Текст книги "Паника в ложе "В""

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Ну? Кому же?

– «Моей любимой труппе актеров, которые решили назвать себя труппой Марджери Вейн и которые трудятся под умелым финансовым руководством мистера Джадсона Лафаржа и вдохновенной режиссурой мистера Бэрри Планкетта. Помимо этого, значительная сумма должна быть передана упомянутым джентльменам с целью основания актерской академии, аналогичной Королевской академии драматического искусства, которая будет именоваться Академией Марджери Вейн, дабы мое имя пережило мою бренную плоть». Ну и как вам это нравится? – осведомился лейтенант. – Как можно отделить в этой женщине – впрочем, и в любой другой – хорошее от плохого, стервозность от щедрости и великодушия?

– Это еще не все, верно? – спросил Нокс. – У вас на уме есть что-то еще?

– Было! Я подумал: все ли в этом завещании на должном уровне? Там были указаны имя и адрес лондонских поверенных. Я ожидал, что это окажется адвокатской фирмой с причудливыми именами вроде «Кэдуоллейдер, Блип, Хогуош и Кэдуоллейдер». Но фирма называется просто «Паркер и Паркер» и помещается по адресу Грейс-Инн-сквер, 4. Я решил, что имею основания для трансатлантического телефонного звонка. В полдень мы с доктором Феллом позвонили в Лондон из Уайт-Плейнс и нарвались на одного из Паркеров – весьма болтливого старикашку.

– Ну?

– Мистер Нокс, с завещанием все в полном порядке. Конечно, оно составлено невесть как. Но поверенный заявил, что завещание утвердят просто потому, что его некому опротестовывать. А теперь, – добавил Спинелли, – пожалуй, лучше сообщить маэстро, что вы здесь делаете. – И он тут же это сообщил.

Доктор Фелл воздержался от комментариев. Он допил свое пиво и продолжил попыхивать трубкой. Однако вид у него был настолько серьезный, что у Нокса сжалось сердце.

– Вы спрашивали меня, – продолжал лейтенант, – выслеживаю ли я Лэрри Портера? Я его не выслеживаю – мне просто нужно было с ним поговорить. Но кое-кого выслеживают очень тщательно, чтобы избежать дальнейших неприятностей.

– Убийцу?

– Да, убийцу, – подтвердил доктор Фелл. – Как вы, вероятно, поняли, полиция почти готова к аресту. Мистер Спинелли и я совместно все проработали.

– «Совместно»! Что вы под этим подразумеваете, маэстро?

– Не скромничайте, – усмехнулся доктор Фелл. – Во время нашей конференции за ленчем, прежде чем я произнес хоть слово объяснений, вы внезапно все поняли.

– Да, понял, когда вспомнил рост этого пария и разобрался во фразе относительно преступления и милосердия. А когда вы начали объяснять, все стало таким чертовски ясным, что я был готов убить себя за собственную медлительность!

– Насчет медлительности я снова попросил бы вас не скромничать, – возразил доктор Фелл, пуская дым. – Убийство произошло в воскресенье, около четверти двенадцатого ночи. Сейчас вторник, и еще нет шести вечера. Если ваши действия кажутся вам медлительными, то у вас странные представления о скорости. Что мы будем делать теперь?

– Только ждать. Если бы у нас было достаточно доказательств…

Луч заходящего солнца скользнул по Ричбелл-авеню, прежде чем скрылся за облаками. Разноцветные стеклышки окоп отбрасывали на лица доктора Фелла и лейтенанта Спинелли золотистые, красные, оранжевые, голубые и зеленые пятна. Снаружи появилась хорошо знакомая фигура, курящая сигарету. Фигура остановилась, прижалась носом к окну и стала вглядываться внутрь сквозь матовые стекла.

Сигарета полетела на тротуар, и в «Джон Ричбеллс Плейс» вошел Бэрри Планкетт, как обычно с непокрытой головой, в свитере и слаксах. Он направился прямиком к лейтенанту Спинелли.

– Что теперь творится в этом городе? – осведомился Бэрри. – Кейт Хэмилтон исчезла!

Глава 18
СНОВА ПАНИКА

– Исчезла? Что вы имеете в виду?

– Что обычно имеют в виду под словом «исчезла»? То, что ее здесь нет.

