Текст книги "Золото мертвеца"

Автор книги: Джон Данн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Так я и думал, – сказал он расстроенно.

Стоун засмеялся. Он достал из кармана металлическую коробочку, в которой хранил образцы золота из трубочек Лаймана. Кусочки, отколотые от Мадре д'Оро, он решил не показывать. Харви открыл коробку и высыпал на ладонь несколько крупинок золота.

– Первоклассная порода, – сказал он. – Но вы не знаете точно, откуда она.

– Мы ищем золото, Харви. Разве не могло случиться так, что обломок скалы упал в устье реки, был занесен песком, и этот песчаный холм мешает воде вымывать золото из залежи в реку?

– Конечно, сэр, – ответил Харви. – Могло случиться и такое... Внимание! – вдруг воскликнул он. – По обе стороны от нас апачи. Помните, о чем я вас предупреждал. Не обращайте на них внимания, пока они не приблизятся. Идите назад и следите за Хили. Остерегайтесь его!

Глава восьмая. Каньон Каменных Людей

Из ущелий по обе стороны долины выехали два отряда индейцев верхом на пони и, словно зловещий эскорт, в полном молчании стали сопровождать четверку белых людей. Их иссиня-черные волосы были заплетены в две косы, перевязанные красной тесьмой. У каждого индейца над бровями алела повязка за которую было заткнуто орлиное перо. Из одежды на них были только набедренные повязки. Далеко не у каждого воина было седло, но все они сидели на своих пони так ловко, что напоминали кентавров. Стоун насчитал четыре ружья на две группы всадников, каждая по десять человек. Апачи, у которых не было ружей, были вооружены пиками и луками.

Стоун посмотрел на Хили. Тот передвигался рывками, словно марионетка. Крупные капли пота стекали у него по щекам. Рука, сжимающая приклад винчестера, дрожала.

– Возьми себя в руки, – прошептал Стоун, – они сейчас оценивают, на что мы способны. Хили с трудом повернул голову. Он выглядел, как дряхлый старик.

– К чему все это? – пробормотал он. – К черту золото! Надо возвращаться.

Он начал продвигаться вперед, как будто хотел высказать свое предложение Лефти и Харви.

– Оставайся на месте, – сказал ему Стоун. – Иначе я снесу твою трусливую голову. Хили обернулся с рычанием.

– Ты, ты снесешь мне голову? Да где бы вы все были без меня?

– Если на этом этапе проявить малодушие, – продолжал Стоун, – они на нас нападут. Иди вперед, если хочешь. Я не буду стрелять. Я предоставлю индейцам эту возможность. Если мы дадим слабину, они в любом случае захватят нас. Но нам троим будет легче, чем тебе. Я им, во всяком случае, живым в руки не дамся. А ты беги, если сможешь, трусливый негодяй. Они здорово повеселятся, когда поймают тебя. Будь же мужчиной, возьми себя в руки и блефуй. Ты же делаешь это, играя в карты, а сейчас от этого зависит твоя жизнь.

Лицо Хили было искажено страхом, но он попытался собраться с духом. Некоторое время все двигались молча. Потом Харви сказал:

– Они не в боевой раскраске. Просто хотят запугать нас. Обычная тактика, – он внимательно посмотрел на Хили. -До каньона Каменных Людей осталось немного. Я думаю, мы доберемся туда. Вход в каньон за излучиной реки.

Четверка путешественников в сопровождении апачей подошла к ущелью. Ширина его не превышала ста футов. Крошечный ручеек, извиваясь среди камней, впадал в главный поток. Вслед за Харви и Лефти остальные двое тоже вошли в ущелье. Хили держался с напускной храбростью. Группа апачей, которая сопровождала отряд с левой стороны, пропустив путников в ущелье, соединилась с остальными всадниками. Теперь индейцы выстроились в линию, перекрыв вход в ущелье, словно живой барьер.

Пройдя по ущелью примерно с четверть мили, Харви остановил ослов. Индейцы оставались на своих местах.

