, в конце концов, их правителем, и это давало ему огромную и постоянную власть над ними. Диапазон автономии колониальных городов был очень ограничен. Планы новых городов неизменно показывают, что в них доминировала хорошо укрепленная цитадель, где отдельно от жителей располагался царский гарнизон.[565]565
  См. примеры в Grainger (1990a); это относится к Малой Азии, Персии, Бактрии и Сирии.


[Закрыть]