– Сэр, – вмешался доктор Фелл, – вопрос лейтенанта, несомненно, касается, так сказать, свойств этого исчезновения. Было ли оно в какой-то степени странным, необычным или даже зловещим?

Бэрри Планкетт взмахнул рукой, сунув другую в карман.

– Сейчас все что угодно начинает казаться зловещим! Репетиция началась в десять утра. Кейт играет старую и злобную пуританскую мамашу. Весь первый акт она находится на сцене, а потом больше не появляется. Но Кейт – общительное создание. Даже если ей нечего делать, она любит торчать поблизости и во все вмешиваться.

Ну, первый акт мы отрепетировали спокойно. Дальше работа незамысловатее – там слишком много статистов, и приходится играть особенно тщательно, чтобы не возникало никаких смешков. Мы начали второй акт, а когда я в половине первого отпустил актеров перекусить, велев им вернуться через час, Кейт была на месте и не закрывала рта.

В половине второго она вернулась, продолжая болтать. После перерыва дела пошли хуже. Со сценой в доме священника все было в порядке – я играю этого паршивого пастора, а Энн его жену, – но в сцене суда началась неразбериха. Энн, убедив меня не играть генерала Бергойна, теперь снова стала умолять меня переменить роли и играть Дика Джаджена. Я сказал ей очень ласково: «Милая, заткнись, не то я исполосую тебе всю задницу!» А тут еще репортер приставал ко всем с вопросами об убийстве. Что бы он ни написал, для нас это будет самой скверной рекламой, но прессу ведь не вышвырнешь пинком пониже спины!

– Мы высоко оцениваем ваши трудности и вашу тактичность, – заметил доктор Фелл сквозь клубы сигарного дыма, – но что произошло с мисс Хэмилтон?

– Это я и пытаюсь объяснить. Когда привыкаешь видеть кого-нибудь сидящим на одном месте и подстерегающим, словно паук муху, возможности почесать язык, то поневоле испытываешь шок, когда этот человек вдруг исчезает. Примерно в четверть шестого я спросил: «Где Кейт?» Но никто этого не знал.

Не понимаю, почему я забеспокоился – после первого акта ее присутствия не требовалось. Очевидно, я не такой толстокожий, каким кажусь. Тоби у служебного входа сказал, что в пять она говорила по телефону. Больше ее никто не видел – это походит на трюк с исчезновением. Кейт живет в отеле «Адмирал Колиньи» в Нью-Рошель. Сначала я хотел позвонить туда, но потом раздумал. Какое мне дело, где она, – пусть хоть на свидании с дружком в здании приходского совета епископальной церкви, лишь бы появилась вечером на спектакле. Тем не менее это не давало мне покоя. В половине шестого я сказал: «Ладно, ребята, на сегодня хватит. Сейчас выметайтесь, но чтобы к вечернему представлению «Ромео и Джульетты» все были трезвыми». Актеры разошлись, веселые и довольные, а мне пришло в голову, что я, возможно, был пару раз чересчур резок с Энн. Но я нигде не смог найти моей драгоценной потаскушки и отправился в «Одинокое дерево». Я был в баре, утешая себя виски, когда посмотрел в окно и увидел Энн на другой стороне Ричбелл-авеню, идущую в восточном направлении. Я бросился за ней, перебежал улицу и, проходя мимо этого заведения, увидел вас. Боюсь, я больше не могу задерживаться – мне нужно бежать за Энн, она не могла уйти далеко. Но, – он посмотрел на Нокса, – у меня есть кое-что для вас.

По улице прогромыхал серый автобус. Погруженный в свои мысли Нокс внезапно напрягся.

– Для меня? Что?

– Когда я пришел в «Одинокое дерево», метрдотель спросил у меня: «Вы, случайно, не мистер Филип Нокс?» Я уклонился от этой чести, но сообщил, что знаю вас. «Если вы его увидите, – продолжал метрдотель, – передайте ему, что у меня есть сообщение от его жены». Я спросил, что за сообщение, но он ничего мне не пояснил.

Нокс поднялся со стула:

– При всем моем уважении к Джону Ричбеллу я должен поспешить в «Одинокое дерево».

– Пожалуй, я пойду с вами, – предложил лейтенант Спинелли.

– Эта идея кажется мне неплохой, – промолвил доктор Фелл.