– Займемся устройством дневного лагеря, как обычно, – сказал он. – Они не должны заметить, что мы обеспокоены. Здесь только молодые воины, и с ними, наверное, трудно будет договориться. Может, они собираются лишь предупредить нас. А может, заставят вернуться. Но если они заметят, что мы испугались, они растащат все снаряжение, а то, что от нас останется после их забав, бросят койотам. Достаньте-ка свою камеру. Попытаюсь вкрутить им басню про вашу книгу. Они идут сюда. Улыбайтесь, и ни за что не отдавайте им в руки свои ружья. Все будет зависеть от того, есть ли среди них кто-либо из вождей. Видите пещеру вон там, в тени тополя? Если случится худшее, немедленно скрывайтесь там. Я бывал там, в пещере есть вода, а это уже кое-что. Какое-то время мы сможем там подержаться. Да, если что, не забудьте захватить с собой еду. Она нам пригодится.

Шестеро апачей, спешившись, вошли в каньон. Их пони придерживали остальные индейцы, образовавшие полукруг у входа в каньон. Шестерка воинов, приближаясь к отряду, улыбалась скорее презрительно, чем приветливо. Один из них с видом некоторого превосходства вышел вперед. Он кивнул и вытянул вперед руку ладонью наружу.

– Приветствую вас, – сказал он. – У вас есть табак?

Харви, сжимая одной рукой дуло винчестера, опустил другую в карман и достал брусок жевательного табака, который протянул воину.

– Больше нет, – сказал он.

Юный вождь усмехнулся и спрятал табак в свою набедренную повязку. Вслед за ним пятеро остальных тоже стали требовать табак; Стоун и Ларкин, следуя примеру Харви, отделили половину от своих запасов и отдали их. У Хили табак просто вывалился из рук. Бедняга побледнел, лицо его взмокло от пота, он не мог унять дрожь в пальцах, чем вызвал презрительный смех индейцев.

– Что вам нужно на этой земле? – спросил вождь. – Это земля апачей. Очень плохо для белого человека. Харви указал на камеру, не выказывая обиды на все возрастающее высокомерие индейца.

– Этот человек, – указал он на Стоуна, – делает книгу о пещерах, делает солнечные картинки. А этот человек, – он повернулся к Хили, помогает ему. Дикарь посмотрел на Стоуна, потом, презрительно, на Хили.

– Этот белый слишком испуган, – сказал он. – Он боится потому, что это земля апачей.

– Эта земля, согласно карте, не принадлежит резервации, – сказал Харви. – Много людей знают этого человека, – он снова указал на Стоуна. Он пишет книги, делает рисунки для правительства.

Лицо вождя исказилось от гнева. У Стоуна создалось впечатление, что вождь заранее подогревал в себе ненависть, готовясь к этому моменту.

– К черту правительство! – воскликнул он на удивительно хорошем английском. – К черту карты! Они врут, и книга, которую пишет этот бледнолицый, тоже врет! Эта земля индейцев. А теперь – уходите!

Все это время пять воинов, пришедших с вождем, проявляли живой, но сдержанный интерес к экипировке белых людей. Они дотрагивались до пуговиц, пряжек, настойчиво, хотя и без применения силы, пытались завладеть оружием. Они, словно расшалившиеся дети, мешали Лефти связать ослов вместе за недоуздки и привязать их к тополю. Во всех их движениях проскальзывала скрытая угроза. Они наблюдали за вождем и, едва он закончил говорить, воины сразу насторожились.

– Вы слышите? Уходите отсюда! Сейчас! – повторил индеец. Стоун посмотрел на Харви. Тот кивнул, предлагая ответить вождю.

– Возвращайтесь в свою резервацию, – произнес Стоун спокойно. – Мы знаем, где наше место и где ваше место. Мы вам вреда не причиним. Советуем и вам не трогать нас. Если с нами что-нибудь случиться, с вами долго разговаривать не станут. Виновных легко будет найти. Лучше оставьте нас в покое.

– Ты слишком много говоришь. Когда я был еще ребенком, два или три раза белые люди приходили сюда. Искали золото. Золото индейцев. Эти люди умерли. Может, один или два бледнолицых, умеющих быстро бегать, вернулись отсюда. Если вы посмотрите в воду там, где кончается этот каньон, вы увидите двоих из тех, кто не вернулся. Если мы убьем вас, снимем скальпы и бросим ваши кости койотам? Если мы спрячем ваши тела в пещере? Кто узнает об этом, чтобы потом наказать?