– Что касается меня, – заявил Бэрри Планкетт, – то я, как обычно, бегу за моей феей. Что со мной делает эта маленькая шлюшка!

– Не знаю, что означают ваши ирландские штучки, – проворчал лейтенант, – но на всякий случай постараюсь не упустить их из виду… Что за спешка, мистер Нокс?

– Если я говорю, что должен спешить, значит, так оно и есть.

Нокс выбежал на улицу. Он бы помчался через дорогу, несмотря на оживленное движение транспорта, если бы Спинелли не крикнул ему вслед, убеждая пройти немного на запад и воспользоваться официальным переходом. Миновав перекресток с Элм-стрит, Нокс устремился в центральный коридор таверны. Метрдотель ресторана, крючконосый молодой человек в смокинге, шагнул ему навстречу.

– Моя фамилия Нокс. У вас для меня сообщение от моей жены?

– А у вас есть какое-нибудь удостоверение, сэр?

– К чему эти формальности? Что она передала?

– Вы не можете себе представить, – простонал метрдотель, – как нам достается на этой работе по самым незначительным поводам! Пожалуйста, сэр, покажите удостоверение.

– Вот мои водительские права – они подойдут?

– У вашей жены есть английский акцент?

– Должен быть, раз она англичанка. Так что же она передала?

– Миссис Нокс звонила в половине шестого. Она передала извинения за то, что вынуждена задержаться, и сказала, чтобы вы обедали без нее. Обед в шесть – хотите что-нибудь заказать?

– Откровенно говоря, я не голоден. – Нокс повернулся к подошедшим следом лейтенанту Спинелли и доктору Феллу. – Разве только что-нибудь выпить?

– Эта идея, – заметил доктор Фелл, направляясь к бару на противоположной стороне коридора, – заслуживает всяческой похвалы.

Передний бар был убран и начищен до блеска. Штору на окне, в которое выбросили друга мэра Дженкинса, починили или заменили вовсе. Подойдя к стойке, они увидели свое отражение в висящем за ней зеркале. Толстый бармен лениво двинулся к ним.

– И такой тупица будет нас обслуживать! – вздохнул доктор Фелл. – Что вам заказать, друг мой?

– Как всегда, пиво, – ответил Нокс.

– А вам, лейтенант?

– Вообще-то мне не положено ничего – я на службе. Но пиво подойдет.

– Ну, тогда мне тоже пиво, – решил доктор Фелл.

Бармен, подавая пиво, стал почти любезным.

– Здравствуйте, лейтенант! Похоже, будет дождь, верно?

– Привет, Стив. Трудно сказать. Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим телефоном?

– Конечно, лейтенант! Звоните!

Телефон находился в дальнем конце стойки. Лейтенант Спинелли снял трубку, набрал номер, поговорил обычным чревовещательным способом и вернулся к остальным. Не успели они поднять кружки, как дверь распахнулась и ворвался Бэрри Планкетт.

– Теперь пропала Энн! – воскликнул он. – Исчезла прямо с тротуара в шесть вечера! Если только в старом Ричбелле не завелись колдуны, то могло произойти лишь одно…

– А именно, молодой человек?

– Лейтенант, вы видели автобус номер восемь, который проехал по Ричбелл-авеню на восток как раз перед тем, как я вышел из другой пивной? Этот маршрут начинается в Мамаронеке и следует через Ричбелл в Харрисон и Рай, останавливаясь только у парка «Страна чудес». Мне говорили, что парк открывают сегодня. Не представляю себе, за каким чертом Энн могло понадобиться туда идти, но так же не понимаю, зачем ей ехать в Харрисон или Рай. Если только нас всех не околдовали…

– Спокойно, сэр! – прервал его доктор Фелл. – Держите себя в руках. Что будете пить?

– Перед спектаклем? Ничего, о мудрец!

– Совсем ничего?

– Хоть несколько галлонов после того, как занавес опустится, и ни наперстка до того! Чтобы испортить целую сцену и даже весь спектакль, не нужно быть пьяным – достаточно нескольких капель. – Выглянув в окно, Бэрри воскликнул: – Кого я вижу! Кто приближается к вместилищу порока, где квакеры устроили беспорядки и едва не кастрировали мэра? И какая же тяжесть, папаша Джад, – добавил он чуть позже, – лежит сегодня на вашем благородном сердце?

Джадсон Лафарж вытер лоб носовым платком.

– Это сущий ад, Барри! Некоторые люди – не помню, как их называют, – говорят, будто мы возвращены в эту жизнь, чтобы испытать страдания за все грязные делишки, которые натворили в предыдущей. Если так, то в прошлой жизни я, вероятно, был самым вонючим сукиным сыном, какого можно себе представить! Знаешь что?

– Нет, папаша Джад, я не знаю что. Я просто осведомился о причине вашего теперешнего состояния. Неужели Усталый Уилли вновь подвел вас после того, как вы изобразили доброго самаритянина?[151]151
  Имеется в виду евангельская притча о самаритянине (жителе Самарии – одной из областей древней Палестины), оказавшем помощь человеку, ставшему жертвой разбойников. (Лука, 10:30–37).


[Закрыть]

– Нет, с Уилли все в порядке. Судья Каннингем и я купили ему новую одежду, и он поклялся оставаться трезвым или хотя бы не напиваться до бесчувствия, а если он и в самом деле хочет чем-нибудь заняться, мы подыщем ему работу.

– Тогда в чем дело?

– В Конни. Она исчезла! Конечно, Конни часто доводит меня до белого каления, и я начинаю представлять себя в роли счастливого вдовца, но в действительности я бы не согласился потерять эту чертову бабу за все золото Форт-Нокса![152]152
  Форт-Нокс – военная база на севере штата Кентукки, место Хранения золотого запаса США.


[Закрыть] Где она может быть?

– Отлично! – воскликнул Бэрри Планкетт. – Прошу прощения, папаша Джад. Я не имел в виду «отлично, что исчезла Конни». Просто я хочу сказать: добро пожаловать в наш клуб! Уже три женщины похищены колдунами, хотя любого колдуна, задумавшего украсть Кейт Хэмилтон, следовало бы в самом начале карьеры упрятать в колдовскую психушку.

– Только три женщины? – переспросил Нокс. – Будем надеяться…

В этот момент зазвонил телефон. Толстый бармен сиял трубку и сказал:

– Это вас, лейтенант!

Спинелли направился к телефону; Нокс последовал за ним. Ему показалось, что, когда лейтенант положил трубку, его взгляд стал еще более напряженным.

– Вы собираетесь сказать мне то, что я боюсь услышать? – спросил Нокс.

– О вашей жене?

– Да.

– Если вы имеете в виду, что она тоже исчезла, то ответ – нет! – Лейтенант говорил с наигранным добродушием. – Однако я должен сообщить вам кое-что еще о миссис Нокс.

– Ну?

– Сейчас она в доме… короче говоря, в эту минуту она находится в обществе убийцы – вернее, человека, которого мы считаем убийцей. История об интервью, которую наплела вам ваша жена, была всего лишь прикрытием для…

– Для чего? Господи, если Джуди грозит опасность, то как же вы это допустили?

– Никакая опасность ей не грозит! Двое моих людей все контролируют. Им помогает еще один – кстати, он из Ричбелла, – впервые пробующий силы в качестве детектива. На него я не слишком полагаюсь, но на тех двоих – полностью. В случае необходимости они войдут в дом и, если понадобится, будут стрелять.

– Но, лейтенант…

– Успокойтесь, мистер Нокс. В ночь убийства вы сумели сохранить хладнокровие – не теряйте голову и теперь.

Спинелли вернулся к другому краю стойки; Нокс снова двинулся следом. Бармен только что поставил неразбавленное виски перед Джадсоном Лафаржем.

– У меня с утра похмелье, – объяснил Лафарж, поднимая стакан. – Это поможет мне прийти в норму. Что ты там говорил, Бэрри?

– Кейт Хэмилтон исчезла из театра. Моя Энн исчезла прямо посреди улицы. А как Конни покинула этот мир?

– Не говори так!

– Простите, папаша Джад. Я имел в виду – что случилось?

– Откуда я знаю? Этим утром Конни была в театре и разговаривала с Джуди Нокс – должно быть, ты ее видел. Мы оба пошли домой к ленчу. Потом мне понадобилось выйти, а когда я вернулся, горничная сказала, что Конни позвонили по телефону около половины шестого, и она уехала на своей машине, не сообщив куда. Думаешь, они все отправились в одно и то же место?