Какое-то мгновение краснокожий пристально смотрел прямо в глаза белому человеку, рискнувшему противопоставить жгучей ненависти дикаря самообладание и выдержку. Потом он указал на близлежащие скалы.

– Вы делаете картинки в этой пещере, – очень хорошо. Вы пишите книгу об этом каньоне, – очень хорошо, – проговорил он снисходительно, пытаясь скрыть свое поражение в немом поединке взглядов.

– Если другие индейские воины придут сюда, скажите, что Теоцатль говорил с вами, что вы дали Теоцатлю табак, патроны, мясо, одежду, такую как эта. Он попытался дотронуться до пестрого шейного платка Стоуна.

– Вы скажете, что Теоцатль разрешил вам оставаться в этом каньоне. Но не приближайтесь к Тонто. Стоун твердо, но не грубо, отвел руку индейца от своего шейного платка. Один из дикарей в это время не то выпросил, не то силой отобрал шейный платок у Хили и с важным видом повязал его себе на шею. Стоуну пришлось взять на себя ответственность за переговоры с индейцами, поскольку Харви представил его как писателя, главу экспедиции, и индейский вождь с того времени, игнорируя Харви, обращался только к нему.

– Вы ничего не получите, – Стоун был настроен решительно. – Ничего! И мы отправимся туда, куда сами захотим, в любое место за пределами резервации.

И вновь скрестились взгляды черных и голубых глаз, и снова индеец дрогнул. Внезапно, раздался предупреждающий окрик Ларкина. Двое апачей, слонявшихся вокруг ослов и рассматривавших поклажу, вдруг с гортанными криками кинулись к своему вождю.

– Они обнаружили кирки и лопаты, – сказал Харви. – Я пытался спрятать их получше, но эти дьяволы способны видеть даже сквозь камень. Отступаем в пещеру! Захватите бекон, а я возьму муку. Ну же, скорее!

Дьявольское выражение появилось на лице вождя. Он криком подозвал оставшихся воинов. Двое индейцев попытались схватить веревку, которой ослы были привязаны к дереву, но Харви ловко перерезал ее, а потом сильно уколол животных в круп, заставив их умчаться вверх по каньону. Ларкин ухватился за ружье одного из индейцев, стоявших рядом с ним, и одним коротким рывком вырвал оружие из рук обескураженного дикаря.

Вождь бросился на Стоуна, но получил такой удар в челюсть, что едва удержался на ногах. Хили был схвачен двумя апачами и безуспешно пытался вырваться. Харви и Стоун бросились к нему на выручку. Стоун схватил за горло одного из дикарей и повалил его на землю. Краем глаза он заметил, что Харви резко нагнулся и выпрямился, после чего второй индеец опрокинулся на землю. Острым, как бритва, ножом Харви перерезал дикарю сухожилия на обеих ногах. Затем, он вместе со Стоуном подхватил под руки Хили и они бросились к пещере.

Подоспевшие апачи спешились, передав поводья одному из своих товарищей; раненый корчился в пыли от боли, а вождь пытался вернуть себе спокойствие и самообладание. В облаке пыли четверо белых людей достигли пещеры и, преодолев подъем у входа в нее, спрятались за шершавыми стенами. Снаружи раздался залп. Теперь у индейцев осталось только три ружья, но они стреляли, не переставая. Одна из пуль залетела в пещеру, но срикошетила, не причинив никому вреда. Три или четыре стрелы отскочили от скалы.

– Сразу они нас не достанут, – сказал Харви. – Патронов у них не так уж много. Они могли бы выкурить нас отсюда дымом, или дождаться, пока голод выгонит нас отсюда. Выкурить дымом из этой пещеры невозможно, поэтому я ее и выбрал. А что касается еды, то мы могли бы попытаться прорваться за ней, сделав ночью вылазку. Тем временем, надо сделать все, чтобы они не увели наших ослов из каньона. Когда настанет ночь, мы постараемся достать наше снаряжение. Пусть они кричат и стреляют, сколько им вздумается. Вход в пещеру под таким углом, что нас они не достанут. А если решат забраться в пещеру, мы устроим им веселую встречу.