– Будь я трижды проклят, папаша Джад, если могу хоть что-то придумать! Полагаю, мне лучше чего-нибудь поесть. В театре все билеты распроданы на три месяца вперед. Прошу прощения.

Бэрри Планкетт вошел в обеденный зал, вскоре вернулся, жуя сандвич с холодным ростбифом, и наконец удалился в театр. Джадсон Лафарж допил свое виски и тоже ушел.

Лейтенант Спинелли, доктор Фелл и Нокс остались одни в тускло освещенном баре. На Ричбелл-авеню зажглись фонари. В небе свернула молния. Давно пропавший аппетит Нокса сменился чем-то вроде тошноты при виде пищи. Его бешеные усилия получить дополнительную информацию не увенчались успехом.

– Лейтенант, за кем мы охотимся? Кто убийца?

– Вы неплохо использовали ваши мозги, когда предположили, что Лютер Маккинли – это Джон Фосдик. Испробуйте их снова.

– В чьем доме находится Джуди?

– Разве я сказал, что она в чьем-то доме? Конечно, я и маэстро не упоминали о недавно найденных уликах, а он даже не привлек мое внимание к разрезу в подкладке манто, но… В чем дело, маэстро?

Доктор Фелл с трубкой в одной руке и стаканом в другой уставился в окно.

– У нас еще один посетитель, – сообщил он.

Судья Грейем Каннингем в шляпе-котелке и сером галстуке, не слишком гармонирующими с коротким темным пиджаком и полосатыми брюками, вошел в таверну, перебросив через руку легкий плащ.

– Благодарю вас, джентльмены, я ничего не буду пить. Я пообедаю дома, а потом, пожалуй, хотя я еще не решил, пойду на «Ромео и Джульетту». Кстати, что сейчас беспокоит беднягу Лафаржа? Он казался очень встревоженным исчезновением трех леди…

– В действительности их четыре, судья, – поправил Нокс. – Понимаете…

– Сэр, – прервал доктор Фелл, – женская тема, как подмечали очень многие до меня, слишком обширна и запутанна, чтобы обсуждать ее теперь. У вас не появилось новых теорий относительно убийства?

– Я буду отстаивать те, которые уже изложил, пока их не опровергнут или не исправят. И все же не поторопился ли я? Не ошибся ли в своих суждениях? Ведь я уже не молод. Возможно, как утверждает младшее поколение, les grand-peres ont toujours tort.[153]153
  Старики всегда ошибаются (фр.).


[Закрыть]

– Les grandperes ont toujours peur,[154]154
  Старики всегда боятся (фр.).


[Закрыть] – переиначил доктор Фелл. – Во всяком случае, я.

– Что-то подсказывает мне, сэр, что вы и лейтенант не желаете обсуждать практически ничего. Я прав?

– Правы, сэр. Мы просто ждем.

– В таком случае, – промолвил судья Каннингем, – я больше не стану вас беспокоить. До вечера, джентльмены.

Время тянулось медленно. Сумерки сгущались, в баре включили полное освещение, вдалеке послышался раскат грома. Нокс не мог ни есть, ни пить.

– Слушайте! – не выдержал он наконец. – Если вы не в состоянии ничего предпринять, ответьте по крайней мере на один вопрос. Убийца – человек, с которым мы часто виделись и разговаривали?

– Это человек, – ответил доктор Фелл, – который часто разговаривал с нами. Даже очень часто!

– И он находился под сильным подозрением?

– Зависит от того, что вы подразумеваете под словом «подозрение». Я сказал бы, что да. А мистер Спинелли прошлой ночью сказал бы, что нет.

Снова раздался царапающий нервы телефонный звонок. На сей раз бармен не сдвинулся с места. Лейтенант схватил трубку.

– Хорошо! – произнес он после паузы. – Мы будем там раньше вас… Пускай в «Сумасшедшем доме». Надеюсь, все уже там. До встречи, Джейкобс.

Спинелли положил трубку.

– Все в сумасшедшем доме и, по всей вероятности, там останутся! – сердито проворчал Нокс. – Что происходит?

– Наша дичь на какое-то время уходила, но вскоре вернулась. Отлично! Моя машина снаружи. Это «мустанг» – я купил его для Фло, так как им может управлять любая женщина, несмотря на всю его мощь, а теперь она жалуется, что им пользуюсь только я. Мы можем запихнуть доктора Фелла на заднее сиденье…

– Для чего мы должны запихивать доктора Фелла на заднее сиденье?

– Чтобы поехать в «Страну чудес». Наша дичь и миссис Нокс сейчас уже на пути туда. Конечно, парк с аттракционами – странное место для раскрытия карт, но нам нужно спешить.

Глава 19
МАСКА СБРОШЕНА

Гирлянды разноцветных ламп – красных, белых и синих – горели над центром парка, обозначенным на указателе как «Площадь всей Америки». Доктор Фелл в черном плаще и шляпе с загнутыми полями шагал, опираясь на палку; по бокам шли Спинелли и Нокс – оба с непокрытой головой.

С парковкой не возникло хлопот – посетители, и так немногочисленные во вторник вечером, начали разбегаться, напуганные грозовым небом.

Впереди возвышались чертово колесо и американские горки. Между ними, на северо-востоке, небо разрезал зигзаг молнии, за которым почти сразу же грянул гром. Но дождь пока не начался.

На одной стороне площади вращалась карусель с ярко раскрашенными деревянными животными; на другой вытянулся ряд лотков, где торговали хот-догами, конфетами, мороженым и прохладительными напитками; третью занимали игры, где победителям вручали малопривлекательные призы; четвертая же являла собой главную приманку для посетителей.

На одном ее краю размещалась «Мельница с привидениями», окруженная «Индейской территорией». Противоположный конец был занят «Землетрясением в Сан-Франциско» и «Аквариумом Нептуна». В центре возвышалось квадратное белое сооружение, где над украшенным колоннами фасадом виднелась надпись беспорядочно разбросанными красными, белыми и синими буквами «Сумасшедший дом».

Изнутри доносились крики и женский визг. Лейтенант Спинелли направился к «Сумасшедшему дому».

– Вы знаете, что внутри? – спросил он.

– Догадываюсь, – ответил Нокс.

– Сначала вестибюль с кривыми зеркалами. Оттуда проходят в центральную часть сооружения по мосту, где внезапные порывы ветра надувают женщинам юбки.

– Неужели в наши дни людей еще развлекают столь изысканными шутками? – удивился доктор Фелл. – В 1893 году это считалось верхом остроумия и, возможно, производило определенный эффект еще в 20-е годы нашего столетия. Но сегодня, когда столько женщин носят джинсы или слаксы, шутка теряет смысл. Нам сюда?

– Да. Не доставайте деньги – я покажу значок, и нас пропустят. По мосту нам незачем проходить. Подождем в вестибюле, маэстро! Не хочу медлить, если понадобятся решительные действия.

– Какие именно? – осведомился Нокс.

– Думаю, скоро увидите. Теперь вверх по ступенькам, мимо этого чучела с головой из папье-маше.

Группа молодежи побежала с площади, спасаясь от грозы. Но аттракционы продолжали работать. Огни «чертова колеса» вертелись в вечернем небе; веселая музыка карусели смешивалась с воплями, доносящимися с американских горок, когда вагонетки ныряли вниз.

В центре площади стояла фигура, казавшаяся знакомой. Присмотревшись, Нокс узнал полицейского Полсона в штатском.

– Добрый вечер, лейтенант. Здравствуйте, джентльмены, – проговорил Полсон уголком рта. – Поблизости вы можете увидеть кое-кого из ваших знакомых. Но, за исключением Усталого Уилли, это дамы.

– Бог с ними, с дамами! Вы видели Джейкобса или Клиффорда?

– Нет, лейтенант, они еще не прибыли. Собираетесь в «Сумасшедший дом»?

– Только в вестибюль. А теперь заткнитесь и смотрите в оба.

– О'кей, сэр. Я думаю…

– Не думайте, а выполняйте!

Пройдя за занавесы, Нокс, лейтенант и доктор Фелл очутились в довольно тесном холле с кривыми зеркалами, в которых они выглядели при тусклом свете порождением ночного кошмара.

В «Сумасшедшем доме» были и другие посетители – издали доносились приглушенные голоса, шаги и негромкий стук. Но больше никто не входил, так что в зеркальном вестибюле они оказались одни.

– Должен признаться, – заметил доктор Фелл, – что этот род развлечений никогда не вызывал у меня приступов веселья. Моя фигура, не говоря уже о лице, настолько чудовищна сама по себе, что нет нужды в кривых зеркалах, дабы пугать ею детей.