Выглянув из прохладной пещеры на залитый солнцем каньон, осажденные могли видеть, как апачи галопируют на своих пони, время от времени стреляя из ружей и из луков в сторону пещеры.

– Я нарочно перерезал этому парню сухожилия, – сказал Харви. – Дело в том, что эти индейцы всего лишь неугомонная молодежь, которую в это время охватывает страсть к путешествиям. Они удрали из резервации без разрешения. Сейчас им хочется сделать что-то такое, что поставило бы их вровень с опытными воинами. Чтобы шаманы, скво и молодые девушки слушали их рассказы. Когда настанет ночь, часть из них отправится в резервацию, захватив с собой раненого, а другая часть останется сторожить нас. Старейшины в резервации, увидев такую рану, поймут, что имеют дело не с новичками. Еще в прежние времена белые колонисты поступали так с теми, кто им досаждал. Искалеченный индеец служил постоянным напоминанием о том, что с белыми людьми шутки плохи. Быть может, опытные воины, поняв, с кем имеют дело, оставят все как есть и отзовут обратно этих несмышленышей. А может быть и нет. С наступлением ночи надо будет попытаться разыскать наших ослов... Черт, они их уже обнаружили!

Харви вылез из своего укрытия и подполз к выходу из пещеры. Ларкин и Стоун последовали за ним. Хили остался в пещере. Торжествующий вопль индейцев разнесся по каньону.

– Нельзя позволить им увести ослов, нам нужна еда и... Они приближаются! – предупредил Харви. Крики усилились. Четверо или пятеро индейцев появились из-за деревьев. Перед ними бежал обезумевший от страха ослик, которого апачи подгоняли уколами своих копий.

– Это Пит, – сказал Харви. – Самый спокойный из всех четырех. Но он просто взбесился от такого обращения. Ради Бога, не стреляйте в него пока!

– Почему? – спросил Ларкин. – В его поклаже почти весь запас нашей еды.

– Нет, – усмехнулся Харви. – Сегодня утром я кое-что изменил в его поклаже, именно потому, что Пит самый сообразительный и наименее пугливый из всех.

В это время индейцы, уверенные в своей неуязвимости, так как из пещеры по ним никто не стрелял, пытались заарканить ослика. Шесть человек окружили его, а один ловко накинул на него лассо, закрепив его конец на луке своего седла. Тяжело нагруженный ослик не удержался на ногах и опрокинулся на землю.

В тот же момент раздался страшный грохот. Сквозь клубы дыма и пыли блеснули оранжевые языки пламени. Когда дым рассеялся, на том месте, где только что стоял ослик с поклажей, окруженный тремя индейцами верхом на пони, виднелась лишь глубокая воронка, рядом с которой лежал снесенный взрывом тополь. Двое индейцев промчались вниз по каньону. Недалеко от места взрыва лежали изуродованные останки еще одного воина вместе с его пони.

– Динамит? – спросил Стоун. Харви кивнул.

– Я нагрузил им Пита сегодня утром. Бедная скотинка достойно отплатила за издевательства над собой. Внезапно Харви посерьезнел.

– Но теперь они нам этого не простят.

Словно в подтверждение его слов, вдали показались апачи, спускающиеся вниз по каньону, гоня перед собою троих оставшихся ослов. С минуту они рассматривали место трагедии, затем с воинственными криками обернулись в сторону пещеры, потрясая оружием.

– Ну что ж, мы готовы, – сказал Харви. – Ответим им достойно.

Раздался залп из трех ружей. Один индеец скорчился от боли, держась за живот. Другой схватился за раздробленное плечо. Третий поскакал прочь, нетвердо сидя в седле. Из его груди, повыше левого соска, сочилась кровь.

– Неплохой выстрел! – воскликнул Харви, глядя на разбегающихся дикарей. – Пусть только сунутся еще, мы им покажем! Кажется, мы все стреляем довольно метко.

– Я думаю, да, – сказал Стоун. – Я целился в того, что на белом пони.

– И я не промахнулся, черт побери, – добавил Ларкин.

– Вместе с тем, которого покалечил Харви, на нашем счету уже восемь краснокожих.

– Но теперь нам придется туго, – сказал Харви. – Нас ждут горячие деньки. Дикари оставили нас ненадолго, но они помчались за подмогой. Видели бы вы индейское стойбище, когда туда доходит весть о смерти воинов. Скво громко воют, а все мужчины, от мала до велика, начинают готовиться к мести. Они ускользнут из стойбища тайком, опасаясь гарнизона Форта Апачи, и когда они доберутся до нас, нам не поздоровится. Ладно, черт с ними, они забрали наших ослов, зато у нас есть запас патронов, вода, мука и бекон. Да еще стерегущие нас индейцы. Нечего и думать добраться до них перебежками. Они прячутся слишком далеко отсюда, вон за теми тополями. И нет смысла тратить зря патроны. Дождемся темноты.

– А что потом? – спросили Хили из дальнего конца пещеры.

– Что потом? – передразнил его Ларкин. – Потом мы постараемся разделаться с ними, пока не подоспеет помощь из этой чертовой резервации. Или ты предпочитаешь подохнуть здесь от голода или дождаться, пока с тебя снимут скальп? Мне лично этого совсем не хочется.

Хили пропустил насмешку мимо ушей. С тех пор, как он увидел сигнальные костры апачей, остатки мужества, казалось, покинули его навсегда. Он как-то сразу сник. Однако в том, что касается собственной выгоды, голова его по-прежнему работала хорошо. Именно поэтому он так заботился о том, чтобы Стоун и Ларкин открыли ему свою часть тайны. Стоун не был абсолютно уверен, что эта идея принадлежала одному Хили. Он склонялся к мысли, что Хили уже приходилось бывать в этих краях. Это объясняло бы тайный сговор Хили с Харви, если таковой действительно существовал. Стоун решил расспросить Лефти подробнее о его подозрениях насчет знакомства карточного шулера с "Пустынной Крысой".

Инстинктивно, он доверял Харви. Могло быть и так, что Хили просто надеялся на смерть Стоуна и Лефти от рук апачей. Сам же он рассчитывал, уцелев, вернуться сюда позже с таким отрядом, которому были бы не страшны любые набеги индейцев. Что-то настораживало в попытках Хили одному завладеть всей информацией о сокровище. Им двигало нечто большее, чем просто опасение потерять в бою товарищей, а вместе с ними и ключ к тайне Лаймана. Не стоило забывать и о телеграммах, на которые обратил внимание Лефти к большому неудовольствию Хили.

"Однако, – подумал Стоун, – сейчас не время строить догадки". Положение, и без того серьезное, осложнялось с каждым часом. Запас еды, который им удалось захватить с собой в пещеру, был невелик.

Стоун достал из кармана карту этого района, не слишком подробную, и разложив ее на полу пещеры, принялся изучать. Каньон, в котором они сейчас находились, на карте был указан без названия, а главный разлом плоскогорья Моголлон был заштрихован. Харви сказал, что вверху каньона есть тропинка, ведущая на плоскогорье.

– Она невелика, но если нам повезет, мы найдем ее. На вершине плоскогорья, насколько я знаю, воды нет. Разве что где-нибудь есть небольшой родник, хорошо бы его найти.

– А как насчет Чистого Ручья? Кажется, он начинается на плоскогорье? спросил Стоун.

– Думаю, что так, – ответил Харви. – Я никогда особенно не стремился в одиночку бродить по плоскогорью. Но я знаю, что Чистый Ручей впадает в Верде где-то в долине, на обжитых местах. Но начало его где-то в двух днях пути оттуда. Я слышал разговоры, что где-то на плоскогорье пять или шесть лет назад построили специальный лагерь, но где именно, я не знаю.

– Ты имеешь в виду туберкулезный санаторий? – спросил Стоун.

– Вот именно. Всего лишь несколько палаток да одна или две большие хижины. Больные едят, спят и, вообще, живут на открытом воздухе. Говорят, это их лечит. Там-то уж точно должна быть вода, вот только где это? Попробую-ка я выстрелить в те тополя, просто, чтобы убедиться, что эти дьяволы еще там. Мы должны быть начеку, иначе они застанут нас врасплох, и разживутся нашими скальпами.