– Ладно, маэстро! – прервал его лейтенант Спинелли. – Давайте начнем.

– Что именно?

– Мы разобрались во всем, кроме роли, которую играла миссис Нокс. Что имела против нее леди Северн?

– Я уже говорил вам, что не знаю и не могу догадаться, – ответил доктор Фелл. – Но раз мы решили, что ее роль в любом случае невинна, то имеет ли это значение?

– Может, и нет. Разве только чтобы не оставалось белых пятен… Кстати, о белых пятнах, мы так и не выяснили детали прелюдии. Я имею в виду происшедшее на корабле в январе. Джон Фосдик, или Лютер Маккинли, вел себя там весьма странно – выстрелил из револьвера, как вы утверждаете, не намереваясь никому повредить. Что все это означало?

– Сэр! – воскликнул доктор Фелл. – Марджери Вейн мертва, и Джон Фосдик также мертв. К какому бы выводу мы ни пришли, это останется всего лишь предположением.

– О'кей, маэстро. Долой предположения! Давайте уточним то, что можем.

– Что касается событий на лайнере, джентльмены, то единственно важный момент – состояние, в котором пребывала мисс Вейн. Спустя три месяца и при совершенно иных обстоятельствах это состояние привело ее к гибели. Оно формировалось буквально на наших глазах, – Доктор Фелл посмотрел на Нокса: – Вы там были и должны это помнить.

Нокс помнил.

Он уже не видел кривых зеркал, не слышал музыку карусели и крики на американских горках. Мысленно перенесясь на «Иллирию», Нокс видел перед собой курительную и спортзал, слышал свист ветра, ощущал под ногами качающуюся палубу и живо представлял лицо Марджери Вейн.

– Ее состояние беспокоило меня уже тогда, о чем я, вероятно, упоминал, – продолжил доктор Фелл. – Мисс Вейн вошла в курительную, слегка растрепанная из-за ветра на палубе, и заявила, что видела призрак. Когда я спросил, чей призрак, она сначала попыталась уклониться от ответа, но позже, когда я повторил вопрос в спортзале, сообщила, что это был призрак Эдама Кейли. Она якобы видела его стоящим у трапа на шлюпочную палубу, в старой шотландской шапочке, которую он обычно носил. Призрак не произнес ни слова, но протянул руку, словно собираясь к ней прикоснуться.

Я не мог в это поверить. Для мисс Вейн Эдам Кейли был слишком давним воспоминанием, чтобы его появление расстроило ее даже во сне. У нее на уме было нечто иное – куда более близкое к современности и пробуждающее бурю эмоций.

Кого или что видела леди Северн, если она видела что-то вообще? Возможным ключом к разгадке снабдил нас, случайно или намеренно, молодой Портер, упомянув имя Джона Фосдика и поинтересовавшись, что с ним стало. Леди заявила, что не помнит никакого Фосдика, с такой горячностью, которая вызвала бы подозрения у любого тупицы.

Но что именно она сказала? «Право, я не припоминаю такого человека! Если он и в самом деле существовал, то получил, что заслуживал и продолжает заслуживать!» Это ее точные слова! Теперь кажется несомненным, что мисс Вейн узнала от своего друга с Ривьеры по имени Сэнди Мактэвиш, что Джон Фосдик еще жив и намерен присоединиться к новой труппе. Она твердо решила этого не допустить. Каков бы ни был первоначальный повод, тридцать семь лет не уменьшили ее ненависти.

Мы можем ясно прочесть это между строк в ее гневных фразах перед выстрелом: «И с ним я тоже разберусь – на этот раз окончательно!»

– А сам Фосдик? – спросил Нокс.

– Фосдик был на борту, во втором классе. Мисс Вейн этого не знала – она не смогла опознать Фосдика в сморщенном старике в корабельной столовой, тем более что он путешествовал под своим настоящим именем Лютер Маккинли, которое ей не было известно. Но теперь, располагая газетной вырезкой из «Уорлд телеграм» за 13 апреля, мы можем догадаться, что Марджери Вейн увидела на палубе в ту бурную январскую ночь.