Он поднял ружье и выстрелил. Тотчас же в ответ раздался залп из трех ружей. Одна из пуль, отскочив от стены, залетела далеко в пещеру.

– Стреляют лучше, чем можно было ожидать, – прокомментировал Харви. Нам нужно будет сделать какое-нибудь заграждение поближе к выходу из пещеры. И еще нам надо раздобыть воду. Здесь есть место, где вода просачивается сквозь стену и капает, образуя лужу. Так что с этим хлопот не будет. Кроме того, надо собрать дров для костра. Сейчас довольно тепло, но позже станет холоднее.

Время после полудня прошло относительно спокойно. Индейцы, казалось, решили дождаться подкрепления и темноты. Они не делали даже попыток забрать тела своих товарищей, лишь время от времени одиночными выстрелами отпугивали слетающихся к добыче стервятников.

– Они заберут их после наступления темноты, – сказал Харви, – до того, как сбегутся койоты. В пещере под ногами валялось достаточно сухих веток, чтобы разжечь костер. Все четверо напились, очень бережно расходуя воду, хотя от огня в пещере стало невыносимо жарко. Харви, Стоун и Лефти ворочали огромные камни, строя заграждение у входа в пещеру. Хили не принимал в этом участия; впрочем, его никто и не просил об этом.

– Луны сейчас нет, – сказал Харви, прикидывая их шансы на прорыв. – Я надеюсь, нам удастся высунуться из пещеры. Большинство дикарей боятся темноты из-за злых духов. Их пугает все, чего нельзя увидеть и понять. Поэтому, они нападают ночью только тогда, когда шаманы своими заклинаниями оберегают их от злых духов. В резервации сейчас, наверное, творится черт знает что. Я думаю, гонцы уже добрались туда, и вместе со всеми сюда явятся и шаманы. Мне кажется, что до темноты они не покинут резервацию, хотя наверняка сказать это трудно. От ожидания здесь с ума сойти можно. Хорошо бы раздобыть где-нибудь еду. Проклятые дикари! Они забрали все наши вещи, кроме тех, что были на Пите.

Время тянулось медленно. Пленники успели подкрепиться беконом и испеченными на горячих камнях лепешками из муки и воды, когда солнце начало клониться к закату. Их пещера была на западной стороне каньона, при заходе солнца эта сторона первой оказывалась в тени. Апачи не подавали признаков жизни, хотя любое их движение все равно было бы скрыто деревьями. Стояла ужасная жара, даже после того, как тень покрыла и восточную сторону каньона и в ущелье воцарились сумерки. Харви принюхался.

– Воздух отдает медью, – сказал он. – На плоскогорье, кажется, собирается гроза. Может пойти дождь... Черт побери, что это такое? – вдруг воскликнул он.

Вход в пещеру был примерно в тридцати футах над дном каньона. И этот вход, внезапно, стал затягиваться дымом. Послышалось потрескивание горящих веток, отдельные искры взлетали к небу.

Стоун и Харви подползли к выходу и выглянули наружу. Индейцы зря времени не теряли. Под прикрытием деревьев они бесшумно сновали по каньону, собирая сухие ветки, и сумели незамеченными разложить несколько костров прямо под входом в пещеру. Скрытые от глаз пленников насыпью у входа, индейцы без всякого риска для себя поддерживали огонь. Их цель была ясна. Костры могли гореть до самого утра; столько, сколько было нужно. Никто ночью не смог бы выбраться из пещеры незамеченным. Рухнула последняя надежда.

Со стороны главного каньона раздались громкие крики. Индейцы, стерегущие пещеру, прокричали в ответ, затем все стихло.

Напрасно белые люди всматривались в темноту. Звезды светили тускло, а на дне ущелья росло достаточно кустов и деревьев, чтобы сотни две воинственных индейцев могли незаметно подкрасться и атаковать пещеру. Прибывшее подкрепление наверняка было хорошо вооружено.

– Подождем, пока они не начнут запрыгивать на нашу стену, – сказал Стоун. – Лучше, если кто-то один будет заряжать. Иначе нам не справиться.

– Хороший план, – сказал Харви.

Его спокойный голос вселял уверенность. Пульс у Стоуна участился, и весь он подобрался в ожидании атаки. Рядом с ним тяжело дышал Лефти. Хили беззвучно сидел в глубине пещеры. Дик Харви не обнаружил ни малейших признаков волнения, доставая из кобуры свой револьвер.

– Заряжать будет Хили, – сказал Ларкин. – Эта работа как раз для него. Тебе не будет слишком страшно вставлять патроны, а, Хили?

– Я бы лучше смог делать это на свету, – ответил Хили.

Это были его первые слова за несколько часов. Казалось, мужество вновь вернулось к нему вместе с отчаянием.

Огонь яростно пылал у подножия скалы и тепло от него глубоко проникало в пещеру. Между входом в пещеру и огнем оставалось пространство, которым, без сомнения, собирались воспользоваться нападавшие. С их стороны было бы очень неосмотрительно показаться пленникам в свете костра. Стояла странная тишина, нарушаемая только треском горящих веток. Индейцы выжидали.

Вдруг, словно по волшебству, все пространство перед пещерой заполнилось бронзовыми телами. Апачи ловко, как обезьяны, спрыгивали с нависавших над пещерой уступов скалы, куда они забрались незаметно для пленников. Ночь наполнилась воинственными криками, свистом стрел, пистолетными выстрелами и треском ружейных залпов. Но вскоре ружья умолкли и начался рукопашный бой – самодельные дубинки против боевых топоров и копий.

Внезапная атака с большим трудом все же была отбита. Построенное Стоуном и Харви заграждение было покрыто телами мертвых индейцев. Некоторые воины, прыгая со скалы, теряла равновесие и падали прямо в костер. Троих обороняющиеся затащили в пещеру и прикончили их собственными томагавками. Сами пленники почти не пострадали. Покрывающие их в изобилии синяки и порезы, хоть и выглядели устрашающе, большой опасности не представляли. Когда все улеглось, Ларкин принялся ругать Хили, что было сил.

– Ты подлый лицемер и жалкий трус! Почему ты не перезаряжал револьверы, даже свой собственный? Неужели и на это смелости не хватило?

– Они достали меня стрелой. В правую руку, – сказал Хили, показывая торчащее из предплечья древко стрелы. – Я не мог заряжать одной рукой. Ларки сразу же сменил гнев на милость.

– Извини, – сказал он. – Беру свои слова назад. Дай-ка взглянуть. О, господи! Стрела прошла насквозь, и наконечник зазубренный.

Металлический наконечник примерно на два дюйма выдавался из раны. Стрела прошла как раз между двумя костями предплечья. Хили страдал не только от боли, но и от страха.

– Думаете, она отравлена? – спросил он, едва слышно.

– Нет, – ответил Харви, – но ее надо вытащить как можно скорее. И есть только один способ сделать это.

Он взял руку Хили и обрезал древко стрелы возле самой раны. Потом, взявшись сильными пальцами за острие, он одним резким движением вырвал остаток стрелы из раны. Хили издал протяжный вопль и потерял сознание.

– Я перевяжу его, как сумею, – сказал Харви. – А вы двое зарядите ружья и не спускайте глаз с дикарей. Никто не знает, что им еще придет в голову.

Он принялся при свете костра накладывать повязку на рану. Стоун и Лефти изготовились к отражению возможной новой атаки апачей. Индейцы, судя по всему, не собирались повторять свой маневр. Они поддерживали огонь и наблюдали за пещерой.

Раз или два Стоун и Лефти пытались выглянуть наружу, но всякий раз их попытки были замечены бдительными часовыми, которые немедленно открывали ружейную пальбу.

– Ничего не поделаешь, – сказал Стоун. – Придется ждать неизвестно чего.

– Да, похоже мы крепко влипли, – ответил Ларкин. – Я думаю, конец наш уже близок. Лайман соображал, что к чему. Сам он за этим золотом не полез. Двое его товарищей погибли; нас, скорее всего, ждет та же участь. Так нам и надо. Я всегда знал, что умру не в своей постели, но не думал, что это случится так скоро.

– В резервации охрана могла заметить этих индейцев и послать за ними вдогонку солдат, -предположил Стоун. – Нельзя терять надежду, Лефти.