– В газетной статье, – возбужденно заговорил Нокс, – упоминалось, что после самоубийства Фосдика среди его вещей была обнаружена маска молодого человека. Вы имеете в виду, что маска изображала лицо Фосдика, каким оно выглядело в 1928 году? Что он намеренно надел маску и показал ее в ту ночь мисс Вейн?

– Я имею в виду лишь то, что это весьма вероятно, – ответил доктор Фелл.

– Но почему Фосдик это сделал? Надеялся вызвать в ней жалость? Тогда зачем было стрелять?

– К сожалению, мы слишком мало знаем о характере этого человека. Мисс Кейт Хэмилтон говорила мне, что в молодости он обладал поразительным обаянием. Исчезло ли оно с годами, или какая-то часть сохранилась до конца его дней? Фосдик, несомненно, был талантлив, но безволен и нерешителен. Он всегда шел по линии наименьшего сопротивления, что в итоге привело его к самоубийству.

Давайте попытаемся реконструировать ту ветреную и дождливую ночь. Марджери Вейн не знала, что Фосдик находится на борту. Но он отлично знал о ее присутствии, так как это было известно всем на корабле. Что подумала леди, увидев живой призрак прошлого, смотревший на нее хорошо знакомым взглядом? Решила, что ей почудилось, как она потом говорила нам? Или же постоянно ощущала соседство человека, которого так ненавидела? Интересно, что она подумала, когда ищейки судового эконома нигде его не обнаружили?

О том, почему Фосдик имел при себе маску и надел ее той ночью, мы можем только догадываться. Возможно, он хотел вызвать в мисс Вейн жалость, а может быть, пригрозить ей. Во всяком случае, выстрел означал угрозу.

У Фосдика был револьвер – он выстрелил через стеклянную панель, а потом, вероятно, выбросил оружие за борт. Но не забывайте, что он не намеревался никому повредить. Из паспорта, который забрала после самоубийства нью-йоркская полиция, мы знаем, что его рост составлял пять футов восемь дюймов. Человек такого роста не мог прицельно выстрелить через панель на высоте шести футов над палубой. Один из корабельных офицеров видел его сразу же после выстрела – он не стоял на деревянном ящике или еще на чем-нибудь, чтобы увеличить рост.

Все, что Фосдик мог разглядеть в спортзале, скажем подпрыгнув в воздух, была группа людей за столиком у левого борта. Будучи на пределе душевных сил и окончательно потеряв голову, он выстрелил наугад, и пуля пролетела в нескольких ярдах от нас. Это была бомба, взорвавшаяся у него в мозгу. Выбросив револьвер за борт, Фосдик убежал к себе в каюту.

– Возможно, именно так все и произошло, – согласился лейтенант Спинелли. – Но в таком случае поступки Фосдика не назовешь последовательными.

Доктор Фелл взмахнул палкой – этот жест причудливо отразило установленное сзади кривое зеркало.

– Вы ищете последовательность в человеке, которого мы обсуждаем? Черт возьми, вы не найдете ее ни в ком из замешанных в эту историю – даже в Марджери Вейн, которая могла быть мягкой, как воск, с Лоренсом Портером и твердой, как сталь, с Джоном Фосдиком! Прежде чем мы доберемся до финиша, мы увидим, что последовательным в этом деле от начала до конца было лишь одно лицо – убийца!

– И в эту минуту, – осведомился Нокс, – в его обществе находится Джуди?

– Боюсь, что да. Понимаете…

Одна из входных дверей внезапно открылась. Рука отодвинула занавес, и в зеркальный вестибюль вошел крепкий, скуластый молодой человек в надвинутой на глаза шляпе. При виде лейтенанта он вытянулся в струнку.

– Да, Джейкобс?

– Они здесь, лейтенант. Идут к «Мельнице с привидениями».

– И собираются войти внутрь?

– Возможно, сэр. За ними наблюдает Клиффорд. На этой мельнице довольно забавно.

– В каком смысле?

– Я знаком с Кимом О'Брайеном – парнем, который заведует аттракционами. Мельница стоит на воде – по узкому каналу плавают лодки через пещеры со скелетами и тому подобными штуками. Местные и нью-йоркские власти подняли шум из-за перерасхода воды. Тогда Ким нанял пару грузовиков с цистернами и привозит в них морскую воду. Но механизм, контролирующий течение воды, часто заедает, и лодки застревают внутри, хотя вполне законно использовать морскую воду для…