– А я, черт возьми, и не теряю, – отозвался тот бодро.

– Я думаю так: стоит начать дергаться, и уже не остановишься. Лучше не думать о плохом? Тревога в трудностях помочь Не сможет, не старайся. Гони ее из сердца прочь И жизнью наслаждайся!

– Девушке тоже не повезло, – добавил Лефти. – Может этого проклятого золота здесь и в помине нет. Правда, она в этом случае о нем ничего и не узнает... О! Что это?

Неожиданно раздался страшный треск, в небо взметнулся сноп искр. Снизу раздались крики удивления и боли. Лефти подполз к выходу и вскоре вернулся с известием, что большая глыба известняка откололась от скалы и упала прямо в огонь, напугав, а может быть и ранив кого-то из индейцев. Харви, оставив Хили, подошел узнать, в чем дело.

– Может, кого-то из них и придавило, – задумчиво произнес он. – Но нам от этого не легче. Они все равно не перестанут поддерживать огонь и сторожить нас, черт бы их побрал! Они знают, что у нас мало еды и нечем перевязать Хили. Если рану не обработать, она скоро загноится. Стрелы индейцев не отравлены, они просто грязные. С наступлением утра надо будет сделать вылазку, если они не нападут раньше. Перебьем их, сколько сможем, и советую вам живыми не сдаваться. Они дьявольски изобретательны, когда дело касается пыток. Уж меня-то они не заполучат. Вы готовы? – спросил он, стоя в затененной нише у выхода и выглядывая наружу. – Они снова готовятся напасть. Я вижу отблески огня на оружии.

– Что будет с Хили, – спросил Ларкин, – если апачи прорвутся?

– Я буду рядом с ним, – мрачно сказал Харви. – У него не хватит духу сделать это самому.

– Между прочим, – спросил Стоун, – не знал ли ты его раньше? Лефти подозревает, что вы были знакомы. Сейчас это уже не так уж важно, но все же...

– Я видел, как вы долго разговаривали позади отеля в Майами, – добавил Ларкин. – Я сидел в своей комнате без света. Мне показалось, что вы приятели.

– Он просил меня не говорить о том, что мы знакомы, – сказал Харви. Не знаю, зачем ему это было нужно. Он просил об этом, как об одолжении. Я не мог отказать ему, ведь он как-то раз, лет десять назад, ссудил меня деньгами. Внимание! Видите группу апачей вдали у реки? Они идут сюда. Все трое сжали в руках оружие при виде крадущихся среди высокой травы индейцев. Отблески костра осветили пленников, и град пуль заставил их отступить вглубь пещеры.

– Мы должны как-нибудь завалить вход, – проворчал Харви.

– Черт! – воскликнул Лефти. – Почему же они не идут?

Стоун тоже недоумевал.

Внезапно, вся долина осветилась вспышкой молнии, которая гигантским зигзагом прорезала небо. Раздался оглушительный удар грома, эхом прокатившийся по всему каньону. Казалось, даже нависавшая над пещерой скала покачнулась. Молния сверкнула вновь, и воздух содрогнулся от новых раскатов грома, еще более страшных, чем предыдущий. К этому грохоту присоединился шум падающей сверху воды.

Огонь внизу зашипел и погас. Из-за сплошной стены дождя ничего не было видно. Разыгралась настоящая буря. Насыщенный влагой воздух устремился вниз по каньону. В пещере стало трудно дышать. Такое буйство стихии не могло продолжаться долго. Никто из прятавшихся в пещере людей не мог бы сказать, сколько времени прошло с начала грозы. Молния продолжала сверкать, озаряя дно каньона, которое сотни тонн льющейся с неба воды превратили в сплошной пенный поток. Он несся, смывая все на своем пути, вырывая с корнем деревья. Уровень воды поднялся почти до самого входа в пещеру. Проплывавшее мимо бревно, словно таран, ударило в заграждение, построенное пленниками для защиты от индейцев. Сами они сидели безмолвно, неподвижно, с трудом веря в свое избавление. Вода начала понемногу спадать. Резко похолодало, и пронизывающий ветер заставил их очнуться.